Мэри Ройс
Грубиян. Табу на невесту отца
Глава 6
МАКС
Вид монашки в моем шлеме охренительно возбуждает, и я готов поклясться, что трахнул бы ее прямо здесь и сейчас, толкнув на свой мотоцикл и задрав этот гребаный сарафан. Да, я определенно именно так и сделал бы, если бы только знал наверняка, что ни один кретин нам не помешает. Боюсь, я не вынесу еще один облом. Так же как и не могу больше выносить мысль о том, что на ней нет трусиков или представлять, как погружусь в нее до упора. Судя по тому, как тесно было моим пальцам, Халку определенно понравится моя новая знакомая. Блядь. Качаю головой и сдавливаю зубами пирсинг, пытаясь хоть немного остыть.
В это время блондинка тоже явно размышляет о чем-то. Еще сильнее кусая себя за губу, она разглядывает меня, уничтожая этими большими глазами, а я ловлю себя на мысли, что даже не спросил ее имя. Ради приличия можно было бы и поинтересоваться, но… мне похер. Это всего лишь трах, имена ни к чему, она уже попалась на крючок и любезности излишни.
Опустив защитное стекло, щелкаю пальцем по пластмассе и направляюсь к мотоциклу, ожидая, что особа в шлеме сделает то же самое. Сажусь, завожу и, провернув ручку, газую, не сразу замечая, что девушка и с места не сдвинулась. Ну, блядь, опять?
– Прыгай, – киваю назад и подмигиваю ей, каким-то образом сохраняя непривычную мне учтивость. – Давай, милая. Я не кусаюсь.
Вру конечно, сегодня я сожру ее живьем.
– Эм-м, ты поедешь, – скептически оглядывая меня, она показывает на мою голову, – вот так?
Я едва ли не закатываю глаза, понимая, на что она намекает.
– Да. – Небрежно. – Какие-то проблемы?
– У тебя ведь есть второй шлем? – не сдерживаюсь и насмешливо выгибаю бровь, после чего блондиночка, явно нервничая, обхватывает себя руками и продолжает поучительным тоном: – Это не безопасно, разъезжать без защиты. К тому же ты полуголый и наверняка что-то употреблял. Знаешь, я не ханжа, – о, ты именно такая, – но быть соучастницей или испытывать вину, если с тобой что-то случится, да еще и в чужой стране, нет, спасибо.
Ленивая улыбка дергает уголок моих губ. Я не нуждаюсь в мамочке.
– Такая правильная, монашка, – усмехаясь, опираюсь локтями на руль. – И что же ты предлагаешь?
– Такси… – запинается, – черт… – в этот момент я вижу, как меняется ее лицо, но не понимаю причину, пока она не начинает тараторить: – Послушай, я должна вернуться, мой телефон… – тыльной стороной ладони потирает щиток и по инерции морщится, – он… я выронила его в той пещере. – Незнакомка уже принимается снимать шлем, когда я выуживаю из кармана ее мобильный и демонстрирую его, вальяжно махая им в воздухе.
– Ты про этот? – любопытствую, распрямляя плечи, в то время как девушка со злостью возвращает шлем обратно. Так-то лучше. – Думаю, вопросы исчерпаны. А теперь пакуй свою маленькую задницу, да поскорее.
Секунда, две, три и я получаю желаемое.
– Так ладно, это твое дело, – выдает более собранно. – У тебя могут быть проблемы с полицией. Валяй! Поедешь со своими… синими яйцами в участок, а я найду с кем развлечься.
Издаю удушливый смешок и, поправив пах, закидываю голову назад, прежде чем снова посмотреть на виновницу моего стояка.
– Залезай. Иначе проблемы будут у тебя.
С минуту блондиночка еще мешкает, позволяя заметить ее волнение по вздымающейся груди и тому, как она заламывает указательный палец.
– Хотя бы накинь что-нибудь сверху…
Выругавшись, открываю багажник, вынимаю кожанку и надеваю на себя, после чего сразу газую и разворачиваюсь полукругом, притормаживая в шаге от незнакомки.
– Давай, монашка. – Похлопываю место позади себя. – Хватит испытывать мое терпение.
