Маргарита Гришаева
Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни
– Ты все здесь сидишь, спасатель? – послышался смешок в голосе целителя. – Ладно, можешь и дальше ее охранять.
«Это он с кем говорит?» – удивилась я.
– Адептка Серас, советую вознаградить вашего кота. Если бы он не поднял шумиху и не привел соседку, вас бы так быстро не обнаружили и последствия могли быть гораздо хуже. Он определенно заслужил хороший кусок мяса, – хмыкнул магистр. – И вовсе не обязательно было прятать его. Хотя комендант общежития был не слишком доволен наличием питомца, но, учитывая его героическое поведение и несомненную сообразительность, позволил вам оставить его при условии, что животное будет хорошо себя вести.
Дверь закрылась, а я так и осталась сидеть в недоумении. Какой кот? У меня не было никакого кота. Кровать рядом слегка прогнулась, и по руке прошлось что-то пушистое. В голове созрел единственный возможный вариант.
– Это ты был там, в библиотеке? – просипела я, сама не веря в то, что говорю это.
– Да, – промурлыкала статуя (точнее, бывшая статуя) кота.
– Кто ты?
– Я… не знаю. Я хранитель, – с небольшой задержкой ответили мне.
– Хранитель чего? Хода? Лаборатории? Библиотеки? Или, может, вообще академии? – голова была готова взорваться от вопросов. Так не бывает. Одно дело потайной ход в старинном здании, а другое – ожившая статуя кота, к тому же еще и разговаривающая!
– Не знаю, ничего не знаю, – послышалась искренняя растерянность в голосе животного, рядом нервно завозились. – Я очнулся, когда ты чихающая выбегала из библиотеки, и побежал за тобой. Совершенно не помню, кто я и как там оказался.
– Так не бывает, – пробормотала я, сама не понимая, что произошло. – Хоть что-то ты должен знать. Ты же не просто так назвался хранителем.
– Я знаю… ту библиотеку, – спустя мгновение молчания выдал он. – Могу найти там что угодно. Это значит, что я хранитель библиотеки? – задумчиво произнес кот.
– Наверное. – Голова снова начала болеть от всего произошедшего, и мысли путались. Но одна из них все же не давала мне покоя.
– Скажи, мои глаза… это же из-за пыли с той книги? – аккуратно спросила я, опасаясь, что целители могли ошибиться и все не так радужно. – Она была ядовитой? Это очень опасно?
– Не совсем… Дело, скорее, во мне. Это не опасно, не переживай, – поспешил успокоить он меня. – Но кое-какие последствия возможны, и, боюсь, тебе они не понравятся, – еще более таинственно и запутанно объяснил хранитель. – Хотя, может, и обойдется. В любом случае проверить нам придется сейчас. Если все так, как я думаю, завтра тебе будет сложно сдержаться, когда снимут повязку.
Своими объяснениями кот-хранитель сделал только хуже: только успокоившись после слов целителя, я снова начала нервничать. Руки практически самостоятельно нащупали узел на затылке и начали разматывать повязку. Первый взгляд на мир вызвал взрыв нервных окончаний – свет ослеплял, заставляя глаза щуриться и слезиться. А вот второй взгляд едва не взорвал мое сознание.
– У-у-у-у, – простонала я, спеша закрыть глаза руками.
– Что? – раздался испуганный голос рядом. – Что такое? Что ты видишь?
Я глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и вновь попыталась приоткрыть глаза, чтобы разобраться в творящейся вокруг фантасмагории цвета.
– Все в каком-то желтоватом тумане. Не видно практически ничего. Только вблизи что-то проглядывается. – Я вытянула перед собой руку, пытаясь лучше рассмотреть, и замерла от увиденного. – Что… что это?
Я судорожно попыталась смахнуть с рук полупрозрачные желтые ленточки, свободно оплетающие их.
– Что еще? – встревоженно поинтересовались рядом.
– У меня все руки словно лентами перевязаны. Это последствия лекарств? Галлюцинации? – повернулась я на голос.
Кот, сидящий рядом, в самом деле на первый взгляд казался обычным домашним котом – разве что покрупнее. Тяжело вздохнув, он опустил мне на ладонь белую пушистую лапу, кажется, пытаясь успокоить.
