Мари Усевич
Лучезарное завтра
– И что? На лицо несчастный случай, – спокойно констатировал друг, не делая из мухи слона. – В жизни все случается. Может мне стоит знать что–то действительно важное?
Крей опустил глаза и безэмоционально проговорил:
– А остальное… если оно есть, пусть тебе расскажет Присцилла. Спрашивай у нее. Без ее согласия я и слова не скажу. Мне надоело, что она меня выставила прокаженным, в которого плюет каждый раз при встрече! В этот раз она умудрилась плюнуть через телефонную трубку!
Крейг снова заводился, а Харви призадумался. Все очень странно. Крейг закрыл рот и опустил голову. Харви не хотел давить. Странная тема ко всему была еще и болезненной. Что было – то было. Суток после выписки не прошло, а эмоций на трехтомный сценарий для воскресной мелодрамы.
– Ладно, дружище, забудь. Я всего–то не помню пару–тройку месяцев! Это не способно сломать мне жизнь. Я хочу и буду жить сегодняшним днем. Не оглядываясь.
Крейг поднял виноватые глаза и мужчины застыли в немом вопросе. Крейг хотел крикнуть, что Присцилла все выдумала с помолвкой, и будь товарищ при памяти, не взглянул бы на нее как на женщину! Харви же в свою очедь мог нажать на нужные педали, ведь еще немного придавить – и Крейг был готов выложить все до мельчайших подробностей… Мужчина желал выпустить на волю поток созревших вопросов, но темные от боли глаза Крейга остановили его. Он прочел в них мольбу не копать. Почему товарищ так на него смотрит? О чем недоговаривает? И все же сейчас можно кое–что узнать, ведь Присцилла сама приоткрыла завесу прошлого…
– А правда, что я был влюблен в Шанталь?
Вопрос Харви произвел эффект разорвавшейся бомбы! Откуда он успел узнать это, вернувшись всего несколько часов назад из клиники? Крейг был поражен. Врунья сама рассказала?
– С чего ты взял? – бесцветно поинтересовался Крейг, пытаясь скрыть подкатывающий к горлу ком.
– Ты не умеешь прятать свои эмоции, – кивнул Харви, будто соглашаясь с прописной истиной. – Так что там в моих амурных делах? Да–да, я сам сказал, что надо жить только этим моментом… Но мне мешает эта новость. Как так?
– О нет… – выдохнул Крейг, вновь зажмуривая глаза.
– Так это правда? Между нами стояла женщина?
Отвисшая челюсть товарища сказала сама за себя. И что на это ответить? Что это чистая правда? Нет! Кто ее за язык тянул? Крейг сжал челюсть. Да, он первый готов бросить в Присциллу изобличающий камень, но все же в его представлении где-то далеко на задворках его внутреннее я просит не теропиться, ведь еще сегодня утром Харви числился среди пациентов с последствиями тяжелой черепно-мозговой травмы.
– Спроси Присциллу, – процедил Крейг, не в силах поверить, что это происходит на самом деле.
Харви был ошарашен. Все же правда… Как можно с этим жить? Нет можно, если это знают только ты и твое гордое Я, но как смотреть после этого другу в глаза?
– И мы были в–вместе с Шанталь? Мы б–были парой?
Крейг продумывал что ответить. Пока он подбирал слова и прятал взгляд, Харви неожиданно взорвался:
– Может мне спросить у Вивиан?! А может в экономическом отделе мне ответят внятно, пока ты взвешиваешь все «за» и «против»? Да что вообще происходило в моей личной жизни?
Повисла долгая пауза, но ее оборвала секретарша, внесшая заказанный ранее ленч. Аппетита не было ни у кого, но им стоило отвлечься на еду.
