Мария Казанцева
Чертог Белой Ночи
Глава 12. Сага
В ее списке было десять имен. Этот список менялся каждый год вот уже пять лет. Она вычеркивала одних, когда убеждалась, что история, сила и влияние этих магов не соответствовали нужному уровню, и записывала новых, пока снова их не вычеркивала.
Лишь одно имя оставалось на первом месте – Владимир Фирсов. Тот, кто скрывался за ним, точно имел отношение к тайному кругу магов. У него не было семьи, а квартира в Петербурге, которую Сага посетила только однажды, была куплена пять лет назад, сразу после того как Чертог Ночи эвакуировали, а потом запечатали.
Фирсов занимался благотворительностью и спонсировал выставки самых необычных и ярких художников. Средства на его счета поступали непрерывно. По бумагам он жил за счет винодельческого бизнеса, полученного по наследству, но несколько имен, которые всплыли в окружении Фирсова, помогли Саге выяснить, что на деле у него было больше трех десятков прибыльных предприятий, а сами эти имена оказались фальшивыми. Но главным было то, что Фирсов оставался единственным, у кого она видела не вышитый символ тайного круга, а настоящий цветок.
Однако гонка за тайным кругом порядочно утомила ее, и сегодняшний вечер был последним в этом году: после она пообещала себе устроить перерыв. Британский посол Европейского Магического Союза устраивал закрытый прием «для своих» на Небесах. Так назывался верхний район Чертога Асуры, где селилась магическая знать.
Все кругом утопало в цветах, блеске драгоценных камней и дивных ароматах. Светловолосый посол средних лет закрывал официальную часть вечера короткой речью.
– Уважаемые жители Небесного города, – обратился он к приглашенным гостям, которых собралось столько, что Сага с трудом перемещалась по залу. – В первую очередь я хочу поблагодарить вас за финансовую поддержку и неравнодушие. Для нашего мира это неоценимо важно именно потому, что распределение магических ресурсов находится в тесной зависимости от экономики каждой страны. Наш британский фонд поддерживает сирот, которые приезжают в Чертог Асуры, чтобы учиться магии. Мы с вами спонсируем их обучение, предлагаем лучшее настоящее детям и, как следствие, крепкое будущее для нашего мира.
Сага выхватила высокий бокал шампанского с проплывающего мимо серебряного подноса и хмыкнула, осматривая лощеные лица магов вокруг.
– Вы не согласны? – вежливо спросил незнакомец, уловивший ее реакцию.
У него была неброская внешность, но строгая осанка и проницательный взгляд.
– Мое присутствие здесь и есть согласие, – ответила она, непринужденно рассмеявшись, но подумала о том, что послу стоило бы закончить речь открытием еще одного фонда, который боролся бы с распространением зачарованной отравы, на которой сидела половина Асуры.
Татура, или трава дьявола. Магическая ботаника довела это растение до того, что можно было бросить щепотку в чашу с пуншем, чтобы собравшаяся у посла элита галлюцинировала до самого утра. По интересному совпадению главным поставщиком этой отравы была Британия.
– Вам очень идет «Валентино», – произнес незнакомец, острым взглядом оценив не только вечерний наряд Саги, но и объемную прическу из рыжих кудрей.
Она выбрала самое удобное платье для этого вечера из полупрозрачной зеленой ткани, расшитой цветами, с длинной легкой юбкой, чтобы не надевать высокие каблуки, но все равно уже была готова оставить туфли под первым же фуршетным столом.
– Благодарю, – Сага кокетливо повела плечом.
– Британский посол – мой близкий друг.
Одно неосторожное слово в адрес посла минуту назад – и, чего доброго, могла разгореться Третья опиумная война.
– Арчибальд, – представился незнакомец и с почтением кивнул. – Можно просто Арчи.
Она протянула ему руку, и он легко поцеловал ее пальцы.
– Сага.
Когда аплодисменты поглотили речь посла, ее новый знакомый рукой с бокалом указал в сторону эффектно распахнувшихся дверей зала и негромко произнес:
– Для всех гостей подготовлено небольшое представление.
