Мария Хугистова
Ливень
Анна. (мрачно) А. Поняла.
Лоран вздыхает, обматывает цепочку с крестом вокруг ладони. Он отходит, становится на колени.
Анна. Ты надолго?
Лоран. Посмотрим.
Анна. Пойду… дров нарублю.
Лоран. Мокрых?
Анна. Выбора мало.
Анна вздыхает и уходит.
ЯВЛЕНИЕ 3.
Феликс оглядывается.
Феликс. Брезгует.
Лоран. Спасибо, что вслух ничего не говорит. Как кое кто.
Феликс. Я её терпеть рядом с собой не обязан.
Лоран. Да зная твоё мнение, ты вообще никому ничем не обязан.
Феликс. И очень хорошо. Мне авторитет ничей не нужен, он только мешает.
Лоран. А что тебя направляет, когда ты в сомнениях?
Феликс. У меня не бывает сомнений. Сомнения останавливают. От сомнений – регресс.
Лоран. Всё равно, необязательно тыкать людям в их происхождение. Тебе просто повезло, что ты богат.
Феликс. Неприлично богат.
Лоран. Ты своего положения не заслужил. А она своё – вполне возможно.
Феликс. Зачем ты грубишь?
Лоран. Это не грубость. Это – правда. Сам соглашался, что жизнь – жестока.
Феликс. Всё же ты на её стороне?
Лоран складывает ладони и начинает что-то неразборчиво шептать. Феликс отходит от него.
Феликс. Не заслужил… Да откуда вам всем знать, заслужил или нет? Разве, чтобы что-то заслужить, надо всю жизнь страдать? Разве я кому-то врежу? И не всё мне так легко досталось, как кажется. Я приложил огромные усилия, чтобы честь семьи асессоров не замарать, между прочим! Я воспитан! Образован! Это нелегко. Мне просто безразличны житейские мелочи. Мне неплохо самому, без никого. А что, человек может считать, как ему угодно, но почему они решили упрекнуть меня за равнодушие? Хотя, я не колючка и не холодная глыба, по крайней мере, иногда. Я много чего люблю, например, спокойствие. Не люблю любые перемены, я к ним долго привыкаю.
Лоран. Феликс, это всё, конечно, интересно, но ты мешаешь.
Феликс. Говоря честно, Лоран, когда ты в меня стрелял, не боялся ты брать грех на душу?
Лоран. Пусть ошибки молодости ими и остаются.
Феликс. Всё же, каким бы святым ты себя не делал, ошибки не признаёшь. Настолько меня ненавидишь?
Лоран. А ты?
Феликс. Ты меня просто однажды оскорбил.
Лоран. А ты не принял доброты. Это тоже оскорбительно.
Феликс. И ты никогда не жалел о дуэли?
Лоран. Меня твоё самодовольство раздражает больше, чем моя… импульсивность.
Феликс. А может, ты попросту завидуешь мне?
Лоран. В чём это?
Феликс. Мне необязательно жить по правилам. Делаю, что хочу. Закона не нарушаю, конечно, как кое-кто, а всё же… Моя жизнь поспокойнее будет, и тебя это выводит. (усмехаясь) На это ставку делаю!
Лоран. Зависть – не моё чувство.
Феликс. Мне кажется, ты и сейчас нервничаешь.
Лоран. Чего ты хочешь от меня, Феликс?
Феликс. Вот это именно то, что меня в тебе раздражало! Ошибок не признаёшь. Сказал бы по-простому: я был неправ, навязался, потом ещё более сглупил! Но нет, для тебя это слишком сложно. Разве твой святой тебя не заругает за твою ложь?
Лоран. А кому я лгу?
Феликс. Да самому себе! Мне кажется, если ты уж решился быть почти святым, так будь им целиком и полностью, а не для вида!
Лоран. Ты меня в деланности не обвиняй!
Феликс. Тогда извинись.
Лоран. Что, посмеяться хочешь? Или тебя волнует моя душа?
Феликс. Не делай из меня злодея. Мне твои извинения, конечно, доставят удовольствие, но я хочу чем-то закончить неприятный эпизод! Нам здесь неизвестно сколько сидеть, а ваши брезгливые лица мне видеть не нравится.
Лоран. Поверить не могу, что ты на это идёшь первым.
Феликс. Не понимаю, почему ты решил, что это невозможно! Нет, жаль, что мы с тобой не похожи.
Гремит гром, на улице что-то трещит. Лоран вскакивает на ноги, напряжённо смотрит в сторону, в которую ушла Анна.
Лоран. Анна?
Возвращается Анна с ветками в руках. Она бросает их на пол и трёт голову.
