Максим Береснёв
Лес. Книга 1
– Дело не только в смерти нашего сына. Как ты не можешь понять, что речь идет о выживании нашей семьи, нашего рода? – прохрипела возмущенная медведица, нервно размахивая лапами перед самцом. – Нагил стал слабее. Он позволил остальным обитателям леса диктовать ему правила. Если так пойдет и дальше, с нами и вовсе перестанут считаться. Нас больше не будут бояться. А значит, и перестанут уважать. Демид, я хочу, чтобы ты вернул былое величие медведям в этом лесу.
– Для начала необходимо сохранить этот лес. Ты, наверное, забыла, что он сейчас в огне. И вместо того чтобы возиться тут с этим сбродом у озера, мне следовало бы быть рядом с теми, кому есть дело до его спасения.
– Это слишком опасно. Сгорев в огне или задохнувшись в дыму, ты уже точно не сможешь помочь ни своей семье, ни этому лесу.
– О чем вы здесь шепчетесь? – спросил у медведей лис, незаметно подкравшись к ним сзади.
– Да так, ни о чем, – поспешила ответить пронырливому хищнику Регина. – Все никак не можем найти общий язык с нашей дочерью. После смерти брата она сама не своя.
– Наслышан. Сочувствую вашей утрате, – лис учтиво опустил хвост. – Это какими варварами надо быть, чтобы так жестоко обойтись с бедным медвежонком? Нельзя оставлять безнаказанными подобного рода выходки в отношении ни в чем не повинных детей.
– Жаль, что не все думают так же, как и вы, – сказала Регина, покосившись на стоявшего рядом с ней медведя. – Спасибо вам за поддержку.
– Если хищник замечает раненого или больного зверя, инстинктивно он будет преследовать его до тех пор, пока не убьет. Всякий зверь, показавший однажды свою слабость, рано или поздно станет чьей-либо добычей.
С озера донеслись визгливые крики о помощи. Все трое обернулись на вопль.
– Вам, наверное, лучше вернуться к ним, пока они друг друга не поубивали, – посоветовал медведям лис. – А мне там уже явно нечего делать.
Медленно, не привлекая внимания, лис попятился. Он старался как можно незаметнее увильнуть от медведей, пока те смотрели в сторону озера.
– Я туда больше не вернусь, – буркнул Демид, обернувшись к хищнику. – А куда это лис подевался?
– Да черт его знает, – ответила Регина, оглядевшись по сторонам. – Этот рыжий себе на уме.
– Я так и не понял, что он вообще хотел от нас? Стал рассказывать о каких-то слабостях раненых и больных зверей…
– Ты болван! Он тебе прямым текстом намекнул, чтобы ты позаботился о своем братце, который уже успел дать маху.
– Мне эти рыжие никогда не нравились, – сердито прорычал Демид. – Слышала, как он о детях наших печется? А скольких детей в этом лесу он сам оставил без родителей, скольких родителей лишил их детей?
– У него свои счеты. С беркутом, который убил его самку, – пояснила Регина медведю и, тяжело вздохнув, добавила: – Ладно, идем обратно. А то они сейчас и впрямь поубивают друг друга.
Злата настороженно смотрела вслед удалявшимся к озеру медведям. Ее все еще трясло от понимания того, что затеяла эта пара. Еще никогда зайчиха не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Она была уверена в том, что не осмелится кому-то рассказать о своей тайне.
***
Измученные борьбой с пожаром звери и птицы, казалось, потеряли надежду на спасение леса. Некоторые из них замертво падали от удушья в окружении дыма, другие сгорали заживо, попадая под горящие ветки и деревья.
Уцелевшие добровольцы уже не успевали тушить новые очаги пожара. Огонь беспрепятственно добрался до окраины леса и набросился на растущие там сосны и березы.
Между этими деревьями на протяжении многих лет велась непримиримая борьба за высоту. Теперь же схлестнувшиеся между собой сосновые и березовые ветви беспощадно уничтожались неумолимой стихией.
Огонь легко преодолел перерытую кабанами землю и начал пробираться в лесную чащу, охотно треская на своем пути сухую растительность.