Блистательная шотландская процессия прибыла в составе двадцати магов. Тартановые красные накидки через плечо украшали черные пиджаки, скроенные на военный манер. Длинные крепкие голени открывали клетчатые килты, того же цвета, что и накидки, и подчеркивали черные гольфы. На ногах начищенные башмаки сверкали металлическими пряжками.
Во главе процессии шли музыканты с волынками. Следующие за ними танцоры до того виртуозно и точно исполняли махи ногами и движения руками, что казалось, ничего другого в жизни они никогда и не делали.
– Этот танец называется хайланд. Но простите мне мое любопытство, где же ваш спутник? – с опозданием поинтересовался Арчи, пока толпа вокруг восхищалась замысловатым танцем шотландцев и причудливыми мелодиями волынок.
– Я от него сбежала в надежде уйти пораньше.
– Тогда советую вам не торопиться покидать сегодняшнее мероприятие. – Интригующие интонации в голосе Арчи не оставляли ей выбора.
Достигнув центра зала, танцоры выстроились в нескольких метрах от британского посла, сложили по два меча перед собой и начали военный танец с множеством сложных перестроений.
– Чем вы занимаетесь? – спросила Сага, стараясь поддержать разговор и не выразить излишней заинтересованности.
– Организую мероприятия, – туманно ответил Арчи. – А в данный момент хочу предложить вам провести вечер в моей компании.
Сага охотно рассмеялась.
Музыка набрала темп, и толпа оживилась.
– А чем занимаетесь вы?
Она очень ждала этот вопрос. Именно он окончательно разжег ее интерес к случайному разговору.
– Мне повезло. Я делаю что вздумается, и это чистая правда.
Арчи улыбнулся, демонстрируя удовольствие. У него было ничем не выдающееся лицо, кроме одного – его взгляд мог расколоть кого угодно.
Музыка стихла, танцоры, расступившись, замерли.
– Посол – известный коллекционер холодного оружия, – произнес он, когда один из шотландцев вышел вперед, удерживая перед собой широкий меч с закрытым эфесом. – Я привез этот палаш из Шотландии. Искусная работа с впечатляющим набором чар.
– И каких же? – Сага с любопытством закусила губу, а Арчи только повел головой, возвращая ее внимание в центр зала.
Посол взглядом восхищенного ребенка осматривал клинок. Его пальцы нетерпеливо прошлись по рукоятке, а меч, послушно взлетев вверх, внезапно ринулся вниз и отрубил бедняге голову, на мгновение оставив в воздухе металлический блеск и кровавый след.
Тишина в зале наполнилась испуганными возгласами, а Сага заливисто рассмеялась. Шотландцы подхватили с пола мечи и накинулись с ними на охрану посольства. Поднялась паника.
– Кажется, нам пора продолжить вечер в другом месте? – снова спросил Арчи, предлагая свою руку.
Они едва успели ускользнуть из зала напрямик, сквозь запертую дверь, ведущую в длинный коридор, как сразу территорию дворца накрыли нейтросети. За ними следом успели пройти сквозь стену лишь несколько магов.
Коридор вел к одной из лестниц запасных выходов, но Арчи не торопился.
– Ты когда-нибудь прыгала в доспехе из окна? – спросил он, распахивая деревянные створки, и перекинул ногу через подоконник.
– Сумасшедший, – раздался голос одного из гостей, которые успели проскочить вместе с ними. – Это четвертый этаж.
– Советую воспользоваться южным выходом с территории дворца, – ответил им Арчи. – У западного больше всего охраны.
Сага освободила ноги из туфель, поставила пустой бокал на пол и залезла на подоконник. Она свесила ноги, рассматривая внизу полумрак двора. На ней загорелся лиловый доспех, и она с широкой улыбкой нетерпеливо захлопала ладонями по подоконнику.
– Нет, я никогда этого не делала.
Арчи на мгновение засмотрелся на нее и загадочно проговорил:
– Каждый раз, когда я рискую планом, а чутье меня не подводит, я оказываюсь на шаг ближе к провалу.
