Майк Омер
За спиной
– Помнишь, что сегодня у меня разговор с Винсентом? Насчет руководства отделом?
Джемма заморгала и прерывисто выдохнула. Бенджамин улыбался, явно довольный собой. Она поняла, что побледнела. Что напряглась всем телом. Конечно, он мог это почувствовать, все еще обнимая ее. Конечно, мог увидеть слезы, навернувшиеся ей на глаза. И мог спросить у нее, что случилось. Однако не спросил.
– Я настроен очень оптимистично.
Теперь Бенджамин смотрел прямо на нее, с совершеннейшим спокойствием на лице.
Он никогда не видел таких вещей. Никогда не замечал, когда она вдруг замирала или внезапно напрягалась. Если Джемма хотела, чтобы Бенджамин понял, что она расстроена, то должна была сказать об этом. И он почти никогда не задавал ей вопросов о ее детстве. Лишь однажды спросил ее о родителях – Джемма ответила ему, что ее родители умерли и что она не любит о них говорить, вот и всё. Бенджамин даже ни разу не спросил, где она выросла. Вероятно, предположил, что она родилась в Чикаго, как и он сам.
– Я и сама настроена очень оптимистично на этот счет. – Джемма заставила себя улыбнуться ему.
Тот факт, что Бенджамин никогда не задавал вопросов, ни о чем не допытывался и не проявлял любопытства к ее прошлому, не был причиной того, что она влюбилась в него. Как и его невнимательность к ее минутам слабости.
Но определенно этому поспособствовал.
Глава 3
За порогом салона красоты «Примадонна» Джемму встретил знакомый аромат лимона и бергамота. Барбара уже была там – выставляла на стойку лосьоны и кремы ручной работы. Плотно поджав губы, она сосредоточенно меняла местами выстроившиеся перед ней флаконы и баночки.
– Привет, Джемс, – произнесла Барбара, слегка растягивая слова. – Ты сегодня просто сияешь!
– Спасибо.
Джемма устало улыбнулась ей, чувствуя себя какой угодно, но только не сияющей.
– Тельма уже здесь?
– Да, пришла минут пять назад. Она в задней комнате. Тут у нее вышел какой-то спор с водителем грузовика, и мне показалось, что она вот-вот оторвет ему причиндалы. У меня вот никогда не хватило бы пороху так с ним разговаривать, но ты же знаешь Тельму… Она напоминает мне мою училку по математике в средней школе. Жуткая была тетка, но алгебру мне все-таки вдолбила.
– Новые поступления? – спросила Джемма, бросив взгляд на баночки, которые расставляла Барбара.
– Угу. Новая партия лавандового крема для рук и кое-что на тему Хэллоуина. Не пойму, зачем Тельма вообще заказывает всю эту фигню. Кому это нужно? У меня и так до жопы всяких тыкв, ведьм и скелетов. Не говоря уже о том, сколько времени я трачу на костюм для своего ребенка. Просто жду не дождусь, когда этот праздник наконец закончится.
– Да уж… – Джемма повесила пальто на крючок и подошла к своему рабочему столику. – А у нас через пару дней еще и празднование дня рождения… Буду счастлива, когда эта неделя останется позади.
– Чьего дня рождения?
– Мамы Бенджамина. Мне еще нужно купить торт.
– О, тогда тебе, пожалуй, стоит заказать его прямо сейчас – ты же не хочешь тянуть до последнего?
– Да, – рассеянно отозвалась Джемма, осматривая свои рабочие запасы. У нее уже заканчивались оранжевые блестки и черный гель-лак для ногтей – классический дефицит на Хэллоуин.
– На завтра всё в силе? – спросила Барбара.
– Что в силе? – Джемма недоуменно заморгала.
– Встреча. Кая и Лукаса.
Кай – сын Барбары – уже несколько раз встречался с Лукасом. До сих пор было неясно, и вправду ли мальчишки прониклись взаимной симпатией, но поскольку они были почти ровесниками, Джемма и Барбара упорно пытались подружить их.
– Ну да, конечно же, в силе! Завтра днем, как раз перед тем, как детишки отправятся за конфетами[5]. Я иду в подсобку. Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо, лапочка.
