Мария Карташева
Тайник
Лиза взяла книгу с собой, она пересекла молчаливые коридоры и когда вошла в комнату, то увидела на столе поднос с горячим ужином. Филе белой рыбы, янтарная капля масла, шапка зелёного салата и оливки, перемешанные с крутонами и вялеными томатами. Лиза пожалела, что нет бокала вина, хотя перед завтрашними медицинскими манипуляциями пить, наверное, не стоило. Мысли зацепились за алкоголь, прокрутились до нелепого вечера и абсурдного замужества, и девушка окончательно расстроилась и разозлилась одновременно. И чтобы дальше не вводить себя в истерический транс, Лиза переключилась на чтение.
Закрыв дверь на задвижку, она положила издание перед собой, пристроила светильник, чтобы лучше видеть написанное и мелкие иллюстрации, которыми пестрела каждая страница. Что-то мимолётно знакомое мелькнуло на одном из рисунков. Вдруг она услышала шаги по коридору и в дверь к ней постучали. Лиза не хотела, чтобы видели, что она читает, но в идеальной чистоте комнаты некуда было спрятать чтиво. Взгляд девушки заметался, она схватила книжечку и сунула её в свой рюкзак. Открыв дверь, она увидела миловидную медсестру с широким лицом и маленькой кюветкой в руках.
– Доброго вечеру. Поужинали? Ну и славно. Завтра у вас процедурка, поэтому я сейчас вас уколю и спатаньки будете сладко. – особый говор выдавал в ней сельского жителя, женщина была добродушной и улыбчивой.
– Считаете, это обязательно? – спросила Лиза.
– А то! – наполняя шприц, сказала медсестра. – Иначе будете думать, мысли гонять, а так оп, и спать скоро ляжете. Наши докторицы своё дело знают. Заголяйтесь.
Лиза сделала, что полагается, почувствовала лёгкое жжение и села на кровать.
– А вот вам чай. Он специальный, мы с сеструхой сами по травы ходим, здесь луга заповедные. Мята, ромашка, сёмы укропа, всё там для спокойствия. Чай попьёте и уснёте. О, личико расслабилось. Подбородок меньше болит?
Лиза подумала, что в этой суматохе, она обо всех своих ранениях забыла. Она согласно покивала, женщина удалилась, а девушка, открыв окно, решила подышать свежим воздухом. После укола и правда стало спокойнее. Мерцающая ночь усыпила пространство вокруг, только редкое уханье каких-то птиц тревожило гладь воздуха. Деревья ложились длинными тенями, и создавалось впечатление, что над ними пари́т серебристый свет. Полюбовавшись на эту красоту, Лиза закрыла ставни, отступила за занавеску и в тот же момент увидела, как зажёгся фонарик в том месте, где прохудилась ограда. Луч света чертил во тьме дорожку и двигался по периметру.
– Наверное, охрана проверяет, – сонно пробормотала Лиза и легла спать.
Девушка провалилась в мягкий сон. Лунный серп уже стоял напротив её окна, прочерчивая дорожку. Он протягивал над спящей девушкой серебряный палантин, вибрировал с её дыханием и отгонял кошмары, уже давно ставшие её ночными спутниками.
Вдруг латунная круглая ручка с лёгким щелчком ушла вниз, дверь беззвучно приоткрылась, и в комнате возник человек. Встав возле кровати, мужчина долго смотрел на Лизу, потом, пододвинув стул, присел и улыбнувшись провёл по щеке Лизы рукой. Девушка сейчас была такой расслабленной и прекрасной, что даже повязка не портила её. Ночной гость положил цветок на прикроватный столик, нечаянно задел стакан с водой и замер. Лиза пошевелилась и пробормотала во сне:
– Данила, ты как слон в посудной лавке. – после чего снова отключилась, повернувшись на другой бок.
Мужчина провёл рукой по её волосам, наклонился, вдыхая аромат, исходивший от её кожи, и вздохнул.