– Давай выпьем и поедим? – с деланным спокойствием предложил Крейг, приглашая к столу. – Только обед, а я уже изнасилован морально. Мне нужно восстановить силы…
Мужчина жестом попросил секретаршу быстрее оставить их одних. В заключении Харви осмелился задать последний вопрос:
– Мне есть чего стыдиться? Я делал что–то…
– Нет! – опередил его Крейг, понимая смысл постыдного предположения. Харви явно хотел знать: была ли близость между ним и Шанталь. – Ты настоящий друг. Ты стремился сделать ее счастливой, но после ее признания в чувствах ко мне – отпустил. Это МЫ были не честны с тобой. Я сильно виноват, потому что почти разрушил нашу дружбу с тобой… Перед несчастным случаем, погоняемый ревностью, я почти испортил наши с тобой отношения, но ты не переставал быть моим братом! Не скрою, что чувствую тяжесть на душе… Ты светился от счастья, рассказывая о своей влюбленности… – грустно улыбнулся Крейг, считая себя виновником одиночества друга. – И если бы Шанталь не ответила мне взаимностью, ты был бы сейчас наисчастливейшим мужиком…
Харви прикрыл глаза рукой:
– Ну и ну… Не хочешь ли ты сказать, что в Присцилле я мог увидеть лишь замену Шанталь?
Лучше бы Крейга разорвало на месте! Ну что на это ответить?
– Я не знаю, – буркнул тот, немного удовлетворенный итогом, потому что такое предположение может отдалить Харви от Присциллы и даст столь необходимое время для выздоровления без ее навязчивого внимания. – Не знаю что было в твоей голове, потому что после образовавшегося четырехугольника мы практически не общались… по душам… – поправил себя Крейг, не вдаваясь в безысходность того периода. – Но тебе было хорошо с Присциллой. А для меня это главное.
Пусть лучше так, подумал Крейг. Его слова немного приободрили Харви и заставили свободнее дышать, так как невооруженным взглядом было видно, что Присцилла ему очень нравилась. Особенно подкупала ее забота и жажда внимания, чего так недоставало Харви раньше… и ее ревность, будто она не желала его делить даже с его лучшим другом!
Пусть из памяти Харви выпали несколько месяцев, но вряд ли за это время кто–то так же сильно мог привязаться к нему. Да и какая красотка! Мужчина верил, что вполне мог влюбиться в Шанталь, которую недавно увидел на фотографиях. И как уже понял, он оказался связующим звеном между ней и другом. Судьбе было угодно сделать его посредником. Если бы не этот неприятный разговор, то Крейг продолжал бы светиться от счастья и дальше, как в те дни, когда тот приходил к нему в клинику навестить и рассказать о крыльях, выросших за плечами от любви …
– Я помешал твоему медовому месяцу, – тихо проговорил Харви, меняя тему разговора.
– Нет! Что за глупости лезут в твою голову? Я конечно же жду не дождусь, когда Шанталь юридически станет моей, но всему свое время. Я хочу, чтобы ты был моим шафером, поэтому выздороветь – твоя обязанность, – искренне произнес Крейг.
Мужчина не на шутку переживал за эмоциональное состояние друга, если вдруг информация о прошлом разом на него обрушится. Крейг увидел, как остро Харви отреагировал на новость об увлеченности Шанталь, и решил не рисковать его здоровьем, позволяя другу постепенно открывать глаза на действительность.
Харви почему-то рассмеялся в ответ на лирическое отступление друга, окончательно разрядив этим обстановку:
– Первый раз вижу, чтобы сертификат о заключенном браке был выгравирован на лице такого плейбоя как ты!
– Ты ошибся только в одном, – поспешил поправить его Крейг. – Я никогда не был плейбоем… И все мои россказни – только прикрытие. Я должен был быть нормальным для тебя и окружающих! Мои мнимые похождения ни что иное как психотерапия. Я думал, что однажды смогу переступить через свою дикую депрессию и стать обычным мужчиной без пули в башке… Глубоко внутри я давно считал себя женатым, чья жена… – Крейг тяжко вздохнул. – Я хоронил свою любовь каждый день, пока не понял, что придется смириться с этим клеймом и как–то продолжать жить дальше. Не скажу, что у меня это здорово получалось…
– Так это ты по НЕЙ сох последние годы?
Крейг не ответил. Его взгляд все сказал сам за себя.
– И я стал с этой девушкой встречаться!? – не унимался Харви и тут же схватился за голову. Он не верил, что мог так поступить с лучшим другом.