Сага улыбнулась ему и спрыгнула. Ощущение падения, не связанное с силой тяжести, закончилось громким треском доспеха.
– Вырубай броню! – крикнул Арчи и сиганул вниз. – Мы же не хотим стать мишенями в тире охраны британского посольства, – с улыбкой добавил он, когда оказался рядом, а потом на несколько мгновений растворился в темноте. Глаза быстро привыкли, и Сага снова различала его силуэт.
Они побежали на южную сторону двора, мимо ансамбля из нескольких фонтанов, вниз по широкой лестнице.
– Сетью накрыли, наверное, весь район, – на ходу говорила она. – Далеко мы так не убежим.
– Далеко и не нужно, – ответил Арчи и остановился внизу лестницы. – Впереди единственный на этой стороне выход с территории. Там четыре охранника.
– Я вижу троих.
– Тем лучше. – Он достал пару пистолетов из-под основания скульптуры с гарпиями. – Нужно торопиться, пока не подоспели гвардейцы.
– Мне бы тоже пушку, – с откровенным сожалением произнесла Сага.
Несколько выстрелов наугад, и мишени у ворот загорелись, открывая ответный огонь.
– Тебе незачем. Просто держись поближе.
На подъездной дороге к воротам показался зеленый фургон. Из него высыпали вооруженные шотландцы в килтах. Они в два счета автоматными очередями расчистили выход.
Арчи резко обернулся, продолжая держать перед собой стволы. Сага пригнулась. Огненный гром над головой оборвался выразительным ругательством Арчи:
– Твою мать!
Оба пистолета с пустыми магазинами упали на землю, а охранник, которого они недосчитались, все еще стоял на ногах. Не поднимаясь, Сага развернулась, и ее быстрый, жесткий удар ногой пришелся точно в цель. Тот свалился, и беспорядочная очередь выстрелов прошила воздух.
Арчи помог ей подняться.
– В фургон. Эти парни нас подкинут!
Под подоспевшим прикрытием они выбрались с территории дворца.
– Значит, говоришь, посол – твой близкий друг, – заметила Сага, устраиваясь в тесноте между широкоплечими шотландцами. – С тобой опасно завязывать дружбу.
– Только если мне за это платят, – рассмеялся Арчи и захлопнул дверь фургона. – В этом случае мне заплатили просто бешеные бабки.
– За что его заказали? – спросила она, пытаясь удержаться, когда водитель тронулся, а потом резко повернул налево, и ей показалось, что они понеслись по бобслейной трассе.
– Сам посол – милейший человек, – отвечал Арчи, – но Британия гонит на улицы Асуры татуру тоннами, а нелегальную торговлю травой дьявола здесь покрывает даже их правящая верхушка. Кое-кого из местных это очень злит.
Сага догадывалась, что только Красная Сакура могла позволить себе злиться так, что у британцев летели головы с плеч. К тому же она держала целый уровень в Асуре, который населяли в основном местные, – Улей.
Фургон подскочил. Секунда невесомости и тело, наливающееся магией, подсказали, что они выскочили из-под сети и преодолели проход с одного уровня на другой вместе с тачкой.
– Куда мы едем? – спросила Сага.
– У нас с ребятами есть традиция, – заговорил парень с собранными на макушке рыжими волосами и широким подбородком. – Удача не любит трусов, поэтому после каждого дела мы отдаем ей должное, надираясь в одном из баров Улья. Этот район держит…
– Я знаю, – остановила его Сага. – Похоже, что нам все-таки не по пути. Мне не нужны проблемы с местными.
Арчи снисходительно улыбнулся, словно услышал глупость.
– После того как новости из дворца доберутся во все районы, в нашей компании можно будет спускаться даже в Яму.
Фургон затормозил, и свет неонового города проник через открывшуюся дверь, раскрашивая их всевозможными цветами магии. На его улицах пестрили красные, зеленые, синие прохожие и стоял сиреневый смог.
