Макс Архандеев
Потерянные люди
Он заглянул поверх её плеч.
– Эй ты, здоровяк! Присматривай за ней!
Потревоженный Тетсуо, занятый уборкой окурков и лужи на полу, казалось, был застигнут врасплох и не ожидал услышать своего имени. Тем не менее его голова с щелчком повернулась в сторону людей и ответ не заставил себя ждать.
– Разумеется.
– Я пойду. У меня ещё с десяток таких, – Дэй похлопал свою сумку, – и нас таких много.
– Они что, всех собирают?
– Похоже, что всех, кого могут привлечь. Я пошёл.
– Давай, – протянула Кин. Закрывая дверь, она сказал уходящему в ночь давнему другу детства. – Ещё увидимся!
Она не знала, увидятся ли они.
Едва дверь закрылась, она распечатала письмо. Глаза спешно прыгали от строчки к строчке между официальными оборотами: «Закон…», «…немедленная мобилизация…», «…чрезвычайная ситуация…» – она пыталась вычленить суть. Вернувшись за свой стол и доедая тост, она прочитала письмо ещё несколько раз. Толком ничего нет.
– А! Ненавижу! Написали кучу слов, но не написали ничего. Человек, который это делает, наверняка хорошо зарабатывает! – она скомкала письмо и швырнула его как можно дальше от себя.
Тетсуо неспешно подошёл к письму, поднял его и, расправив, положил на край стола. Несмотря на плашки «защищено от роботов» и «в руки людям», стальной гигант без труда прочитал письмо. Он не знал, как это работает, но из-за активировавшейся в последнее время ячейки диссидентов, состоящей, как говорили в новостях, в основном из роботов, в которых заглючили базовые законы, был изобретён новый способ передачи информации. Тетсуо никогда не говорил об этом юной госпоже, в конце концов, она не раз собирала и разбирала его. Ей ли не знать о том, на что он способен.
– Вы берёте заказ? – не выдержав собственного любопытства, спросил Тетсуо.
– Я не могу отказаться.
– Это из-за ситуации на Сектет?
– Да. Я думаю, она падает.
– Мне стоит начинать собирать команду?
– Да.
– Вы уже решили, кого возьмёте с собой? Я могу рекомендовать…
– Мы берём всех…
– Но… Я понимаю.
Казалось, общая мрачная атмосфера распространилась и на робота.
– Могу ли я предположить, что данный заказ крайне опасен? И если да, то могу ли я предположить, что некоторые единицы, включая меня, могут не вернуться?
– Да. Да, можешь.
– В таком случае я возьму на себя смелость предложить вам на выбор несколько компаний, предоставляющих услуги сбалансированного питания с доставкой на дом. Так же, зная вашу склонность к…
– В этом нет необходимости, – минуту назад весёлая, Кин опять стала такой же мрачной, как и до прихода посыльного.
– При всём моём уважении я знаю вас всю жизнь. Если мы не закажем для вас сбалансированный обед, вы либо спалите кухню, либо умрёте с голоду! – негодовал робот.
– В этом нет необходимости.
– Могу я поинтересоваться почему?
– Я тоже иду.
– Но… Но мы только вернулись. Вы человек. Вам нужен отдых… И это крайне опасно…
Код скакал внутри Тетсуо, пытаясь найти разумные доводы. Вероятность того, что такой довод существовал, равнялась нулю, но почему-то он не оставлял попыток и продолжал выпаливать всё приходящее на ум.
– Я в любом случае отправляюсь! Вы не допили свой кофе! Мы не ударим в грязь лицом! Вам же ещё рожать…
Кин весело рассмеялась, запрокинув голову. Она всё решила. Он это знал. В конечном счёте сейчас от неё ничего не зависит. Она поспит в дороге. Если Сектет упадёт… Когда Сектет упадёт, она должна быть в лучшей форме. По распоряжению мэра все компании, имеющие в своём распоряжении ресурсы, в частности крупную и мелкую роботизированную технику, должны явиться «для устранения возможных последствий». Нет никаких возможных последствий. Грёбаная орбитальная станция падает на город. Тонны металла рухнут с неба либо огромным куском, и граждане колонии будут уничтожены как динозавры, либо она разлетится на части, это будет похоже на библейский огненный дождь. В любом случае это невероятная угроза, от которой колонию спасёт только чудо.
