Мария Хомутовская
Медный всадник
Глава 3
Убийственная романтика
Второе убийство вызывало у меня нервную дрожь. Я точно знал, что был там. Воспоминания расплывались. Зачем я пошёл в центр, ночь была или день – сказать я не мог. Стоило подумать о том дне, как в голове всё путалось. Сон или реальность? Я помнил топор. Но чей он был? Где я его видел? Я помнил, как вышел из дома. Зачем? Во сколько?
Я обхватил голову руками и глухо зарычал от бессилия.
– Успокойтесь, Роман, – мягко произнесла Аня. – Если вы не помните, я не настаиваю.
Я поднял голову и посмотрел на неё. Она как будто ждала от меня чего-то, глядя широко распахнутыми голубыми глазами. Ждала с нетерпением и даже… страхом? Мне так хотелось прикоснуться к ней, или чтобы она прикоснулась. Я положил руки на стол и чуть придвинул пальцы к её тетради.
Понимание пронзило болезненной вспышкой. Второй жертвой была её соседка, Диана!
Я застыл, не в силах пошевелиться.
– Что последнее вы помните в этот день? – Её голос долетел будто сквозь вату. – Почему считаете, что были на месте преступления?
Глядя на свои руки, я не смел поднять глаза. Пробубнил на одной ноте:
– Я проснулся утром и сразу включил новости. Будто ожидал чего-то. И когда увидел фото девушки, то понял, что где-то её видел. Но самое страшное случилось, когда я стал одеваться. Моя одежда – джинсы и толстовка – были в крови. Несколько пятен, но я не знал, откуда они взялись.
– Вы рассказывали об этом полиции? – строго спросила Аня.
– Да, когда меня арестовали, я рассказал по глупости. Я верил, что был свидетелем. И до сих пор в это верю.
Даже вспоминать было отвратительно, жутко, страшно… А каково же ей? Я понял, что меня трясёт. Вот теперь она уйдёт и не вернётся, не станет разговаривать с убийцей соседки. Возненавидит. Мне нечего ей сказать, нечем оправдаться. Как же я ненавидел себя за то, что ничего не помнил!
– Похоже, вы правы. Должно быть, вы были свидетелем убийства, поэтому возникла амнезия, – произнесла Аня.
Я решился взглянуть на неё. В её глазах не было осуждения, лишь блеснула влага, но Аня тут же её сморгнула. Я хотел сказать, что соболезную смерти её соседки, но слова не шли, казались глупыми. Сочувствие из уст предполагаемого убийцы звучало бы издевательством.
– Вы верите мне? – проговорил я.
– Я пока не берусь ничего утверждать точно, – напустила она профессиональный вид, а сама чуть улыбнулась мне самыми уголками губ. – И всё-таки ваши симптомы похожи на последствия психологической травмы.
Она верит мне! Верит! У меня всё запело внутри.
* * *
– Ну ты даёшь, Полина! – разбудил меня голос Паши.
На этот раз я почувствовала себя вполне способной подняться с дивана. Открыв глаза, я откинула плед и села.
В кабинете столпились все: и Паша, и Дима, и Катя, и даже Костя. Он тут же запрыгнул ко мне на колени и потёрся о руку.
– Ну кау-к ты?
– Нормально, – пожала я плечами, смущённо оглядывая собравшуюся делегацию.
– Нормально ты Славика отбрила, – улыбнулся Дима.
– Какого Славика? – недоумевала я.
– Олег ко мне призрака прислал, – вмешался Паша. – Я его спрашивал про новеньких. Ведь погибшие насильственной смертью чаще других становятся призраками. Подумал: вдруг кто-то из девушек теперь у Олега? Вот он и прислал Славика с донесением.
– И как?
– И ты его страшно обидела! Не испугалась, ещё и нагрубила. К счастью, мы так хохотали над его рассказом, что он наелся[6] и успокоился.
Я припомнила висящего над полом парня. Точно, он мешал мне спать и я его послала… к Паше.
– Я не о том! – одёрнула я. – Кто-то из девушек стал призраком?
– Нет, – отозвался Паша. – Тут нам не повезло.
