Муба Ракшина
Ловцы звезд
– Не старайся, она не отмоется. Первым делом пропадает цвет, как будто кто-то стирает резинкой.
– Посмотри, – она потянула свой русый локон, – еще пару месяцев назад я была рыжая.
– Как это?
– Хотя нас защищает станция, но окружающая среда проникает и сюда. Наружная поверхность теряет свойства и постепенно исчезает, отслаивается, частичка за частичкой.
Видишь, здесь все белое и серое? Когда здесь было много цвета. Пропадает не только цвет, даже вкус и запах. Еда стала отвратительной, – она сморщила нос и высунула язык.
Это было смешно и я хихикнула. Девочка улыбнулась мне снова.
– И никаких запахов. Но это не самое плохое, – добавила она и посмотрела на себя в зеркало, заправляя локон за ухо.
– Здесь заканчивается воздух и вода, запасы заканчиваются, а из окружающей среды нечего взять. Хотя может быть, стены превратятся в пепел раньше. \В общем, в любом случае мы не протянем долго, – она произнесла это довольно спокойным голосом, – Этот мир исчезает и мы вместе с ним.
– Что же ничего не делаете?
– Мы все перепробовали. Теперь надежда только на тебя.
Я замолчала. Я понятия не имела, что я могу сделать.
– Ты может быть не знаешь, но я самая обычная девочка и ничего такого не умею.
– Я знаю, – вздохнула она и снова поправила прическу, – Марк сказал нам не торопить тебя, но понимаешь у нас мало времени. Да и у тебя теперь тоже.
– Идем, нас ждут, добавила она и перед выходом снова посмотрела на себя в зеркало долгим взглядом, будто пыталась запомнить как она выглядит.
Мы поднялись по лестнице на несколько этажей и оказались в комнате отдыха, как ее назвал кто-то из ребят. Посередине лежал большой белый ковер, а вокруг стояли стулья, пуфы и диван, все тускло серого цвета. Из высоко расположенных окон шел свет и это придавало ощущение уюта, в отличие от нижнего помещения.
В комнате было уже несколько человек, кое-кто еще входил и усаживался рядом. Последним вошел высокий парень, тот, что разговаривал со мной за столом, и сел на ковер в центре. Те же десять человек, посчитала я. Со мной одиннадцать.
Марк стоял в самом дальнем углу, его лицо было в тени. Рядом с ним сидела Лана в простой белой футболке и брюках, облокотившись на высокую спинку стула. И это выглядело так грациозно, словно она позировала для модного журнала. Леший сидел на ковре рядом с высоким парнем. Он представил мне всех, кого я еще не знала.
Девочка, которая грустила о своих рыжих волосах – Искра села рядом со мной на диване и поджала ноги к подбородку. Ей было четырнадцать или пятнадцать лет. Мне хотелось спросить настоящее ли это ее имя, но я не решилась.
Высокий парень, он явно у них был самый старший – на вид ему было лет семнадцать – Кэп. В углу комнаты сидел Антон, как всегда натянув белую кофту с капюшоном на лоб и только темные глаза выглядывали колючками. Он, казалось, совсем не интересовался происходящим. На полу сидела парочка, веселая девушка лет пятнадцати и худой серьезный парень такого же возраста. Было понятно, что они вместе, потому что сидели они совсем близко друг к другу, девушка положила голову ему на плечо, а он положил руку на ее колено. Девушку звали Бесса, у нее было такое лицо, словно она всегда готова посмеяться. Она была не такая красивая, как Лана, но очень милая, из тех людей, что сразу располагают к себе. Ее парня звали Дон и это имя ему очень подходило. Он был как тонкая звонкая струна, даже волосы у него были как выдернутые струны – копна тонких пепельных пружинок.
У стены прямо на полу сидели два парня, несомненно, друзья. Они ничего не говорили, но иногда переглядывались, словно понимали друг друга без слов.
Их имена я не смогла бы не то что запомнить, но даже повторить, что-то вроде Рокхкд и Грохгдень, поэтому для себя я их запомнила как Рок и Гродень.
