Мари Усевич
Лучезарное завтра
Харви тяжко вздохнул, подтверждая ее догадки, и не стал тянуть резину:
– Кто такой Закир? И почему Вы с ним «придумали небольшой спектакль, чтобы выудить из меня деньги»? Почти дословно…
Фырканье девушки было слышно даже отдаленным столикам.
– Куда уж без любимого Крейга!? Даже когда мы одни он тут как тут! – намекнула она на незримое присутствие гнилого яблока раздора.
Неприятнейшая ситуация для Харви, ведь теоретически девушка напротив него могла в любую минуту поднести нож к его горлу, а он при этом по–прежнему продолжал бы ею любоваться. Гипнотическое воздействие ее красоты на его разум в данный момент злило Харви. Какой–то там шантаж и махинации ничто по сравнению с его либидо, которое кричит закрыть рот и переходить к сладкому.
– Это мой друг. Наш друг с Шанталь, – начала она осторожно подбирать слова, хотя понимала, что невозможно оправдаться за шантаж и потерянные для Харви деньги.
Девушка и вправду считала себя наполовину виновной, поэтому стоит ли что–то объяснять? Они с Заком действительно в свое время наворотили дел, но он сразу же готов был вернуть кейс с наличностью! Потом, правда, он уехал… Нет, ее мало просто вышвырнуть из его жизни, не говоря о презрении!
– Я беру тебя на работу, – монотонно выговорил Харви, разглядывая хорошо начищенные серебряные столовые приборы. – Но ты мне постепенно все расскажешь. Возможно от «а» до «я», а может быть что–то я и не захочу знать…
– Мы с Закиром друзья! – спешила она смягчить картину прошлого проступка, но нечем?… – Он не враг! И он все вернет, только… После несчастного случая с тобой мы с ним потеряли друг друга…
– Все потом, – махнул рукой Харви, на сегодняшний вечер закрывая эту тему. Ему по горло хватило самого факта признания от Присциллы. Здесь Крейг на сто процентов оказался прав. Страшно было представить, в чем еще он мог оказаться прав на все сто…
– Вопреки нападкам Крейга я поборюсь за твое доверие… Я докажу, что полностью преданна тебе. Просто тогда вышло как–то …
Мужчина знал о дружбе все, поэтому не нуждался в ее объяснениях. Таким женщинам, что бы они не совершили, неестественно оправдываться перед такими неудачниками как я, подумал Харви. Потом посмотрел на принесенную официантом тарелку и скромно улыбнулся:
– Ты знаешь мои вкусы лучше чем я, – с одобрением заметил он, хотя понимал, что любая еда будет казаться пищей богов, если тарелка стоит в одном поле зрения с глубоким декольте Присциллы. Глаза девушки неповторимы, и проклятое либидо не позволяло невозмутимо встретиться с ней взглядом.
– Прости, что еще не услышала от меня, как ты сегодня хороша, – произнес мужчина, постепенно отрывая взгляд от ее бюста.
– Спасибо. И я даже знаю, кого отблагодарю за то, что твои мысли были заняты выяснением моих прошлых ошибок, – ядовито процедила девушка.
Харви не стал комментировать ее последнее выражение, а продолжил свои мысли, которые уже начинали его тревожить:
– Боюсь, мужчины в моем офисе забросят повседневные скучные дела и будут стараться научить тебя работать в какой–нибудь программе.
Девушке польстили его слова, и она немного покраснела:
– Я быстро учусь, поэтому они не будут задерживаться рядом дольше пяти минут, а если что–то неясно – я знаю к кому мне обратиться…
От подобного заявления искры вокруг чуть не подожгли одежду Харви, которая вдруг стала ему мала.
– Идет, – усмехнулся он, понимая, что поддался чарам и готов играть по ее правилам. – А лучше всего давай вновь познакомимся, чтобы не смущать нашего будущего родственника тем, что собираемся проживать вместе, не зная друг друга?
