Марина Васильевна Медведева
Ковчег памяти
Глава восьмая
Рэйвен и Люк всю ночь просидели в ее каюте перед мерцающим голо-экраном инфосети. Рыжий по имени Тим Коллинз отправил им ссылки и коды доступа в секретные уголки галактической сети. Где скрывались сведения о Призраках и об их преступных деяниях.
– у Призраков больше врагов, чем я думала, – прошептала Рэйвен. Ребята переговаривались шепотом, хотя знали, что по закону приватности наблюдение в личных помещениях пассажиров запрещено.
– Здесь много про «Освободителей», – хрипел на ухо Люк. – Они разбросаны по всей галактике. Есть в нашей системе Тигарден, и даже в Волосе, куда мы летим. Только здесь нет данных, где их искать. Одни прозвища.
– Они же не дураки, – фыркнула Рэйвен и потянулась к бутылке с водой, прикрепленной к стене. – Призраки ищут всех несогласных. Только попадись – и окажешься в дирижабле, где тебе в голову тут же засунут мерзкого червя.
– Как люди могут поклоняться им, уважать их? Почему кучка червей управляет миллиардами людей? Разве мы не можем объединиться и выгнать их из нашей галактики?
– Рэйв, вдруг ты на самом деле тайный агент, заговорщик? Слишком уж смело ты мыслишь.
– А ты, Люк, чересчур осторожничаешь, – нахмурилась Рэйвен и почесала усталые глаза. В каюте было полутемно – в эконом-классе давно включили ночной режим. Ребята сидели на узкой койке, прикрученной к полу. Ноги обоих едва не доставали до противоположной стены. Рэйвен свернула голо-экран, встала и потянулась.
– Иди спать Люк. Завтра я напишу рыжему землянину. Пусть расскажет, как у них там, на Земле с борьбой против Призраков.
– Так он тебе и ответил! – Люк тоже встал и подергал ногами.
Ребята носили ту же форму Академии, в которой сбежали с Верениса. Другой одежды у них не было, как и денег. Рэйвен попыталась почистить свой костюм под водяным паром, который здесь был вместо душа, но тот стал выглядеть еще хуже. Люк ходил, как есть, и говорил, что сила настоящих кадетов – не в одежде. Ребята с нетерпением ждали прибытия в систему Волос. Рассчитывали найти себе работу.
Створки двери открылись, и Люк вышел в коридор. В нескольких метрах от их кают стоял тот странный блондинистый тип с волосами до плеч и змеиным взглядом. Когда Люк посмотрел на него, тот отвернулся. Люк нахмурился, вошел в каюту и невольно подумал, что Рэйвен права. Блондин что-то разнюхивает про них. Может, его отправили из Академии, чтобы поймать беглецов?
На другое утро Рэйвен проснулась с больной головой и ломотой в теле. Словно всю ночь отжималась на плацу под резкие крики сержанта Нахимовой. Рэйвен сняла со стены бутылку из-под воды и печально вздохнула. Ночью они с Люком выпили все до капли. Она быстро облачилась в ненавистную форму Академии, которая после носки и чистки приобрела бурый оттенок. Рэйвен вышла в коридор и поплелась в сторону хозблока, где находился большой автомат с водой. В коридоре было пусто и полутемно. Ее ноги в армейских ботинках вязко скребли по стальному полу. Рэйвен уже почти дошла до хозблока, как вдруг услышала тихий шелест открывшейся двери, а затем шаги, мягкие, вкрадчивые. Рэйвен остановилась, начала оборачиваться и не успела. Ее лицо накрыло вонючей маской, и она потеряла сознание…
Люк встал поздно. На корабельных часах уже перевалило за полдень. Он чувствовал себя сонным и вялым и решил зайти за Рэйвен и позвать ее в столовую, чтобы перекусить. Хотя корабельная еда без вкуса и запаха надоела до жути. Эх, почему у них нет денег! Были бы они с Рэйв богаты, сидели бы сейчас в роскошной каюте, а робот-официант подавал бы им еду на настоящих фарфоровых тарелках. В углу каюты слабо пискнул Пиар. Ночью Люк подключил робота к корабельной электросети, чтобы тот подзарядился. Пиар мягко сообщил хозяину, что он в порядке и готов следовать за ним куда угодно.