Одна девочка сидела на стуле сложив руки на коленках, так ровно и правильно, как будто сидела на уроке. У нее были темные длинные волосы и звали ее Хе. Она была похожа на красивую рыбку с вытянутыми внимательными глазами.
– Ну что, видела, что снаружи?
– Да, там пустыня.
– Это Небыль, – ответил Кэп, – Ты была там раньше? Видела, что было до этого?
– Да…я видела море, там росли цветы…
– И многое еще. Там были горы, океаны, даже города.
– Это было самое прекрасное место из тех, что я знала, – задумчиво добавила Искра, – никто из нас не родился там, но этот мир словно был родным для всех.
Рок и Гродень закивали, все зашевелились, заулыбались.
– Это был один из высших миров, – сказал Кэп, – и мы думали, что он самый безопасный.
Пока не появилась тьма.
– Мы еле успели переместиться сюда, в исследовательскую станцию. Отсюда пытались переместиться дальше по координатам, но ничего не получилось, – добавил Леший,
– В это время мир начал исчезать. Мы никогда не видели такого, только читали об этом в старых сводах. Группами мы выходили на разведку, но никого не нашли. – ребята говорили по очереди, неторопливо и не перебивая друг друга.
– В воздухе стало меньше кислорода. Мы не смогли пройти дальше, здесь на станции были только маски, в которых можно продержаться час, не больше.
– Нам оставалось только смотреть как мир превращается в пепел.
Стало тихо и я зябко поежилась.
– Не может быть, чтобы не возможно было ничего сделать, – возразила я.
– Мы все перепробовали, – ответил главный, – наши кристаллы не заряжаются, словно в мире закончилась энергия.
– Мы были заперты здесь несколько месяцев и вдруг появилась ты, – сказала Бесса, – ты единственная, кто может перемещаться без кристаллов и координатов, – добавила она.
– Но я понятия не имею, как это делать! – воскликнула я и посмотрела на Марка.
– Ничего, – сказал он, – не беспокойся, – есть время попробовать и научиться.
– Но его очень мало, времени, – добавил Кэп, – так что лучше начать прямо сейчас.
– Только не исчезай, пожалуйста, сама, не забудь про нас, – добавила Лана и это прозвучало довольно язвительно, но все промолчали.
– Что же я должна сделать?
– Как что? Перетащить станцию. Ну или по крайней мере, вытащить отсюда Кристаллы чтобы можно было зарядить их и вернуться за нами.
Мне стало казаться, что они все здесь посходили с ума пока были заперты, неужели они реально предполагают что я передвину эту огромную станцию в пространстве. И как я должна это сделать? С помощью магических заклинаний?
– А что это за станция? У нее нет пульта управления или чего-то такого, чтобы переместиться куда вам надо?
– Есть, – сказал Кэп. Но нам это ничем не поможет. Станцию строили не мы, а Первые люди.
– Эээ..неандертальцы? Пещерные жители? – засомневалась я, вроде бы их самым большим научным достижением был молоток из камня, привязанного к деревянной палке.
Все засмеялись, но смех быстро стих.
– Нет. Первыми людьми мы называем жителей Первого мира. Мы считаем, что это был самый развитый, самый просвещенный из всех миров и его населяли лучшие люди когда-либо существовавшие во Вселенной. Они достигли огромного прогресса в знаниях, сочетая традиционные науки и при этом развивая теорию энергий, мы называем ее магией и она у нас в начальном состоянии. У нас я имею в виду твой и мой мир, и другие «средние» миры.
– Сколько же этих миров?
– Бесконечность. И только некоторые из них пересекаются в нескольких точках так, что можно перемещаться из одного в другой. Как специально, так и случайно выпадая из одного мира и попадая в другой. Бывают случаи, когда люди случайно перемещаются, оказавшись в месте перехода, но только по одиночке. И только ты смогла взять с собой Марка. Так вот я думаю, если понять этот механизм, то ты сможешь научиться перемещаться, когда и куда захочешь и брать с собой попутчиков, а возможно, переместить целую станцию.
Я задумалась, мне все казалось это абсурдом. Для меня эта станция также оказалась ловушкой и я понятия не имею как попасть домой.
– А что это за Первые люди, где они? Они не могут нам помочь? Может быть, им сигнал подать?
