Марк Рабинович
Недетские Сказки
Церемониальный Зал невелик и совсем невысок. Разумеется, ведь иначе мы не смогли бы общаться. Попробуй-ка поговори с тем, кто висит вниз головой в десятках метров над твоей головой. Для приема людей в Церемониальном Зале построена специальная конструкция, выглядящая как две устремленные друг навстречу другу лестницы из каменных ступенек. Несмотря на название, церемониями здесь и не пахнет. Лемуры вообще народ открытый, веселый и добродушный. По крайней мере мне с ними легко. Вот и сейчас, с потолка навстречу мне поднялись вниз двое лемуров. Это были хорошо знакомые мне Вася и Мася. Не удивляйтесь! Пообщайтесь с лемурами пару лет и вы тоже научитесь их различать. Правда я так и не запомнила, кто из них женщина, а кто – мужчина. Мася выглядел постарше. и шерсть у него была более темная, чем у Васи. Вася был, пожалуй, покрупнее и имел совершенно выпученные глаза и более светлую шерстку. Сопровождающий меня Ася попытался сделать вид, что он человек и вскарабкаться на мою половину лестницы, цепляясь хвостом за ступеньки. Ему это не удалось и он сорвался вверх под всеобщий смех. Между прочим, смеются они почти как люди.
– Ну ладно! – сказал Мася, отсмеявшись – Что там у вас внизу стряслось на этот раз?
Разумеется, ведь для них наша поверхность это "низ". Но Мася явно передергивал. После большого пожара на Горе, мы еще ни разу не обращались к ним за помощью. Да и в тот раз они мало что смогли сделать. У нас тогда погибли полицейские и пожарники, и поэтому мы не любим вспоминать ту катастрофу. У них обошлось без жертв, но нескольким лемурам пришлось потом залечивать серьезные ожоги. Поэтому они тоже не любят вспоминать тот пожар.
– Пришлись ли вам по вкусу креветки из последней партии? – дипломатично спросила я.
Намек был правильно понят и мы перешли к делу.
– Хотелось бы знать, чем именно вам не нравятся кабаны? – спросил Мася.
Мне лично кабаны не мешали, даже были чем-то симпатичны своей нахрапистостью, здоровым нахальством и веселыми наглыми мордами. Но я отвечала за Город, а Городу они мешали жить, захватывая его жизненное пространство и распугивая обитателей. Так я и объяснила лемурам.
– Понятно – сказал мудрый Мася – Ползучая экспансия. Знакомая до боли картина.
– Экспансия? – переспросила я только чтобы потянуть время.
При этом я сделала круглые глупые глаза, но обмануть лемуров мне не удалось.
– Да ты и сама все понимаешь – отмахнулся Вася – Экспансия бывает силовой, а бывает и ползучей.
Это-то я как раз понимала. При силовом сценарии просыпаешься одним не слишком прекрасным утром, а по улице маршируют чужие солдаты, звучит чужая речь и строгие приказы новой власти развешаны по всем столбам. Под страхом смерти эти приказы запрещают делать то и это, а другое то и другое это требуют исполнять под угрозой расстрела. Мне самой с этим сталкиваться не приходилось, но где-то в глубинах генетической памяти притаились и желтые звезды и колючая проволока.
А вот ползучая экспансия выглядит несколько иначе. Казалось бы годами ничего не происходит, кругом тишь да благодать. А потом вдруг замечаешь, что по соседней улице ходить нельзя, потому что там уже давно обитают свиные рыла. И права этих рыл на ту улицу беззаветно защищает толпа полезных идиотов и хорошо оплачиваемых адвокатов. Потом очень корректные люди, почему-то не живущие в твоем городе, предлагают тебе поискать разумный компромисс. Компромисс, как правило, заключается в том, что ты уедешь в другой город, а за это тебя не будут топтать копытами. Может быть не будут…
– Неужели нельзя как-нибудь договориться? – проблеяла я.
– С кабанами? – удивился Ася из-за моего плеча – Договориться? Даже не все люди этому научились, так что же сказать о кабанах?