– Нет! Тогда ты еще не знал кто она для меня! – резко, пытаясь прервать поток неверных выводов, категорично заявил Крейг.
Харви поднял голову и встал, продолжая вслушиваться в монолог друга.
– Когда я узнал кто твоя подруга, то обезумел! – продолжил убеждать его Крейг в трагикомичности положения. – Поначалу я считал этих сестер мошенницами… Кстати, эту брешь в твоей наличности я сейчас и стараюсь залатать… Но о работе потом. Но когда мне стала ясна вся история Шанталь от начала до конца, то я хотел провалиться сквозь землю! Я по идиотски потерял несколько лет собственного счастья… И был бы мой ребенок жив, если бы я тогда не уперся, идя на поводу у своего ущемленного самолюбия… Это давняя дикая история, о которой я как–нибудь поведаю – не сейчас… Я до сих пор мучаюсь угрызениями совести… А тут еще и Присцилла с потоком камней в мой огород… Я не знаю как загладить свою вину…
Харви слушал, но половину не понял… не мог поверить, что его скучная жизнь в последнее время бурлила не хуже чем у главного героя мыльных опер. Но бурлила не чистой водой, а болотной. Сказать было нечего.
– А особенно часто я стал бояться мысли, что память к тебе может и вовсе не вернуться… – немного отрешенно прошептал Крейг. – Как говорит твой лечащий врач…
– Мой кто? – пренебрежительно переспросил Харви.
– Твой врач. Мистер Новак. Кстати, он лучший в штате. Что–то не так?
От Крейга не ускользнуло, как изменилось лицо друга при звуке имени врача.
– Да все так, конечно, но… – бесцветно протянул Харви. – Он точно лучший? А то я уже успел усомниться в его компетентности.
– Ты так говоришь, будто сечешь в медицине! – поддел его друг, открыто насмехаясь.
– Секу! – огрызнулся Харви. – И как раз в том, когда девушку кадрят. Знаешь, перед кем он распускал свои куцые перья?
Крейг удивленно поднял брови. Его порадовал озорной блеск в глазах друга, и поспешил поинтересоваться:
– Я весь внимание. Продолжай.
– Перед Присциллой, – с нотой раздражения пробубнел тот. – Мне было очень неприятно. Я, конечно, не помню ее, но сама мысль, что к моей женщине пристает мужик, пышущий здоровьем… Так мне захотелось сравнять его с плинтусом! Заметь, это большая наглость, тогда как ее вторая половина недавно чуть не померла!
Крейг лукаво усмехнулся:
– Приревновал?… Начинаю узнавать тебя, мой друг!
– Мы отвлеклись, – напомнил Харви и отстранился. – Так что там с моим финансовым положением?
– В общем… неплохо, – протянул Крейг и жестом пригласил за столик перекусить ленчем, который уже остыл. О трудностях на фирме нельзя говорить в лоб, если это грозит ухудшением состояния Харви. – Тебя не хватает… И некой информации, которую знаешь только ты…
Но Харви больше беспокоило другое:
– У меня сейчас будут свободные средства на покупку машины?
Крейг вновь поднял брови и озабоченно кинул на него взор:
– У тебя одна служебная машина и два личных авто. Думаю достаточно. Однозначно пока стоит повременить с этим. Сам пока за руль не садись. И, между прочим, с завтрашнего дня я обязал одного из моих водителей быть твоим личным лакеем. Представь, этого бездельника держу только из–за симпатии Стольман! – неучтиво гоготнул Бронс. – Кто бы мог подумать, что наша правильная дива в принципе может симпатизировать какому–то незаметному лентяю–водиле!? Поверь, он такой нелепый субъект! Прям как в том фильме…
– Стольман? – У Харви вытянулось лицо, и он чуть не подавился креветкой из салата. – Она же, кажется, увлеклась этим старикашкой Рэдрасом!? Или как его там? Ну и ну! Правда что ли?
Крейг перестал жевать. Его глаза уставились на друга, не моргая:
– Рэдрандом… – поправил Крейг и задумчиво прижал кулак к своему рту.