Данила в этот момент только парковался возле особняка. Он вышел из машины, позвал охранника и тот сначала не узнал его.
– А, проходите, проходите. – заторопился охранник. – Вы машину-то гоните на территорию, здесь воров нет, конечно, но чтоб не ходить далеко. Ремонтники завтра не приедут.
Данила припарковался во дворе, вышел из машины и вскоре уже поднимался наверх к Лизе. Мужчина устало потёр лицо и прежде чем войти остановился. Данила всегда был одиночкой, он с раннего детства предпочитал компании учёбу, потом в институте даже снимал себе отдельную квартиру, чтобы не жить в кампусе учебного заведения. Шумные вечеринки он всегда пропускал, да и подруги у него были ненадолго. Он органически не выносил кого-то долго рядом с собой, хотя в редкие вылазки на дружеские посиделки всегда считался душой компании. А то что происходило сейчас, он не мог объяснить. Его страшно влекло к этой ещё несколько дней назад незнакомой девушке. Она его раздражала, бесила, радовала, волновала, вызывала бурю противоречивых эмоций, но не оставляла его равнодушным. А о своей дикой выходке жениться на ней Данила даже не думал. Наконец он зашёл внутрь, Лиза спала, отвернувшись к стенке, на столе лежала хризантема на длинном стебле и в воздухе странно пахло.
– Данила, ты уже когда-нибудь перестанешь бродить здесь. – сонно проговорила девушка.
– Я только пришёл. – тихо сказал он.
Но Лиза уже уснула. Данила запер дверь, кинул на пол покрывало и лёг рядом с кроватью. Он закинул руки за голову и мгновенно провалился в сон.
***
Ночь бликовала летящими по ветру листьями, отражающимися в свете уличных фонарей. Егор, договорившись с местными мастерами, оттянул на тросе машину в сервис и вернулся в районное УВД. В коридоре он столкнулся со спешащим домой Ласточкиным.
– Егор Николаевич, а я думал вы уже на боковую. – сказал следователь.
– Нет. Можно я в вашем кабинете обоснуюсь? – быстро проговорил Егор останавливаясь.
– Да, пожалуйста. – неопределённо ответил Иван Гаврилович. – Я тогда домой сгоняю, за ужином? Не хочу, чтобы моя по темноте моталась.
Малинин вынырнул из хоровода своих мыслей и взглянул на Ласточкина.
– Иван Гаврилович, если вы не против, то я поработаю один. – Егор прекрасно понимал, что Ласточкину уже просто необходим отдых.
– Ну как же, – заметался взглядом Ласточкин, – дело-то вроде моё?
– Уже нет. – жёстко ответил Малинин. – Но вы в составе следственной группы. Соответствующий приказ о моём назначении придёт рано утром.
– Егор Николаевич, вы вроде как в гости приехали, а уже распоряжаетесь. Нехорошо как-то. – несколько обиженно произнёс Ласточкин.
– Иван Гаврилович, ты сам меня позвал. И если бы не крайние обстоятельства, а бытовуха, я бы не лез. Но здесь, прости, уже другой уровень и генерал-майор Касаткин принял решение о переквалификации состава и о новой следственной группе. – немного слукавил Егор.
– Ну раз у вас другой уровень, тогда я пошёл на свой. – огрызнулся Ласточкин и не прощаясь пошёл на выход. – Ключи от кабинета у дежурного. – крикнул он на ходу.
Но когда Малинин подошёл к окошку, за которым сегодня снова дежурил Тимохин, тот дал ему ключ со словами:
– Приказано вам отдельное помещение выделить. Там свободный кабинет есть, так что заселяйтесь. – Тимохин кивнул на чайник. – Кофе хотите?
– С удовольствием. Но я с собой заберу, если не против.
Пока Тимохин раскладывал по чашкам коричневую крупку кофе, заливал кипятком и размешивал отсыревший сахар в банке с щербатым краем, Егор стоял со скучающим видом и слушал местные байки. Он водил взглядом по стенам, телефонам, столу и вдруг споткнулся о знакомое название, написанное на листке.