Катя присела рядом со мной на диван, и Костя перешёл к ней на колени.
– А полиция этого не проверяла? – Я встала и потянулась. Самочувствие вернулось в норму. Я вспомнила, из-за чего мне поплохело, но теперь видение казалось далёким сном.
– Может, и проверяли, – ответил Паша. – Но Олег неохотно идёт на контакт с людьми. Я исключение, мне он доверяет. Мог сказать то, что не сказал полиции.
– Есть хочется, – глубокомысленно заметила я.
– Да ты сотрудник года! – усмехнулся Дима. – Часок поработала, вырубилась и проснулась как раз к обеду!
– Ты сам виноват, – рассмеялась я.
Теперь я могла уже веселиться на эту тему. Но по вытянувшемуся Диминому лицу поняла, что он ещё не мог.
– Я знаю, что ты не нарочно, – начала я, но Паша перебил:
– А ты не хочешь узнать, что мы без тебя выяснили?
– Хочу, конечно! – обернулась я к нему. – Но тогда хотя бы кофе дайте!
* * *
Вскоре я сидела с чашкой кофе в стеклянной комнатке и слушала их рассказ. Новостей было немало.
Например, оказалось, что не только Романа посетила амнезия: парень, с которым жила первая жертва – Ирина, – тоже не может точно сказать, что делал в ночь её убийства. Соседка второй жертвы – Дианы – была знакома с Романом в детстве, а друзья третьей жертвы – Маргариты – не сходятся в показаниях. Романа обвинили после того, как увидели убегающим с места убийства Маргариты. При обыске в квартире нашли его одежду со следами крови Маргариты и топор, которым он орудовал. После этого никаких сомнений не осталось, и прочие нестыковки отбросили. Но сейчас появилось новое обстоятельство – убийство Алисы, которое Роман совершить уже никак не мог.
– То есть, если допустить, что Романа подставили в убийстве Маргариты, то у нас четыре разных преступления? – обалдела я.
– Да, как-то так, – мрачно ответил Паша. – Только по её делу есть неопровержимые улики против него.
– И какой план?
– Будем действовать последовательно: наша задача – раскрыть последнее убийство, и лучше поторопиться, пока след ещё не остыл. Нам нужно выяснить, связано ли оно с остальными.
– И как нам понять, связано или нет? – спросила я. – Всё выглядит точно так же. С вещами жертвы я потерпела поражение.
– Тут всё просто: нам нужно проверить, кто получил выгоду от смерти девушки, – спокойно ответил Паша. – Если убийство преднамеренное, то должен быть тот, кому оно выгодно.
– А если это подражатель, у которого также не все дома? – вставила вдруг Катя. – Он, короче, увидел по телевизору историю про маньяка и решил повторить. Без выгоды.
– Романа в итоге поймали. Значит, и такой сумасшедший чем-то себя выдаст, – заверил Паша. – Работаем. Надо обязательно встретиться с родными последней жертвы, Алисы. А ещё поговорить с Романом.
– Зачем? – удивилась Катя. – Не мог же он из тюрьмы убить!
– Не мог, но возможно, что у него был какой-нибудь странный друг или сочувствующий родственник. А ещё есть надежда, что Полина сможет справиться с его амнезией и мы узнаем больше. Даже мелкие детали могут быть важны.
– Окей, скажем завтра этому «дяде Стёпе», чтобы организовал вам встречу с Романом, – сказал Дима. – А пока я пробью по базе ту парочку, которая нашла тело Алисы, а Катя пошерстит Даркнет на тему антиперчаток.
Я улыбнулась, услышав прозвище, которым он наградил адвоката.
– А мы с Полиной осмотрим место преступления, – заключил Паша.
– Но только после обеда! – выпалила я, чувствуя, что умираю от голода.
Дима возражать не посмел, ведь это из-за него я рассталась с завтраком и последними силами. Мы направились в наше любимое кафе.
