Максим Исаевич Исаев
Почтальон
– Не надо. На лай пусть хозяин выйдет. Нам хозяин нужен. Долг надо вернуть.
Несколько минут в ожидании бандиты сидят в саду. Не дождавшись появления хозяина дома на пороге, Насыр знаком зовет за собой одного бандита и идет в сторону дома.
В большой комнате в доме, прижав к себе двух сыновей, сидит Аба. На случай необходимости она положила рядом большой кухонный нож, прикрыв его подушкой. Насыр с другим бандитом тихонько, бесшумно поднимаются по лестнице, прислушиваются, прислонившись к двери, и отходят назад. Насыр резким движением бьёт ногой по двери, выбивает её и входит в дом. За ним входит и второй бандит. Увидев Абу и детей, сидящих на ковре, Насыр направляет на них обрез.
– Что ж ты, Насыр, ходишь по ночам, как зверь, детей пугаешь! – спросила Аба с издевкой в голосе и показывая, что она совсем даже не боится его.
– А я и есть зверь. Злой зверь. Злой и голодный. И виноват в этом твой муж. Где он? Пусть выходит. Примет гостей, как положено горцу.
– Нет его. Он в район уехал, – сказал Султан громко, будто хотел испугать бандитов. Аба прижала его к себе ещё больше и прикрыла ему рот, чтобы тот молчал.
Насыр кивком головы показывает второму бандиту на дверь другой комнаты. Тот проверяет одну, потом вторую комнаты, качает головой.
– Нет никого, – сообщает второй бандит.
– Подождем немного, раз уже пришли. А то хозяин обидится, что не подождали, – произнёс Насыр равнодушно и сел на табуретку возле двери, положив обрез на колени.
– Убить его хочешь?
– Хочу спросить у него, зачем он убил моих друзей. Партизан?
– Какие же они партизаны! Они такие же бандиты, как и ты! Партизаны с немцами воюют, а вы прячетесь в лесах и воюете с женщинами, детьми, трусы.
– Немцы меня не раскулачивали, отца в Сибирь не ссылали.
– Моего отца тоже раскулачили, тоже сослали в Сибирь, ноя не воюю с детьми. Аллах покарает вас.
– Аллах покарает твоего мужа. Это он мечеть закрыл. Он за русских. Тут нам не нужны русские. Это наша земля.
– Моего мужа твой отец держал в конюшне вместе с лошадьми. Сироту. Ребёнка. Батраком. Ребёнок в кормушке на сене спал полуголодный. А русские подобрали его, накормили, одели. И ты хочешь…
– Я хочу жить на моей земле по нашим законам шариата. Без русских, – Насыр не выдержал и почти перешёл на крик.
– Поэтому ты за немцев? За фашистов? Сколько вас там уже?
– Много. Хватит, чтобы отомстить гяурам. Это мой долг мужчины.
– Мужчины? Мужчины на фронте, а вы трусы.
– Глупая ты женщина, Аба. Твой муж забрал в колхоз наши земли, арестовал моего отца, убил моих друзей.
– Твои друзья такие же бандиты, как и ты. Вы хотели убить моего мужа.
– Настигнет кара Аллаха и твоего мужа. Твой муж гяур! Он предал свой народ, он предал Аллаха!
В комнату заходит третий бандит, шепчет что-то в ушко Насыру. Тот даёт команду второму бандиту сидеть тут, а сам выходит во двор с третьим бандитом. Во дворе Насыра ждал Амир. Он отводит в стороны Насыра и что-то говорит ему тихо, тот произносит: «Иншала! Иншалла!», кивает головой утвердительно, и возвращается в комнату.
– Повезло твоему гяуру сегодня. Но ничего, мы ещё раз придём. Передай своему нищеброду, что мы встретимся ещё, – сказал Насыр ехидно улыбаясь. Султан резко дёрнулся, пытаясь встать и крикнул злобно на Насыра:
– Он не нищеброд, он Красный командир!
Но Насыр не стал обращать внимание и слова глупого мальчишки.
– Лучше быть нищебродом, чем волком ходит по лесам, – Аба уже подумала, что они уйдут скоро и сказала это без особой злости, а больше с пренебрежением.