Тетсуо отлично запрограммирован, он сможет заменить её в руководстве отрядом. Если они собирают роботов, это значит, что откорректировать её курс уже либо невозможно, либо ещё опаснее. А значит, роботы – наш последний оплот. Все роботы подотчётны. Они знают, сколько их в городе. Если они собирают столько рук, они предполагают масштабы ущерба. Ущерба, которого не избежать.
Кому-то придётся латать этих роботов. Кин могла бы отлично с этим справиться. Она хорошо понимала, как устроены роботы. С самого детства они были для неё частью семьи. До того, как закончила школу, она, кажется, уже целиком перебрала всего Тетсуо и ориентировалась в программировании не хуже своего деда. Её мама была биологом, а отец инженером. Она могла не только собрать робота с нуля, но и знала, как его запрограммировать, какие связи соединить, какие следует ослабить. Потом она осталась одна. Она и Тетсуо.
Они брались практически за любую работу. Если ваш синтетик лагает или нужно что-то перепрошить, если вы заполучили контракт на добычу ресурсов или если просто нужно выкопать шахту для новой домашней АЭС – с такими задачами обращались к таким, как Кин. Её предки были одними из первых, открывших данный рынок услуг, но стать одними из последних, по всей видимости, им не удастся. Рынок умирал. Точнее, умирал свободный рынок, его всё больше монополизировали. Конфедерация с помощью грязных карманов мэра прибрала к рукам всё больше частных компаний, которые и так еле держались на плаву, раздавленные гигантом роботостроения «Ньютех», продающим роботов направо и налево. Жизнь складывалась так, что Кин была последним живым человеком с фамилией Фукуи, и она не собиралась отдавать ни капли нажитого своей семьёй.
Общество, привыкшее к эксплуатации роботов, не разделяло её взглядов на этическую сторону проблемы. Иногда ей казалось, будто роботы по-своему живые и ничем не отличаются от нас, людей. Современные синтетики были практически идентичны человеку, а искусственный разум уже уверенно занёс ногу, готовясь переступить через порог восприятия синтетиков как синтетиков, а не как человека.
Кин не любила новых синтетиков. Особенно из «Ньютех». Говорят, многие из их новшеств были основаны на идеях её дедушки. Они действительно были похожи на людей. Но ведь человек не совершенен. Он допускает ошибки, чувствует боль, не в состоянии контролировать даже своё тело. Иногда она задумывалась, хотела бы она себе бессмертное тело машины. Тогда бы род Фукуи не прервался. И она была бы вольна путешествовать между планетами. Побывать там, куда не может ступить нога человека. Открывать новые миры.
Но это были просто мечты. Она понимала, в чём суть таких, как Тетсуо. Синтетик думает как синтетик. Воспринимает информацию как синтетик. Чувствует как синтетик. Это другое. Невозможно перенести сознание человека в тело машины.
– Прошу вас! Я вас умоляю, опомнитесь! Я больше никогда не буду трогать ваш стол! – казалось, Тетсуо готов заплакать.
– Ты знаешь, что я всё решила. Собирай всех.
– Хорошо, я всё сделаю. Но прошу, задумайтесь! Зачем вы рискуете?
Она не любила разъяснять Тетсуо свою точку зрения, особенно когда сама не до конца понимала причины своих действий, но так его программа развивалась и совершенствовалась. Поэтому она всегда отвечала как могла.
– Тетсуо, человек идёт на риск с тех самых пор, когда взял в руки огонь. Только животные прячутся по норам, а человек всегда рискует своей жизнью ради большего блага! Человек не согласен на меньшее!
01.02 – Мне нельзя здесь находиться
– Бюро Фукуи. Мы прибыли на устранение последствий.
Старенький терминал, немного поразмыслив, выдал информацию весёлым голосом:
– Бюро Фукуи есть в списках. Вас насчитывается тридцать один дрон, девять роботов и один тяжёлых единиц. Все прибыли?