– А о лемурах? – съехидничала я.
Я не слишком хорошо разбираюсь в лемурьей физиогномике, но тут мне показалось, что Мася нахмурился.
– Мы, лемуры, идеальные друзья для людей – проворчал он – Надеюсь, ты догадываешься – почему?
– Потому что вам не подходит то, что снаружи?
– Вот именно! Это-то и есть истинное лекарство от экспансии – не иметь физической возможности захватить чужое.
– А люди?
– Как ты думаешь, девочка, почему мы закрываем входы? – это он явно сказал через силу – Давай-ка лучше вернемся к кабанам, пока ты не разревелась.
Да уж, настроение мне испортили капитально. И, я, пожалуй, уже начала понимать как можно "перерасти Гору". Но реветь я не собиралась и они это знали.
– Расстроилась? – спросил Ася – Хочешь подергать меня за хвост?
Вот ведь зараза! Считается, что они могут читать только те мысли, которые ты им открываешь. Неужели это не так? Или мое интуитивно-подсознательное так и рвется наружу? Ну, да, есть у меня такая розовая мечта, но в моем возрасте пора бы уже научиться сдерживать порывы низменных эмоций. Поэтому я лишь задрала нос в гордом молчании.
– А может хочешь савиче? – продолжал издеваться он.
– Спасибо – проворчала я – У меня нет проблем с размножением.
Пофилософствовав и почти доведя меня до депрессии, лемуры приступили к делу. Разумеется, они знали как избавить город от нашествия кабанов и не отказывались нам помочь.
– Как вы собираетесь это сделать? – задала я неосторожный вопрос.
Ой! Действительно, вроде бы не первый год общаюсь с этим народцем, а до сих пор ляпаю невпопад.
– Вот, кстати, сама и посмотришь – тут же предложил Вася – Ася тебе все покажет. Согласна?
Я поняла, что нарвалась. Но выхода не было и пришлось кивнуть, имитируя энтузиазм.
– Это далеко? – поинтересовалась я.
– На другом конце Горы – ответил Вася – Но мы обеспечим тебя транспортом.
При этом он сделал такую хитрую мордочку, что я, немного зная лемуров, сразу насторожилась.
– Ты любишь летать на летучих мышах? – спросил Мася.
Я вздрогнула. Люблю ли я что? Для меня летучие мыши всегда ассоциировались с запахом застарелого помета. Именно так пахнут те пещеры в которых во множестве обитают рукокрылые. Поэтому последнее о чем я мечтала был полет на такой вонючке. Но о чем это он? Ведь мыши маленькие, а я большая! И тут, громко хлопая крыльями, появилась мышь. Нет, не так! …Появилась Мышь! Вы не поверите, но то было настоящее чудовище, достойное самого Дракулы. Представьте себе летучую мышь размером с большую собаку и соответствующими перепончатыми крыльями. Представили? А теперь представьте себе мои чувства. Впервые в Подземной Стране я почувствовало нечто похожее на страх и невольно сделала шаг назад вниз по своей лестнице. Мышь захлопала крыльями и подлетела к лестнице, подставив спину и повернув ко мне здоровенную башку. Мася и Вася испытующе смотрели на меня, задрав головы. И тут Мышь открыла пасть… Вы не поверите, но весь мой страх как рукой сняло. Да, были там и острые треугольные зубы размером с небольшой кухонный нож и красный длинный язык и чего там только не было. Но все это было неважно, совершенно неважно. А важно было то, что Мышь улыбалась мне. Не долго думая, я запрыгнула на ее шею и ухватилась за острые уши. Мышь, слегка помахивая крыльями, плавно качалась подо мной. И пахла она совсем не так, как воняют пещеры, населенные обычными летучими мышами: от нее исходил легкий запах мускуса и, почему-то, розмарина. А еще явственно запахло креветками потому что кое-кто, и я укоризненно посмотрела на Васю и Масю, налопался савиче.
Вам когда-нибудь приходилось летать на гигантской летучей мыши? Знакомый десантник рассказывал что однажды их машина падала с периодически заедающим двигателем и бойцов бросало по брюху геликоптера во все стороны. Не знаю, может он и врал в надежде "подбить ко мне клинья"? А может и не врал, потому что той-же ночью я обнаружила у него на пояснице не до конца зарубцевавшийся шрам и следы множественных гематом на спине и ребрах. Нечто подобное я и предполагала испытать во время этого полета. Мыши, даже самые летучие, вовсе не птицы и хвоста у них нет. Поэтому нас предсказуемо болтало из стороны в сторону "как дерьмо в проруби" по образному выражению моего деда. Вот только страшно мне почему-то не было и совсем не мутило. Наоборот, сидя на короткой шее и держась за мохнатые уши как за поводья, я испытывала неописуемый восторг. Наверное этому способствовало то, что Мышь болтало вовсе не хаотически. Более того, мне казалось что мы описываем в густом подземном воздухе некую заранее спланированную и очень плавную спираль. И это было прекрасно. А может быть я все же ненормальная, как и полагается "релайтеру"? Ася летел рядом на таком-же летуне, но поменьше, вцепившись маленькими лапками в густую шерсть и весело подмигивая мне. Судя по волне его эмоций, он тоже наслаждался полетом. Только тут я заметила, что его Мышь летит перевернувшись. Наверное, этот экземпляр имел отрицательную массу.
Так мы летели на восток минут двадцать-тридцать и вот потолок начал постепенно снижаться намекая на край Горы. Наконец летуны высадили нас около небольшого лаза. Мне открыли проход и я выбралась наружу, а мой сопровождающий остался у входа, сев на потолок и осторожно выглядывая через верх лаза. Судя по всему, мы были на восточном краю Горы. Я прекрасно знала, что внизу проходит старое шоссе проложенное по неглубокому оврагу – древнему караванному пути, одному из трех, соединявших когда-то земли Селевкидов с царством Птолемеев. На невысоких холмах за старым шоссе веселые черепичные крыши прорезают зелень кипарисов – это живет своей спальной жизнью небольшой поселок, придаток Города, прибежище инженеров-программистов и средней руки чиновников. Новое шоссе тоже было где-то здесь, подо мной, в широком трехполосном тоннеле. На ближайшем холме напротив я ожидала увидеть освещенные фонарями улицы, разноцветные светофоры на перекрестке, рекламные щиты на въезде в торговый центр и подсвеченные прожекторами развалины старинной крепости. Ничего этого там не было. Не было ни фонарей, ни рекламы, ни светофоров. Крепость, тем не менее, была на месте и она действительно была подсвечена. Однако вместо молочных, ровных лучей прожектора ее освещало колеблющееся пламя факелов. Но самым удивительным было то, что вместо развалин на холме стояли мрачные, высокие стены из огромных серых блоков. Наверное это были кирпичи из необожженной глины пополам с соломой – примитивный строительный материал античных времен.