– Дура ты, дура, Аба! Дочь богатого, уважаемого шейха. И такие глупости говоришь! А могло быть совсем по-другому. Сколько раз я сватался! По адатам шариата. А ты вышла за этого оборванца без роду без племени. За гяура.
– Я вышла замуж за мужчину. А ты трус. И бандит. Тебе не папаху носить, тебе платок надо носить! – Аба перешла на крик з-за слов Насыра про гяура. Насыр резко подскочил, сделал шаг вперёд и тоже перешёл на крик:
– Ты язык не распускай, женщина! Знай меру! А то я могу и рассердиться!
Султан тоже подскочил, заслонил собой мать и тоже крикнул на Насыра:
– Мы не боимся тебя! Мой отец всех вас убьёт как в прошлый раз! Он храбрый! А вы бандиты!
Второй бандит замечает лежавшую на полу сумку почтальона, поднимает её,
достаёт из сумки похоронки, показывает Насыру.
– Заберем. Пригодится.
После слов Насыра Султан сразу бросается к ним, хватает сумку, пытается вырвать, кусает руку бандита.
– Отдай мою сумку! Отдай!
Насыр хватает Султана за горло, начинает слегка душить.
– Такой же упрямый, как отец, собака!
– Пусти меня! Сам ты собака!
Аба хватает нож, лежавший под подушкой, и бросается на Насыра со словами:
– Что ты делаешь, изверг! Отпусти моего сына!
Второй бандит отталкивает её, наводит на неё обрез. Насыр удерживает его.
– Не надо. Я с женщинами не воюю. – и удерживая Султана, говорит ему, – а ты пойдёшь с нами. Пусть отец придёт за тобой. Посмотрим, какой он у тебя храбрый.
Бандиты собираются выйти из комнаты, в эту минуту Аба поднимает правую руку с
ножом и замахивается на Насыра: «Будь ты проклят, Насыр! В аду тебе гореть!» Второй бандит бьёт в лоб Аба прикладом обреза, она падает на пол без сознания. Султан резко дёргается в сторону второго бандита, пытается вырваться, кричит: «Что ты делаешь, шакал!
– Я убью тебя!» бандиты уходят.
– А ты сначала сам выживи, – Насыр со злостью потряс Султана, – пошли, щенок гяура!
Бандиты уходят, забрав с собой Султана и сумка с похоронками.
3
Ранним утром 15 сентября 1942 года в кабинете начальника Буйнакского районного отделения НКВД Магомеда Султановича Адукова проходило секретное совещание, посвящённое критическому положению в прифронтовой зоне, связанное с участившимися случаями бандитизма в тылу и активизацией фашистских диверсионных групп. Учитывая сложность обстановки, на совещание приехал лично сам начальник регионального отделения НКВД майор Медведев Александр Петрович.
После совещания Адуков пригласил старшего лейтенанта Исаева в кабинет начальника райотдела, где уже сидели Медведев и лейтенант Галкин. При виде Адукова лейтенант встал и отдал честь:
– Здравия желаю, товарищ майор государственной безопасности!
– Садись, лейтенант. Садитесь. Я майор Адуков. Магомед Султанович. А это старший лейтенант Исаев.
– Мы знакомы, – сказал лейтенант и сел, готовясь слушать старших по званию.
– Ну тогда начнём. Александр Петрович, начинайте.
Медведев достал папиросу, закурил и начал, не торопясь:
– Положение тяжёлое, товарищи. В последнее время в тылу сильно активизировались враждебные Советской власти элементы. Среди населения ведут пропаганду. Враг готовит наступление. Через границу по лесам проникают диверсионные группы, предатели, перебежчики. Есть у нас оперативные данные, что фашисты готовят в ближайшее время массово сбросить группы для диверсий на железной дороге, чтобы лишить фронт топлива из Баку. Учитывая сложность положения, для усиления работы по отражению вражеских вылазок, к нам в тыл и на Северо-Кавказский фронт приехал сам Лаврентий Павлович Берия. Мы с вами, товарищи, не имеем право ошибиться, пропускать врага мимо нас. Наша задача искать, ловить и уничтожить врага и всех их пособников. У нас есть информация, товарищ старший лейтенант, что диверсионные группы будут сброшены подальше от железной дороги в подгорных районах, откуда удобно пробираться к железке. В том числе возле вашего села. Поэтому, мы решили усилить твою группу, Иса. Выделяем вам ещё пять бойцов с командиром лейтенантом Галкиным.