Джемма подошла к двери кладовой, где Тельма, владелица «Примадонны», занималась распаковкой припасов.
Выглядела Тельма как дитя любви вампира и лепрекона: бледная кожа, алые губы, миндалевидные глаза травянисто-зеленого цвета… Волосы у нее были шокирующе рыжими и прямыми как палка. Возраст ее так и оставался загадкой – Джемма работала у нее уже семь лет, и за все это время Тельма почти никак не изменилась.
– Доброе утро, Джемма, – поприветствовала ее Тельма. – Можешь мне немножко помочь?
Джемма схватила протянутую ей коробку.
– Пока не забыла: у меня заканчивается лосьон для Лукаса. Я возьму парочку, хорошо?
– Конечно. Только не забудь записать. Какой у тебя расклад на утро? – пропыхтела Тельма, меняя местами коробки на верхней полке, после чего забрала у Джеммы ту, что та держала в руках.
– До полудня все расписано.
Рабочее расписание Джеммы всегда было насыщенным. Салон красоты «Примадонна» пользовался просто-таки невероятной популярностью. Особенно после публикации о нем в «Тайм-аут»[6], а также после того, как звезда одного реалити-шоу выложила в «Инстаграм»[7] фотки своих ногтей, художественно обработанных Джеммой. Барбара и Джемма постоянно твердили Тельме, что ей следует расширить дело или хотя бы найти помещение попросторней, нанять побольше людей. Но у Тельмы был свой собственный подход к делу, пусть и несколько странноватый. Она настаивала на том, что заведение должно быть маленьким. Вроде бутика.
– Кто твоя первая клиентка? – спросила Тельма.
– Та адвокатша, как там ее… Ну, которой изменяет муж.
– Клара. Приготовься к тому, что сейчас тебе сядут на уши.
Джемма улыбнулась, доставая блестки и лак для ногтей.
– Для этого-то я и здесь, верно?
Несколько лет назад, когда она только начала работать в «Примадонне», к ней подошла Тельма и объявила, что Джемма не обеспечивает своим клиенткам того обращения, ради которого они сюда явились. Джемма была смущена и обижена. Тельма переманила ее из предыдущего салона, в котором та работала, потому что это был один из лучших салонов, который только можно было найти в Мейфэре[8]. От попыток Джеммы оправдаться Тельма лишь отмахнулась. Проблема была не в качестве художественного маникюра. Просто большинство клиенток приходили к ним в салон и для того, чтобы просто пообщаться. А, по словам Тельмы, у рыб и то было больше чего сказать, чем у Джеммы.
Джемма не обладала способностью Барбары выпаливать по тысяче слов в минуту, так толком ничего и не сказав. Не было у нее и таланта Тельмы давать жизненные советы и рекомендации личного характера. И когда Тельма предложила ей немного рассказать о себе, то Джемма чуть не уволилась. Но затем, под руководством Тельмы, обнаружила, что ей вообще нет нужды чего-то говорить. Как оказалось, клиентки более чем счастливы сами поговорить о себе, если выказать хоть какой-то интерес. Многого тут не требуется. Вполне достаточно задаваемых время от времени правильных вопросов и восклицаний типа «Просто невероятно!» или «Не могу поверить, что это случилось именно с вами!» И как только Джемма начала общаться подобным манером, чаевые посыпались на нее, как из дырявого мешка. Клиентки «Примадонны» не испытывали недостатка в деньгах.
– Джемс! – крикнула Барбара из соседней комнаты. – К тебе на девять пришли!
Джемма поспешила обратно в зальчик, улыбаясь Кларе – той адвокатше, которой изменяет муж. Черные туфли на высоком каблуке от «Прада», строгий деловой костюм от «Ральф Лорен», белая сумочка от «Луи Виттон»… И, естественно, прическа и маникюр от «Примадонны».
Джемма усадила клиентку в кресло.
– Ну здравствуйте, Клара, как у вас дела?
Та вздохнула.
– Да вроде все ничего, – пробормотала она. – Просто утречко слегка не задалось.
Джемма попыталась припомнить, есть ли у Клары дети. Так точно и не вспомнила, поэтому спрашивать, не были ли причиной утренних хлопот детишки, было не самой лучшей идеей.
