Маргарита Гришаева
Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни
Лицо осталось непроницаемым, но взгляд… показалось или он действительно доволен?
– Обоснуйте.
Сделав глубокий вдох, я представила в голове ту книгу по особенностям флоры и фауны столичного региона и взялась за пересказ:
– Аконит является распространенным растением в нашем регионе. Предпочитает тенистую местность, располагается чаще всего в дальних областях леса. В малых дозах является природным лекарством для большинства представителей местной фауны, поэтому в крови и мясе большинства животных нашего края присутствует слабая доза аконита. Так как дичь любого вида является фирменным блюдом столичной кухни, за годы жизни у местных жителей вырабатывается иммунитет. Возможны некоторые последствия от принятия чистого яда в виде галлюцинаций или рвоты, но смертельный исход практически невозможен. Доза, что была в вине, не могла вызвать даже головную боль, – вздохнув, закончила я с самыми простыми доказательствами, понадеявшись, что этим и удастся ограничиться.
– Тогда что, по-вашему, стало причиной смерти? – с легкой улыбкой продолжил расспросы преподаватель, как-то догадавшись, что это не все, что мне удалось найти.
– В приправе к мясу, поданному на обед, мной были обнаружены частицы растения, – на мгновение я замялась, понимая, как странно это прозвучит, – довольно резко реагирующего на присутствие аконита в крови. В результате их взаимодействия выделяется вещество, поражающее нервную систему, что и вызвало остановку сердца.
– Что за растение? – чуть нахмурившись, уточнил у меня магистр Бриар.
– Малоизвестный подвид чашелистного лютика, – выдала в ответ первое, что пришло в голову – столь опасное растение вслух лучше не называть. Преподаватель бросил на меня подозрительный взгляд, словно поняв, что я о чем-то умолчала, но все же кивнул и продолжил расспросы:
– Тогда что произошло? Несчастный случай?
– Нет, – уверенно отвергла предположение я. – Данное растение не используется как приправа, в наших краях не произрастает и крайне редко встречается на рынке, – сознательно умолчала, про какой именно рынок говорю.
– Занятно… Все еще уверены в личности подозреваемого? – пристально осмотрел мужчина нахмурившихся адептов и снова обернулся ко мне: – Но ведь и это еще не все, не так ли, адептка Серас?
Просто пугающая догадливость. Вот как он это понял? Отмалчиваться уже поздно, раньше надо было думать. Бросив на преподавателя взгляд исподлобья, нехотя продолжила:
– Боюсь, что сведения о счастливой семейной паре тоже недостоверны.
– Доказательства? – уже с нескрываемым интересом слушал меня магистр.
– Благоцвет, – указала я на связки трав, висевших на стене. – Крайне чувствителен к словам и окружающей эмоциональной атмосфере, за что и получил свое название. Когда окружающая атмосфера спокойна и доброжелательна, его листья будут оставаться белыми. Если же рядом с растением, даже срезанным и засушенным, часто ругаются или произносят проклятия, то оно чернеет. Букет на стене весь почернел, а кое-где даже плесень видна. Значит, на кухне часто ругались, возможно, проклинали друг друга, – наконец закончила я, рассказав уже все, что удалось узнать. И кто тут собирался не привлекать внимания?
– Как доказательство это не используешь, но заставит присмотреться к отношениям в семье, – с одобрением заметил мужчина. – Есть что добавить?
– Нет.
И так уже лишнего наговорила, чего тут добавишь. Вот чего мне стоило промолчать, ведь разобрались бы и без меня. Страшная все же вещь – синдром отличника…
Чуть усмехнувшись, словно почувствовав мое недовольство произошедшим, магистр кивнул мне и обернулся к остальным адептам, не спускающим с меня оценивающего взгляда:
– Делаем выводы, господа адепты. Запомните на будущее – не спешите с заключением. Прежде чем выносить кому-то обвинение, соберите как можно больше сведений и перепроверьте их. От вас не требовалось сразу указать на преступника – вы должны были поделиться полученными сведениями и наметить направления для дальнейшего расследования. А теперь поблагодарим адептку Серас за широкий кругозор и внимание к деталям, а также за то, что до вечера вся группа получает увольнительную. Итогами этого расследования я поделюсь с вами на следующем занятии, так что у вас еще будет время поразмышлять над личностью убийцы. Все, свободны. Можете погулять по городу. Но до комендантского часа все должны вернуться на территорию академии. Марш отсюда, – кивнул нам на дверь преподаватель.