– Не густо, конечно, но и на этом спасибо, – сказал Исаев, тяжело вздохнув.
– Больше не можем. Нет людей.
– А ты мобилизуй местное население, Иса! Мобилизуй. Правление колхоза, коммунистов, оставшихся в деревне.
– Было бы кого, товарищ майор. Все на фронте. Старики одни остались, да и что они без оружия!
Минуту помолчав, Медведев продолжил:
– Если мы допустим диверсию на железной дороге, товарищ старший лейтенант, мы с Вами даже на фронт не попадём. Лес поедем валить. Я ясно выразился?
– Так точно, товарищ майор!
– Так вот, ваша задача, – прочесать леса в округе, найти дезертиров, диверсантов и уничтожить их. Не спать, не отдыхать, суками искать и уничтожать!
– Ты только это, Иса… Сам под пули не лезь как в прошлый раз. Тебе уже хватит двух пуль на ногах, – решил уточнить майор Адуков.
– А что было в прошлый раз? – спросил Медведев.
– Бандиты напали, домой ночью пришли к нему. Но он ловко справился с ними: двоих убил, двоих ранил и повязал. Сидят они тут у нас. Ждут суда.
– Какой суд, майор! Что вы тут гуманизмом занимаетесь! Завтра же приговор и к стенке! Они с оружием на офицера госбезопасности, а вы их в тюрьму? Подальше от фронта? Расстрелять завтра же!
– Есть расстрелять, товарищ майор! – Адуков понял справедливый гнев Медведева.
– Товарищи офицеры, вы всё поняли? – обратился Медведев к собравшимся.
– Так точно, товарищ майор! Задача ясна. Мы примерно знаем, где они прячутся.
– Действуйте, Исаев! Лейтенант! Враг у порога. Мы не можем проиграть этот бой. Мы обязаны его выиграть, мы обязаны победить. Решительно действуйте!
– Есть действовать! Есть действовать решительно! Старший лейтенант Исаев и лейтенант Галкин встали, отдали честь и направились к выходу. Исаев остановился у двери и обратился к Медведеву:
– Спасибо вам, товарищ майор, за Бамматовых.
– Служу Советскому Союзу! – сказал Медведев и сам улыбнулся.
4
На северных склонах кавказских гор не растут ни сосна, ни ель или растут редко где. Растёт тут пусть и совсем небольшого роста, но драгоценные породы лесов: дуб, граб, бук, дикая груша, кизил. Редко где встречаются кустарники орешника, в основном где-нибудь возле скалистых утёсов или у входа в пещеру.
Возле одной из таких пещер вокруг костра сидят несколько бородатых мужчин и жарят мясо. Рядом с ними на подстилке из веток сидит Насыр и возится со своим оружием. Чуть дальше от него возле дерева сидит Султан. У него связаны руки, а он сам привязан к дереву. Насыр посматривая на Султана вдруг спрашивает:
– Ну и где твой храбрый отец? Почему не приходит за тобой?
– Придет. Он всех вас убьет.
– Ты такой же упрямый, как и твой отец! Скажи мне, Султан, зачем твой отец убил моих друзей? Мы пришли к нему с миром, чтобы сказать, что скоро сюда придут немцы и здесь будет наша власть.
– Не придут ваши немцы сюда. Маршал Буденный их остановил. Они очень далеко.
– Ты откуда это знаешь?
– Это вы ту в пещере живёте как волки, а я газеты читаю. А ещё Берия приехал со своей армией и будет ловить всех бандитов и расстреливать их.
– Не успеет. Немцы дошли до Кизляра и до нас придут. И отца твоего поставят к стенке. А мы установим свою власть без гяуров. Вот тогда мы и посмотрим, чья правда.
В это время на небе над бандитами появляется самолет. Из него прыгает парашютист, и самолет улетает в сторону горного хребта.