Ниже меня по склону горел костерок и сидели люди. Лиц не было видно, лишь темные фигуры вокруг огня. К ним, тяжело поднимаясь вверх по склону, приближался человек, несущий горящий факел в вытянутой руке. Сидящие у костра закричали, явно задавая ему вопрос. Однако их язык был мне незнаком, я лишь разобрала слово "иссе". Пришедший осветил себя факелом и я вздрогнула. Это был воин. Не солдат, а именно воин. Грубое лицо со шрамом через левый глаз. Темные длинные волосы, забранные налобным обручем. Кожаный передник с металлическими бляхами поверх белой туники, скрепленной на плечах тускло блестящими фибулами. За широкий пояс заткнут короткий меч без ножен со слегка закругленным, срезанным наискось лезвием. Другого оружия не видно. Голени ног переплетены ремешками от сандалий, как принято у наших модниц. Вот только ноги вовсе не женские. Они мужские, привычные к длительным переходам, с огрубевшими рубцами рельефных мускулов. И как я все это разглядела в неверном свете факела? "Восе му неро!" – сказал человек с факелом просящим тоном. И тут я с удивлением осознала, что, хотя и с трудом, понимаю эту фразу. Воин просил воды и делал это по-гречески… Как-то раз мы с родителями прожили две недели на острове Милос, родине безрукой Венеры. Поначалу было интересно, потом – скучно и я повадилась ходить в город чтобы просто-напросто потолкаться среди людей. Там-то я и заучила несколько простых фраз на местном языке… Я осмотрелась. Такие же костры горели как по всему нашему склону, так и по противоположному, у подножья крепости. Там должна была быть маленькая промышленная зона с заводами, фабриками, ремонтными мастерскими, складами и оптовыми магазинами. Но ничего этого там не было, а виднелись там тысячи костров многотысячного войска. Кто эти люди? Неужели у нас снимают исторический сериал о походах Александра Македонского или о Маккавейский войнах? Не будь я "релайтером", я бы именно так и подумала. Но сейчас я подумала иное. Совершенно иное. Мне было интересно, безумно интересно. Мне было настолько интересно, что я сделала шаг вперед, потом второй. На третьем шаге я споткнулась о камень и он весело покатился вниз, прямо к костру.
Люди вокруг костра немедленно повскакивали, привычно хватая оружие и мне сразу стало неуютно. Интересно, как здесь поступают с юными (относительно) дамами, найденными ночью на склоне горы? Я подозревала, что меня запросто могут продать в рабство. И это еще в лучшем случае. Тут как раз, как чертики из коробочки, появились воины. Признаюсь вам честно, таких бандитских рож мне не приходилось видеть даже в притонах Боготы. Почти каждый из них мог похвастаться боевыми шрамами на лице, а их шевелюры способны были привести в ужас даже уличного парикмахера из Варанаси. Впрочем, двое были совершенно лысыми. Правда все они были невысокими, даже мелкими, не выше меня ростом. Но это мало успокаивало. Мой знакомый со шрамом через глаз тоже был здесь и смотрел он на меня как-то уж очень плотоядно. Пауза затянулась, начинала становиться гнетущей, а на протокольных харях эллинов начали появляться очень не нравящиеся мне ухмылки. Посудите сами: ночь, чужая страна и дамочка в футболке с надписью “El Nido. Palawan”, в коротких, по летнему времени, шортах, с голыми ногами и в кроссовках на босу ногу. Я все еще пыжилась сохранять важный и независимый вид, но снизу живота начал подниматься неприятный холодок, напоминающий панический страх И вот тут у меня за спиной послышался отчетливо слышимый шум крыльев. Вояки, насторожившись, сделали шаг назад. И не зря. Еще через мгновенье рядом со мной бесшумно приземлилась Мышь и вопросительно уставилась на меня. А я не придумала ничего лучшего как почесать ей за ухом. Тогда моя верная Мышь открыла пасть, показала дракуловские клыки и медленно повела головой слева-направо, сканируя публику. "Ну что, ребята, с кого начнем?" – ясно читалось на ее морде. Еще с полминуты зрители стояли с открытыми ртами, потом дружно преклонили колени и опустили головы долу.
– Артемис, Артемис! – пронесся негромкий шепот.
Один из воинов подполз и осторожно положил к моим ногам неизвестно откуда взявшуюся ветвь винограда. Еще через пару секунд передо мной лежали: оливковая ветвь, симпатичный медальон с плохо причесанной женской головкой на нем (наверное – Горгоной) и небольшой изящной формы сосуд из которого пахло цветами. При этом они тщательно прятали глаза.
Вот это был совсем другой разговор. Какой же женщине не понравится, когда перед ней преклоняются, преподносят дары и называют богиней? Впрочем, однажды у меня уже такое было: и преклонялись, и преподносили, и называли. А вот кончилось все не так хорошо, и поэтому я не люблю вспоминать тот эпизод. Я откусила сочную ягоду и, подняв кувшинчик, засунула его в карман шортов. Явственно прозвучали вздохи облегчения. Вдруг раздались крики:
– Василeoс! Василeoс Александрос!
