Марк Цыбульский
Владимир Высоцкий…и его «кино»
Глава: 5
Фильм: Грешница
Дата: 1962
Картина «Грешница» (премьера состоялась 15 ноября 1962 года) режиссёра Фёдора Филиппова в фильмографии Владимира Высоцкого занимает совершенно особое место. Бывали случаи в его жизни, когда в силу тех или иных причин сцены с его участием были вырезаны из фильмов. В «Грешнице» же была вырезана вся его роль целиком.
О том, как Высоцкий появился в картине, каким был эпизод с его участием и почему этот эпизод выпал при окончательном монтаже, режиссёр фильма рассказал много лет назад высоцковеду Борису Акимову. Отрывки из этого рассказа были включены в документальную повесть «Владимир Высоцкий. Эпизоды творческой судьбы», фрагменты из которой публиковались в журнале «Студенческий меридиан» в 1987–1990 гг. Я хочу привести свидетельство режиссёра почти в том виде, в каком оно сохранилось на магнитофонной ленте.
Б. А. Фёдор Иванович, вы впервые снимали его (Высоцкого. – М. Ц.) в 1960 году?
Ф. Ф. Нет, в 1962 году в «Грешнице»… Картина вышла на экран в 1962 году. (3 сентября 1962-го. – М. Ц.)
Б. А. Нас интересуют съёмки… Как вы на него, собственно, попали? Он сам показался. Как он пришёл?
Ф. Ф. В «Грешнице» был такой персонаж – Пеньков, корреспондент. Саввина главную роль играла. Он, значит, брал интервью у неё. Шевкуненко был у меня редактором во Втором объединении. Она большим успехом пользовалась, «Грешница», много диспутов было, но этот эпизод мне пришлось выбросить вот почему. Тогда на антирелигиозную тему было очень много картин – «Тучи над Борском», другие. Но они ущемляли чувства верующего, а в «Грешнице» всё наоборот. «Грешница» призывала образумиться и уйти от секты пятидесятников. А этот эпизод – он немножко был не в стиле картины, Шевкуненко предложил этот эпизод выбросить, поэтому этого эпизода в картине нет. Я его (Высоцкого. – М. Ц.) пробовал с Саввиной и снимал этот эпизод с Саввиной…
Б. А. Он сам пришёл на пробы или…
Ф. Ф. Обыкновенно второй режиссёр или ассистент примерно по моему замыслу ищет кандидатуры. Я на эту роль не только Высоцкого пробовал, но и других актёров. Мне больше понравился Высоцкий, потому что он очень талантливый человек…
Б. А. Я посмотрел по сценарию евдокимовскому… но там он (Высоцкий. – М. Ц.) играет не корреспондента. Он играет присланного из райкома комсомола…
Ф. Ф. Или райкома комсомола, я уже забыл… Пенкин, что ли, его фамилия? Б. А. Пыртиков. Такой нахальный парень… А что, подошёл типаж?
Ф. Ф. Да-да. Он подошёл для этой роли, но для стиля этой картины эпизод не подошёл.
Б. А. Я не знаю, с чьих слов пошло, что это корреспондент. Там по роли он инструктор райкома. Он приезжает и первым делом говорит: «Мы фельетон напишем!»
Ф. Ф. Это я, наверное, спутал, когда в то время давал интервью.
Б. А. Как он отнёсся к тому, что этот эпизод выпал из картины? Вы с ним говорили?
Ф. Ф. Говорили. Я тогда вызывал Саввину и его к Шевкуненко, и мы так взвешивали… Жалко, очень хороший эпизод был. [1]
Ия Саввина в фильме «Грешница»
Хоть и сказал режиссёр, что эпизод был хорошим, но очень похоже, что он запомнил его весьма смутно – ведь ни фамилию, ни даже профессию персонажа, сыгранного Высоцким, он не помнил. Запомнился только факт участия Высоцкого в съёмках.
