Марина Серова
Приманка на любовь
– Ладно, – бесцветным тоном ответил он.
– Да, и еще одно… О вашем переезде – никому ни слова!
– А мне особо и некому рассказывать, да и нечем хвастаться… – Василий опять погрустнел.
– Вы все правильно поняли. Вашей девушке сообщать не следует в первую очередь. Ситуация с ее исчезновением – весьма странная. Вам придется мне рассказать о ней в подробностях. – Тоном доктора, проводящего диспансеризацию, закончила я.
– О ком – о ней, о Маше или об ее уходе?! – Последнее слово Ромашкин почти выкрикнул. Кому же приятно, когда царапают свежую рану. Но обстоятельства вынуждали меня позабыть о такте.
– Обо всем!
Договорить я не успела. Тетушка Мила позвала нас пить чай. Ромашкин первым помчался в кухню. Я же решила не отступать. Сев за стол и осторожно отпив первый глоток из дымящейся чашки, я спросила:
– Как вы познакомились с Машей, как долго встречались, замечали ли что-нибудь подозрительное в ее отношении к вам?
– Да вам-то какая разница?! Это моя личная жизнь, а вы не врач и не следователь, чтобы лезть мне в душу. Вам платят за мою охрану, вот и охраняйте! – немедленно вспылил Василий и звякнул чашкой о блюдце.
Тетушка Мила испуганно взглянула на меня.
Я невозмутимо ответила:
– Все верно, но в контракте прописано, что я не только охраняю вашу жизнь, но и стараюсь предотвратить опасность путем выявления возможных подозреваемых. Ваша бывшая девушка Маша, возможно, являлась соучастницей и косвенно виновна в нападениях на вас! – Я намеренно четко и громко произнесла эту фразу, которая должна была подействовать на Василия отрезвляющим образом.
– Да что вы выдумываете?! – выпучил глаза парень. – Маша… да она – святая!
– Может быть, и так, – спокойно согласилась я. – В любом случае все и всех вокруг вас необходимо проверить, в связи с чем я и спрашиваю… – И я терпеливо повторила вопрос о девушке Василия.
За время нашей короткой перепалки на лице моей родственницы можно было легко прочитать мысли, зародившиеся в ее голове. Известие, что Василий находится в эпицентре личной драмы, похоже, одновременно ее и огорчило, и настроило на привычный своднический лад.
– Да что же это вы пустой чай глотаете?! – всплеснула она руками. – Вот, пирог же стынет… – Она отрезала большой кусок и пододвинула тарелку к Василию.
Он покорно запихнул в рот порцию тетушкиного шедевра и принялся сосредоточенно жевать. Должна отметить, что кулинарный талант – лишь одно из многих достоинств моей милейшей Милы.
Щеки Ромашкина порозовели от удовольствия, с лица моментально пропало озлобленное выражение.
– Отпад! – не сдержал он эмоций.
– Вот спасибо! Но это ерунда, а уж как моя Женечка готовит! Просто пальчики оближешь! – вдруг, не стесняясь, приврала тетенька и озорно мне подмигнула.
Услышав привычный топот копыт любимого «своднического конька» родственницы, я посчитала необходимым внести ясность:
– Не только оближешь, но и откусишь пальчики, лишь бы больше никогда вилку в руках не держать и такой гадости, которую я готовлю, не пробовать! – в тон тетушке парировала я и тоже подмигнула ей.
– Все шутишь… – легко признав поражение, миролюбиво протянула Мила.
– Стараюсь соответствовать нашей главной семейной шутнице, – улыбнулась я ей и переключила внимание на клиента: – Василий, вы уж извините, но иначе никак нельзя. Постарайтесь спокойно припомнить все события последних дней, а заодно и о Маше все расскажите мне, пожалуйста.
На некоторое время в кухне воцарилась тишина. Мой клиент не спеша доел кусок, с тоской посмотрел на блюдо, но добавки попросить не решился, а возможно, просто переключился на воспоминания и отрешился от происходящего.