Обессиленный, раненый медведь продолжал валить охваченные пламенем деревья и отбрасывать их в сторону выгоревшей земли.
– Нагил, это бесполезно, – обратился Марат к медведю, нервно швырнувшему пустую водоноску в горящее дерево. – Надо отступить, иначе мы здесь все погибнем.
– Хорошо, – чуть слышно пробормотал Нагил, вздыхая от усталости. – Всем покинуть это место.
Волк тотчас же отскочил от медведя и бросился к остальным, призывая их хватать водоноски и отходить в лес.
Нагил встал на задние лапы и, поравнявшись с разгоравшимися у него на глазах молодыми елями, громко проревел:
– Все назад!
В небе раздался крик орла, откликнувшегося на призыв. Нестр прокружил над охваченным огнем перелеском и полетел к скалам. Он хотел как можно скорее убедиться в том, что его семья в безопасности.
Спешили обратно в лес и остальные уцелевшие птицы и звери. Все они понимали, что это еще не конец. Как и понимали, что жизнь в лесу уже не будет прежней.
Глава 7
На удивление спокойной предстала центральная поляна перед вернувшимися с пожара птицами и зверями. Сумеречная тишина прерывалась здесь разве что стуком дятла, долбившего по омертвевшей коре березы.
С появлением добровольцев поляна и ее окрестности постепенно начали оживать. Где-то у плотины чуть слышно прошелестела сухая листва. Оббегая бобровые завалы и пробираясь сквозь прибрежные заросли, спешил к своей семье кабан.
Вскоре после появления кабана к реке подлетели синицы с воробьями. Прокружили птицы над плотиной и разлетелись по гнездам.
Несмотря на позднее время, вернувшиеся с пожара добровольцы сумели-таки пробудить жизнь на опустевшей центральной поляне. Вот только многие из обитавших здесь птиц и зверей так и не дождались своих родных в этот вечер.
К тому времени запахом дыма уже успела пропитаться вся центральная часть леса. Гнездившиеся поблизости пчелы роем летали на север искать убежище для своих семей.
– Какой-то кошмар! Влад, сейчас на север слетаются насекомые со всего леса. Думаю, вряд ли мы и завтра сможем что-либо подыскать там для улья.
– Прежде чем говорить о завтрашнем дне, надо бы еще пережить сегодняшнюю ночь, – прожужжал трутень, перебравшись на край еловой ветки. – Кто знает, когда пожар доберется до центральной поляны.
– Если дым не рассеется, мы и без огня здесь все не доживем до утра.
– Интересно, где сейчас те крикуны, которые любили напоминать нам о важности спасения беззащитного населения в случае чрезвычайной ситуации?
– Сдается мне, что это самое население только и осталось здесь, – ответил трутень, взглянув на муравейник.
– Стас, смотри! – Влад указал на приближавшегося к поляне медведя. – Не Нагил ли идет?
– Да, это Нагил. Какой-то он совсем мрачный, еле передвигается.
– Да он ранен! Надо бы разузнать…
– Не стоит, – остановил приятеля Стас. – Думаю, мы последние, кого он хотел бы сейчас видеть.
Нагил добрался до первого малинового куста близ поляны, завалился рядом с ним и принялся зализывать раны. К полуночи он вместе с остальными добровольцами должен был вернуться к плотине.
Вскоре усталость взяла верх над медведем, и мысли о реке, которая являлась последней преградой на пути неукротимого огня, скрылись в его глубоких снах.
Мара стояла на краю скалы и сосредоточенно наблюдала за бликами далеких молний, озарявших вечернее небо. Самка услышала приветственный крик орла задолго до того, как заметила его в воздухе.
Подлетев поближе к скалистому уступу, Нестр первым делом заглянул в гнездо в надежде отыскать в нем сына. Однако в гнезде его не оказалось.
– Где Ренат? – зависнув над уступом, нервно спросил самец у орлицы.
– Я думала, он с тобой.
– Жди здесь!
Орел тотчас же развернулся и полетел в сторону озера. Силы у хищника уже практически иссякли. Но сейчас он не мог позволить себе расслабиться, как и не мог избежать дурных мыслей.