А вот что мне рассказала исполнительница главной роли народная артистка СССР Ия Сергеевна Саввина во время нашего с ней разговора:
М. Ц. О вашей с Владимиром Семёновичем совместной работе в картине Е. Карелова «Служили два товарища» знают все, кто интересуется отечественным кинематографом. Но была у вас ведь и ещё одна творческая встреча – в картине «Грешница» в 1962 году.
И. С. Об этом я совершенно забыла, через несколько лет мне об этом напомнил Володя, но эпизод этот был из фильма выброшен.
М. Ц. Где снимался эпизод с Высоцким?
И. С. Картина создавалась на «Мосфильме», а эпизод с Володей снимался под Москвой в Бужарове. Во время съёмок «Служили два товарища» Володя сказал мне: «Иечка, ведь мы же давно знакомы. У меня в те времена не было ни заработка, ни театра, ни кино – ничего. И вдруг – счастье: меня приглашают сниматься. Друзья спрашивают: “А что там?” – “Да ничего. Крошечный эпизод. Саввина там снимается”. – “Саввина?! Да это ж кошмар! Как ты с ней работать будешь?”»
«Ехал, – рассказывал Володя, – с дрожью в коленках. И погода жуткая, холодно, с электрички сошёл…»
А дальше я вспомнила, как это было, когда он мне напомнил. Режиссёр Володю увидел: «Прекрасно, сейчас будем снимать». А я смотрю – он же синий от холода!
Володя говорит: «И тут ты говоришь: “Что? Как снимать?! Дайте ему чаю, дайте бутербродов, пусть человек согреется, отдохнёт, тогда и работать будем”. И я подумал: “Вот это да! А говорили, что сволочь”». [2]
Любопытный факт: фамилия Высоцкого в фильме всё-таки осталась – и по этой причине я включил главу об этом фильме в книгу о киноролях Высоцкого. Более того: среди тех, кто участвовал в эпизодических ролях, он указан первым, поскольку фамилии перечислялись в алфавитном порядке. Видимо, титры фильма были сделаны до окончательного монтажа, а переделывать было лень. Да и то сказать: мог ли кто-нибудь осенью 1962 года представить себе, что пройдут годы, и серьёзные люди начнут отыскивать любые детали выброшенного из картины эпизода с участием персонажа по фамилии Пыртиков?
Глава: 6
Фильм: Штрафной удар
Дата: 1963
Кинокомедия «Штрафной удар», снятая в 1963 году на киностудии имени Горького, в которой начинающий актёр Владимир Высоцкий сыграл роль гимнаста Юрия Никулина, в золотой фонд отечественного и мирового кинематографа, конечно, не входит. Будем откровенны: несмотря на отдельные удачные моменты, вряд ли мы сегодня смотрели бы этот фильм, если бы там не было Высоцкого.
Сам он к работе в картине отнёсся несерьёзно. Не будем слишком строги к нему. Во-первых, возраст – во время съёмок будущему таганскому Гамлету было 25 лет. Во-вторых, кинематографический материал. Точнее, почти полное его отсутствие. Поведение Высоцкого во время съёмок отнюдь не может быть примером для подрастающего поколения. Впрочем, эти заметки пишутся не в качестве дидактического материала…
Начало 1960-х гг. было для Высоцкого временем весьма тяжёлым и морально, и материально. Второе логически вытекало из первого. Отсутствие хоть сколько-нибудь интересных ролей в Театре имени Пушкина вело к срывам, а срывы вели к ухудшению и без того непростых отношений с главным режиссёром театра Б. Равенских. В конце концов, закономерным исходом стало увольнение из театра в августе 1962 года.
Тут уж Высоцкому стало не до творческих исканий… Выручил друг Левон Кочарян, помог получить крошечный эпизод в фильме «Живые и мёртвые», но съёмки закончились в сентябре, и снова надо было где-то добывать хоть какие-нибудь деньги.