– Прекрати меня так называть, – буркнув себе под нос, задирает подол и забирается сзади, быстро обвивая мою талию руками, вот только ее вспыльчивость гаснет вместе с тихим вздохом, когда она раздвигает ноги шире, а ладонями проскальзывает по обнаженному торсу, заставляя мое тело еще сильнее загудеть от желания. – Можно было и застегнуть куртку, – добавляет шепотом, осторожно располагая пальцы на напряженных мышцах живота. Я уже и сам жалею, что предоставил ей доступ к своему телу, явно переоценив собственное самообладание. Твою мать, надеюсь, ее отель находится неподалеку.
ТАСЯ
Стоит мне раздвинуть ноги, чтобы устроиться позади блондина, как дыхание перехватывает. Ох, было весьма опрометчиво согласиться поехать на мотоцикле без трусиков. Особенно в такой компании. И как только он срывается с места, я понимаю, насколько, потому что инстинктивно прижимаюсь к нему крепче, с силой сжимая бедра и руки. Господи, боже, умоляю, пусть сегодняшняя ночь не станет последней в моей жизни… Мотоцикл слишком быстро набирает ход и, наклонившись, мы входим в первый крутой поворот, отчего под звук сдавленного вскрика мое сердце проваливается куда-то в желудок.
Резко выдыхаю, утыкаясь шлемом между лопаток незнакомца, и даже не замечаю, с какой силой цепляюсь дрожащими пальцами за развитую мускулатуру живота парня. Твою мать! Тася, вот какого хрена в тридцать три годика тебе не отдыхалось на мамином огороде?
Отказываясь смотреть по сторонам, все равно чувствую, что блондин не сбрасывает скорость, наоборот, мотоцикл начинает качать еще сильнее. И единственное, что мне остается, это держаться как можно крепче за этот греховно-твердый пресс. Может быть, этот парень ежедневно проделывает такое, развлекая девок, которых потом трахает до бессознательного состояния, вот только я из другого мира и то, что происходит сейчас, для меня шок контент.
– Если ты не прекратишь сжимать меня, я задохнусь, и мы упадем, – неожиданно раздается крик парня, и я дергаюсь, но, еще больше испугавшись, тут же прижимаюсь ближе, ощущая, как его спина сотрясается от глухого смеха. Вот что за идиот? – Расслабься и смотри по сторонам, – советует он мне, слегка обернувшись в мою сторону, что мгновенно приводит меня в бешенство. Как можно быть таким безалаберным.
– Следи за дорогой! – едва ли не рычу я и причиняю парню неудобства, впиваясь ногтями в его горячую кожу и чувствуя, как вибрирует мужское тело, словно он издает гортанный звук. А стоит мне случайно мазнуть взглядом в сторону, как я попадаю под гипноз мелькающих пейзажей скалистых гор, покрытых соснами холмов, заполненных цветущим олеандром и цветами гибискуса улочек, а еще береговой линии моря и заката… самого прекрасного заката, который я когда-либо видела. Вот только слишком поздно я решила полюбоваться им, потому что с каждой секундой ночное время заступает в законное владение, но, вопреки всему, делает это место еще ярче и красочнее, обещая золотым пескам вернуть рай с первыми лучами солнца.
Я даже не понимаю, в какой момент расслабляюсь и, успокаивающе перебирая пальцами по спортивному торсу, прижимаюсь щекой к спине парня и позволяю свободе завладевать собой с каждым новым крутым поворотом.
– Держись крепче! – кричит он, вновь повернув голову ко мне, и я держусь, разрешая родившейся внутри себя шалости закричать, как маленькой девочке.
Благодаря гравитации наши тела притягиваются ближе и что-то радостное лопается под моей кожей, поднимаясь вверх маленькими искрящими пузырьками. Подобно праздничному шампанскому, которое кружит мне голову. Только это головокружение можно сравнить с чем-то восхитительным. Оно прекрасно. Прекрасно даже то, что я перестаю бояться и ругать себя. Никто ведь не узнает? Почему бы мне не забыться, хотя бы здесь притворившись, что я могу быть другой? Свободной и смелой. А главное живой. Поэтому именно сейчас я решаю отпустить все предрассудки из прошлой жизни и наслаждаться маленьким раем, который купила себе на деньги бывшего, ведь у меня есть всего десять дней. Пока еще десять, и я закончу этот день ярче всех своих прожитых. С этими мыслями втайне от всех даю себе обещание не упускать ни единой возможности познать другую жизнь, что щедро дарует мне столь волшебный остров.