– Что не так? – переспросил Харви, ругая себя за излишнюю болтовню. – Ты поперхнулся? Нет? Прости, точно не припомню его имени, потому как временно отошел от дел… Знаешь ли, в больничке был. Но Стольман всегда была образцом морали и эта новость действительно никак не умещается в моей голове! То ни одной, а то сразу две симпатии к мужчинам одновременно!
– Так и есть, – сосредоточенно произнес Крейг и отодвинул тарелку с салатом. – Только Стольман увлеклась Рэдрандом совсем недавно. Буквально накануне несчастного случая… Ты меня понимаешь?
Смысл слов товарища накрывал Харви невидимой вуалью, по–прежнему отгораживая от остальных воспоминаний.
– Ты вспомнил? – осторожно прошептал Крейг, боясь даже сглотнуть слюну.
– Помню и все, – растерянно ответил друг, заморгав от небольшого шока. – Просто знаю это как факт. Временное замыкание.
Крейг пересел ближе к товарищу:
– Что ты помнишь?
Харви смотрел куда–то мимо Крейга, будто что–то рассматривал в стеклянном отражении окон.
– Ну… Я спешу на собрание акционеров… Потом ты смотришь на меня с неприкрытой злобой… Даже не знаю как идентифицировать твое выражение лица в тот момент… И я хочу положить конец нашей дружбе…
– Это все? – торопил его Крейг, нахмурив брови.
Услышанное расстроило обоих. Эти воспоминания совсем некстати, потому что несли жуткое ощущение боли. В подлинность этих воспоминаний не хотелось верить, потому что их дружба жива! Харви стало страшно, ведь на секунду в глазах Крейга он прочитал подтверждение тех событий. То был жуткий момент, который должен был бесследно раствориться в прошлом, но по закону подлости именно он первым всплыл в памяти.
– Мне гадко…– почти беззвучно выдохнул Харви. – У меня внутри будто что–то умерло… Я не хочу никого видеть… Я уезжаю… Уезжаю?
– Забудь! – неожиданно выкрикнул Крейг, хватая друга за плечи. – То есть память возвращается и это хорошо, но картина из прошлого, которую ты видишь, была лишь досадным недоразумением! Мы все прояснили! Слышишь?
Харви опустил глаза и встал. Он не мог дать ладу туманным образам в голове. На устах был единственный вопрос:
– Ты говоришь, что мне было хорошо с Присциллой, верно? А я помню лишь душевный скрежет, раздирающий меня изнутри… Меня не любила ни одна женщина… Я был одинок… Одинок, слышишь?…
И слова, сказанные полушепотом–полукриком, резанули Крейга в самое сердце.
– Ты что–то напутал… – будто оправдываясь, переубеждал Крейг, но видел, что Харви уверен в своих ощущениях и доверяет только им.
Что-то еле уловимое тенью пробежало по лицу Харви. Друг не успел дать хоть какой-то анализ увиденного, чтобы сообразить как перенаправить поток невеселых мыслей Харви в сторону настоящего, где он автор собственного будущего, которое зависит только от него – если не зацикливаться на частных, возможно ошибочных воспоминаниях, как Харви неожиданно выдал то, что заставило Крейга на мгновенье проглотить свой острый язык.
– Мне нужно разобраться с этим… Без сомнения, поможет терпение и время… Ты прав, оставлю это на потом, –с наигранной легкостью махнул рукой Харви, пытаясь последовать своему же совету, данному Присцилле – прошлое оставить в прошлом. – Поехали лучше прокатимся в одно место. Насколько я помню, ты готовил мне подарок ко дню рождения? Может самое время…
И тут ступор окончательно накрыл Крейга.
– Да, но… – растерялся он резкой перемене темы, и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, не понимая логики происходящего. – Подарок?
– Можешь не шифроваться. – Харви и подумать не мог, что – как бы абсурдно не звучало – выписка из клиники взрастит огромное желание перекопать тропинку, ведущую в прошлое, потому что вспомнить – без сомнения означает прощание с тем, что ему сейчас так дорого. Выкинуть из головы всплывшие факты не получится, а вот абстрагироваться ему по плечу. – Я знаю о прибрежном ресторанчике, который ты долго хотел приобрести, но все не доходили руки…
Безэмоциональное выражение лица Харви внушало спокойствие, которое и давало Крейгу уверенность в том, что их дружба непоколебима и способна вынести более сложные испытания.