Вот, собственно, и причина того, что Высоцкий оказался в «Штрафном ударе». О том, как именно он получил роль в этой картине, существуют два воспоминания. Один из авторов сценария фильма Яков Костюковский рассказал мне:
«Я познакомился с ним на студии во время кинопроб. Наверное, я знал о его существовании, а он о моём – вряд ли. Но как-то мы быстро сблизились. Дело не в том, что я ему помог, а в том, что я помог, потому что он идеально подходил к этой роли. Он просто показал кусочек пантомимы, изобразив человека, который никогда не ездил на лошади и впервые в жизни вынужден был на ней проехаться. По тому, как он прошёл, я понял, что это то, что нам нужно. Кроме того, мне очень нравился его голос, тепловатый такой. Поэтому, насколько я мог, я приложил все усилия, чтобы его взяли, и потом вся группа была довольна, и режиссёр был доволен, и он сам был тоже доволен». [1]
На съёмках фильма «Штрафной удар». Михаил Пуговкин, Владимир Высоцкий
Другое воспоминание принадлежит исполнителю главной роли Владимиру Трещалову:
«Когда я прочёл сценарий и начал спрашивать Дормана (режиссёр-постановщик фильма. – М. Ц.), то возник Пушкарёв, который был у него утверждён на роль прыгуна с трамплина. Я сразу подумал о Высоцком, а тут как раз Пушкарёв зашёл в кабинет. «Игорь, а ты почему Высоцкого не посоветовал? Он же у нас по коням мастер». Вроде такой шуточный разговор с подтекстом – Володя живёт на Беговой, значит, специалист по лошадям. Дорман заинтересовался, посмотрел какой-то список: «А он уже у меня стоит в плане вызова». [2]
Как мы видим, одно свидетельство чётко дополняет другое. В результате помощи сценариста Я. Костюковского и, видимо, в некоторой степени помощи популярных в то время актёров В. Трещалова и И. Пушкарёва Высоцкий получил роль.
Для тех, кто подзабыл сюжет, вкратце напомню: фабула фильма состоит в том, что руководителю районного масштаба Кукушкину, которого недавно «перебросили» с животноводства на физическую культуру, приходит в голову идея – нанять для выступления на областной спартакиаде мастеров спорта из другой области. Честолюбивым замыслам Кукушкина – занять первое место и пойти на повышение – сбыться не суждено. Сначала он сам, не имея никакого понятия о спорте, перепутал в интервью для газеты спортивные специализации тех, кого пригласил, так что им пришлось выступать совершенно в других видах спорта, а потом об обмане становится известно корреспонденту городской газеты. Подлог раскрыт, виновные наказаны, Кукушкин снят с работы – вполне советский хэппи-энд.
Владимир Трещалов
У Высоцкого роль гимнаста Юрия Никулина.
«Моя специальность – конь и перекладина, – рассказывал он зрителям на концерте. – И там… руководитель, которого играл Пуговкин. Он говорит корреспонденту – перепутал всё: “А он, понимаете, так насобачился, что через перекладину на коне сигает!”…И вот я вынужден был первый раз в жизни сесть на лошадь, по фильму. Но для того чтобы сделать вид, что ты не умеешь ездить, нужно было тренироваться полгода». [3]
Ну, пусть не полгода, но два месяца – в ноябре и декабре 1962 года. – Высоцкий действительно брал уроки конного спорта.