– Насыр, к нам гости…
– Вижу. Пойдем встречать. И этого прихватите, – даёт команду Насыр, указав на Султана.
Бандиты берут оружие и по густому лесу направляются к месту приземления парашютиста. Один из бандитов отвязывает Султана и тащит с собой, держа за верёвку.
– Надо спрятаться. Вдруг начнет палить, – выражает опасение один из бандитов.
– Я не вижу у него оружия. Если что, успеем спрятаться, – успокаивает его Насыр.
Тем временем парашютист приземляется.
– Ну, пойдемте, посмотрим, что за птица прилетела.
Бандиты подходят ближе, наготове держа оружие и видят солдата, на нём форма немецкого солдата без погон. Он без обоих рук, обросший, грязный. Штаны внизу прорезаны, видимо для того, чтобы мог ходить в туалет без рук. На плечи накинута шинель и перевязана ремнем. Он, становясь на колени, зубами пытается развязать стропы парашюта. Увидев бандитов, начинает взволнованно и быстро говорить на немецком: «Nicht schießen! Nicht schießen! Ich bin unbewaffnet! »
– Это что за ещё чудо? – была первая реакция Насыра. – что он, интересно тарахтит?
Немец опять тарахтит на своём: «Nicht schießen. Ich bin behindert. Ich habe keine Hände, ich werde dir nicht schaden. » (Не стреляйте. Я инвалид. У меня нет рук, я вам не причиню зла.)
– Он на немецком говорит, – подсказывает Султан.
– А ты что, знаешь немецкий, – спрашивает Насыр с удивлением.
– Знаю.
Насыр оглядывает своих и, указывая пальцем на Султана, говорит:
– Видите, дети какие пошли. Готовятся встречать новых хозяев. Грамоту учат, – и, обратившись к Султану, спрашивает, – и что он хочет?
– Просит, не стрелять. Он инвалид. У него нет рук.
– Снимите его с парашюта, – обращается Насыр к своим.
Два бандита подходят к немцу и застывают от удивления, затем отходят от него подальше.
– Насыр, он весь покрыт вшами. И воняет как дикий козёл.
Насыр подходит к немцу, внимательно смотрит и видит, что, на голове, на бровях у немца полно вшей, отходит назад и ладонями проводит по бороде, приговаривая: «АстагфируЛлах». (арабский – я прошу прощения у Аллаха).
Испуганно посмотрев на него, немец на коленях проделывает несколько шагов в сторону Султана. «Junge, Junge, Verstehst du mich? was sagen sie? Sie werden mich töten? Мальчик, мальчик, ты понимаешь меня? Что они говорят? Они убьют меня?
– Verstehe. Nein, das werden sie nicht. Понимаю. Нет, не убьют.
– Освободите его. Отрежьте канаты.
– Насыр, зачем он нам? Обгаженный? Он же весь в дерьме! Воняет. Давай, пристрелим и дело с концом.
– Я не могу стрелять беспомощного, безоружного инвалида! Ты можешь? Давай, стреляй! Бери грех на душу, которого не сможешь оправдать перед аллахом! Давай! – разошёлся Насыр не на шутку.
– Ладно, возьмем с собой, там будет видно, –сказал бандит смирительным голосом.
– Ты лучше отведи его к воде, пусть искупается. Потом и пеплом посипим голову.
– Ладно, сделаю.
Два бандита, не трогая немца, отрезают стропы парашюта и жестом указывают немцу идти с ними. Остальные бандиты во главе с Насыром возвращаются к пещере. уходят.
5
Уже вечерело, когда по извилистой горной ухабистой дороге к деревне Какашура, поднимая обильное облако белой пыли из известняка, подъезжала колонна из трёх тачанок. А передней тачанке сидели старший лейтенант госбезопасности Исаев, напротив его сидел лейтенант Галкин, а ещё два солдата по бокам от них с карабинами между ног. Из оружия у Исаева был только наган и полный патронташ патронов; Галкин держал в руках наготове автомат ППШ; Во второй и третьей тачанке сидели солдаты и отец и сын Бамматовы. Кроме карабинов у солдат, на замыкающей тачанке был ещё установлен пулемёт Максима.