* * *
Аромат черёмухи доносился в приоткрытое окно машины. Мы с Пашей ехали по Невскому, деревьев здесь было мало, и совершенно непонятно, откуда конкретно шёл запах. Но приятная сладость щекотала ноздри вопреки всякой логике. А сияющая круглая штука в небе не спешила за горизонт, хотя ещё совсем недавно мы лишь мечтали погреться в её лучах.
– Тебе мама звонила, пока ты спала, – сказал Паша.
Несмотря на толкотню на дороге – было уже около пяти и начинала собираться послерабочая пробка, – он вёл машину плавно. Я бы даже сказала, максимально плавно, преувеличенно. Похоже, Паша сильно переживал за меня.
– Ты с ней поговорил? – После его слов я судорожно схватилась за телефон.
– Пришлось, – усмехнулся Паша. – Ты же знаешь, одним звонком она не ограничивается.
– И что она сказала?
– Да всё как обычно, – усмехнулся Паша.
– «С» – «стабильность», – улыбнулась я.
Пролистав пропущенные, я отложила телефон. За окном показалась Нева – Паша как раз повернул на набережную.
– Кстати, у тебя не сегодня встреча с Юлианом?
Я поморщилась. Сейчас мне об этом думать не хотелось. Всё внутри сжималось от одного упоминания этого имени.
– Нет, завтра.
Юлиан – это тренер, занимающийся скрытыми резервами магии. Его нашёл для меня Дима. По идее, он должен был научить меня пользоваться моей скрытой силой. Той, что в ноябре смогла изменить реальность и спасти Пашу от смерти. Но прошло уже почти полгода, а пока от наших уроков было мало толку. У меня ничего не получалось, и после встреч с Юлианом я чувствовала себя никчёмной. Мне казалось, что я всех подвожу: Диму, который твердил, что у меня уникальный дар, Пашу, который хотел знать, как моя сила работает, даже маму, которую чуть ли не сумасшедшей считали, когда она говорила о моей способности.
Но за эти месяцы я так и не приблизилась к пониманию и контролю своего дара. Только медитировать научилась. Конечно, не стоило переносить свои неудачи на тренера, но я всё равно терпеть не могла этого накачанного парня с его дурацкой козлиной бородкой и вечным «Дышите медленно. Вдох. Выдох».
– Знаешь, Полина, ты всегда максимально помогаешь мне… – начал вдруг Паша.
– Боюсь, сегодня помощи от меня будет мало, – поспешно ухватилась я за новую тему, радуясь, что можно забыть про Юлиана. – В людных местах следы быстро стираются. А набережная – очень популярное место.
Паша смерил меня внимательным взглядом.
– Думаешь, ты способна сегодня колдовать?
Я пожала плечами.
– Я нормально себя чувствую. А иначе зачем ты взял меня с собой?
Он снова сосредоточился на дороге.
– Иногда можно поработать головой, а не магией. Считай, что я тебя взял на романтическую прогулку.
– О да! Топтаться там, где кого-то тюкнули топором по голове, – что может быть романтичнее!
– Ты знала, с кем связалась, – улыбнулся он. – А если серьёзно, то открой бардачок.
Я так и поступила. Среди чеков за бензин и каких-то бумажек лежал небольшой кулон в прозрачном пакете.
– Что это?
– Защита на первое время. Я Альберта, нашего артефактора, хотел попросить сделать тебе личную защиту, но Дима сказал, что сегодня он занят. Так что заказал пока на «Магзоне» экспресс-доставкой.
Я вытащила кулон из пакетика. На обычном чёрном шнурке висел овальный чёрный камень. Погладив пальцами отполированную поверхность, я ничего особенного не ощутила. Тогда просто расстегнула застёжку и повесила амулет на шею.
– Спасибо! Ты думаешь, это правда необходимо?
– А кто провалялся полдня на диване в отключке? Вдруг ты найдёшь чёткий след и увидишь преступление? Лучше перестраховаться.
И хотя я очень сомневалась, что всё будет так просто, спорить не стала.
Наконец Паша с трудом нашёл место на парковке возле бизнес-центра в историческом здании на набережной, и мы вышли из машины. Он сразу взял курс к Троицкому мосту через дорогу.
– Куда мы сначала? – поинтересовалась я.