Это слово я тоже знала. Подумать только, кто к нам пожаловал! Ну, и где тут ваш царь? Воины торопливо расступились, давая дорогу будущему повелителю Азии. Резким жестом он отослал их прочь, явно желая пообщаться с богиней тет-а-тет. Тоже мне, любимец богов. Впрочем, судя по его уверенному поведению, у него уже был опыт общения с бессмертными. Воины послушно исчезли в темноте.
Признаюсь, Александр Филиппович выглядел совсем неплохо. Правда, на Колина Фаррелла он был совсем не похож, но все же красив, моего роста и молод. Жаль только, что не в моем вкусе. А еще меня насторожили жесткие складки вокруг его рта и холодные глаза. Колено он преклонил, но глаза не прятал, и поэтому я решила не называть его Сашкой. Одет он был также как и одноглазый воин: налобная повязка, туника, фибулы, кожаный передник с бляхами и сандалии. Только меч у него был подлиннее и в прямых ножнах. Вот она, античная простота – сразу и не скажешь, что царь. Задрав подбородок, я надменно процедила сквозь зубы:
– Хейрете, василеос Александрос!
Этой фразой я исчерпала большую часть своего словарного запаса. К тому же, у меня явно были проблемы с произношением, потому что в глазах царя появилось недоумение.
– Ну что уставился, ваше величество? – поинтересовалась я на своем языке – Перейдем-ка лучше к делу. Какие будут просьбы?
Мышь наклонила голову и зевнула. Теперь он смотрел на меня уверенней. Наверное, богиня, говорящая на непонятном языке, смотрелась много логичнее богини, коверкающей знакомые слова. Александр заговорил и говорил он долго. Слов я, естественно, не поняла, но некоторые его жесты были достаточно красноречивы. Например, он несколько раз обвел правой рукой (кажется, она называется десницей) вокруг себя, широким жестом сеятеля показывая на свою армию. У Филиппыча явно были проблемы. Но какие именно? Этого я так и не узнала, да не очень-то и хотелось вникать в царские заморочки. Сказать по-правде, мне уже давно пора было уходить не дожидаясь скандала. Ведь в любую минуту мог появиться какой нибудь мой коллега, например Аполлон с кифарой, и разоблачить меня.
– Кала. Абио! – заявила я, еще раз вызвав недоумение в царственных глазах.
Повелительным жестом я показала, что аудиенция закончена, и гордо удалилась, прикрываемая с тыла верной Мышью. И только после того как Ася закрыл проход, я вспомнила что у меня в заднем кармане был смартфон. Но было уже поздно, и я осталась без селфи с Александром Македонским.
– Ну как? – сказал Ася, закрыв лаз – Подходит это место и эта эпоха для ваших кабанов?
На языке у меня вертелось сразу одиннадцать вопросов и все одиннадцать я готова была задать одновременно. Но с лемурами так нельзя.
– Не знаю – я постаралась придать голосу толику неуверенности – Не слишком ли это сложно? Переместить стадо кабанов на два с половиной тысячелетия назад. Получается, что их всех уже давно съели гоплиты Александра. Не возникнет ли тут какой-нибудь парадокс?
– С какой стати? – удивился Ася.
– Ну ведь… – сейчас неуверенность далась мне легко – Все это уже давно случилось.
– А ты еще раз выгляни – посоветовал он – Потом подойди к костру, вежливо поздоровайся и расскажи им, что все они умерли столетия назад. Надеюсь, ты успеешь вовремя убежать.
Умеют же они быть ехидными. Почти как кое-кто из моих знакомых.
– Я не говорю на койне – проворчала я – К тому же я богиня, а не археолог!