Люк позвал Пиара, и они вышли в коридор. Люк долго стучал в каюту Рэйвен и прислушивался. Все каюты открывались отпечатком ладони, и без «одобрения» хозяйки Люк не мог попасть внутрь. Он подумал, что Рэйвен крепко спит, но потом вспомнил, что она, как и другие кадеты, привыкла подниматься по тревоге, спала чутко и всегда была готова вскочить на ноги. Что же случилось? Почему она не открывает? Люк щелкнул пальцем по коммуникатору – черной точке возле уха, отправил Рэйвен сигнал вызова. Ответа не было. Рэйвен не отзывалась. Люк посмотрел в красные глаза Пиара и задумчиво сказал:
– Давай-ка мы с тобой попробуем обойти охрану и заглянем к нашей Рэйв.
Люк нажал кнопку на плече у Пиара и быстро вывел голо-экран с функциями робота. Выбрал подходящую функцию и одобрительно кивнул. Пиар подошел к двери, встал на задние ноги, а из его передней ноги вытянулся тонкий инструмент, похожий на дрель. Пиар прижал инструмент к дверной панели, надавил. Послышалось легкое жужжание, и в двери образовалось небольшое круглое отверстие. Люк отодвинул Пиара, приблизился к отверстию и заглянул внутрь. Каюта Рэйвен была пуста. Он выпрямился и недоуменно обратился к Пиару:
– Что будем делать, дружище? Придется искать Рэйв по всему кораблю.
Сначала они направились в столовую. Причем, Люк позабыл, что голоден, и старательно обшаривал глазами все столы и стулья в поисках Рэйвен. За полдня они прошли доступные десять палуб, заглянули в парк развлечений – без толку. Рэйвен бесследно исчезла. Люк было подумал обратиться к капитану корабля, чтобы тот объявил в розыск, но вспомнил, что они с подругой практически нелегалы, и остановился. Надо самому отыскать Рэйвен. Если капитан узнает, что они беглецы, их посадят в камеру до конца полета, а потом насильно отправят на Веренис. Туда, откуда они только что сбежали.
***
Рэйвен открыла глаза и поморщилась. Голову кружило, перед глазами все расплывалось. Она попыталась сосредоточиться – вышло плохо. В мутной пелене зеленели мрачные стены и яркая сетка ламп на потолке. Она лежала на холодном стальном полу и смотрела на сетчатый потолок, разделенный световыми линиями на мелкие ячейки. Эти ячейки сжимались, разбегались, сливались в одно световое пятно, слепили глаза. Рэйвен попробовала пошевелиться, оперлась ладонями о холодную сталь пола, потянулась и снова упала. Сил не было. Будто ее две недели морили голодом.
Послышался приглушенный свист, скрипнули шаги и над Рэйвен нависла темная фигура огромного человек в черной одежде и с лысой головой. Рэйвен поморщилась – от лысого нестерпимо воняло потом.
– Очнулась, малышка? – голос звучал хрипло, с резким акцентом. Будто он не проговаривал половину гласных. – Поднимайся и иди за мной. Призраки хотят тебя видеть.
Он присел, схватил Рэйвен за плечи, приподнял. Ее замутило и вдруг вырвало на блестящие сапоги лысого.
– Гребучий Призрак! – выругался лысый и ударил Рэйвен по щеке. Она скривилась от боли. – Наклоняйся и вытирай, быстро!
Он толкнул Рэйвен на пол. Она упала на колени и почувствовала, как ее снова тошнит.
– Чем вытирать? – прошептала она. Голос не слушался, будто кто-то приглушил громкость.
– Руками, языком, всем, что у тебя есть, малявка!
Рэйвен, преодолевая брезгливость, вытерла сапоги ладонью, а ладонь о холодный пол.
– Вставай сама и иди за мной! – проскрипел лысый и направился к двери.
Рэйвен схватилась за стену, кое-как подтянулась, встала и на миг закрыла глаза – лишь бы не видеть этот яркий, режущий свет.
– Долго тебя ждать? – рявкнул лысый.
