Мариан Траум
Укротительница для садиста
– Да, я уже думал об этом много раз. Мне всегда очень сложно обратиться к кому-то за помощью. Просто врачи обычно не видят человека, а общаются с куклой, манекеном, нарушают границы, общаются сверху вниз. Вы же знаете, у меня есть некоторые особенности. Я не хочу, чтобы таблетки на них повлияли. Например, вдруг я не смогу творчеством заниматься? Короче, я боюсь, что меня вылечат.
– Тогда надо учитывать то, что можно вылечить. Ваши особенности с вами останутся.
– Понятно, – задумчиво кивнул я и, немного погодя, продолжил: – Эх, вы знаете, на самом деле мне кажется, что меня такие отношения не устраивают – как у нас с женой. Я не хочу больше доминировать в отношениях. Кажется, я жену растворил. В итоге страдаем оба, и это привело к разводу. Может, ещё можно всё исправить?
– Может, и можно. Да только то, как вы рассказываете, указывает скорее на скорое расставание. Вы, наверное, потому так долго и тянули, что выученная беспомощность не даёт обоим что-то поменять.
– Нет, Светлана, дело в другом. Менять я готов. Просто долго верил в иллюзию того, что у нас всё хорошо. Люблю я, знаете ли, жить в иллюзиях.
– Есть у вас такое. Вам нужно лучше себя изучить, научиться прислушиваться к себе.
– Согласен. Но это, оказывается, сделать довольно сложно, – вздохнул я и, почесав затылок, добавил: – Вот вы говорите, что моя жена – моральный садист, как и я. Но я тут подумал… в общем, походу мне нужна другая садистка. Не моральная.
– Замечательно, – усмехнулась психолог, даже почти засмеялась.
– Мне надо найти садистку, которая не совсем садистка. Вот это запрос: такую необычную женщину… Понимаете, о чём я? Я тоже не особо врубаюсь. Проще уж, наверное, найти миллионершу и при этом даже невротика, а не психопатку. Но нет, нам особое надо, не как у всех. Чтоб особые острые ощущения. Я действительно очень плохо понимаю себя. Но кое-что, кажется, понял. Возможно, мне нужна версия меня, просто женская и ментально более устойчивая, с устойчивостью ко всяким агрессивным выкидонам, – я немного помолчал и, вспомнив о чём говорили ранее, добавил: – Но сначала надо начать что-то принимать, потому что мне действительно тяжело и я не справляюсь. Касаемо медикаментозной поддержки: так у вас есть знакомые врачи, которые в человеке видят человека и не напичкают слишком сильно таблетками?
– Есть один человек, Евгений зовут. Я вам пришлю контакты.
– Спасибо.
Светлане я доверял: люди, которых она советует, обычно адекватные и умные. Забавно, моя жена считает, что Светлана на меня плохо влияет и что она виновата в том, что отношения разрушились. Ну да, снимем всю ответственность с нас, идеальных людей, и повесим на чужого человека. А вообще, может, это и норма, и не стоит обижаться на жену, ведь мозг так работает – ему проще найти одного врага.
Прошло две недели с момента, как мы с бывшей женой расстались. Апатия и душевное опустошение держали меня не в лучшем расположении духа, мягко говоря. Хотелось взять всё и кинуть нафиг. Если бы, конечно, оно всё было единым предметом, а не сложной непонятной жизнью.
Стоя около своей машины, я докурил сигарету, отбросил её пальцем, достал телефон, воткнул в уши наушники, наблюдая, как на экран, светящийся ярким светом во мраке пасмурного дня, падают капли дождя. Не обращая на это внимания, провёл по сенсорному экрану, включая музыку. В этот день никуда идти не хотелось – закрылся бы дома, в изоляции навсегда, да только слишком много человеку для жизни надо. Надеюсь, в следующей жизни стану камнем в лесу. Посидев в машине ещё полчаса, я наконец-то включил навигатор и поехал. Учитывая, что живу я на окраине Москвы, навигатор быстро привёл меня к нужному зданию в центре. Я поднялся на второй этаж, прошёл рядом со стойкой информации и внимательно оглядел просторное светлое помещение, ощущая себя зверем среди нарочито красивых стен и кабинетов неизвестного предназначения, тревожно и неуместно. Затем уселся в кожаное кресло в холле.