– Они исчезли. Это первый стертый полностью мир. От них нам остались только несколько станций, Кристаллов и других артефактов, вроде поездов и кораблей, которые они оставили для наблюдения то там, то здесь. Первые люди путешествовали в пространстве, изучали Вселенную и пытались помочь другим, отсталым мирам. Понимаешь, все миры взаимосвязаны, хорошие делают все вокруг чуть лучше, плохие – хуже. Черная тьма планомерно уничтожает высшие…ну как бы самые хорошие миры, от этого делается хуже во всех остальных – больше темной энергии, значит, больше войн, преступлений, меньше доброты и света.
– Откуда взялась эта Черная тьма?
– Из низших миров, – ответил Кэп, – это ужасные места, в них люди пошли по пути развития темной энергии, по пути зла. И, к сожалению, зло оказалось сильнее и разрослось до такой степени, что уничтожает все на своем пути.
– И вы с этим боретесь?
– Да.
– Но почему вы?
– Потому что больше некому, – ответил Антон.
– Я имею в виду, почему вы – дети, где взрослые, где полиция, межгалактический контроль, – я замолчала, потому что все опять рассмеялись.
– Потому что взрослые сдались первыми. Поддались злу. А те, кто не поддались просто не замечают, что происходит. Называют все сказками и мифами. Предпочитают не видеть, как тьма поглощает мир. Тех немногих, кто пытался бороться уничтожили, некоторых поместили в психушки или тюрьмы сами люди. Только на детей никто не обращал внимание. И нам пришлось брать все в свои руки, учиться самим по Сводам.
Увидев мой удивленный взгляд, Кэп пояснил:
– Своды – это вроде библиотеки Первых людей, правила, пояснения и руководства, большинство мы не можем понять, но даже самая маленькая часть дает больше знаний, чем у любого другого человека из средних миров. Своды устроены таким образом, что никто из низших миров не может прочитать их, как и никто не может попасть, к примеру, в эту станцию. Хочешь их увидеть?
– Да.
– Пойдем, – поднялся Марк, – я провожу тебя.
Мы вышли, а остальные продолжили разговор. Марк протянул мне руку и мы пошли по узкому коридору. Одна лампочка в потолке вдруг замигала и через секунду погасла. Я машинально посмотрела вверх, но Марк даже не замедлил шаг. Коридор переходил в следующий, такой же тускло освещенный и узкий, потом еще один и, наконец, мы оказались перед металлической дверью с прозрачным квадратным стеклом небольшого размера на ней. Марк подошел вплотную к нему – стекло было как раз на уровне его глаз – и замер на секунду. Небольшая вспышка света осветила его лицо и раздался щелчок.
– Пропускная система, – объяснил он мне и толкнул дверь внутрь.
Небольшая комната освещалась только световым проектором посередине. Ну, или это выглядело как проектор. На небольшом постаменте светящийся круг, который отображал световыми пятнами на потолке и стенах геометрические фигуры, как на картинах внизу. Фигуры двигались и менялись, пересевались, крутились и менялись в размерах. Я остановилась, забыв обо всем вокруг. Кружение этих фигур завораживало, они меняли цвета и форму, иногда превращаясь в знакомые предметы, но успевали поменяться быстрее, чем я могла сообразить, что это. Я посмотрела на Марка, мне захотелось спросить его о чем-то важном.
– Марк! Марк, мы правда можем никогда не выбраться отсюда?
