Лилия Альшер
На страже Пустоты
– Что на ужин? – Ева подошла ближе и наклонившись над стойкой, прочитала один из стикеров на контейнере.
– Для тебя – кофе. В лучших традициях твоего гостеприимства.
Она прищурилась:
– А ты жестокий. Сюда даже пиццу не закажешь.
Маг злодейски поиграл бровью:
– Месть сладка.
– Ничего. Разгрузочный день ещё ни одной фигуре не повредил!
Ева устало потёрла шею, разминая в попытке немного снять усталость и напряжение, непроизвольно потянулась и отошла к дивану. Сев на мягкую кожаную обивку, поджала к себе ноги и посмотрела в окно. Увы, но вместо вечернего зимнего пейзажа, в окне отражались гостиная и Марк, разогревающий ужин. Ева прикрыла глаза, по-домашнему устраиваясь на широком подлокотнике, как на подушке.
Была бы дома, залезла бы в душ и поскорее легла в постель. Где-то на тумбочке осталась недочитанная книга. Если и она в Пустоту не провалилась. Ева чуть не застонала от усталости и того, как эта чертовщина надоела.
Марк, негромко гремя посудой, кому-то позвонил, ради приличия спросил о планах и настоятельно попросил приехать. Абонент, судя по уговорам, в восторг от приглашения не пришел. Ева, кстати, тоже. День опять выдался слишком тяжёлый, не хватало ещё с кем-нибудь общаться.
Через пару минут на стеклянный столик перед ней была поставлена тарелка. Салат и стейк. Прекрасный выбор для ужина. Следом на столе появились стаканы с водой и чашки с кофе. Чернорецкий сел рядом с гостьей, держа в руках вторую тарелку.
– Ты сменил гнев на милость? – Ева взяла вилку и нож.
– Кажется, ты начала умирать от голода на моём диване. Я не мог на это смотреть. Я слабонервный.
С губ Евы сорвался нервный смешок. Слабонервный он…
– Месть оказалась недостаточно сладка?
– С душком, – подчеркнул Марк, разрезая мясо.
Ева последовала его примеру и отправила в рот кусочек мяса. Пожевала. Пряно, сочно…
– Вкусно. Очень, – оценила она и проткнула зубцами вилки лист салата. – Смею предположить, готовил не ты.
– Наблюдательная, – опять шутливо похвалил парень, отсалютовав стаканом с водой. И уже серьезнее пояснил: – Я обычно поздно приезжаю домой. И предпочитаю, чтобы еда уже ждала меня в холодильнике. Поэтому, раз в пару-тройку дней ко мне приходит горничная, выполняет мелкую работу по дому и готовит.
– Буржуй, – беззлобно обвинила Ева, собирая салат по тарелке. – Как в хорошем отеле – перевернул всё вверх дном, ушёл, и всё – уборка номера. Ещё и покормят. Хотя… большинство мужчин ради этого просто женятся. Или живут с мамой.
– Поверь, экономка обходится дешевле. В обоих случаях. Я предпочитаю идти по пути наименьшего дискомфорта и работаю, чтобы обеспечивать себе комфорт.
Ева отрезала ещё кусочек мяса и с невыразимой ностальгией на него посмотрела:
– Боже, накопить, что ли, денег на экономку?
– Большинству девушек тоже достаточно переехать обратно к маме.
– Я предпочитаю идти по пути наименьшего дискомфорта и делать всё сама, – слегка передразнила она.
Маг тихо рассмеялся:
– Понимаю.
Ева сделала глоток воды и ещё раз осмотрела комнату, уже иначе оценивая обстановку.
– Почему ты переехал в пригород? Не поверю, что пробки на КАДе тоже входят в список комфортных вещей.
– Загородный дом для мага удобнее. Никогда не знаешь, какой ритуал нужно будет провести… какую жертву принести… У соседей по многоквартирному дому определённо было бы больше вопросов.
Ева прикинула гипотетические возможности.
– Бабка Шура расколола бы тебя, как гнилой орех.
– Она уже это сделала, – признал силу противника Марк, вспоминая допрос в лифте.
– И как часто приходится приносить жертву?
Марк посмотрел в окно и тяжело вздохнул:
– На каждую растущую луну. Того требует наш Кровавый культ.