Один из шотландцев накинул Саге на плечи свой военный пиджак и сказал, вежливым жестом пропуская вперед:
– Новостям потребуется полчаса, а пока примем меры.
Внутри паба гремела кельтская музыка, народу было битком. Хозяин проводил их в отдельный зал и с услужливой улыбкой пообещал все устроить в лучшем виде. Почти сразу на широкий стол рухнули стаканы с пряным ромом и травяным ликером с бузиной в таком количестве, что не сосчитать. Шумная атмосфера нагрелась сумасшедшими кличами. Стаканы разлетелись по рукам и, быстро опустев, обрушились с грохотом обратно на деревянный стол.
Нрав у парней из банды Арчи оказался настолько горячий и настолько веселый, что любой спор не проходил без легкой порчи физиономий, после чего они дружно отплясывали так, что и Сага не могла усидеть на месте.
Когда силы оставили ноги, она опустилась за стол рядом с Арчи, продолжая громкими хлопками поддерживать бешеных танцоров.
– Где ты нашел этих ребят? – с восхищением спросила она.
– Постоянно мы работаем только с Шахом, – Арчи указал на смуглого мага, сидящего за столом напротив, с геометрическими татуировками на лице и шее. – И с Сейчасбуду, но он не любит, когда его так называют.
Рыжий с хвостом гневно покраснел и представился:
– Крег.
– Остальных ребят мы собирали несколько месяцев, так что сегодня ночью наша танцевальная делегация разъедется.
– Но еще дольше мы разучивали этот дьявольский танец с двумя скрещенными мечами, – заговорил Шах, подавшись через стол к Арчи. – Клянусь Двумя Древними, если ты еще раз надумаешь ставить эффектный танцевальный номер, ты будешь отплясывать вместо меня, а я – потягивать скотч.
– Это был единственный возможный способ устроить покушение, – устало ответил Арчи. – Если тебе станет хоть немного легче, то твой па де баск в быстрой части – просто блеск! Я на мгновение даже позабыл об этой прекрасной женщине, – закончил он и одарил Сагу коротким, но восхищенным взглядом.
Арчи снял пиджак, рубашка и жилетка под которым были уже расстегнуты, а потом попросил Крега:
– Закажи еще выпивки и пожрать, будь другом.
C этими словами он сунул ему пачку купюр, и на внутренней стороне кармашка его жилетки показались вышитые перламутровыми нитями белые лепестки.
– Нашел кого послать, – посмеялся Шах и потоком сине-фиолетовой магии переправил себе полный стакан рома, когда Крег вышел.
– А тебя надо было послать? Ваше королевское величество свой пьяный зад из-за стола уже не поднимет, – ответил Арчи и тут же забыл о нем, заговорив с Сагой: – Ты не в нашей лиге, но тоже в деле. Каким ветром тебя занесло на вечер к послу?
Она аккуратно поставила локти на стол и шепотом спросила:
– Вы верите в существование тайного круга магов?
– Решительно нет, – откликнулся Шах и приклеился глумливым взглядом к Арчи, который подпер подбородок ладонью с выставленным средним пальцем ему в ответ.
– У меня был заказ, – начал ирландец, – лет шесть назад, кажется. Нужно было кое-кого убрать на Красной Сакуре. Попасть туда не так-то и просто, а уж тем более в компании с подельниками. Я работал с братом этого самодовольного засранца, – все еще оттопыренным средним пальцем он указал на Шаха, – и другим парнем, его убили через год. Так вот Мат, брат Шаха, был моим бойцом, и Сэдео, который держит Улей, тогда помог нам принять участие в боях. Разумеется, в обмен на небольшую услугу.
Шах выпучил глаза и провел большим пальцем поперек горла:
– Крови на Красной Сакуре много не бывает, – произнес он, а потом его взгляд застелила магия. – Крег, ну ты где потерялся?
– Чего говорит? – отвлекся от своего рассказа Арчи и в ожидании широко улыбнулся.
– Угадай, – заржал Шах.