Он опустил глаза вниз словно раздумывая над ответом, но его молчания мне было достаточно. В это время световой проектор загорелся по-новому и осветил нас. Я смотрела как дрожат опущенные ресницы Марка, словно легкие серые крылья бабочек. А под ними, словно на листе бумаги, отразились рисунки. На щеке запрыгали искорки, они хаотично двигались и вдруг объединились в одно целое, и я успела разглядеть форму кристалла. А через мгновение снова взорвалось фейерверком и вся стена за Марком засветилась и замерцала. Проектор как будто показывал кино, почти черно-белое, но цвета все же можно было немного различить. Искорки крутились, менялись превращались в фигуры. Я разглядела силуэты домов, похожих на башни, потом увидела двух людей бегущих за руку, затем все это накрыло одной большой волной которая образовалась из всех фигур сразу и, когда она схлынула, на ее месте я картину – девочка с двумя хвостиками и бантами держит подмышкой стопку книг, там было еще что-то, но я не успела разглядеть, потому что картинка снова разлетелась тысячей звезд на потолке, образовав ночное небо с созвездиями. И снова картинка поменялась, теперь это был город и можно было различить силуэты домов, и рассмотреть улицу, кажется, она была мне знакома. Я всмотрелась очертания домов, но тут кадры на стене заслонила тень – Марк стоял прямо передо мной и тряс меня за плечи. Он что-то говорил мне, но я не слышала его, в ушах стоял гул. Что это за звук? Меня качнуло – я едва успела схватиться за постамент проектора. И тут я почувствовала -здание трясло. Марк потянул меня к выходу. Сверху на нас посыпался песок, а следом за ним начали падать камни покрупнее. Кажется, это были куски стены. Вдруг целая глыба грохнулась перед нами, я потеряла равновесие и упала. Марк был рядом, я почувствовала, что он закрыл меня от летящих обломков, потом комнату еще раз сильно тряхнуло и я провалилась в темноту.
Открыть глаза оказалось сложно. Все было в песке. Рот, нос, глаза страшно чесались, я не могла глубоко вдохнуть – начинался кашель. Может быть, землетрясение разрушило станцию и мы оказались снаружи, где не хватает кислорода?
Я попыталась приподняться и оглядеться, но что-то мешало мне. Марк лежал, закрывая меня с одной стороны, куча песка с другой стороны. С трудом мне все же удалось сесть. Все тело саднило, глаза жгло от песка, мне казалось, что все мое тело в ранах и царапинах. Через пару минут откашлявшись я поняла, что могу дышать нормально. Воздух был вполне обычный, даже какой-то сладковатый, то есть это не мертвенная пустыня Небыли.
Через секунду я начала разливать вокруг силуэты. Кажется, вокруг город. Темные дома, деревья, дворы. Самое начало летнего вечера, когда еще не зажигают свет в окнах.
Я огляделась – вокруг меня куча песка и щебня, за ней забор с торчащими железными прутьями, рядом были неаккуратно сложены бетонные блоки. Я узнала это место! Оно было прямо за моим домом, я проходила эту площадку много раз. Пару лет назад я бегала здесь почти каждый день и искала маленькие прозрачные стеклянные шарики, которые считала волшебными. Они голубым перламутром переливались на солнце, а внутри у них были застывшие пузырьки воздуха. Я приносила шарики домой и прятала по разным углам и коробочкам, большая удача была найти за один раз два или три шарика. Кажется, они до сих пор они валяются у меня в квартире в каком-то тайнике.
Отсюда до дома идти минут десять, не больше, нужно только обойти забор – там должна быть калитка, ее легко перелезть, даже если она закрыта. Потом обойти старое здание с большими створчатыми окнами, это был какой-то завод. Помню, на его фасаде большие цветные картины из мозаики, такие непривычные в нашем сером панельном городе. Я не могла сейчас вспомнить что там было изображено, хотя проходила мимо тысячу раз.
Но самое важное, за этим зданием узкая асфальтовая дорожка, через небольшую аллею она деревьев ведет прямо к моему дому, торец, двор, поворот, и вот мой подъезд.
– Получилось! – затрясла я Марка.
– Марк! Мы вернулись домой!
Он не шевелился и мне стало страшно. Только бы он был жив. Что же делать, куда бежать за помощью? Я быстро огляделась по сторонам – никого.
– Марк, – снова позвала я. Он лежал в неудобной позе вывернув руку.
– Марк… – уже совсем тихо сказала. Потом смахнула песок с его щеки и с плеч и поправила неудобно вывернутую руку. Парень чуть шевельнулся, потом еще раз и открыл глаза. Я помогла ему подняться и сесть, но Марк еще долго откашливался и тер глаза.
– Ты цела? – спросил он.
– Да, а ты?
– Кажется, да.
Я отряхнула серую пыль с его волос. Он огляделся по сторонам.
– У нас получилось, мы дома, – сказала я.
– Где остальные?
– Не знаю, я никого не видела.