– Это не галлюцинации, – с сочувствием промурчал он. – Пожалуй, тебя можно даже поздравить – ты получила ценный дар. Дар истинного видения. Я вижу мир так же. То, что ты видишь, – это магия вокруг. А то, что назвала лентами, – твой собственный дар целителя.
– Поздравить? – прошептала я, чувствуя подступающие слезы. – С чем? Я же почти ничего не вижу, кроме этих ярких пятен! С таким же успехом я могла ослепнуть, даже это не так сбивало бы с толку!
Я же просто с ума сойду! Как мне учиться? Здесь же все пронизано магией! Как с этим жить дальше?
– Подожди, не расстраивайся, все не так страшно. Просто переход для тебя был слишком резким. Постепенно ты научишься управлять этой способностью и будешь видеть мир прежним. А для начала можно будет приглушить ее зельем. В библиотеке есть рецепт, позволяющий на время нейтрализовать эту способность. Уже к утру я приготовлю его для тебя, – улыбнулся мне хранитель (и, честно говоря, оскал на кошачьей морде, пусть и скрытой частично желтым туманом, смотрелся пугающе) и снова погладил лапкой по руке.
Я устало откинулась обратно на подушки и прикрыла глаза. Несмотря на объяснение, окружающий мир, а точнее то, каким я его видела, весьма нервировал.
– Это радует, – выдохнула я, искренне надеясь, что это странное существо мне не врет. – Правда, я бы предпочла вовсе избавиться от такого подарка, – пробормотала я, искренне сомневаясь, что от постоянного яркого мельтешения в глазах мне будет хоть какая-то польза.
– Зря ты так. Истинное зрение было когда-то мечтой практически каждого мага и величайшей редкостью, – послышалось легкое осуждение в голосе зверя. – Это же не только магия, окружающая тебя. Теперь ты будешь способна прочесть любую книгу, на каком бы языке она ни была написана и как бы ни была зашифрована. А тебе, как адептке, это очень даже пригодится. Хотя… одна лишь возможность видеть магические потоки сама по себе невероятно ценна. Ты сможешь с одного взгляда определять, каким даром обладает человек и насколько он силен. Плотность лент, опоясывающих руки, и их окрас определяются силой дара и его направленностью. Будешь видеть заклинания. Например, желтый туман, про который ты говорила, – это остаточный фон от целительской магии. А может, и… – хранитель, пытавшийся убедить меня в исключительной положительности ситуации, на мгновение замолк.
– Что? – настороженно уточнила я, поняв, что это еще не все возможные «подарки».
– Я, как дух-хранитель, не обладаю магией, но могу использовать чужие потоки – вытянуть из твоей руки одну из лент, совершенно безболезненно и незаметно для тебя, – поспешил заверить кот, заметив, как я напряглась, – и вручную сплести узор нужного заклинания. Возможно – только возможно! – тебе могла передаться и эта способность.
Я лежала и чувствовала, что после такого откровения поверю во все, что угодно. Например, что умертвия могут быть добрыми и отзывчивыми и любят провожать заблудших в лесу путников до дома. Голова гудела от обилия ощущений и информации. Но пока не все вопросы прояснены, нельзя расслабиться и отдаться в блаженные объятия сна.
– За что же меня так щедро «одарили»? – с горечью усмехнулась я. – За то, что я пыль с книги сдула? Не то чтобы я хотела там прибраться.
– За то, что ты пробудила хранителя, – тихо откликнулся кот.
Мне на мгновение стало даже стыдно. Он ведь не виноват, что так все получилось, я сама полезла изучать ход и заглянула в книгу. А дух ведь искренне считает это истинное зрение даром – не его вина, что для меня это сейчас все равно что проклятье. Правда, кое-что мне все же не давало покоя.
– Только что ты говорил, что ничего не знаешь – ни кто ты, ни как оказался в той лаборатории. И вдруг столько рассказываешь мне об этом истинном зрении и о хранителях. Как-то странно получается, не находишь? Ты соврал? Или внезапно все вспомнил?