Радостно загудев, толпа адептов поспешила к двери, не забыв вразнобой попрощаться с магистром. Рина выловила меня в толпе, застрявшей на выходе из комнаты, и шепнула, что убегает на свидание с боевиком, не забыв попенять, что я далеко не все рассказала ей о задании. Я опасалась, что подруга обидится, решив, что я просто хотела выставиться перед новым преподавателем, но та словно и не заметила случившегося. Видимо, целиком и полностью поглощена предстоящей встречей. Махнув напоследок рукой, она ловко растворилась в толпе. А я вот на выход пока не спешила, догадываясь, что меня и не отпустят. Наконец шум за дверью стих, оставив меня наедине с магистром и мужчиной, который следил за нами во время осмотра. Он остался у двери и с интересом рассматривал меня, при этом не вмешиваясь в организованный мне допрос.
– Так что же за растение вы не пожелали называть при сокурсниках? – задумчиво вглядывался в меня преподаватель.
И вот именно здесь начинались проблемы. Причем в большей степени даже не для меня.
– Голубой лотос, – назвала я один из самых опасных и печально известных наркотических цветов.
Оба представителя стражи нахмурились и, переглянувшись, с настороженностью взглянули на меня.
– Вы уверены? – подался вперед мужчина у двери и подошел к нам.
– Да.
– Откуда вы знаете про это растение? Как определили его наличие в еде? – холодным оценивающим взглядом окинул меня магистр Бриар. Только не говорите, что он подумал, будто я его употребляла.
– Личное свойство дара, – выдала уже привычную отговорку, хорошо известную в академии. – Могу определить любое растение, если видела его или про него читала.
В общем-то пусть и не слишком распространенный, но вполне стандартный дар травницы. Характерный для целителей. Куда понятнее и проще, чем неведомое истинное зрение, проявившееся у меня необычным образом.
Магистр сухо кивнул мне, кажется, приняв мое объяснение без сомнений, и о чем-то задумался. Еще бы, тут было над чем подумать.
В империи с распространением этого наркотика боролись давно, и казалось, что успешно. Насколько я знала, последнее громкое дело, связанное с ним, было лет десять назад, после чего наконец удалось пресечь его распространение благодаря новым артефакторским разработкам. У нас этот цветок не рос, а на границах теперь все грузы проходили особый магический досмотр, чтобы пресечь ввоз.
И вдруг такая редкая гадость – и в обеде какого-то охотника, пусть и главы гильдии. Получается, кто-то сумел обойти артефакт на границе или найти тайный путь для ввоза. И если началось его активное распространение, грядут большие неприятности. Поэтому я не стала называть растение – как бы не потянуло адептов на подвиги и изыскания. Да и вообще, чем меньше народу будет знать о появлении наркотика на территории империи, тем лучше.
– Весьма предусмотрительно с вашей стороны, что вы не стали называть растение при остальных учениках, – кивнул мне магистр. – Благодарю вас и рассчитываю, что вы и дальше будете хранить молчание. Можете быть свободны. – Меня последний раз окинули холодным взглядом, и мужчина удалился в соседнюю комнату, оставив меня с безымянным стражем. Несколько минут мы стояли в тишине.
– Аларик, – вдруг протянул мне руку темноволосый мужчина.
– Кастодия, – вежливо кивнула я. Сама тем временем переживая, не ожидает ли нас новый наплыв наркотика. Страшно представить, что тогда будет твориться на улицах, особенно ночью. Может, я ошиблась и все не так уж плохо? Единичный случай еще не означает, что его начнут распространять массово.