Ева проследила за его взглядом, но сквозь отражение комнаты увидела лишь затянутое тёмными тучами небо, снежные хлопья медленно падали в свете фонарей.
– Дай угадаю, сегодня как раз растущая луна?
– Да, ты очень удачно позвонила.
Угроза эффекта не возымела.
– Становишься предсказуемым.
– Ничего страшного, думаю, я ещё смогу тебя удивить.
Чернорецкий забрал из её рук опустевшую тарелку и поднялся с дивана.
– Спасибо.
– Не за что.
Мелодичный звон огласил тишину дома, когда он почти дошёл до кухонного блока. Марк равнодушно поставил тарелки на барную стойку и развернулся в сторону прихожей.
– А вот и Кровавый культ.
Музыкальный вызов оборвался коротким звуковым сигналом – Марк открыл ворота. Яркий свет фар сразу же залил двор, ударил в стеклопакеты.
– Что ж, пойду поищу запасный выход, – пробормотала Ева, поднимаясь с мягкой кожаной обивки и одёргивая узкую юбку.
Пока она шла в туалет, видела, как Чернорецкий открывает дверь и выходит на лестницу.
***
Камилла вышла из машины и с шумом захлопнула дверцу. Настроение у колдуньи было крайне мрачное.
– Зачем ты заставил меня ехать сюда? Что случилось такого, что нельзя обсудить утром на работе?
– Здравствуй, мама, я тоже рад тебя видеть.
Она цепко и недовольно смерила его взглядом, поднимаясь по лестнице:
– Это меня и тревожит. Что ты натворил?
– Ничего. Мне просто нужен твой совет.
Камилла неоднозначно хмыкнула, заходя в дом и скидывая на вешалку белую короткую шубку. Едва она сняла ботильоны, из туалета вышла Ева.
– Добрый вечер.
Марк закрыл замок на двери и рукой указал на девушку:
– Мама, это Ева. Ева, это моя мать, Камилла.
– Очень приятно, – слегка обескураженно отреагировала Ева. Потом сообразила, что, возможно, она тоже работает на Комитет.
– Значит, всё-таки есть девушка, – не с вопросительной интонацией произнесла Камилла и обернулась к сыну. – Надеюсь, ты не жениться собрался?
Ева весьма саркастично изогнула бровь, чем позабавила Марка, которому этот жест и адресовался. Эмоции от неё исходили прелестные. Камилла ей не нравилась примерно так же, как Камилле не нравился этот поздний визит.
– Извини, но в подобном вопросе я не стану просить твоего совета.
– Прекрасно! – Камилла качнула головой и по-хозяйски направилась к гостиной. – Это самое чудесное, что мать может услышать от своего сына.
Марк подождал, пока Ева подойдёт к нему.
– Мама у тебя, я скажу…
– Да, – согласился Марк, чуть подталкивая её в спину тёплой ладонью, – приятная женщина…
– И знаешь, возвращаясь к нашему разговору… Пробки на КАДе – ерунда, да.
– Я всё слышу, – напомнила Камилла. Она уже прошла на кухню, взяла из шкафа чашку и ткнула кнопку кофемашины.
Марк сел в кресло, Ева опустилась на диван поближе к нему и подтянула свою чашечку, оставленную на прежнем месте. Камилла, сложив на груди руки, очень пристально посмотрела на гостью сына. Кофемашина медленно журчала крепким эспрессо, источая чудесный аромат.
– Где-то я тебя видела. – Камилла забрала чашку и, сделав глоток, направилась к ним. – Ева… Не ты ли та случайная пострадавшая при депортации Пустого с остановки?
Ответить ей маг не позволил:
– Ты просматривала дело?
Женщина с достоинством, граничащим с превосходством, опустилась в кресло.
– Ты мой сын, тебя обвиняли в превышении полномочий, нарушении техники безопасности и ещё по шести пунктам. Я не могла оставить это без внимания. – Сказав это, она замолчала на секунду, а затем добавила ещё прохладнее: – Кстати, за прямое разглашение тайны деятельности магов и Комитета тебе ещё обвинений добавят!
Марк с усмешкой встал, забрал со стойки пепельницу и сигареты, закурил и вернулся на место.
– Я как-нибудь сам разберусь, если меня в чём-нибудь опять обвинят.