Ещё в начале пути Исаев предупредил лейтенанта, что нужно быть начеку на всём протяжении пути, но особенно возле деревни, где дорога вплотную приближается к лесному массиву. Разрозненные мелкие группы бандитов и предателей, прячущиеся в лесах в ожидании прихода фашистов, могли вылезти где угодно; они, имея своих лазутчиков в деревне, знают о каждом его шаге и ищут удобный момент, чтобы убить.
Галкину ещё при первой встрече хотелось задать старшему лейтенанту несколько вопросов про него самого, про деревню, про кумыков – откуда они тут такие взялись в этом захолустном уголке и что это за народ, но как-то не удавалось найти в себе смелости сделать это, не зная, как Иса отреагирует на это. Ему, приезжему из российской глубинки, никогда не видавшему горы, не знавшему, что такое есть Кавказ и народы с необычными для него законами и адатами (национальными правилами), всё это было интересно узнать. Когда же они оказались в одной тачанке лицом к лицу, ему показалось, что это будет сделать сейчас: дорога долгая, до деревни ехать целых три часа, да и надо было как-то коротать время.
– Товарищ старший лейтенант, где Вы научились русскому языку? Так хорошо владеете. Практически без акцента. Я не видел в деревне больше таких.
– В Красной Армии я служил. Мне было двенадцать лет, когда деникинцы наступали, а наши отступали. Я коней пас возле дороги. Старшина Морозов и забрал меня с собой. Вместе с конями. Я ничего не понимал, языка не знал. Девять лет прослужил. Дошел до Воронежа, и вернулся домой. Колхоз строил. Потом Сибирь,
Рассказывал Иса коротко, медленно, с грустью в голосе, словно заново переживал всё: и смерть родителей во время эпидемии тифа, и тяжёлое голодное детство, и гибель друзей красноармейцев в боях с белогвардейцами. Особенно тяжело было ему вспоминать смерть старшины Морозова, крупного телосложения сибиряка с огромными усами и добрым сердцем, на многие годы заменившего ему отца. Галкин заметил, что воспоминания тяжело даются старшему лейтенанту, но любопытство не давала ему возможности остановиться.
– А в Сибирь-то за что?
– Донос написали шакалы. Это в тридцать восьмом. Сожгли пшеничные поля колхоза и написали, что я контра затаившийся. Потому что женат на дочери богатого купца. А купец этот всё состояние отдал колхозу, нам с женой дом построил…На старости лет уже утешал себя только молитвами. В тридцать восьмом и его, и меня…
– Понимаю. Время было такое. И отца моего тоже… Тоже по доносу. Анекдот рассказал… Но потом, правда, отпустили…С началом войны и сразу на фронт.
– Вот и меня… с началом войны. Но на фронт не могли… Вернулся инвалидом, на костылях. Бруцеллёз поразил меня. В лагере за животными ухаживал…
– А старик?.. Что с ним стало?
– Не знаю. Умер, наверное. Ему уже за восемьдесят было.
До деревни оставалось всего-то пару километров, когда в вечерних сумерках из леса прогремел одиночный выстрел, затем второй, третий. Галкин выпрыгнул с тачанки, крикнув на ходу: «Отделение к бою!» Солдаты все прыгнули на землю, легли на обочину и открыли ответный огонь в сторону леса. Старший лейтенант Исаев схватил за парные вожжи конной упряжи и с ними повалился на обочину, чтобы испуганные кони не разбежались от страха. На тачанке оставался один боец, который сидел рядом с Исаевым; он не мог слезть, он был ранен, его ранило первым же выстрелом. Увидев его, Галкин скомандовал:
– Волков! К пулемёту!
– Есть! – ответил Волков и в два прыжка настиг пулемёт, повернул его в сторону леса и открыл огонь. Под его прикрытием Галкин прибежал к раненному солдату и с помощью ещё одного солдата, снял его с тачанки и уложил на обочине. Перестрелка закончилась также неожиданно, как и начиналась, она продолжался несколько минут.
Галкин с Исаевым переглянулись, осмотрели вокруг, прислушались, потом поднялись.