– Можно тебя поздравить? Хотя тут скорее посочувствовать, – хмыкнул новый знакомый, разглядывая меня.
– С чем? – удивленно спросила я, вынырнув из своих размышлений.
– Ты проявила себя в первый же день. Поверь мне, Бриар это оценил и взял тебя на заметку. Теперь каждое занятие тебя будут спрашивать. Иногда даже отдельно, чтобы не лишать остальную группу стимула работать, – порадовал меня офицер стражи. – Нам не хватает хороших специалистов, а у тебя есть потенциал.
– Вот Безмирье! – простонала я. – Повезло так повезло.
– Не все так плохо, – посмеялся надо мной Аларик. – Работы у нас много, но и платят хорошо, а если хорошо проявишь себя во время учебы, то место в управлении тебе будет гарантировано. Так что не упусти шанс, – подмигнул он мне и скрылся в соседней комнате вслед за начальством.
Ну чего мне стоило просто помолчать? Правильно говорят – инициатива наказуема. Теперь буду расплачиваться.
И все же куда больше нового преподавателя меня пугало появление в столице опасного наркотика. Если это не случайность и не ошибка… Ночные улицы станут еще опаснее, да и патрули увеличат, скорее всего. Как тогда нам с Храном продолжать поиски в архивах? А на работу как ходить? Ничего хорошего от появления голубого лотоса точно не стоит ожидать, и я даже не подозревала, что проклятый цветок уже умудрился создать мне проблемы.
– Как это меня перевели? – непонимающе уставилась я на нашего куратора, магистра Гревис. На потоке только одна группа целителей. Не на курс же старше? Я хорошо учусь, но заслуг, достаточных для подобного перевода, за собой что-то не припомню.
– Вчера были оформлены документы о переводе вас и еще нескольких адептов в специально сформированную группу. Особое указание ректора, – удивленно смотрела на меня женщина.
Видимо, предполагалось, что я знаю. Действительно, разве можно кого-то перевести на другую специальность, не получив согласия? Как оказалось, вполне. В голове, еще не успевшей до конца отойти от крепкого сна, медленно начала разливаться тупая боль. Утро, в которое я впервые за последний год проспала, не могло стать хуже.
– А что это за группа? Кто куратор? Где я могу найти информацию о занятиях? – стараясь оставаться спокойной, уточнила я. Уж магистр Гревис в моем переводе точно не виновата.
– Кастодия, – сочувственно посмотрела на меня преподавательница, – я сама мало что знаю. Вчера вечером ректор вызвал меня и куратора боевиков и сказал, что приказом свыше было решено сформировать особую экспериментальную группу, и выдал список имен. Больше ничего. Единственное, что мне известно, отбирал вас магистр Бриар, и он же будет куратором. Тебе следует обратиться с вопросами к нему. И крепись, девочка, он не самый простой человек. Но возможно, для тебя это шанс – ты умна и талантлива, у тебя все получится. – Магистр Гревис ободряюще улыбнулась мне и вернулась в аудиторию, где дожидалась начала лекции остальная часть моей группы. Поправка – бывшей группы. А я осталась стоять в коридоре, пытаясь понять, почему мой привычный мирок вдруг пошатнулся.
Что вообще за экспериментальная группа? Почему нас перевели так быстро, даже не спросив?
Это действительно перевод? Или…
В груди похолодело, и даже дышать стало тяжелее. Дрожь в руках я смогла сдержать, только крепко сжав их в кулаки.
«Спокойно, это только мои домыслы. Если бы меня и правда нашли, уж точно не стали бы организовывать какой-то странный перевод. Скорее, я бы просто пропала одним днем на улицах. Так что не время для пустой паники – нужно разобраться в ситуации».
Вот теперь мне удалось восстановить дыхание и взять себя в руки. Прежде всего нужно подробнее разузнать о переводе. Значит, придется направиться к тому, кто, судя по всему, это все и затеял.
К магистру Бриару.
Считайте меня трусихой, но прежде чем идти разбираться, я сбегала в общежитие и заручилась поддержкой хранителя. Он, конечно, как боевая единица не особо силен, но все же помочь в крайнем случае сможет.