– Нужно идти, – сказал он.
– Конечно! Идем домой, нас наверняка потеряли.
– Мне нужно найти остальных. Но сначала я провожу тебя.
Мне стало немного обидно, что он беспокоился больше о других и даже не особо обрадовался, что мы выбрались со станции. Похоже, я все-таки смогла всех спасти. Ну если, конечно, ребята тоже выбрались.
– Ты можешь встать?
Мы стояли на песочной куче, рядом валялся строительный материал. Ноги погружались в песок, мелкие камешки попадали в обувь. Но спустившись на твердую землю мне сразу стало легче. Поддерживая друг друга, мы медленно пошли, оглядываясь по сторонам.
В воздухе пахло пылью, зеленью, землей. Как я раньше не замечала, какой воздух может быть вкусный, густой, насыщенный.
– У тебя волосы цвета молочного шоколада, – сказал Марк.
Я обернулась на ходу.
– А у тебя глаза цвета моря, – ответила я. И мы рассмеялись. После серого мира небо было таким голубым, да и все вокруг казалось ярким, цветным, от этого было легко и уютно. Металлический забор был не просто черным, а с цветными щербинками и ржавчинками. Редкие деревья шелестели листвой всех оттенков от изумрудного до салатового. Даже черно-белые березки были с отсветами охры и медовой желтизны.
Мы прошли калитку – она была открыта, потом двинулись по дорожке мимо старого завода. Его фасад все так же был украшен цветной мозаикой из маленьких плиточек. Некоторые частички откололись, но все равно картины были красивые. Слева была изображена женщина, она держала на руках ребенка. Лиц было не разглядеть, изображение было довольно схематичное, но по позам было понятно, сколько в них любви и нежности. С другой стороны был изображен силуэт девочки с двумя хвостиками и бантами – школьница догадалась я, потому что раньше и сама так пошла в первый класс, с бантами больше головы. Рядом стоял мальчик повыше, он положил ей руку на плечо, как положил бы старший брат, защищающий сестру. А за ними был силуэт летящей ракеты и звезд, видимо, показывающий их мечты стать космонавтами. Интересно, как такое сложное изображение можно сложить из маленьких кусочков, которые по-отдельности просто цветные квадратики.
На аллее мы не встретили прохожих, и это хорошо, потому что выглядели мы не очень. Двое подростков, в пыли, в ссадинах, уставшие и с песком в волосах.
Осталось только повернуть за угол, на улочку и хорошо бы пройти ее побыстрее, чтобы не привлекать внимание. Мне сейчас точно не до расспросов и замечаний. Мы повернули и по широкому тротуару уже пошли рядом, а не друг за другом. На этой улице тоже не было прохожих.
Я посмотрела на проезжую часть – ни одной машины на дороге. Только несколько припаркованных автомобилей ближе к домам. И воздух удивительной чистый – ни следа выхлопных газов. Ни гудков, ни шума шин, ни разговоров. Полная тишина. Я обернулась на улицу напротив – никого ни одного человека. Внутри пробежал холодок, что-то здесь не так. Я посмотрела не небо, оно было нежно-голубого цвета и наполнено легкими ватными облачками. Это не ночь. Где же люди, спешащие на работу, в магазины, гуляющие дети. Какой же сегодня день? Даже в выходной с раннего утра к ближайшему автовокзалу спешат дачники с большими тряпичными сумками. Я повернулась к Марку – он шел спокойно, но брови его слегка хмурились.
– Где все люди? – почему-то шепотом спросила я посмотрев на него снизу вверх.
Он ничего не ответил, только взял меня за руку и мы пошли дальше, оглядываясь по сторонам. До моего дома мы так и не встретили никого, только в тишине замершего города в ветках деревьев тихо шелестел ветер и беззаботно ворковали птицы. Вот и мой подъезд, черная железная дверь, всегда прохладный этаж, зеленые стены и дверь в мою квартиру. Дверь открылась без ключа. Не снимая обуви я забежала на кухню.
– Мама!
Тишина.
– Я дома!
Никого во всей квартире.