Анна. Черепицу ветер сдувает. Меня немного… задело.
Лоран. Ты бледная. Тебе помочь?
Анна. (резко) Оставь, пустяк.
Лоран. Нехорошее у меня предчувствие. Видит бог – лучше нам уйти.
Анна. Куда?! Никто не знает, какой доброжелатель встретит нас в лесу, я не говорю о милости погоды!
Лоран. Если на нас всё обвалится?
Феликс. (безразлично) Значит, судьба такая.
Лоран. Веришь в судьбу?
Феликс. (закатывая глаза) Нет, я нигилист, всех призираю и ем на завтрак младенцев! Верю в судьбу, отчего бы и нет?
Не сказать, что Феликс совсем уж не испуган, он просто этого не показывает. Анна откровенно злится, Лорану грустно от его неспособности хоть что-то предпринять. Что-то снова трещит. Дождь немного стихает.
Анна. Там что-то случилось. Феликс, сходи, посмотри.
Феликс. Опять!? Прекратите раздавать мне указы, кто вы такие?! (Анне) И попробуй только свои серпы в руки взять!
Лоран. Феликс, подумай сам! Кто оценит ситуацию трезвее нас?
Анна. (язвительно) Ваше высокоблагородие.
Феликс. Мне это начинает надоедать…
Лоран. (Феликсу) Я с ней останусь на всякий случай. Разговор продолжим потом.
Феликс вздыхает и уходит.
ЯВЛЕНИЕ 4.
Лоран. Чего ты испугалась?
Анна. Ничего.
Лоран. Обманываешь.
Анна. А ты лезешь не в своё дело. Не люблю такую погоду. Вся повязка промокла.
Анна трогает замотанный глаз.
Лоран. Сними, если тебе станет удобнее.
Анна. Разбежался. Это не то, что хочется видеть, поверь мне.
Лоран. Стесняешься?
Анна. Нет. Ты просто не знаешь, сколько там было заражений, и как… сказалось.
Лоран. Поверь, я видел очень много страшных ран. Если тебе интересно, у меня есть ткань.
Лоран лезет в карман, достаёт чёрную ленту, протягивает её Анне. Она отворачивается, снимает старую повязку. Лоран хочет посмотреть на её глаз, но каждый раз сдерживается. Анна пытается снова обмотать глаз, но её руки трясутся. Она их опускает, вздыхает.
Анна. Лоран?
Анна протягивает Лорану ленту, поворачивается. Глаз её перечёркнут широким шрамом. Лоран обматывает глаз Анны новой повязкой.
Анна. Я сама виновата. Надо было быть тише.
Лоран. Что?
Анна. Я про глаз.
Лоран. Почему так получилось?
Анна. В нашей семье было много детей. Родители нас всех любили, но прокормить не могли. Не знаю, винить их или нет… Потом по городу зараза прошла, лет восемь назад, ты помнишь, может быть.
Лоран. Да, такое забудешь. Тогда много полегло.
Анна. Болели все. Мои тоже. На лекарства нужны были деньги, и тогда я начала воровать. Не у всех. Только у тех, у кого денег было достаточно. И вот, в одну ночь я залезла в дом кузнеца, свалила на пол какую-то жестяную штуку. Он быстро пришёл и… не стал церемониться. Хотел дать по рукам, попал в глаз чем-то… даже не помню чем.
Лоран. Что стало с твоей семьёй?
Анна опускает взгляд. Лоран заканчивает заматывать её глаз.
Лоран. Я буду молиться за них.
Анна. В этом мало толка. Где был твой бог, когда моя семья страдала? (Издаёт сдавленный смешок). Где он был, когда я молилась? У меня денег не было чтобы похоронить… у меня – ребёнка… За нашу нищету я ненавидела всех: начиная от безразличных соседей, заканчивая… да закончить некем – всех я ненавидела.
Анна немного отходит от него, неловко переминается с ноги на ногу.
Лоран. Но зачем тебе воровать теперь? Ладно ребёнком – нужда была, а сейчас…?
Анна. Она и сейчас есть. Только я ещё в поле работаю, там законно… А ворую я не для себя. Я живу в нехорошем районе, там грязно, там… ну… плохо. Там много беспризорников. Мне их жалко. Иногда даю им деньги. Честно говоря, к себе возвращаюсь только из-за них.
Лоран. Не любишь там жить?
Анна пожимает плечами.
Анна. Я, в конце концов, росла там. Знаешь, какое-то время мужичок рядом с моим домом жил неплохой, из столицы. Учёный, но он из разорившихся был, вот его и занесло… Он меня читать учил. И вообще… во многом я ему благодарна. Но давно его нет, так что… неуютно там.