– Нет, я не врал, – печально вздохнуло существо рядом. – Это… сложно объяснить. Я знаю многое о мире вокруг. Стоит в голове появиться какому-то вопросу, как информация словно сама всплывает. Но я не помню ничего о себе как о личности – не знаю, откуда я взялся, что люблю и ненавижу, сколько мне лет, есть ли у меня друзья или родные. Как долго я пробыл в состоянии сна? У меня даже имени нет.
Мне стало безумно жаль кота. Желая как-то его поддержать, я аккуратно погладила пальчиком мохнатую лапу, лежащую у меня на ладони.
– Если ты не против, я буду звать тебя Хран, – предложила я, робко улыбнувшись. – Согласен?
Минуту стояла тишина, и потом последовал тихий ответ:
– Согласен.
Я улыбнулась еще шире.
– А я – Кастодия. Приятно познакомиться.
– Мне тоже, – мурлыкнули мне в ответ. На мгновение примолкнув, кот неуверенно продолжил: – Кастодия, можно кое-что спросить?
– Ммм… спрашивай, – удивленно согласилась я.
– Почему ты не рассказала магистру про тайный ход и лабораторию? – показалось, что в голосе хранителя проскользнуло напряжение.
Похоже, не понимая мотивов, мы одинаково не доверяли друг другу.
И все же какой сложный и одновременно простой вопрос. Стоит признаться, что мне пригодится тайный выход из академии, как потянутся остальные вопросы. А ответить на них – раскрыть свою тайну. Довериться совершенно незнакомому существу. Как бы он ни располагал к себе, готова ли я поставить на кон свою жизнь?
– Можно встречный вопрос? – задумчиво спросила я. – Что ты собираешься делать дальше?
– Хочу узнать, кто я, – не сомневаясь ни мгновения, отозвался хранитель. – Понять, как оказался там, почему ты смогла меня разбудить, и просто найти свое место в жизни. И… я понимаю твои сомнения – мы только встретились, а я уже умудрился доставить тебе неприятности, – отчетливо слышалось сожаление в его голосе. – Теперь вот спрашиваю о чем-то. Но пойми и ты меня – сейчас у меня никого нет в этом мире и это… пугает.
Этот страх мне был понятен, как никому другому. Как и одиночество. Этот кот, дух-хранитель, сейчас оказался в том же положении, что и я когда-то, и это наталкивало на мысль, что мы похожи.
– Я предлагаю тебе клятву крови, – огорошил неожиданным заявлением хранитель. – Поклянусь быть тебе верным другом и, по возможности, помогать во всем. Эту клятву не нарушить без разрешения другого, наказание – смерть. Я не предам тебя и не выдам твоих тайн. И ты в ответ поклянись, что не расскажешь ни обо мне, ни о библиотеке с лабораторией. Поклянись, что не будешь пытаться сделать из меня раба и не заставишь причинять вред окружающим. Клянешься? – напряженным голосом спросил он, в то же время опутывая мягким длинным хвостом мою руку.
– Ты прячешься от кого-то?
– Мир вокруг незнаком и пугающ, и в нем слишком много алчных людей, жаждущих завладеть знаниями и силой, – пробормотал зверь.
– Понимаю, – шепотом отозвалась ему.
– Клянешься?
Разве можно вот так спонтанно принимать столь серьезные решения? Сама не понимаю почему, но интуиция подсказывала, что стоит довериться. Я, которая, сколько себя помнила, старалась избегать сближения с окружающими и никому не верила, собиралась связать себя с существом, едва знакомым мне. Мистика…
Мне доводилось слышать о магии крови и о клятве. Этот вид заклинаний был давно запрещен, ведь за каждое заклинание нужно было буквально заплатить кровью. Собственно, из этого раздела магии только о клятве и было известно всем. А точнее, то, что ее не разорвать ни до смерти, ни даже после. Если поднять бесплотный дух, он все равно не сможет ее нарушить. И редко кто решался ее использовать – слишком велика ответственность.
Так стоит ли оно того?
– Клянусь, – ответила я, почему-то даже не колеблясь.
– Клянусь, – эхом откликнулся кот.