Может быть, они пошли меня искать. Я выбежала на лестничную клетку и позвонила в соседнюю квартиру. Тишина. На нашем этаже всего две квартиры, соседи могли уйти. Я побежала выше. Второй этаж, третий, четвертый. Я стучалась и звонила во все двери нашего подъезда – никто не ответил. От обиды я со всей силы толкнула чью-то дверь – она легко открылась, пропустив меня в тесную прихожую. И эта квартира была пуста. Медленно держась за перила я спустилась вниз.
– Никого? – спросил Марк.
Я покачала головой, зашла в свою квартиру и закрыла за собой дверь.
– Что это значит?
– Не знаю, – тихо ответил он.
– Марк, черт возьми, где мы опять?
Я разозлилась, мне казалось, что он просто не хочет говорить. Но по его лицу стало понятно, что он тоже в растерянности.
Я прошла в свою комнату и села на кровать. Марк сел на пол в углу комнаты, по тому, как он осторожно прислонился к стене и бережно поправил ногу, я поняла, что у него там рана, но не стала спрашивать.
В окно было видно совершенно пустую улицу, деревья, фонарь, дома вдалеке, но ни одного человека. И вдруг странная мысль поразила меня.
– Мы что умерли?
– Что? – не понял мой собеседник.
– Мы умерли? Это место, куда попадают после смерти?
Марк задумался, мой вопрос его очень удивил.
– Думаю, нет, – наконец ответил он.
– Может быть, здесь случилась катастрофа и люди уехали отсюда?
– Нет, посмотри вокруг. Никаких разрушений, ни пожарных машин на улице, ни следов экстренных сборов.
– А что тогда?
– Не знаю, что бывает после смерти, но думаю, если бы я умер мне бы так не хотелось пить и есть, – добавил он.
Я слегка улыбнулась. Наверное, он прав. Мне тоже хотелось пить, болела рука и правый бок, а глаза все еще щипало от песка. Во всем теле я чувствовалась усталость.
Размышляя о том, хочется ли после смерти есть и спать, я пошла на кухню, чтобы найти что-то из еды. На кухне все было совершенно как всегда. В мойке стояла чашка с ложкой. Я налила себе воды из графина на подоконнике – мы всегда ставили туда кипяченную воду охлаждаться. Рядом с графином стояла мамина чашка. Это была красивая чашка из какого-то подаренного еще до моего рождения сервиза, он весь почти разбился, а эта чашка осталась. На светлом перламутровом фоне были изображены фиолетовые цветы с тонкими золотыми линиями. Сколько себя помню, мама всегда пила чай из нее, я бы узнала ее из тысячи. Старый закопченный чайник стоял на плите. Со страхом я повернула кран – вода есть, горячая и холодная. Повернув рычаг на плите, я включила газовую конфорку и несколько секунд смотрела как прыгает голубое пламя. В деревянной хлебнице лежал хлеб. Я достала его и понюхала. Свежий! В холодильнике начатая пачка масла, банка варенья и яблоко на верхней полке. На нижней полке стояла накрытая крышкой сковородка, приоткрыв ее я увидела котлеты – мама их часто готовила. Я поставила сковороду на плиту. Все выглядело так, словно я вышла из дома на час.
Марк зашел на кухню и сел на круглую табуретку. Мы поужинали котлетами с и чаем, который я насыпала, как всегда, из жестяной коробочки со слоном. В кухонное окно мы молча смотрели как на пустынной улице зажглись фонари и наступил вечер. Но все дома остались с пустыми темными квадратами окон.
– Ты не уйдешь? – спросила я Марка, – я боюсь оставаться одна.
– Нет, ребят пойдем искать завтра с утра.
– А к себе домой пойдешь?
– У меня нет дома здесь, – ответил Марк, – и в любом случае я не оставлю тебя.
Я промолчала, но мне сразу стало спокойнее. Несмотря на все пережитое, я так устала, что мгновенно заснула, завернувшись в толстое одеяло. И открыла глаза только когда утренние лучи заполнили всю комнату – я забыла закрыть шторы. Еще несколько минут я лежала в кровати пытаясь сообразить какой сегодня день и нужно ли мне в школу. Потом я вспомнила все, что произошло и подскочила к окну, надеясь, что за ночь все вернулось к обычной жизни и я увижу людей на улице. Но она была все так же пуста. В страхе, что и Марк пропал я выбежала в другую комнату, но он спокойно спал на диване накрывшись пледом.
Я сделала простой завтрак из того, что нашла в холодильнике. Мы сели за тот же стол на той же кухне, где я обедала тысячи раз, но сегодня все было иначе. Тягучий солнечный свет заполнял комнату. В его свете кружились тонкие пылинки удивляясь, как и я непривычно тихой и пустой улице.
– Что мы будем делать дальше? – спросила я Марка.
– Поищем остальных и попробуем разобраться что это за место.
– А если здесь больше никого нет и мы останемся тут навсегда?
– Да ладно, мы и не в таких передрягах бывали, – ответил он, но я не почувствовала особой уверенности в его голосе.
По привычке я помыла посуду после нашего завтрака и сложила тарелки в сушилке, как обычно – от мелких к крупным, а ложки положила на железную решетку.
Потом я переоделась в темную водолазку и старые удобные брюки. На обувной полке в прихожей лежали белые кеды со станции, которые смотрелись странно среди темной поношенной обуви. Я задвинула их в самый угол, чтобы они не нарушали привычную картину и нашла свои удобные кроссовки, которые по счастью лежали на самом верху. Мне не хотелось рыться на полке, там были и мамины туфли, и папины ботинки, домашние тапочки и еще куча обуви с незапамятных времен, которую всегда было жалко выкинуть.
Дверь я за собой просто прикрыла, чтобы не греметь ключами в тихом подъезде. Выйдя на улицу, мы остановились посреди дороги в раздумьях. В итоге было решено идти вдоль дороги искать что-то необычное: звук, движение, голоса.
– Как ты думаешь, куда пропали люди?
– Не знаю, если бы у меня была светокарта, я бы мог сказать. А так…может быть, здесь никогда никого и не было?
– Как это не было? Я ведь жила здесь, с родителями, ходила в школу, ты тоже туда ходил?
– Может быть это не твой мир, а другой, просто похожий? Или даже какая-то проекция, отражение мира.
– То есть, это все не настоящее?
– Почему же, может быть и вполне настоящее. Ведь мы ходим по земле, дышим воздухом.
Я задумалась.
– То есть ты думаешь, с людьми в моем мире ничего не случилось? И с моими родителями все в порядке?
– Думаю, да.
– Они, наверное, с ума сходят, уже в милицию пошли … А твои родные? Как они?
– Мои родные? – он удивленно посмотрел на меня.
– Да, родители. Беспокоятся, наверное?
– Нет.
– Не беспокоятся?
– Нет родителей.
Тут я удивилась.
– Братья-сестры? Бабушки-дедушки? – спрашивала я, но он отрицательно качал головой.
– Как же ты жил? Совсем один или в интернате? Ты ведь ходил в нашу школу.
– Да, но у меня здесь нет родственников, – кратко ответил он. По-видимому, он не хотел особо распространяться на эту тему.
– И как давно ты живешь один? – все же решила уточнить я.
– Несколько лет.
– А сколько тебе сейчас?
– Пятнадцать.
– А что случилось с твоими родителями?
Он остановился и только собрался что-то мне сказать, как мы услышали оглушающий гудок. Я только увидела, что на нас несется огромная машина, как Марк выдернул меня за руку с дороги на обочину. Проехав дальше машина резко затормозила и заскрипев шинами остановилась. Только сейчас я разглядела что это большая бурая бетономешалка. Кабину развернуло при остановке, ее закрывал прицеп, который накренился и, казалось, вот-вот завалиться на землю.
– Там кто-то есть, – прошептала я и двинулась навстречу, но Марк задержал меня рукой. С беспокойством он смотрел на машину, которая все еще гудела мотором и подрагивала.
Дверь кабины распахнулась и по ступенькам стал медленно спустился человек держась за голову.
– Даже подушки безопасности нет, такое старье! Здорово, дружище! – прокричал он Марку широко распахнув руки. В этот момент я увидела его улыбающееся лицо с синяком на лбу, видимо, след от удара. Это был парень лет шестнадцати в длинном черном плаще, под которым виднелась белая футболка с фото какого-то музыканта с гитарой в руках. На голове у него была маленькая черная шапка с завернутыми краями, из-под которой торчали в разные стороны светлые, словно выбеленные волосы.