Наконец блондин сбавляет скорость, и я медленно, с усилием отвлекаюсь от своих мыслей, позволяя себе напоследок уткнуться шлемом в его спину. Разве может такой высокомерный наглец заставлять хотеть меня жить по-новому? Делать то, на что бы я никогда не рискнула, если бы осталась той Тасей, которой была на протяжении всей моей разложенной по полочкам жизни.
На одно мгновение у меня даже получается разглядеть в этом бунтаре хорошего парня, просто скрывающегося за панцирем. Как делаю я сама. Все мы отчего-то закрываемся. Забираемся на самые глубины самого себя и выбираемся на поверхность только с нужным человеком. Правильным или нет, неважно. Важно то, как ты ощущаешь себя рядом с ним. А я… я ощущаю себя лучше, чем когда-либо.
Останавливаясь на парковочном месте, он глушит мотоцикл и вынимает ключи, позволяя мне полюбоваться тем, как на испещренных татуировками кистях выглядывают выступающие над кожей вены.
Секунду парень сидит неподвижно, пока я не понимаю причину. Мои руки, поглаживающие его живот. И тут снова смущение кусает мое отчаянно убегающее сердце. Сжав губы, расцепляю руки и с трудом отстраняюсь от мужской спины. Воу… Головокружение на мгновение завладевает мной, но слишком быстро угасает. Блондин слезает с мотоцикла и снимает с меня шлем, давая мне пару секунд, чтобы прийти в себя.
– Первый раз? – хрипит он, касаясь ладонью моего лица и чуть приподнимая его вверх.
– Угу, – бурчу, опьяненная пережитыми эмоциями. И тем, как, вопреки грубой внешности, его мужественные пальцы нежно очерчивают мои губы.
– Что ж, если попросишь, мы повторим, возможно, я даже пущу тебя за руль, – парень помогает мне слезть с мотоцикла, и только потом до меня доходит смысл сказанных им слов.
Качая головой, я цепляюсь за его плечи, чувствуя слабость в ногах от угасающего адреналина.
– Мы друг друга едва знаем, – прищуриваюсь. – И ты готов пустить меня за руль? Обычно мужчины более избирательны в таких вопросах.
– Ты тоже едва меня знала, когда позволила вылизать тебя.
О боже. Ну вот что за человек?
Поднимаю ладони в поражении, улыбаюсь и прячу взгляд на его груди.
– Ла-а-адно, окей. – Смешинка все же срывается с моих губ и, похлопав парня по широким плечам, я задираю голову, чтобы сказать: – Это все слишком абсурдно, поэтому пошли в номер, пока я не передумала.
Взяв на себя инициативу, я тяну его за руку по тротуару, после чего мы заходим в светлый холл отеля. Минуя ресепшн с обворожительной администратором и ее лучезарной улыбкой, направляемся прямиком в лифт, где, стоит дверям закрыться, сильные руки толкают меня к стене, и я теряю вздох в горячем рту парня.
Ох божечки-ежечки, как же он целуется.
Жадно. С голодом. Сладко. И в то же время горько. Проводя по небу прохладной штангой, он отправляет меня в нокаут, не прекращая трахать напористым языком так, как бы хотел сделать это более выдающейся частью своего тела. А потом прикусывает нижнюю губу и оттягивает до громкого стона, который тут же поглощает, клеймя мои губы алчным поцелуем. От неминуемой смерти из-за нехватки воздуха меня спасает звук, сообщающий об остановке лифта на этаже. Мы едва успеваем затормозить разгорающееся между нами безумие, как дверцы распахиваются, и наши слившиеся тела попадают на всеобщее обозрение.
Боже, прикрыв ладонью распухшие от поцелуя губы, я встречаюсь взглядом с семейной парой и, усмехнувшись, прячу краснеющее лицо на обнаженной груди парня. Сумасшествие какое-то. Но все мысли разбегаются, стоит мне вдохнуть пряный аромат мужской кожи. Я, как долбанный наркоман, делаю это до тех пор, пока не загорается цифра нашего этажа и мы не выбегаем оттуда, взявшись за руки и не останавливаясь до самого номера.