– Осмотреть место, где было найдено тело Алисы.
Я промолчала. Да, шансов мало, и все же я собиралась попытаться найти следы убийцы.
Перейдя дорогу, мы оказались возле обелиска, установленного при въезде на Троицкий мост, – сужающийся кверху камень был украшен бронзовыми рострами[7] и увенчан фигуркой двуглавого орла. Слева от него уходила лестница спуска к воде.
– Алису Пономарёву нашли там, – сказал Паша тихо, чтобы не услышали сидящие на гранитной скамейке возле обелиска люди.
Я подошла ближе и стала спускаться по лестнице. Паша шёл рядом и негромко пояснял:
– Будем рассуждать логически. Лестница тут заворачивает, и место кажется максимально уединённым и подходящим для нашего маньяка. С дороги и даже сверху не видно, что происходит внизу, у воды.
– Логично, – не стала спорить я.
За поворотом лестницы на площадке у самой воды фотографировались две девушки, в стороне от них стояло семейство с мальчиком лет семи – они смотрели на проплывающий речной трамвайчик.
– А нелогичным тебе ничего не кажется? – поинтересовался Паша.
Я снова огляделась и догадалась.
– Здесь всегда много людей.
– Верно! Даже ночью здесь наверняка кто-то толчётся. И даже если маньяк подгадал время и заманил жертву… Ее бы очень быстро нашли!
– И что нам это даёт? – пожала я плечами.
– Мне кажется, он хотел, чтобы тело обнаружили, – задумчиво сказал он и направился к воде, к ней вела последняя широкая ступень.
А я принялась делать свою работу. Подошла к гранитному парапету позади и прикоснулась к нему рукой. Закрыв глаза, я стала колдовать. Вызвать видения было легко, наполненные эмоциями, они словно сами просили их посмотреть, но поток информации сбивал с ног. Чужие чувства, лица, события сплетались в тугой ком, который грозил меня раздавить. Тут бывали тысячи людей, все их следы сливались в общую ауру этого места. Как я ни пыталась сосредоточиться на одной-единственной ночи, на одном-единственном человеке, ничего не получалось… Знал ли преступник, что таким образом его не отследить? Или он не настолько умён и место выбрал случайно?
Мне показалось, что кулон на шее начал едва заметно вибрировать. Я инстинктивно схватилась за него рукой. Он защищал меня от сильных эмоций, помогал не утонуть в них. Но я не отступала и пыталась поймать время и место…
– Полина!
Я открыла глаза.
– Что ты делаешь? – спросил Паша, стоящий напротив.
– Работаю, – огрызнулась я, разочарованная неудачей.
Отступив от парапета, я пошатнулась. Слишком много энергии потратила! Паша взял меня под руку и повёл вверх по лестнице. Поднимались мы молча. Видно, он понял, что у меня ничего не вышло.
Затем мы не спеша двинулись вперёд по набережной. Я злилась на себя, хотя и понимала, что шансов почти не было.
Наконец я первой нарушила молчание, выплеснув то, что грызло изнутри:
– Кажется, помощи от меня никакой.
– Расслабься, Поля. Максимально. Скорее всего, наш маньяк это предвидел. У тебя ещё будет возможность использовать дар. Например, при встрече с Романом Симаковым.
Я недовольно повела плечами, глубоко вдыхая прохладный воздух с Невы. Паша может меня успокаивать сколько угодно, но я не люблю неудачи. К тому же его заверения звучали неубедительно, потому что он сразу уткнулся в телефон. Я уже хотела ответить что-то резкое, но оказалось, что Паша сверялся с навигатором. Он пояснил, что нам нужен один из спусков, а здесь они были похожи.
Ещё немного мы прошли в молчании. Я думала о своём.
Конечно, я уже пользовалась своими способностями на благо Ордена. Когда мы искали похищенный артефакт, я проследила его путь, а в другой раз мы помогали полиции и пришлось подобрать среди вещей доказательства для дела о наркотиках. Но те случаи были для меня простыми. Никакой интриги. Сейчас же нам предстояло поймать жестокого убийцу, и я чувствовала свою ответственность. От Ордена зависят жизни людей.
