Максим Волжский
Бойся желаний
Глеб приблизился к отцу. Наклонился, чтобы перевернуть его на спину и выстрелить в лицо, но Роман, собрав все силы, кинул руку навстречу сыну, воткнув лезвие в солнечное сплетение.
***
Ночь прошла в раздумьях. Роман сидел в одиночестве, смотрел на озеро… Уснул под утро.
Он поставил раскладушку у беседки и, накрывшись одеялом с головой, проспал до обеда.
Днём занимался по хозяйству. Строил голубятню: стругал полочки для выводка, вырезал лобзиком кормушки, утеплял щели в окне. Всю голубятню он сделал своими руками. Получился настоящий птичий дом. Давно Роман желал завести почтовую птицу. Голуби с хохолками, с пушистыми штанами невероятно влекли его. Голуби в клетке – это его детская мечта.
Наступил вечер – особенное время для Романа.
Он надел спортивный костюм, кроссовки и отправился на пробежку.
Бежалось легко. Роман ускорился в подъём, выжимая из себя максимум, но даже не запыхался. Где-то справа в лесу он чувствовал взгляды. «Звери… это дикие звери восхищаются мной, – думал Роман. – Поскольку я сильный. Я всё смогу…»
Пробежав три километра, обратно брёл пешком. Он не устал, его терзали мысли. Думалось о семье – о фантомах, навещающих после вечернего чаепития.
«Припрутся и учат! Крестов на листочках понаставили! – злился он. – Советуют мне, будто я сам не знаю, как поступить… Тёща полоумная вечно кудахчет, и Олечка хороша – всё туда же. Глеба настроили против отца. А кто его мнение спрашивает? Он псих и сын маньяка… Но Анюту всё-таки жаль. Нехорошо с ней вышло. Совсем плохо с ней вышло! Не хотел я твоей смерти, дочка».
Вернулся Непомнящий в дом, когда стемнело. Взял в руку телефон, потому что тот настойчиво звенел уже почти полчаса.
– Алло, – сухо сказал Роман.
– Здравствуй, любимый! Почему трубку не берёшь? – послышался голос Риты.
– Ты ведь знаешь, что я бегаю. Зачем спрашивать, если знаешь? – сердито ответил Роман; говорил он с любовницей грубо, словно не ждёт её вовсе, и живут они вместе уже целую вечность и приелись друг другу.
– Меня на работе задержали. Здесь такой завал! Сейчас собираюсь и выезжаю к тебе, – оправдывалась Рита, будто Роман засыпал её вопросами; а голос её был радостный, будто она влюбилась только вчера.
Год назад Рита окончила медицинский институт. Профессия у неё более чем серьёзная – она патологоанатом. С недавних пор Рита работала в морге. Работа ей жутко нравилась. Внутренний мир человека она изучала на практике, разрезая сердце и лёгкие.
– Значит, только после двенадцати приедешь? – всё-таки дрогнул голос Непомнящего.
– Постараюсь быстрее, – чувствовала напряжение на той стороне трубки Рита. – Всё, любимый, скоро выезжаю. До встречи.
Роман ещё минуту держал телефон возле уха. Смотрел в окно на беседку, где вечерами встречался с семьёй.
«Сегодня опять придут», – понял Роман и отправился в душ.
После душа он заварил чай, не забыв проглотить таблетки.
Потом налил бутылку воды и отправился в беседку.
Роман сидел на скамейке, над ним светила грустная лампочка, в кирпичном камине горел огонь.
Его голова затряслась, его челюсть задрожала. Он снова и снова боролся с собой, пока не объявилась мёртвая семья.
– Любимый, мы пришли к тебе. Мы уже здесь. Видишь вас? – улыбалась жена.
Ольга всегда начинала разговор первой.
– Не слепой, – бросил Непомнящий.
Тёща всё так же сидела на стуле и вязала невидимыми спицами, невидимые нити.
– Как твои дела, Роман? – спросила тёща.
Он не ответил. Когда шёл по берегу обратно домой, то решил прекратить навсегда вечерние посиделки. Ему надоело собрание призраков и вечные придирки мертвецов.
– Папа, ну чего ты молчишь? – забеспокоилась Анюта. – Мы пришли к тебе издалека. Поговори с нами… пожалуйста…
– Не хочу. Нет желания, – глотнув из бутылки тухлой воды, ответил Роман. – Вы все мёртвые. Вас нет. Я говорю с ветром или с костром, или чёрт знает с кем ещё…
– Перестань кривляться! – строго отчитала мужа Ольга. – Где бы сейчас мы ни находились, знай, мы всегда будем приходить к тебе, и спрашивать твоего согласия нам не нужно!
Роман зажмурился, напряг желваки, потёр пальцами виски. Но открыв глаза, снова увидел всю семью в сборе.
