Максим Вячеславович Рахальский
Соломенная кукла
– Он внимание на меня не обращал. – тихо произнесла Берга.
– Не обращал, а ты обратила бы сама! Меня мамка его так в молодости захомутала, что я потом за ней год бегал, лишь бы в жены взять. А вы. – мужчина только махнул рукой в сторону Берги.
Девушка посмотрела на мать, ища хоть какой-нибудь защиты. Да, она понимала свою вину, но выслушивать от других в свой адрес плохое – не привыкла.
– Не смотри так на меня, Берга. Я с Фасгурдом согласна полностью. Вы в своем поколение совсем ума лишились, зажались словно клещами сдавленные!
Девушка только молчала, опустив взгляд в пол.
– Давай уже не томи, куклу сожжем и все. Кальд в жару лежит таком, что простыни хоть отжимай.
– Ты проведи меня к нему, а лучше я с дочкой пройду, чтобы посмотрела на ту помощь, которую Брунда людям оказывает.
– Дайте боги с сыном ничего не случиться, дак я совет соберу и мы эту ведьму в море выбросим за дела ее.
– Не горячись. Она деревне не раз и не два помогала. А то, что подобное творит, может быть в клетке с полгода поживет, дак одумается. – сказала Ирдиган.
Мужчина только покачал головой и повел обеих к кровати Кальда. Берга чуть не упала в обморок от увиденного! Ирдиган только изменилась в лице, а Фасгурд прикусил кулак.
Кальд был сам на себя не похож. Его лицо было красным от жара, тело трясло, на лбу были выпуклые вены. Он крепко сжимал зубы и скрежетал ими, казалось, что его голова вот-вот лопнет. Из уголков глаз текли черные струйки, напоминающие кровавые слезы. Уголки гуд были перемазаны такой же черной субстанцией.
– Вот теперь и думай, какую помощь тебе старуха оказала. – грозно сказала Ирдиган. – и это первая ночь, а она вам сколько отмерила? Пять дней.
– На что пять дней? – спросил мужчина.
– На то, чтобы ребенка зачать и отдать по рождению богам в дар.
– Она со святым играться решила? – громко, чуть ли не сорвавшись на крик возмутился Фасгурд.
– Пойдемте. – Ирдиган быстро вышла из дома.
Пройдя во двор, она четко говорила то, что необходимо сделать. Фасгурд помог Берге, подготовил дрова и разжег костер. Дальше девушка повторила молитву богине Аско и возложила соломенную куклу в огонь. Та начала дымиться, и вдруг из нее стали разлетаться черные искры! Пламя стало зеленым, а в чистом ночном небе ударила молния.
– Вот и все. – строго проговорила Ирдиган.
– В прошлые разы искр не было, сказал Фасгурд.
– В прошлые разы и порча была слабее, чем сейчас.
– Простите меня, прошу вас. – не выдержав всего, Берга свалилась на колени и сжав руки перед собой буквально рыдала, не зная что делать и как быть.
– Лишь бы сын выжил. А дальше уже придумаем, что с тобой сделать. – Фасгурд сурово посмотрел на нее, но поймав на себе взгляд Ирдиган добавил – Родители придумают.
Он повернулся к женщине и взяв ее за плечо сказал:
– Спасибо тебе. Пусть боги хранят тебя вечно.
– Сама виновата, не объяснила, дочери.
– Все виноваты. Хотя бы потому что допустили эту треклятую всеми ветрами ведьму в наши края.
Они попрощались. Женщина взяла дочь за руку, и они пошли домой. Фасгурд вернулся к себе и сел рядом с сыном. Спустя пол часа пришла Сельри и привела лекаря. Мужчина все рассказал, вызвав только волну возмущений и брани. Лекарь все же дал снадобья, чтобы облегчить жар и ломоту. За то время, пока их ждали, у Кальда перестали выступать черные слезы, он расслабил челюсть и начал ровно дышать.