Наконец Паша сказал:
– Мы пришли. Здесь нашли третью жертву, Маргариту Борде, в прошлом году.
Спуск к воде выглядел ничем не примечательным. В середине – скамья из гранита, а от неё полукругом шли две лестницы вниз. Мы быстро спустились по ближайшей к нам. В отличие от предыдущего места, здесь никого не было. Только мирно плескалась у ног недавно освобождённая ото льда река.
– Так, а это что? – Паша указал в уголок, где были сложены какие-то вещи, и подошёл поближе.
Но стоило ему наклониться над бесформенной кучей, как вода в реке рядом с нами всколыхнулась и, забрызгав нас холодными каплями, на поверхность вынырнуло животное. Сперва я подумала, что это огромный коричневый червяк с толстыми складками и мутными глазами, но потом разглядела торчащие клыки и узнала моржа. Он сердито замахал ластами.
Паша отошёл от вещей.
– Твоё, что ли?
Морж усиленно закивал и сделал какой-то жест, который я поняла как «Проваливайте отсюда!». Но Пашу так просто не проймёшь. Он достал удостоверение и выпалил официальным тоном:
– Следователь Василеостровского отдела полиции Павел Кузнецов. Провожу расследование. Вылезайте из воды, чтобы мы могли вас опросить.
Однако морж как-то странно скосил глаза, а потом нырнул обратно, взмахнув хвостом. Нас обдало волной ледяных брызг. Я взвизгнула, а Паша едва успел прикрыть свой документ.
– Вот же… – ругнулась я.
Осторожно приблизившись, Паша глянул в воду. Я тоже подошла, но в мутной глубине ничего не было видно.
– Почему он сбежал? – оглянулась я на оставленные вещи.
– Тут же купание запрещено, вот и испугался, – усмехнулся Паша.
– А ты правда хотел его допросить?
– Конечно! Если он здесь часто бывает, то мог и в ночь убийства что-то видеть.
– Это было год назад, – скептически заметила я.
Паша снова хмыкнул. Я как могла отряхнула куртку. И мы отправились дальше по набережной в сторону Дворцового моста.
– Куда мы идём? – поинтересовалась я через несколько минут.
– К Эрмитажной пристани. Там было совершено второе убийство. Диана Мамедова.
– Это где?
– Там такой пологий спуск без лестницы, напротив Эрмитажа.
– А! – Теперь я поняла, о каком месте он говорил. В студенческие годы мы частенько сидели там прямо на камнях в хорошую погоду. А ночью смотрели на развод мостов.
– Да там же куча народу по ночам! Как там возможно совершить убийство? – удивилась я.
– Вот и мне интересно, – отозвался он. – Но ты заметила, что происходит? Мы рассматриваем преступления в обратном порядке. И получается, что хронологически он будто идет вдоль набережной от Дворцового моста к Троицкому.
Пока я обдумывала эту мысль, ноги сами несли меня вперёд. Но никаких полезных выводов из странной последовательности сделать не удавалось. Между преступлениями было несколько дней, а в последнем случае и год, не мог же убийца передвигаться так медленно?
До Эрмитажной пристани дошли быстро. На пологом спуске, вымощенном булыжником, пригрелась влюблённая парочка. Другие люди подходили, подбирались к воде, фотографировались и уходили. Мы с Пашей тоже спустились к самым волнам.
– Что ты надеешься здесь найти? – не удержалась я.
– Пока сам не знаю. – Паша смотрел вдаль, на Петропавловку[8] и торчащий из неё золотистый шпиль собора. – Но мне кажется, что мы упускаем что-то в личности преступника. Я пытаюсь вжиться в его образ. Что мы уже выяснили?
– Эээ… То, что он по неизвестной причине двигается по набережной в сторону Троицкого моста. И…
– Он не боится мест скопления людей. Отсюда шикарный вид! – Он обвёл рукой открывающуюся панораму.