– Это что? – спросил он, показывая на заявление, лежащее поверх остальных бумаг.
– Да девчонки две пропали. За грибами пошли и нет до сих пор.
– А Кузьминки это где? Я видел это название вроде.
– А это по дороге в Карельск. Вы, когда в усадьбу ехали, там рекламный щит большой стоит, про ферму написано, она как раз за Кузьминками, не доезжая Карельска.
– Это на меня оформляй.
– А Ласточкин? – спросил Тимохин. – И у нас распределением занимается начальство.
– Я разберусь. – Малинин подхватил чашку, взял заявление и добавил. – Отправь ко мне ещё паренька, задержанного сегодня в больнице.
Тимохин посмотрел на Малинина, как на полоумного и неуверенно произнёс:
– Ну-ка бы двенадцать ночи уже. Он же спит.
Егор остановился на пороге, развернулся к нему и произнёс:
– Знаешь, мне кажется, что он рад будет, если после разговора со мной, я решу его отпустить. У меня много работы, не заставляй меня тратить время на объяснения и обсуждение приказов.
После этого Малинин вышел, а Тимохин скривил лицо, передразнивая манеру разговора Егора. Потом скептически глянул на телефон, оценив объём мата, который он выслушает во время разговора с ППСниками, которым сейчас нужно будет ехать за пареньком. С некоторых пор в Никольске не было КПЗ в самом отделении, точнее, его не было здесь уже десять дней как. Потому что там жил тигр! Никого из работников здания этот факт не радовал, но зоопарка в городе не было, а оставшийся после убийства местного уголовного авторитета зверь ждал перевозку. В прежней клетке он находиться не мог, потому что участок был опечатан и человек, который ухаживал за животиной, не имел туда доступа. А здесь зверь вполне комфортно себя чувствовал, был защищён от напастей непогоды и обласкан вниманием.
Тимохин вдруг увидел, что Малинин идёт обратно.
– Чем у вас воняет так? – спросил следователь.
– Тигром. – ответил Тимохин.
– Юморист. Давай я сам паренька заберу из КПЗ и поговорю с ним, а то провозимся до утра.
– Так он в СИЗО. Его привезти должны.
Малинину стало даже нехорошо, мало того, что голова шла кру́гом от происходящего, так ещё и куча посторонних мелочей отвлекала.
– На фига вы его в СИЗО отправили? – в сердцах сказал он.
– В КПЗ тигр живёт.
Малинин вздохнул и исподлобья взглянул на младшего лейтенанта.
– Тимохин, ты пьяный, что ли? Уже начал к выходным готовиться?
– Никак нет. Можете сами убедиться. – младший лейтенант сделал пригласительный жест.
Недоверчиво оглядываясь на Тимохина, Малинин пошёл в сторону КПЗ. Он пересёк коридор и вскоре в остолбенении остановился перед клеткой, в которой и правда возлежал тигр. Зверь важно поднял голову, сфокусировал взгляд на Егоре и широко зевнул. Малинин несколько минут молча созерцал эту картину, потом повернул голову к Тимохину и сказал:
– Наверное, этому есть какое-то здравое объяснение?
– Убили нашего наноолигарха с богатым уголовным прошлым. Налетели москвари, тело забрали, место опечатали, – Тимохин сложил губы в трубочку, и всё лицо его вытянулось вниз, – а зверя оставили нам и сказали – разбирайтесь! И вот, кроме как в КПЗ, засунуть его просто некуда. Это хорошо, что мужик, который ухаживает за Няшкой, с ним в нормальных отношениях. Мы местного вета вызвали, он его занаркозить хотел, так тигр нас чуть без доктора не оставил! В общем, кое-как мы эту полосатую хрень спящую выволокли и сюда припёрли. Место для него есть, ждём перевозку.
Тигр в это время стал ходить по клетке и уже пытался лапой достать Малинина.
– Это он играть хочет, – прокомментировал его действия Тимохин.