– Да? – удивленно округлил глаза друг и морщины на его переносице вмиг разгладились. – Но как? Где я прокололся? Кто меня заложил?
Харви посмешила искренней реакции друга, потому что врасплох этого товарища застать практически нереально. Нужно было как-то замять создавшуюся ситуацию, потому как откапывание скелетов прошлого всегда имеет неприятные последствия, о наличии которых подсказывала его неразвитая, но явно имеющаяся интуиция.
– Мои люди везде, – заговорщически шепнул Харви, и друзья тепло обнявшись вышли из кабинета.
Осмотрев объект владения – прибрежный ресторанчик – Харви довольно закрыл глаза и вдохнул бриз, стоя на берегу рядом со своей яхтой, куда тоже решил заглянуть.
– Я не ресторатор, – тактично намекнул Харви на сложность направления деятельности.
– Ты новатор! Обязательно придумаешь какую-нибудь креативную беспроигрышную концепцию! А с подбором персонала помогу.
Харви вздохнул, ведь дареному коню…
– Тут здорово, согласись. Тишь да гладь. Здесь кажется, что любые невзгоды по плечу. Ты говоришь: я тут хотел обосноваться? И надолго?
Крейг лишь поежился, вспоминая тот сложный период:
– Не знаю, – глухо ответил он. – Ты скрывал многие свои мысли. Единственное, что ты хотел до меня донести – это свою перезагрузку. Уплыть куда глядят глаза.
– Один? Наверное, один, если верить моим воспоминаниям…
Щекотливая тема, вопросы на которую никогда не закончатся.
– Н-нет.
– А с кем тогда? – удивленно уставился на него Харви.
Ответить прямо? А что потом? Глупо было бы считать, что друг будет удовлетворен ответом, потому как углы треугольников всегда будут острыми.
– С Шанталь.
Харви как будто ожидал другого ответа. Мужчина не мог поверить, что его прошлое окажется запутанным, подобно лабиринту. По логике вещей он должен был собираться в путь с Присциллой… Харви резко развернулся в сторону товарища и впился в него взглядом.
– Ты отвечаешь односложно. Ждешь очередного наводящего вопроса?
Нетерпение вырывалось наружу. Да уж, еще немного и Харви кинется на товарища с кулаками за желание узнать о жизни, которую не помнит.
– Может, стоит повременить с этим? – пытался потянуть время Крейг. – Так ты запутаешься сильнее. Еще недавно ты был счастлив знать минимум из…
– Ты считаешь правильным довольствоваться догадками? Ты – неотъемлемая часть моей жизни, и поэтому сегодня же я настроен поужинать вчетвером: мы и наши женщины. Ты считаешь, что лишним будет знать о наших отношениях с Шанталь? – ответом Харви была тишина. – Тогда как мне вести себя?… Я ведь не представляю какие поступки совершал, и от этого мне тошно…
– Ты зря беспокоишься, – успокаивающе ответил Крейг и прижался своим лбом ко лбу друга. – Вы с Шанталь отлично ладите и сохранили теплые дружеские отношения. Ты мне веришь?
– И поэтому она ни разу не приходила проведать меня? – вырвался щекотливый вопрос Харви, хотя ему уже отвечали на смежный вопрос.
Резкость и ирония в голосе была лишней, но Харви изводили навязчивые мысли, и грудь сдавливало какое–то странное чувство сродни отчаянию. Что бы это значило?
– Она хотела, клянусь… – оправдывался Крейг, виновато потупив взгляд. – Но Присцилла что–то наговорила твоему лечащему врачу, и тот запретил любые встречи, которые предположительно могли спровоцировать негативные эмоции. Она…
Харви грустно улыбнулся, когда заметил, как товарищ замялся, запрещая себе крепкие выражения в сторону Присциллы. Он начинал узнавать черты своей экс–девушки. Она с легкостью могла придумать что угодно, ревностно его оберегая. Как он раньше не осознавал, что эта заноза в его жизни погружается под кожу все глубже? Заноза, которую не хочется извлекать. И ему как мазохисту начинает до безумия это нравиться.