Камилла заледенела. Ева буквально физически почувствовала, как тёплый и чистый воздух гостиной наполнился иголками инея.
– Тогда в чём тебе нужна помощь?
Чернорецкий прищурился:
– Ты что-то уже слышала о том трупе, который я нашёл сегодня?
– Конечно. Комитет на ушах стоит, мне тоже отправили материалы. Не потому, что ты мой сын, я не вмешивалась. Просто подозревают деятельность тёмных магов, возможно, незарегистрированных.
– Этот Пустой преследовал Еву и собирался напасть, а она отправила его в Пустоту через портал.
– Что она сделала?! – Колдунья бросила беглый взгляд на Еву, с усталым видом сидевшую на диване, подложив под голову руку. – Марк! Ты в своём уме?
Он кивнул:
– В своём. Я уже неделю наблюдаю за этим юным дарованием.
Дарование блёкло улыбнулось. Ева вообще в этом разговоре чувствовала себя лишней, но знала, что должна оставаться. Как камень преткновения. Камилла начала понимать ситуацию и раздраженно отставила на стол чашку.
– То есть, браслеты ты брал для неё?
– Да.
– Почему сразу не обратился в Комитет? Если Ева обладает магическими способностями, мы должны провести исследование и зарегистрировать её. Зная о ней и укрывая от Комитета, ты подвергаешь опасности и себя и её.
Марк идею и предупреждение воспринял скептически.
– В Комитете не безопасно. – Он затушил сигарету, струйка едкого дыма прощально поднялась из пепельницы. – В тот раз, когда она пострадала, Пустой от нас сбежал только потому, что у него был амулет от нашей магии. И сами по себе Пустые не обзаводятся подобными вещами. И девушек, способных открывать порталы в Пустоту тоже сторонятся, а не пытаются поймать.
Камилла шумно вздохнула. Она так и сидела прямо, будто кол проглотила.
– И это все твои аргументы?
– Ты забываешь. Я – Ищейка, мне этого достаточно.
– Хорошо, – сдалась мать. – Не доверяешь Комитету, зачем тогда звал меня?
– Тебе-то я пока доверяю. Ты такая принципиальна, что сдала даже отца. Будь весь твой отдел в сговоре, ты в нём точно участия не принимаешь. И мне нужно, чтобы ты примерно оценила способности Евы и подсказала, что с ними делать.
Камилла помолчала, раздумывая над просьбой.
– Для более точного результата нам лучше встретиться в моей лаборатории. И нужно проверить генетическую базу.
Марк удивлённо изогнул бровь:
– То есть весь твой опыт победила программа, написанная десять лет назад?
– Да, и мы переаттестовали всех живых магов в своём округе.
Чернорецкий подался вперёд и сцепил перед собой руки. Зелёные глаза были очень серьёзны, давили.
– Мама…
Камилла дрогнула и встала с кресла:
– Я сделаю это ради тебя, но моё мнение меняться не будет. Мне нужно, чтобы ты сняла браслеты. И дай мне руку, – чуть мягче обратилась к Еве колдунья и села рядом с ней.
Ева без энтузиазма подчинилась, сняла тонкие браслеты и протянула руку строгой брюнетке в фиолетовом платье. Камилла тоже без удовольствия взяла Еву за руку и, начертав на её коже зеленовато светящуюся руну, накрыла своей ладонью. И закрыв глаза, прислушалась к резонансу магии, отдающемуся внутри.
Ева тоже с отстранённым интересом изучала колдунью. Камилла была красива, элегантна, уверена в себе и напрочь лишена того обаяния, которым обладал Марк, и которое делало его самоуверенность привлекательной. В колдунье было что-то настолько отталкивающее, что открываться перед ней не хотелось. Каждое движение этой женщины шлейфом духов выдавало неудовольствие, раздражение и досаду. К счастью, все эти эмоции относились не к Еве, а к Марку. Но от этого приятнее их ощущать не становилось.
Через пару минут Камилла отпустила её запястье:
– Ничего экстраординарного. Способности есть, но я бы назвала их средними, общими. Точнее сказать не могу, но портал она смогла бы отрыть лишь чудом, и то чудом.
Марк, однако, разочарованным или расстроенным не выглядел. Даже наоборот, результат без результата его заинтриговал. Ева вернула браслеты обратно и потёрла руку, где ещё оставался слабый свет руны. Стирался он легко.