Но даже его присутствие не помогло унять дрожь в руках, когда я потянулась, чтобы постучать в дверь новоиспеченного куратора.
– Не дрейфь, – донесся тихий шепот от Храна. – Я с тобой.
Резко выдохнув, я все же постучала.
– Можно? – приоткрыв дверь, я заглянула в кабинет.
– Заходите, – кивнул мне магистр Бриар, оторвав взгляд от бумаг и обратив его на меня. – Вы не спешили с визитом, адептка Серас. Остальная часть группы еще вчера осведомилась о переводе и новом расписании. А вы явились только сегодня, да еще спустя, – быстрый взгляд на часы над входом, – час после начала занятий, – заметил он с явным укором.
– Прошу прощения, я проспала, – честно призналась я.
Правда, дело не только в этом. Просто мы с Храном, прежде чем идти сюда, озаботились щитами против ментального вмешательства. Можно гордиться, что уложились в такой маленький срок. На случай же физического воздействия в карманах припрятаны придуманные нами амулеты. Кстати, я подозревала, что именно незаконная деятельность с кошаком поздним вечером и стала причиной того, что я пропустила новости о переводе и теперь была вынуждена встретиться с магистром один на один.
– Не стойте в дверях, – недовольно заметил преподаватель, – проходите, садитесь.
Нерешительно потоптавшись на пороге, я все же зашла внутрь и робко пристроилась в кресле напротив преподавательского стола. Хран белой тенью скользнул за мной, чтобы устроиться в ногах. В академии давно привыкли, что он присутствовал со мной на всех занятиях. Учитывая, что кот был просто удивительно спокоен и послушен, преподаватели не особо возражали. А Хран просто не слишком любил оставаться один, зато с удовольствием узнавал что-то новое на занятиях – все же и он оказался не всезнающ, да и долгое время провел во сне.
Пока магистр был еще занят бумагами, я быстро огляделась, надеясь хоть немного разобраться в характере этого человека. Вот только рассматривать было почти нечего. Сухая казенная обстановка: широкий шкаф, заполненный учебными пособиями и какими-то папками, стол, полный бумаг, да два кресла. Либо он занял этот кабинет совсем недавно, либо в принципе жестко разграничивает личное и рабочее пространства.
Закончив быстрый осмотр, я поспешила уткнуться взглядом в колени, изображая из себя скромную студентку, не желающую проблем. И нет, она не мечтает накричать на этого человека, по неведомой причине решившего перекроить ее хрупко выстроенный мирок. Хран прижался поплотнее к моим ногам, пытаясь оказать хоть какую-то поддержку.
Наконец отложив бумаги, магистр Бриар поднял на меня внимательный изучающий взгляд, но почти сразу споткнулся о пушистый хвост Храна у моих ног.
– А это что за пылесборник? – удивленно вскинул он брови.
– Это мой кот, – процедила я недовольно, а хранитель зло зашипел, увы, не имея возможности высказать, что он, в свою очередь, думает о преподавателе.
– Хоть ездовой единорог, но предупреждаю вас сразу – в академии делайте с ним что хотите, но на место преступлений я его не допущу, – серьезно заметил мужчина в ответ.
Едва сдержалась, чтобы не заявить, что чистоплотный хранитель и сам туда не стремится. Как и я, впрочем.
– Мне бы хотелось прояснить ситуацию с переводом, – я постаралась говорить как можно спокойнее, не позволяя вырваться бурлящим внутри недовольству и злости.
Страх уже поутих – первоначальная паника и правда была глупой. Устраивать такой переполох ради меня слишком накладно. Значит, это действительно обычный учебный эксперимент. Вот только я не подписывалась на такие изменения.
– Конечно, – уверенно кивнул мне мужчина и, выудив из стопки бумаг тонкую папку, протянул мне: – Здесь новое расписание и предварительная учебная программа, чтобы вы хотя бы примерно понимали, что вас ждет. Некоторые предметы остаются – на них вы будете ходить со своей старой группой. Нововведенные же будете посещать с новой группой.