Не столько зоркий взгляд, сколько учащенно забившееся в груди сердце помогло Нестру обнаружить птенца поздним вечером в горах. Орел прокружил над скалой и стремительно спикировал к ущелью, возле которого понуро бродил одинокий птенец.
– Ты что здесь делаешь? – спросил Нестр у сына, приземлившись за его спиной.
Птенец ответил молчанием.
– Почему ты все еще не с мамой? Она очень переживает.
– Отец, она улетела, – обернувшись к орлу, разочарованно произнес Ренат.
– Кто улетел?
– Павлина. Там больше нет никого, – птенец указал крылом в сумеречную даль, где он ранее обнаружил опустевшее поселение ласточек.
Нестр тяжело вздохнул. Ноющая боль от ожогов не позволяла орлу расслабиться, а окаменевшие от усталости крылья не хотели его больше слушаться.
– Сынок, рано или поздно, это должно было случиться. Эти птицы совсем не похожи на нас.
– У ласточек тоже есть потомство, о котором они заботятся. Они строят гнезда и ухаживают за птенцами, пока те не вырастут и не окрепнут. Так же, как и вы с мамой заботитесь обо мне.
– Вот только в отличие от нас, – нахмурившись, сказал хищник, – эти птицы безответственные и нередко оставляют своих птенцов на попечение приемным родителям, в то время как сами предпочитают заботиться о чужом потомстве.
– Но как же заранее узнать, с кем сможешь быть по-настоящему счастлив?
– Ренат, я знаю, что у меня есть ты, и у меня есть твоя мама. Я знаю, что буду любить ее и заботиться о ней до конца своих дней, так же, как буду заботиться и о тебе, пока ты не повзрослеешь. И у меня никогда не было повода помечтать о каком-то там мнимом счастье. У меня нет на это времени, поскольку есть о ком заботиться здесь и сейчас.
– Заботясь о своей семье, ты отнимаешь жизни у других обитателей леса, разрушая их семьи, – продолжил давить на отца Ренат.
– Скажи мне, – орел пристально взглянул на сына. – Когда ты вырастешь и у тебя будет собственная семья, станешь ли ты заботиться о жизнях других обитателей леса и их семьях в урон жизни своей семьи, своего потомства?
– Нет, не стану.
– Как и любая другая семья. Просто у некоторых порой не хватает смелости и терпения позаботиться о собственной семье, и тогда они начинают искать себе всякого рода оправдания, ссылаясь на несправедливость в борьбе за выживание в лесу.
– Далеко не все обитатели нашего леса столь же сильны и быстры, как орлы.
– Ты думаешь, нам легче прокормить себя и свою семью? – усмехнулся Нестр и отвел взгляд в сторону. – Придет время, и ты, сын, наконец-таки узнаешь, каких усилий стоит прожить день хищнику в тех условиях, которые создает ему природа.
– По крайней мере, у меня не будет повода думать о том, что я могу стать чьей-либо добычей.
– Наверное, ты уже забыл, как чуть было не стал добычей лисы. При этом сама лиса стала моей добычей, – резонно ответил Нестр и обернулся к сыну. — Я хочу тебе повторить, Ренат: даже на самого грозного зверя в лесу всегда найдется еще более грозный. И этот зверь не обязательно будет сильнее. У него просто будет больше желание выжить.
Птенец склонил голову, так ничего и не ответив отцу.
– А ласточки, судя по всему, улетели из-за пожара, – продолжил орел. – Так или иначе, они все равно улетели бы отсюда до наступления осени.
Ренат тоскливо взглянул на отца. Сейчас они оба подумали о той стихии, которая в данный момент продолжала губить их родной край.
– Летим к маме, – тихо сказал юный беркут. – Я не хочу больше думать об этом.
С тех пор как Селина проводила волков в лес, она так и не прилегла. В отсутствие вожака именно она отвечала за порядок в логове. Поэтому все это время волчица старалась сохранять спокойствие вопреки тревожным мыслям, взбредавшим ей в голову.
– Я должен был быть сейчас там, вместе с ними, – раздался за ее спиной голос брата.
– Ты же не знаешь, что там происходит, – ответила юному волку Селина, не сводя глаз с меркнувшего в темноте холма. – К тому же твоя нога еще не зажила.