Острый коготь надавил на ладонь сильнее, пуская кровь для магической связки. Несколько минут мы провели в тишине, пока хранитель плел заклинание.
– Кастодия, открой, пожалуйста, глаза на минутку, – позвал он меня.
– Можешь звать меня Касс или Дия, – улыбнулась я и открыла глаза. Я впервые взглянула на хранителя, только теперь разглядев, что весь он опутан сетью полупрозрачных разноцветных лент. И среди них заметила одну – самую яркую, алую, оплетающую лапу кота и тянущуюся к моей собственной ладони.
– Дия, – оскалилась в пугающей улыбке кошачья морда. – Это наша клятва и наша связь. Теперь я узнаю, если тебе будет плохо, и смогу найти тебя, и наоборот.
Я улыбнулась Храну, чувствуя какую-то легкость и даже радость в душе. Правда, обилие цвета вокруг все еще раздражало, поэтому, вновь прикрыв глаза, я устало откинулась на подушки.
Что ж, решение принято, первый шаг сделан. Значит, теперь будем учиться доверять друг другу. Впервые в моей жизни появился кто-то, кому я могу признаться во всем, даже самом страшном. Впрочем, спешить необязательно, начать можно и с малого.
– Ты спрашивал про тайный ход – я не стала про него рассказывать, потому что мне нужен способ незаметно выбираться из академии.
– Зачем? – послышалось в голосе кота искреннее удивление. – На свидания бегать?
– Нет, – хмыкнула грустно в ответ. – Прости, Хран. Наверное, стоило предупредить, прежде чем связывать нас клятвой. Нет, я не собираюсь причинять вред окружающим и ни в коем случае не заставлю тебя помогать мне, если ты не захочешь. Но самой мне нарушить закон придется – и не раз, и твоя помощь в этом деле мне бы пригодилась, – призналась я, чувствуя себя неудобно из-за того, что в нашем союзе явно получала больше, чем могла дать.
– А что нужно-то? – с настороженностью отозвался зверь.
– Мне необходимо попасть в закрытые архивы столичного управления внутренних дел.
Повисла тишина. Казалось, хранитель даже дышать перестал.
– Зачем?
– Чтобы узнать, кто убил мою семью.
Часть первая
Как порою вредно быть умной и сообразительной
Два года спустя
– Хра-а-ан, – тихо проскулила я, ускоряя шаг. – Они не отстают. Что делать-то?
Мелькающий впереди хвост сердито вздрогнул.
– Ногами шевелить, – прошипел хозяин мохнатой метелки и, прибавив скорости, продолжил уверенно вести меня по бульвару. – Не паниковать и не бежать.
– Почему? – тихо недоумевала, сдерживая желание оглянуться. – Мне кажется, давно пора свернуть в переулок и рвануть изо всех сил.
– Побежишь и сама спровоцируешь их, – прошипел недовольный моей несообразительностью кот. – Уверена, что бегаешь и ориентируешься в темных переулках достаточно хорошо, чтобы оторваться? Опомнись – они быстро загонят тебя, и тогда за твою судьбу уже никто поручиться не сможет, – обрисовал он мрачные перспективы. – Пока ты спокойно и уверенно идешь по хорошо освещенной улице, вероятность того, что они решатся на какие-то действия, меньше. Вдруг кто в окна смотрит и вызовет стражу.
– Проклятье. Да, как они поняли, что я девушка? – прошептала я, все же бросая испуганный взгляд через плечо на преследующую нас компанию. – Я же с ног до головы замотана. Лицо капюшоном прикрыто, фигура плащом, что тут вообще высмотришь.
– Потому что ты дура! – раздраженно прошипел кошак. – Совсем страх потеряла. Сбегаешь из академии по поводу и без. А комендантский час, знаешь ли, не из самодурства и склонности к издевательствам введен, а чтобы адептов защитить, иногда от них самих же. Ну да, ты же самая смелая, – продолжал едва слышно ругаться зверь. – Сидишь до ночи в библиотеке, чтобы потом бегать по ночному городу от кучки пьяных троллей! И кто ты после этого? Не дура разве? – тихо рявкнул он, обернувшись и сверкнув на меня глазами.
– Вот не надо, пожалуйста! – тихо начала закипать и я. – Что-то раньше тебя не возмущали мои ночные прогулки. Лучше бы объяснил, чем я себя выдала, чтобы больше не ошибиться. Как пьяные вдрызг тролли высмотрели во мне девушку с другой стороны улицы?
– Раньше ты хотя бы по делу сбегала. А сейчас просто дурью маешься, что в твоей интерпретации почему-то называлось «заниматься самообразованием». – У Храна шерсть просто дыбом стояла от нервов.
– Боги Безмирья, ты можешь просто ответить? – рявкнула я в ответ, сорвавшись. Как-никак и у меня нервы уже были на пределе.
– Ой, дур-р-ра, – простонал кот.
– Эй, милашка, чего шумишь по ночам? Людям спать мешаешь, – неожиданно близко раздался грубый голос из-за спины. – Идем лучше с нами – вместе пошумим, развлечемся. Обещаю – там, куда мы пойдем, ты сможешь кричать, сколько душе угодно, – раздался громкий гогот, а я буквально потеряла голову от страха.
Забыв про предупреждение Храна, я испуганно пискнула, и ноги сами понесли меня вперед, а страх подначивал нырнуть в ближайший темный переулок и пытаться спрятаться. Просто чудо, что хранитель быстро сориентировался и выбежал вперед, став надежным проводником в этом темном переплетении улиц. Несмотря на то что Хран прожил в столице всего два года, ориентировался он здесь гораздо лучше – особенно в темноте. Поэтому поиск наиболее короткого маршрута я, не сомневаясь, доверила ему.
– Какая же ты все-таки идиотка, – пробурчал он, когда расстояние между нами и преследователями заметно увеличилось. – Сказал же – не провоцируй! Из-за такой глупости… Коса у тебя из-под капюшона вылезла – вот и вся проблема. И мужчины редко бывают такого роста и уж тем более не виляют бедрами при ходьбе! За что на мою голову это несчастье, – причитал он.
Я бы возмутилась, что не виляю ничем, но тратить дыхание на разговоры сейчас казалось неразумным.
– Повезло еще: три поворота, и выйдем к академии. А там только забор, и ты в безопасности. На территорию точно не полезут, – прошипел он, свернув на очередную улочку. Вот только топот позади стал громче.
«Догоняют», – пронеслась в голове испуганная мысль.
Я нервно оглянулась, поворачивая за Храном, – попытка оценить, как близко подобрались преследователи. Ох, не стоило мне отвлекаться от дороги – я тут же впечаталась во что-то твердое и, кажется, живое. Испугавшись, что меня окружили, я отшатнулась и попыталась рвануть в другом направлении. Не успела. Меня быстро и крепко ухватили за плечи, не давая сбежать. Не выдержав, я сорвалась на крик в надежде переполошить спящих жителей. Но мне мгновенно закрыли ладонью рот и еще крепче прижали к себе, не давая сделать вдох для нового крика.
– Девушка, вы знаете, как опасно гулять ночью по улицам? – тихо, но строго проговорили у меня за спиной.
Очередной крик застрял в горле, и я просто молча задрожала от страха. А стоило представить, что со мной сейчас будут делать, и я начала дрожать от едва сдерживаемых рыданий. Внезапно из переулка, откуда я выбежала, появилась злополучная компания троллей, с которой все и началось.
– Набегалась, крошка? Теперь можно и отдохнуть всем вместе. Так уж и быть, мы поделимся, – усмехнулась жуткая рожа передо мной.
Увидев, что я не одна, ухмылка стала еще шире.
– Вы гляньте на это. Так уж и быть, мы поделимся, – подмигнул он тому, кто меня удерживал. Я снова забилась в чужих жестоких руках, как в силках, а слезы полились с утроенной силой.
– Похоже, мое предупреждение запоздало, – пробормотал низкий голос над ухом. Неожиданно меня отпустили и мягко задвинули за спину.
– Вы этого добивались, бродя темными улицами в одиночестве? – донеслось с упреком из-под черного капюшона, напоминавшего тот, что скрывал и мое лицо. Неожиданный защитник сделал шаг навстречу пьяной компании, а я застыла, удивленно рассматривая широкую спину, закутанную в плащ. – Предлагаю вам оставить девушку в покое и поискать развлечения в другом месте. За соответствующую плату, – обратился незнакомец к троллям. Но те его словам явно не вняли и тут же ринулись в бой, явно рассчитывая быстро разделаться с соперником и получить желанную добычу, то есть меня.
Вот только… им не повезло. Похоже, я умудрилась наткнуться на мага-боевика, так что дальнейшее действие было скорее похоже на избиение младенцев. Причем младенцами были именно тролли – маг играючи уходил от всех атак и посылал вдогонку нападающим разряды молний. А я буквально залюбовалась развернувшейся картиной, впервые осознав, что значит красивый бой. Но долго наслаждаться мне не дали – мохнатый хвост оплел лодыжку и дернул, утягивая в сторону от дерущихся.
– Чего застыла? – зашипел Хран. – Уносим ноги, пока все заняты. Хочешь, чтобы спаситель потом проводил тебя до ворот академии? Или, может, сразу к стражам?
«Точно, – встрепенулась я. – Хотелось бы отблагодарить, но не вылететь из академии куда важнее».
Развернувшись, я постаралась как можно тише смыться с места действия. Пять минут бега на грани возможностей, и мы уже у стены академии. А еще через полчаса, измученные и усталые, упали на кровать.
– Неудобно с тем магом получилось. Он же вступился за меня, – пробормотала себе под нос.
– Нашла о чем переживать. Он, скорее всего, из патруля, – отмахнулся кот, – и просто выполнял свою работу.
– И все же… – задумчиво потянула я, вспоминая низкий голос.
– Лучше бы подумала о том, как бы снова так не вляпаться. Вполне ведь ожидаемая ситуация, а мы с тобой оказались совершенно беспомощны, – недовольно пробормотал кот, когда я уже начала уплывать на волнах дремоты. – Надо увеличить количество тренировок.
– Угу, – сонно ответила я, не особо вникая в сказанное.
– И что-то решать с волосами. Это же любая конспирация заведомо провальна, – заявил хранитель.
– Нет.
– Да почему? – недоумевал Хран. – Одна морока с ними. Мыть долго, сушить тоже, в зелья лезут, еще вон и выдают тебя – никуда эту косу не денешь.
– Ты тоже заметный и шерсти много – давай и тебя налысо побреем, станет легче? – буркнула недовольно. – Я не буду ничего делать с волосами. Они мне в наследство достались – от мамы, – прошептала я и, натянув на себя одеяло, уснула.
Утро началось с протяжного воя под ухом и глухого стука в дверь.
– Вставай, Касс, – ныл Хран. – Просыпайся, там эта твоя… прилипчивая пришла, – хвостом пощекотал он мне нос.
– Не называй так мою подругу, – пробормотала я, отворачиваясь от него и натягивая одеяло на голову. – Она хорошая девушка и верный друг. Ты ей, между прочим, очень нравишься.
– Это я уже прочувствовал, буквально на собственной шкуре, – прошипел хранитель в ответ. – Я не мягкая игрушка, чтобы меня так тискать! Все, хватит прохлаждаться. Сама разбирайся с подругой, а я пойду в лабораторию. Буду разрабатывать новый план тренировок, чтобы вчерашнее не повторилось. – Кровать рядом прогнулась, послышался глухой стук – мохнатый будильник ушел.
А я наконец расслышала голос Рины, настойчиво стучащейся в дверь. Пришлось выползать из нагретого места, чтобы впустить ее. Подруга, как и всегда, отличалась поразительной для столь раннего утра жизнерадостностью и бодростью. Она впорхнула в комнату, окинула меня беглым взглядом и тут же защебетала.