– Что ты думаешь о Присцилле?
– Вопрос некорректный, – замялся друг, но подумал другое. – Она – твоя женщина и родная сестра моей любимой женщины, так? Тогда что я должен ответить?
Смешная ситуация, но еще нелепее ходить в блаженном неведении.
– Правду. Я не хочу начинать свою чистую страницу жизни в роли дурака.
Поведать даже поверхностно об этой язвочке и суток не хватит, подумал Крейг. И как бы не наговорить лишнего, описывая все ее черты, которые сплошь имели темный оттенок.
– Она – сильная личность. М–м… Упрямая. Принципиальная. Дерзкая. Чаще всего несносная.
Хитрая и изворотливая, добавил Крейг про себя, но это Харви и сам поймет это со временем.
– И все? – торопил его друг. – Больше добавить нечего?
Крейг набрал в легкие побольше воздуха, потому что должен сказать товарищу единственную чистую правду, которая отобьет у того желание копать глубже. За эти слова ему не нужно будет в будущем просить прощения ни у друга, ни у Бога:
– Она любящая… До безумия… – честно произнес Крейг. – Она одной ногой уже в безумии… Иногда мне кажется, что она помешалась. Когда она узнала, что у Вас с моим знакомым инспектором случился конфликт, и ты оказался в клинике, то готова была напустить на меня всех бесов! А когда ей сообщили окончательный диагноз и степень тяжести твоей травмы, то готова была саморучно придушить меня!… Спасибо при сестре она себя старается контролировать. Я же избегаю ее, – честно без грамма юмора произнес он. – Девочка должна остыть, но… Но я и сам не могу найти себе оправдания… Хотя понимаю, что это несчастный случай…
Харви начинал уставать. Он по–дружески положил руку на плечо Крейга:
– Довольно самобичевания. Я лучше Вас всех вместе взятых знаю, каким несносным сам могу быть. Я уверен, что выпросил тот удар дубинкой.
– Битой, – виновато поправил Крейг.
– Здесь сказочно, – будто не слыша слов друга и продолжая наслаждаться бризом, восхищался Харви. – Надо будет здесь провести несколько дней. Но… Но для начала я должен разобраться в своей жизни. Мне не нравится то, что я наблюдаю. Какая–то Санта–Барбара…
Крейг прыснул от смеха, вспоминая времена свой юности, когда без исключения все его пассии не могли пропустить ни одной серии этого резинового сериала. И встречи с девушками четко согласовывались с программой передач. От этого зависело в котором часу пройдет свидание: до кинопоказа или после.
– Там все друг с другом спали, – брезгливо резюмировал Харви. – Как я понимаю, в нашем четырехугольнике все чинно? Боже! – тяжело выдохнул он. – Как еще меня Бог отвел от этой ошибки, за которой только пропасть?…
– Ты хотел поужинать вчетвером? – отводя беседу от грязной темы, поинтересовался Крейг. – Где? Во сколько? Выбор за тобой, но если ты передумаешь – я пойму.
– Нет, – сразу же без колебаний ответил Харви. – Я готов встретиться со своей бывшей… жизнью, – неуверенно добавил он.
– Прошлой жизнью, – детализировал друг.
Крейг не скрыл своего неприятия к оговорке товарища, но всеми силами заставлял себя не обращать на эти мелочи никакого внимания, ведь все осталось в прошлом. Или нет?
– Ты забыл, что твоя невестушка встала на дыбы, как только я заговорил о том, что рано или поздно, а мы должны встретиться вчетвером?
– Я помню, – кивнул Харви. – Этого все равно не избежать как бы ей этого не хотелось, и она это поймет. В семь. Подъезжайте к «Бронзе», – заключил он и зашагал в сторону своей яхты.
Квартира Присциллы.