Я оглядела белевшее на стрелке Васильевского острова здание биржи, торчащие по бокам от него, как красные свечи, Ростральные колонны, раскинувшиеся арками со всех сторон мосты и линию стен Петропавловской крепости. Потом опустила глаза на Неву, которая медленно катила мимо нас синие, блестящие на солнце волны.
– Шикарный, – не могла я не согласиться.
– Ты и сама сказала, что ночью здесь много народу, – продолжал Паша. – Но его это не останавливает! Он не прячет тела, он кладёт их в воду, только чтобы смыть следы. Не для того, чтобы их унесло течением.
Мне пришла в голову догадка:
– Он же внешник, он может накладывать щит невидимости, как Дима! Так он не опасается свидетелей.
– Да, это возможно. С таким же успехом он мог использовать свою силу, чтобы перенести тело на середину Невы, и его прибило бы к берегу за городом, а там ищи-свищи – концов не найдешь. Но нет! Он хочет выставить содеянное напоказ. Ему наверняка нравится внимание, то, что о нём пишут и рассказывают в новостях. Он любит манипулировать. Он хочет, чтобы его боялись.
У меня мурашки прошли по спине от Пашиных слов.
– То есть у нас убийца-психопат, который невидим и не оставляет магических следов, зато обожает, когда про него рассказывают по телику, – резюмировала я. – Прекрасно!
Он ничего не ответил на мой сарказм. Мы поднялись наверх и снова зашагали вдоль реки.
На этот раз мы шли минут пятнадцать. Миновали Дворцовую пристань с прогулочными катерами, место посадки на метеоры в Петергоф, Дворцовый мост. А слева на нас взирали здания Эрмитажа, Зимнего дворца, особняки девятнадцатого века и, наконец, жёлтая арка одного из павильонов Адмиралтейства.
Показался нужный спуск к воде. Между его полукруглыми лестницами, уходящими вниз, был кусочек асфальта, где устроилась спонтанная парковка. Там стояли в ряд пять машин, а шестая перегородила выезд. Через её окно было видно, как водитель болтает с кем-то по телефону. Возле левой лестницы сидел усталый зазывала, какие приглашают на водные экскурсии, с картонкой с ценами на груди. На спуске позади него покачивался на воде речной трамвайчик с незамысловатым названием «Софья» по борту. Правый спуск был свободен, и мы направились прямо туда.
– Тело первой жертвы, Ирины Пархомовой, нашли здесь, – сказал Паша.
Я прекрасно об этом знала, ведь тоже читала отчёты, и всё равно стало не по себе. Жутко представить, что на этом месте кого-то лишили жизни, при том, что буквально в паре метров толпятся на посадку туристы.
Паша смотрел на воду и на далекий Дворцовый мост, словно что-то прикидывая, а я оглядывала безлюдное место.
– Давай я снова попробую использовать дар? – неуверенно сказала я.
Он обернулся ко мне.
– А это возможно? Ведь прошёл уже год.
Я коснулась рукой гранитной стенки и ответила:
– Кажется, здесь не так многолюдно. Попробую.
Закрыв глаза, я стала колдовать. Это напоминало чистку луковицы: я пробиралась через наслоения новых событий к старым. Я точно знала время, точно знала человека. Но здесь происходило слишком много. Чем глубже, тем меньше я могла разглядеть. Я слышала лишь смутное эхо, которое подавляли более новые слои.
Ощутив, что силы снова покидают меня, я открыла глаза.
– Нет, не получается. Мне сложно заглядывать так далеко в прошлое.
Паша кивнул и взял меня за руку. Но когда мы поднялись по лестнице, мой взгляд упёрся в золотистый купол Исаакиевского собора и опустился к высокой фигуре на коне, возвышающейся через дорогу от нас.
– Постой, первая жертва была найдена напротив Медного всадника?
– Ну да.
– Того, который по ночам бродит по городу? Не похоже на совпадение!
– Максимально не похоже, – нахмурившись, согласился Паша.
В голову пришла неожиданная и нелепая мысль. Я даже сбилась с шага.
– Ты думаешь о том же, о чём и я?
– Сомневаюсь. – Он взглянул на меня.
– А что, если убивает сам Медный всадник?
