Ирина Риман
Посольская школа. Невеста Сокола
Глава 27. Свидание с Соколом
По пути к школе я думала лишь о том, что не стоило пренебрегать первым предупреждением Сираи. Призрачная ведьма будто предвидела, что встречаться с Марко мне нельзя. Но нет, я ведь должна была проверить, что он почувствует, когда узнает об исчезновении венца. Проверила? Умница какая. Что теперь со знаниями станешь делать? Правильно! Мысленно проклинать и их, и свою глупость. Или беспринципность?
Я не понимала, как относиться к своему поступку. За два дня я позволила двум разным мужчинам поцеловать меня. И если Сокол перед этим надел на моё запястье браслет, то Марко…
Я захлопнула дверь кабинета, прервав мысль о чувствах бессалийца, и в отчаянии посмотрела на стол. Может, на подпись принесли кипу бумаг и я всю ночь смогу читать документы? Сметы, приказы о зачислении, благодарственные письма старейшинам. Да что угодно, лишь бы перестать думать! Лишь бы ноздри больше не щекотал фантомный аромат мяты. Лина Ведари уже не было поблизости, но я до сих пор слышала аромат его влюблëнности и корила себя ещё и за него.
Как получилось, что мой жених не чувствует ко мне ничего, кроме похоти, зато другой мужчина фонтанирует эмоциями?
"А источник ли виноват в твоей измене?" – шепнул внутренний голос, и я вздрогнула.
Возможно, дело вовсе не в магии, а в том, что я не могу точно узнать, любит ли меня Сокол? Марко же полностью открыт. Он не лгал и не скрывал ничего. Честно рассказал о своей симпатии.
– Бездна! – выругалась я, заметив записку на столе: “Приходи ко мне после вечерней пересменки. Сокол".
Первая мысль – бессалиец наведался к моему жениху и рассказал о нашем поцелуе. Но как бы он успел? Прибежать в школу раньше меня, поговорить с лучшим убийцей клана и умереть… В живых после такого разговора его бы точно не оставили. А убийство, кажется, требовало чуточку больше времени. Значит, дело в чём-то ещё.
"До вечера," – сказал Сокол днём на прощание.
Ужас немного расслабил руку, сжимающую моё горло. Дышать стало легче. Встречу жених запланировал заранее, и к Марко Ведари она не имела никакого отношения. Скорее всего Сокол вспомнил об обещанном нормальном свидании и решил не тянуть.
Я взглянула на часы и едва не расплакалась. По расписанию вечерняя пересменка проходила прямо сейчас. У меня не оставалось времени на то, чтобы морально приготовиться к тяжёлой беседе. Да я даже переодеться во что-то более подходящее не успевала. А ещё ведь нужно было придумать, как пробраться в спальню командира охраны, незаметно для детей и работников школы.
– Лина Сирая, – позвала я вслух.
С хранительницей источника виделась чаще, чем с воспитанниками, но только она могла помочь мне сберечь остатки репутации.
Ведьма появилась посреди кабинета. Сложила руки на груди и вопросительно вскинула брови.
– Чего изволите, лина директриса?
“Отмотать время назад, чтобы избежать поцелуя на поле алых роз, можете? Нет? А жаль!”
– Мне нужна помощь, – пробормотала я. – Вы не могли бы проверить коридоры до комнаты лина Сокола?
– Ищете сообщницу, что прикроет ваши ночные похождения в спальню неприлично обаятельного мужчины? – она усмехнулась. – Ох, была бы я жива, увела бы вашего Сокола. Но, увы, женщины, проходящие сквозь стены, его не интересуют.
Я молчала, не зная, как реагировать на шутку ведьмы. Вероятно, могла бы посмеяться, однако слишком нервничала для этого. Не получалось выкинуть из головы мысль, что я предала жениха. Пока он готовил для меня сюрприз, я… Бездна!
– Пожалуйста, – выдавила из себя я.
– Женская солидарность распространяется и на мертвых ведьм, – фыркнула Сирая и подмигнула мне. – Я сейчас проверю путь, а потом провожу вас. Утром позовёте, чтобы не столкнуться ни с кем на обратном пути.
Щёки запылали так, будто к ним поднесли пламя. Я не планировала возвращаться со свидания утром. Боялась, что сбегу через пять минут. Но и разубеждать сообщницу не стала.
– Спасибо.
Хранительница кивнула и растворилась в воздухе.
Мне удалось выйти из здания школы незамеченной, но во дворе я едва не столкнулась с Нордом. Хорошо, что Сирая отвлекла его, задавая вопросы про первое занятие боевой магии. Мальчишка с радостью начал хвастаться и даже не обратил внимание, что к старому зданию приюта быстро шагает директриса.
Больше приключений не было, так что я замерла перед дверью с номером пятнадцать и медленно выдохнула.
– Ты не чувствуешь работы охранных артефактов? – Сокол выглянул в коридор, слегка приоткрыв дверь. – Ставил отнюдь не против тебя, но даже как-то обидно. Голова не закружилась, подташнивать не начало? Чувство тревоги было обязано шептать, чтобы ты немедленно развернулась и сбежала.
– Нет, ничего такого, – беспомощно пролепетала я в ответ.
Может, что-то и было, но мне своей тревоги хватало.
– Так и знал, – цокнул языком голубоглазый убийца. – Зря только деньги на артефакты потратил. Верну их завтра пройдохе-магу. Эх, предупреждали меня, что на бессалийских рынках жуликов больше, чем честных торговцев, но я не внял. Но, может, с ювелирами здесь получше. Посмотришь?
Он за руку завёл меня в комнату и закрыл за спиной дверь. Откуда-то притащил стол, явно детский, потому что низкий, и накрыл ужин. Утка, нарезанная широкими ломтиками, ягодный соус, тонкие блинчики и зелёные яблоки. Кислые-кислые. Букет белых роз, конечно же. Такой пышный, что закрывал половину стола.
– Надеюсь, ты голодная, – сказал Сокол, обнимая меня. – Потому что один я всё не съем.
– Не успела поужинать, – призналась я. – Но даже если бы поела, не смогла бы устоять. Выглядит очень аппетитно.
– Не стану врать, что сам готовил, – жених поцеловал меня в шею. Дрожь смущения пробежала по телу, образ Марко вспыхнул перед глазами. Бездна, я с ума сойду! – Нет, я умею, как любой великовозрастный холостяк, но до таких кулинарных высот мне далеко. Однако вернёмся к бессалийским ювелирам. Кое-что у них я для тебя нашёл.
Он достал из кармана бархатную коробочку и открыл. На чёрной подложке блестели золотом два пёрышка. Тончайшие, будто настоящие.
– Бриллиантов не хватает, – расстроился Сокол, – но я испугался, что с ними серёжки станут тяжёлыми.
Я обхватила пальцами мочку уха. Никогда не носила серёжки, так что и проколы для них не делала. Как намекнуть жениху, что с подарком он немного промахнулся, но не обидеть?
– Очень символично, – улыбнулась я, забирая коробочку из его рук. По привычке попыталась уловить запах эмоций. Пусто. Боги, как же сложно, когда не знаешь, что чувствует собеседник. Не думала, что так привыкла опираться на свой дар в повседневной жизни. – Ты заказал для меня соколиные перья?
– Не знаю, чьи они, – рассмеялся он. – Примеришь?
– Прямо сейчас не смогу, – я вытащила одно пёрышко и посмотрела на него на свету, любуясь искусной работой бессалийского мастера. – Давно собиралась сделать проколы, но руки не доходили. Зато теперь есть достойный повод.
Он сморщился и захохотал громче.
– Амелия, я проклят! Пора идти к ведьмам и оплачивать десятки ритуалов по изгнанию неудач из моего бренного тела. О, боги, столько стараний и всё впустую! Я опять не угадал с подарком. Да что ж такое?
– Может, вселенная даёт тебе знак? – я не знала, как его подбодрить, поэтому несла ту чушь, что первой приходила в голову. – Как правильно распределять будущий семейный бюджет.
– Отдать тебе всё золото и позволить самой выбирать себе украшения?
– Не всё, конечно, – я посмотрела на накрытый стол. – Нужно что-то оставить, чтобы ты мог устраивать такие роскошные застолья. Организовывать свидания у тебя получается замечательно.
– Хоть чему-то я научился за столько лет, – он продолжал улыбаться. – Хоть и не всегда получалась такая классика. В молодости отец выселил меня в отдельный дом и всучил дворецкого. Экономку в мужском обличии. Он следил, чтобы я не разбазаривал месячное жалованье за один день. Пересчитывал бутылки в винном погребе, ставил “крыжики” в специальном свитке, когда одна из них пропадала. Зудел мне в уши, что фрукты – не еда, а трава. И вишенкой на торте, по особому приказу отца, отсчитывал мне ровно десять монет на каждое свидание. “Как хотите, так и укладывайтесь, лин Сокол”. Невозможный тип. Если хочешь, можешь его уволить, когда мы переедем.
– Я не собиралась переезжать в ближайшие пару десятилетий, – предупредила я жениха и села за стол.
Так и знала, что где-то будет подвох! Не успели пожениться, а Сокол уже начал планировать нашу семейную жизнь. Он ведь даже не сомневался, что мы переедем. Не задумался, что мне придётся бросить детей.
– Предлагаешь построить домик в Бессалии? – невозмутимо поинтересовался он, накладывая мне утку. – Не стесняйся, я правда хочу знать. Безумно долго мечтал о таком ужине и таком разговоре. Можно сказать, он мне снился.
Жених бесстыдно светился от счастья. Даже пропустил мимо ушей мой отказ жить в его доме на территории клана. Не стал обижаться.
– Пока просто устроить общую спальню в школе, – неуверенно ответила я. – Не хочу бросать воспитанников, когда выйду замуж.
– В школе? – Сокол так удивился, что чуть не расплескал вино. – А разве прилично закрываться в спальне через стенку от детей? Ты будешь кричать в постели, я обещаю. Так громко, что ведьмины дети начнут рассказывать дома про странные звуки, а глава родительского комитета из тебя потом душу вытрясет.
Я не могла отвести взгляд от горящих глаз жениха. Сердце стучало безумно громко, а в животе будто что-то сжималось. От Сокола повеяло похотью, и узелок затянулся ещё туже.
– Ты ведь искусный маг, – хрипло сказала я. – Повесишь купол тишины.
– А если не успею? – он понизил голос. – Страсть не всегда можно контролировать. Она захватывает тебя в плен и не даёт шанса спастись.
Запах жжёного сахара становился сильнее, но в Соколе будто ничего не менялось. Он спокойно заворачивал ломтики утки в блинчики, ел их и запивал бессалийским сливовым.
Я прикусила губу, чувствуя как медленно подкрадывается паника. Мне нравилось целоваться с Соколом, ощущать силу его рук. Однако я не задумывалась о том, что будет с нами после свадьбы. Не только о переезде и ведении хозяйства, нет. Даже о первой ночи не думала. А ведь он страстный мужчина. Настолько, что меня тошнить начинало от аромата похоти через пару минут общения. Я злилась и пыталась избежать долгих бесед. От мужа же прятаться не получится. Мы будем спать в одной спальне. В одной кровати. И не просто спать.
– Мамочки, – прошептала я, пытаясь прийти в себя.
Жених не стал шутить надо мной в своей привычной манере. Словно понимал, как тяжело уложить в голове прямо противоположные мысли. Я должна была оставаться приличной девушкой, чтобы не опозорить отца. Но теперь понимала, что внезапно оказаться замужней женщиной будет слишком сложно. Парочка поцелуев – недостаточный опыт. Что я буду делать, когда в тот момент уже законный муж погасит свет и спустит с моих плеч бретельки сорочки? Жаловаться, что от него жжёным сахаром пахнет? Нет, так у нас ничего не получится. Мне нужно привыкнуть. Хотя бы к аромату эмоций. Научиться принимать его, как символ того, что я желанна для Сокола. И начать стоило прямо сейчас. Полгода пролетят быстро. Если работа захватит нас и будет постоянно отвлекать, то вообще мгновенно. Сколько ещё таких свиданий успеет устроить жених? Два, три?
– Тебе не нужно бояться того, что произойдёт в спальне, – тихо сказал Сокол. – Я буду нежен так, как никогда.
Облако аромата его эмоций окутало меня с ног до головы. Одна мысль, что первая ночь придёт, заставляла его кровь кипеть. Он придвинул ко мне табурет и протянул руку.
– Ты веришь мне?
Я поднялась с табурета и обошла стол. Каждый шаг давался с трудом, но я чувствовала, что всё делала правильно. Когда осторожно прикоснулась к лицу жениха, заглядывая в небесно-голубые глаза. Когда улыбнулась ему, неловко усаживаясь на колени.
– Не верю, – выдохнула я, пальцами зарываясь в волосы на затылке Сокола. – Покажешь?
Он задержал дыхание на один удар сердца, а потом обнял меня. Аромат страсти стал таким ярким, что меня затопило жаром, кружилась голова. Ладони Сокола скользили по спине. Медленно и нежно, как он обещал, но ласка только начиналась. Он провёл пальцем по моим губам, потянулся, чтобы поцеловать. Осторожно, трепетно. Я закрыла глаза, наслаждаясь и так расстроилась, когда поцелуй прекратился.
– Мне продолжать? – прошептал Сокол.
– Да, – ответила я, подушечками пальцев скользя по его шее. – Я ещё не поверила. До самого конца.
Он улыбнулся, легко подхватывая меня на руки. Чтобы ровно через мгновение кровать скрипнула под тяжестью наших тел.
Глава 28. Неизлечимая болезнь
Утром я не хотела выбираться из-под одеяла. Мечтала остаться в кровати, спрятавшись от всех. Вспоминать о ночи в спальне Сокола было настолько стыдно, что я всерьёз задумывалась над тем, чтобы сказаться больной.
Только я могла попасть в такую неловкую ситуацию. Мало того, что нагло приставала к своему жениху, так ещё и едва не закатила сцену, когда он решил проявить благородство.
“Я ведь обещал, – напомнил Сокол, – что близость случится только после свадьбы”.
А что мне до его обещаний? Я уже готова была забыть о своих собственных. Кому они нужны, когда тело горит от ласк любимого мужчины, а губы распухли от поцелуев?
“Амелия, я не железный,” – шептал он, когда я отказалась уходить к себе.
Сначала обидно было, а потом стыдно. Ругала Мису за безответственность, а сама забыла обо всех принципах и собиралась отдаться жениху.
Глупому сердцу было всё равно, что я вела себя неприлично. Настолько всё равно, что я даже поспать спокойно не смогла. До самого рассвета во сне проживала раз за разом близость с Соколом. Раньше он носил кудри, и мне нравилось на них смотреть издалека. Поэтому на утро я помнила только то, какими шелковистыми были его волосы и какой нежностью горели голубые глаза.
– Наплевать, что я не чувствую от него мятного аромата влюблённости, – заверила себя вслух. – Пусть пока так. Я найду способ вернуть Соколу утраченные эмоции. И всё будет хорошо.
"Если он не узнает про Марко," – язвительно проворковал внутренний голос.
Вот у кого не было проблем с чувствами. Зато проблемы из-за его чувств могли появиться у меня. Я боялась, что та секундная слабость, разрушит хрупкие отношения с женихом. Ругала себя и пыталась придумать, как избежать повторения ситуации.
Во-первых, стоило больше не оставаться с бессалийцем наедине. Никогда и ни за что. Даже если придётся быть невежливой, чтобы сбежать от него. Во-вторых, в одиночку лучше не ходить на источник. Если дело в нём, то неизвестно, какие ещё видения могут возникнуть. Неплохо было бы попросить Сираю вообще никого не подпускать к полю из алых роз, но тогда Ведари пожалуется королю.
– А, в-третьих, нужно выяснить, что произошло, – я села в постели и взглянула на часы.
Дети должны быть на завтраке. Потом по расписанию у них уроки. Можно сбегать к ведьмам и спросить о свойствах источника. Не зря ведь и они, и тёмные так в него вцепились.
Я никогда так быстро не собиралась. Пару минут в душе, минута на то, чтобы одеться и ещё несколько мгновений, чтобы высушить волосы. Вчерашнюю одежду стыдливо спрятала в корзинку для белья. Казалось, от неё до сих пор пахнет жжëнным сахаром. Взгляд задержался на панталончиках. Влажное пятно сначала смутило, а затем заставило задуматься, когда у меня в последний раз были женские дни. Нет, оно не было кровавым, да и по дням не сходилось. Я закопала нижнее бельё под остальные вещи и поспешила к ведьмам.
Посольство на ушах стояло. Ведьмы носились с документами, аптеку оставили закрытой. Не до неё фитоллийкам было. От запаха разогретого масла закружилась голова. Дипломаты были в панике. Я догадывалась, почему, но решила прикинуться дурочкой, когда зашла в архив.
– Тёмных ночей, лина Лара, – вежливо поздоровалась я с главой родительского комитета и архивариусом посольства одновременно. – У вас всегда так суетливо?
– Тёмных, – кивнула она. – Слава Лилит – нет. Я бы состарилась раньше времени, если бы такие проверки проводились постоянно.
– Внепланово нагрянуло начальство?
– Инквизиторы, – поморщилась ведьма. – Аринский прислал своих людей, чтобы проверили всю документацию. Нас курировала Первая Ведана. А раз уж у Верховной возникли сомнения в её верности, то и мы могли бы быть замешаны в шпионаже. Вон тёмные свой пансионат под боком строят, бессалийский студент рядом ошивается. Столько соблазнов, столько соблазнов!
Язвила Лара с особым чувством. Не нравились ей подозрения в предательстве и тем более раздражало, что инквизиторы хозяйничали в святая святых. Я втянула воздух носом, ощущая аромат чёрного перца, бумажной пыли и увядшей розы. Злость, сосредоточенность и усталость.
– Лину Ведану обвинили в измене?
Глава родительского комитета отвлеклась от документов и посмотрела на меня.
– А разве вы не знаете? Я думала, командир охраны школы шепнул вам по старой дружбе. Вся Фитоллия в курсе их напряжённых взаимоотношений, а дочь лучшего друга его приёмного отца спрашивает меня, неужели Первую Ведану обвинили. Он и устроил ей парочку нейриновых браслетов в купе с заточением в темницу.
– Он не отчитывается передо мной. К тому же, если лучший воин клана каким-то образом устроил такой переполох, значит, Первая Ведана дала ему повод.
– Конечно, дала, – особенно тяжело вздохнула Лара и сгребла бумаги в неровную стопку. – Хотела дать по-другому, но дала повод. Пекло с ними. Я всегда говорила, что отношения нужно выяснять переговорами, а не войной компроматов, но кто бы меня послушал? Дипломаты все. Умные. Однако вернёмся к нашим детям, лина Амелия. Вы ведь не посплетничать ко мне пришли, верно? Директору школы нужно что-то обсудить с главой родительского комитета?
– Скорее магу-недоучке с ведьмой-специалистом, – призналась я. – Вы ведь изучали источники магии, поэтому приехали в Бессалию работать в посольстве?
– Совершенно верно, – она оставила бумаги в покое, отодвинула свой стул и жестом предложила мне занять место в кресле для посетителей. – Именно так и написала в анкете на родителей, приложенной к личному делу моего сына. Пятнадцать лет научных исследований и должность архивариуса при посольстве. Ну надо же было как-то оправдать моё присутствие здесь. Возле единственного в мире чёрного источника.
– Я вчера случайно забрела на поле алых роз, – начала я. – Не одна. Мы разговаривали, а потом случилось нечто странное. Я будто куда-то провалилась. Видела что-то вроде сна, ощущая себя другим человеком. Мы танцевали на балу. Я слышала музыку, чувствовала прикосновения мужчины, как наяву. И очнулась в его объятиях.
– Ничего не понятно, но очень интересно, – в глазах Лары зажёгся огонёк азарта, а запахи усталости и гнева будто ветром сдуло. – Продолжайте, лина Амелия. Чем всё закончилось? Ну не томите.
– Видение оборвалось.
– С видением как раз всё ясно. Мужчина-то не сбежал, как бабник, испугавшийся страшного слова “свадьба”?
– Оно не прозвучало, – нахмурилась я. – Какая разница, как отреагировал мужчина? Вам неинтересно, что за странный эффект у местного источника магии? Или вы и без того знаете разгадку?
Лара улыбалась и аромат деловой сосредоточенности стал даже ярче, чем был. Значит, она не издевалась надо мной. Слушала, не теряя научного отношения к вопросу. Ну и что, что подкалывала? Она ведьма.
– С источником всё в порядке. По крайней мере, было с утра, когда я в последний раз к нему ходила. Вызывать видения он не умеет. Сырая магия на такое не способна. Она – материал для работы. Ткань для швеи, гончарная глина, холст и краски. Вливается в тебя полноводной рекой и усиливает врождённые магические способности. Вы случайно морок на людей не наводите? Нет такого дара?
– Нет, – я покачала головой.
– Жаль. Редчайшая способность. Насколько я знаю, из ныне живущих она есть только у лина Пруста из Клана Смерти. Но вы наверняка в курсе.
Про него ходили самые разные слухи. Я расспрашивала отца, но он пожимал плечами: “Кроме лина Делири, никто точно не знает, на что способен глава разведки”.
Поэтому мне оставалось довольствоваться сплетнями. Поговаривали, будто он умел насылать страшные сны. Кошмары были настолько правдоподобными, что жертвы умирали во сне от разрыва сердца. Но чтобы читать мысли? Морочить головы юным девушкам? Нет, я такого не слышала.
– Разведчиков клана там точно не было, – ответила я и замешкалась на мгновение. – А сны могут быть последствием морока?
– Какие сны? – вскинула брови ведьма.
Я покраснела, вспоминая жаркие поцелуи и… Боги, да я даже не знала, что в постели может происходить такое!
– Неприличные, – тихо призналась я, опуская взгляд.
Лара расхохоталась. Так звонко и весело, что я тоже неловко улыбнулась, не понимая, чем рассмешила архивариуса посольства.
– Какая чистота, – она смахнула набежавшие в уголки глаз слезы и покачала головой. – Сны, девочка, это главный симптом очень тяжёлой, неизлечимой болезни.
Я испуганно охнула. Где только умудрилась её подхватить? Врождённой зараза не была, иначе сны снились бы с самого детства!
– Б-болезни?
– Да-да, – закивала ведьма. – Но не пугайся, есть средство, способное купировать симптомы. Записывать будешь или так запомнишь?
– Запомню, – сглотнула я комок в горле.
В воздухе пахло весельем моей собеседницы, но голова всё равно кружилась от страха. Мало ли над чем смеются фитоллийки? Всем известно, что чувство юмора у ведьм чернее самой ночи.
– Тогда слушай, – Лара заговорила тише и наклонилась ближе ко мне. – Ищешь красивого и здорового мужика, запираешься с ним в спальне и раздеваешься. Дальше он сам справится.
Я самым глупым образом захлопала глазами, совершенно потеряв связь между болезнью и советом ведьмы.
– Мужчину?
– О, Лилит! – она тяжело вздохнула. – Вы просто повзрослели, лина Амелия. Ваша женственность начала раскрываться. Первое время процесс несколько сбивает с толку, но вы привыкните. И да, привыкать легче в объятиях страстного любовника, чем в одиночку.
Значит, сны не связаны с источником, как и моё видение на поле алых роз. Последнее пугало меня больше всего. Если морок наводил не Пруст, то оставался сам Марко. Бессалийский студент под протекцией короля. Лина Хельда подозревала в нём могущественного мага, но ничего не говорила про уникальный дар.
Ох, скорее бы закончили проверку. Если рядом с детьми такой монстр, то всем грозит опасность.
“И тебе в первую очередь”, – злорадно усмехнулся внутренний голос.
– Спасибо, – выдавила из себя я. – Пойду в школу, первое занятие должно было уже закончиться.
– Обращайтесь, – улыбнулась ведьма. – Я серьёзно, приходите, если нужно будет с кем-то обсудить подобные вопросы. Взрослеть без матери сложно, я знаю.
Я кивнула и поспешила вернуться на рабочее место.
Старалась не думать о Марко Ведари и его опасном даре наводить мороки. Пусть с ним разведчики занимаются, а моя забота – комфорт учеников и работников школы. Например, здоровье Доротеи. Аптеку закрыли на неопределённый срок. Где же Дант будет брать зелье для больной сестры? Мне стоило побеспокоиться о необходимом запасе, раз уж лина Хельда навязала тёмных.
“Настойчиво попросила принять”, – мысленно поправила себя я и пошла в учительское общежитие.
Старое здание приюта большую часть дня пустовало. Взрослые или возились с воспитанниками, или сидели по комнатам. На мгновение от звенящей тишины стало неуютно, но я напомнила себе, что единственное живущее здесь приведение подрабатывало у меня завхозом, и смело поднялась на второй этаж.
Постучала в ближайшую к лестнице дверь и, услышав разрешение, вошла. Комнату тёмным выделили одну на троих, зато самую просторную. Я не знала, насколько самостоятельной окажется Доротея, поэтому распорядилась подселить к ней брата. Если захотят, разъедутся по разным спальням, а пока мне было спокойнее знать, что они рядом друг с другом.
– Тёмных ночей, – вежливо поздоровалась я. – Не помешаю?
– Тёмных, лина Амелия, – улыбнулся Дант и уложил племянника в кроватку. – Нет, конечно. Я закончил с текущей работой, так что маюсь от безделья, пока сестра спит. Или карапузы сломали что-то ещё?
– Вы так быстро управились, – похвалила его я, с удовольствием замечая и румянец на щеках, и аромат смущения – шоколад с цитрусовыми нотками. – Нет, о новых поломках я пока ничего не слышала. Зашла к вам по другому вопросу. Дело в том, что в фитоллийском посольстве переполох, прислали какую-то проверку, и ведьмы решили временно закрыть аптеку. Вы уже обращались к ним по поводу зелья?
– Нет, – тёмный юноша нахмурил брови. – Не успел. А надолго они закрыли аптеку?
– Пока не знаю, – я развела руками и задержала дыхание. От аммиачного запаха страха защипало в носу. – Может, я могу вам чем-то помочь? Я мало понимаю в зельеварении, но изучала его самостоятельно.
– Не хочу вас обидеть, но наше лекарство – изобретение лины Бояны, – он покачал головой. Страх быстро перерастал в панику. – Бездна, что же теперь будет? Если не поить Доротею зельем хотя бы день, то болезнь снова поразит её разум. Проклятье!
Я замерла, поймав за хвост давно ускользающую мысль. Несчастная тёмная страдала от неведомой заразы. Её природу мне никто не раскрывал, отговариваясь общими фразами. Демоны с ними. Главное, что спектр эмоций Доротеи был таким же скудным, как у Сокола.
– А что именно делает лекарство? – полюбопытствовала я.
– Восстанавливает, – Дант пощёлкал пальцами, словно не мог подобрать нужные слова, чтобы сформулировать свою мысль. – Представьте, что её разум как дырявый сыр. Стоять Доротея может, но ходит с трудом. Не говорит, а мычит. Сына узнаёт, меня помнит, но больше никого. С пальцами вообще беда. Раньше так вышивала, что богатые леди в очереди стояли за её скатертями и накидками, но даже после зелья перо в руках держит с трудом. Вот и работает медленно. Вы не волнуйтесь, лина Амелия, она справится. Если что-то разобьёт, я починю или заплачу.
Я не беспокоилась о том, что может испортить Доротея. Нет, я мысленно прокручивала разговор с Магнусом. Он говорил, что Сокол не помнит своего детства. Только песенку и прозвище. Могла ли в его разуме быть такая же дыра, как у тёмной? И как повреждённая память связана с неполной палитрой чувств?
– Давайте поступим так, – я цокнула языком. – Напишите письмо для лины Бояны, а я отправлю его почтовой шкатулкой. Потом сама порталом схожу за зельем и принесу его вам. Сколько пузырьков нужно?
– Тридцать на месяц, – замялся Дант и аромат шоколада с апельсином стал ярче. – Но мне неудобно нагружать вас своими проблемами. Конечно, я должен был заранее побеспокоится о запасе, предвидеть ситуацию с закрытой аптекой…
– Перестаньте, – отмахнулась я. – Мне совсем не сложно. Из-за закрытой аптеки всё равно придётся открывать портал в клан, чтобы закупить лекарства для нужд детей. Так что можете считать, что мне по пути.
Шкафчик с зельями под стазисом был забит до отказа, но мне не хотелось упустить такой шанс. Казалось, я напала на след. Разгадка странностей жениха маячила перед носом. Стоило только сделать один рывок, чтобы поймать её.
– Хорошо, – сдался тёмный. – Подождёте пару минут, пока я напишу письмо?
– Конечно, – улыбнулась я с облегчением.
Если Бояна не откажет в просьбе подготовить тридцать один пузырёк своего чудо-лекарства, то мне останется только утаить лишний и напоить им лучшего убийцу клана. А дальше всё в руках богов. Магнус не зря делал упор на утраченных воспоминаниях детства. Считал, что у Сокола редчайший дар и он сам их заблокировал вместе с эмоциями. Маленького мальчика пытались лечить лучшие лекари клана, но тогда ещё не было Бояны с её зельем. И Доротеи, стремительно идущей на поправку. У меня появился шанс помочь жениху. Призрачный, но шанс.