Забирать протянутую папку я не спешила, чем вызвала явное неудовольствие преподавателя. В этом мы с ним были похожи – меня тоже не устраивало его поведение.
– Простите, но меня интересует другое, – уверенно встретила я его взгляд. – Почему меня переводят без моего согласия? Разве я не справляюсь с учебной программой, чтобы упрощать мой курс?
– Это не упрощение, – слегка усмехнулся мужчина. – Скорее наоборот.
– Тогда тем более не устраивает, – хмуро заявила ему.
– Несмотря на увеличивающуюся нагрузку, новая специальность предоставит вам больше возможностей, – попытался убедить меня магистр.
– Это не имеет значения. Я не хочу перевода, – упрямо возразила я.
Проницательный, буквально режущий взгляд пугал и лишал уверенности. Примерно так же смотрит на новый материал наш преподаватель по анатомии – словно оценивая, какую часть какому курсу отдать на растерзание. Что решает этот мужчина, разглядывая меня подобным образом, даже думать не хочется. Я даже на мгновение заподозрила, что он прямо сейчас ломает мою ментальную защиту, но тут же успокоила себя тем, что Хран такое бы заметил.
Магистр тем временем, откинувшись на спинку кресла, сверлил меня изучающим взглядом.
– У вас совсем нет амбиций? – безэмоционально поинтересовался он. – Во время занятия вы показались мне весьма заинтересованной в интересных загадках.
– Вам показалось, – процедила я в ответ.
– И все же новая специальность может дать вам возможность подняться, – с непонятным упорством продолжил настаивать преподаватель. – Даже не хотите выслушать, что за курс я вам предлагаю?
– Не хочу, – покачала я головой. – Меня устраивает мое место. Можете считать, что у меня нет никаких амбиций, – мрачно добавила я в конце.
– Не врите ни мне, ни тем более себе, Серас, – криво усмехнувшись, подался вперед мужчина. – Вы сумели не только поступить в одно из престижнейших учебных заведений столицы, но и стать одной из лучших на курсе, хотя это явно далось вам нелегко. Бросьте, ваших амбиций хватит на весь курс. Если бы вы мечтали стать целителем, то без труда поступили бы в Лекарский. Значит, вы не столь уж увлечены своей специальностью. Так что же мешает вам перевестись?
К каким интересным и довольно опасным выводам пришел этот проклятый магистр Бриар. Какое его дело, почему я поступила именно сюда? Не все ли равно, что держит меня на этой специальности? Главное то, что переводиться и учиться под его кураторством я не желаю!
– Кто сказал, что я хочу стать целителем? – как можно невозмутимее заметила ему. – Я собираюсь выбрать направление криминалистики.
– Молодая девушка предпочтет не спасать жизни, а возиться с мертвыми и пробирками? – удивленно вскинул он бровь.
– Я не слишком общительный человек, так что общество колб и мензурок меня полностью устраивает, – ответила ему. – И это возвращает нас к тому, что я не планировала менять профессию.
– Ничем не могу вам помочь. Документы о переводе были подписаны ректором вчера, после чего он уехал в длительную командировку. Перевести без его подписи вас не могут, разве что отчислить, – скупо улыбнулся мне магистр. – Желаете написать заявление об отчислении сразу или все-таки выслушаете мое предложение?
Я вновь уткнулась взглядом в колени, с трудом сдерживая злые слезы. За что так со мной? За то, что помогла со вчерашним расследованием? Может, он и считает, что облагодетельствовал, вот только если я этого не желаю, то это насилие, разве нет?
– Зачем? – процедила я сквозь зубы.
Хран незаметно проскользнул мне на колени и прижался ко мне крепче. Я вцепилась в его шерсть дрожащими руками. Магистр Бриар устало вздохнул, кажется, все же проникнувшись моим несчастным видом.
– Я не понимаю, почему вы делаете из этого такую трагедию, адептка Серас.
Мне даже на мгновение показалось, что он слегка растерян.