– Она волшебная, я таких не встречал никогда, – наконец заговорил он так тихо, что мне пришлось напрячь слух, а тетушка моя откровенно подалась вперед. – Она, как весна, ворвалась в мою серую жизнь, и все вокруг запылало красками, стало тепло и уютно… – Должна отметить, что Василий буквально сразил меня своим пронзительным признанием. Вот уж не ожидала, что в душе этот гений информатики оказался самым настоящим поэтом! Но я не спешила озвучивать свое удивление, чего не скажешь о моей сентиментальной родственнице. Ромашкин собирался продолжить свои излияния, и тут вдруг Мила громко высморкалась и шумно втянула носом воздух. – Да, в общем, не это главное, – осекся Василий. – Теперь-то уж что говорить. Короче, встретились мы, с гражданкой Свириной, говоря вашим языком, – он отчего-то укоризненно взглянул на меня, – три месяца тому назад. Через четыре дня она переехала ко мне, а два дня назад – исчезла, даже записки не оставила…
– Василий, а тендер вы когда выиграли? – спросила я, заранее подозревая, каким будет ответ.
– Тогда же, когда и Машу встретил: на следующий день после этого она случайно на меня в кафе сок пролила… Все и завертелось. – Он замолчал, всем своим видом давая понять, что продолжения не будет.
Да мне все было, в общем-то, ясно и без его разъяснений. К сожалению, факты появления и, тем паче, исчезновения Маши из жизни моего клиента казались странными и подозрительными. Этот вопрос требовал детальной проработки. Я достала с полки блокнот и протянула его юноше.
– Напиши все ее данные: полное имя, адрес и так далее… – произнесла я решительным тоном.
– Но я не хочу! – Парень испуганно отпихнул блокнот и ручку. – Она тут ни при чем! – воскликнул он оскорбленно.
– Позволь мне решать, кто в этой истории каким боком замешан! – Я не собиралась щадить его чувства. – Знаешь ли, не мне учить тебя жизни, но за свою профессиональную карьеру я повидала всякое! Поверь мне, предательство возлюбленной на фоне иных, гораздо более вопиющих, случаев кажется рядовым эпизодом…
– Да что вы все стращаете меня?! – взвился Василий. – Ну что, по-вашему, может быть хуже?
– Убийство одним супругом другого, шантаж, торговля собственными детьми, покушение на жизнь родителей из-за наследства, например… мне продолжать? – нахмурилась я.
Ромашкин уронил голову на руки и трагически всхлипнул.
– Я понимаю, я все понимаю! – Он выглядел совершенно потерянным. – Все, о чем вы рассказываете, – страшно. Но мне… мне же так больно, я не понимаю, почему она так со мной?! За что?! Ведь я люблю ее, и мне больше ничего, точнее, никого не надо!..
Его крик души мог растопить сердце любого человека, даже мое, признаюсь, дрогнуло, что уж и говорить о тетушке! Она подскочила к юноше, обхватила Васю обеими руками и прижала к своей могучей груди.
– Поплачь, поплачь, соколик, все пройдет, все наладится, – зашептала она торопливо, словно заговаривала ушибленное место. – Я-то знаю, я жизнь прожила, я помогу, – нараспев, словно мантру, тихо нашептывала она ему. Должна отметить, что эта терапия возымела эффект. Ромашкин затрясся было от рыданий, но быстро успокоился и обмяк, как отогревшийся после мороза котенок.
Через некоторое время парень пришел в себя, взял ручку и написал в блокноте несколько строк.
– Не густо, – констатировала я, ознакомившись со скудной информацией.
– Увы, – пожал он плечами. – Я же не готовился к тому, что она бросит меня так скоро, и паспорт у нее не спрашивал.
– Но ты же ее провожал в первые дни перед переездом, неужели не помнишь – куда? Во время этого, как его, конфетно-букетного периода, – припомнила я название, – обычно влюбленные только и делают, что болтают обо всем на свете…
– А мы – не обычные влюбленные! И не надо нам было никаких «периодов», чтобы что-то такое проверять, все и так было ясно! – запальчиво выкрикнул он. – Мы были двумя половинками одного целого, и слов нам не требовались!