– Подожди, – чуть отталкиваю его назад, перевожу дыхание и принимаюсь искать карточку, однако у меня возникают трудности и блондин нетерпеливо вырывает клатч из моих рук, принимаясь перебирать мои личные вещи.
– Эй! Дай-ка сюда! – бью кулачком его в плечо и за подобную вольность хочу сделать так снова, но в этот момент он вынимает из сумочки мини батончик Milky Way, с удивлением бросая на меня дразнящий взгляд.
– Сладкоежка?
– Положи на место, – указываю пальцем на шоколадку. – Живо!
Но вся абсурдность ситуации и наглость незнакомца заставляют меня рассмеяться, когда он открывает зубами шоколадный батончик и запихивает его себе в рот. Вот говнюк!
Добираюсь до сумочки и, выхватив ее, спустя минуту нахожу ключ, радуясь тому, что он не заметил мои любимые леденцы. Тут ему точно пришлось бы сразиться со мной.
Открываю дверь, устало скидывая с себя сандалии на небольшой танкетке, и разминаю ступни, на короткое мгновение испытывая чистый кайф.
Дверь защелкивается, и я слышу позади себя шуршание.
– Проходи, – машу парню рукой, а после потягиваюсь и, сбросив сумочку, предупреждаю: – Я в душ, скоро…
Но моя речь обрывается писком, когда парень подхватывает меня на руки и закидывает себе на плечо, решительно направляясь вглубь номера.
– Эй! Мне нужно в душ… – взвизгиваю, оказавшись брошена на мягкий матрас.
Быстро убираю с лица растрепанные волосы и пытаюсь встать, но наглец тут же пригвождает меня к кровати своим телом. Господи, какой он… большой.
– Душ подождет, – властно выдыхает мне в приоткрытый от возмущения рот, – а я нет, – с этими словами он завладевает моими губами в требовательном поцелуе, за пару ловких движений избавляясь от остатков своей одежды и уже задирая подол сарафана, а после и раздвигая мои ноги своими коленями.
– П-подожди… – ахаю, шокированная его напором, и упираюсь ладонями в крепкую вздымающуюся грудь парня. – Я… Мне…
– Только не говори, что ты девственница, – рычит у моих хватающих воздух губ, просовывая между нашими телами руку и через мгновение направляя в меня головку… твою мать… головку горячего члена. Но останавливается, не получив от меня ответа.
Растерявшись, качаю головой, и в этот момент он выдыхает хриплое: «Отлично», а затем одним толчком резко входит в меня.
Ох… Бог ты мой!
Глава 7
– Если ты думаешь, что я бог, то подумай еще раз, – хрипло рычит блондин, давая мне понять, что я только что простонала это вслух. Но не успеваю я смутиться, как он выходит, заставляя меня сжаться от внезапной пустоты, а потом подхватывает мою ногу, раскрывая еще сильнее, и одним точным движением входит в меня. Наполняет без какого-либо предупреждения. Проникает туда, где он мне так необходим, и я дрожу вокруг твердой длины, как нетерпеливая шлюха. Еще один рывок и… Мать вашу… что-то прохладное и твердое, помимо головки члена, ударяет в особую точку, и я со стоном выгибаюсь ему навстречу.
За жалкое мгновение сладкая боль рассыпается где-то глубоко внутри, разбрасывая колкие мурашки по чувствительной коже. Обжигая искрами все нервные окончания, а после рой взбесившихся в животе бабочек окончательно лишает меня дара речи.
Зажмуриваюсь.
Ну почему. С ним. Так. Хорошо?
– Потому что он не трахал тебя вот так, – звучит подобно раскату грома, и я опять краснею из-за того, что озвучила свои мысли. Распахиваю глаза, делая поверхностный вдох, когда он подначивает меня низким шепотом: – Я прав, монашка?
Придурок. Чертовски сексуальный придурок.
– Ты понятия не имеешь…
Его рот зависает над моим, и я улавливаю будоражащий мое сознание запах шоколада. Черт возьми, как же мне хочется ощутить этот вкус на своем языке. Мой любимый Милки Вэй. А еще чувствую, как горячее тело парня сокрушается от утробного звука и, чуть выскользнув из меня, он так резко врезается обратно, что я кричу и впиваюсь ногтями в крепкие мужские плечи, ловя на своей щеке порыв горячего дыхания.