– Разве ты не учуяла запах дыма? К чему скрывать то, что и так очевидно!
– Тише, не ори ты. Нам еще только паники не хватало в отсутствие вожака. Будем надеяться, что все обойдется. Я больше переживаю за Марата.
– Не переживай, они сумеют о себе позаботиться. Лишь бы друг друга не поубивали там из-за тебя, – насмешливо пролаял Макс.
– Ну и дурак ты! – тявкнула волчица, вильнув хвостом.
– Я смотрю, кому-то это очень даже нравится, – волк игриво толкнул лапой сестру и тут же схлопотал от нее по ушам.
– Ах ты подлец! – Селина без промедления набросилась на брата и попыталась укусить его за нос.
– Все, я сдаюсь. Сдаюсь! Слезь с меня, – проскулил волк, распластавшись на спине.
– Чем это вы здесь занимаетесь? – обратилась к резвившимся хищникам Юстина.
– Да ничем, мама. Макс решил немного подурачиться, – ответила Селина, прижав брата к земле. – Видите ли, скучно ему стало.
– Нет, не правда. Это она первая начала, – протявкал волк, пытаясь выбраться из-под лап сестры.
– Не самое подходящее время вы выбрали для игр. Селина, что тебе сказал Марат перед уходом?
– Ничего не сказал. Лишь запретил идти с ними.
– Они с Натаном повздорили из-за нее и чуть не поубивали друг друга, – пробрехал Макс, высвободившись наконец-таки из-под лап волчицы.
– Неправда! – огрызнулась Селина. – У них вражда с самого детства.
– И неудивительно, – согласилась с дочерью Юстина. – Они представители двух разных семей, объединившихся в одну стаю. А в стае должен быть только один вожак, самый сильный и самый мудрый, который способен повести за собой остальных волков на охоте и при необходимости отстоять свою территорию.
– Умом Натана природа точно обделила, – недовольно прорычала Селина, отойдя в сторону.
– Что-то их слишком долго нет. Боюсь, как бы ни случилось чего плохого…
– Тише. Кто-то приближается к логову, – внезапно перебила мать молодая волчица. Присмотрелась внимательнее и, завиляв хвостом, воскликнула: – Это Марат!
Селина не сдержалась и бросилась навстречу приближавшемуся к логову вожаку. Она едва узнала его в темноте: мокрая шерсть, неразборчивые белые пятна на груди, потускневшие от сажи и крови, исцарапанный нос и обожженные ноги. И только его золотистые светлые глаза она не спутала бы ни с чьими другими.
– Как же сильно я переживала за тебя, родной мой, – проскулила Селина и, подойдя вплотную к вожаку, прижалась к его щеке своей. – Одного тебя я больше никуда не отпущу.
– Мы не смогли его остановить, – тихо прорычал Марат, оборвав дыхание.
Селина так сильно прижалась к волку грудью, что смогла уловить ритм биения его сердца.
– Тебе надо отдохнуть, – сказала волчица. – Ты еле на ногах стоишь.
– Где Натан? – спросил у вожака Макс.
– Разве он еще не вернулся?
– Нет. Мы думали, он с тобой.
– Он был со мной. Но затем мы разминулись у перелеска.
Селина тотчас же отстранилась от Марата и бросила на него виноватый взгляд. Но он ее опередил:
– Тише. Не говори ни слова, – настойчиво прошептал самец волчице. – Я устал скрывать чувства к тебе, устал от недосказанности. Устал быть сильным для всех, не имея возможности признаться в своей слабости лишь к одной, единственной, навсегда.
– Я хотела…
– Нет, подожди, – перебил волчицу Марат. – Иначе я снова не смогу завершить начатое. Каждый раз, когда мне предоставлялась такая возможность, я вел себя как глупец, находя разные оправдания своей нерешительности, что чуть было не обернулось для меня роковой ошибкой. Впервые в жизни я так испугался, когда ты подошла к нему сегодня…
– Какой же ты дурачок! – пролаяла Селина, завиляв хвостом. – Ты и впрямь подумал, что я это тогда сказала всерьез?
Вожак растерялся. Поджал хвост и отвел от волчицы взгляд.