– Конечно-конечно, – я шла на попятный, хотя на самом деле, наоборот, насторожилась: слишком уж стремительно ворвалась в размеренную жизнь программиста молодая особа по имени Мария. Все это тем более подозрительно оттого, что случилось в один день с карьерными успехами юноши в «Тарфинэксперте». Но вслух, дабы не травмировать его и без того болевшее от горя сердце, я произнесла такую фразу: – Поймите, Василий, чтобы найти вашу Машу, ее имени, фамилии и названия будущей специальности явно недостаточно. – Я попыталась убедить его поднапрячься и вспомнить еще что-нибудь.
– Мы встретились в том же кафе несколько раз, к сожалению, домой я ее не провожал, так как она почти сразу же перебралась ко мне. – Он тоскливо, протяжно вздохнул. – Наверное, это все, – понуро пробормотал он.
– Ладно, я разберусь, а сейчас – всем отдыхать, завтра будет сложный день.
Я пошла к себе и отправила запрос на электронную почту Тимофея. Он предупредил, что будет помогать мне из Лондона, раздавая «виртуальным способом» распоряжения службе охраны финансового холдинга. Я надеялась, что они разыщут девушку Василия даже по тем скудным данным, которые мне удалось от него получить. Но надежда была слабой, так как ее имя и фамилия могли оказаться ложными.
* * *
Новый день был солнечным, даже каким-то… улыбчивым! Хотя, наверное, любое погожее весеннее утро кажется именно таким после долгой зимы. Я проснулась раньше всех, неторопливо выполнила упражнения зарядки, сожалея о том, что приходится заменять утреннюю пробежку занятиями на кардиотренажере. Этого монстра я, кстати, приобрела совсем недавно, как раз для таких экстренных случаев, когда из-за уплотненного графика работы невозможно начать утро традиционным для меня способом. Когда я закончила занятия, поднялись все остальные. Мила занялась приготовлением завтрака, Василий, быстро завершив водные процедуры, углубился в работу на новеньком ноутбуке.
– Доброе утро! Машина будет через тридцать минут, – окликнула я его из коридора.
– Отлично! – отозвался он. – А мы успеем позавтракать? – Он с наслаждением втянул носом ароматы, доносившиеся из кухни.
– Естественно, – улыбнулась я, в который раз убеждаясь, что путь к сердцу мужчины все-таки лежит через желудок. Только – в случае господина Ромашкина – кулинарный талант тетушки «работал» не в любовном ключе, а, скорее, в лечебном, ведь ее стряпня отвлекала его на какое-то время от горестных мыслей о Маше. Стоит ли и говорить, что после завтрака попрощались тетенька и Васенька, как давние друзья.
Холдинг «Тарфинэксперт» располагался в одном из самых современных зданий нашего города. Его стены снаружи декорировали матовым стеклом, отчего постороннему наблюдателю было неясно: где же в офисном центре окна? Но, так как строение возведено на фундаменте старого дома, увы, подземной парковки там не имелось. Только широкая стоянка на открытом участке перед парадным входом. «Лексус» занял отведенное ему место. Водитель равнодушно буркнул нам, что он отправляется на мойку, потом вернется и будет ждать, сколько потребуется. Я первой выбралась из машины и осмотрелась. Стоянка была пуста, что объяснялось просто: Василий позволил себе вкушать тетенькин завтрак значительно дольше, нежели я планировала, и мы опоздали к традиционному времени прибытия сотрудников на работу. Ромашкина же этот факт совершенно не смущал. Он ясно дал мне понять, что привык планировать трудовой график в собственном режиме, да и вообще, он мог бы с гораздо большей пользой поработать и дома. А мне-то хотелось обезопасить жилище тетушки хотя бы на время и убрать опасного клиента с ее законных квадратных метров.
Обстановка вокруг главного корпуса чем-то меня насторожила. Стоило нашему «Лексусу» умчаться на «водные процедуры» – на мойку, едва заглох шум его колес и двигателя, как на стоянке воцарилась почти полная тишина. Пустота эта, вкупе с тишиной, таила в себе какую-то смутную угрозу. Но я не привыкла поддаваться панике, да и причин особенных не было. Моя работа по определению подразумевала наличие опасности повсюду, признаюсь, я даже радовалась, когда мне приходилось в очередной раз использовать свои профессиональные навыки. Но мои эмоции сейчас не важны, безопасность клиента – на первом месте. А он, клиент, похоже, опять блуждал где-то в лабиринте безрадостных мыслей о своей личной трагедии. Взгляд у него был рассеянным, рюкзак с ноутбуком небрежно болтался на плече, левой рукой он то и дело, протирал глаза.