Только его это не останавливает, и в следующее мгновение новый толчок заглушается шипящим рычанием блондина и шлепком наших тел. И это безумие не прекращается ни на минуту. Шлепок. Стон. Рык.
Шлепок.
Стон.
– Боже, мне так… так хорошо, – шепчу я, прерывисто дыша, – чертовски хорошо.
– Со мной по-другому не бывает, милая. – Сжимаюсь вокруг него от очередного грубого проникновения и, резко втянув воздух, парень выдыхает сквозь сжатые зубы, когда снова совершает сильный толчок бедрами, словно ненавидит меня. – Пиздец ты тугая.
– Боже… – выгибаюсь, царапая мускулистую спину и еще сильнее дрожа под горячим, трахающим меня телом.
– Тише, монашка, я и так готов кончить в твою киску.
Нет, нет, нет… Господи! Как я могла позволить этому случиться!
– Черт! Ты же… – облизываю пересохшие губы. – Ты без презерватива.
– Я чист.
– Я тоже! – выкрикиваю с протестом, но мое раздражение гасит член, ударяющий в самое сердце наслаждения.
Он так резко входит в меня, что от взрывающихся во мне эмоций я лишь судорожно ахаю, из последних сил цепляясь дрожащими пальцами за широкие плечи парня, позволяя ему и дальше двигаться во мне сильными толчками. Хватаю ртом воздух под тяжестью его веса. Взрываюсь и задыхаюсь. Эмоции такие сильные, что становится страшно. Прикусываю губу из-за болезненных ощущений, вызванных размером члена, растягивающего меня так, что я чувствую, как с каждым толчком становлюсь для него до абсурда влажной. Не хочу признаваться себе… но… черт возьми, у него идеальный член.
Жалящая боль смешивается с удовольствием, и я теряюсь на размазанных границах разума, пока стон не срывается с моих губ. А затем блондин совершает еще один грубый толчок, заполняя меня до упора и обжигая ухо сдавленным мужским стоном. Толчок, и снова стон. Чей? Его? Мой? Не знаю. Я уже плохо осознаю происходящее, теряясь во всепоглощающем чувстве эйфории и горячем дыхании, царапающем мой висок. Потому что с каждой секундой он начинает трахать меня, словно животное. Жадно, яростно, быстро. Врезаясь так, что мое тело скользит вверх-вниз по шелковому покрывалу.
Не знаю зачем, но я дотягиваюсь рукой до тумбочки, чтобы включить ночник. Хотя вру. Знаю. Мне до боли хочется видеть, как он выглядит во время… Просто хочу увидеть его сейчас. Уверена, что прокляну себя за это, но я хочу убедиться, что все происходящее реально. Что он желает меня, ведь я чувствую его жажду в нетерпеливых движениях, горячем дыхании и греховно низком голосе. И мне как никогда хочется раствориться во всем этом. Правда только с третьей попытки мне удается зацепиться за край тумбочки, потому что этот парень таранит меня так, будто год никого не трахал. В чем, я конечно же, сомневаюсь.
С трудом нащупываю выключатель, закатывая глаза всякий раз, когда что-то твердое ударяется в особое местечко. Щелчок, и темнота рассеивается мягким светом ночника. Часто дыша, пытаюсь установить с ним зрительный контакт, но случайно задерживаю взгляд на нависающей надо мной обнаженной груди парня и забываю обо всем. Натренированные мышцы. Татуировки. Их так много, что у меня начинает кружиться голова, и я обещаю себе, что рассмотрю их позже. Сейчас я хочу сосредоточиться на другом. На нем. Нас. И ощущениях, искрящихся под кожей, уже липкой от пота и желания.
А потом я нахожу его дикие, блестящие яростью глаза. Они угрожают. Кричат. Предупреждают. Но я не слышу этого. То, что я вижу в темноте греховной похоти, заглушает разум. Отдается невидимой вибрацией где-то внутри меня. Этот взгляд, он опасен в сочетании с тем, что незнакомец делает со мной.
Но вопреки всему я хочу все, что эти глаза обещают мне.