– Нет. Восемь роботов. Мы потеряли одного недавно.
– Об утерянных роботах следует информировать бюро контроля роботизированных систем и искусственного разума. Желаете сделать за…
– Не в смысле он потерялся, а в смысле его не стало. Он умер, – она замахала перед собой руками, осознавая, что она здесь единственный человек, – в смысле вышел из строя. Сломался. Его раздавило огромным валуном.
Терминал опять замолчал на секунду, анализируя поведение Кин и готовясь выдать наиболее подходящий ответ. Наконец щёлкнув из динамиков, донеслось механическое «О-о-о, сочувствую», и терминал продолжил дальше обрабатывать информацию. Такие уж они были – старенькие, но не без эмпатии, общественные терминалы.
– Что за идиот их программирует? – произнесла Кин, ни к кому в целом не обращаясь, и, скрестив руки на груди, стала оглядываться по сторонам.
Граница города. Стена. Она много раз бывала здесь раньше. Даже несколько раз у этих ворот. Последний заказ они выполняли за городом. Для этого требовалась специальная лицензия, и её могли получить немногие.
Раньше город постоянно расширялся. Даже в своём детстве она помнила разговоры взрослых о том, что границу снова немного передвинули и что благодаря этому увеличился полезный объём, можно повысить численность и что-то ещё из этого.
В сознательном возрасте она никогда не видела перемещение ни одной из стен, лежащих в основании огромной сети, покрывающей всю колонию. Город с пирамидой в центре, которая производит и выстреливает в небо специальными частицами, превращающимися в единое полотно под названием – экраны сети. Оно защищает город и его жителей от многих вещей, будь то радиация или пылевая буря, и в то же время создаёт под собой более благоприятные условия для жизни.
За стенами было чертовски холодно и опасно. Нет, человек мог там находиться без защитного костюма недолгое время, многие до сих пор верят в возможность терраформирования. Но, побывав там несколько минут, человек не жил достаточно долго, чтобы рассказать о том, каков воздух снаружи на вкус.
Как некоторые люди испытывают сильную тревогу от полётов или замкнутых пространств, так и Кин испытывала это, сковывающее тело чувство каждый раз, когда оказывалась за стенами. Когда на неё накатывало это чувство, она принималась мысленно разбирать устройство защитного костюма. Этот слой сохранит тепло моего тела. Этот даст защиту от радиации. Кислорода в костюме ещё на несколько часов. Это всегда немного успокаивало её.
Её мысли прервали два фургона Космических сил, остановившихся за несколько кварталов до КПП у стены. Из них выскочило десяток людей в форме. Они с военной скоростью и чёткостью выгрузили несколько ящиков из фургонов и произвели установку неизвестного ей прибора. Не прошло и минуты, как солдатики запрыгнули в свои фургоны и уехали.
– Эй, Тетсуо, глянь! – кивком Кин указала в направлении неизвестного прибора, почесав за ухом. – Эт чё?
Тетсуо дольше пытался понять, что привлекло внимание хозяйки, чем искал информацию о нём в своих архивах.
– Мне знакома данная технология. Мобильный автономный барьер. Работает по той же технологии, что и экраны сети. Генерирует различные поля разной природы и частоты, максимально сжатые друг в друга, в результате чего отражает или поглощает большинство видов излучения. Их используют как временную меру для защиты персонала, например, при передвижении стен или работе в неблагоприятных условиях.
– Чтооо?! – вопросительно протянула Кин, наклонив набок голову. – И я узнаю об этом только сейчас? Сколько стоит такая штука?
– Ну-у… Основанное на технологиях экранировки сети данное устройство не поставляется в открытую продажу и включено в перечень технологий, обеспечивающих безопасность колонии… Эти устройства довольно старые ещё с тех времён, когда рынок роботизированных услуг не был переполнен. Пограничникам нужна была хоть какая-то защита на время работ. Сейчас же движение границы можно произвести, не подвергая опасности жизни людей.
– Давай сами соберём. Я-то чё-то в этом понимаю. Патент закрыт? – серьёзно и задумчиво уточнила Кин.