– Прекрасно вас понимаю. И днем тоже тяжко придется?
– Наверняка. Я сейчас работаю над очень сложным делом.
Клара положила руки перед собой, растопырив пальцы. На одном из ногтей все еще виднелись следы последней работы Джеммы – глянцевый бирюзовый фон с едва заметным рисунком в виде плюща.
– Ну и как я могу помочь сделать этот день лучше? – поинтересовалась Джемма.
– Хм… Может, тем же самым? Растительной темой?
Джемма не любила повторять одну и ту же работу дважды. По опыту она знала, что клиенток обычно больше радует что-то совершенно новенькое.
– Могу я кое-что предложить? Не так уж сильно отличается от предыдущего, но я тут подумала о светло-голубом, очень похожем на этот цвет, и, может, о трех крошечных стразиках на среднем пальце.
– Стразиках? – скептически переспросила Клара.
– Я знаю, о чем вы подумали, но уж поверьте мне. Никакой безвкусицы. А если вам не понравится, я уберу их и заменю тем же плющом.
– Вам и вправду стоит попробовать, – вставила Барбара. – Вчера сюда приходила одна женщина, которая была категорически против этого, но, клянусь богом, она просто сияла, когда Джемма закончила располагать эти камушки. Знаете, как иногда бывает: вы не знаете о существовании чего-то, а когда узнаете, то просто не представляете, как могли без этого жить. У меня такое было с персиково-манговым пирогом в «Джоллиби»[9]… Вот на что это будет похоже. Это будет похоже на пирог с персиками и манго.
– Ладно, – произнесла Клара, смягчаясь. – Давайте попробуем.
Джемма коротко улыбнулась Барбаре в знак благодарности. Ее подруга и коллега – лучшая напарница на свете.
– Итак… – Джемма принялась снимать с ногтей Клары старый лак. – Ваш муж уже как-то загладил свою вину?
– О, он думает, что да!
Джемма понимающе фыркнула.
– И что он сделал?
Пока Клара в общих чертах обрисовывала недостатки своего супруга, Джемма позволила реальности отойти на задний план, сосредоточившись на ногтях женщины и уже придумывая новый рисунок, который еще не пробовала.
Еще только начав работать в своем первом салоне красоты, она ненавидела каждую минуту, проведенную там. Джемма пошла на это только чтобы не работать официанткой, к чему откровенно не лежала душа. Владелец салона красоты искал недорогих сотрудников, и Джемма полностью соответствовала этому требованию – особенно поскольку платили ей наличными, неофициально. Первые несколько раз, когда она делала восковую эпиляцию, клиентки кричали на нее. Она проводила эту процедуру неумело и неправильно, причиняя им боль. А еще находила это отвратительным. И в результате каждый раз под конец дня плакала, запершись в туалете.
Прошло всего несколько месяцев, и клиентки начали возвращаться в салон, чтобы сделать у нее маникюр, восхищаясь ее уникальным стилем и завидуя подругам. Прошел еще год, и Джемма уже не занималась ни восковой эпиляцией, ни пилингом, ни педикюром. Ее начальница поняла, что стоит позволить Джемме заниматься одним только маникюром. Ее клиентки были в восторге от ее работы. Она и сама полюбила ее. Та была творческой и деликатной, и она гордилась своими художественными находками. Усилиями Джеммы ее клиентки чувствовали себя красивыми и уникальными. Все стало еще лучше, когда она перешла в «Примадонну», где стала зарабатывать впятеро больше, чем раньше, – Тельма хорошо платила за качество, да и чаевые сыпались на нее дождем. Но дело было не только в этом. Джемма полюбила Тельму и Барбару. Да и атмосфера в этом салоне красоты была непринужденной, успокаивающей.
Он стал для нее убежищем. Надежным убежищем.
– Мне нравится этот цвет, – сказала Клара.
– Он вам очень идет, – отозвалась Джемма, нанося клей на средний ноготь. – А теперь давайте закрепим эти стразики. Видите? Они действительно совсем крохотные.
Она открыла коробочку с серебристыми стразами.
– Ну да, выглядят мило.
Джемма взяла пинцетом один из камешков.
– Вы вроде начали рассказывать про своего босса? Так он доволен вашей работой?