– Ага, – задумчиво протянул Егор, – весело у вас, я смотрю. А Няшкой это значит его зовут? – Егор ткнул пальцем в сторону тигра.
– Точно.
– Я понял. Ну что ж, – Малинин был в некотором смятении, – ты тогда иди играй с Няшкой, а я, пожалуй, пойду поработаю. А то я боюсь, что ваш городок по размерам небольшой, но вот неприятных сюрпризов в нём очень много. И то ли ещё будет. Подполковник дошёл до кабинета и только здесь позволил себе расслабиться и рассмеяться. За всю свою долгую службу он даже предположить не мог, что в КПЗ может сидеть живой тигр.
***
Утром Лиза проснулась рано, но Данилы уже не было в комнате. Она глянула на хризантему, лежащую на столе, ухмыльнулась и, взяв цветок, встала с кровати и подошла к окну. Данила занимался йогой в саду перед окнами, а чуть дальше, возле открытой двери, торчали горничные и украдкой с восхищением рассматривали мужчину. Лиза даже удивилась, что её немного задело такое внимание с женской стороны. После укола и вечернего чая девушка чувствовала себя прекрасно, даже настроение было почти хорошим. Она обернулась на стук в дверь и сказала:
– Войдите.
В комнате появился высокий доктор, с острой бородкой, подстриженной клинышком, густыми бровями и смеющимся взглядом. Он сложил ладони пред грудью, вытянулся немного вперёд и проговорил:
– Доброе утро. Меня зовут Алексей, я ваш лечащий врач.
– Приятно. – улыбнулась Лиза, но сразу поморщилась от боли.
– А вот лицом шевелить не стоит. – пошутил он. – Позвольте, я вас осмотрю и будем решать, как вернуть вам природную красоту. Для этого переодевайтесь и пойдёмте в смотровую. Я подожду в коридоре.
Лиза плохо переносила боль, поэтому настроение кардинально изменилось и девушку снова стало всё раздражать. Вошедший Данила глянул на неё, хотел подойти, но она лишь сверкнула в ответ глазами и молча вышла, еле сдерживая поток колкостей, готовых сорваться с языка. Выйдя, она посмотрела на прохаживающегося доктора и спросила:
– Куда идти?
Мужчина услужливо открыл ей дверь, и вскоре они очутились в большом, светлом и даже уютном кабинете. Улыбчивая медсестра уже подготовила все необходимые инструменты и Лизу пригласили присесть. Девушка вздохнула и подняла лицо. Она зажмурилась, потому что в глаза стал бить яркий свет от лампы, а доктор начал обрабатывать ей швы отвратительно пахнущим антисептиком. Лиза вздрогнула, поморщилась и еле сдержалась, чтобы не уйти. Она чувствовала, что чудовищно устала, ей просто хотелось лечь в безопасном месте, закрыть глаза и всё забыть. Но где найти такое место, она не знала. Из раздумий её вывел голос врача:
– Лиза, а сколько вам лет? – вдруг спросил врач, внимательно глядя на неё. – Я просто не смотрел карту ещё.
– Тридцать. – ответила девушка, чувствуя подкатывающую тошноту. – А скоро мы закончим? – спросила она не в силах больше видеть эти стены.
– Елизавета, а вы делали подтяжку лица? – недоумённо спросил врач, оглядывая кромку волос и кожу за ушными раковинами.
– Конечно, нет! – вспылила Лиза.
Мужчина присел перед ней на стул и, посмотрев в глаза, сказал:
– Елизавета, поймите, я пластический хирург. – доктор замолчал. – Мне очевидно, что у вас была пластическая операция. Бессмысленно это отрицать. – Алексей сложил ладони вместе. – Лиза, у нас всё конфиденциально. Любая ваша тайна – это и моя тайна, потому что я врач.
Лиза посмотрела на него в упор и тихо проговорила:
– Я не понимаю, что вы от меня хотите. Я никогда не делала никаких операций, вмешательств и тому подобного. У меня всегда всё было хорошо, – в голосе девушки уже слышались истерические нотки, – не пойму, зачем мне скрывать то, чего не было?