Она медленно, еле переставляя ноги, побрела к двери. Они вышли в узкий коридор, стены и потолок которого были густо оплетены кабелями разной толщины. Гудели воздуховоды, что-то скрипело, шипело, свистело. Свет был неяркий, и резко пахло химией. Рэйвен подумала, что они в техническом отсеке корабля или станции. Тот негодяй со змеиным взглядом чем-то ее отравил и притащил сюда. Значит, он работает на Призраков.
Лысый бодро шагал впереди. Рэйвен плелась за ним и тихонько оглядывалась. Что, если сбежать и укрыться в технических коридорах?
– Чего остановилась? Хочешь сбежать? – прорычал лысый. – Не выйдет. Это Драйвбург – станция Призраков. Отсюда у тебя один выход – в капсулу «слияния».
Рэйвен усмехнулась. Этот негодяй не знает, что ей пятнадцать. Призраки не берут на «слияние» малолеток. А ждать, пока стукнет восемнадцать, она не намерена. Убежит отсюда, пусть даже в скафандре с реактивным движком.
Они несколько раз сворачивали направо, и Рэйвен подумала, что станция имеет кольцеобразную форму. И гравитация на станции создается за счет центробежной силы. Станция вращается, и объекты «прижимает» к ее внешнему краю – полу. Такие станции строились в самом начале космической экспансии землян. До тех пор, пока люди не изобрели «гравикомпенсаторы» – приборы, которые создают на кораблях и станциях искусственную гравитацию.
Наконец, лысый привел ее в какой-то отсек с белыми стенами и светящимся потолком. Отсек был отгорожен от остальной станции силовым полем. Лысый нажал на голубую панель на стене. Через несколько секунд раздался щелчок, панель загорелась зеленым светом. Лысый вытянул руку – поле отключилось. Он схватил Рэйвен за плечо и толкнул вперед.
– Мы пришли. Сейчас Призраки посмотрят, что творится в твоей красивой головке, малышка.
Рэйвен внутренне сжалась от страха. Она жутко боялась сканеров памяти.
Как только она шагнула в этот отсек, ее тут же обдало густым паром, от которого нестерпимо пахло лекарствами. Стерилизация. Рэйвен невольно вдохнула мерзкий пар и закашляла. Оглянулась – лысый остался на границе отсека, не пошел следом. После стерилизации в голове Рэйвен немного прояснилось, хотя все еще жутко хотелось пить. Она решила, что, когда лысый уйдет, у нее появится шанс сбежать. Пусть это станция, но есть же здесь катера или другой транспорт. Как-то люди и Призраки попадают на этот Драйвбург. Значит, у нее есть шанс сбежать тем же путем. Пойдет любой катер, даже без гипера. Улетит на субсветовой и отключит приборы. Пусть ищут ее по всей системе. Переждет немного и уберется отсюда. С тех пор как ей пришлось бежать из Академии и в особенности после того, что она узнала на виртуальной Земле и от рыжего, Рэйвен возненавидела Призраков. И не собиралась сдаваться.
Правая стена раскрылась, и навстречу Рэйвен шагнул Призрак. С темными волосами, холодными голубыми глазами и плотно сжатыми губами. Даже в людских телах они невероятно отличались от людей. Гладкими, без единой эмоции, лицами и пустыми взглядами. Этот Призрак был одет в белый комбинезон с высоким воротом, кисти рук в перчатках. Он посмотрел на Рэйвен и тихо сказал:
– Перед тем, как войти в сканер памяти, тебе нужно пройти усиленную санобработку. Иди за мной.
Призрак повернулся и направился по коридору. Рэйвен оглянулась на границу отсека и сжала губы – лысый смотрел на нее и едко усмехался. Она повернулась и пошла вслед за Призраком. Долго идти не пришлось. Вскоре они оказались в просторном помещении, разгороженном на небольшие отсеки. В каждом из отсеков находились Призраки. Не только в мужских, но и в женских телах. Крупная блондинка с румяным лицом заставила Рэйвен раздеться и облачиться в обтягивающий комбинезон серого цвета. Ботинки пришлось снять, и Рэйвен неприятно поежилась – пол был холодный. Затем ее пропустили через овальную камеру санобработки, на сей раз пара не было, лишь громкий стук приборов и покалывание во всем теле.