– Ну…
– Погодите – держите руку ровно.
– Простите. Просто… он так меня раздражает!
Звякнул колокольчик на двери, прервав разговор. В салон вошла какая-то полная женщина в красной шерстяной шапочке, после чего огляделась, нервно облизывая губы. Джемма бросила на нее взгляд, чтобы убедиться, что это не ее следующая клиентка, и вновь сосредоточилась на размещении крошечных камешков.
– Здрасьте, лапочка, – жизнерадостно прощебетала Барбара. – Чем могу помочь?
– Гм… Я хотела бы сделать здесь маникюр… Это заведение мне порекомендовала подруга.
– Ну, – ответила Барбара, – обычно ногтями у нас занимается Джемма, но у нее на сегодня все расписано. Могу и я вас принять, если хотите. Или вы можете записаться на…
– Нет… Я надеялась, что их сделает Теодора.
Стразы со стуком разлетелись по столу, а Джемма принялась неловко нащупывать выпавший пинцет.
– Простите, лапочка, – сказала Барбара. – Но у нас нет никого по имени Теодора. Хотя Джемма – лучший мастер маникюра в Чикаго, и…
– Теодора Бриггс, – выпалила женщина. – Я хотела, чтобы ногти мне сделала Теодора Бриггс.
Рука у Джеммы задрожала, перед глазами заплясали темные пятна. Она навалилась на стол, тщетно пытаясь взять себя в руки.
– Не знаю, кто такая эта Теодора, – сказала Барбара, – но могу вас заверить…
– Ладно, проехали, – резко бросила женщина. – Я, вероятно, ошиблась адресом.
Она развернулась и, распахнув дверь, поспешила наружу.
– Нервная какая, – заметила Барбара. – Наверное, слишком много кофе пьет. Я вот сократила свою кофейную норму до двух чашек в день – и теперь просто прекрасно себя чувствую.
– А я так никогда не смогла бы, – тут же откликнулась Клара. – Мне нужно столько кофе, сколько в меня влезет, особенно когда…
– Простите, – пробормотала Джемма, после чего быстро пересекла комнату, открыла дверь и выбежала на улицу, где остановилась на тротуаре и принялась отчаянно озираться по сторонам, выискивая среди снующих туда-сюда прохожих красную вязаную шапочку.
Вот! Та полная тетка удалялась по улице, уже почти в квартале от нее. Джемма бросилась вслед за ней, едва не спотыкаясь на своих туфлях на высоком каблуке, часто дыша и убеждая себя, что все это, скорей всего, ни о чем.
– Простите! – крикнула она, подбегая ближе. – Мисс!
Женщина не обернулась. Она вроде и сама шла очень быстро, почти бежала. Джемма заставила себя прибавить ходу, чтобы догнать ее, и схватила женщину за плечо.
– Простите! – выдохнула она.
Женщина резко обернулась.
– Что? – резко спросила она.
– Вы… Вы сказали Теодора Бриггс?
Глаза у женщины расширились.
– Да. Но не берите в голову. Я передумала. Вообще-то у меня сейчас нет времени делать маникюр.
Джемма присмотрелась к ней, пытаясь припомнить, кто это может быть. Кто-то из знакомых? Она попыталась представить, как могла выглядеть эта полная дама тринадцать лет назад. Не пересекались ли они в юности?
– Хм… Просто это имя… Мне стало интересно, кто вам сказал…
– Неважно. – Теперь дыхание у женщины участилось, губы задрожали. – Наверное, я перепутала салон. Или имя неправильно запомнила…
Узнала ли ее эта женщина? Джемма попыталась уловить в ее взгляде искру узнавания. Взгляд, который говорил бы: «Я знаю тебя, убийца! Я знаю, что ты сделала!» Но ничего подобного. Женщина была явно растеряна. И как Джемма ни старалась, она никак не могла ее вспомнить. А память на лица у нее была хорошая. Джемма была уверена, что никогда раньше эту женщину не видела.
Та смотрела то вправо, то влево, явно не зная, куда девать руки. Вид у нее был испуганный. Не исключено, что она все-таки знала, кто такая Джемма на самом деле.