– Если коротко, – продолжил Арчи, обращаясь к Саге, – то еще до того, как мы начали сценарий, появился маг с таким мощным полем, что тем вечером работать дальше мы побоялись.
– Ты его видел? – с любопытством спросила Сага.
– Это хороший вопрос. Как ты узнаешь, кому принадлежит энергия, расходящаяся по всей толпе магов, собравшихся у арены?
Сага указала взглядом на оттопыренный край кармана жилетки Арчи и произнесла:
– Только цветок должен быть настоящим.
Шах довольно рассмеялся:
– Я же тебе говорил, что вышивка для педиков!
– Операцию мы свернули, – продолжал Арчи, жестом показав ему, что еще вернется к этому замечанию. – Но я решил задержаться, походить по ярусам, понаблюдать. Где-то через час стало ясно, что наблюдаю не я один. В толпе шатался деловой мужик с таким видом, будто кого-то потерял. У него был настоящий цветок, а когда он ушел, магическое поле исчезло вместе с ним.
– Как он выглядел? – едва дав ему договорить, спросила Сага.
– Он был выше многих, хорошо сложен, волосы светлые, держался один. Интересно, что ты не первая, кто говорит о настоящих цветах вместо вышивки.
– Кто еще? – удивилась она.
– Мой покойный друг – британский посол. – Арчи допил ром. – Земля ему пухом. Как-то раз, крепко засаженный скотчем, он рассказывал мне о том, что лет пять назад в фонд, который он поддерживает, приходил богатый французский меценат и отвалил кучу денег для сирот. С живым цветком.
Арчи многозначительно посмотрел на Шаха и, возвращаясь к его комментариям о значении вышивки на одежде в вопросе ориентации, ироничным тоном заговорил:
– И хоть я и не танцую танец двух скрещенных мечей, я все равно обзавелся вышивкой для педиков после той Красной Сакуры. С тех пор она принесла мне как минимум одну или уже две истории. – Он перевел острый взгляд на Сагу.
В дверях показался Крег, и Шах взорвался вопросом:
– Да где тебя носит?!
Тот снова густо покраснел:
– Ну я же сказал, что сейчас буду!
Глава 13. Яра
Деревянное окно комнаты, где жила Яра, выходило во двор. Это был двор-колодец. Маленький и темный – один из тех, где даже в солнечный день царили сумерки. Потрескавшаяся краска на старой раме белыми хлопьями осыпалась на подоконник. Рядом на тумбочке работал телевизор. Его экран бесшумно показывал поразительные виды скоплений галактик, газовых туманностей и пульсирующих мертвых звезд, пока Яра собиралась на первое занятие в Цитадель.
Комната была плотно заставлена старой мебелью, и не проходило и дня без ушибов пальцев ног или синяков на коленях. Она успела уже дважды больно удариться ногой о разложенный диван, на котором лежал молодой человек с взъерошенными волосами. Он ревниво наблюдал, как она одевается. Яра в очередной раз поймала его взгляд через зеркальную дверцу шкафа. В напряженной тишине она смотрела на его отражение, но так и не решалась снова заговорить. Теперь все их общение сводилось к его бесконечным вопросам и полному отсутствию ответов у нее, что из раза в раз приводило к громким ссорам.
– Не думай, что я смирился с тем, что теперь ты от меня все скрываешь, – твердо начал он, показывая, что его кредит доверия на исходе. – Я должен как-то объяснить отцу, что с сегодняшнего дня в магазине ты будешь работать только три раза в неделю.
– Слава, ты же знаешь, что я не хочу врать. – Она повернулась к нему и прислонилась спиной к дверцам шкафа. – Просто я не могу никому ничего рассказать.
Ее глаза без устали искали хоть каплю понимания в его раздраженном взгляде, но все было напрасно. Он словно перестал ее слышать еще три недели назад.
– Во сколько тебя ждать сегодня? – повышая голос, спросил он, и стены крохотной комнаты будто сдвинулись на полметра.
– Не позднее одиннадцати.