«Поначалу мы больше тренировались, чем репетировали, – вспоминал В. Трещалов. – Я месяц ходил в ЦСКА на каток тренироваться с командой, а Высоцкий тренировался на ипподроме». [2]
Поэт и переводчик Давид Маркиш рассказывал мне: «Я учил его ездить на лошади. Он должен был сниматься в каком-то фильме, где должен был скакать на коне. Володя мне позвонил, и мы договорились встретиться на ипподроме. Было, помню, письмо с “Мосфильма”, нам дали лошадей, и мы там ездили. Но я ездил по-горски, по-памирски, а он должен был играть жокея, это совсем разные вещи. Тогда он первый раз сел в седло. Володя был очень спортивный парень. Тот, кто дал нам лошадей, сказал: “Смотри, какой парень! Первый раз сел на лошадь – и так здорово получается!”» [4]
Впрочем, «здорово» получалось не только это… Вспоминает исполнитель роли Кукушкина Михаил Пуговкин: «Вот как вышло. Они нахулиганили где-то. А утром съёмка на студии Горького. Снимали “Штрафной удар”. Веня Дорман снимал. Веня звонит мне с утра домой: “Миня, надо выручать шайку. Ну, они же вчера нахулиганили, подрались!” Я поехал в милицию, у меня уже был какой-то авторитет… И их отпускали из кутузки до пяти вечера. Потом обратно. Пять дней они там отсидели. Потом вышли, благодарили: “Дядя Миша, спасибо!”» [5] «Нет-нет, – уточнил в беседе со мной художник-постановщик картины Марк Гуревич, – это не все, а один Пушкарёв. Ни Володи Высоцкого, ни Трещалова там не было, они в милицию не попадали». [6]
Игорь Пушкарёв:
«Второго января 1963 года мы уже садились в поезд Москва – Алма-Ата. Вечереет. Садимся, естественно, пить, закусывать. Разговоры. Я вспоминаю:
– А теперь моё давайте на стол.
– А где твоё-то?
– В чемоданчике.
А чемодана-то нету…
Ехали трое суток, – естественно, на следующий день все припасы кончились. А ехать-то ещё много. И вот тогда Володя берёт гитару, я – какую-то шапку, и мы на полном серьёзе идём в соседний вагон, оглушаем всех таким образом:
Я родственник Лёвы Толстого,
Его незаконнорожденный внук.
Подайте же, кто сколько может,
Из ваших мозолистых рук…
Песню я пел до конца. И нам подавали кто деньги, кто колбаску в шапку, кто – хлебушка. Мы это сносим на полном серьёзе к себе. Вот из таких мелочей складывалась жизнь». [7]
Съёмки фильма проходили в Алма-Ате, на Медео и Чимбулаке. Сцен с участием Высоцкого в картине немного, так что прохладное его отношение к фильму, в общем, вполне объяснимо.
Слева направо: Лилиана Алешникова, Игорь Пушкарёв, Владимир Гудков, Владимир Высоцкий. Казахстан, Медео
«Люсёнок! Солнышко! Здесь ужасно скучно, – жалуется он в письме к жене. – Я скоро буду грызть занавески. Вчера (9 января. – М. Ц.) была первая съёмка. С восьми утра и до 6 вечера были на морозе. Если бы ты видела меня! Мне сделали грим после того, как я падал с лошади. Рука в гипсе, голова перевязана и кровоподтёки. Почти все думали, что меня избили (гримёр хороший)». [8]
Надо сказать, что это была единственная сцена с участием Высоцкого, снятая в Казахстане, которая вошла в фильм. В другом письме Л. Абрамовой Высоцкий сообщал, что он ещё должен съезжать с горы на лыжах, чего ему жутко не хочется, но зато хочется режиссёру. В фильме этой сцены нет.
Самый большой эпизод с участием Высоцкого снимался, очевидно, на Московском ипподроме.
«Я делал впервые сам довольно сложные трюки, а именно: когда лошадь шла на препятствие, я делал сальто назад – должен был попасть в седло другой лошади. Но это, конечно, невозможно было сделать – это только в страшном сне может быть и в кинематографе. Поэтому это уж как-то там монтировали, а вот выпрыгивание с лошади назад – это я выполнял сам. Я незаметно убирал ноги из стремян и, отталкиваясь от седла, делал сальто назад – там внизу уже ловили. Трюк очень опасный, потому что лошадь может ударить ногами». [9]
Лошадь актёра не ударила, но, как рассказала мне Л. Абрамова, на ногу копытом всё-таки наступила. Я специально акцентирую на этом внимание, потому что в своё время Аркадий Высоцкий писал, что отец повредил ногу, именно исполняя сальто. Думаю, логично в этом вопросе довериться словам жены Высоцкого, а не его сына, который об этом эпизоде мог знать только из рассказов родителей.