Теперь искры от фразы Харви чуть не опалили все вокруг! Он это серьезно? Эйфория в мгновение ока вскружила голову девушки и она, не раздумывая, была готова плюнуть на ресторан, схватить его за руку и увезти, пока он не передумал проживать вместе! «Терпение, Присцилла», – шептало ее внутреннее Я. Не что на земле не вечно, поэтому необходимо беречь эти зачатки чувств и стараться взращивать их в Харви. Другого пути не было и нет. Только любовь может его заставить простить ее в будущем… Память в любой момент может к нему вернуться…
– Ты не ослышалась. Я и сам не совсем осознаю своих действий, но как это бывает – запретный плод сладок… Близкие люди против наших отношений. Конечно же есть разумное зерно в их словах, но я за эти дни устал анализировать, все взвешивать, выбирать из двух зол наименьшее… Я готов рисковать и ошибаться… Любой другой мужчина предпочел бы иметь на своей совести такую ошибку как ты. Но, пожалуйста, не смей обижаться! Я образно.
Присцилла затаила дыхание, словно боясь сдуть пламя с едва тлеющей свечи.
– Я и не подумала дуться…Я за час соберу свои вещи! – радостно воскликнула девушка, закатывая глаза вверх, посылая слова благодарности Богу за такую щедрость небес.
– Да, но… – неловко кашлянул Харви. – Как на счет твоей квартиры?
Девушка недоуменно заморгала:
– К–конечно, – только и ответила она, боясь узнать причину, почему он не хочет приводить ее к себе.
– Ты вправе задавать любые вопросы, – извиняющимся тоном проговорил мужчина. – Просто я хочу поселить у себя одного человека. Этот парень сейчас находится в клинике. Он не совсем здоров… Если конечно ежедневное обнуление памяти можно считать обычной хворью… В его случае все очень плохо… Боюсь, что его могут прикрыть в лечебнице очень надолго…
– Что с ним произошло?
– Я рассказывал о нем Крейгу. Парень в катастрофе потерял жену и ребенка. И каждый день для него теперь похож на предыдущий. Как день сурка, но с печальным концом. Он рвется к родным, которые не выжили, совершенно не помня слов соболезнования, что ему твердят изо дня в день. Просыпается с надеждой на встречу, а засыпает под действием транквилизатора… Он будто находится в аду, в котором каждый день как в первый раз слышишь о том, что твоих любимых больше нет…
Присцилла не смогла сдержать свои эмоции внутри и на ее глазах заблестели слезы. Харви заметил это и поспешил сменить тему разговора.
– Загвоздка в том, что дорогие нам голубки настаивают на проживании у них. Я категорически против, но если тебе эта идея нравится, то…
– Конечно же, я против!
Присцилла уже забыла об ужине. Ее захлестнула волна новых ощущений. Они скоро будут одни! Без надзирателей в лице сестры и ее чокнутого будущего мужа! Заснут и проснутся вместе, не говоря о том, что же может произойти от заката до рассвета…
– Отлично, – смущенно улыбнулся мужчина. – Теперь давай обсудим твою работу. Мы приходим на работу порознь и уходим также.
– Вообще–то… это вроде как моя идея? – потянула на себя одеяло Присцилла, но тут же прикусила себе язык.
– Минимум контактов, чтобы не поползли слухи, – продолжил он, подбираясь к главному. – И держись, пожалуйста, подальше от всего, что внушает сомнения.
– Не поняла? – недоуменно нахмурила лоб она.
– Ты все правильно поняла, – выгнув бровь, подчеркнул он. – Будь по–твоему… работа твоя, но с одним условием: ты просто будешь рядом. А со своими проблемами я сам разберусь, хорошо?
– Нет! – резко отрезала девушка как на занятиях против употребления наркотиков.
– Нет? – переспросил Харви. – Тогда это конец твоей карьере в моей фирме.
– Это не честно! – воскликнула она. – Я придумала этот план и буду его придерживаться до конца!
Харви почему–то ожидал подобной реакции.
– Я вижу ты недооцениваешь мои страхи. Я, конечно, хочу наладить работу своего предприятия, но не готов идти на риски, связанные с тобой. Я падал на колени и снова вставал. Даже если я сам не смогу разобраться, то найду того, кто мне поможет. И это не должна быть ты.