Нуждаясь в его близости, провожу пальцами по напряженной шее, затем выше, нарочно царапая затылок и притягивая блондина к себе. Сталкивая нас лбами. Желая большего. В ответ на что он еще выше поднимает мою ногу, закидывая ее себе на плечо. А и я не сопротивляюсь, потому что сама нуждаюсь в этом. Угол проникновения обостряет ощущения, и я шумно втягиваю воздух, но забываю его выдохнуть, пока парень не выбивает его мощным толчком. После чего я заглушаю свой крик, зарывшись лицом в шею блондина.
В ту секунду, когда я касаюсь губами горячей мужской кожи, ее терпкий вкус взрывается на кончике моего языка, а запах мускуса смешивается с пряным имбирем и проникает с новым вздохом в мои легкие, подобно наркотику. И пусть я никогда не употребляла ничего подобного, мне кажется, эффект будет тот же. Вот мое тело расслабляется, рассыпается, как что-то невесомое, словно парящие в воздухе частицы, а потом вспыхивает огнем, оживает и сходит с ума. Бьется в истерии блаженства. Я ощущаю, что этот запах необходим мне сильнее, чем кислород. До дрожи в костях. И я вдыхаю его, пропадая в экстазе от твердых толчков и аромата, проникающего огнем в самые недра легких.
Когда он внутри меня, я теряюсь.
Забываюсь.
Настолько, что даже не отдаю себе отчет в том, что покрываю его рычащее горло нежными поцелуями, поднимаюсь выше, слегка прикусывая край скулы и получая награду в виде сдавленного стона. Звук настолько мужественный, что сводит меня с ума.
– Когда я трахаюсь, никаких поцелуев, милая, – хрипло предупреждает он, стоит моим губам найти его, а затем одним резким толчком заставляет мою голову упасть на подушку.
Но я не хочу никаких правил. Я жажду свободы. Хотя бы на одну ночь. Желаю раствориться в его голоде и ненасытной потребности. Я хочу этот проклятый рот на мне. Везде.
Запустив пальцы в копну волос блондина, силой притягиваю его к себе и толкаю навстречу своему горячему дыханию, которое он поглощает, раз за разом интенсивно вколачиваясь в меня. А в следующее мгновение вместо воздуха захватываю его губы, и пусть он упрямо не собирается открывать рот и впускать меня внутрь, я хочу этого и в доказательство тому кусаю прямо за пирсинг, злясь на его отказ.
Не получив должной реакции, сильнее смыкаю зубы и получаю обжигающий стон, после чего мне дают желаемое, и я проникаю языком в рот парня, упиваясь поцелуем со вкусом страстной горечи и Милки Вея. Секунда, две, три, я целую его на опережение, наслаждаясь тем, что разбила его контроль. Но слишком быстро получаю расплату в виде жесткой хватки на шее, а затем оказываюсь вжата в матрас.
– Сладкий… как Милки Вей, – сипло вылетает из меня, пока он не лишает меня и этой возможности, крепче сомкнув пальцы на шее.
– Ты очень интересная женщина, монашка, – хрипит трахающий меня незнакомец. – Но больше не делай то, чего я не хочу.
Распахиваю глаза, потому что его хватка становится еще грубее, как и движения бедер, неустанно толкающихся в меня. Я даже не замечаю, как его рука тянется к моим подпрыгивающим в такт грудям, он неспешно комкает в кулак тонкую ткань сарафана, а потом одним резким движением разрывает ее посередине и, не мешкая, набрасывается на мою грудь. Боже. Это слишком жестоко. Все это. Член, выскальзывающий и с влажным хлопаньем входящий обратно. Моя нога, закинутая на мужское плечо. Рука, удерживающая меня за горло, и вторая, сминающая левое полушарие, а еще рот, всасывающий чувствительный сосок в самое пекло. За считанные мгновения я становлюсь безумной, пылая в плену жестоких ласк, возбужденная до чертиков и готовая в любую секунду взорваться на части. И я взрываюсь, когда он прикусывает сосок и входит так глубоко, что я корчусь на кровати в поисках облегчения, наполненная болезненным наслаждением и раздирающими горло криками. Еще один толчок, и мое тело начинает биться под ним, с неистовой силой сжимая толкающийся в меня член.
– Блядь, – рычит, с причмокиванием выпуская изо рта сосок. – Охуенная, – рвано выдыхает он и вновь набрасывается на грудь, не прекращая трахать мое извивающееся тело. Я цепляюсь за его волосы, пытаясь совладать с тем, как распадаюсь на части от сокрушительного оргазма и собираюсь обратно. Снова и снова. Сжимая пальцы так, что уверена, причиняю парню боль. Вот только, по всей видимости, этим я лишь доставляю ему удовольствие, заставляя стонать не выпуская изо рта мой сосок. Боже… новая волна оргазма настигает меня, припечатывая к матрасу сильнейшей дрожью. Я вновь сжимаюсь вокруг незнакомца, достигая невыносимого пика. В этот момент блондин издает какой-то утробный звук, похожий на рычание и, подхватив мое дрожащее тело, быстро меняет позу, опускаясь на колени и усаживая сверху меня. Ахаю, едва ли успев ухватиться за его шею и совладать с ощущениями от более глубокого проникновения.
Широкие ладони с жадностью располагаются на моих ягодицах и сжимают их, помогая мне совершить круговое движение. Еще и еще, пока я не дергаюсь, задевая что-то твердое, обжигающее гиперчувствительную точку и подбрасывая меня на пик нового удовольствия. Сейчас я чувствую все в несколько раз острее. Ярче. Сокрушительнее. Я кричу, когда блондин врывается внутрь, с помощью рук управляя моими бедрами. Так жестоко и прекрасно одновременно. Он вколачивается вновь и вновь, заставляя меня скользить по горячей длине и цепляться пальцами за напряженные плечи. В полнейшем безумии царапая ногтями мужскую кожу. Прямо сейчас я окончательно теряюсь в бреду удовольствия, и чувствую, как что-то опасное и горячее заполняет внутри меня каждый сантиметр. Это чувство грозит сжечь меня дотла. И оно вот-вот разрушит меня до самого основания. Боясь потеряться в надвигающемся тумане, я сильнее обхватываю блондина ногами и царапаю так, что его кожа остается под моими ногтями. Это сумасшествие. Ненормальное. Горячее и необходимое. То, чего мне раньше не дарил ни один мужчина. То, что нужно испытать каждой женщине. Хотя бы раз в жизни. И я испытываю это прямо сейчас, запрокинув голову назад и крича от удушающего оргазма, сжимаясь вокруг блондина так, что слышу мужской стон боли. Или наслаждения. Не знаю. Да это и не важно, потому что одним рывком он снимает меня со своей длины и через мгновение с шипящим рычанием мой живот обжигают горячие капли вязкий жидкости.
Выругавшись, парень тяжело выдыхает, а я, разомкнув глаза, опускаю их вниз. На свою грудь и живот, блестящие от спермы, а потом перевожу затуманенный взгляд на татуированный кулак, сжимающий и поглаживающий еще твердый член, который выжимает из него последние капли оргазма. Черт. Возьми. У него и там пирсинг. Смутившись из-за того, что возбуждаюсь от такой картины, поднимаю голову и встречаюсь с ленивой ухмылкой парня.
– Ты кончила трижды, – нагло поддевает он, заставляя мою кровь закипеть. Снова. Подлец. – У меня еще не было такой ненасытной.
За считанные секунды ему удается вывести меня из себя. И я даже не могу найти объяснение своей реакции. Или, может, причина в том, что он сравнил меня с кучей перетраханных им баб и разрушил все, что окрыляло меня мгновение назад.
Задыхаясь на уровне его губ, я нахожу в себе силы отвесить ему пощечину и спрыгнуть с его коленей. Правда, едва ли не распластавшись на полу, потому что мои колени напоминают дрожащее желе. Ухватившись за стену, даю себе минуту, чтобы перевести дыхание, но прилетевший в спину хрипловатый смех вынуждает меня, не оборачиваясь на мудака, устремиться в ванную.
– Не делай резких движений, милая, не хочу, чтобы ты ушиблась, – доносится до меня, прежде чем я захлопываю за собой дверь.
Вот это его «милая» бесит еще больше чем «монашка». Да пошел он.