Девушка все время после отъезда Харви не находила себе места. Мужчина отсутствовал уже три часа. Где они? Куда Крейг его повез? Негодяй уже познакомил Харви с Шанталь? Что Харви о ней подумал? Сестра ему понравилась? Вспомнил ли он свою любовь к ней? Присцилла смотрела на свое отражение в зеркале и хотела расплакаться. Всегда оптимистичная с гордо поднятой головой сейчас она походила на пугливую мышь, зажатую в угол когтистыми лапами кота. Этим котом был Крейг. Мало того, что он, мягко сказать, недолюбливал Присциллу, так еще и похоже поставил перед собой цель не дать ей даже чуть–чуть приблизиться к товарищу… Крейг это оправдывал братской дружбой с Харви, но Присцилла не верила ему, потому как личную неприязнь не скрыть и ничем не замаскировать….
Девушка всегда была хороша собой, но стремление походить на сестру губило в ней чувство собственного достоинства, и поэтому она уже с юношества подсознательно была обвешана комплексами. Присцилле по доброму завидовала, что Шанталь имела в отличие от нее вьющиеся волосы, но это можно исправить завивкой. Также она переживала, что у сестры в зависимости от настроения глаза могли приобретать новые оттенки, но и это было исправимо цветными контактными линзами, но что сделать с ростом? Шанталь всегда была миниатюрной копией куклы Барби, а она? Присцилла была выше, шире в бедрах и… Сейчас Шанталь была шатенкой имея страсть к стилю героини мыльных опер Кэррингтон, которая по совместительству являлась родной сестрой Крейга…
Но внутренний надлом, который произошел с Присциллой после несчастного случая с Харви, изменил ее и внешне. Сейчас она приняла решение вопреки всему бороться за сердце любимого, стараясь влюбить его в себя настоящую: с блестящими ровными платиновыми волосами, серыми глазами и формами, достойными топ–моделей… Но… Но юношеские комплексы не одолеть за несколько дней…
– Мне никогда не стать тобой, даже если я перекрашусь и перейму твой стиль! – с горечью высказала Присцилла фотографии сестры. – Любовь же стирается после потери памяти? Или… Или любовь вечна?…
Грустное и неутешительное замечание. Присцилла кинула расческу, которой делала укладку. Хотелось расплакаться, даже не смотря на внутренний стержень. Если все правильно и теория верна, то стоит ли прихорашиваться? Харви все равно посмотрит мимо… Боже! Ведь стоит только постараться, и приятельствующие отношения вполне могут перерасти в любовные, и он воспримет Присциллу…
– Как соседку по комнате… – с горечью прошептала она и вновь швырнула в угол на сей раз любимое платье, которое хотела одеть к приходу Харви…
После Присцилла достала первое же, что попалось в гардеробе и на глаза вновь навернулись слезы… Есть ли смысл в этой борьбе?
– Да где же ты?! – надрывным голосом прохрипела она, устав ждать Харви.
Девушка без конца дергалась после того как обзвонила все места, куда мог увезти Харви его несносный друг. Их не было ни в офисе Харви, ни у Крейга на фирме, ни в его особняке… В душу закрался леденящий страх. Позвонить Шанталь? И как себя вести, услышав, что мужчины заехали к ней в дизайнерское агентство «Утонченность»? Ранее Присцилла помогала сестре тянуть ее маленький бизнес, но после несчастного случая с Харви она не могла себя заставить переступить порог «Утонченности». Сестра вновь сошлась со своим тайным любимым мужчиной, каким оказался Крейг, и собралась посвятить себя семье, а не бесполезному выжиманию прибыли из маленького агентства. Эта запутанная история любви извела всю четверку: ее, сестру, и Крейга с Харви… И продолжает изводить до сих пор, но уже влюбленную парочку в меньшей степени. Харви совершенно ничего не помнил о встрече с сестрами, но паранойя Присциллы усугублялась. Она будто приняла на себя весь огонь судьбы. И вот сейчас девушка тряслась не хуже осинового листа, переживая из–за ужина вчетвером, ведь Харви вновь мог заинтересоваться Шанталь. После того как она раскрыла перед мужчиной некоторые пикантные подробности его прошлых чувств, Харви будет пристальнее присматриваться к сестре. А нужно как раз наоборот!