Таким образом, во время съёмок у Высоцкого свободного времени было хоть отбавляй, и использовалось это время не всегда согласно рекомендациям журнала «Здоровье», о чём достаточно подробно поведали в своих воспоминаниях В. Трещалов и И. Пушкарёв, как и Высоцкий, исполнявшие в картине роли спортсменов. Кстати, спортсменов, приглашённых Кукушкиным, в картине пять. Кроме упомянутых актёров снимались ещё Владимир Гудков (роль конькобежца Кузина) и Владимир Яновскис, исполнявший роль боксёра Яна Сизова, которому по вине Кукушкина пришлось стать фигуристом.
До сих пор никто не просил В. Яновскиса поделиться воспоминаниями о работе над фильмом – и совершенно напрасно! Мою беседу с Владимиром Индриковичем я привожу с небольшими сокращениями.
В. Я. С Володей Высоцким мы познакомились уже в процессе съёмок. Я был солистом цирка на льду, акробатом на льду – вот поэтому и пригласили исполнить роль человека, никогда не выходившего на лёд. Снимались мы в Москве – в парке, в университете, в спортивном зале. Володя был приятным, очень компанейским парнем. Потом поехали в Казахстан, и у меня был день рождения.
Жили мы высоко в горах на лыжной базе в Чимбулаке. Водку там купить было нельзя, а у них (у актёров. – М. Ц.) в Алма-Ате уже были знакомые девчонки, так они спустились вниз и купили два ящика четвертинок. На себе тащили вверх!
У Володи была с собой гитара, он на ней расписался и подарил мне. Я, помню, переживал: «Володя, а ты как же? На чём ты будешь играть?» Он уже тогда в компаниях всегда играл и пел. Мог всю ночь просидеть, разговаривать и петь. Гитара всегда у него рядом лежала.
М. Ц. Сохранилась эта гитара?
В. Я. Да нет, украли её. Студенты университета однажды украли у меня и гитару, и аккордеон, на котором я играл. Я тоже музицировал, но не на гитаре. У меня где-то даже была плёнка, которую я никак найти не могу. Там мы с Володей вместе поём у меня дома. Это сразу после окончания съёмок было. Я жил на улице Дружбы, возле китайского посольства, номера дома не помню уже.
М. Ц. Как проводили время в течение съёмок?
В. Я. Я помню, что Володя интересовался фольклором. Кажется, в Алма-Ате мы с ним по рынкам ходили. Он интересовался этими людьми, простыми людьми, которые там кругом поют. Не самими людьми, точнее, а песнями, которые они пели. В Алма-Ате я ещё был занят тем, что просматривал девушек в качестве кандидаток в кордебалет цирка на льду. Володя присутствовал при этих просмотрах.
Ну а так – посиделки были. Игорь Пушкарёв был с нами. Он тогда популярным актёром был, только что прошёл фильм «А если это любовь?». Володя Трещалов был. Дядя Миша Пуговкин тоже с нами время проводил. Он любил тогда выпить. Володя пел «Товарищ Сталин, Вы большой учёный…» Потом, помню, была песня «Пейте воду, воду, господа!». Разговоры, смех, анекдоты… М. Ц. Что вам запомнилось из самих съёмок?
В. Я. Режиссёр фильма Вениамин Дорман считал, что мы с Володей были похожи в кадре друг на друга, поэтому он мне велел всегда сниматься в шапке, а ему без шапки, чтоб отличаться.