Камилла закинула ногу на ногу и выпрямилась:
– Думаю, ещё раз повторять, что я настаиваю на тщательной проверке в Комитете, не стоит?
– Не стоит, – подтвердил маг. – Но я подумаю.
Камилла по-змеиному улыбнулась и мельком посмотрела на маленькие золотые часики на руке:
– Что ж, я сделала всё, что ты от меня хотел, и теперь я еду домой. Проводишь?
– С удовольствием, – Марк поднялся.
– До свидания, Ева, – повернулась к ней на прощание колдунья, – надеюсь скоро увидеть тебя в Комитете.
Садясь в машину, Камилла всё ещё негодовала, но теперь её недовольство приобрело тревожные оттенки.
– Марк, разберись с этой проблемой. И как можно скорее. Не хочу, чтобы тебя выгнали с работы. И очередной проверки тоже не хочу.
Он галантно взял дверцу машины за ручку и с облегчением захлопнул:
– До завтра, мама.
Она покачала головой и завела машину.
Марк вернулся в дом. Ева, подложив руку под голову, наблюдала, как медленно зарываются ворота. От неё веяло сонным умиротворением и послевкусием, остающимся от усмешки.
– Теперь я понимаю твоё желание жить подальше от мамы, – сочувственно пробормотала Ева, когда он подошёл и сел на низкую спинку дивана. – Я бы, наверное, в другую страну переехала.
– Снежные заносы и пробки сдерживают её на время, – утешил тёмный и вздохнул с затаённой грустью. – Знаешь… В душе она очень добрый и ранимый человек, вынужденный скрывать это под броней железной леди…
Ева с сомнением обернулась.
– Серьёзно?
Чернорецкий бесстыже рассмеялся, качая головой:
– Нет. Абсолютно нет.
– Она просто воплощение тьмы! – Ева облегченно рассмеялась в ответ. – Злая ведьма Запада.
– Между прочим, она светлый маг. Из древнейшей светлой фамилии.
Ева беззлобно фыркнула:
– Точно? Может, ей стоит переаттестоваться?
Марк наклонился к ней и очень доверительно сказал:
– Вот, и предложишь ей завтра.
Ответом были глаза, полные неверия и нежелания:
– Нет. Нет-нет-нет.
– Да, – обречённо подтвердил Марк. – Утром заедем в твою квартиру, переоденешься, и поедем в лабораторию. А сейчас пойдём, я провожу тебя в гостевую спальню.
Ева выдохнула и закрыла глаза, не двигаясь с места. Она почти приросла к мягкому и широкому дивану, в полной мере оценив вкус мага к комфорту.
– Я уже готова спать здесь. Можешь просто выключить свет. Спасибо.
Парень смотрел на неё насмешливо. Хрупкая, уставшая. Но очаровывала она в первую очередь тем, что не пряталась за манерами, воспитанием и смущением. Не играла в приличия. Просто была собой. Жаль, что этому её научила не уверенность в себе, а одиночество. И то, что его она всерьёз не принимала.
Но не оставлять же её на диване.
– Там есть подушки.
– Это не повод двигаться, не заставляй меня.
– Там есть душ, – перешёл к козырям маг. – И ванна.
Ева застонала, всё ещё не двигаясь.
– Тогда набери ванну и брось меня туда прямо в одежде.
– Никогда не получал предложения заманчивее.
– Лжец! – обличила она. Потом потянулась и расслабленно улеглась на диван.
– Лежачая забастовка? Мне отнести тебя наверх?
– Если понесёшь, то так тебе и надо.
Маг хмыкнул, обогнул диван и осторожно взял на руки расслабленное тело. Сопротивляться, вырываться или возражать она не стала, даже не собиралась. Такая лёгкая и хрупкая, как птичка. Ева была спокойна, неожиданно доверчиво уложила голову ему на плечо и скрестила на груди руки, как ребёнок, опускаясь в невесомую дрему. Мягким фоном отзывалось её довольство, ей было приятно, и не более того.
Марк неспешно нёс Еву к гостевой комнате, осторожно прислушиваясь к её настроению, и так близко чувствовал запах её волос и кожи, ощущал тепло тела… Волнующе. Желание, ещё неверное и тонкое, медленно поднималось из глубин сознания, и маг даже не был полностью уверен – физическая это реакция или больше ментальная. И с каждым мгновением, с каждым шагом, с которым его дыхание становилось глубже, а температура еда ощутимо повышалась, чувства Евы менялись. Тревожная внимательность, недоверие и вопросительное предвкушение. Марк закусил губу, почти остановившись на краю лестницы перед высоким окном. Она открыла глаза и вдруг посмотрела на него. Зрачки были расширены. То ли от недостатка света, то ли от взаимного влечения.
– Уже выспалась?
– Кажется, да.
Отзываясь на его мысли, по телу Евы прошла волна мурашек, оставляя напряжение в груди, натянувшее тонкую ткань блузки через кружево бюстгальтера. Она замерла и, кажется, перестала дышать. Но сбегать, закрываться или уклоняться от взгляда не стала. Маг выдохнул и продолжил путь к комнате. Аккуратно толкнув незапертую дверь ногой, он внес её внутрь и усадил на кровать, стоявшую напротив. Стеклянная стена за её спиной пропускала достаточно света, чтобы рассмотреть обстановку. Современно, аскетично, но лично. Она провела ладонями по чёрному гладком постельному. Сатин…
– Ты уверен, что это та комната?
Марк качнул головой и опустился на одно колено, не отрывая взгляда от её глаз.
– Это нужная комната.
– Уверен? – усмехнулась она, почти зачарованная его эмоциями.
– Абсолютно, – он прикоснулся ладонью к её щеке и притянул к себе, целуя. Тягуче, медленно, сладко. И не забывая расстёгивать белую блузку.
– Не думаю, что нам стоит так торопиться, – вдруг прервала она поцелуй, дрожащими пальцами касаясь его губ. В полумраке её кожа была почти такой же белой, как расстёгнутая блузка и кружево белья, сквозь которое соблазнительно темнели соски.
Марк немного отстранился и мягко улыбнулся, не пряча глаз, в которых лукаво отражались огни уличных фонарей.
– Может, ты и права, – легко согласился тёмный и стянул чёрный тонкий джемпер, обнажая рельефную грудь. Снял тяжёлые часы с запястья и положил на тумбочку.
– А может, наоборот, не стоит терять времени, – задумчиво протянула Ева, высказывая мысли вслух.
Марк потянулся к ней, снова чувственно целуя. Ева прикрыла глаза, отдаваясь пьянящим ощущениям и сплетая пальцы на его затылке. Маг ласково провёл ладонью по её спине и, задержавшись на пояснице, подтянул дальше на кровать и уложил на мягкое одеяло.
Не отрываясь от сладких губ, он нависал над ней и касался чувствительной груди и обнаженного живота горячим торсом. Это прикосновение обжигало прохладную кожу, новая волна мурашек колко разбегалась по телу, оседая внизу живота тянущей тяжестью. Губы мягко скользили по губам, ласкающе сбегали к шее, тонко пахнущей духами и ею самой, сбивая дыхание и заставляя приникать всё ближе, теснее и жарче. Чуткие пальцы дразняще скользили по груди, рёбрам и нежным рукам, оставляя Еву без блузки и чувственно обрисовывая узоры тонкого кружева. Палец почти случайно задел сосок, Ева вздрогнула от слишком острого ощущения и прерывисто вздохнула. Узкая юбка мешала как никогда, она чувствовала себя почти связанной.
– Марк, эта юбка…
– Кажется, ты сама сказала, что нам не стоит торопиться, – насмешливо напомнил тёмный и опустившись к тёплой груди, прикусил выступающую вершину.
Она мучительно застонала: всегда трактует слова в свою пользу!
– Не хочу объяснять, что я имела в виду. Просто сними эту чёртову юбку.
Неслышный смех дыханием пощекотал чувствительную кожу на шее, а пальцы мага легко расстегнули пуговицу и молнию на юбке, плавно проникли за пояс, медленно спуская с гладких бёдер. Непроизвольно задержав дыхание, Ева следила за каждым его движением, приподнимаясь и помогая как можно быстрее стянуть ставший ненавистным карандаш. Сердце её билось так глухо и жарко, что оглушало до звона в ушах.
Марк не торопился, с удовольствием созерцая напряжённый плоский животик, освещённый холодным светом фонарей. Он подчёркивал рельеф тела так соблазнительно, что пальцы кололо желанием исследовать его более подробно.
– Марк…
Подчиняясь её полузову-полупросьбе, он плавно провёл руками по гладким обнажённым ногам и вернулся к ней, коленом осторожно разводя горячие бёдра и перекладывая ладонь на её живот. И наслаждаясь тем, как напряжение, установившееся между ним и Евой, быстро переходит в перенапряжение, поцеловал, избавляясь от остатков их одежды. Он слегка помедлил, зашуршала обёртка, и он наконец заполнил её покалывающее от желания лоно. Ева чуть слышно всхлипнула, подаваясь навстречу, их тела, напряжённые и горячие, сталкивались и скользили, прерывистое дыхание и стоны тонули в тишине комнаты. Мир сузился до простой необходимости целовать, ласкать и двигаться всё быстрее. Пока совсем не перестал существовать, и чувства не накрыла сладкая тьма с сотнями ярких точек перед глазами, заставляя сжимать прохладное одеяло и застонать ещё мучительнее и громче. Тело, дёрнувшееся от оргазма, мягко расслабилось. Перед невидящими глазами расцветали цветные круги, и всё, что они могли – держать друг друга в объятиях, переживая это мучительное удовольствие.
Позже он снова навис над ней, любуясь припухшими губами и жилкой, тяжело бьющей на стройной шее. Чувственное наслаждение делало её ещё прекраснее. Ева коленом провела по его бедру вверх и приподнялась на локтях, закрывая глаза и снова целуя своего соблазнительного любовника. Голова кружилась.
– Потрясающе, – тихо сказала она, размышляя, что это слово в полной мере описывает, что произошло с ней на эмоциональном уровне.
Маг усмехнулся и щекочуще зарылся носом ей в волосы за ушком, нежно целуя:
– Точно не хотел бы тебя разочаровать.
Погладив её по щеке, Марк поднялся с кровати и, пообещав вернуться, ушёл в ванную, дверь была слева от кровати возле входа. Зашумела вода. Ева перевернулась на живот и потянулась, обнимая подушку. Сонливость вернулась, завладевая каждой клеточкой тела, расслабленной после такого чувственного секса.
Когда он вернулся, и матрас немного прогнулся под его тяжестью, Ева повернула голову, продолжая обнимать чёрную подушку.
– Не против, если я на сегодня займу гостевую половину?
Марк, сидевший в обёрнутом вокруг бёдер полотенце, полюбовался видом расслабленной и сонной девушки. С его волос капала вода. Свет из душевой ярко освещал половину длинной комнаты.
– Наоборот, я только за, – он протянул ей чистое полотенце. – Моя постель – твоя постель.
– Гостеприимный. – Ева с прищуром приняла махровую ткань.
Чисто символически прикрывшись, она прошла по паласу, подхватила с пола скомканные трусики и бюстгальтер и исчезла в ванной. Стоя под тёплыми струями воды, Ева всё ещё пыталась прийти в себя. Слабость отступала, теперь в теле чувствовалась приятная лёгкость, кровь быстрее бежала по венам. Запоздалое чувство вины колким комком шевельнулось в груди и сразу рассеялось. Ева улыбнулась. Стыдно не было. Она уже взрослая девочка. И уже почти забыла, насколько близость может быть приятной. Затворничество никому на пользу не идёт. И кто знает, сколько опять продлится её целомудренное воздержание, когда вся эта история закончится?
Выключив вводу и обернувшись влажным полотенцем, она вышла из ванной и передёрнула плечами – в комнате было прохладно. Стылый зимний воздух проникал в спальню через приоткрытую створку с балкона, на котором стоял Марк в футболке и лёгких трениках. В его руках тлела сигарета. И вероятно, это просто была дань вредной привычке.
Заметив её, он растер пальцами окурок и вернулся в комнату, закрывая створку.
– Я нашёл кое-что для тебя, – он поднял с края кровати сложенную футболку и подал ей. – Думаю, в этом спать будет удобнее.
– Спасибо. – Она развернула сухую, приятно пахнущую футболку и сбросив полотенце, надела.
Как-то очень странно усмехаясь, маг подобрал полотенце и отнёс в ванную. Ева забралась под одеяло и со стоном полного удовлетворения закрыла глаза.