Опомнившись, Яра достала большую шкатулку для украшений из нижнего ящика стола, в которой хранила отложенные на учебу деньги и пару побрякушек. Ее пальцы второпях нашли толстый плетеный браслет с пером и свитком. Без него она не смогла бы сегодня попасть в Цитадель. Яра убрала шкатулку обратно, задвинув ящик ногой, а потом застегнула серебряный токен на тугой замок, дважды обернув его вокруг запястья.
Слава ловко схватил ее за руку. Она попыталась вывернуться, но он держал ее слишком крепко и теперь, не отрывая глаз, рассматривал браслет.
– Об этом ты тоже не можешь рассказать?
– Я уже рассказала тебе все, что могла, – мягко ответила она, но ее темно-карие глаза стали почти черными.
– Ничего, если быть точным.
Он разжал пальцы, оставившие красный след поверх ее запястья.
– Я же не спрашивала тебя, где ты был и почему опоздал, – осторожно напомнила ему она о том, что прождала его больше часа, прежде чем пропасть.
– Еще бы тебе хватило наглости заявиться, два дня не ночевав дома, и спрашивать у меня, почему я опоздал!
Какое-то время Яра смотрела на него, сохраняя молчание, пытаясь найти силы, чтобы попробовать снова сгладить разговор, но его безразличный вид не упрощал ей задачу.
– Мы вместе уже два года, – наконец начала она настолько спокойным тоном, насколько это было возможно. – Скажи мне, я хоть раз заставляла тебя сомневаться в себе? Неужели простое доверие тебе не под силу?
– Тебя не было целых два дня и две ночи! А потом ты появляешься и говоришь, что это секрет! Сейчас ты собираешься куда-то, но не можешь сказать куда и требуешь от меня простого доверия! Почему я должен тебе верить?
– Потому что это не только мой секрет, – эта неосторожная фраза все испортила.
– И чей же еще этот секрет, о котором ты никому не можешь рассказать? – Он поднял на нее покрасневшие глаза. – Нет, с меня хватит! Я поверил тебе и думал, что со временем все прояснится, но ошибся. У тебя есть время, чтобы ты смогла переехать, но я хочу, чтобы ты как можно скорее исчезла. – Он вышел, хлопнув дверью, а она осталась стоять в комнате, из которой будто выкачали весь воздух.
Сколько Яра себя помнила, жизнь не давала ей сделать выбор, и приходилось принимать все так, как есть, – жить как получается, и получалось неплохо. Теперь, когда она впервые приняла решение, земля ушла из-под ног. Было ли это правильное решение, она не знала, но забыть обо всем и вернуться к привычной жизни сейчас казалось недостижимым.
Выскочив из подъезда, она почти бегом направилась в сторону Цитадели, парящей в волшебном тумане, как мираж над городом. Пять ее стройных башен были видны с каждой маленькой улочки. Ей всегда казалось, что Петербург появился, чтобы обрастать легендами, словно мрачный герой загадочной истории. Он распускал по ветру полы плаща, расшитые тайнами, и молча очаровывал. Чем ближе Яра оказывалась к Цитадели, тем чаще встречала прохожих в длинных мантиях, вычурных кителях и строгих мундирах. Они – герои, сошедшие со страниц неизвестных рассказов, – похитили ее сердце волшебством, которое творили прямо на глазах, и странными разговорами, которые преследовали ее всю дорогу к Цитадели.
Яра прошла деревянный мост через пролив. Вблизи Цитадель переставала мерцать, как видение. К ее многочисленным воротам вели широкие ступени. Около них стоял знакомый хранитель в черной форме вместо синей. Макс облокотился на мраморные перила ступеней Цитадели и всматривался в даль противоположного берега Невы. Короткие кудри, скрывавшие широкий лоб, придавали его профилю старомодности, с которой он гармонично вписывался в строгий петербургский пейзаж.
Макс увидел ее и махнул рукой.
– Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этой громадине. – Яра подошла к нему и подняла взгляд к сверкающим крыльям одной из башен.