***
Берга уже пятые сутки сидела дома. Ей запретили куда-либо выходить. Отец сопровождал ее до пекарни и домой. Дома тоже никто не спешил с ней общаться, давая четко понять, что то, что она сделала это очень страшная вещь и прощение ей явно придется долго заслуживать. Берга и сама видела, как на нее косятся остальные жители, ведь деревня была небольшая, и молва о том, что она ходила к ведьме быстро разлетелась из уст в уста по всей округе.
Кальд поправился полностью, его здоровье восстановилось буквально к утру, но он больше не приближался к пекарне, как это было раньше. До этого, за хлебом всегда ходил он, в эти мгновения, Берга хотя бы могла любоваться им, тая в душе чувства, но теперь все было по-другому. Ее мать молча отдавала все Сельри, которая даже смотреть не хотела не на нее ни тем более на Бергу.
К концу дня она пришла домой вместе с родителями. Взяла еду, которую приготовили братья и ушла наверх, в свою небольшую комнатку на чердаке. Поужинав, она просто легла на кровать и уткнувшись носом в подушку заплакала, осознавая, что натворила. Проведя несколько часов в слезах, проклиная себя, старуху и тот день, когда она оказалась у ее порога, она все же уснула. На небе словно два ока показались луны Лель и Кицен, которые своим холодным леденящим душу взглядом наблюдали за ее виной.
***
Девушка открыла глаза. Она не понимала, сколько сейчас времени. Казалось, будто ее просто забыли дома, но за небольшим круглым окном не было света солнца. Она вся лежала в холодном поту, но, когда сознание начало возвращаться к ней, она с трудом встала с кровати и решила спуститься вниз, чтобы попить воды. Подойдя к двери, она толкнула ее за ручку, но та не открылась. Берга с удивлением посмотрела на нее и толкнула сильнее. Та снова не шелохнулась. Еще сильнее и еще, девушка не понимала, что происходит, первая мысль была, что кто-то из младших пошутил и запер ее с другой стороны. Она начала колотить рукой по двери и кричать, чтобы ребятня прекратила издеваться над сестрой. Но спустя мгновение, она поняла, что звук полностью отсутствует. Словно, все ушли, оставив ее одну дома.
Берга еще не осознавая, подошла к окну и заметила, что на небе нет ни единой звезды. Тогда она решила открыть свое небольшое окно, но оно тоже не поддавалось девушке. Внутри нее начиналась паника. Она чувствовала себя словно загнанной в ловушку. В голове были десятки мыслей, которые одновременно кружились, сплетались и текли по сознанию неразборчивым потоком обрывков фраз и догадок, от того-что это деревня решила так ее проучить, до самых страшных, что Боги пришли за даром, который она не дала им за приворот Брунды.
Берга не сдавалась, она до последнего пыталась колотиться и кричать, звать на помощь! Небольшой табуреткой она пыталась выбить окно, но то даже не шелохнулось от нескольких тяжелых ударов. Она уже потеряла счет времени, не знала, сколько часов или дней она находится взаперти, рассвета так и не наступило. В голове была четкая мысль – она заперта ведьмой.
Девушка уже сбила руки в кровь от ударов о деревянную потертую временем дверь, которая стояла перед ней, словно монолитная каменная стена, которую никому не под силу разрушить. Слезы, крики, отчаяние. Она то засыпала, то вновь просыпалась и продолжала ломиться прочь из этого места, совершенно не чувствуя голода. Казалось, что ее крик способен разрушить все стены. Но ничего не происходило.
***
Бергу положили в лодку в белом саване с венком на голове. Мать, отирая слезы вложила в ее холодные руки кольцо, которое собиралась подарить на ее свадьбу и поцеловав в бледный, ледяной лоб отошла прочь. Тервест аккуратно спустил ее на воду и прижал к себе жену, пытаясь утешить ее горе.
Старейшина деревни читала молитвы, вовремя которых несколько воинов, вооруженных луками подожгли стрелы и выпустили их в борт отплывающей лодке. Промасленная древесина задымилась и в скорее вспыхнула.