Когда Рэйвен сочли достаточно чистой и безопасной, ее провели к сканеру памяти. Рэйвен уже видела сканер памяти – у них в Академии. Там это была обычная комната, вместо стен в которой было сканирующее поле, а в центре находился круг, куда вставал объект исследования. Здесь же это была небольшая капсула с прозрачной крышкой. Рэйвен приказали лечь в капсулу, и, когда закрылась крышка, она услышала тонкий писк. Капсула наполнилась голубым светом. Рэйвен ощутила резкую головную боль, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.
Очнулась в другом помещении, лежа в капсуле автодока. Правую руку стягивал браслет, от которого тянулись трубки. Перед глазами висел голо-экран с мерцающими цифрами и кривыми. Автодок отслеживал ее состояние. Рэйвен левой рукой попыталась отстегнуть тугой браслет. Автодок запищал, одна из стен вдруг открылась, и в комнату вошел темноволосый Призрак.
– Тебе удалось скрыть воспоминания. Мы не нашли спрятанный блок. Хотя Фресс, который притащил тебя сюда, уверяет, что ты – настоящий агент.
– Я не агент, а всего лишь кадет Академии, – шепотом ответила Рэйвен.
– Мы не можем доверять твоим словам. Люди всегда лгут. С другой стороны, нам нужен подопытный для проекта «нового слияния». Ты подходишь. Как только твои медицинские показатели придут в норму, мы заберем твое тело.
– Что станет с моим мозгом? – глаза Рэйвен невольно расширились от ужаса.
– Твое сознание умрет, и его заменит высший разум нового Ищущего. Гордись, что мы выбрали тебя для этой высокой цели.
Призрак вышел, а Рэйвен прикусила губу, чтобы не заорать, и с силой рванула браслет автодока. На этот раз удалось. Автодок запищал, Рэйвен глянула на панель управления, нашла кнопку отключения и нажала на нее. Села и огляделась. Она по-прежнему была в облегающем комбинезоне и босиком. Не самый лучший костюм, чтобы бегать по грязной и холодной станции. Но другого у нее нет. Она встала на пол и осторожно подошла к стене, через которую вышел Призрак. На стене не было ни малейших признаков замка. Но Рэйвен видела, как Призрак коснулся одной части стены ладонью и открыл «дверь».
Она провела рукой по стене, пытаясь отыскать «замок» и, наконец, обнаружила его. Кусок стены под ее ладонью засветился, но дверь не открылась. Видно, «не признала» отпечаток ее ладони. Рэйвен нахмурилась, пытаясь сообразить, что делать. Дверь и внутренние перегородки изготовлены из обычного пластика. Легко проломить. Рэйвен нервно обшарила глазами помещение – чем бы сломать перегородку. В углу, возле стола с мерцающим голо-экраном виднелся стул со стальными ножками на магнитах. Она бросилась в угол, схватила стул, вернулась к двери, размахнулась и пробила перегородку возле электронного замка. Замок заискрился, запахло палеными проводами, дверь плавно открылась. Рэйвен выскочила наружу и быстро огляделась.
Она по-прежнему была в стерильном отсеке. Направо тянулся длинный коридор, зато слева, в самом конце виднелась «граница» – силовое поле. На сей раз лысого там не было. Рэйвен повернула налево и быстро побежала в ту сторону. Ноги скользили по холодному полу, но она уже не ощущала головокружения и тошноты. Видно, автодок подлечил ее, привел в норму. Рэйвен быстро добежала до силового поля и глянула на панель управления на стене. Поле отключалось красной кнопкой. Рэйвен нажала на кнопку, и мерцание поля исчезло. Она бросилась бежать в сторону, противоположную от той, откуда они пришли с лысым.
Глава девятая
Питер Блэк сидел в своей комнате перед голо-экраном и невидящим взглядом смотрел на открытую страницу с формулами. А перед его мысленным взором проносились слова: «Агент Ковчега Петр Чернов. Задание – попасть на Землю. Найти Ковчег. Оружие против Ищущих. Координаты…».
