bannerbannerbanner
полная версияЗаписки военного контрразведчика

Михаил Овсеенко
Записки военного контрразведчика

Полная версия

О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ С МЕСТНЫМИ ОРГАНАМИ БЕЗОПАСНОСТИ

Поскольку мы находились в дружественной нам стране, то и взаимодействие со спецслужбами Афганистана было не только по военной линии, но и по вопросам разведки и контрразведки. Особенно тесные и наиболее продуктивные контакты особых отделов КГБ на местах были с военной контрразведкой вооруженных сил ДРА. Там у них было меньше дипломатии, различных согласований своих действий и необходимости их одобрения в верхах, а больше практической работы, в ходе которой решения принимались более оперативно и так же быстро исполнялись.

Вспоминается по этому поводу такой убедительный штрих. Получив как-то в апреле 1984 г. очередную, на этот раз разведывательную, информацию от своего афганского коллеги о месте нахождения в провинции Герат базы мятежников, начальник особого отдела КГБ дивизии в Шинданде срочно организовал через командование выход в тот район разведывательной роты мотострелкового полка. В составе этого подразделения находился и сотрудник особого отдела капитан В.М. Иванычев из Ленинграда. Сработали факторы оперативности с нашей стороны и внезапности для бандитов. В ходе скоротечного боя укрепленная база мятежников была захвачена, при этом уничтожено более 20 боевиков, без потерь у нападавших. В руках капитана Иванычева оказалась вся документация по организации агентурной работы против советских войск на иранском направлении. Среди захваченных бумаг находились списки агентуры и сочувствующих бандитам лиц из числа жителей провинции Герат. Кроме этого, были изъяты значительные суммы различной инвалюты (в пересчете на доллары США около 500 тысяч), чековые книжки на предъявителя на сумму 20 миллионов риалов в банках Ирана, большое количество оружия.

Изъятые деньги вызвали у офицеров роты нездоровую реакцию. Они стали давить на Иванычева, чтобы тот согласился на раздел определенной суммы между офицерами и солдатами роты, а часть отдать командованию. Не получив согласия, они стали предлагать создать «черную кассу» для оказания помощи родителям погибших воинов. Последнее предложение оперработник расценил как плохо прикрытую аферу. Приняв решение, он сдал все деньги командованию. Мною были одобрены действия Иванычева, а начальнику особого отдела дивизии было отдано распоряжение проконтролировать сдачу этих денег в полевое учреждение госбанка.

Местность в западной части Афганистана была равнинной, что позволяло в боевых операциях чаще использовать колесную технику. Эти подразделения стали называться рейдовыми. Однако использование такой техники усиливало риск для военнослужащих. Это давало им повод для сохранения психологической устойчивости, как они считали, в сложных ситуациях принимать слабые наркотики. Однако все равно поведение военнослужащих в такой обстановке бывает непредсказуемым. Поэтому, слушая экзальтированные выступления личного состава роты, Иванычев допускал несколько худшее развитие событий в связи с решением вопроса об изъятых деньгах.

Для борьбы с этим злом командир полка отдал распоряжение: «Лиц, употребляющих наркотики, не допускать к участию в боевых операциях в составе рейдового батальона». На удивление, реакция оказалась обратной той, что бывала на перевале Саланг, когда военнослужащих с психологической неустойчивостью отводили от поездок на автотранспорте, особенно в зимнее время, через этот сложный перевал. Эти меры командования солдаты исполняли неохотно, ибо окружающие считали это слабостью. В данном же случае в полку пошли признательные заявления солдат об употреблении ими наркотиков. По совету капитана Иванычева через некоторое время появилось другое распоряжение командира части: военнослужащие, употребляющие наркотики, проявляют смелость и ответственность в ходе боевых операций, поэтому им доверяется участие в рейдовых походах. Тем, кто чаще других принимает это зелье, определять место в первом БТРе (он первым наезжает на фугас). После этого в рейдовом батальоне не стало наркоманов.

Это, конечно, не было предусмотрено воинским уставом и расценивалось просто как воспитательная мера локального характера. Несерьезная по содержанию, она имела место и успех и никак письменно не документировалась.

С помощью этих же афганских коллег особым отделом в Шинданде были выявлены и разоблачены три агента бандформирования, имевшие, наряду с другими задачами, задание совершить диверсию на советской авиабазе.