– Производство по данному патенту открыто в рамках конфедеративных контрактов…
– Только у «Ньютех»?
Немного задумавшись и проверив информацию, Тетсуо удивлённо заключил:
– Да-а. Как вы догадались?
– Эта акула жрёт всё подряд…
Наблюдая за установкой автономных барьеров, Кин закусила нижнюю губу и, скрестив руки на груди, нервно дёргала ногой.
– Эй, Тетсуо!
– Да, госпожа.
– Скажи мне, ты ведь вроде не дурак?
Вопрос застал Тетсуо врасплох. Он надеялся, что молодая хозяйка не пытается обидеть его или выразить в такой манере своё интеллектуальное превосходство. Он знал о наличии в себе неких алгоритмов обучения. Она сама рассказала ему об этом. И периодически задавала вопросы, которые он про себя называл неоднозначными. Сейчас он пытался понять, к какой категории неоднозначности принадлежит этот вопрос. Она придумала шутку и хочет его подловить? Может, он что-то упустил и расстроил юную хозяйку? Иногда он разгадывал её замысел, но чаще всего это ему не удавалось, и он придерживался нейтрального ответа.
– Я не дурак… – медленно произнёс Тетсуо и добавил уже увереннее: – Насколько это возможно для моего железа.
Кин, прищурившись, не отрывала глаз от мобильных барьеров.
– Тогда ответь мне, Тетсуо. Почему они ставят их в черте города?
Он понял, что всё предельно серьёзно.
– Вероятно, основные точки приёма частиц будут повреждены, – предположил Тетсуо.
Тетсуо начинал понимать, к чему она клонит. Курс орбитальной станции Сектет лежит прямо над колонией. Если бы станция осталась управляема, было бы достаточно отклониться на несколько градусов в сторону, и тогда станция упала бы где-то в пустыне, далеко от города. Но всё выглядит так, словно колония готовится принять удар на себя.
Что это значит? Станция неуправляема и движется прямо на город.
Почему не объявлена эвакуация? Самый последний уровень – четвёртый – в состоянии вместить добрую половину колонии. Четвёртый расположен настолько глубоко, что его не достанут даже ядерные удары по колонии, что уж там говорить о грязных ручках продажного мэра и его друзьях из Совета Конфедерации. Только ли поэтому мэр не эвакуирует колонию? Боится спускать своих достопочтенных жителей первого и второго в трущобы беззакония?
Нет. Станция не неуправляема. Ану – один из самых мощнейших из ныне живущих искусственных разумов, управляет ей.
Он должен защищать людей. Между выбором нескольких сотен жизней на борту Сектет и нескольких миллионов граждан колонии для синтетика выбор очевиден. Синтетик должен спасти как можно больше людей.
Они не могут связаться с ними. Неужели что-то с Ану?
Тетсуо быстро начал скакать по базам данных, выхватывая необходимую информацию и производя расчёты. Результат, оказавшийся в заданных условиях отрицательным, не является отрицательным, пока он предоставляет информацию. Информацию о том, чем объект не является, о том, что не может с ним происходить, об отсутствии связей с другими объектами.
Щёлк!
– Госпожа, – удивился Тетсуо, – я произвёл расчёты.
– Ну и-и? – в своей привычной манера протянула Кин, притоптывая ногой.
– Вероятность поломки Сектет или Ану стремится к нулю. Даже если предположить, что произошёл несчастный случай невиданных масштабов… Сектет слишком высоко, чтобы случайно попасть под действие сил притяжения планеты. Вдобавок Ану должен защищать и пассажиров Сектет, и жителей колонии и ни в коем случае не мог допустить вероятность подобного исхода.
– Ну, расчёты-то ты производил при стандартных условиях?
– Э-э…
– Раз мы наблюдаем невозможное событие, значит, условия были совершенно другие.
Тетсуо снова предался размышлениям.
– Какого хрена там случилось? – поднимая взгляд на пасмурное небо, произнесла Кин и прошептала: – Вермиллион?
На этот вопрос Тетсуо не мог даже строить предположения.
Орбитальная станция Сектет была старше самой колонии, если её ещё можно было считать той же станцией. Её искусственный разум Ану прибыл сюда в эпоху первых колоний, на небольшом судне. Выполнив свою миссию, небольшая орбитальная станция осталась на орбите, в редких случаях используясь как спутник связи и пересадочный пункт для путешествий на Землю и обратно.
Со временем станция обрастала новыми модулями. С новыми модулями Ану был вынужден справляться с большими задачами. Одарив его функцией самообучения, ему предоставляли столько ресурсов, сколько было необходимо.
Со временем Ану и его платформа Сектет, получившая своё название за ретроградную траекторию движения по небу, стали неотъемлемой частью самой колонии, взяв на себя львиную долю обыденных задач, оставив людям пространство для реализации более сложных планов на будущее.
Сектет не могла просто так упасть. Только если не пришло её время. Как у живых существ. Тетсуо не понимал, почему люди умирают. Кин говорила, что просто наступал момент, когда это должно произойти. И она говорила, что новые искусственные разумы слишком похожи на человека. Может, Ану захотел сам умереть? Нет. Это невозможно. Остаётся только…
– Госпожа Кин? – еле слышно произнёс Тетсуо.
– Да-а?
Тон голоса Тетсуо заставил Кин перевести на него взгляд. Его голос звучал так, как будто он сделал невероятное открытие и собирался с ней им поделиться.
– Неужели на него напали? – Тетсуо наклонился к юной госпоже.
– Этого я и опасаюсь.
– Да-а? – протянул робот, перейдя на шёпот.
– И кто же это мог быть? – лицо Кин перекосило, а Тетсуо замолчал, размышляя над тем, стоит ли знать Кин о возможной причине происходящего.
– Жуки с Юпитера.
– Кто-о?!
– Жуки-убийцы.
Кин замерла, не веря в реальность происходящего. Но его предположение оторвало её мысли от надвигающейся угрозы.
– А-а-а! – взвыла Кин в небеса, закрыв лицо ладонями. – Ты минуту назад уверял меня, что ты не дурак! А теперь я прямо говорю тебе, Тетсуо: ты дебил!
– Это просто предположение, оно вполне логично, если…
– Но это моя ошибка! Я это понимаю! – Кин повернулась к терминалу, закрыв глаза ладонями.
– Вы учили… – Тетсуо заговорил оправдательным тоном.
– Я тебя учила башкой думать! – Кин постучала по голове Тетсуо.
Раздался характерный звон от удара по металлу. Тряся перед его лицом указательным пальцем, Кин продолжила свои нравоучения:
– Я знаю, что, когда я сплю, ты смотришь эти старые фильмы! Эти… Эти… Псевдо… научпопные отрыжки!
Перед глазами Тетсуо сразу встала картина, как иногда по ночам включал на раритетном проигрывателе записи старых фильмы прошлого века. Он мог бы просто загрузить их в свою память, но это лишило бы его опыта просмотра этих фильмов. Иногда он так погружался в эти истории, что мог бы заплакать, если бы имел слёзные железы. Его научил этому ещё отец Кин.
– Нет, не смотрю, – слишком быстро ответил Тетсуо, зачем-то замотав головой и тут же прекратив.
Он думал, что это придаст правдоподобности его словам. Так делают люди. Но не машины. Это выдало его.
– Не лги мне, – притопнула ногой Кин.
Тетсуо не знал, как она это делает. Тетсуо считал себя изысканным лжецом. Его программа позволяла незначительную ложь. Он знал, как это делается. Но никогда не мог обмануть Кин. Он бы понял, если бы в момент зарядки она просматривала его память, но как она делает это прямо сейчас? Когда у неё даже нет прямого доступа к его программам? Его лицо просто маска, закрывающая десятки различных датчиков. Как она делает это?!
– Я знаю, что лжёшь! Ох, святые духи, Тетсуо! Художественные фильмы! А что потом? Начнёшь играть на мелодике?
– Я мог бы играть на мелодике, – обиженно ответил Тетсуо.
– У тебя нет рта!
Кин начала похлопывать ладонями голову Тетсуо по бокам.
– Ну?! Где щёчки, Тетсуо? Где же твои щёчки?
– Это немного обидно, – огорчённо произнёс Тетсуо.
– Прости, – искренне отозвалась Кин и обняла своего огромного спутника. – Но это реально смешно.
– Так и что же, по-вашему, произошло?
– Я не знаю, Тетсуо, но это точно не жучки-червячки.
Они простояли так несколько секунд. Тетсуо тоже обнял Кин. Он знал, что ей будет это приятно.
– Да-а, нынешняя молодёжь чересчур привязывается к этим железякам, – голос принадлежал одному из двух служащих Космических сил, приближающихся к Кин и Тетсуо.
Кин моментально отскочила от Тетсуо и уже открыла рот, чтобы накинуться на обидчика её чувств, но её гневные речи прервал второй военный:
– Вам нельзя здесь находиться. Район эвакуирован.
Судя по голосу, он был старше и немного переживал о происходящем. Кин знала, что с ними бесполезно разговаривать, но всё же решила попробовать.
– Окей, я Кин Фукуи, прибыла в соответствии с Указом Конфедерации…
– Вам нельзя здесь находиться, – прервал её первый военный, – вы должны покинуть пограничную зону.
– Я привезла технику для…
– Спасибо за вашу технику, вы получите её обратно после устранения проблем. Вам не следовала приезжать, это опасно для жизни.
– Какой такой проблемы? Сектет же не падает?
Военные переглянулись, и Кин решила продолжить наступление.
– А во-вторых, согласно законам Конфедерации, вы не имеете права отказать мне в обслуживании моих роботов, так как вы задействуете их лишь с точки зрения их физического потенциала, тем самым подвергая опасности находящуюся в них мою интеллектуальную собственность…
Несмотря на то, что Кин выдумывала эти законы на ходу, служащие, как это бывает, когда их начинают закидывать законами, пусть даже и не настоящими, поначалу немного отступили, но то ли Кин пережала их формулировками, то ли они имели заранее выданные чёткие указания, и они быстро вернулись к устоявшейся модели поведения.
– Это работа не для людей. Вам нужно покинуть зону.
– Окей, я никуда не пойду, – отрезала Кин, скрестив руки на груди. – Что будете делать? Стрелять?
Тетсуо пришёл в движение, заняв позу для защиты – сразу за правым плечом юной госпожи. Он настроился на считывание микромимики военных. В случае проявления агрессии, пусть даже со стороны представителей закона, он был готов действовать. Ему не в первый раз предстояло защищать хозяйку. Колония – опасное место. По правде, до драк так ни разу и не дошло, так как внушительные размеры Тетсуо заставляли как следует задуматься даже самых смелых недоброжелателей.
Движение Тетсуо заставило молодого потянуться к оружию. Тот, что повзрослее, одной рукой схватился за его оружие, а другую, с поднятой ладонью, вытянул в направлении Кин и Тетсуо. Одна Кин стояла с довольной ухмылкой, скрестив руки на груди.
– Всем постам. Найти укрытие. Скоро будем начинать, – раздался женский голос из рации одного из военных, технология допотопная, но работает исправно, к тому же дешёвая.
– Мы заканчиваем, – ответил взрослый служащий.
Молодой сделал шаг в их сторону. Тетсуо тут же выдвинулся навстречу, уже прикрывая юную хозяйку своим телом и заводя её себе за спину.
– Эй, тётенька! Возьми меня на работу! – выглядывая из-за Тетсуо, сложив руки рупором, кричала Кин, то ли надеясь, что её услышит женщина из рации, то ли просто подливая масла в огонь.
Она знала: стрелять они не будут. Не должны. А иначе с Тетсуо им не справиться.
– Бюро Фукуи! Лучшие робоуслуги для вас и услуги для ваших робо в этой дыре! Работаем с две тысячи…
Молодой, несмотря на протесты взрослого, уже вплотную приблизился к Тетсуо.
– Что? Хочешь подраться, железяка? Я тебя и своими двумя уделаю!
Рация второго зашипела.
– Фукуи? Это ты? Ко мне её! – прозвучал женский голос из рации.
– Спасибо, тётенька! Ты не пожалеешь, – ответила Кин, не представляя, кем может оказаться женщина на том конце.
Но ничего необычного здесь не было. В своё время бюро Фукуи было довольно известно.
Солдаты, с честью приняв поражение, моментально отступили.
– Прошу вас, пройдёмте со мной, – сказал второй военный.
– Мне нельзя здесь находиться, – передразнила военных Кин и повернулась к Тетсуо. – Всё хорошо. Я разберусь, иди к остальным.
– Идём со мной, железяка, тебя ждёт тяжёлая работа, – сказал первый военный.
– Позаботься о наших! – кричала Кин, махая на прощание обеими руками. – Не о наших, если сможешь, тоже позаботься!
***
– Элизабет! – радостно заверещала Кин, сжав руки в кулачки и затопав ногами.
Высокая блондинка в белом халате, на небольших каблуках повернулась к ней. Несмотря на то, что обе девушки были достаточно молоды, разница в возрасте между ними была уже ощутима. Из-за толстой оправы очков приподнялись тонкие брови, округлив зелёные глаза.
– Это действительно ты, – удивилась Элизабет.
– Ах ты старая сучка! – распалилась Кин радостным ехидством.
Она подскочила к Элизабет и обняла её.
Они познакомились, когда Кин ещё мечтала посвятить свою жизнь науке в самом её академическом проявлении. Элизабет преподавала кибернетику в институте. Кин испытывала к ней самые тёплые чувства. Из всех немногих людей, чьё присутствие она могла вынести, Элизабет всегда относилась к ней с пониманием и делала скидку на некоторые её подростковые выкидоны. Они испытывали друг к другу глубокое профессиональное уважение, но, как считала Кин, Элизабет слишком многого от неё ждала, требовала всё больших усилий и не оставляла пространства для творчества, поэтому сразу после окончания университета девушки резко перестали общаться. Не было никакой драмы. Разочаровавшись друг в друге, они не предпринимали попыток возобновить совместную работу, а для простого человеческого общения они обе были непригодны.
– Я думала, ты уже сдохла, – нежно произнесла Кин, уткнувшись носом в грудь Элизабет, и, насколько могла, втянула в себя её запах.
Запах водной глади, волнующейся перед грозой. Кин никогда не была на море, но скучала по этому запаху.
Чистота и свежесть. За все годы знакомства Кин так и не смогла понять, что это за марка парфюма. Элизабет была слишком роскошной женщиной, чтобы это оказалось чем-то простым, но её практичность также не вызывала сомнений, и если её всё устраивало, то это мог быть и простой кондиционер для белья.
– А я думала, ты пьёшь свои таблетки, – улыбнулась в ответ Элизабет, похлопывая Кин по спине.
– Но посмотрите-ка, ты поднялась! – заявила Кин, отпрянув от Элизабет и разводя руками в стороны.
Сейчас они находились в наспех развёрнутом военном шатре, который был забит кучей учёных в белых халатах и служащих в спецодежде.
– Я в «Ньютех», – отскочило от зубов Элизабет.
– А-а-а, – протянула Кин, скривив лицо от отвращения. – А зачем возишься с солдатиками? Платят хорошо?
– Прошу, хватит, – приподняв правую ладонь, устало отрезала Элизабет, поправив очки на переносице. – Ты поможешь?
– Я здесь для этого, – героически заявила Кин, выпрямившись и уткнув кулаки в бока. – Что происходит?
– Объяснять нет времени. Должна быть целая команда. Они, похоже, струхнули и прячутся на четвёртом. Из всех доступных мне сейчас вариантов я могу доверять только себе. Теперь ещё и тебе. Ты помнишь нашу работу?
– Это про… – прищурившись в потолок, Кин игриво подпёрла подбородок пальцем.
Однажды они выпустили совместную работу. Элизабет была многогранным специалистом. Как и Кин. Но, как считала Кин, её имя на работе появилось только для того, чтобы выехать за счёт известной фамилии. Это была работа Элизабет.
– Экраны… и… что-то типа пены…
Элизабет хватила Кин за плечи и встряхнула.
– Экранная сеть! Дисперсионная среда с фазами в виде…
На лицо Элизабет упала прядь белых волос, и Кин почувствовала её внутреннее напряжение.
– Да, помню, – задумчиво ответила Кин и продолжила слова Элизабет: – … с фазами в виде естественных квантовых флуктуаций. Её не пропустили, типа практическая ценн…
– Да, да, да, – тараторила Элизабет. – Помнишь? Было неплохо, да? Проверим на практике?
Элизабет указала пальцем за спину Кин. Та, развернувшись, увидела в углу знакомые ярко-синие костюмы, предназначавшиеся для выхода из зоны действия экранов сети. Для выхода из города.
Кин сглотнула и снова посмотрела на Элизабет. Теперь она увидела. В её глазах одновременно были отчаяние и надежда.
– Нужно защитить колонию. Ты знаешь, как работает сеть. Соты, натянутые друг на друга. Лопни один, остальные начнут разваливаться. Множественные разрывы ставят под угрозу целостность всего экрана. Чтобы не потерять экран всей колонии, этот округ на время отключат. Ну, отключить они не могут, поэтому просто перекроют сигналы из башни дру…
– Подожди…
– У нас есть временные барьеры, они защитят нас, но ненадолго. Когда весь этот ужас закончится, сеть нужно будет перезапустить…
– Стой… – противилась Кин.
Элизабет до боли впилась пальцами в её плечи, она уже ничего не слышала.
– Времени мало. Мы используем нашу пену. Плевать на разрывы. Это наша тема, Кин! Она сработает, мы докажем… Сам господь привёл тебя ко мне в нужный момент. Просто подуем и запустим мыльные пузыри над городом. Экраны сами лягут…
– Множественные разрывы?! – вскрикнула Кин, вырвавшись из рук Элизабет.
Кин молча смотрела в глаза своей бывшей наставнице. Элизабет знала этот взгляд, она знала, что у Кин есть определённые проблемы, из-за которых она не может нормально общаться, но для человека информацию она обрабатывала уникально быстро, возможно, даже быстрее, чем сама Элизабет. Кин уже поняла, что с орбитальной станцией всё намного хуже. Она поняла, что худшие опасения становились не просто опасениями, а явью.
Её мысли прервались оглушающими хлопками. Земля под ногами задрожала. В ушах встал звон. Кин недоумённо посмотрела на Элизабет.
– Заградительный огонь! – прочитала Кин на кричащих губах Элизабет.
– Но так будет только больше оскол… – сказала Кин, но не услышала собственного голоса.
Элизабет кто-то позвал, и она оставила Кин наедине с собственными мыслями. Ей казалось, что это будет несложной прогулкой. Она думала, что если станция и упадёт, то это будет далеко за линией города. Просто невозможно представить, что в текущих условиях человечество допустило такую ошибку. Не просто ошибку, а ошибку за ошибкой. Словно кто-то делал это намеренно. Возможно ли запланировать такое?
– Давай! – донёсся до Кин крик старой подруги.
Элизабет стояла одетая в ярко-голубой скафандр, предназначенный для работ в условиях естественной атмосферы, и протягивала ей шлем. Повинуясь неизвестному рефлексу, Кин взяла его.
Она с удивлением обнаружила на своих руках такой же скафандр. Выронила шлем. Вокруг неё куча людей. Они запихивают её в скафандр. Она никак не сопротивляется. Как будто она перебрала на вечеринке и не отдаёт отчёт своим действиям, а все эти люди без лиц вокруг хотят сделать с ней что-то нехорошее.
«Во что тебя втягивают? Ты что, дура? Ты им ничего не должна!»
Кин попыталась позвать Элизабет. Элизабет, отвернувшись, разговаривала с кем-то. Какой-то служивый, натягивая на Кин перчатку, никак не мог справиться с задачей и попасть в паз. Слишком нервничал. Кин испытала приступ крайнего раздражения. Она выхватила перчатку и одним уверенным движением попала в паз, провернув её до щелчка.