Кроме послания, в его голове всплывали имена, незнакомые, чужие. Но два из них он знал – Татьяна и Виктор Черновы были его настоящими родителями. Они погибли, а он оказался в приюте. Питер вдруг вспомнил парня, которого видел на виртуальной Земле. Тот представился агентом Тимофеем Кольцовым. Тимофей сказал, что учится в Академии Управления Основы и собирается потом работать в Призрачном комплексе. Это очень кстати! У него будет доступ к Призракам и их секретам.
Питер вспомнил еще одного агента – Марию Березкину. Имя всплыло в его памяти. Но ни внешности девушки, ни как она выглядит, он не знал.
Четвертый агент, Дмитрий Зорин, и пятый, Дарья Заречная, так же «вспомнились» лишь именами.
Питер пришел в себя, свернул ненужный голо-экран, поднялся и тяжко вздохнул. Что он расскажет отцу? Как объяснит то, что с ним случилось? Отец – ученый. Все эти «воспоминания» покажутся ему бредом. Еще заподозрит, что Питер болен шизофренией и отвезет его в больницу.
И что теперь делать? Он знает Тимофея и ничего не знает об остальных. Попробовать поискать их имена в инфосети? И срочно связаться с Тимофеем. Рассказать, что он «вспомнил».
– Питер, ты есть будешь?
В комнату вошел отец Джулиан Блэк, лысоватый блондин с вытянутым лицом и прищуренными глазами, такими светлыми, что Питеру иногда казалось, что они белого цвета.
– Джек приготовил твою любимую запеканку. Давай пообедаем, а потом я покажу тебе новую экзопланету. Думаю, у нее большие перспективы для колонизации.
Отец улыбнулся, а у Питера резко защемило сердце. Как сказать правду, чтобы его не обидеть? Отец всегда учил, что нельзя причинять людям боль. Следует держать дистанцию, проявлять чуткость и деликатность. Помогать лишь тогда, когда тебя просят. И ни в коем случае не лезть со своими советами в чужую жизнь. Сейчас Питеру предстоял нелегкий разговор с отцом. И деликатность здесь будет как нельзя кстати.
Они прошли на кухню, где расторопный робот-помощник Джек накрывал на стол. За окном уже стемнело, и вокруг дома рассыпались мириады крошечных дронов-светильников. В темном небе ярко сияла огнями научно-исследовательская станция Эврика, а здесь, дома, на теплой кухне, царили уют и безмятежность.
– Подать мясные шарики, Джулиан? – голос у Джека был мягкий, вкрадчивый. Лицо с вечной благожелательной улыбкой.
– Конечно, Джек. Питер их очень любит.
Питер сел на свое место возле голограммы звездного неба системы Тау-56 и сложил руки на коленях. Джек поставил перед ним блюда с аппетитными кушаньями. Питер любил вкусную еду, но сегодня его мысли были о другом.
Джулиан сел на свое место – в кресло с высокой поддерживающей спинкой и приступил к еде. Джек отошел от плиты и привычно уселся на свой табурет возле окна. Он любил смотреть на небо, говорил, что это привносит в его искусственный разум успокоение и гармонию.
– Папа, мне нужно тебя спросить. Только ты, пожалуйста, не обижайся.
– Что случилось, сынок? – Джулиан отложил палочки, на которые нанизывал желтые шарики из мяса курли.
– Мне сегодня исполнилось шестнадцать, и я кое-что вдруг вспомнил. Но давай я расскажу тебе все сначала.
И Питер рассказал отцу о своем виртуальном путешествии на Землю, о встрече с Тимофеем Кольцовым, о новых «воспоминаниях» и о Ковчеге.
– Ты никогда не говорил, что вы с мамой усыновили меня, – мягко, без тени упрека, добавил он.
Джулиан посмотрел на Джека, который внимательно слушал рассказ Питера, и тихо сказал ему:
– Джек, выйди из комнаты и сотри память за сегодняшний день.
– Вы считаете, так будет лучше, Джулиан? – спросил робот.
– Это необходимо для нашей безопасности.
Джек с высоко поднятой головой быстро покинул кухню, и Питер услышал, как слегка скрипнула зарядная платформа. Робот иногда любил поспорить – Джулиан сознательно заложил в его настройки критическое мышление. Но теперь понял, что хозяин не шутит. Да и то, что рассказал Питер, было чрезвычайно опасно. Если об этом узнают Призраки – Джулиану и Питеру несдобровать.