– Василий, вы опять за «мокрое дело» принялись? – строго спросила я.
– Нет, что вы! – дернулся он, как ошпаренный. – Весна, береза цветет, а у меня аллергия… И вообще, с чего мне плакать-то?! – нахохлился он.
– Правильно, не с чего. Давайте-ка побыстрее пройдем в здание, – предложила я и поравнялась с Васей – таким образом, чтобы прикрыть его со стороны незащищенной части стоянки.
Меня удивило, что на территории не было ни одного охранника. Видимо, представители службы безопасности повсюду развесили камеры видеонаблюдения, как я успела заметить, и на том успокоились.
«Ладно, надеюсь, у мониторов сидит некто очень внимательный», – подумала я и слегка подтолкнула клиента под локоть, предлагая пройти, наконец, в здание.
Но стоило нам сделать несколько шагов, как я услышала тихий скрип за одной из машин.
«Что ж, похоже, мы тут не одни», – констатировала я мысленно, а вслух скомандовала:
– Быстро, на землю!
– Что?! – опешил Василий.
Вместо ответа я легонько стукнула его под коленные чашечки, его ноги расслабленно подогнулись, и он мешком осел вниз. Он не успел возмутиться, так как на уровне его головы в воздухе просвистело лезвие ножа. Я не теряла времени даром. Оставив Ромашкина валяться между двумя машинами, я резко выпрямилась, ухватилась за крышу ближайшей иномарки, рывком подтянулась и прыгнула. В следующее мгновение я приземлилась за машиной, я хорошо запомнила, откуда до меня донесся подозрительный звук, поэтому, без труда перескочив через ряд автомобилей, рухнула на преступника сверху. Не дав ему опомниться, я врезала неизвестному по затылку. Мужчина – а моим соперником, несомненно, был представитель сильного пола – дернул головой и стремительно поднялся на ноги. Опознать его было невозможно: все особые, да и не особые приметы тоже надежно скрыл болотный камуфляжный грим и шапка-маска. Должна отметить, что, увидев женщину, даже такую красивую, он не растерялся и решительно перешел в контрнаступление. Я умело отразила выпад его правой ноги, обутой в тяжелый армейский ботинок, «упала» на поперечный «шпагат» и ушла от сокрушительного сдвоенного удара обеими руками. Он попробовал прижать меня к земле, навалился сверху, и я резко перешла от защиты к атаке. Мои мышцы обладают достаточной степенью гуттаперчивости, которой, возможно, позавидовали бы некоторые дипломированные акробаты из цирка. Мой противник подпрыгнул, собираясь сбить меня с ног, но я изловчилась, все еще сидя на «шпагате», откинулась на спину и встретила невежливого мужчину чувствительным ударом своей стройной ноги в область паха.
Даже под шапочкой-маской легко угадывалась гримаса боли, непроизвольно отразившаяся на его лице. Наверное, это было не очень-то этично с моей стороны, но о каких приличиях и этике может идти речь, когда соперником твоим является здоровенный амбал?
Я решила закрепить успех: откатилась назад, так, чтобы затылок преступника оказался под ударом ребра моей ладони. Я рассчитывала нанести этому типу точный удар в основание шеи, это вызвало бы у него непродолжительный обморок. За это время я собиралась заковать его в наручники, вызвать охрану, отчего-то до сих пор не бросившуюся мне не помощь из здания, и совместными усилиями допросить нападавшего.