– Ладно, давайте разбираться, кто вы и откуда, – дипломатично начал разговор Непомнящий. – Сделаем так. Я сейчас проверю, насколько вы самостоятельны. Я буду задавать вам вопросы, а вы, в свою очередь, ответите мне.
Фантомы переглянулись.
– Валяй, пап, мы готовы! – весело отозвался Глеб, скрестив руки на груди, пряча кровавое пятно на куртке от удара ножа с фронтальным выходом лезвия.
Роман призадумался, а потом задал общий вопрос:
– Почему вы против Риты? Чем она может быть опасна? Начнём с тебя, моя дорогая жена. Отвечай.
Ольга положила руку тёще на плечо, строго посмотрела на мужа и спросила:
– Скажи, Роман, откуда в твоём доме травы, которые ты завариваешь по вечерам? И кто купил тебе эти травы?
Непомнящий лишь пожал плечами, потому что все знали ответ.
– Правильно, это Рита потчует тебя галлюциногенной травой, – продолжила Ольга. – А твои таблетки от рассеянности, вообще не выносят критики. Кто прописал тебе это лекарство? Тоже она?
– Бред! – усмехнулся Роман. – Мята, валерьяна и пустырник не вызывают галлюцинаций. А таблетки купила Рита – по рецепту врача. Так что, безосновательно… Давай, следующий пошёл!
Непомнящий указал пальцем на тёщу и подмигнул ей, как девчонке.
Старушка вздохнула и ядовито заговорила:
– Вся беда в том, что твоя Рита совершенно не умеет готовить. Она не печёт пироги, не жарит картошку и не варит борщ. Разве, это русская женщина? Мы тут посоветовались и поняли, что Рита может только трупам вспарывать животы. Разве это нормальная профессия? Смотри, Ромка, как бы она человеческими почками тебя ни накормила. А то отрежет из какого-нибудь дедушки мясцо и на сковородку его с маслицем… на сковородку…
Все призраки рассмеялись. Даже Анюта улыбнулась, удивляясь шуточному настроению своей бабули.
– Вы, Татьяна Николаевна, ерунду говорите, – отмахнулся Непомнящий. – Когда Рита станет моей женой, всему быстро научится. Нехитрая наука – щи варить… Теперь давай ты, Анюта. Чем тебя Рита не устраивает?
Дочь сделала шаг вперёд:
– Молодая она, пап – чуть старше меня; да и хитрая какая-то… Вы как поженитесь, то Рита сразу заберёт у тебя и квартиру нашу в Иркутске, и дом этот на себя оформит. Дом ведь большой. Помнишь, как ты меня на качелях раскачивал? Хорошо ведь нам было тогда, правда?
Роман пожал плечами. Да… Рита молода, но и он не стар. Сорока ещё нет.
– И снова мимо, – не соглашался Роман. – Призрак, переживающий за квадратные метры и крышу из черепицы, это не настоящий призрак. Это не аргумент, Анюта. Так что давай послушаем, Глеба. Ты следующий, сын.
Глеб встряхнул руками, размял шею, будто приготовился к схватке.
– Я за тебя вообще не переживаю. Мне наплевать и на тебя, и на твою Риту… Я ведь знаю, что это она написала письмо, то самое письмо для меня. Это Рита рассказала мне о моём настоящем отце. В письме она назвалась сестрой, но Рита мне не сестра, а родная тётка. Ты ведь знаешь, что фамилия у Риты, Смирнова. Она младшая сестра Андрея Смирнова… И сдаётся мне, что именно Рита во всём виновата. Она меня настроила против семьи… она и до тебя доберётся. Ты ведь прекрасно знаешь, что такое наследственность. Гены они не только в крови, они в бессмертной душе прячутся.
Вся семья внимательно разглядывала Романа, ожидая его реакции.
Тёща перестала вязать. Ольга смотрела собачьим взглядом. Анюта встала в позу, сложив руки на груди. Глеб сунул руки в карманы спортивных штанов и сутулился, как пацан на улице.
– Вы все!.. вы все – никто и ничто! – наконец-то, сказал Роман, снова глотнул водички из бутылки. – Вы только часть моего воображения и не более. Колдовские травы, домашние пироги, борщи и письмо – это всё пустое, эфемерное. А всё потому, что я надёжно умею хранить тайны. Я сам себе не признаюсь в содеянном. Я сам себя умею обманывать так, что не говорю правды. Я убедил себя, что ничего не знал о письме, предназначенном для тебя, Глеб. Но всё дело в том, что это я прислал тебе сообщение. Это я управлял тобой, сынок, и ты выполнял лишь мои желания. Это я хотел избавиться от Татьяны Николаевны и своей жены, надоевшей мне так, что самому жить не хотелось… И знайте, всё, что я устроил в тот день, всё ради моей Риты! А ещё мне нужна наша квартира и этот дома у Байкала! Но только нужна без вас! Я хотел отправить вас на тот свет, я и отправил… Вот только Анютку жаль. Не желал я твоей смерти, дочь… не желал…