Однажды случай был. Высоцкий и Пушкарёв пропали. Надо съёмку начинать – актёров нет. Наконец, приехали. На грузовике каком-то. И вот пока ехали, водитель дал им покурить сигаретки с гашишем. Им сниматься надо, а они истерически хохочут. Никак не могут отойти от этого дурмана. Кто им слово скажет – они начинают дико хохотать. Ну что делать? Пришлось съёмку отменять. А ещё, я помню, снималась сцена в кафе, где мы сидели и пили кефир с булочками (в картине этого эпизода нет. – М. Ц.). Снималось это долго, и Высоцкий с Пушкарёвым не выдержали – послали какого-то человека, чтоб он купил водки. А водку они разлили в кефирные бутылки, сильно, надо сказать, кефир разбавили… Мы сидим, пьём кефир, идёт съёмка. И в конце режиссёр видит, что у нас (а меня они тоже слегка подпоили) язык заплетается и глаза не те… Высоцкий с Пушкарёвым уже такие покрасневшие сидят, уже и грим не так выглядит. Ох, как Дорман тогда с ними поругался!» [10]
И. Пушкарёв вспоминал, что В. Дорман всё время говорил: «Эти двое меня в могилу сведут». Когда ехали на съёмки, Володя вдруг громко сказал: «Искусству нужен Веня Дорман, как… который был оторван». Сказал экспромтом, просто так. И, конечно, тут же донесли… Когда мы приехали в Москву, нам с ним тут же запретили сниматься на студии Горького. Запрет действовал до конца шестидесятых, если не дольше. [11]
Трудно сказать, кто пострадал больше от этого запрета – актёр или студия, но думаю, что всё-таки студия. У Высоцкого время актёрской невостребованности заканчивалось. До приёма в Театр на Таганке оставалось чуть больше года.
Глава: 7
Фильм: Живые и мертвые
Дата: 1964
О роли Владимира Высоцкого в фильме режиссёра Александра Столпера, поставленного по одноимённому роману Константина Симонова (съёмки фильма проходили в 1963 году, а на экраны картина вышла в 1964-м), говорить, в общем-то, нечего. Вся роль исчерпывается тремя эпизодами, из которых только в одном актёр произносит несколько слов.
«Вот он – бежит за грузовиком, переполненным нашими воинами. Шофёр грустит: “Я уже почти три месяца за баранку не держался”. Солдат (роль Высоцкого. – М. Ц.) – он только что прыгнул в этот, уже отъезжающий грузовик, – отвечает: “Э-э, милый! Это мало ли кто за что по три месяца или больше того не держался, и ничего… терпим. Едем и не жалуемся, а он за баранку слёзы льёт!”» [1] Всё. Описание роли закончено, и на этом можно было бы поставить точку, но я подумал, что именно малость и незначительность этой роли будет важна и по-своему интересна, если начать собирать воспоминания тех, кто был рядом с Высоцким в дни съёмок. Впечатления окружавших Владимира Высоцкого людей могли быть только от его личности, а не актёрского мастерства или популярности. Мы знаем, в какую величину вырос Владимир Высоцкий за неполные двадцать лет, прошедших со времени съёмок «Живых и мёртвых» до его кончины. Легко говорить о том, каким был Высоцкий в конце жизни, но не менее интересно увидеть, каким он был на заре своей карьеры, когда не было ещё ни знаменитых песен, ни знаменитых ролей. Запоминался ли он окружающим его людям? И если запоминался, то чем?