– Но дай мне шанс хотя бы попробовать!
Девушка окончательно отложила вилку и в ней начала закипать злость, подпитанная неприязнью к Крейгу, который, вероятно, приложил все усилия, чтобы Харви сомневался.
– Ты можешь играть в Джеймса Бонда сколько хочешь, но за пределами моей фирмы! Это мое окончательное условие.
Присцилла вновь почувствовала, как земля пошатнулась.
– Это Крейг с Шанталь давят на тебя?
– Нет! – отмахнулся он. – Считай это прозрением. У меня и вправду не все в порядке с головой, если я согласился на это. Но коль согласился, то добро пожаловать, но с условием не лезть ни в какие сомнительные дела.
– Ты боишься, что я получу доступ к инсайдерской информации?
Харви нахмурился.
– Это черный юмор, Присцилла! Можно шутить на разные темы, но я надеюсь, что на деле мы займемся нашей личной жизнью, а не загадками моей фирмы, которую можно, по сути, и не пытаться спасти. Как мне рассказали, совсем недавно я почти все бросил и чуть не уплыл в неизвестном направлении. Поэтому забудь о своем супер–плане. Думай лучше о нас.
Девушка проследила за руками Харви. Они накрыли ее холодные ладони и уверенно сжали, даря тепло. Не может быть, чтобы это происходило наяву?! Все сомнения Харви не могли улетучиться в одну секунду! Это же не сказка… Девушка с подозрением покосилась на его тарелку.
– Не обращай внимания. У меня сегодня нет аппетита, – ответил Харви ее вопросительному взгляду.
Мужчина пригубил шампанское из бокала и стал странно задумчив. Присцилла напряглась.
– Что не так, Харви? Еще секунду назад ты был собой, а сейчас…
– Не бери в голову, – устало прошептал он, глядя куда–то в сторону. – Я начинаю понимать, почему прошлый Я хотел сбежать. Слишком много всего, что давит на плечи. Я начинаю пропускать некоторые вещи мимо ушей, и еще кое–что настоятельно заставляю себя не замечать. Ты, наверное, видишь, что я изо всех сил пытаюсь держать нейтралитет? Крейг и твоя сестра подбрасывают мне некоторую информацию, которая по идее должна остановить развитие наших отношений, а слухи и вовсе могли бы пресечь их на корню. Поверь, я сопротивляюсь как могу. Ты стараешься быть искренней и я это очень ценю, но все же Вы все ходите вокруг да около, бросаете непонятные взгляды, соревнуетесь в обоюдных подколах, будто боретесь за какой–то приз… Мне это начинает надоедать… Поэтому давай договоримся, что сократим до минимума контакты с теми, кто сеет во мне сомнения… Скажешь я ошибаюсь?
Девушка промолчала и опустила глаза. Это был ответ на его вопрос.
– Ты же сама пока еще не готова помириться с Шанталь, – продолжил он высказывать свои умозаключения. – Да и Крейг пытается держать руку на пульсе. Я окончательно в этом убедился, когда он стал настаивать на том, чтобы мы проживали отдельно друг от друга. Странно, да? Это вообще как понимать?
– Иуда… – прошептала девушка и смяла салфетку.
Но крыть нечем… Крейг ведь пытался быть честным в отличие от нее…
– Так ты согласна?
Девушка робко подняла глаза, но в итоге взгляд оказался тяжелым:
– Я хочу, чтобы ты, наконец, узнал меня и поверил в мои чувства, а не руководствовался мнением окружающих. – Заявление было смелым и резонным. – Большего мне и не надо. Ты и сам видишь, что Крейг стал совершенно невыносимым. Пусть он и прикидывается душкой, но все равно не прекратит вмешиваться. И, как ты смог убедиться, я тоже не шелковая. Но Крейг прав в одном – рано или поздно наше обоюдное противостояние рассорит всех…
– Поэтому с сегодняшнего дня мы отдаляемся от них, – повторил он. – Ясно? И это первое, что мы постановили этим вечером.
– А что же второе?