– Я даже и объяснять тебе не собираюсь ничего по этому поводу, – продолжила Селина. – Для меня уже давно не существует других волков, кроме тебя.
Марат ощетинился. Жар хлынул к его щекам, гораздо более сильный, нежели тот, с которым ему сегодня довелось столкнуться. Эта стихия была для волка куда беспощаднее, – она не оставляла ему надежд на спасение.
***
Пробиравшийся сквозь густую чащу огонь приближался к Луневке. Отсутствие ветра замедлило распространение пожара в лесу. Однако преград на пути стихии по-прежнему не находилось.
Продолжавший сгущаться над центральной поляной дым весь вечер держал в напряжении ее обитателей. Ближе к полуночи сюда начали стягиваться добровольцы. Те же настороженные взгляды и измученные дневным тушением пожара тела. И лишь немногие из вызвавшихся, кому сегодня впервые предстояло столкнуться со стихией.
Нагил с задумчивым взглядом подошел к реке. Показавшийся в тусклом лунном свете глава леса сразу же привлек внимание всех присутствующих.
Медведь молча огляделся по сторонам и направился к плотине. Возле плотины Тихон уже раздавал указания собравшимся зверям и птицам.
– Низовой огонь не сможет перебраться через реку, – продолжал объяснять бобр. – Но велика вероятность верхового распространения, если охваченные пламенем деревья начнут падать на противоположный берег. Нам ни в коем случае нельзя этого допустить, – иначе все пропало.
Нагил подошел к плотине и, обернувшись, хмуро посмотрел на другой берег реки, где лежали поваленные бобрами деревья. Там же лежали и водоноски. Медведь призадумался. Встал на задние лапы и окинул взглядом собравшихся добровольцев. У каждого из них уже была при себе водоноска.
– А где остальные? – тихо пробормотал Нагил, как будто не желая, чтобы его заметили.
– Нагил, ты слышишь меня? – окликнул медведя Тихон. – Нам нужно больше птиц. Нестр вместе с остальными уже отправился вниз по течению.
– Где Сара? – спросил медведь у бобра.
– Не знаю, она здесь не появлялась.
Медведь не ответил. Молча перебрался на другой берег реки и подошел к поваленным бобрами деревьям. Стоя возле деревьев, он представил себе, как где-то там, затерявшись в непроглядной темноте, властвует огонь. Его голод неутолим, и даже самый кровожадный хищник уступил бы ему в жестокости.
В какой-то момент Нагил отвлекся от раздумий. С понурой головой и отрешенным взглядом медведь отошел от поваленных деревьев, подобрал первую попавшуюся водоноску и двинулся обратно к реке. Как вдруг из кромешной темноты за его спиной донеслись какие-то шорохи.
Нагил тут же остановился и обернулся на звук. Мгновение спустя из темноты показалась стая волков. Во главе стаи бежал Марат с высоко поднятым хвостом. Остальные волки дружно бежали за вожаком. Замыкала стаю Селина.
– Все уже в сборе? – поинтересовался Марат у медведя, подбежав к нему поближе.
– Да, – ответил вожаку Нагил и окинул взглядом прибывших с ним волков. – Вас, я смотрю, куда больше, чем было здесь сегодня днем.
– Каждый из этих волков сам изъявил желание принять участие в борьбе с пожаром. Натан уже здесь?
– Нет. Насколько я знаю, кроме вас, здесь больше нет волков.
– Странно. Он так и не вернулся в логово.
– Сара тоже куда-то исчезла. Будем надеяться, с ними все в порядке.
– Всем быть наготове! – с плотины донесся негромкий, но отчетливый голос Тихона.
Все тут же обернулись на призыв и затаили дыхание. Возникшую тишину прерывал теперь разве что шелест листвы от усилившихся порывов ветра.
Для большинства добровольцев ночной образ жизни был привычен. Они легко ориентировались в темноте и имели необходимое представление о возможных путях отхода. Однако сейчас, в сгущавшемся над рекой дыму, их выживание во многом зависело еще и от удачи.
Вдалеке послышался предупреждающий крик орла. Мгновение спустя оттуда донесся всплеск от рухнувшей в воду горящей осины.
– Вперед! – рыкнул Нагил, указав лапой на возникшее в темноте зарево.
– За мной! – пролаял Марат стае и бросился к лежавшим на берегу водоноскам.
Затерявшись в ветвях растущего рядом с плотиной тополя, сидел филин. Все это время хищник внимательно наблюдал за происходящими внизу событиями.
Еще совсем недавно филин стал невольным свидетелем переполоха зверей и птиц на озере. И вел себя тогда как и подобает ночному хищнику, стараясь не привлечь к себе лишнего внимания.
Однако в этот раз филин не сдержался и поступил вопреки инстинкту. Подобрал подходящую для себя водоноску и вместе с остальными направился к охваченным огнем деревьям.
– Не дайте огню перебраться на другой берег! – громко проревел Нагил, подбежав с наполненной водоноской к упавшей осине. – И поглядывайте вверх, – в любой момент на вашу голову может свалиться горящее дерево.
Боевой настрой медведя довольно быстро сошел на нет сразу же после того, как он увидел, с какой скоростью распространяется огонь по берегу. Одно за другим вспыхивали прибрежные деревья и, не оказывая никакого сопротивления разрушительной стихии, безвольно падали в реку. Вездесущий треск разрывавшихся древесных волокон, как и учащавшиеся вопли раненых зверей настойчиво склоняли к отчаянию главу леса.
Медведь так и не успел поверить в успешный исход в борьбе со стихией. Он видел перед собой замертво падавших птиц, надышавшихся едкого дыма. Видел огонь, озарявший противоположный берег реки.
– Все кончено, – тихо прорычал Нагил, выронив из лап водоноску. – Нам не справиться с этим пожаром.
Медведь разочарованно взглянул на торчавшие из воды обугленные деревья. Сейчас Луневка была слишком мелководной, чтобы задержать распространение пожара.
Остальные добровольцы не прекращали отчаянных попыток остановить стихию. Нагил понимал, что все они ждали его призыва, – призыва отступить, оставив родной лес на растерзание властному огню.
Ветер усилился. Нагил тотчас же ощутил спиной приятную прохладу от его мятежных порывов. Потрясенный столь неожиданными ощущениями медведь обернулся и заинтригованно посмотрел в сторону центральной поляны, откуда дул ветер.
Из темноты донесся протяжный гул. Затаив дыхание, медведь замер – и тут же получил каплей по носу.
Косолапый немедля поднял голову и попробовал отыскать в рассеивавшемся дыму свет луны. Грянувший раскат грома приветливо ответил ему.
– Кто-нибудь еще это слышал? – взволнованно прорычал медведь.
После второго раската грома небо пролилось ливневым дождем.
По берегам реки тотчас пронеслась череда шипений раздосадованного огня. Птицы побросали водоноски, расселись по веткам уцелевших деревьев и радостно захлопали намокшими крыльями. Поддержали птиц и звери, каждый из которых предпочел выбрать на свой лад радостный возглас.
Вторили громыхавшему небу криками, воем и ревом измученные обитатели леса, наконец-таки позволившие себе выдохнуть с облегчением.
***
Первые лучи утреннего солнца с легкостью пробрались к выгоревшей земле и озарили находившиеся там обугленные стволы деревьев.
Ночная гроза вернула к жизни изнемогавшую от засухи природу, оросив почву и подняв уровень воды в реках. Однако уничтоженному огнем югу леса она уже ничем не могла помочь. После пожара этот край оказался непригоден для обитания. И оттого многим из южан отныне предстояло вести борьбу за выживание на севере.
– Давай убежим отсюда, Алиса. На юг, через Дайну, – предложила встревоженная зайчиха. – Здесь больше нельзя оставаться.
– Я не могу просто так взять и все оставить, – ответила ей белка. – Ты же знаешь, я не одна.
– Ты понимаешь, что здесь начнется после пожара?
– Все будет в порядке, дорогая. К нашему счастью, большая часть леса невредима.
– Почти все южане остались без своих гнезд и нор. И я думаю, проблемы у этого леса только начинаются.
– Ты права, оставаться без жилья сейчас небезопасно. Надо бы подыскать для тебя подходящую нору поблизости.