Опершись о раковину дрожащими руками, смотрю в зеркало на свое отражение и с удручающим стоном закатываю глаза. Господи. Сплошная аморальщина. Но я не могу игнорировать угасающий звон оргазма. Восхитительного. И долгоиграющего. Даже злясь на саму себя, не могу спорить с расцветающим в груди удовлетворением. Аж противно видеть себя такой… довольной. Растрепанной. Щеки красные. Как и горящая от его рук шея. Стеклянные глаза с бешеными зрачками. А разорванный, небрежно свисающий с плеч сарафан демонстрирует распаленную укусами грудь. Боже. Качаю головой. Я выгляжу как шлюха. И веду себя соответствующе.
Я даже имени его не знаю!
Да я даже не воспротивилась тому, что он трахнул меня без защиты! Позорище!
Вот ты и докатилась до одноразового секса, Таисия.
И самое ужасное в том, что мне не списать все это ни на алкоголь, ни на помутнение рассудка. Я хотела этого. И мне понравилось.
Разочарованный стон нарушает сгустившуюся тишину. Так хватит. У меня просто давно не было секса. А такого, наверное, никогда.
Ну случилось и случилось. Об этом знаешь только ты.
Только это и утешает, а еще то, что он скоро уйдет, и я вздохну полной грудью, потому что больше не увижу его. А завтра начну новый день, как будто ничего и не было.
Щелчок дверной ручки вынуждает меня вздрогнуть, а затем я замечаю в зеркале обнаженное и охренительное высокое тело блондина. Секунда, и все мои установки летят к чертям. Что он себе позволяет?
Не обращая на меня никакого внимания, он на ходу взъерошивает копну волос, заходит в душ и, как ни в чем не бывало, поворачивается ко мне голой задницей, настраивает температуру воды, после чего, громко вздохнув, погружается под капли воды. Сглатываю, когда он проводит ладонями по волосам и подставляет лицо под блестящие капли. Это слишком…
– Если продолжишь так смотреть, я трахну тебя еще раз.
Моя челюсть отвисает, и я едва ли не прыскаю со смеху.
– Ты слишком высокого о себе мнения, парень. Заканчивай с душем и выметайся, на хрен, из моего номера.
Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, чувствуя себя перед ним уязвимой и обнаженной, но не успеваю даже открыть дверь, как меня хватают сильные руки, и через мгновение я уже взвизгиваю под прохладными каплями душа.
– Что ты… Блядь! Отпусти!
Как бы не так. Вместо этого блондин разрывает остатки сарафана, заставляя обнаженную меня задыхаться от его наглости.
– Я с тобой еще не закончил, грубиянка, и я не свалю, пока не трахну тебя еще разок, – усмехается он мне в ухо, после чего толкает спиной в стену, подхватывает ногу под колено и, не церемонясь, заполняет меня до жгучей боли. Твою мать! Шипящий звук передает мой дискомфорт. Я даже не успела восстановиться после того, что произошло за дверьми этой ванной, зато он такой твердый, что за несколько ударов в нужную точку я кончаю на нем, забывая о дискомфорте и сокращаясь в горячих спазмах. – Хочу кончить тебе в рот, – грубый голос обжигает мое ухо и, не дожидаясь моей реакции, парень выходит из меня, а затем, надавив на плечи, заставляет еще растерянную от оргазма опуститься на колени. Часто моргаю, восстанавливая дыхание. А потом открываю рот, чтобы воспротивиться, и даже пытаюсь подняться, но, когда он начинает потирать свой член на уровне моих глаз, не нахожу слов, зависая взглядом на кончике с блестящим пирсингом, который заставил меня кончить. Не один раз. Искаженное возбуждение скручивает низ живота, но я упрямо не замечаю его. Я не могу хотеть этого.
– Открой рот, милая, – сипло требует блондин, а после, не получив желаемого, хватает меня за челюсть и делает это за меня, вставляя пульсирующую длину между моих губ. От подобной наглости я распахиваю глаза и цепляюсь за его бедра, но, сжав волосы в кулак, он гасит мою попытку сопротивления. – Давай, детка, твоя очередь.
Сглатываю, не выпуская изо рта твердую длину и, клянусь, не знаю почему, но делаю то, что он от меня требует. Принимаю его глубже. Однако, поперхнувшись, тут же отстраняюсь. Не до конца. Подонок не позволяет.