Показателен пример тесного взаимодействия с афганскими военными контрразведчиками непосредственно в ходе боевой операции. Так, в июне 1982 года батальон парашютно-десантного полка выполнял вместе с афганскими подразделениями боевую задачу в Панджшере по освобождению от мятежников мест разработки лазурита и прочих драгоценных камней. В этой операции участвовал сотрудник военной контрразведки капитан Николай Иванович Даниленко, также из Ленинграда. В ходе ожесточенного боя рудник был освобожден, а затем передан афганской стороне для зачистки и дальнейшей охраны.

В процессе фильтрации пленных мятежников и работы с ними капитан Даниленко и его афганские коллеги получили информацию о том, что накануне горные разработки покинул караван бандитов с грузом опия, который должен двигаться в сторону Пакистана. Быстро организованная через командира батальона воздушная разведка вскоре установила район местонахождения каравана. По тревоге в обозначенное место на вертолетах была направлена рота десантников.

Деликатный характер груза требовал обязательного присутствия в этой операции капитана Даниленко. В результате засадных действий караван был перехвачен, разбит, захвачены пленные, оружие и три тонны опия. Впоследствии этот груз был доставлен в Кабул, а затем в Москву.

Известно, что где наркотики, там и криминал. Что не удалось сделать из-за нахождения сотрудника особого отдела на месте разгрома каравана, удалось сделать в Кабуле, где хранился опий до его отправки в Москву. Несколько офицеров дивизии поддались искушению и присвоили себе некоторую часть этого зелья. Эти данные стали известны особому отделу КГБ, однако сроки плановой замены участников хищения позволили им в то время безнаказанно убыть на Родину. Тем не менее проверка продолжалась уже в контакте с особым отделом КГБ Туркестанского военного округа в Ташкенте.

Вскоре ими были получены сведения о контрабандном провозе через афгано-советскую границу 41 килограмма опия, которую совершил «начальник отдела боевой подготовки газеты Туркестанского военного округа», подконтрольной начальнику политуправления этого округа. Полученные данные послужили основанием для возбуждения следственным сектором особого отдела военного округа уголовного дела13.

Я думаю, читатель правильно поймет, что и в прошлые времена, с учетом общественного положения подозреваемого, при его допросах были свои ведомственные сложности. Объект прекрасно осознавал, что начальник политического управления военного округа, вернувшись из отпуска, будет делать все, чтобы избежать огласки, поэтому он кочевряжился и тянул время. К тому же прокурор округа генерал-майор Л., ознакомившись с материалами уголовного дела, хотя и признал их убедительными и согласился с доказательной частью изложенных обвинений, однако ордер на арест фигуранта дела не подписал, открыто дав понять, что опасается соответствующего возмездия.

Тарас Владимирович Дерень срочно направил в Москву к Главному военному прокурору молодого следователя, ибо иного выхода не было. Раньше большие начальники были гораздо доступнее, что позволило рядовому следователю, старшему лейтенанту, без всякой поддержки «сверху» и томительного ожидания попасть на прием к генерал-полковнику и от него получить санкцию на арест контрабандиста. Но была уже пятница, а начальник политуправления в понедельник должен уже быть на службе. К тому же появилась новая загвоздка: подозреваемый скрылся. Тем не менее к вечеру того же дня чекисты установили его местонахождение, где он и был арестован.

Выйдя на работу и узнав о ЧП, шеф объекта сразу же вызвал военного прокурора, но тот, сославшись на особый отдел, «умыл руки». После этого пригласили автора этих строк, осуществлявшего общее руководство мероприятиями по данному делу. Получив краткое пояснение, он попросил о встрече со своим подшефным, в чем мною ему было отказано, ибо это не устраивало следствие.

В процессе обысков у подозреваемого были изъяты драгоценности и большие суммы денег. Часть из них запечатлена на прилагаемом фото.

В процессе следствия были установлены и другие офицеры, причастные к хищению опиума. Все проходящие по уголовному делу понесли соответствующие наказания.

Результаты реализации уголовного дела по контрабанде 41 кг наркотиков. Слева направо сидят: заместитель следственного подразделения особого отдела Туркестанского военного округа (Ташкент) майор А.М. Левашов, полковник М.Я. Овсеенко, начальник следственного подразделения этого же округа полковник Т.В. Дерень. Ташкент, 1985 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)


Практика военных действий в Афганистане учитывала и условия горно-пустынной местности, и характер той войны, и тактику, применяемую мятежниками. Войдя в страну, в большинстве районов которой были еще феодальные отношения, мы впервые столкнулись с исламским фанатизмом и экстремизмом, к чему не были готовы. Это коснулось и автора этих строк. Еще в 1983 г. я познакомился с начальником особого отдела одной из пехотных дивизий ДРА. В начале разговор касался обычных служебных вопросов – все было хорошо. Стоило мне только перейти на бытовые темы – о детях, жене, – как атмосфера беседы заметно ухудшилась. Лицо афганца посуровело, он утратил дружелюбие и замкнулся. Переводчик умело перевел разговор на другую тему, а мне разъяснил потом, что вопросы, в частности о женах, являются для афганцев некорректными. После этой встречи мне пришлось проштудировать книгу А. Массе «Ислам». Знание особенностей этой религии, основных ее канонов позволило бы с самого начала учитывать менталитет должностных лиц при решении деловых проблем и облегчило бы процесс общения с местным населением при работе в окружении, на фильтрационных пунктах, особенно в кишлачной зоне. Именно там, как уже отмечалось выше, проживают наиболее ревностные сторонники своей веры и ее догматов.

 

Выше я уже упоминал о месторождении лазурита в Панджшере. Афганцы понимали, что приступить к разработке некоторых из разведанных полезных ископаемых в своей стране им не под силу и рассчитывали на помощь советских войск. Однажды премьер-министр ДРА Кешманд завел об этом разговор с Главным военным советником. Наши специалисты произвели расчет сил и средств (только для афганской армии) по освобождению места разработки лазурита и военного обеспечения его дальнейшей работы. Ознакомившись с этими данными, Кешманд больше не возвращался к этой теме.

ОПЕРРАБОТНИК – НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УЧАСТНИК БОЕВЫХ ОПЕРАЦИЙ

Хочу сказать и о еще одном важном аспекте. Тот, кому приходилось действовать высоко в горах, знает, что для этих условий нужна специальная подготовка, в том числе и физическая. Действуя самостоятельно, без какой-либо поддержки извне, военные чекисты, как и другие военнослужащие, особенно в условиях резко пересеченной местности, вынуждены нести на себе все, что необходимо для автономных действий в течение не менее пяти суток. В ходе боевого соприкосновения с противником они, естественно, принимали в нем активное участие.

Приведу пример нагрузки рядового в горах: автомат, минимум два боекомплекта к нему, не менее двух гранат, две-четыре мины, части разобранных пулеметов и миномета, фляжка воды, недельный запас продуктов, одеяло, у радиста еще рация. Конечно, когда приходилось действовать не в горах и в составе больших подразделений с приданной техникой, так нагружаться не было необходимости и экипировка бойцов не выходила за установленные рамки.

Война с ее экстремальными ситуациями показала, что каждый участник должен быть физически подготовлен, он должен уметь стрелять из разного вида оружия, разбираться в топографии и умело использовать особенности рельефа местности.

Наряду с описанными выше требованиями к военнослужащим, направляемым в «горячие точки» за пределы своей страны, необходимо отметить обязательное наличие у них достаточных волевых качеств, психологической подготовки и, как следствие, высокого самообладания. Известно, что показная лихость, удаль, зависящие порой от настроения, неоправданный риск часто ведут к излишним потерям и не прибавляют уважения к таким людям. Что касается военного контрразведчика, он, в случае необходимости, должен быть еще и готовым заменить в ходе боестолкновения вышедшего из строя командира. Постоянное участие в боевых действиях определяло и потери оперсостава в той войне.

Участие аппаратного работника в боевых операциях вместе со своим подразделением продиктовано не какой-то директивой сверху. Совсем нет. Оно зародилось непосредственно на месте и превратилось в необходимость, оправданную служебной деятельностью в Афганистане. По этому поводу приведу выдержку из инструктажа вновь прибывших из Союза особистов начальником особого отдела 103-й ВДД подполковника Шейко-Кушута: «Существует одно правило, которое обсуждению не подлежит. Если подразделение идет на боевые, то с ним обязательно выходит наш работник. На месте никто оставаться не будет. Планы проведения мероприятий перед каждым выходом предоставлять мне лично».

Хочу предупредить возможный вопрос: насколько обязательным являлось участие контрразведчика в боевых операциях совместно с оперативно обслуживаемым им подразделением, частью? Практика работы особистов в Афганистане нарабатывалась годами, она была оправдана самой обстановкой и подтверждена результатами ее применения. Считаю, что она имеет право на существование и использование впредь.

На эту практику, в первую очередь, накладывала свой отпечаток политическая ситуация в мировом сообществе и в самой ДРА, которая формировалась вокруг нашего контингента войск. Поэтому участие в военных действиях подразделений 40-й Армии совместно с частями ННА Афганистана командованием тщательно готовилось. Они осуществлялись так, чтобы исключить какие-либо основания для обвинения советских военнослужащих в бесчинствах не только по отношению к местному населению, но и к противнику. Кроме этого, Москва через своих уполномоченных лиц в Кабуле, по донесениям непосредственно командования армии, Главного военного советника, шифротелеграммам военной контрразведки постоянно контролировала все военные мероприятия ОКСВ в ДРА.

Присутствие особиста в этой непростой обстановке для многих «горячих голов» было сдерживающим фактором, хотя оперработник находился там не в качестве наблюдателя, а как активный участник боевых действий.

Важным было не допустить фактов самоуправства со стороны наших срочнослужащих над захваченными мятежниками в порядке мщения за издевательства над советскими пленными и глумления над телами павших в бою. Такие случаи хоть и были единичными, но, к сожалению, имели место, если наших солдат никто из офицеров не контролировал.

Кроме этого, нахождение оперработника на переднем плане обусловливалось необходимостью оперативного решения других чекистских проблем, продиктованных самой обстановкой и его функциональными обязанностями.

Указанная выше необходимость объясняется также обязательным его присутствием в ходе фильтрации мятежников, задержанных при зачистках афганскими коллегами кишлаков, или самостоятельной работой с пленными при проведении боевой операции без участия подразделений ДРА. В этих случаях оперработнику надо было лично оперативно разбираться, поскольку все захваченные мятежники являлись в основном гражданами своей страны, с которой СССР не находился в состоянии войны или военного конфликта.

Требовалось его присутствие и при захвате исламских комитетов. Здесь он имел возможность отбирать наиболее значимые бумаги, раскрывающие политические и военные установки руководства оппозиционных партий, находившихся в Пакистане. Изымались и уничтожались все пропагандистские материалы. Наконец, в ходе боевой операции он имел возможность отбирать все новое из поставляемого американцами вооружения, а также широко применяемые бандитами подрывные средства, особенно закамуфлированные под бытовые предметы и даже под красочно оформленные детские игрушки.


В музее особого отдела армии. Кабул, 1984 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)


Многое из этих трофеев экспонировалось в музее особого отдела армии. С ними знакомились другие оперработники, а также армейские офицеры и генералы. Кстати, один из первых «Стингеров», добытый у мятежников, хранился в этом музее. Впоследствии, по письменной просьбе министерства обороны, он был передан ему для исследования.

Чуждая экология – основа многих заболеваний

Военные действия по борьбе с бандформированиями в Афганистане, характерной чертой членов которых был религиозный экстремизм и склонность к терроризму, на фоне чуждой нам природы, в тяжелых условиях горной местности показали, что военнослужащим еще до начала боевой операции и, особенно, после нее нужен не политработник, а психолог, но их в то время в войсках не было. Постоянное физическое и психологическое напряжение, получаемое как в ходе боевых операций, так и на службе вне их, вызывало стрессовые нагрузки, которые неумолимо накапливались. В гарнизонах завтрак везде был определен в семь часов утра (в штабе армии – в 6 часов 50 минут), ужин в 19 часов, после чего рабочий день продолжался допоздна. И так без выходных и без праздничных дней любой значимости. И только по субботам, после 15 часов, все, от солдата до генерала, имели возможность помыться в бане и постирать свое белье.

Находившийся в Афганистане представитель военно-медицинской академии доктор медицинских наук профессор Альберт Александрович Новицкий на основе исследований в течение ряда лет разработал со своей группой научную теорию «синдрома хронического адаптивного напряжения военнослужащих». Данный синдром проявлялся в «истощении антиоксидантной системы организма и связанного с этим накоплением активных радикалов как одного из самых вредных шлаков. В результате развивался вторичный иммунодефицит и повреждался кишечный эпителий. При этом резко нарушалась защита кишечника, что вело к массовым заболеваниям, среди них основные: гепатит А, брюшной тиф, паратифы А и Б и амебная дизентерия». Так, из 622 тысяч человек личного состава 40-й Армии, прошедших Афганистан, почти 450 тысяч перенесли некоторые из указанных болезней. Наиболее распространенными и частыми были заболевания дизентерией и просто обыкновенное расстройство желудка. Эта напасть больше всего досаждала в первые годы нашего пребывания в Афганистане, когда обустроенность личного состава была еще не на высоком уровне. Особенно некомфортной была первая зима. Жить в палатках – далеко не лучший вариант. При этом все осознавали, что главной задачей в то время и в тех условиях являлось сооружение бани, пусть вначале примитивной, а затем – близкой к настоящей. Все это армейские будни, и какими бы они не были, боеготовность войск оставалась высокой.

Под руководством профессора А. А. Новицкого группой врачей была разработана специальная «методика по нормализации антиоксидантной системы организма и повышения его иммунной защиты». Надо отметить, что принятые профилактические меры оказались настолько эффективными, что в течение последних лет нашего военного присутствия в Афганистане число перечисленных выше заболеваний значительно сократилось.

Не могу не рассказать о случае массового заболевания холерой в 1984 г. К счастью, в таком масштабе это был единственный эпизод. Рота военнослужащих из Джелалабада, возвращаясь с боевого задания, при спуске в долину утолила жажду из ручья, стекавшего с гор. В итоге 125 человек заболели холерой, двоих из них спасти не удалось. Проверка показала, что выше по ручью на склоне горы находились захоронения местных жителей, никак не обозначенные.

В состав ОКСВ входили автомобильная бригада и управление инженерных работ (УИР). Благодаря им было налажено хорошее обеспечение всего контингента войск отечественными продуктами, военным снаряжением, строительными материалами и всем, что нужно не только для ведения военных действий, но и жизни вне их. В короткий срок УИР возвел модули для работы и отдельно для размещения личного состава. Находясь на участке, примыкающем к окраине Кабула, УИР соорудил все коммуникации, пробурил скважины для своей воды, обеспечил военгородок электричеством, даже заасфальтировал внутренние дороги. В таком же состоянии находились и другие наши гарнизоны. Для поддержания нормальных условий быта, обеспечения войск всем необходимым, кроме автомобильной бригады, использовались самолеты ИЛ-76. Были сооружены на двух направлениях трубопроводы (обеспечивались трубопроводной бригадой). Завозили все, кроме хлеба. Его в каждом гарнизоне выпекали в своих пекарнях. Правда, был он хоть и качественным и вкусным, но белым. И потому мы с большим удовольствием ели черный хлеб, если кто-нибудь привозил такую буханку из Союза.

Проживающие в Кабуле военные и гражданские советники со своими женами приобретали продукты питания на местных рынках. Однажды я был в гостях у своего коллеги. Его жена досадовала, что приобретенное мясо ей приходилось вымачивать по трое суток в слабом растворе марганцовки, и только после этого его можно было варить. Конечно, оно к этому времени утрачивало свои вкусовые качества, но иного выхода в тех условиях не было.

Когда кто-то из советников приезжал в наш военный городок, лучшим подарком для них были наш хлеб, тушенка, сгущенка и другое тому подобное. Согласитесь, неплохой у них вкус.

Со временем во всех военных гарнизонах установились рекомендованные врачами санитарные нормы, которые соблюдались всеми. Например, одной из них являлось обязательное мытье рук перед приемом пищи. Не улыбайтесь! Там все-таки была экологически чуждая нам среда, и заболеть одной из перечисленных выше болезней желающих не было. Однако и здесь срабатывал так называемый «эксцесс исполнителя». Один из старших офицеров штаба армии после любого рукопожатия доставал платочек, смачивал его спиртом и тщательно протирал руки. Это вызывало у окружающих ироническое к нему отношение. Оно усилилось, когда этот офицер первым заболел гепатитом.

 

В то время среди офицерского состава бытовала расхожая версия, что употребление спиртного значительно снижает риск инфекционного заболевания, в частности гепатита. Всерьез никто этому не верил, но для некоторых это была удобная форма прикрытия своей слабости. Такой формулы придерживался, например, один из штабных генералов. Окружающие знали о его пристрастии к выпивке, поэтому он каждый раз, как бы оправдываясь, повторял: «Пусть глаза лучше будут красными, чем желтыми». Эта так называемая профилактика усугубила состояние его здоровья, и по возвращении в Союз он вскоре умер.

Афганцы при удобном случае любят вспоминать 1919 г., когда они разбили англичан и те вынуждены были убраться с их территории в свою метрополию. При этом никто из них не пояснил, что основной причиной ухода из Афганистана английского экспедиционного корпуса послужили чуждая им экология и, как следствие, массовые заболевания личного состава, в связи с чем части утратили боеспособность. Если бы они действительно были разгромлены, они были бы лишены основания оставлять за собой право контроля за внешней политикой «победителя». А Англия «тогда была дальше, чем сейчас».

13Следственным сектором руководил полковник Тарас Владимирович Дерень. После выхода на пенсию был прокурором в Псковской области. В настоящее время проживает там же.
Рейтинг@Mail.ru