Наши мышки где-то загуляли, и Ася предложил пройтись пешком, благо низкий потолок позволял это делать. Вися в полуметре надо мной, Ася втолковывал мне то, что сам он считал элементарными истинами. Оказывается, объяснял он, все времена существуют одновременно: и настоящее и прошлое и будущее. Однако, попасть из одного времени в другое не так-то просто. Представь себе многоэтажный дом, говорил он. Ты живешь на двадцать шестом этаже и не будь лифта и лестницы, ты так бы и осталась там жить, хоть и зная про остальные этажи из книжек и фильмов, но не имея возможности там побывать. Интересно, откуда лемуры так много знают про высотные дома? Не отвлекайся, потребовал он. Каждый этаж так и жил бы своей этажной жизнью, если бы не лестницы и лифты, которые их соединяют. Вот так и время. Мы живем в своем времени и думаем, что остальные времена для нас недоступны. А на самом деле существует лифт, соединяющий все времена и он называется – Гора. Оказывается есть здесь лазы, открывающиеся и в прошлое и в будущее. Вот здорово, подумала я: надо только найти выход в то время, где я стала бабушкой и полюбоваться на своих внуков. Ася засмеялся,
– А что, если ты там попала под машину год назад? – спросил он – Или давно живешь на Марсе вместе со своими внуками?
Отверстия в будущее, пояснил он, не открываются людям.
– Лемурам они конечно открываются? – съехидничала я.
– Нам они открываются – согласился он – Ведь мы живем поперек времени.
Не могу сказать, что мне сразу все стало понятно. Вовсе нет. И все же где-то там внутри, на уровне не то подсознания, не то интуиции, я поняла, что лемуры вовсе не бессмертны и даже не долговечны. Просто они живут поперек времени. Поэтому такие наши понятия как возраст, молодость и старость к ним неприменимы. Или, по крайней мере, применимы, но вовсе не так как к нам, живущим "вдоль". Но тут, оглушительно хлопая крыльями, появилась Мышь и прервала мои размышления…
Вот так Город избавился от кабанов. Мы нашли для них другое место и другую эпоху и отправили их туда. Я сама видела, как кабаны шли, наклонив рыла к полу пещеры, шли вдоль невидимой дорожки, выложенной для них лемурами. Уж не знаю, чем там пахло и был ли это запах, но хрюшки шли бордо, весело, как будто направлялись на неведомый кабаний курорт. Уже позднее я вычитала в Сети, что поход греческой армии на Египет чуть было не сорвался из-за нехватки провианта. Но тут, если верить хронике, к Александру явилась сама богиня охоты Артемида и предложила поохотиться на кабанов. Неизвестно откуда взявшиеся в огромном количестве хрюшки, несомненно были даром богов их любимцу. Вскоре греки запаслись копченым салом, и Египет был благополучно завоеван. Про эту свою находку я никому не рассказывала, честное слово! Тогда интересно, почему Ася дразнит меня Артемидой? А еще мне немного совестно от того, что наших кабанов съели эллины, македонцы и фракийцы, над которыми не довлеет Общество Защиты Животных. Но может быть, убеждаю я себя, именно в этом кабаны и видели свое высшее предназначение. Как бы то ни было, Город вздохнул спокойно и стал ждать следующего катаклизма.
Кувшинчик, преподнесенный мне богобоязненными воинами, я держу дома на полке. Один мой знакомый с кафедры археологии, зачастивший последнее время в гости, уверен что это подделка, уж слишком новым он выглядит. Тем не менее, каждый раз увидев кувшинчик, он вздрагивает так, как будто встретил привидение, и подозрительно на меня посматривает. Наверное именно поэтому он до сих пор не перешел к активным действиям. Кувшинчик содержит какое-то благовоние на основе оливкового масла, и однажды, после того как меня серьезно покусали комары, я им намазалась. Зуд содержимое кувшинчика сняло, но выйдя после этого на улицу я ужаснулась. Все встречные мужеского пола, в возрасте от двенадцати до семидесяти лет, тут-же делали на меня стойку и еще долго провожали глазами. Больше я таких экспериментов не повторяла – жду подходящего момента.
А еще мне иногда приходит в голову мысль, не считают ли лемуры наше время идеальным, к примеру, для медведей, которых надо увести из какого-нибудь другого города и другого века? Ну что ж, будем ждать медведей…