Но в этот момент на автостоянку не въехал, а буквально влетел старенький седан японского производства без номерных знаков. Шины завизжали, машина затормозила в том ряду, где я оставила Ромашкина. Я дернулась, лихорадочно соображая, что же предпринять. На одной чаше весов у меня преступник, собственной персоной, а на другой – жизнь моего подзащитного, и скорее всего, в данную секунду ей угрожает непосредственная опасность. Раздумывать было некогда: я бросила неизвестного и метнулась к Василию. Я буквально перелетела через ряд машин и увидела, что Ромашкин – с совершенно круглыми от ужаса глазами – вжался спиной в крыло черного джипа.
– Все хорошо! – крикнула я ему, хотя и подозревала, что мой взбудораженный дракой вид способен навести его на совсем иные мысли. Я повернулась, не сомневаясь, что наш новый противник сидит в подъехавшем автомобиле, – и чуть не взвыла от разочарования! Вместо решающей схватки преступники предпочли трусливо ретироваться! Изрядно помятый мною в драке мужчина в маске метнулся к машине, рывком распахнул дверцу и ввалился в салон. В следующую секунду, вновь взвизгнув шинами, машина рванулась с места. Похоже, водитель решил нас с Василием банально задавить! И тут кто-то закричал:
– Что происходит?!
Послышался громкий хлопок – стреляли в воздух.
– А вот и охранники спохватились! – воскликнула я, обернувшись к Ромашкину.
Водитель седана резко развернул машину, и через мгновение она исчезла из поля зрения. На асфальте остались следы покрышек. По ним кое-что можно было бы узнать об этой машине, но я не была уверена, что это помогло бы следствию…
– Почему посторонний объект на паркинге?! – накинулся на меня подоспевший к месту происшествия охранник.
Я еле сдержала усмешку, наблюдая, как этот тучный дядечка, с трудом переводя дыхание после короткой пробежки, тяжело сопит в усы, недовольно разглядывая меня.
– Что происходит?! Ваши документы! – Он буквально источал недружелюбие всем своим видом.
– Это мне придется проверить ваши данные и сообщить господину Зоркову о вашем вопиющем ротозействе! Нас уже раза три могли убить, а вы только явились?! – перешла я в нападение.
Услышав фамилию начальника, мужчина заметно сник.
– А что, собственно, происходит? – приглушенным и гораздо более миролюбивым тоном спросил он.
– Нападение на вашего сотрудника. – И я выдвинула на передний план взволнованного Ромашкина.
– Какое нападение?! Я от камер не отлучался, все спокойно!
– Варианта два: или кто-то записал для вас «картинку» с мнимым спокойствием, или вы все же отлучались с рабочего места, – вздохнула я устало. – А машину как же вы увидели, если не заметили до этого ничего подозрительного?
– Да, в этом-то и странность! – оживился он. – Я заметил ее только на первой камере, на въезде, а потом она куда-то пропала… вот я и выбежал, чтобы прояснить ситуацию.
– А палили-то зачем?
– Так это предупредительный выстрел, в воздух, все по инструкции, – залепетал он сконфуженно. – Я увидел, как вы дико по машинам прыгаете, так сразу и выстрелил…
– Еще того не легче: так вы не иномарку предупреждали своим выстрелом, а меня?! – изумилась я.
Мужчина заметно стушевался. К его щекам прилила краска, он нервно затеребил ворот рубашки, стянутый узким черным форменным галстуком.
– Так ведь… порча имущества налицо, – забормотал он еле слышно, пытаясь оправдаться. – Что мне оставалось делать?!
– Н-да… – недовольно протянула я. – Ладно, идемте в здание, все ясно…
Давненько мне не доводилось общаться с таким дурнем, коим оказался упрямый усатый охранник. Мало того, что он не пришел мне на помощь во время схватки, так этот тип еще упорно отказывался верить, что на стоянке я дралась с мужчиной в спецназовском камуфляже и в маскирующей шапочке! Борис Стужа – а именно так, согласно табличке на форменной куртке, звали усача, – только тупо таращил глаза, скептически оглядывал мои «формы» и хмыкал в заросли растительности под своим носом.
– Это и в самом деле возмутительно! – неожиданно встрял в наш непродуктивный диалог Ромашкин. – Теперь я понимаю, почему господин Зорков нанял для моей охраны именно вас, Евгения Максимовна, а не кого-то из службы внутренней безопасности!