– Это имя… – Джемма стиснула зубы. – Кто…
– Вы делаете мне больно!
Сама того не сознавая, она схватила женщину за руку, крепко сжимая пальцы, впиваясь в нее. Испуганный взгляд той метнулся куда-то вниз, и Джемма поняла, что все еще держит пинцет, сжимая его в кулаке, как оружие. Она отпустила женщину, выдохнув:
– Простите…
Та бросила на нее последний испуганный взгляд и убежала. Джемма едва могла стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы броситься за ней в погоню. Оставалось лишь смотреть, как красная вязаная шапочка удаляется все дальше и дальше.
Джемма повернулась и, пошатываясь, побрела обратно в салон. Кружилась голова, подташнивало. Лимонный запах салона, обычно такой успокаивающий, внезапно показался ей приторным и тошнотворным.
– Все нормально? – спросила у нее Барбара.
– Да… – слабым голосом отозвалась Джемма. – Я просто… Мне показалось, что мы с ней знакомы.
– А они мне и вправду нравятся, – перебила их Клара.
– Простите? – растерянно произнесла Джемма.
– Стразы. Вы были правы, они и в самом деле классно смотрятся.
– Ну да… Хотя я еще не закончила. Надо приклеить еще две штучки.
Сглотнув, Джемма подошла к Кларе. Попыталась вытащить камешек из контейнера, но рука предательски дрожала.
– Не думаю, что знаю какую-то Теодору, которая работает в салоне красоты, – заметила Барбара. – А стоило об этом подумать, не думаю, что вообще знаю хоть кого-то по имени Теодора.
– Да, – глухо отозвалась Джемма. – Это не очень распространенное имя.
Глава 4
Джемма уже не впервые забывала, где оставила машину, но сегодня это было особенно досадно. Все, чего ей хотелось, – это поскорей добраться до дома, где сменить Айрис, няню, и провести какое-то время с Лукасом, наконец расслабиться. Но вместо этого пришлось метаться по парковке, вновь и вновь щелкая кнопкой пульта сигнализации, хотя ледяной осенний ветерок вовсю морозил уши и нос.
Удивительно, как ей вообще удалось продержаться до конца рабочего дня – после того, как эта женщина вторглась в ее жизнь… Каким-то образом Джемма продолжала на автомате выполнять заученные действия, в то время как мозг гудел, словно перегруженный трансформатор, а мысли были затуманены тревогой, похожей на треск радиопомех. Она продолжала убеждать себя, что все это не стоит внимания. Эта женщина явно не знала ее. И не похоже, чтобы искала ту Теодору Бриггс, что прочно забыта уже много лет назад. Та Теодора была ученицей старших классов, а не косметологом. Женщина же явно искала маникюршу. Это просто какое-то странное, непостижимое совпадение. Но, как намекнула Барбара, Теодора – не очень-то распространенное имя. Не говоря уже о Теодоре Бриггс. И то, что это случилось именно сегодня…
Это просто еще один самый обычный день, пыталась она убедить себя. Но это ведь не так, верно? Только не для нее. И не для родителей той, другой девочки, живущих в Крамвилле, на другом конце страны. Для них этот день был ужасной годовщиной.
Днем памяти.
Ну так где же эта чертова машина? Джемма ускорила шаг, стискивая зубы от холода и стараясь не думать ни о Теодоре Бриггс, ни о Крамвилле, ни про тот день. Ее каблуки еще чаще застучали по асфальту, и этот стук стал глуше, когда она наступила на сухие листья, которые…
…хрустнули где-то под ней. Холодно… Жуть как холодно. Тео открыла глаза, стуча зубами. Она замерзла. Пошевелившись, опять услышала под собой хруст. Сухие листья. Мир обрел четкость, темные очертания деревьев обступили ее со всех сторон. Небо было густо-синим – небо раннего утра. Она лежала на земле, запах которой наполнял ноздри. Тело сковала слабость, каждое движение давалось с трудом.
Тео медленно села и обхватила себя руками, дрожа всем телом. Она совершенно не представляла, где находится и как сюда попала. Вроде как была… вечеринка. Дома у Виктории. Припомнились какие-то отрывочные моменты. Танцы… Почти пустая банка пива… Лицо Виктории, мокрое от слез. Ее мольбы прекратить… Что прекратить?