– Лиза успокойтесь, – как можно мягче сказал врач, – давайте перенесём осмотр. Мне кажется, что вы немного возбуждены.
– Отличная мысль! – Лиза вскочила с места, задев при этом столик с инструментами, и вылетела в коридор. Она в скором темпе дошла до своей комнаты и застала там Данилу. – Увези меня отсюда! – крикнула она.
– Что случилось? – оторопело спросил молодой человек.
– Домой я хочу! Мне здесь не нравится, здесь всё напоминает ту чёртову усадьбу!
Но вдруг открылась дверь, и на пороге возникла Алла Николаевна.
– Мы можем поговорить? – спросила она, глядя на Лизу.
– Спасибо вам за всё, но я хочу уехать.
– Ваше право. – спокойно отозвалась Алла Николаевна. – Но давайте обсудим вот что. – она указала на стул. – Я присяду?
– Конечно. – Лиза со вздохом опустилась на другой стул. – Зачем я вам здесь? Какая вам разница что со мной будет?
– Ну, дорогая моя, я прежде всего врач. Я просто прекрасно понимаю, что будет с вашим лицом. Алексей ещё заметил швы на руке и они, как я понимаю, наложены наспех, там тоже нужно привести всё в божеский вид. Дело ваше, ходите так, я уже не говорю об эстетике. Но позвольте вам промыть швы и сменить повязки. Вы даже не дали закрыть вам лицо.
– Простите. – Лиза стала чувствовать себя крайне неловко. – Много всего случилось.
Она посмотрела на Данилу, который весь разговор стоял возле окна и не двигался.
– Данила, – сказала она, – ты можешь ехать. Я здесь в надёжных руках и хочу остаться одна.
– Давайте вашему супругу организуем отдельную комнату. – вмешалась Алла Николаевна.
– Нет. – покачала головой Лиза. Ничего не нужно, я думаю, что мне лучше сейчас остаться в одиночестве.
Директор клиники встала и проговорила:
– Вас ожидают в процедурной. Позвольте им закончить, а потом решите, как поступить дальше. – она обернулась к Даниле. – Цветы, пожалуйста, не приносите. У нас строгие правила. – указала женщина на хризантему.
– Я думал это местные. – пожал плечами Данила. – Я цветов не приносил.
– Значит, это наше упущение. – обронила Алла Николаевна выходя.
Когда за ней закрылась дверь, Лиза тоже поднялась, помолчала несколько секунд и сказала:
– Когда я вернусь, пожалуйста, сделай так, чтобы мы с тобой не пересеклись. – холодно бросила девушка и покинула комнату.
Данила впечатал кулак в ладонь, побросал вещи в рюкзак и вышел вон. Он быстро спустился по лестнице, сел в машину и вскоре уже мчался в Никольск.
***
По голове Малинина ездили машинки, маленькие красные, жёлтые машинки, катались по нечёсаной шевелюре, плечам, рукам и спине. Егор открыл глаза и долго не мог сообразить, что происходит. Потом он понял, что так и уснул на столе среди бумаг. А ещё он увидел, что вокруг него бегает маленький мальчик и катает машинки, сначала по поверхности стола, потом по Малинину. Егор, потирая лицо, поднялся, с него посыпались расставленные на спине автомобили, и подполковник замер:
– Что происходит? – спросил он вслух.
Дверь распахнулась, и в кабинет влетела женщина в синем халате.
– Вот ты где, паршивец! – прикрикнула она. – Простите, пожалуйста, ну такой же поросёнок маленький. Все кабинеты уже оббе́гала. Пошли, пошли, – женщина ползала по полу, собирала машинки, пыталась поймать мальчишку, с визгом бегающего вокруг стола, и рассказывала о своей нелёгкой жизни.