– Касс, ты так все на свете проспишь. Собирайся скорее, и побежали на завтрак, а то голодная будешь ходить до обеда. И что бы ты без меня делала, – покачала она головой, а я побрела переодеваться в спальню, слушая ее бурную речь уже оттуда. – Наверняка опять всю ночь читала. Прекращай это, ты выглядишь болезненно – бледная вся, синячищи под глазами от недосыпа. Отдохни хоть чуть-чуть, повеселись, сходи со мной погулять, познакомься с кем-нибудь. Ты же симпатичная, но только и делаешь, что прячешься за ученическими платьями и очками. Все с книжками сидишь. Сердце кровью обливается оттого, что ты так тратишь свою молодость, – выслушивала я уже ставший привычным монолог.
С самого нашего знакомства, словно почувствовав мою замкнутость и необщительность, Рина решила взять надо мной шефство – как более общительная. Все это время она старательно пыталась сделать из меня «нормального человека». Девушка искренне считала, что я ужасно закомплексованная и стеснительная, потому ни с кем не общаюсь и никуда не хожу. Мысль, что кто-то может просто любить одиночество, была слишком чужда ее жизнерадостному характеру. Впрочем, резкие различия во взглядах не помешали нам стать подругами.
– Все, я готова. Идем, – позвала ее я.
Не прекращая рассказа о том, как хорошо она провела вечер с новым поклонником в городе, кого там видела, что еще интересного произошло и какие у нее планы на сегодня, Рина бодро шла к столовой, а я лишь бездумно поддакивала ей в ответ. Устроившись за столом с тарелками, она наконец замолкла и, переведя дух, принялась за завтрак. Я же без энтузиазма потягивала чай и вяло ковырялась ложкой в каше. Быстро расправившись со своей порцией, подруга нетерпеливо смотрела на меня, ожидая, когда я закончу гонять по тарелке остатки еды. Было у меня такое правило – никаких сплетен за едой, они мне аппетит портят и без того неважный. Вот она и косилась, мечтая поделиться очередной новостью, но пока изо всех сил сдерживалась. Не выдержав взгляда, направленного мне чуть ли не в рот, я со вздохом отложила ложку и кивнула:
– Говори.
– Представляешь, с завтрашнего дня нам вводят новый предмет, – выдохнула она.
– Правда? – удивилась я неожиданно важной новости. – В середине семестра?
– Да, куратор вечером объявила сбор и сообщила. Я стучалась, но тебя не было. Опять в библиотеке пропадала? – с неодобрением глянули на меня.
Я отмахнулась от ее недовольства, больше интересуясь внезапными изменениями.
– Что за предмет?
– Практические занятия по судебной медицине – будем выезжать на места преступлений и определять причины смерти.
– Интересно, – задумчиво кивнула я, но, усмотрев на лице подруги подозрительный энтузиазм (она никогда не была в восторге от работы с трупами), почуяла подвох. – А по какому поводу радость?
– Говорят, преподаватель – красавчик, – мечтательно выдохнула она. – И занятия будут совместные с боевиками-следователями. Столько новых знакомств и брутальных парней. А то мы в своих подвалах буквально отрезаны от большей части академии, никого особо не видим, – пожаловалась девушка.
– То есть поклонников из алхимиков тебе уже мало? – заметила я с упреком, сама раздумывая над тем, чем нам грозит соседство с боевиками. Плюсы, к сожалению, никак не хотели находиться.
– Это не то, – возмутилась она. – Сама знаешь, у нас на факультете сплошные заучки – прямо как ты. А вот боевики… Такие мужественные, смелые, сильные, в конце концов, уверенные в себе, – вдохновенная улыбка расползлась по ее лицу. – Вот таким и должен быть настоящий мужчина.
– Понятно, – кивнула я, допивая остатки чая и отставляя пустую кружку. – То есть наглым, самовлюбленным, заносчивым женоненавистником. Рина, уверяю тебя, они на нас и внимания не обратят. Для таких существует только два вида девушек: безмолвные дурочки, смотрящие им в рот влюбленными глазами, и такие же боевики, как они сами. Все остальные либо недостойны, либо слишком умны. А уж алхимиков, криминалистов и целителей они вообще за людей не считают. Мы просто инструмент, необходимый для достижения результата. И чаще всего целью является не поиск виновного, а попытка оказаться в центре внимания и достичь славы, – скривившись, заметила я.