– Формат вашего обучения практически не изменится – лишь добавятся практики. Да, нагрузка выше, но исключительно за счет выездных работ. Исходя из вашего личного дела, для вас это не составит большого труда. Если эксперимент пройдет удачно, считайте, неплохая должность в управлении вам обеспечена. Если же нет, то максимум через год вы просто вернетесь на свою специальность. Что вас не устраивает?
– Почему я? – уточнила я, все еще не убежденная его доводами, но уже понимая, что отделаться от этого перевода не получится. Может, удастся найти какие-то плюсы, например, возможность свободного выхода за территорию академии.
– Нам нужны специалисты, способные не только оперативно выдать экспертное мнение, но и сделать соответствующие выводы, – посерьезнел мужчина. – Вы вчера смогли это сделать. Судя по вашему личному делу, вы станете хорошим специалистом. Сменив же специальность, вы станете исключительным. Именно это я вам и предлагаю.
Я оторвала взгляд от белой шерсти своего друга и вновь взглянула на Бриара. Удивительно, но мужчина уже не выглядел столь строго и подавляюще – словно и правда хотел именно убедить меня, а не просто настоять на своем.
– Я формирую особую группу следователей – составленную из следователей и криминалистов. Предполагается, что в дальнейшем вы будете работать в парах, дополняя возможности друг друга. Мне нужны специалисты, способные работать в команде, быстро оценить ситуацию и принять решение. На данный момент работа этих двух служб очень плохо скоординирована, из-за чего часто случаются задержки и путаницы в делах, – мрачно признался Бриар. – Поэтому мы набираем разноплановых учеников. Я хочу попробовать научить вас понимать друг друга и работать в плотной связке, детально изучая подробности дела. Начинать будете с практики – настоящие дела и возможность помочь кому-то либо хотя бы добиться справедливости для погибших, – серьезно заметил магистр. – И если через два месяца вы все еще будете считать, что это вам не подходит, обещаю, что лично отнесу ректору бумаги на ваш перевод.
Я молча смотрела на него, раздумывая, что же мне делать. Ведь сидеть в подвалах я стремилась далеко не из любви к алхимии и не из-за собственной замкнутости. Если я переведусь, то вряд ли мне удастся оставаться тихой и незаметной тенью. И в то же время практика в управлении даст мне то, чего я хотела изначально добиться, поступая в ВПМА, – доступ к архивам, возможно, даже особо важным делам. Пусть криминалистом было бы безопаснее, но… не всю же жизнь мне прятаться?
Взглянув на Храна, поймала его уверенный поддерживающий взгляд. Что бы я ни решила, он меня точно не бросит.
– Давайте сюда ваше расписание, – со вздохом согласилась я.
– Похвальное решение, вы не пожалеете, – с ободряющей улыбкой заметил Бриар, протягивая бумаги.
– Главное, чтобы вы не пожалели, – пробурчала я себе под нос.
Но судя по промелькнувшей на лице улыбке, магистр меня отлично расслышал.
Весело ему. Остается надеяться, что мои слова не окажутся пророческими и об этом и правда не пожалеем ни я, ни он.
– Надо было биться до последнего? – поинтересовалась я у Храна, стоило удалиться от злосчастного кабинета.
– Не знаю, – тряхнул он ухом. – Выбора особо не было. В одном я уверен – готовься к новым проблемам и трудностям.
– Вот утешил, – скривилась я. – Ты со мной? Первую лекцию мы уже прогуляли, но остальные, кажется, по старому расписанию, – отметила, быстро заглянув в отданную мне папку.
– Нет, в лабораторию пойду. Вечером на работу, помнишь? – фыркнул хранитель. – Надо приготовить все, не задерживайся.
Махнув хвостом напоследок, Хран свернул в соседний коридор.
Точно, сегодня еще в таверну идти. Запасы ингредиентов заметно истощились, так что деньги нам очень нужны. Что за полоса такая в жизни началась – что ни день, то новые неприятности. Ладно, время погоревать о своей незавидной судьбе будет, а сейчас стоило поспешить на следующую лекцию. И кстати, как так вышло, что Рина не заглянула ко мне с утра и не предупредила обо всем этом безобразии?
Подругу я смогла поймать на подходе к кабинету подальше от остальной группы.
– Поговорила? – первой выпалила она, явно зная об изменениях.
– Можно сказать и так, – вздохнула я. – А тебя почему утром не было? Я так привыкла к твоим побудкам, что сама даже встать не смогла, проспала все на свете.
– Сама ходила к магистру Бриару по поводу перевода. Я вчера поздно вернулась и не успела уже его поймать, чтобы все узнать.
– И тебя тоже?
– Да, – кивнула подруга. – Из наших еще Курсо и Далин. Четверо от боевиков. Всего группа из восьмерых.
– Ясно, – поморщилась я, – забрали лучших. Группа-то небольшая, стоило ли вообще отдельную специальность заводить ради восьмерых человек, из которых половина отсеется за полгода? – пробурчала я под нос.
– Какая ты вредина, – покачав головой, усмехнулась Рина. – Я тебе еще самое интересное не рассказала – нас теперь с любой пары могут забрать на осмотр трупа.
– Прекрасно. А вот об этом меня почему-то забыли предупредить, – искренне злилась я. – Мне же по вечерам заняться больше нечем, кроме как пропущенные лекции переписывать. Кстати, дашь утреннюю лекцию?
– Бери, – порывшись в сумке, она выудила толстую тетрадь.
– Много написали, – со вздохом заключила я, пролистав последнюю тему.
День все радостнее и радостнее становится. Теперь ночью после работы придется еще и лекции переписывать. Интересно, а спать с этой новой специальностью мне удастся?
– Я же просил не опаздывать! – прошипел Хран, стоило мне влететь в лабораторию.
– Ладно тебе, не страшно. Зато я уже переоделась.
Кот оторвался на минуту от пробирок и, бросив на меня взгляд, глубоко задумался.
– Знаешь, а ты теперь можешь сэкономить на одежде.
– В смысле? – недоуменно уточнила я, затягивая шнуровку на сапоге.
– Ну, раньше ты говорила, что ходить в брюках на занятия будет неприлично. Хотя я не понимаю, почему в город так ходить нормально, а на учебу нет? Не об этом речь, – отмахнулся лапой он и продолжил рассуждения: – Теперь ты следователь! А у следователей и боевиков девушки только и ходят что в брюках да комбинезонах! Можешь больше не тратиться на платья, а сэкономленные деньги можно на ингредиенты тратить. Меньше трат – меньше работы, – просиял зубастой улыбкой мой мохнатый друг, довольный своей логической цепочкой.
– Дурак ты, Хран, – подошла я ближе и щелкнула кота по носу. – Во-первых, в брюках убегать проще, поэтому в город я хожу в них, да и не видно под плащом. А во-вторых – это тоже маскировка. В академии я всегда в платьях, значит, в городе, одетую непривычно, меня могут и не признать. Все, не до глупых разговоров, а то и правда опоздаю. Ты все приготовил?
– Да. Держи свое зелье, – пробурчал Хран. – Лишь бы покритиковать.
Без очков мир перед глазами потерял четкие очертания. В руку мне ткнулась пробирка, протянутая хранителем.
– Отвратная вещь, – пробормотала я, скривившись, и зажмурилась в ожидании, пока подействует.
– Зато действенная, – как всегда, вздохнул кот, продолжая чем-то звякать на столе.
– И краткого действия, – так же привычно, почти как ритуал, отозвалась я и открыла глаза.
Вот это дело. Мир снова стал нормальной четкости, пусть и заметно потерял в цветах. Ну и ладно – ночью, как говорится, все кошки серы, так что без цвета обойтись проще, чем без точности. Жаль, что такое не срабатывает на лабораторных. Если бы не необходимость различать ингредиенты, я бы предпочла хуже видеть цвета, зато обходиться без очков. А так все время приходилось выбирать меньшее из зол. И для каждого времени суток зло оказывалось своим.
Проверив, все ли заготовленные амулеты распределила по карманам, я забрала из источника уже полностью зарядившиеся артефакты иллюзии. С каким трудом мы создавали эти маленькие шедевры, превращающие меня в блондинку, а хранителя, наоборот, в черного кота, причем куда более скромных размеров и шерстистости, даже вспоминать страшно. И, учитывая, что это были наши первые эксперименты, еще более удивительно, что нам удалось создать столь качественные иллюзии. Зато теперь мне было куда легче маскироваться для ночных походов в город, как и весьма заметному в обычной жизни Хранителю. Хотя… если честно, я мечтала о том моменте, когда смогу наконец окончательно смыть с волос въевшуюся за годы использования темную краску и вернуть родной цвет. Похож ли он на мамин? Да и вспомню ли я его вообще? Иллюзия лишь отдаленно напоминала родной оттенок… Впрочем, пока возвращение настоящего моего облика оставалось лишь мечтой, а необходимость вечного обновления темного цвета – жизненной необходимостью.
– Кстати, как занятно получается, – хихикнул кошак, наблюдая за мной. – Ты же теперь следователь, пусть только начинающий. А это значит, что ты должна донести на себя за наши незаконные эксперименты, не так ли? Как поступишь?
– Чувство самосохранения у меня сильнее чувства справедливости. Надеюсь, закон переживет подобное предательство.
– Эх, не знает ваш магистр, кого в группу набрал, – покачал головой кот.
– А я предупреждала. Все нормально? – спросила я, привычно проверяя действие артефакта. Пусть уже полтора года все работало без нареканий, осторожность никогда не повредит.
– Отлично. А блондинкой все же лучше, – признал хранитель, рассматривая меня. – Давай мой.
Отключив свой артефакт, отдала второй Храну. Тот повесил его на шею и одним касанием активировал. Цвет плавно изменился, оставляя вместо кипенно-белого кота угольно-черного.
– Белым все же краше, – усмехнулась я ему.
– И я о том же, – кивнул он, – мы, блондины, хороши.
– Что у нас со временем?
– Комендантский час пробил десять минут назад. Пора. Ничего не забыла?
– Нет, – поспешила я к лестнице.
Из общежития мы сбегали через ту самую тайную дверь и, чуть углубившись в лес рядом, сворачивали к любимому дереву. Это особенное дерево мы искали очень долго. Старый, но еще крепкий дуб, растущий у самого забора, ограждающего академию. Его толстые ветви низко нависали над ограждением и были просто идеальным средством, чтобы покинуть территорию академии. Правда, только если ты способен избавиться от другого серьезного препятствия в виде защитных заклинаний и сигналок над забором. Но с этим верный Хран сумел разобраться почти без труда.
Кот первым перепрыгнул на широкий каменный забор. А я, сидя на ветке, в очередной раз поблагодарила всех Богов, что на моем пути встретился тот, кто видит заклинания.
– Поднял?
Кот подцепил лапами защитное плетение и вытянулся во всю длину, встав на задние. И я снова порадовалась, что Хран не кот, а магическое существо и может проделывать такие трюки.
– Прыгай, – прошипел он.
Я ужом проскользнула над забором. Следом за мной опустился хвост замаскированной веревки, последним спрыгнул Хран.
– Побежали, – махнул он хвостом и уверенно нырнул в ближайший переулок.
Вечер в «Волчьем логове» прошел вполне удачно и спокойно. Выслушала пару городских сплетен от доброй кухарки Хильды, как всегда не преминувшей накормить нас с Храном до отвала. Оставшуюся же часть вечера то успокаивала разбушевавшихся поздних посетителей лиричными песнями, то разбавляла атмосферу задорными частушками – все по заказу уважаемого Кринуса, владельца этого небольшого заведения, когда-то решившегося нанять менестрелем никому не известную девушку. Зато теперь обо мне многие знали в этом районе, да и не только в этом – иногда специально приходили меня послушать, обеспечивая довольному хозяину дополнительную прибыль. Кто бы мог подумать, что обязательные уроки музыки, которые в приюте меня весьма раздражали, ибо отвлекали от библиотеки, могут мне так пригодиться.