– Кажись, убежали… Товарищ старший лейтенант, надо их преследовать.
Иса осмотрел и стал перевязывать рану бойца, лежачего рядом с ним на обочине.
– Лейтенант, нам их не догнать. И бойца надо срочно к врачу. Поехали.
– У меня все живы. Мы догоним их.
– Лейтенант, ты не знаешь местности. Да и стемнеет скоро. Завтра. Завтра давай. И людей ещё возьмем. Мы не знаем, сколько их там. Поехали! – убеждает Исаев лейтенанта.
– Ладно. Поехали, – соглашается наконец лейтенант и кладёт пистолет в кобуру.
Загрузив раненного бойца в тачанку, все садятся и продолжает путь.
– Оружие держите наготове, – напоследок даёт распоряжение старший лейтенант.
Дома старшего лейтенанта ждали плохие новости. В большой двор дома Иса заезжают две тачанки, третья тачанка остается за воротами. Солдаты распрягают коней, достают вещмешки с сухим пайком и патронами. Иса показывает Галкину комнаты на первом этаже, распоряжается:
– Вот сюда проходите. В этих комнатах вы поживете, пока не решим задачу.
Со второго этажа спускается Лида, на ходу вытирая слёзы. Иса смотрит на неё вопросительным взглядом. Лида говорит на ломанном местном языке, чтобы остальные не поняли:
– Султана они захватили. Ночью. И Аба избили. Ранили. Лежит.
Иса расстроился. Он отошёл в сторону и сел на скамью, опустив голову. Галкин заметил это, посмотрел на Лиду, попять на Ису и сел рядом. Немного замедлив, спросил:
– Случилось что, товарищ старший лейтенант?
– Сына захватили бандиты.
– Вот, собаки! Освободим, товарищ старший лейтенант, завтра же освободим. Не думаю, что с ребенком они что-то сделают. Они знают, если что с ребёнком, расстреляем на месте. Впрочем, мы и так пустим их в расход.
– Сына они взяли в заложники. Хотят, чтобы я пришел за ним в лес. Я им нужен, – сказал Иса и пошёл проведать жену.
Ночь опять было тёмной. Новолуние только просыпалось. Перед тем как лечь спать, Иса ещё раз вышел во двор, проверил, всё ли в порядке и только убедившись, что все спят, успокоился и поднялся в спальню на втором этаже. Аба не спала. У неё от удара прикладом сильно болела голова и поднялась температура. Иса поменял ей мокрое полотенце на лбу, лег в пастель, положив наган под подушку и, наконец-то, заснул.
Только светало, когда деревня узнала о ночной трагедии. ИСА и АБА проснулись от истошного плача, причитания, исходящего двора недалеко от них.
– Опять убили…Кого? – спросила Аба, смотря на мужа, даже забыв о своей боли.
Иса молчал. Минутку посидел на кровати, затем оделся, не торопясь и вышел во двор. Из комнат на первом этаже вышли бойцы и ГАЛКИН, стали прислушиваться к голосам плачущих.
– Это что такое, товарищ старший лейтенант? Полдеревни в трауре, – спросил Галкин, не скрывая своё удивление.
– Опять шакалы. Ночью. Разберемся. Надо собрать народ. Поговорить. Вы тут позавтракайте и на годекан, а я людей пойду собирать.
Годека́н, – общественный центр в селе у народов Кавказа: специальная площадь, на которой собирается взрослое мужское население для обсуждения насущных проблем. Много стариков в черкесках и кинжалами на поясах собралось сегодня на годекане. Ночью бандиты убили секретаря партийной организации колхоза и ещё троих руководителей – членов правления. Народ стоит и бурно обсуждает ночное трагическое происшествие. К возмущённой толпе подходят Иса, лейтенант Галкин и солдаты. Иса здоровается за руку с двумя близко стоящими стариками и обращается к собравшимся с речью.