– В свой первый день я думал так же, – сказал он, и чудная улыбка появилась на его лице: улыбался и хмурился он одновременно. – Теперь не могу и представить это место другим. Оно необыкновенное даже по меркам нашего мира.
– Когда ее построили? – спросила Яра, чувствуя, как его голос начал отдалять тяжелое начало этого дня.
Макс потер пальцами край подбородка.
– В конце девятнадцатого века, – навскидку ответил он. – Вообще, для таких вопросов есть историческая секция в библиотеке. Похоже, что с нее мы и начнем.
Он осторожно коснулся ее плеча, предлагая подниматься, и они пошли к железным воротам с изображениями грифонов, через которые оказались в людном холле Цитадели.
– Слева, в первой башне – Магистрат. Справа, во второй – лечебное крыло, – говорил Макс, когда они шли через огромный зал. – Ты там уже была. Кстати, Артём передавал привет и звал в гости на чай с печеньем.
Она только едва заметно улыбнулась в ответ, встретив его обманчиво хмурый взгляд.
– Имей в виду, что у него в долгу лучше не оставаться, – добавил Макс. – Даже если речь о печеньках.
В центре людного прямоугольного зала возвышалась огромная женская статуя с раскинутыми крыльями. В правой руке она держала меч, опущенный острием вниз, а ее левая рука поднимала венок высоко над головой. Подножие статуи окружал фонтан с островками в виде беседок и мраморными переходами между ними. По бокам тянулись сводчатые пролеты с множеством арок и скульптур, а уровнем выше узкие четырехметровые окна освещали зал, пропуская яркие лучи солнца.
Потолок у главного зала был многоуровневый с барельефами, которые даже на таком расстоянии можно было легко разглядеть: все их сюжеты, главными героями которых были маги, пронизывали ветви невидимого дерева. Его крона разрасталась от летящей статуи богини Ники и простиралась над всем холлом.
У входа в библиотеку, которая находилась в третьей башне, их встретил пожилой мужчина в зеленом свитере. У него на столе стояло винтажное зеркальце, а рядом лежал малиновый платок. Он приятно улыбнулся Максу и пропустил их в главный зал, а его глаза проводили их завистливым блеском.
– Что с ним не так? – вежливо поинтересовалась Яра, когда не смогла найти объяснение увиденному.
– Это старший и единственный библиотекарь. У него безобидная форма шизофрении. С большей частью его личностей легко поладить, но лучше не ссориться и с остальными, потому что ты будешь проводить тут много времени, – объяснил Макс, когда они вошли в библиотеку. – Самообучение – чуть ли не основное твое занятие, помимо магической практики, конечно. Внизу, – он показал рукой на ряд стендов на первом ярусе, – практически все, что нужно будет прочитать из обязательного списка, но я хочу показать тебе кое-что еще.
Они поднялись наверх. Здесь пахло пылью, клеем и чем-то, напоминающим чернослив. Этот запах пробуждал внутри нечто родное и давно ушедшее. Стеллажи стояли гораздо плотнее. В проходах между ними двое с трудом могли разойтись. Макс шел впереди, разглядывая надписи на торцах.
– Вот этот, – показал он и свернул из прохода. – Здесь собраны работы современных авторов по изучению природы магии. На многое из того, что сейчас заставляют учить перед экзаменами, уже давно можно смотреть с разных точек зрения. Смело можно читать труды Рендома Фогга, Данны Лайте, Стеллы Бертон. – Он перечислял имена, и его глаза сосредоточенно разглядывали корешки книг. – Кое-что на занятиях не рассказывают вовсе. Например, контроль сознания. – Его рука вытащила толстую книгу в черном кожаном переплете с серебряным обрезом. – Применять его с частичным или полным замещением сознания нельзя даже по отношению к животным. Говард Фертон.
– Давай чуть медленнее, – остановила его Яра. – Что значит с полным или частичным замещением сознания?