Когда они остались вдвоем, Джулиан повернулся к сыну и тихо сказал:
– Сынок, я знал, что это случится. Когда нам с мамой дали тебя усыновить, сразу предупредили, что в шестнадцать лет в твоем мозге активируется «ген памяти». Я ждал и боялся этого. И вот оно случилось. Теперь тебе придется скрываться. Всячески избегать сканирования памяти. Будет лучше отправить тебя в одну из дальних систем…
– Папа, стой! – Питер чуть повысил голос, его глаза возбужденно блестели. – Я хочу лететь на Землю. Там единственный из агентов, которого я знаю. И там мне предстоит отыскать Ковчег. Какой смысл скитаться по далеким системам, если мне все равно предстоит сделать это? Сколько времени я смогу прятаться, пока Призраки не найдут меня?
– Но, сынок, тебе всего шестнадцать. И тому мальчику на Земле, вероятно, тоже. Не думаю, что те, кто закладывал эти воспоминания, рассчитывали, что бороться с Призраками будет кучка подростков. Наверняка они хотели, чтобы вы повзрослели, набрались опыта.
– Пока я буду взрослеть, меня уже убьют, – вдруг рассердился Питер, всю деликатность, как рукой смахнуло. – Нас всего пятеро на всю галактику. А Призраков миллионы. Думаешь, сколько мы продержимся? Наша единственная возможность – найти этот Ковчег и оружие, которое позволит людям победить Призраков.
Джулиан поднялся, привычно потянул больную спину – в следующем месяце его ждала операция по вживлению экзоскелета. Он с надеждой ждал этого, а пока каждую ночь мучился от нестерпимых болей в спине.
– Папа, у меня мало денег. Ты можешь оплатить билет до Земли со своего кредита? – спросил Питер. Он уже успокоился и теперь с жалостью глядел на отца. Как же он будет скучать!
– Ты же еще не все экзамены сдал, – начал Джулиан. – Ладно, я понимаю. Но нельзя тебе сразу отправляться на землю, сынок. У Призраков повсюду шпионы. Как мы объясним, что самый лучший студент бросил экзамены и вдруг рванул на Землю? Давай я куплю тебе билет в систему Волос – там как раз живет твоя мать, изучает девиации поведения преступников. Полетишь туда, немного поживешь у нее, а потом отправишься на Землю.
Питер нахмурился. Он не хотел видеться с матерью. Хоть и знал, что она ему не родная, но до сих пор хранил обиду за то, что мать бросила их с отцом.
– Может, лучше в другое место? – с надеждой спросил он отца.
– Другое место трудно будет объяснить, если спросят. А желание видеть мать ни у кого не вызовет вопросов.
Через неделю Джулиан и Питер улетели на станцию Эврика-5, стоянку межзвездных кораблей. Джулиан смотрел, как Питер исчезает в длинном коридоре стыковочного шлюза, и в его прищуренных глазах блестели слезы. Ему казалось, что он видит сына в последний раз.
Вернувшись домой, Джулиан прошел в свой кабинет, надел на голову шлем – корректор и включил программу очистки памяти за последние семь дней. Программа стирала всю память. Джулиану было жаль расставаться с воспоминаниями, но он боялся, что к нему явятся Призраки и вытянут из его головы воспоминания о сыне. А этого он допустить никак не мог.
***
Три недели Мари провела в грузовом отсеке корабля «Бесконечность» и чувствовала себя хуже некуда. Сутки напролет в легком скафандре, а порой и в шлеме, сидеть было неловко, грязно. Мари казалось, что ее волосы слиплись от пота, а грязь с тела придется соскребать ножом. В грузовом отсеке не было туалета, и ей приходилось выбираться в хозяйственный блок и украдкой ходить в туалет для персонала. Делала она это в перерывах на обед и ужин, когда экипаж собирался в корабельной столовой. Душа в туалете не было, и ей лишь удавалось слегка ополоснуть лицо водяным паром из крана.
Путь до Волоса занимал три месяца, и Мари полагала, что на Кьюджей попадет грязной и вонючей, и планетный контроль сразу определит ее в жесткий карантин.