Злата не ответила. Алиса с подозрением посмотрела на зайчиху, которая вела себя довольно нервно и все время оглядывалась по сторонам.
– Я беспокоюсь за тебя, Злата. Со вчерашнего дня ты сама не своя. Что происходит?
– Ничего. Просто не хочу быть настигнутой каким-нибудь бродящим неподалеку голодным хищником.
– Вот кто голодным здесь после пожара не останется, так это хищники, – с презрительной ухмылкой на мордочке сказала Алиса. – Для них сейчас самое раздолье в лесу, когда многие из его обитателей ослабли и остались без крова.
– Думаю, некоторым из них в ближайшее время тоже придется побороться за выживание.
– Ты ли это говоришь? – белка вопросительно уставилась на зайчиху. – С каких пор тебя начало волновать выживание хищников в нашем лесу?
– Меня не волнует выживание хищников в нашем лесу, меня волнует выживание самого леса и его обитателей.
– Что ты имеешь в виду?
– Да нет, ничего. Это я так, на случай, если вдруг огонь вернется, – дрожащим голосом ответила зайчиха и отвела взгляд в сторону.
– Да что с тобой?
– Не знаю. Я и сама уже не понимаю, что говорю. С этим переполохом из-за пожара… – Злата обернулась к белке и, уставив на нее свои темные глаза, тихо сказала: – Прости, Алиса. Но мне сейчас надо бежать.
– Подожди, куда ты? А как же нора?
– Позже. Я скоро вернусь. Не волнуйся за меня, – быстро проговорила зайчиха и, не дождавшись ответа белки, бросилась от нее в чащу.
Добежав до Луневки, Злата остановилась, не осмелившись сунуться на центральную поляну. Непривычная для этих мест тишина насторожила зайчиху: ни трелей певчих птиц, ни назойливого щебетания она здесь так и не услышала.
На другой стороне реки виднелась мертвая земля: за растопыренными обугленными ветвями прибрежных деревьев расстелился серый покров выжженной травы и выстроились обескровленные стволы уничтоженного огнем лесного массива. В окрестностях самой же реки запах рассеивавшегося дыма уже начинал уступать смердящему запаху погибших здесь зверей и птиц.
Решение отправиться на поиски главы леса далось нелегко зайчихе. Она понимала, что к тому времени на центральную поляну наверняка уже успели нагрянуть охочие до легкой наживы кровожадные хищники. Как понимала и риск схлопотать от самого медведя за клевету на брата.
Внезапно донесшееся с противоположного берега реки рычание еще сильнее насторожило Злату, ее сердцебиение участилось. Зайчиха прижалась к земле и внимательно прислушалась к окружавшим ее звукам, готовая в любой момент броситься прочь.
Шелест листьев и журчание плескавшейся в реке воды немного успокоили Злату. Однако она пока не спешила высовываться из травы.
В какой-то момент на реке поднялся сильный ветер и случайно сорвал обессиленную ветку с находившегося здесь погоревшего тополя. Та с треском рухнула в прибрежные кусты и напугала прятавшуюся в них зайчиху.
Не раздумывая, Злата подхватилась и рванула обратно в чащу. Однако не успела она выбраться из кустов, как тут же из-за тополя выскочил лис и схватил ее за заднюю ногу.
Злата попыталась резким движением вырвать ногу из пасти хищника, но тот сумел удержать ее. Зайчиха запаниковала. Ощущение настырного дыхания смерти за спиной и резкая боль в ноге вынуждали ее смириться и оставить утомительную борьбу за выживание.
Перед глазами Златы промелькнули пушистые хвосты резвившихся бельчат, нарочито задевавшие ее нос всякий раз, когда она искала повод для грусти. Представила сейчас зайчиха и притягательный взгляд самой белки, в котором никогда не находила признаков отчаяния.
Злата подумала о семье, которая вернула ей тягу к жизни, полной несправедливости и разочарований. И осознание того, что все их усилия оказались напрасными, подействовало на нее весьма удручающе.
Боль стихла, однако приветливый взгляд Алисы и легкие касания беличьих хвостов для Златы по-прежнему были невыносимыми. Она закрыла глаза и перестала бороться.
***
Зайчиху пробудили выглянувшие из-за облаков лучи солнечного света. Она несмело приоткрыла глаза и пошевелила раненой ногой: боль осталась прежней, однако никто ее уже больше не держал.
К самому носу зайчихи сейчас настойчиво тянулись отягощенные каплями утренней росы листья осоки. Она отстранилась от листьев и резко повернула голову.
Неожиданно перед собой Злата увидела устрашающие острые когти, на которых виднелись свежие пятна крови. Деваться раненой зайчихе было некуда. Она прижалась к земле и замерла, подобрав под себя раненую ногу.
– Не бойся. Я тебя не трону.
Незнакомый тихий голос не внушал доверия Злате, однако с любопытством она уже была не в силах совладать.
Медленно приподняв голову, зайчиха украдкой взглянула на рыхлые крылья своего спасителя. Но так и не осмелилась заглянуть ему в глаза.
– Что ты здесь делаешь? – спросил у нее хищник, отряхнув от росы свои огромные крылья.
Злата понимала, что бежать сейчас было также глупо, как и бездействовать. Выждав подходящий момент, зайчиха резко отскочила в сторону и бросила косой взгляд на потревожившую ее птицу.
– Но ведь, – еле слышно пробормотала Злата, уставившись на находившегося перед ней филина. – Я видела, это был лис. Это он меня схватил за ногу.
– Да, он. Хочешь, чтобы я его вернул?
– Но как? Нет, извините. Не хочу, конечно же.
– Видела бы ты, с каким аппетитом он облизывался все то время, что преследовал тебя.
– А разве Вы сами не прочь были бы…
– К твоему счастью, я сейчас сыт, – усмехнувшись, ответил зайчихе филин.
– Так зачем же Вы спасли меня?
– Мне вдруг стало интересно, что могло привести тебя сюда, в мир раздолья для хищников, которыми сейчас переполнено это место.
– Я не знаю, что Вам ответить.
– Скажи как есть. Так или иначе, терять тебе уже нечего, – филин деликатно поправил крылья клювом. – Ты, можно сказать, только что заново родилась.
– Да, со мной это иногда бывает.
– Я видел, как ты куда-то торопилась.
– Я искала Нагила, – выкрикнула Злата, виновато посмотрев на хищника.
– Нагила? – с легкой иронией переспросил филин. – И что же ты от него хотела?
– Я не знаю, стоит ли Вам говорить об этом. Я вообще не понимаю, кому в этом лесу все еще можно доверять.
– Себе. Больше никому. Выживает тот, кто полагается только на себя.
– Вы спасли мне жизнь.
– Назовем это исключением из правил. Твое появление здесь вызвало во мне любопытство, – филин с подозрением посмотрел на зайчиху. – Ты либо самоубийца, которым теперь тут, безусловно, рады, либо очередная выжившая из ума обитательница этого леса. Судя по тому, с каким усердием ты пыталась вырваться из пасти хищника, самоубийцей тебя вряд ли можно назвать.
– Мне стало известно, что на Нагила готовится покушение, – проронила Злата дрожащим голосом. – Вчера я случайно подслушала разговор его брата Демида и Регины. Они вместе замышляют что-то…
– Тише, – прервал ее филин. – Не так громко. Мы ведь с тобой все еще в лесу находимся.
Хищник настороженно осмотрелся по сторонам, после чего предложил зайчихе отойти к реке.
– Ты в этом уверена? – филин уставился на Злату своими огромными хищными глазами, чуть было не вогнав ее в ступор.
Однако успевшая взбодриться утренними приключениями зайчиха живо пришла в себя и еще более убедительным тоном ответила хищнику:
– Да, я уверена! Может, у меня и есть проблемы со зрением, зато слышу я прекрасно. Эти двое явно что-то замышляют.
– Хм, интересно, – проухал филин, взглянув на раненую ногу зайчихи. – Хорошо, что ты мне все рассказала. Идти сможешь?
– Думаю, да.
– Тогда тебе следует побыстрее убраться отсюда. Желательно, подальше от этого леса. И никому больше ни слова! Ты меня поняла?