Харви натянуто улыбнулся, пытаясь отогнать сомнения:
– А второе… Ты просто будешь рядом. Дома… На работе… Везде. Но при этом не поощряй воображение моих сотрудников. Я не хочу, чтобы они вновь стали судачить о тебе в неверном ключе. То есть пусть думают, что ты якобы пытаешься сблизиться со мной, но при этом разочаруй их. Храни в секрете то, что ты уже добилась моего расположения.
Добилась? Мысль вспышкой пролетела в голове и растворилась в волнах теплых ощущений и невероятной эйфории от услышанного.
– Добилась? – робко переспросила она.
– А как называется то, что после ужина мы едем домой? И я готов делать вид, что верю в нашу тесную связь до несчастного случая… – Но, не смотря на позитив в голосе, глаза Харви не блестели нетерпением, и это невероятно расстраивало девушку. – Я буду и дальше находить оправдания тому, что в твоей квартире нет ни единой моей вещи. Пусть я и не помню последних месяцев, но не думаю, что что–то в моих привычках могло измениться до неузнаваемости. Понимаешь, о чем я?
Как тут не понять, когда слова будто пули просто изрешетили цель? Присцилла вновь была готова бежать без оглядки, потому что смотреть и лгать в глаза любимому мужчине казалось верхом бесстыдства. Но она выдержит борьбу со своей совестью, потому что нельзя идти ва–банк и спасовать, практически столкнувшись нос к носу с заветной целью. Но что ответить на его «руки вверх»? Ее же действительно поймали за хвост…
– Все потому, что ты особенная… – не дал ответить Харви, сжав ладонь девушки. Наверное, ему хватит сил сделать признание в своей слабости к ней. – Твоя симпатия ко мне и пугает и затягивает, как водоворот. Это новые крутые ощущения для меня, которые все ярче и ярче… Я не ошибусь, если последую за твоими флюидами. Я хочу окунуться в них и забыться… Я уверен, что ты хочешь того же. Так понятнее?
Присцилла сглотнула. Он знает про обман или нет? Нет, он просто еще не собрал достаточное количество улик ее лжи, но, тем не менее, доверившись своему либидо, продолжает тянуться.
– Крейг заразил меня апатией, – протянула она, окончательно опутанная чувством вины. – Он без конца твердит, что когда ты все вспомнишь… наши ссоры… – вновь солгала она. – То не простишь меня, посчитав мои действия эгоистичными. Пусть так. Я уже сказала нашей сладкой парочке, чтобы они катились подальше со своими моральными принципами! Теперь же его слова не выходят из моей головы…
Харви с каждым новым днем все больше становились параллельны их прошлые забытые им распри.
– Я это вижу. Расслабься. Я уже давно не ношу ползунки. И если мне потом и будет больно, то я смогу сам справиться с кризисом и без погремушки. – Задорные ноты в голосе мужчины снимали внутреннее напряжение, но все более глубоко проникал червь сомнений. – Пусть Крейг рисует себе мрачные картины сколько хочет, а мы будем наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Ты же за это борешься?
И почему бы именно сейчас не задать вопрос в лоб? Какой удобный случай…
– И тебя не отталкивает то, что я так бесстыдно и навязчиво предлагаю себя?
– Стоп! – шикнул он, и улыбка в мгновенье слетела с его лица. – Это Я здесь и сейчас предлагаю тебе быть со мной. Не наоборот. Пока я временно не могу привести тебя к себе, потому что намереваюсь немного потратиться: создать комфортные условия для своего нового знакомого, нанять ему сиделку и обеспечить всем необходимым пока он не пойдет на поправку… А новая квартира мне сейчас не по карману…
Девушка вздрогнула, вспомнив про деньги, с которыми уехал Зак. Изначально проучить хотели Крейга, а вышло все как-то… Появилось отчаянное желание все вернуть назад, изменив исход истории с вымогательством, но как?
– Не думай об этом, – поспешила его приободрить она. – Зачем нам твоя квартира, если есть моя? Мне все равно где жить с тобой… А если у тебя будет еще где–то дом, то я просто бесконечно буду бояться, что ты однажды можешь уйти…
Харви от души разразился таким заразительным смехом, которого она уже давно не слышала.