– Здорово, Паркер.
– Сколько лет, сколько зим! Как это тебя занесло сюда? И это кто рядом?
Голос у него был веселый, даже ласковый, но глаза внимательно осматривали нас.
– Мы тут по делу, ищем кое-что нужное. А вот ты как здесь оказался?
– Я тоже по делу и тоже ищу кое-что нужное, – подмигнул он, – какое совпадение.
– Конечно, – ответил Марк, – не сомневаюсь. Ты давно тут? Встречал наших?
– Наших? А, ты имеешь в виду ваших, – протянул Паркер, – нет, больше никого не видел…а вы что потерялись?
– Нет, просто по времени разошлись. А ты давно тут? Точно уверен, что никого не видел?
– Марк, это абсолютно безжизненный мир. Только птички поют и рыбки в воде плещутся.
Милое место, такое тихое.
– И есть чем поживиться?!
Паркер развел руками и сделал шутливый поклон.
– Нужно же на чем-то зарабатывать. «Хотя, – протянул он, – я собирался просто немного отдохнуть, это такая редкость сейчас побыть в тишине и одиночестве».
– Как ты узнал о нем? Я никогда не встречал даже упоминания.
– Случайно, путешествовал наугад.
– Искал раритеты? – пробормотал Марк.
– Такая уж у меня романтическая натура, я пират, родившийся не в том месте и не в то время. Ну, давайте поищем ваших друзей.
Паркер достал из внутреннего кармана плаща черный пластиковый квадрат и что-то нажав включил его. Экран засветился голубоватым цветом. Марк взял светокарту в руки – точки с линиями на голубом фоне перемещались, сбоку мелькали какие-то цифры. Я их не разобрала, но Марк, похоже, понял.
– Больше никого не видно, – сказал наш новый знакомый и Марк утвердительно качнул головой.
– Так что этом мир полностью наш и мы можем делать что ходим! «Вот ты бы что хотела?» —спросил меня Паркер. Я задумалась. Парень внимательно вглядывался в мое лицо.
– Паркер, у нас важное дело.
– Ох, всегда у вас всегда важные дела, когда же вы развлекаетесь, – протянул Паркер, – давайте хотя бы хорошо пообедаем, – он слегка ткнул Марка в плечо, – где же тут может быть хороший ресторан, – задумчиво добавил он.
– Здесь есть недалеко, с видом на реку, – ответила я не задумываясь. Я слышала про этот ресторан от взрослых и пары ребят что ходили туда с родителями, сама я там, конечно, никогда не была.
– Серьезно? А ты откуда знаешь?
– По дороге видели, – ответил за меня Марк, а Паркер ухмыльнулся.
– Не что же прошу в карету, – протянул он, секундой позже направившись к бетономешалке, которая одиноко стояла на дороге.
– Мы поедем на этом? – я не поверила своим ушам.
– Ты хоть умеешь ей управлять? – спросил Марк.
– Я управлял морскими кораблями и ракетами, думаете, я не справлюсь с ретро машиной.
На мой взгляд, она не была ретро, вполне современная строительная техника, но мне все равно не хотелось на ней ехать.
– Ну, хорошо, выбирайте любой транспорт, – Паркер щедрым широким жестом обвел дорогу показав на редкие машины припаркованные по краям улицы, – может по дороге мы найдем что-нибудь пошикарнее. В конце концов, Паркер уговорил нас сесть в красивую зеленую иномарку. Я редко ездила на машине и с опаской представляла себе наше путешествие. Но покряхтев над системой управления раза с третьего или пятого машина завелась и мы тронулись. Мальчики впереди обсуждали, откуда в машине есть бензин, если здесь нет людей, и на сколько его хватит, Паркер ответил что как топливо заканчивается, он просто бросает машину и садится в новую. Так он провел здесь несколько дней и собирается ехать в сторону юга, чтобы там сделать «пересадку» как он выразился. Марк поинтересовался куда он собирается отправляться дальше, и они заговорили про переходы в пространстве, опять вставляя словечки, которых я не понимала.