Такое пробуждение сил и бодрости Малинину не прибавило, он печально смотрел в раскрытую дверь и мечтал, чтобы шумное семейство поскорее убралось из кабинета. Вдруг мимо прошёл мужчина, и Егор даже неожиданно для себя выкрикнул:
– Семёнов!
Мужчина в коридоре остановился, нехотя повернулся и зашёл. Он отсутствующим взглядом мазнул по лицу Егора, и вдруг лицо его преобразилось.
– Малина!
– Мишаня, не ожидал! – Егор встал со стула, крепко пожал руку Семёнову. – Работаешь здесь, что ли? – он оглядел спецовку товарища.
– Ну в каком-то роде. Твои? – Михаил кивнул на женщину, которая теперь пыталась отцепить от косяка двери упирающегося и визжащего мальчика.
– Да упаси господи. – скоро ответил Малинин. – Слушай, мы с тобой ещё с Чечни не виделись. Пойдём позавтракаем где-нибудь. Ты сейчас свободен?
– Пошли. Уже свободен. – с некоторым сарказмом добавил бывший сослуживец.
Спустя полчаса мужчины сидели в кафе, перед ними дымилась нарядная яичница, лежала горка хрустящего бекона, ароматно струился запах кофе из больших чашек.
– Душевно здесь. – сказал Малинин.
– Моя вотчина. – улыбнулся Миша.
– Да ты что. Молодец ты. – Малинин оглядел уютное кафе.
– Ну это по большей части заслуга жены моей.
– Ну, рассказывай, как ты. – Егор с удовольствием уплетал вкусный и сытный завтрак.
– Статья сто пять УК РФ. – глядя в глаза Малинину, произнёс Семёнов. – От звонка до звонка, восемь лет.
Малинин на минуту замер, и Миша увидел, что взгляд бывшего товарища стал каким-то другим.
– Недавно, что ли, вышел?
– Давно.
– А в УВД что делал? – рублеными фразами спрашивал Малинин.
– Егор, ты не напрягайся. У меня сейчас всё хорошо. А к вашим я хожу за Няшкой приглядывать. – усмехнулся Семёнов.
– За тигром? – нахмурился Малинин.
– Я с ним с того момента, как его привезли. – мужчина помолчал. – Я работал на Грехема. Я тебе всё это рассказываю, чтобы потом не было мучительно больно от душевных терзаний. Да, Егор, по другую сторону закона люди тоже живут.
– Знаю. – просто ответил Малинин. – Ну, спасибо тебе за приглашение, но дел очень много. Побегу. – Малинину в один момент опостылела эта встреча и задерживаться он не собирался.
– Допей кофе и послушай, что я тебе скажу. – спокойным тоном проговорил мужчина. – Я много лет работал на Грехема, с тигром справлялся только я, всё-таки я зоолог по образованию. Няшка меня принял и мне с ним было просто. Мой босс когда-то спас меня, иначе я бы с тобой здесь не разговаривал. – мужчина помолчал. – Его убили, и я ему не должен. Я честно служил. Но, ты тоже спас мне жизнь. – с нажимом сказал он. – Слухов в городе ходит много. Короче, вот тебе моё спасибо. Тигры едят мясо. – он посмотрел в глаза Егору. – Несколько раз его кормили без меня. А потом я находил странные какие-то кости. Мне на ментов плевать, никогда бы не сказал, но тебе скажу. – он взял салфетку и нарисовал квадрат. – Вот клетка. Вот вход. За вольером покопайтесь и в самой клетке тоже. Может что-то интересное найдёте. Это произошло, как раз за несколько месяцев до его убийства. Причём все три раза шефа не было дома, иначе к Няшке никого бы не подпустили. – он помолчал. – За неделю до того, как Грехема не стало, я ему сказал об этом. – мужчина посмотрел в глаза Малинину. – Егор, не надо только меня впутывать. У меня жена и маленькие дети, я не имею права подставлять их.
– Я тебя понял. – у Малинина нехорошо засосало под ложечкой. – Спасибо за завтрак. – подполковник развернулся и вышел вон.