– Ты серьезно считаешь, что отсутствие еще одного угла способно удержать мужчину рядом? Дорогая, ты же помнишь кто мой друг? Правильно, – ответил он за нее. – Крейг однажды долгое время жил в своем офисе, когда его очередная подружка оккупировала его особняк. А жил потому, что там у него созданы все мыслимые и немыслимые условия: душ, спальня и т.д., хотя владеет отелем, где мог спокойно ночевать. Кстати, мне на день рождения он как–то обещал тоже самое, организовав перепланировку моего рабочего места… А теперь вдруг вбил себе в голову, что я могу стать ресторатором… Надо будет ему снова намекнуть, что это не мое.
Присцилла хотела дополнить, что его дражайший друг в лоб–то не понимает, не говоря о намеках, как вдруг округлила глаза. Как она могла забыть!?
– Твой день рождения…
Присцилла огорчилась, потому что ни разу не потрудилась узнать дату его именин.
– Я и сам чуть не забыл о нем! – отмахнулся он. – Заглянув сегодня в мой офис, Крейг напомнил мне о нем, озвучив свои планы относительно своего подарка.
– Я действительно не вспомнила бы сама… – искренне призналась девушка.
– Ты серьезно растеряна? – сардонически улыбнувшись, переспросил он. – Да ты в самом выигрышном положении!
– Я?
– Ты, – мягко ответил Харви. – Ты – самый лучший подарок, какой может получить мужчина в жизни, и не только в день рождения… Твоя преданность и любовь могут конкурировать только с твоей внешней красотой. Как я этого не замечал раньше?
Девушка фыркнула. Знал бы он как ошибается.
– Напротив, ты даже уставал от меня, – с трудом выдавила она. – Не было большой любви, о которой я говорю, потому что рядом всегда была Шанталь.
Она хотела добавить про то, что часто раздражала его, но это был бы очередной гвоздь в крышку гроба их зарождающихся отношений.
– А это уже лишняя информация, – строго заметил он. – Я хочу отгородить себя от всего, что мешает мне настраиваться на легкую волну. Поэтому и хочу ограничь общение с Крейгом и Шанталь. Я вижу, как ты отстаиваешь наши отношения, как тебе трудно справляться с нападками и горжусь тобой, потому что в моем окружении никогда не было ни одной девушки, похожей на тебя… Мне дико повезло. Не хочу наблюдать постоянное поле боя, и сам устал находиться как между двух огней. Чувствую, что еще чуть–чуть и могу вспылить так, что потом перед Крейгом будет очень стыдно. Знать хочу только об арабе, который исчез с моими деньгами. Ты обязательно мне расскажешь эту историю, а пока опустоши свою тарелку, и пойдем танцевать.
Он так легко об этом говорит? Все–таки Крейгу снова не удалось рассорить их, но за свою низкую попытку он ей ответит!
Присциллу не нужно просить дважды. Девушке трудно было сдерживать душевный фейерверк, но на кону стоит слишком много, чтобы позволять себе роскошь радоваться раньше времени.
Каждая минута рядом с этим мужчиной позволяла осознавать свою зависимость от его гравитации. Он безумно притягивал, даря силы, но стоило мужчине отдалиться по своим делам, как девушка ощущала потерю жизненной энергии и интереса даже к себе.
Пока он находился в офисе, она вся извелась: дважды приняла ванну, трижды переделала прическу и миллион раз перебрала гардероб, находя нужное сочетание одежды, обуви и аксессуаров. А в итоге, совершенно лишенная сил, на автомате подошла к выходу, озадаченная тем, что так любить нельзя. Она понимала, что взаимности добиться трудно, и даже если ей и повезет, то все равно он не сможет дарить ей столько же, сколько и она ему. Дикие мысли угнетали Присциллу, но, слава Богу, лишь тогда, когда она оставалась совершенно одна. Ей нельзя было позволять вести с собой или со своей совестью длинные диалоги …
Сейчас же, когда Харви держит ее за талию и ведет в медленном танце, время остановилась, и мысли уже не жгут мрачными предположениями. Она видит его глаза, вздыхает его запах и тревоги медленно отступают.
– Ты правда готов отдалиться от друга ради наших отношений?
Мужчина уверенно кивнул. Неужели она становится яблоком раздора?
Присцилла робко шептала Харви на ухо вопросы, которые, как ему казалось, они уже обсудили, и до сего момента не подозревала, насколько же возбуждающе он может действовать на нее, щекоча теплым дыханием кожу на ее шее. У мужчины тоже по телу пробежали мурашки. Харви впервые в жизни решил поддаться инстинктам. Раньше он жил лишь велением сердца, которое его постоянно предавало, выбирая тех, кто никогда не ответит ему взаимностью. Сейчас же он понимал, что глубоких чувств к Присцилле у него нет, но есть нечто другое, похожее на потерянную способность находить партнера по запаху и ауре вокруг – просто поддаться воздействию своего внутреннего Я, которое всегда пряталось и не выказывало своих желаний. Теперь же, когда мозг многое не помнит, чувство собственного достоинства потребовало внимания к своим собственным желаниям, а не к наставлениям друга, который пока неизвестно чем руководствуется. Не хочет прямо говорить о причинах, по которым им нельзя сближаться с Присцилой, то пусть тогда смирится с его решением поставить дружбу на паузу!
– А вдруг Крейг прав и я недостойна тебя? – непонятно зачем спросила девушка, чувствуя себя Камикадзе. – Тебе разве не хочется прижать его к стене и выколотить из него ответы на все вопросы?
Присцилла ловила себя на трусости. Ей было бы легче, если бы Харви узнал правду извне.
Мужчина отстранился, но лишь настолько, чтобы можно было видеть ее глаза.
– А это уже похоже на «столкнуть нас с другом лбами»…
– Нет! – охнула она, в секунду побледнев. – Я не так выразилась. Просто ты не можешь не исключать вероятность, что мы упорно чего–то недоговариваем. То есть он…
Прокололась, идиотка! Как ты может себя топить, дура!? Харви возненавидит тебя еще больше, когда все вспомнит!
Но мужчина лишь снисходительно улыбнулся:
– Я же и так это вижу, детка!? Я не слепой! Я правильно понимаю, что об этих причинах ты знаешь даже больше него? Да? А, следовательно, ты обязательно мне все расскажешь, верно?
Присцилла опустила глаза и молча прижалась щекой к его груди, отчего танец стал приобретать более интимные движения. Ей нечего было добавить. Однажды она без сомнения откроется ему, но, наверное, не раньше, чем познает тепло его тела…
– Я устал от настороженных взглядов, громких и молчаливых упреков в твой адрес, – мягко произнес Харви, гладя девушку по волосам. – И так ясно, что по–хорошему нужно послать всех к черту и уединиться в ожидании прозрения. Но время движется с немыслимой скоростью. Я не хочу искать вчерашний день, потому как час икс может настать в следующей жизни, а жить хочется сейчас… – Девушка напряглась, и это не осталось незамеченным. – Если ты молчишь, значит на это есть свои причины, но я не должен игнорировать тот факт, что ты любишь меня, а я, вероятно, все–таки отвечал тебе взаимностью. Я же не полный идиот!? Почему я должен все разрушать из–за жизненных законов подлости, которые так не вовремя отняли воспоминания о тебе? Я не святой и не отрицаю, что в какой–то степени завистлив, наблюдая за нашей сладкой парочкой…
– О да! Они просто без ума друг от друга! – улыбнулась девушка, осмелившись посмотреть на Харви. – Странно, что они способны думать еще о чем–то кроме медового месяца.
– Всему виной несчастный случай и мое пребывание в клинике. – Мужчине нравился вечер, но еще больше может понравиться ночь… – Иначе бы Крейг в первый же день после воссоединения полетел с Шанталь в Лос–Анджелес и узаконил отношения. Кстати, почему мы тянули с совместным проживанием? Надеюсь дело не только во мне? Я случайно не крутил роман на стороне? Может, я имею детей, которых не хочу признавать? А может ты в прошлом была мужчиной?
Присцилла чувственно рассмеялась, закатив глаза:
– Нет! Ну и фантазия! Дело, конечно же, во мне… но не то, что ты назвал…
Харви напрягся и приостановил танцевальное телодвижение:
– В тебе?
«Ну почему ты не контролируешь себя, Прицилла!?» – отчитала она себя, прикусив нижнюю губу.
Девушка была готова разрыдаться, видя смешанные чувства на лице мужчины.
«Я потеряю его быстрее, чем могла себе представить!» – не могло угомониться ее внутреннее Я.
Присцилла отстранилась и практически направилась обратно к столику за сумочкой, потому как откровенное сокрытие фактов на лицо и глупо надеяться, что он не заметит оговорки. В данном случае Харви стоит только попросить ее больше никогда не вмешиваться в его жизнь, и это, без сомнения, будет равняться к пожизненному заключению в одиночной камере.
Присцилла на секунду погрузилась в себя: неужели если не Харви, то никто больше не сможет занять такое же большое место в ее сердце? В подобные мгновения необъяснимого, внезапно нахлынувшего отчаяния приходят мысли о бесполезности борьбы с непреодолимой силой. А не будет ли добровольный отказ от этого мужчины являться чем–то схожим с попыткой суицида? Эта любовь оказалась настолько болезненной, что даже внезапная остановка сердца может быть спасительной.
– Эй! – окликнул он ее и снова притянул к себе. А прижав к груди ее податливое тело понял, что хочет продолжать ощущать ее тепло без всяких объяснений здесь и сейчас. – Я не хочу, чтобы вечер вот так нелепо закончился. Просто кивни мне, если я окажусь прав. Есть ли веские основания для прекращения наших отношений?
Есть! Все ее существо хотело крикнуть «ты меня не любил! Может даже презирал, что я постоянно путалась у тебя под ногами, предлагая себя!»…
– Нет, – лишь хрипло прошептала она, бессмысленно глядя поверх его плеча.
Харви не заслуживал лжи, но и она слишком далеко зашла, чтобы идти на попятный.
– Тогда проблем нет. Иди сюда.
Харви боялся задумываться над тем, что скажет его язык тела на близость Присциллы. В эту минуту, когда их тела отделяла лишь тонкая ткань одежды, Харви понял, что именно от него зависит «все или ничего». Тело мгновенно помахало ручкой холодной голове и получило безмолвное доказательство взрыва чувств Присциллы. Девушка не просто ответила на его поцелуй – она была первой женщиной, которая смогла отключить его разум. Харви просто обезумел от наплыва новых ощущений. Мужчина забыл о ресторане и о ее невольном признании в том, что, видимо, он пешка, которой она играет, выставляя дураком перед близким другом и подчиненными. Но ему было все равно. Харви на миг отстранился. Да, они с Присциллой так и не съехались в прошлом, но насколько близко им удалось познать друг друга? Его тело отказывалось вспоминать – оно готово просто жить сегодняшним днем! Нормально ли то, что в голове летают подобные мысли во время поцелуя? Сейчас в его жизни все ненормально. Но то, что его тело отреагировало на Присциллу как на подходящую во всем для него женщину – это факт.
Харви нехотя отстранился, прервав поцелуй. Он должен нести ответственность за сцену в ресторане, но, похоже, Присцилла не мучилась угрызениями совести на сей счет. Ее взгляд был устремлен на его влажные припухшие губы. Девушка дотронулась до его лица, нехотя вытирая с его губ следы своей помады, и прошептала:
– Ты не представляешь, как трудно находиться рядом и не дотрагиваться до тебя… Держаться близко, но не рядом – сложная задача… особенно если есть те, кто беспрестанно шепчут на ухо о благоразумии разрыва…
Теперь, еще больше узнав какая она оказывается чувственная и страстная, мужчина подписывался под каждым ее словом.
– Ты всегда могла прикоснуться. Я не строил преград, – прошептал он.
– Да, но сестра и Крейг всегда тыкали меня носом в то, что ты сам должен сделать выбор и что путать тебя сродни преступлению…
Харви улыбнулся:
– Теперь не будет ни их, ни моих возражений. Ты можешь делать все, что тебе захочется…
Присцилла вновь прильнула. Она спешила закрепить эффект настоящего мгновения еще одним крепким поцелуем, чтобы у Харви не было других мыслей, кроме как поскорее оказаться с ней наедине.
– Здесь слишком людно, – очнувшись, заметил Харви. – Если мы решили держать отношения в тайне, то нужно уходить. Я не так популярен, как Крейг, но и я могу попасть в светскую хронику благодаря какому–нибудь пронырливому журналисту.
– Пожалуй, – согласилась она, поправляя лацканы его пиджака. – При других обстоятельствах я бы ни за что не спешила. Этот момент очень волшебный. Я горжусь тобой, и горжусь тем, что рядом с тобой. Я хочу, чтобы мне завидовали все присутствующие женщины…
Харви вновь почувствовал прилив нежности к девушке. Он крепко прижал ее к себе и понял, что тончайшее платье и его пиджак более чем лишние в пространстве между их телами.
– Ты смущаешь меня, – застенчиво признался он. – Кажется, у меня уже пылают щеки. Такого не повторялось со школы. Ты доставляешь мне непередаваемое чувство блаженства. У меня сейчас закружится голова… Еще ни разу я не ощущал себя таким… таким значимым для кого–то…
– И нужным, – добавила девушка, опьяненная своей маленькой победой, ведь раньше такая сцена могла быть только во сне. – И мне нужны не только поцелуи…
Харви медленно сглотнул. Он уже давно понял прозрачные намеки ее глаз и его тела, и сегодня не тот день, чтобы игнорировать их. Девушка чуть ли не кричала о своих желаниях, а он не мог думать о чем–то другом. Он, как и любой нормальный мужчина, не лишит себя удовольствия жить и любить сейчас, а не завтра, которое может быть не таким дружелюбным, как сегодня. Харви не покидала навязчивая тревожная мысль, что он не является любимчиком мироздания, и оно в любую минуту каким–то образом может поставить ему подножку, отняв эту нимфу рядом с ним.
Присцилла уже вела его к выходу, когда он понял, что не может сопротивляться близости, хотя глубоко внутри осознавал силу слов Крейга, который постоянно намекал на поспешность таких решений. Друг же ему не враг? Невысказанные четкими фразами причины, по которым не стоит начинать роман с Присциллой, практически связывали по рукам и ногам, и рисовали мрачные надуманные образы обступившей его толпы, которая что–то кричит, а слова будто нарочно уносятся ветром в другую сторону. Мужчина будто слышит этот беззвучный крик, читая по их губам единственную фразу: «это ошибка»!
Харви, идя следом за Присциллой к выходу, успел несколько раз взмокнуть, а на улице от порывистого ветра его тело покрылось гусиной кожей. Страх? Сомнение? Что–то непроизвольно ищет причины, чтобы нажать на стоп–кран? А почему он собственно должен давать задний ход? Его тело не согласно!
Харви вновь находит руку девушки и, ощущая ее теплую и мягкую ладонь, продолжает зомбировано перебирать ногами, поспевая за ней и боясь потерять этот телесный контакт.
Присцилла махнула таксисту и резко обернулась, набрасываясь ему на шею и вновь целуя в губы. Харви наконец осознал, что дороги назад нет. Вырваться из зыбучих песков блаженства ему практически нереально. Чтобы сказать «нет» надвигающемуся удовольствию нужна сила воли, а этого сейчас ему ох как не хватает… Расставить все очки над i может лишь память, которая предпочитает молчать, чтобы потом вдоволь посмеяться над ним фразой «а я при чем, если тебе все вокруг разве не кричали остановиться, а ты все равно сделал по–своему?».
Но нет. Никакой довод в пользу разрыва с Присциллой не перевесит ее любви! Просто не существует настолько сильной причины. Он чувствовал ее трепет в его объятиях. Еще ни одна женщина не была так счастлива оказаться с ним… В постели…
– Сдачи не надо!
Девушка поспешно кинула на сидение такси купюры, лишь мельком посмотрев на их достоинство.