– (Ёлдашлар!) Товарищи! К нам, в наши семьи пришло горе. Большое горе. Бандиты ночью убили наших родных, наших товарищей, друзей. Большой враг у порога наших домов и местные шакалы, бандиты озверели и трусливо нападают на нас ночью, вероломно убивают в пастели, стреляют в спину из-за угла. Мы давали им возможность выйти из своих нор и сдаться властям. Не поняли шакалы. Сегодня ночью эти шакалы подло, трусливо напали и зверски убили наших людей. Отмщением и только отмщением
мы должны их наказать. Смерть шакалам!
Толпа взрывается в бешенстве, все начинают кричать: «Правильно! Убить надо шакалов! Убить! Убить!»
Выждав, пока толпа немного успокоится, Иса продолжает:
– Вчера ночью они захватили сына моего! Избили мою жену. Трусливые шакалы уже покушаются на святое, за детьми нашими прикрывают свои кровавые дела! Они уже потеряли честь мужчины, честь горца! Они забыли законы Адата – не трогать детей и женщин! И они должны понести самое строгое наказание по законам гор!
Толпа опять оживляется, кричит: «Правильно! Убить шакалов! Убить! Убить!»
Иса, передохнув, продолжает:
– Нам прислали помощь из района. Лейтенант доблестной Красной Армии Галкин и его бойцы полны решимости уничтожить волчье логово, убивающее нас. Но им нужны помощники, местности им не знакомы. Я, как видите, не могу бегать по горным тропам, не зажили ещё раны. Все, кто может держать в руках оружие, должны отомстить за наших родных, за наших близких и товарищей наших! Сегодня мы похороним погибших друзей, попрощаемся с ними, а завтра утром выступаем. После утреннего намаза собираемся здесь. Оружие, патроны мы привезли. Завтра получите.
Народ расходится. Из толпы выходит АМИР, подходит к ИСА.
– Иса, они что, Султана захватили?
– Вчера ночью.
–Ай-яй-яй-яй-яй! Какое бесчестие! До чего же они озверели, злодеи! С детьми уже воюют!
– Найду и собственными руками разорву в клочья!
– Иса, и я пойду с солдатами. И ружьё своё возьму. Ты говоришь правильные слова. Правильно, что завтра. Сегодня похороны. Надо проститься, на кладбище сходить, ДУА почитать. Хорошие были люди. Пусть грехи им простит аллах!
После полдневного намаза всё мужское население деревни собралось на кладбище возле деревни на похоронах жителей деревни, подло убитых накануне. Мулла Амир читает ДУА за погибших: «О, Аллах! Прости грехи покойных Ибрахима, Абдуллы, Запира, возвысь их степень среди ведомых правильным путём, стань их преемником для тех, кто останется после них, прости нас и их, о Господь миров! И сделай просторной для них могилы и освети их для них!» О, Аллах, если эти умершие были благодетельными, то умножь их благодеяния, и если они были грешником, то прости их грехи. Аминь! Аллаху аминь! Аллаху аминь!
Вечером того же дня во двор дома Амира верхом на коне въезжает совсем ещё юный всадник, закрывает за собой ворота, привязывает коня, поднимается по лестнице и скрывается за дверью комнаты на втором этаже. Юношу зовут Юсупом. Это внук Амира, а также тайный связной с лесными бандитами. Не долго он пробыл у дедушки и вскорости они вышли во двор. Амир, провожая его, несколько раз спросил:
– Ты всё понял? Всё запомнил?
– Понял я Агав, понял. Передать, что приехали солдаты, что их будут искать, и чтобы они ушли на Каратау, в пещеру, и не высовывались несколько дней.
– Все правильно. Езжай. С петухами. Рано утром, чтобы они не успели уйти далеко в горы. И коня пожалей, не гони сильно.
6
В горах Северного Кавказа даже летом холодно, особенно по ночам. Как только солнце прячется за горизонт, холодный воздух начинает коварно ползать с вершин гор вниз, скрываясь меж кустов и деревьев. Он не дует, не треплет одежду, он медленно, незаметно остужает, морозит, замораживает. Он особенно опасен ближе к осени, когда солнце меняет угол наклона к земле и греет её как пенсионер свою жену: хочу, но не могу. Если в это время хочешь ночевать в лесу, одевайся тепло, укрывайся надёжно. Об этом знает каждый житель, кто хоть однажды бывал в густых лесах Северного склона кавказских гор.