На стационарный телефон позвонили, но Присцилла проигнорировала звонок. Она будет готова, если не станет отвлекаться. Чувства, написанные на лице, не замажешь, потому что в любом случае страх выступит на ее бледном лице, как ни прихорашивайся. Может стоит выпить для храбрости и раскрепощенности перед ужином? А может просто принять успокоительное? А если потом придется выпить спиртное во время ужина? Можно ли совмещать эти вещества? Ну что же ей делать? После несчастного случая с Харви она мало спит, плохо ест и отказалась от работы. Так можно и с ума сойти…
Харви ехал в такси и, после того как Присцилла не взяла трубку стационарного телефона, попросил водителя набрать скорость. У него не выходили из головы слова Крейга о том, что он собирался уплыть с Шанталь. Что же происходило в его жизни? Как он мог игнорировать такую прекрасную девушку, как Присцилла, и как решился порвать дружбу с другом детства? Крейг был больше чем друг – он был названным братом. Одно дело, если бы он не знал ничего. Другое же дело, когда ему вкратце обрисовали его прошлые любовные связи: его страсть к одной сестре и нежелание принимать чувства Присциллы. Сериал «Философия страсти» в главной роли с сестрой Крейга отдыхал по сравнению с его забытым прошлым.
Подъехав к дому девушки, он невольно бросил взгляд на ее окна. В них горел свет.
– Это хорошо, но почему ты не брала трубку? Наверное, была в душе… – бормотал он себе под нос, не обращая внимание на косые взгляды водителя.
Поднимаясь в лифте, его будто ударило током – оказывается, из такси он взглядом нашел именно ее окна! Он здесь все–таки не впервые! Значит, они–таки встречались!… А возможно девушка не обманывала, утверждая, что незадолго до несчастного случая они делали попытку съехаться. Харви чувствовал, что сюда захаживал и ни раз. От этого умозаключения губы сами растянулись в улыбке. Значит, все же у них с Присциллой были определенные отношения, ведь не зря же его глаза нашли именно ее окна!…
Харви еще раз постарался припомнить – раньше кто–нибудь из его прошлых пассий дорожил ли им также, как это делала Присцилла? Мог он быть слепцом, упивающимся лишь красотой Шанталь, которая смотрела мимо него? Как бы то ни было, а ему не забыть подавленный взгляд Присциллы, когда она вслух предположила, будто он мог не разлюбить ее сестру… Сколько в глазах было печали и безысходности… Этот факт и давил… и дорогого стоил.
– Куда это ты направляешься? – удивился мужчина, неожиданно столкнувшись с Присциллой у лифта.
Девушка торопилась, не обращая внимания на выходящих людей, а после столкновения с твердой грудью Харви округлила глаза, и неуверенно ответила:
– На ужин… Ты предупредил, что встречаемся в «Бронзе»…
Бесцветный тон голоса девушки в сочетании с бледностью ее лица придавали оттенок обреченности, и привлекательная внешность казалась восковой маской.
– Все верно, встречаемся с Крейгом и твоей сестрой. Ты собралась туда без меня? – недоумевал он и, взяв девушку под локоть, повел обратно к квартире. – Просто, не кажется ли тебе, что негоже прибыть в ресторан раньше своего мужчины? Вроде из покон веков было наоборот… Или… Только если этому есть веская причина… Наша пара напоказ? Мы разве не все делали вместе?
Присцилла была пристыжена. Не будет же она говорить, что засомневалась в нем? Что, по ее мнению, могла вообще его не дождаться? Что боялась, будто Крейг промоет ему мозги и Харви отдалится от нее еще на одну милю…
– Мне надо было подышать свежим воздухом… Я весь день просидела дома…– на ходу соврала она, спонтанно придумывая нелепые отговорки заплетающимся языком.
– Но нам придется вернуться в квартиру, чтобы я смог переодеться к ужину в свежее, – объяснил он. – Я кажется видел толпу неадекватных подростков за углом, поэтому подышишь в моем присутствии по дороге в ресторан.
Твердый тон немного привел девушку в чувство. Он казался встревоженым. Может Харви вспомнил Шанталь и свои чувства к ней? Тогда … Девушка поджала губы и была практически на грани нервного срыва, не в силах удержать рвущуюся из глаз влагу, но неожиданно Харви улыбнулся и произнес:
