Морвейн Ветер
Кровь королевы
ГЛАВА 5. Супруг
Закончив омовение, Алаур тщательно расчесала волосы, а затем закрепила на затылке несколькими гребнями с инкрустациями из самоцветов. Оставалась самая главная – ритуальная часть. Открыв серебряную шкатулку, стоявшую на тумбе у стены, она вынула один из хрустальных флаконов, стоявших внутри, и задумчиво повертела в руках.
Поразмыслив, Алаур выбрала для встречи несколько масел с запахами томных ночных растений и северных болот. Смешала в серебряной чаше, стоявшей тут же рядом с ларцом, и, зачерпнув кончиками пальцев, принялась старательно умащивать кожу благовониями.
Невесомые, как крылья птицы, её тонкие руки скользили по серебристой коже, то оглаживая бока, то скользя по бёдрам и пропадая между них.
От одной мысли о том, что она собирается сделать, щёки наливались краской. Никогда высокомерная наследница дома д’Хану не впускала кого-либо внутрь себя. Элауг Эт Зау отослал её прочь сразу же после свадьбы, не потратив времени даже на одну ночь – он вовсе не горел желанием выполнять распоряжения матери, навязавшей ему этот брак. Алаур, конечно, не была настолько невинной, насколько можно было полагать.
Алаур не раз брала себе мальчиков для утех или заводила любовников из младших домов, но никого из них не впускала в святая святых своего тела, отлично понимая, что женщину из монаршей семьи может коснуться только супруг. Алаур не хотела рисковать тем шатким положением, которое занимала в королевской семье. Но никто не мешал им ласкать её, целовать и гладить в самых сокровенных местах. Супруг же, навязанный прежней королевой, никогда не пытался ей овладеть. Не для того был нужен их брак, и никто не пытался изображать любовь. «Впрочем, – Алаур невесело улыбнулась собственным мыслям, – никто не говорит о любви и теперь». Думать о том нелепом положении, в котором она оказалась после смерти Миллении, не хотелось. Алаур старательно выдавила мысли о титуле из головы. Так было проще. Расслабиться хоть на одну ночь. И если в этом и правда есть какое-то удовольствие – что ж, получить хотя бы немного.
Она решительно окунула пальцы в масло и поднесла к животу. Прислонившись бёдрами к тумбе принялась медленно втирать драгоценный раствор.
Мягкие и неторопливые движения собственной руки постепенно начинали доставлять удовольствие, и, закрыв глаза, Алаур провела вверх, оглаживая грудь.
В то же время отвращение к тому, чем она вынуждена заниматься ради незнакомца, перехлёстывало через край. В невесомой неге, запуская руку между ног, она боялась даже представить, что испытает, когда «там» её коснутся руки непрошенного супруга.
Склонив голову и позволяя волосам укрыть лицо от стен и потолка, которые казались молчаливыми свидетелями её позора, Алаур попыталась расслабиться и стала медленно оглаживать себя, как это мог бы делать для неё паж. Тело таяло под напором ласки, а отвращение отступало всё дальше вглубь. Алаур уже почти мечтала встретиться с мужчиной, ожидавшим её за стеной.
Наконец, поняв, что масла в чаше почти не осталось, она с облегчением выдохнула и посмотрела в зеркало на своё покрывшееся испариной лицо. Взяла полотенце, пропитанное отварами ароматных мхов, и осторожно отёрла щёки и лоб.
Затем так же легко промокнула бока и грудь и отшвырнула кусок ткани в сторону. Покинув ванную, подошла к походному сундуку и извлекла оттуда чёрную длинную сорочку из шёлка, едва скрывавшую грудь, но снизу касавшуюся пола кружевной оторочкой. Взяв лежавшее рядом покрывало, набросила сверху, как требовал ритуал.
Последний раз окинула взглядом свою изящную фигуру, отразившуюся в зеркале, и торжествующе улыбнулась.
Данаг получал хороший трофей. Что ж, наместнику следовало понять его ценность как можно раньше.
Серебряные волосы, чуть забранные назад, стлались по плечам и спине благородной волной, лицо дышало свежестью и жизненной силой.
Алаур отвернулась и замерла у двери, соединявшей её покои с покоями жениха.
Переступить эту, последнюю, черту оказалось не менее трудно, чем преодолеть путь к алтарю. Стиснув зубы и опустив веки, она рывком открыла дверь в апартаменты супруга. Две пары глаз, до сих пор смотревших куда-то на стол, уставились на неё.
Алаур вздрогнула, внезапно остро ощутив свою уязвимость. Она никак не предполагала, что в спальне супруга в первую брачную ночь может оказаться кто-то, кроме него самого, иначе не оделась бы так легкомысленно и взяла бы с собой оружие.
Ивон, сидевшая в одном из двух кресел напротив просторного стола, присвистнула, увидев вошедшую. В глазах её отчётливо читалась похоть.
Алаур сжала зубы, невольно потянувшись к несуществующему клинку, и лишь уставилась на светловолосую вампиршу ненавидящим взглядом.
– Моя королева, – произнёс Данаг спокойно, но Алаур показалось, что слова его, как обычно, сочатся издёвкой, – я не ожидал вас так скоро… и такой… распалённой.
Пальцы Алаур сжались в кулак у пояса.
– Можете не переживать, – добавил Данаг всё так же спокойно, – Ивон – моя правая рука. Я допускаю её ко всему.
– Полагаю, даже в постель? – ядовито заметила Алаур и тут же пожалела о сказанном.
– Да, – Данаг мягко улыбнулся, будто не заметил издёвки, – Ивон участвует и в этой части моей жизни, – он помолчал, искренне наслаждаясь смущением и яростью дроу.
Ивон поднялась и подошла к Алаур вплотную. Скользя кожей в миллиметре от кожи соперницы, она произнесла:
– Я бы с удовольствием показала вам, ваше величество, почему Данаг допускает меня в свою постель.
Лицо Алаур было уже не просто бледным, Данаг почувствовал, что ещё секунда – и никакие клятвы не удержат эльфийку от того, чтобы разорвать вампирше горло голыми руками.
***
Данаг с трудом нашёл свои апартаменты в хитросплетениях коридоров и пещер подгорного монастыря дроу. Новоявленная супруга отказала ему, видимо, желая позлить лишний раз, а обращаться к слугам наместник посчитал недостойным себя. Вампир был уверен, что ориентируется в пространстве как летучая мышь, но, кажется, дроу строили города так, чтобы к ним не пролетели даже мыши. Коридоры, напрямую ведущие к цели, заканчивались то тупиками, то запертыми дверями, и к тому времени, когда Данаг, решивший двигаться по правилам лабиринта, наконец оказался у выхода в спальню, ярость переполняла его и хлестала через край.
Ярость стала лишь сильнее, когда он почувствовал, что внутри комнаты кто-то есть.
Он шагнул внутрь, резко открыл двери и приготовился разорвать на части незваного гостя… Но вместо этого встретился лицом к лицу с сияющей улыбкой Ивон.
– Вижу, тебе понравился праздник, – мрачно заметил Данаг, падая в кресло.
– О, вполне. Я присмотрела и парочку жертв на ужин… и парочку жертв другого рода, – Ивон усмехнулась и обвела алые губы острым кончиком языка. В руках растянувшейся на кровати Данага носферату и без того был кубок, наполненный кровью.
– Тогда почему ты в моей кровати, а не в их? – Данаг радости подруги не разделял.
– Есть вопросы, – Ивон стремительно стала серьёзной. Сползла с постели и уже через миг упала в кресло напротив Данага.
– Говори.
Ивон провела рукой над столом, и оба увидели купальню, с отмокающей в воде королевой дроу. Теперь, когда веки супруги были опущены, а лицо и тело расслаблены, она выглядела ещё прекраснее, чем во время венчания.
– Извини, не то, – Ивон стремительно сменила картинку, – вот.
Данаг увидел небольшое помещение, где собрались четверо эльфов. Одного из них Данаг уже видел – он был на переговорах вместе с Алаур. Других троих – двух мужчин и одну женщину – Древний не знал.
– Она не наследница по крови, – услышал Данаг негромкий, почти шепчущий голос одного из дроу.
– Она не пригодна для наследования вообще ни по одному закону, – согласился другой.
– Это верно, – подтвердила женщина, и голос её показался Данагу смутно знакомым, – но что вы предлагаете? Сейчас главное – избавиться от Империи. Настоящего правителя мы выберем потом, когда Данаг разделается со своей жертвой.
Данаг поёжился, слышать своё имя из уст этой эльфийки оказалось неожиданно неприятным, будто змея проползла по телу.
– Вот это верно, – подтвердил Вейл, – сейчас главное – вампиры. Всё остальное мы успеем решить потом.
– Успеем? – один из мужчин поднял бровь. Он явно был моложе и нетерпеливее остальных. – Когда придёт время, у нас должен быть достойный наследник. Вы же не хотите погрузить королевство в новую междоусобную войну?
– Вы, безусловно, намекаете на себя, принц? – язвительно спросила женщина.
– У вас другие предложения?
– Я за старые традиции, знаете ли. Никогда не считала мужчин способными править.
– Главное не традиции и не кровь, – ещё один незнакомец последовательно перевёл взгляд с женщины на принца, – нужен правитель, который устроит всех.
Оба спорщика презрительно уставились на вмешавшегося в их разговор, но ответить никто не успел.
– Хватит, – оборвал Вейл всех троих, – вынашивайте свои планы сколько влезет, но помните – до тех пор, пока мы не рассчитаемся с вампирами, Алаур нужна нам живой.
Ивон отвернулась от изображения и торжествующе посмотрела на Данага.
– Ничего нового, —наместник откинулся на спинку кресла, – дроу не изменились за века.
– Я подумала, что тебе следует знать.
Данаг прикрыл глаза и кивнул.
– Ты подумала верно. Утром я поговорю об этом с супругой.
– С супругой? – Ивон скривила бровь. – Как быстро ты свыкся с этой идеей.
– А почему нет? – Данаг пожал плечами. – Королевство дроу будет у меня в руках. Моя ценность при дворе вырастет на порядок. И, кроме того, я избавлен от угрозы династического брака внутри Империи. Этот дроу проговорился на редкость удачно, мне бы и в голову не пришла такая затея. Да и судя по твоей маленькой сценке, он не дурак. Надо бы присмотреться к нему получше.
Ивон кивнула.
– Я займусь.
– А теперь? – Ивон усмехнулась и снова провела ладонью над поверхностью стола. Перед вампирами возникла картина, которая заставила тело Данага напрячься. Перед Высшими появилась всё та же купальня. Молодая королева стояла, прислонившись к тумбе с купальными принадлежностями, рука её касалась собственных бёдер и медленно двигалась. Обзор был прекрасный. В горле Данага моментально пересохло, и он выдавил лишь одно слово:
– Убери!
Ивон с улыбкой и недоумением посмотрела на друга.
– Немедленно! – Данаг, наконец, совладал с голосом, и Ивон поняла, что наместник не шутит. Рука её скользнула над столешницей, меняя картинку на какой-то райский сад на поверхности. – Ивон, – Данаг наклонился, и взгляд его, смотревший на подругу, был тяжёл как молот кузнеца, – это – моя игрушка. Не смей приближаться к ней ни на шаг, пока я жив. И вот этого, – он ткнул пальцем в картинку на столе, – чтобы не было больше никогда. Узнаю – до конца дней будешь крыс жрать.
– Вот это ты завёлся, – Ивон усмехнулась, но в усмешке её сквозили всё то же удивление и неловкость, – никогда не думала, что ты такой собственник.
– Я тебе сказал, Ивон, – глаза Данага всё ещё сверкали, но он медленно успокаивался, видя, что подруга не собирается спорить, – надеюсь на твой инстинкт самосохранения.
– Ладно, – Ивон улыбнулась и подняла руку над столом, намереваясь убрать картинку, но в этот миг дверь открылась, и на пороге показалась молодая королева.
***
«Молодая», потому что лишённая своего потрёпанного доспеха и чёрного плаща, Алаур выглядела не более чем на двадцать. Суровые морщинки на лбу разгладились, и вся она слегка расслабилась, превращаясь из королевы и военачальницы просто в усталую девушку. Только глаза оставались всё такими же старыми, выдавая настоящий возраст. На секунду Данагу стало её жаль. Захотелось просто уложить спать и не мучить сегодня больше, ведь впереди у них была целая вечность.
– Моя королева, – произнёс наместник мягко, но с лёгкой усмешкой, пытаясь снять напряжение, которое искрами сверкало в воздухе между его молодой супругой и его же ближайшей соратницей, – я не ожидал вас так скоро… и такой… распалённой.
Алаур перевела полный ненависти взгляд на наместника.
– Можете не переживать, – добавил Данаг, стараясь смягчить назревающий конфликт. Кажется, Алаур восприняла присутствие Ивон в их спальне как личное оскорбление, – Ивон – моя правая рука. Я допускаю её ко всему.
– Полагаю, даже в постель? – ядовито поинтересовалась Алаур. Данаг усмехнулся и кивнул:
– Да, Ивон участвует и в этой части моей жизни.
Скрывать то, что сплетники вскоре донесут до супруги, он не видел смысла. К тому же гамма чувств, отразившаяся на лице дроу, выглядела весьма забавно.
Ивон, как обычно заметившая желание Данага поразвлечься, поднялась и, скользнув к королеве, прошептала той в самые губы:
– Я бы с удовольствием показала вам, ваше величество, почему Данаг допускает меня в свою постель.
Ярость, ненависть, обида и готовность рвануться прочь отразились на лице дроу одновременно. Данаг не сомневался, что ещё секунда – и Алаур что-нибудь выкинет, но вот Ивон явно не обратила на эту перемену никакого внимания.
– Вы же позволите мне помочь вам сегодня? – спросила она, оборачиваясь к Данагу и глядя на него абсолютно невинными глазами.
Дроу рванулась вперёд и голыми руками вцепилась в горло вампирши, как будто ту можно было убить одними когтями. Ивон, не ожидавшая такого поворота событий, рухнула на пол под тяжестью тела королевы. Будь она смертной, шея её оказалась бы свёрнута в первый же миг, и только то, что такие мелочи не могли стать причиной её смерти, спасло вампиршу от неизбежной гибели. Она с трудом отцепила от себя руки разъярённой Алаур и отшвырнула противницу в сторону. Ивон повернулась к Данагу, собираясь пустить очередную шпильку, и обнаружила, что тот откровенно хохочет.
– Сволочь, – бросила Ивон, поднимаясь на ноги и занимая защитную стойку, однако Алаур, видимо, понявшая бессмысленность своего поступка, лишь приподнялась на локте и сверкала полными ярости глазами в её сторону.
Данаг подошёл к оскорблённой дроу и протянул ей руку.
Разъяренный взгляд королевы переместился с одной на другого.
– Простите мою подругу, – сказал Данаг, пытаясь унять неконтролируемые приступы хохота. Слова его вряд ли возымели действие, но Алаур нехотя приняла предложенную ладонь и поднялась, тут же при этом оказавшись в объятиях своего нежеланного супруга. – Конечно, она уйдёт, – сказал Данаг негромко в самое ухо королевы, и его дыхание снова отозвалось волной жара по всему телу королевы. – Вы – только для меня.
***
Ивон не потребовалось повторять дважды. Данаг лишь слегка повернул голову, демонстрируя вампирше налитые кровью глаза, и та, насмешливо поклонившись, направилась к выходу. Когда дверь за ней захлопнулась, Алаур ещё несколько секунд стояла неподвижно, размышляя, должна ли оттолкнуть наместника. С одной стороны, стоять вот так, в кольце тёплых рук, было довольно приятно. И она имела полное право оказаться в объятиях супруга, теперь уже ни один ханжа не посмел бы её упрекнуть. В то же время она не могла забыть, кто именно стоит рядом— генерал армии, совсем недавно едва не погубившей её народ.
Данаг решил дилемму сам: убрал руки и чуть отошёл назад, рассматривая лицо дроу. Затем аккуратно коснулся пальцами её подбородка, приподнимая – Алаур была на полголовы ниже, но среди сородичей наверняка считалась высокой. Данаг смотрел в лицо эльфийки, сам не зная, что ищет в нём. А отчасти просто любуясь вблизи неожиданно беззащитной красотой столь свирепого существа. Он мог бы стоять так ещё долго, если бы голос Алаур не вырвал его из спокойной неги:
– Вы желаете начать? – спросила она холодно, как могла бы спросить на военном совете, сколько ей еще ждать.
– Нет, – сказал Данаг и сам не понял, почему это слово прозвучало так мягко. Он не видел причин уговаривать эльфийку, как не видел причин её принуждать. И всё же что-то склоняло его к первому. – Раз уж мы должны друг другу больше, чем просто секс, может, начнём со знакомства?
Алаур напряглась. Глаза её резко заледенели. Она готовилась к чему угодно, но не к тому, что происходило в этой спальне с самого её прихода.
– Не вижу смысла, – сказала она ровно, хотя предложение разрядить обстановку прежде, чем переходить к главному, и выглядело соблазнительным.
– Вы торопитесь? – спросил Данаг.
Алаур не нашлась, что ответить.
Руки Данага легли ей на плечи, и по телу невесты потекла нега, лишавшая воли.
– Я вам так неприятен?
«Если бы…» – мелькнула в ее голове непрошенная мысль.
– Вы оскорбили меня, – выдавила она, стараясь перебороть эту незнакомую магию. – Вы оскорбляете меня с самой первой нашей встречи.
Данаг лишь улыбнулся, пронзительно и грустно.
– Простите, я не хотел.
– Ложь, – и снова получилось как-то сдавленно.
Руки Данага скользнули дальше, на шею королевы, оглаживая выпирающий позвонок и слегка забираясь под нежную ткань.
– Дайте мне шанс. Ведь у нас впереди вечность.
Алаур закрыла глаза и досчитала до десяти. За это время сладостная нега полностью захватила плечи и уже претендовала на место в груди.
– Прекратите это, – сказала ровно, – если хотите поговорить.
Данаг кивнул. Подавил лёгкое сожаление, но тут же убрал руки с тела Алаур. Отошёл к стене. Извлёк из небольшого алькова открытую бутылку вина и два бокала. Данаг пил очень редко. Например, вот в таких случаях – когда хотел кого-то споить.
Алаур насторожённо смотрела на алую жидкость, струящуюся по хрусталю. Заметив выражение её лица, Данаг вернул бутылку в вертикальное положение.
– Ради бога, ваше величество, я женился на вас не для того, чтобы убить в первую же ночь. Сядьте и не дёргайтесь так. Я не хочу вам зла.
– Вступил в брачный союз, – холодно поправила Алаур, – это только политика, наместник. Она не делает меня вашей настоящей женой, – тем не менее Алаур опустилась на подлокотник кресла, как и предложил супруг. Скованность ее бросалась в глаза. Данаг лишь надеялся, что вино подействует на эльфийку положительно.
– Принял в семью, – примирительно предложил Данаг и протянул супруге бокал.
Алаур вздрогнула.
– Среди дроу ваши слова имели бы особый смысл.
Данаг опустился на край стола, желая оказаться поближе к собеседнице.
– Я не дроу, – сказал он, – и не хотел сказать ничего плохого.
Он прикоснулся к губам собственным бокалом и замер, наблюдая, сделает ли глоток Алаур. Та точно так же лишь делала вид, что пьёт. Вино оказалось лишним поводом, чтобы замолкнуть.
– Алаур…
Королева вздрогнула и устремила на вампира взгляд прищуренных глаз.
– Мы ведь можем не усложнять себе жизнь.
– Согласна, – Алаур кивнула, – мне не нужны сложности.
– Тогда поговорите со мной. Ведь теперь вы моя супруга.
Алаур пожала плечами и отвернулась.
– Не уговаривайте меня. Два дня назад вы едва не превратили в прах моё королевство. Мою жизнь вы уже смешали с грязью, если вы ещё не знаете об этом. Так что вы не тот, кого я хочу видеть своим собеседником.
Данаг до сих пор не смотрел на вещи под таким углом. Для него самого политический брак выглядел лучшим вариантом перемирия, но внезапная мысль поразила его.
– У вас был возлюбленный? – спросил он.
– Что? – от удивления маска отстранённости на красивом лице пошла трещинами.
– Вы так несчастны, потому что я разрушил ваши планы?
– Не говорите глупостей, – Алаур поморщилась. – Если вы плохо знаете местные сплетни, то я стала вдовой в тот день, когда вы осчастливили меня своим предложением.
– Я сожалею.
– А я – ничуть. Моего прежнего супруга звали Элауг Эт Зау. Он был неумным и стервозным. Что и привело меня туда, где я теперь.
Данаг усмехнулся. Он и вправду плохо знал обычаи дроу и кухню их двора.
– Но тогда почему в ваших правах на трон сомневаются? – спросил он, не замечая, как разговор переходит на дела государственные, а не личные.
Алаур подняла брови.
– Потому что по крови я не принадлежу к дому Миллении. Мой дом, д’Хану, был первым до того, как Милления его уничтожила. Как вы верно угадали, – Алаур усмехнулась, – я была тогда лишь младенцем. Миления оставила меня при себе, чтобы затем укрепить права на власть через династический брак. Но если бы д’Хану выжили, мои шансы на престол были бы весьма невелики. Мою значимость определило лишь то, что я осталась последней. Было время, когда я хотела отомстить и занять её место – но эти дни давно прошли. И уж подавно я не пожелала бы стать королевой дроу в такой момент, как теперь.
Она отвернулась и уткнулась взглядом в череду мозаик под потолком – такую же, как та, что она видела в своих покоях. Впрочем, возможно, это были другие сцены… Алаур не знала.
– Я догадываюсь, почему королевой назвали меня. Но это ничего не меняет. Королеву делает не кровь. И если уж я здесь, мне придётся победить.
Данаг усмехнулся.
– Согласен. Уж поверьте, я видел достаточно королев, чтобы судить. А кроме того, – он потянулся и взял в руки запястье Алаур, – я поставил на вас. И вы не имеете права проиграть.
Алаур медленно повернулась к нему и вгляделась в лицо Данага. Сейчас перед ней был не тот капризный вельможа, которого она встретила во время битвы. С лица вампира сошло напускное высокомерие, прекратились его идиотские шутки…
– Я вас не узнаю, – честно сказала Алаур.
Данаг пожал плечами.
– А вы хотели изучить меня за одну ночь?
Алаур усмехнулась, хотя улыбка последнее время нечасто посещала её лицо.
– Ну, раз уж мы решили заниматься болтовнёй, а не соитием, то почему бы нет?
– Тогда спрашивайте. Я отвечу.
Алаур кивнула.
– Я хочу знать, – сказала он, – почему вы и ваша армия пришли сейчас?
– Это не личный вопрос, – лицо Данага окаменело, и Алаур увидела третью его личину – расчетливого политика. – Вы ведь просто ищете повод обвинить меня в гибели своих людей, так?
Глаза Алаур полыхнули.
– Я не собиралась этого делать, – она замолкла, желая быть понятой, но не желая давать объяснений врагу.
– Тогда чего же вы хотели?
– Того, чего не следовало от вас ждать.
Новобрачные уставились друг на друга глазами, полными злобы.
– Почему не ответить на мой вопрос? – спросила Алаур, наконец пересилив себя. – Я сейчас не о политике… – она запнулась. – Моя советница сказала, что вампир приходит забрать свой дар, когда пожелает. «Потому что нуждается в силе или из чистой злобы». Вот это я и хотела узнать. Почему сейчас?
– Так сказала ваша советница? Случайно не та, у которой вокруг глаз вырезаны змеи?
– Может быть, что с того?
– Ничего. Вам следует лучше выбирать советников.
Алаур поняла, что ещё секунда – и она взорвётся. Она встала, чтобы отступить назад, подальше от этого излучающего холодный блеск взгляда синих глаз.
– Долго ли вы в королевстве дроу, чтобы осуждать моё окружение?
– Я знаю дроу так долго, что дважды подумаю, прежде чем подпускать их на расстояние вытянутой руки. И попробуйте сказать, что я не прав.
– Что вы имеете в виду? – процедила Алаур. Вокруг её пальцев завихрились струи морозного воздуха.
Данаг холодно усмехнулся.
– Вы сами знаете, моя королева, что ваш народ – самый лживый в двух мирах. У вас предают соратников, родных, друзей, учителей, сыновей – всё ради власти. И вы верите лживой жрице, которая мечтает вернуть времена матриархата?
Последнюю фразу Алаур не расслышала, потому что ледяной вихрь с воем сорвался с её пальцев. На ходу набирая скорость, он врезался в грудь Данага и протащил его по комнате несколько метров, прежде чем вампир затормозил о стену, больно приложившись шеей о канделябр. Данаг грязно выругался.
– Вы в своём уме? – спросил он, поднимаясь и поглаживая ноющую шею. – Я пытаюсь вам помочь! Или вы решили, что я из тех, кто получает удовольствие от побоев?
– Вы из тех, кто не знает, когда пора заткнуться, – процедила королева. – Это я заметила сразу же.
Данаг слегка опешил от такой наглости.
– Я трачу своё время на то, чтобы добиться вашего расположения, но это не значит, что я буду потакать вашему хамству!
Он подошёл вплотную к правительнице дроу.
– Вы извинитесь?
– И не подумаю. Вы оскорбили мой народ.
Глаза Данага блеснули яростью.
– Видимо, вы хотите, чтобы я оскорбил и вас?
– Буду не удивлена.
Не дожидаясь, пока Алаур закончит бессмысленную фразу, Данаг рванул невесту к себе и впился губами в плотно сжатые губы. Рука его скомкали сорочку супруги, задирая вверх подол, другая скользнула по груди.
Алаур прогнулась в его объятьях, но и не думала отвечать на поцелуй, и вскоре Данагу надоело бессмысленное упрямство.
– Раздевайся, – бросил он, отрываясь от мягких губ.
Глаза Алаур расширились от удивления.
– И не подумаю, – заявила она и едва успела перехватить руки вампира, потянувшие с плеча бретельку сорочки. – Я вам не девка в трактире, – прошипела королева, с трудом удерживая запястья противника.
Данаг весьма удивился такому сопротивлению, но это раззадорило его лишь сильнее. Он резко убрал руки. Прежде, чем Алаур поняла, что происходит, вампир перехватил её за пояс и, развернув, швырнул на кровать. Тут же навалился на лежащее ничком тело, одновременно выкручивая назад локоть драгоценной супруги.
– Ты – моя собственность, – прошипел он в самое ухо Алаур, – ты трепыхаешься лишь потому, что меня это забавляет.
Алаур рванулась, пытаясь высвободиться, но лишь усилила боль в вывернутом суставе.
Данаг провёл свободной рукой по ее спине, наслаждаясь тем, как скользит дорогой шёлк по коже жертвы. Затем пальцы его спустились ниже и стиснули мягкую ягодицу сквозь ткань, а потом он отвесил противнице увесистый шлепок.
Два стона слились в один, но обоим было не до того, чтобы вслушиваться в звуки.
Поймав край выреза на спине сорочки, он рванул его так, что ткань затрещала, открывая узкую спину, слегка отливавшую серебром. Данаг продолжил движение, обнажая бёдра и стройные ноги.
Алаур плотнее сжала бёдра, чувствуя, как касаются её пальцы Данага. Она проклинала тепло, которое расходилось, как круги на воде, от того места, где её тела касалось тело вампира. Сейчас эти волны прокатывались по бёдрам и исчезали в паху, заставляя подрагивать плотно прижатый к простыни живот.
Рука Данага стянула с эльфийки остатки сорочки, и он ненадолго замер, разглядывая обнажившееся женское тело. Хотелось впиться зубами в белые полушария и насытиться целиком, но Данаг не сомневался – стоит освободить руку эльфийки, и борьба начнётся сначала.
Вампир лишь скользнул пальцем в ложбинку между ягодиц. Королева тихо вскрикнула. Вскрик перешёл во всхлип, когда ребро ладони Данага продвинулось ниже, вклиниваясь ей между ног, так что промежность затрепетала в ожидании продолжения.
– Не ломайся, – прошипел вампир в самое её ухо, будто угадав мысли супруги, – я же знаю, что ты готовилась для меня.
Осознание того, что Данаг знает о ней всё, пронзило тело Алаур, как ядовитая стрела, и она обмякла, в один миг теряя надежду.
Рука Данага продолжала ласкать её, уже мягче, рассылая по телу волны непрошенного удовольствия, а затем другая ловко подхватила проигравшую под живот, вздёрнула на четвереньки, и в следующее мгновение Алаур почувствовала мужчину в себе. Щёки залились краской, и Алаур окончательно потерялась, запутавшись в ощущениях.
«Я ненавижу тебя», – крутилась в голове навязчивая мысль.
Данаг двигался резко, чувствуя, что не может насытиться. Было бы куда лучше, если бы эльфийка кричала и царапалась, если уж она не может отдаться всей душой. Но так, без ответа и сопротивления, Высший не мог почувствовать победы.
«Да иди ты к чёрту», – подумал он.
Наклонившись, Данаг вонзил клыки в шею партнерши. Вот теперь королева рванулась в его руках, выгибаясь навстречу удовольствию и боли и пытаясь высвободить заломленную назад руку. Вкус её тела оказался сладок, как дорогое вино, она пахла терпкими мхами и несломленной гордостью.
– Ненавижу тебя… – Алаур не заметила, как произнесла это вслух.
Данаг резко оторвался от прокушенной кожи и провёл языком по маленьким ранкам. Несмотря ни на что, дроу была чудесна.
***
Перевернувшись и откатившись в сторону, Данаг быстро и крепко уснул.
Алаур лежала какое-то время неподвижно, пытаясь осознать, что с ней произошло. Измотанный войной, интригами и постоянной борьбой разум отказался добавлять к существующему уравнению ещё один факт: только что она распрощалась с женской честью. Наконец, Алаур поднялась. Губы растянулись в кривой усмешке, когда взгляд упал на серебряный нож, вонзённый в яблоко на прикроватной тумбочке – будто кто-то специально забыл здесь этот чудесный сувенир. Скользнув к оружию, она схватила его – и в один миг клинок оказался у горла вампира. Лезвие почти коснулось кожи, когда Данаг пошевелился во сне, переворачиваясь на бок. Лицо его казалось почти детским теперь, и Алаур поняла, что видит за вечер уже четвёртую маску – или, наконец, – истину?
Несколько минут она искала повод нанести удар, но вместо этого вспомнила лишь слова Данага: «В случае моей гибели остаток получит моя доверенная соратница Ивон». Алаур зашипела как змея, понимая – скорее она удавится сама, чем позволит Ивон коснуться себя хоть пальцем.
Алаур медленно отодвинула клинок. Провела ладонью над животом вампира, произнося едва слышное заклятье – заговор диареи. Затем встала, подобрала разорванное одеяние и стремительно направилась в свои покои. Бросив на пол остатки ненавистной теперь шёлковой сорочки, Алаур облачилась в привычный походный костюм. Выйдя в коридор, окликнула стражника и приказала седлать ящеров. Через час кавалькада дроу во главе с королевой уже вовсю мчалась в направлении Керр-Ис.