С едой тоже было несладко. Чтобы украсть еду, Мари снимала скафандр и пробиралась по вентиляции к хранилищу продуктов. Несколько раз ей удалось стащить упаковки с пайками для экипажа. После этого пайки стали запирать в контейнеры, и Мари питалась энергетическими плитками и какой-то безвкусной пастой из баночек. Чувство голода не отпускало ее ни на минуту. Сколько раз, задумавшись о вкусной домашней еде, она жалела, что сбежала с Маяка! Всего-то нужно было переждать несколько дней, а потом вернуться в Академию. Не будут же ее искать вечно! Но потом она вспоминала, что случилось с мамой и как преступники вломились в их дом, и ее пробирала ледяная дрожь страха. Все она правильно сделала. На Маяке ее бы в два счета схватили. Чем дальше уберется от дома, тем лучше.
Когда пошел второй месяц путешествия на корабле, Мари осмелела и стала выбираться все дальше и дальше. К этому времени она уже неплохо изучила систему вентиляции своего уровня и даже несколько раз выбиралась на верхние, жилые «этажи» громадного корабля. Сириане особо не мудрствовали с внутренней планировкой. Нижние уровни отвели под технические и грузовые отсеки. Дальше шли каюты экипажа, капитанская рубка, на верхних уровнях обитали пассажиры «Бесконечности». Во время одной из вылазок удалось стащить со склада серебристую форму младшего персонала. И теперь, когда Мари отправлялась «путешествовать» по кораблю, она выглядела точь-в-точь, как член экипажа. Вот только доступа в большинство отсеков у нее не было. Для этого требовался инди-пропуск, а выдавали его только в службе охраны, куда Мари, ясное дело, вход был воспрещен.
Зато она могла смело разгуливать по коридорам, кивать в ответ на приветствия экипажа. На ее комбезе блестело имя «Дирна Вект». Кто это – Мари не знала. Но это имя не раз ее выручало.
Как-то раз Мари остановила пухлая темнокожая женщина с черными, как космос, глазами, и сунула ей в руки стопку папок:
– Милочка, отнеси-ка это на мостик. Передай Герману Круглову, старшему помощнику капитана. Здесь личные дела финансовой службы.
– Почему вы не попросите андроида их отнести? – удивилась Мари.
– Юра на зарядке, а Зою отправили в архив, – Мари имена андроидов ни о чем не говорили. Андроидов на корабле были сотни, и Мари старалась избегать встречи с ними. Полагала, что в памяти андроидов запечатлелась другая Дирна Вект, и «машины» быстро заметят несоответствие.
Мари кивнула, подхватила папки и направилась к лифту. К счастью, лифты на большинство уровней не запрашивали идентификацию, и Мари свободно перемещалась вверх – вниз. Лифт открыл двери на уровне управления системами корабля, и Мари сразу же у «выхода» встретил вооруженный бластером охранник.
– Что у вас?
Мари объяснила и показала на папки. Охранник кивнул и пропустил ее.
– Кабинет старшего помощника десятый справа. Воспользуйтесь транспондером. Так быстрее.
Мари встала на ленту транспондера и «поехала» по коридору. Ее глаза следили за дверями кабинетов, на которых светились должности и имена офицеров. Наконец, она приблизилась к десятой двери и прочитала «Старший помощник капитана Герман Круглов». Мари сошла с транспондера и подошла к двери. Ее лицо сразу же «захватил» синий луч идентификатора. И тут же цвет луча поменялся на красный и раздался голос:
– Личность не установлена. Не приближайтесь к двери.
Мари глубоко вздохнула, набираясь смелости, и постучала кулаком в дверь. Некоторое время было тихо, не считая легкого писка красного луча, а потом створка двери отъехала, и Мари увидела худого человека с высоким лбом и строгим взглядом темных глаз. Он только открыл рот, чтобы задать вопрос, как Мари протянула ему папки и затараторила:
– Личные дела финансовой службы, как вы просили.
Круглов обхватил папки руками, приоткрыл верхнюю, кивнул и отошел, пропуская Мари:
– Зайдите в кабинет, я быстро просмотрю, найду, что мне надо. Потом вы унесете их обратно.