Народный артист СССР Кирилл Лавров:
«Володя тогда только окончил Театральное училище при МХАТе и нигде не работал. Лёва (Левон Кочарян, работавший на картине вторым режиссёром. – М. Ц.) тепло и бережно относился к молодому Высоцкому. Ему было больно, что Володя нигде не работает, и предложил ему сыграть в фильме одну эпизодическую роль весёлого солдата без имени. Помню, с какой благодарностью и воодушевлением он принял это предложение. Снимали мы где-то под Тверью (эпизоды с участием Высоцкого снимались под Истрой. – М. Ц.), туда и приехал Володя, там мы с ним и познакомились. Жили в одной небольшой гостинице, днём уезжали на целый день на съёмки, вечером опять возвращались в гостиницу. Тогда ничего похожего на то, что произошло в дальнейшей творческой судьбе Володи, не чувствовалось. Даже не было никаких предположений, что Володя станет “Великим”. Был скромный, небольшого роста молодой человек, который ни на что особенное не претендовал, а вечерами (после съёмок) мы собирались все вместе, немного выпивали, а он бренчал на гитаре. Но в Володе было удивительное сочетание манеры и самобытности его исполнения с мудростью, проникновенностью и доступностью его авторского слова». [2]
На съёмках фильма «Живые и мёртвые». Справа – Кирилл Лавров, за его спиной – Владимир Высоцкий. Искра, Московская область. Фото Г. Михайлова
И всё-таки К. Лаврову что-то запомнилось в начинающем актёре, хотя до съёмок он его, по собственному признанию, не знал совсем. Бывало и иначе. Заслуженный артист России Юрий Дубровин, исполнивший в «Живых и мёртвых» роль лейтенанта Петра, на мою просьбу поделиться воспоминаниями о Высоцком ответил так:
Игорь Пушкарёв
«Я Володю знал с начала 1960-х годов. Я учился во ВГИКе вместе с его будущей женой Людмилой Абрамовой, так что видеть Володю мне доводилось. Но на съёмках “Живых и мёртвых” я его не помню совершенно». [3]
При этом Игорь Пушкарёв, тоже снимавшийся в той картине, точно помнит, что однажды автор сценария Константин Симонов объяснял им троим – Высоцкому, Ю. Дубровину и самому И. Пушкарёву, – как следует играть очень важный военный эпизод. То есть общался на съёмках Ю. Дубровин с Высоцким – а вот не запомнилось ничего…
Да, многое помнит И. Пушкарёв… Правда, в памяти этого актёра больше всего сохранились эпизоды выпивок, а не игровых сцен, но – что есть, то есть.
По словам актёра, когда у них с Высоцким на съёмках оказалось три свободных дня, то друзья решили как следует расслабиться… Озабоченный таким решением режиссёр А. Столпер насел на Л. Кочаряна: «Лёва, это твои друзья, давай – действуй».
Л. Кочаряну пришла в голову, казалось бы, беспроигрышная идея: оставить артистам солдатскую форму, а их собственную одежду спрятать. Но если наш человек захочет выпить, то солдатская форма его не остановит.
«Местные, которые снимались в массовке, сообщили нам, что до шоссе от нашего лагеря километров 6–7, от силы 8. А по шоссе через 12 километров город Истра. Смотрим, какой-то возница едет из лагеря на телеге. Мы через окно вылезаем, убегаем из лагеря, договорившись с ним, что за пачку “Беломора” он довезёт нас до шоссе. Он нас и довёз. Засели мы в канаве около шоссе за кустом. Проезжают машины, а мы выбираем, чтоб попросить. Идёт старенький грузовик, вроде молоденький парень за рулём. Выходим из укрытия: “Стой! Стой!..”»
В общем, друзья разжились четырьмя бутылками водки и подались в деревню попросить закуски.
«Предпоследний домик, бабулька картошечку выкапывает. Я Володе: “Смотри, попросим картошечку, капустку, огурчик, дадим бабуле трояк…” Подошли. Я говорю: “Мамуля, такое дело. Понимаешь, нельзя ли нам…”, что-то начал такое…
Она подходит, вот так слепыми глазами смотрит, раскидывает руки и как на грудь ко мне бросится. Схватила меня – и истерический рёв. И о мою грудь бьётся, гладит – я ничего не понимаю. Оборачиваюсь к Володе. А он тоже трясётся. Слёзы. Короче, с трудом успокоили. “Мамуля, да ты что? В чём дело?”
Подошли к дому, скамеечка. Она присела. Посмотрит на кубики в петлицах, погладит так. Как только она успокоилась, пошли в избу. Старая крестьянская изба, много-много фотографий, два сына. У одного один кубик, у другого два, как у меня. Оба погибли в сорок первом году, в самом начале войны».
Долго Пушкарёв и Высоцкий объясняли хозяйке избы, что они не воюют, а снимаются в кино.