Тео всхлипнула. Ее пугало, что она ничего не помнит. У нее всегда была острая память, она помнила каждую деталь каждого дня. Бывало, случалось и то, что хотелось бы забыть. Неловкие ситуации, унижения, насмешливые замечания… Но теперь, когда в памяти образовалась зияющая дыра, Тео попыталась наскрести мельчайшие детали, которые еще только могла вспомнить. Она пошла на ту вечеринку… Чтобы отомстить Виктории, заставить ее заплатить. И что-то у нее было в кармане куртки. Что-то… плохое. Тео порылась в кармане, но там было пусто. И это была даже не та куртка, в которой она была на вечеринке. Вообще-то это была вовсе не ее куртка.
Тео в замешательстве оглядела ее. Это была белая куртка, которую она в жизни не надела бы. Сильно испачканная, вымазанная чем-то похожим на засохшую грязь. Стоило повернуться, чтобы осмотреть ее, как от резкой боли перехватило дыхание. Болело буквально везде. На ноге здоровенная ссадина. Щека распухла. А левая рука словно горела огнем. Приподняв рукав, Тео осмотрела кожу на руке. В тусклом свете понять было трудно, но похоже, что на руке остались три длинные царапины.
Рубашка порвана, из-под нее проглядывает лифчик. Поплотней закутавшись в куртку, она попыталась застегнуть молнию, но на застежку тоже налипла грязь, и ее заклинило.
Тео с трудом поднялась на ноги, прислонившись к ближайшему дереву, чтобы не упасть. Огляделась по сторонам, но в тусклом свете смогла разглядеть только деревья. Как она сюда попала? У нее осталось смутное воспоминание о том, как она бежит со всех ног… спотыкаясь. Спасаясь от кого-то.
Словно зверь от охотника.
В животе вдруг все сжалось, и Тео согнулась пополам, исторгнув из себя поток рвоты и закашлявшись. Рот наполнил кислый привкус желчи. Она опять всхлипнула.
– Там кто-то есть!
Тео напряглась, пригнувшись – понимая, что находится в опасности. Кто-то преследовал ее. Там было… что-то. Что-то произошло. Она дотронулась до синяка на щеке, вспомнив боль от удара. Повернулась, чтобы бежать. Чтобы спастись бегством.
– Стой!
Вокруг нее заметались два белых луча. Тео замерла и обернулась, вздрогнув, когда яркий свет ослепил ее. Подняла руку, чтобы прикрыть глаза.
– Это какая-то девочка… – Женский голос.
Лучи света сдвинулись куда-то вбок, и она прищурилась, различив сквозь пляшущие перед глазами радужные пятна две темные фигуры. Двое взрослых в форме. Копы. Они здесь явно не для того, чтобы причинить ей вред.
– Помогите… – прохрипела Тео.
– По-моему, она ранена, – произнесла женщина в полицейской форме, устремившись к ней.
– Погоди-ка… – сказал другой полицейский, голос его звучал негромко и напряженно. – Глянь, во что она одета. Разве это не пропавшая куртка жертвы?
Жертвы?
– Мне… мне нужно позвонить маме, – пролепетала Тео.
– А это еще что за пятно? – спросила женщина в форме. Оба фонарика теперь нацелились на ее куртку.
– По-моему, это кровь.
– Нет, – попыталась объяснить Тео. – Это грязь…
Но это была не грязь. Грязь выглядит совсем по-другому. И пахнет совсем по-другому. И тут она кое-что вспомнила. Вспомнила… большое пятно крови.
– Мисс, – произнес коп мужского пола. – Нам нужно, чтобы вы прошли с нами.
Оба теперь были вроде настороже. Руки на кобурах. Тео хотела объяснить, что это какая-то ошибка, но тут к горлу опять подкатила желчь, и ее…
…вырвало прямо на асфальт, на котором осталось бесформенное белесое пятно.
Откашливаясь и отплевываясь, Джемма прислонилась к какой-то машине, чтобы не упасть. Не к дереву. К машине. Она была не в лесу. Тот день остался далеко в прошлом. Целых тринадцать лет прошло. На сегодняшний день – ровно тринадцать.