Стоило повторно озвучить имя руководителя, как Борис Стужа моментально изменился в лице.
– То есть как это – нанять?! – нахмурился он. – Так вы что же, дамочка, теперь состоите у нас в штате?
– Можно считать и так. Я – телохранитель. И хотя в штате, как вы изволили выразиться, я не состою, но имею полное право доложить о халатном отношении к работе, которое вы только что продемонстрировали! Где охрана стоянки? Как мог японский седан без номерных знаков проникнуть на территорию и почему ваши камеры не зафиксировали факт вооруженного нападения, которому подвергся господин Ромашкин?! – грозно вопросила я.
На гражданина Стужу было просто больно смотреть: помимо того, что он, очевидно, был просто глуп, он еще и «не успевал» за ходом моей мысли. На лице его застыла вымученная улыбка-гримаса, глаза жалко сощурились…
– А… и вы… вы об этом напишете в рапорте?! – просипел он дрожащим от ужаса голосом.
– Ах, вот о чем вы беспокоитесь?! – вспылила я. – Да уж… И куда только подевались те дюжие молодцы, которые помогли мне уберечь вашего босса в прошлый раз? – с тоской пробормотала я себе под нос.
– Подождите, так вы – та самая госпожа Охотникова?! – Вдруг, трепеща от волнения, выдохнул он и оглядел меня с явным недоверием. – Да, если бы не вы, наш босс погиб бы…
– Моя фамилия действительно Охотникова, – спокойно подтвердила я.
– Так что же вы сразу не сказали! Я бы тогда не мучил вас этими расспросами, да разве можно не доверять самой…
– Достаточно, – заявила я. – Пройдемте к мониторам! Время дорого… И кстати: где рабочее место моего клиента? Я должна его предварительно осмотреть.
– Конечно, конечно, – засуетился Борис, – это мы мигом! Мониторы сразу у входа, за стеклом, остальные – в целом по зданию – в аппаратной, или серверной, это на минус втором этаже. А паркинг тут. – Он достал рацию. – Иван, замени меня, – распорядился он. – А кабинет… эээ… Ромашкина… я сейчас сверюсь с журналом…
– Третий этаж, комната номер триста пятнадцать, – вставил Василий, – по крайней мере, раньше был, там все программисты сидят. Но я туда не пойду… – предупредил он нас.
– Я знаю. Тимофей написал мне, что тебе, то есть нам, отвели отдельные апартаменты на шестом этаже, – успокоила я его.
– Да, все верно. Вот, шестьсот двадцатая комната. Шестой этаж – элитный, там руководство обитает, – пояснил Борис, шурша листами журнала.
– Пошли, – велела я. И, как только явился Иван, мы прошли к лифтам.
Здание «Тарфинэксперта» было – по меркам нашего города – одним из современнейших бизнес-центров. Оно буквально сияло от обилия металла и стекла. Стены были выкрашены в светло-серый, если можно так выразиться, офисный цвет. Сотрудники сидели в обособленных кабинках, отделенных друг от друга матовой полупрозрачной пластиковой перегородкой.
– Как в конурах сидим, – прокомментировал Василий. – Видите, все недовольны! А на нас все так косятся, потому что знают, какой проект я разрабатываю. Кому же охота приветствовать внедрение системы тотального внутреннего – и внешнего, конечно, – информационного контроля? Вы бы слышали, как все возмущались, когда доступ в социальные сети закрыли… – с горечью поведал он мне.
– Да уж, – согласилась я и подумала, что и в этом направлении надо бы поработать. Кто его знает, а вдруг какой-то очень сильно обидевшийся сотрудник решил самым жестоким образом пресечь работу талантливого программиста, чтобы «прокрутить» нечто запретное на своем рабочем месте, используя местную компьютерную сеть? В общем, дело Ромашкина – достаточно интересное! В моей голове уже составился план действий, мне не терпелось приступить к расследованию.