– Знаешь, Касс, иногда ты бываешь такой заносчивой. Попрекаешь боевиков излишней уверенностью, а сама ведь страдаешь тем же. Просто они уверены в своей силе и магии, а ты – в своей правоте и интеллектуальном превосходстве. Еще не видела никого из этих ребят, но уже объявила их самовлюбленными дураками. Нельзя судить человека по профессии. Нельзя искать в каждом встречном недостатки или приписывать ему чужие – лишь бы появилась причина не общаться с ним, – бросив на меня осуждающий взгляд, Рина вздохнула и ушла.
Разговор с подругой оставил горькое послевкусие. Похоже, Рину задела моя грубость, искать ее пока бесполезно. Пойдет, наверное, в город гулять с очередным поклонником. Вечером загляну к ней на чай с чем-нибудь сладким и постараюсь восстановить наш мир. Может, подруга права и я действительно поспешно сужу, но за эти годы я уже насмотрелась на их хамство и пренебрежение к представителям нашего факультета. Больше убеждать ее в чем-либо я не стану – сама скоро все увидит.
А пока стоило заняться уроками. Времени на выходных так мало, а сделать надо много. Написать доклад по алхимии «Последствия и побочные эффекты неправильно сваренных зелий истины» – тихий ужас, попробуй рассчитать все возможные ошибки при его изготовлении, определить, какой эффект будет от каждой, да еще и противоядие найти. Потом надо разобрать признаки проклятий замедленного действия, а еще по целительству изучить заклинания для лечения заболеваний желудка. Когда все успеть? Еще Хран с его тренировками.
«Какой уж тут отдых, прогулки и свидания – нашлось бы время отоспаться хоть чуть-чуть», – встряхнула я головой и поспешила обратно в комнату.
С проклятиями и целительством расправилась быстро, а вот на алхимии зависла. Уже четыре часа я билась над перечислением ошибок и рылась по справочникам, и меня все еще не покидало ощущение, что я нашла не все. Можно, конечно, отложить пока и попробовать взглянуть на задание позже, так сказать, свежим взглядом. Сдавать все равно на следующей неделе. Но будет ли у меня на это время?
Я обещала Кринусу, что отработаю на неделе три вечера в таверне – их можно сразу вычеркнуть. И мы с Храном планировали разобрать две коробки в Северном городском архиве – еще минус две ночи. Остаются два дня, из которых один – такое же воскресенье, под завязку забитое домашней работой.
Устало вздохнув, поняла, что другой возможности разобраться с заданием не представится. Пора идти на поклон к Храну. Пусть просмотрит, литературу посоветует. Благо в книгах по алхимии у нас недостатка нет.
Бросив взгляд в окно, я пожалела, что последние теплые дни осени снова провожу в подвале. Собрав все, что успела сделать, побрела в спальню. Привычно сдвинув один из рисунков на камине, смело шагнула в открывшийся проем. И еще не дойдя до лаборатории, услышала громкое бульканье и шипящее бормотание хранителя.
– Над чем на этот раз экспериментируешь? – поинтересовалась я, вываливая свои записи на свободный стол.
– Над тем же, – буркнул кот, напряженно вглядываясь в бурлящий на огне котелок. – Зелье для глаз модифицирую.
– Что теперь добавил? – с интересом наблюдала я, как он, обхватив ловким хвостом очередную колбочку, аккуратно высыпает содержимое в кипящее варево, которое резко вспенилось и стало темно-фиолетовым, заставляя меня усомниться в успехе.
– Экстракт Синельника, – ответил Хран, не отрываясь от помешивания зелья.
Вообще довольно занятное зрелище. Сидит на столе у горелки, вроде бы кот как кот. Только хвост у него не один, а несколько – все длинные, гибкие, да и количество их может меняться по желанию хозяина. Учитывая, что он не совсем кот, а дух-хранитель, это, наверное, нормально. Но меня это зрелище все равно каждый раз заставляло удивляться.
– Серьезно? Нет, я знаю, что его прописывают при проблемах со зрением, но для заглушения магического зрения…
– Попробовать стоит, – пробормотал мохнатый ученый и, погасив огонь горелки, повернулся ко мне. – Остынет, и будешь пробовать. Закончила с домашкой?