– Проще говоря, один маг заставляет другого делать то, что ему нужно, или подавляет его сознание, захватывая тело, – объяснял Макс, вернув ее вниманию свой взгляд, ненадолго застрявший на полках с книгами. – Школа магии контроля делится на три степени тяжести, их еще называют уровнями. Третий уровень, который полностью запрещен, включает в себя захват разума, внушение желаний и внедрение или изъятие воспоминаний. Второй, который по большей части запрещен, но используется в исключительных случаях, включает в себя контактную связку. Чаще всего ее используют хранители для переговоров во время операций. И первый уровень, который разрешен, включает сопротивление и контроль настроения. Это в общих чертах, потому что у всех этих понятий есть разновидности. Например, для переговоров второго уровня не обязательно использовать только слова, можно делиться визуальными образами, а контактная связка позволяет на расстоянии применять свою магию так, как это необходимо напарнику. Это называется нейросиловая связь. Можно также делиться воспоминаниями и создавать иллюзии, но их, в свою очередь, нельзя путать с изменением памяти. А вот контроль настроения, например, разрешен, но если кто-то тебе его портит, можешь сказать мне, я разберусь, – закончил он, с веселой самоуверенностью пожимая плечами.
– Похоже, я ошибочно полагала, что все куда проще, – укладывая в голове услышанное, произнесла Яра.
– Чтобы овладеть всеми тремя уровнями контроля, сначала нужно пройти ряд сложных психологических тестов, а потом три года отучиться в закрытой школе имени Фертона, – покачав книгой с серебряным обрезом в руке, сказал Макс и поставил ее обратно. – Туда очень строгий отбор и большой конкурс. Еще можно учиться в Чертоге Асуры, но с их выпускниками в Европе почти никто не работает. Считается, что они недотягивают по стандартам обучения, хотя в целом гораздо глубже изучают контроль сознания даже на вступительном магическом курсе.
– А где находится эта школа Фертона?
Макс ухмыльнулся:
– В Лондоне.
– Тогда понятно. Устранили конкурентов? – спросила она, не оставляя ему паузы для ответа, который и так уже знала. – Но ради чего? Чем в итоге они занимаются после выпуска?
– В судебной системе по большей части все держится на Сфере, – продолжал отвечать он. – Она постоянно сканирует магическую активность в городе, собирает и хранит информацию, как огромная база данных, и выявляет нарушения. Но и Сфера не всевидящая. Бывает, что преступление совершается в слепой зоне, и тогда мы ищем свидетелей. Если есть один, то дело идет в обычном порядке через суд. Если же есть трое или большее количество свидетелей, а их показания при этом расходятся, то можно использовать закон Фертона. Маги из его Ордена вынимают события прямо из головы. Престижная работа с кругленькой суммой ежемесячных выплат и бонусом в виде права использовать контроль сознания второго уровня.
– Почему не меньше трех? – удивилась она.
– На основе воспоминаний одного или двух свидетелей бывает сложно составить достоверную картину случившегося, потому что память достаточно субъективна и фрагментарна. – Макс посмотрел по сторонам, прежде чем продолжить. – Ты помнишь, во что был одет Артём, когда первый раз попала в Цитадель?
– Ну, это легко, – с азартом ответила она. – На нем была длинная белая мантия.
– Да, но он носит ее расстегнутой. Что было под ней?
– Не знаю, но зато теперь я не упускаю возможности купить тот шоколад, которым он меня угостил.
– Вот видишь, – довольно кивнул Макс, не сводя с нее глаз. – А еще воспоминания иногда специально конструируют и внедряют ложным свидетелям. Тогда трудно понять, что произошло на самом деле. Особенно если архитектура этих воспоминаний создана одним магом. Поэтому закон и требует трех свидетелей. Сравнивая два одинаковых варианта развития события, проще выявить в них нестыковки и понять, ложные ли они относительно того варианта, с которым расходятся.
– Неужели можно просто стереть человеку память, заставить делать что угодно или создать для него ложные воспоминания? – пытаясь поверить в то, что только что услышала, снова спросила Яра, будто, если Макс повторит, сделать это станет легче.
– Можно, но это запрещено законом, – уточнил он.