Шестьсот двадцатый кабинет действительно сильно отличался по антуражу от унылых тесных кабинок на первом этаже. Рабочее место, отведенное для Василия, согласно моим представлениям, отвечало всем необходимым требованиям. Комната была небольшая, но удобная. Похоже, Тимофей не забыл о моих рабочих пристрастиях. Помимо стола с большим монитором – этот компьютер явно предназначался для моего подзащитного, – имелся еще один, чуть поменьше, и на нем тоже стоял компьютер. Как только мы отправили Бориса Стужу восвояси, я принялась изучать эту технику, подумав, что господин Зорков наверняка оставил для меня несколько приятных сюрпризов.
Мои предположения оказались верными. На «рабочем столе» компьютера оказался файл с резервной копией показаний с камер скрытого наблюдения, установленных в здании. Что ж, это изрядно сбережет мое время. Я предполагала, что, вероятно, мне придется установить дополнительные видеожучки, но решила сперва ознакомиться с обстоятельствами выигрыша Ромашкиным тендера, а также узнать о взаимоотношениях Васи с сотрудниками, чтобы выявить его главных недругов.
– Василий! – позвала я парня, который с явной заинтересованностью знакомился с компьютером. – А кто были ваши соперники?
– По отношению к Маше? – произнес он имя девушки, владевшей всеми его помыслами.
– А что, вы ее у кого-то увели? – Мой вопрос относился к проекту «Тарфинэксперта», но и это тоже выяснить не мешает.
– Нет, кажется, нет, она не говорила об этом, – нахмурился он.
– Ясно. Но меня интересует, с кем вы соперничали в тендере? Кого обошли на финише?
– А, так это вовсе не тайна: Свисткова и Савельева, – перечислил он их фамилии таким тоном, словно говорил о своих давних приятелях.
– Вы с ними знакомы лично?
– Конечно, мы же один институт заканчивали. Только Свистков слинял куда-то, за границу, что ли, оттуда, кстати, он и свой проект в тендер прислал. Мы с ним после выпуска и не общались ни разу. А Савельев здесь, в Тарасове, трудится. Мы учились на одном курсе. У него своя контора компьютерная – «Информационный мир». Он все меня к себе зазывает, то есть зазывал на работу. Но тут этот конкурс подвернулся, я выиграл, а он, похоже, обиделся… По крайней мере, пропал куда-то… – пожал плечами Василий.
– А как это Савельеву удалось в столь молодом возрасте фирму на ноги поднять? – удивилась я.
– Почему в молодом?
– Но вы же с ним вроде ровесники, раз на одном курсе учились?
– Не совсем так. В институт мы поступили в одно время, только я – после школы, а он – через два года после прихода из армии, – пояснил Василий. – Он – из породы таких киношных «настоящих мужиков»! Всегда считал, что сперва обязан научиться родину защищать, а уж потом – все остальное… – с гордостью за старого товарища поведал мне программист.
– Похвально, – кивнула я. – С такими принципами сложно встать на путь преступлений, – добавила я чуть тише, размышляя, но Василий все равно услышал и возмутился:
– С чего это – на путь преступлений?! Вы что, на Веньку думаете?! – воскликнул он и отрезал: – Такое нельзя даже предположить! Я заявляю: он – хороший человек, просто тяжело ему, маме и сестре надо помогать, вот он и ухватился за тендер, деньги-то немалые!
– Да я пока что ничего такого и не думаю! Не надо так кипятиться! – успокаивающе произнесла я, признав, что Ромашкин, сам того не подозревая, только что озвучил вполне веский и типичный для большинства преступлений мотив: деньги. Разговор о Савельеве рано было заканчивать, поэтому я спросила: – А когда стало ясно, что фирму Вениамина к разработке холдинг привлекать не собирается, только одного тебя, то есть вас…
– Да можно на «ты», я не привык как-то к такой официальности, – сказал парень.
Я обычно не приветствую такие панибратские отношения с клиентом, но к моему теленку было сложно обращаться как к взрослому, поэтому я улыбнулась и кивнула.
– Так вот, Вениамин, узнав результаты тендера, тебе, часом, после не угрожал? Или во время конкурса?
– Да нет, зачем ему угрожать, просто он сказал, что я могу об этом пожалеть… Наверное, он имел в виду, что на работу меня не возьмет.