Мари шагнула в кабинет и едва удержалась от улыбки. Все идет, как надо.
Круглов быстро просматривал папки, хмурился и не обращал на Мари ни малейшего внимания. Меж тем она разглядывала убранство кабинета. Желтые стены излучали мягкий, уютный свет. Напротив двери высился прозрачный стол, над которым сейчас висела яркая голограмма системы Волос. За столом виднелось «окно» – красочная иллюзия морского берега с пенными волнами и мелким черным песком. Мари вспомнила, что такие пляжи есть на далекой Земле. Значит Круглов – землянин?
Круглов не успел закончить с папками, как дверь пискнула, и в кабинет вошли два офицера. Один – маленький, плотный, с колючим взглядом голубых глаз. Другой – высокий и крепкий в плечах, но с мягкой улыбкой.
– Герман Иванович, у нас экстренная ситуация. Половина экипажа подхватила какую-то инфекцию и отправлена в лазарет. На мостике младший помощник Виктор Щеглов. Но и он – желтее некуда. Того и гляди свалится. А мы скоро выходим из гипера, и придется контролировать работу маневровых.
– Искин не справится? – нахмурился Круглов.
– Помните, что было в прошлый раз, когда мы доверили маневровые искину? – улыбка у маленького была неприятная, язвительная. – Искин самовольно изменил траекторию, и мы потратили на три недели больше, чтобы вернуться на первоначальный маршрут.
– Кто еще из экипажа способен проследить за маневровыми? – строго спросил Круглов.
– Из «живых» никого, – шумно вздохнул высокий. – Я помню теорию из Академии, но не слишком хорошо.
– А я специализируюсь на орудиях, – буркнул маленький.
Мари жадно прислушивалась к разговору. Ее глаза возбужденно блестели, она все порывалась поднять руку, чтобы обратить на себя внимание офицеров.
– Вы хотите что-то сказать? – Круглов удивленно посмотрел на «кадровичку».
– Я закончила Академию космических полетов в системе Кронос. Только не успела сдать последний экзамен. Зато практикум сдала на «отлично». Если вы не возражаете, я могу включить маневровые и проследить, чтобы «Бесконечность» сохранила нужную траекторию.
Трое офицеров впились взглядами в худенькую девушку с прилизанными светлыми волосами. Мари стойко выдержала их пристальное внимание и даже не улыбнулась. Хотя ее сердце билось, как отбойный молоток, а ноги слегка дрожали.
– Хорошо, – кивнул Круглов. – Вы пойдете на мостик в сопровождении Краскова – высокий кивнул. – Олег, если что-то пойдет не так, немедленно подключай искин и постоянно держи меня в курсе. Включи голо-связь. Я хочу видеть, что происходит.
Мари знала, что этот день она запомнит надолго. Рубка «Бесконечности» походила на те, что она видела, когда училась в Академии, но была гораздо больше, интереснее. Три мостика – для капитана и двух навигаторов. Вместо стен – огромные голо-экраны с показателями работы систем корабля, данными навигации, съемкой наружных камер. В центре, перед капитанским мостиком висела голограмма «Бесконечности» в разрезе с мигающими огоньками работающих двигателей. Сейчас на мостике стоял кудрявый офицер с желтоватым лицом и беспрестанно моргающими глазами. Одной рукой он вцепился в поручень, в другой держал пакет. Время от времени офицер наклонялся к пакету и извергал внутрь очередную порцию рвоты. После каждого приступа его лицо становилось еще желтее, а глаза моргали еще быстрее и чаще.
– Щеглов, старпом Круглов приказал тебе отправиться в лазарет, – строго сказал ее спутник офицер Красков.
– А кто будет присматривать за двигателями? – просипел Щеглов. – Осталось полчаса до выхода из гиперпространства.
– За двигателями присмотрит младший сотрудник, – Красков глянул на имя на костюме Мари и удивился. – Вы совсем не походите на индианку!
Мари смутилась и быстро ответила:
– Мой комбез в стирке, и я одолжила у подруги. Меня зовут Мари Лесье, я – будущий пилот больших кораблей класса «звезда—звезда».
– Вам известен алгоритм включения маневровых? – через силу выдавил Щеглов и тут же извергнул рвоту в свой пакет.