«Она дверь закрывает. Мы на стол поставили бутылочки. На столе появляются капусточка, огурчики, морсик, картошечка. И мы ка-а-ак начали…»
Три дня пролетели как один час. Пора было возвращаться на съёмки. Нагруженные в дорогу снедью от гостеприимной хозяйки, друзья двинулись в путь. Когда данная в дорогу самогонка подошла к концу, передвигаться стало веселее. Правда, стало непонятно, по какой дороге надо идти: их там, как выяснилось, было несколько.
Спасение пришло в виде колонны техники, которую снимал для фильма Л. Кочарян.
«Лёвка разъярённый повернулся, увидел нас. Подбегает, расцепляет наши объятия – такой он был здоровый. А мы прижимаемся друг к другу – не дай бог, упадём один на другого, если поодиночке. Он так растащил нас с силой, потом нас – бум лбами, опрокинул: “Заберите этих…”» [4]
Находился на съёмках и молодой военный журналист Геннадий Михайлов. Через много лет он опубликовал свои воспоминания о тех днях. В строках Г. Михайлова я нашёл именно то, что ищу всегда, – честное, точное повествование, когда автор не старается ни приукрасить события, ни показать себя эдаким провидцем, сумевшим в неприметном солдатике разглядеть будущего таганского Гамлета.
«Ю. Дубровин, Ю. Афанасьев, Л. Любецкий, К. Лавров – общение с ними в те дни сейчас вспоминается с особой теплотой. Во время перерывов в работе актёры оказывались в окружении любопытных посторонних наблюдателей – постоянных спутников съёмок… Самым популярным человеком на съёмках был Кирилл Лавров в роли политрука Синцова. Я не помню ни одной минуты, кроме разве тех, когда он был в кадре, чтобы Лавров оставался один. «Где, где Лавров?» – часто можно было слышать среди наблюдавших со стороны за съёмками. После моего беглого описания обстановки на съёмках «Живых и мёртвых» под Истрой станет, думаю, понятным, что появление там молодого Высоцкого сторонних наблюдателей никак не всколыхнуло.
…Вечерами после съёмочного дня все любили собираться у костра, курили, шутили, разговаривали, иногда Высоцкий пел под гитару. И тогда, и сейчас могу подтвердить правоту тех, кто утверждал, что рядом с ним захватить лидерство было не так-то просто. И уж совсем тяжело было, когда он был в хорошем расположении духа, хотя внешне он менее всего старался завладеть вниманием окружающих в разговорах и беседах. Это проявлялось как-то само собой, без выпячивания собственного “я”, но и без ложной застенчивости…
…Кто сидит у костра на складном стульчике, кто стоит, негромко переговариваясь. Но стоило Высоцкому бросить реплику, заговорить погромче, как большинство присутствующих уже группировалось возле него. Он оказывался в центре внимания». [5]
И совсем другое, можно сказать, прямо противоположное впечатление от Высоцкого создалось у художника по костюмам Ганны Ганевской. На мой вопрос о том, каким ей запомнился Высоцкий, Ганна Владимировна ответила:
«Нет в русском языке такого точного определения. Французы говорят: “апаш”. Хулиган. Может быть, хулиган в потенции, но потенция эта ощущалась сильно. Надрыв, безусловно. Даже во время первого беглого знакомства это ощущалось. Было у меня какое-то ощущение: к нему приближаться не надо. Надо держать его на расстоянии вытянутой руки. Знакомство было достаточно поверхностным, но сближаться не было желания. Какая-то в нём таилась опасность, я бы сказала. При этом я могу сказать, что я совсем не робкий человек, но желания сближаться не было». [6]
Вот такой диапазон воспоминаний: от полного их отсутствия у Ю. Дубровина – до ощущения ранней мудрости Высоцкого у К. Лаврова; от нежелания приближаться к нему у Г. Ганевской – до ощущения лидера, к которому люди сами тянутся, у Г. Михайлова.
Флёр узнаваемости, знаменитости, популярности ещё не накладывался на восприятие фигуры Высоцкого. Оттого и воспоминания разные, но в равной степени для нас важные, ибо в них – живой, реальный человек Владимир Высоцкий.