– Возможно, – задумчиво протянула я, хотя, разумеется, не могла легко согласиться с подобной версией. В такие совпадения я уже давно отучилась верить.
Василий углубился в работу. Я последовала его примеру. Первым делом я решила проверить почту, где надеялась увидеть ответ на мой запрос Зоркову – информацию относительно личных дел участников тендера. Руководитель службы безопасности «Тарфинэксперта» сработал оперативно, впрочем, как и всегда. Три файла с пометкой об их высокой важности ожидали меня.
Я обернулась и взглянула на Ромашкина: он увлеченно что-то набирал на клавиатуре. Его массивные очки съехали на кончик носа, он то и дело щурился, но, кажется, был так увлечен процессом, что не обращал внимания на мелкие неудобства. Нижнюю губу он закусил, его всегда взлохмаченные волосы стояли дыбом, он то и дело хватался за них и тянул пряди в разные стороны, словно желая вытащить поскорее из головы умную мысль. Мой подопечный выглядел необыкновенно милым. Я невольно прониклась жалостью к нему за все те испытания, выпавшие на долю этого паренька. Гений продолжал увлеченно тарабанить по клавиатуре, даже не подозревая, что я решила непременно разыскать его Марию и выяснить – пусть даже это и не относится к делу – причину ее ухода. Он-то, как я успела понять, вряд ли дойдет до подобных решительных действий, так и будет покорно страдать и дальше, пока не погрязнет с головой в виртуальном мире.
«Эх, тетушка, похоже, пророческий сон ты увидела…» – философски подумала я, опять припомнив эпизод о теленке и его мамке.
Отвлекшись от этой лирики, я переключилась на работу. Первый файл содержал сведения о главном конкуренте «Тарфинэксперта» – компании «Мир инвестиций». Я пробежала глазами информацию о руководителях, крупных проектах и дочерних предприятиях, но, на первый взгляд, ничто мне подозрительным не показалось.
Следующий файл содержал досье о Свисткове. Его путь в профессии полностью совпал с короткими сведениями, сообщенными мне Василием. Свистков Артем Афанасьевич закончил наш Тарасовский университет, работал какое-то время в информационном отделе банка «Русский вклад», но год назад уволился и отбыл «на вольные хлеба», причем не наши, а заграничные. По сведениям из досье, участие в тендере Свистков принимал удаленным образом, он подготавливал проект, пребывая под теплыми лучами испанского солнца. Где-то километрах в ста от Тарасова проживает его мама, которую парень поддерживает материально, что, несомненно, является его похвальной характеристикой, и я по достоинству оценила эти сведения.
Второй конкурент моего клиента – Савельев Вениамин Александрович – также был выпускником нашей городской альма-матер. Все в точности совпадало с рассказом Василия. Жил Вениамин с мамой и сестрой на улице Волжская, в трехкомнатной квартире. Точнее, в соседней с этой квартире однушке, которую он недавно снял, видимо, чтобы хоть немного оградить свою личную жизнь от проявлений любопытства близких. В досье имелась фотография. В объектив открытым взглядом смотрел симпатичный мужчина с привлекательными зелеными глазами и рыжеватыми волосами. В файле значилось, что именно от Савельева и стало известно о существовании господина Ромашкина, так как заявку на разработку программы для финансового холдинга Савельев подавал от лица фирмы, учредителем и руководителем которой он является. А Ромашкина он как раз в этот момент уговаривал поступить к нему в штат. Василий практически согласился, Вениамин предложил ему поработать над проектом для «Тарфинэксперта», но, если верить сведениям, добытым Зорковым, в чем-то его не устроила то ли методика, то ли идея, предложенная Василием. В результате бывшие одногруппники повздорили. Ромашкин работать на Савельева отказался, ничего исправлять в своем проекте не стал и выиграл тендер, а программа Савельева – с измененной идеей – провалилась. Все выплаты по контракту должны были достаться только одному человеку – Василию, что, в принципе, могло послужить веским мотивом для организации покушений. Досье на Савельева заинтересовало меня настолько, что я решила в ближайшее время познакомиться с ним поближе. Осталось понять, как это сделать не в ущерб безопасности моего подзащитного.
