Мэри Влад
Водопад страсти
Глава 5
Несколько часов не могла решиться пойти к нему, а теперь уже полчаса стою под дверью. Мне страшно и стыдно – не знаю, какое чувство сильнее.
Наконец я глубоко вздыхаю, заношу руку и стучусь. Он разрешает войти, и я толкаю дверь кабинета. Сердце то пускается в пляс, то замирает.
Дерек поднимает на меня взгляд, но ничего не говорит. Наверное, это я должна что-то сказать. Я сочинила целую речь, однако ни черта не помню.
– Ты уже объявил всем? – Я подхожу к столу.
– Ты не пуп земли, принцесса. У меня до хрена работы. Соберу всех, когда закончу. Если ты пришла только за этим, то можешь идти. Если есть ещё что-то, то говори быстрее, я занят.
Мне не приходит в голову ничего лучше, чем бахнуться на колени. Речь свою я всё равно забыла, а простое «извини» вряд ли прокатит.
– Не отсылай меня, пожалуйста. – Я смотрю ему в глаза. – Не надо. Я… я не смогу без тебя.
Он кривится.
– Не болтай, всё ты сможешь. Иди собирай вещи. Так будет лучше. Ты больше не будешь меня оскорблять, а я не прибью тебя ненароком. Ты останешься целой и невредимой, как и мои нервы. Все в выигрыше. Нора, встань. Что за спектакль?
– Не встану, – мотаю головой. – Не встану, пока ты не разрешишь остаться.
– Дело твоё, можешь доканывать свои колени сколько угодно, если так хочется. Жалко, что ли?
Он пожимает плечами и погружается в изучение бумаг.
– Дерек, пожалуйста! – Дёргаю его за рукав рубашки. – Ну что мне сделать? Хочешь, обкакаюсь? Я правда сейчас не хочу, но если поднапрячься…
– Ты издеваешься? Хватит паясничать. Выйди, мне нужно работать. Или хотя бы не мешай, иначе тебя вышвырнут отсюда силой.
– Я буду тихой. Ты меня даже не заметишь. Дерек, – смотрю на него с мольбой, – на сколько ты хочешь отослать меня? Ведь должен быть срок…
Я жду, что он скажет, что это ненадолго. Жду, но он даже не думает мне отвечать. Либо Дерек ещё не решил, либо хочет избавиться от меня навсегда. Но из семьи же не уходят просто так. Только в могилу. К обычной жизни никто не возвращается.
Дерек может изгнать меня навсегда, это так, но есть один нюанс. Я буду жить вдалеке отсюда, под пристальным наблюдением их людей. Эльза рассказывала мне о таких случаях.
Бывало, что неугодных жён или любовниц изгоняли. Если в изгнании они нарушали правила, то их сразу убивали. Даже в ссылке закон действует для всех. Хотя убить могут не только за нарушение правил, например, за разговор с федералами. На тот свет могут отправить просто потому, что принято такое решение. Ссылка может длится неделю, месяц, годы… Потом тебя либо вернут, либо убьют.
Если Дерек хочет отослать меня навсегда, это значит только одно: мой смертный приговор уже подписан. Пусть и не сразу, но меня убьют.
От понимания того, что ничего сделать невозможно, внутри обрывается нить надежды. Сажусь пятой точкой на пятки, кладу руки на колени. Голова понуро опускается. Я не знаю, что делать. Просто не знаю.
Дерек открывает блокнот и делает какие-то пометки, а я сижу, не шевелясь. Он говорит с кем-то по телефону, а я всё сижу. Сортирует файлы по папкам, я – сижу. Пятки отнимаются, зад каменеет, коленные чашечки матерятся, связки простреливают, мышцы ноют.
Стискиваю зубы, но не двигаюсь с места. Листы из одной стопки медленно кочуют в другую, а я продолжаю сидеть. Когда Дерек подписывает последний листок, за окном уже смеркается.
Он переводит на меня взгляд.
– Ты собрала вещи?
Мотаю головой.
– У тебя полчаса на сборы, потом ждём тебя в гостиной. Сумки спустить тебе помогут.
Удерживаю слёзы – изо всех сил удерживаю. Не знаю, каким чудом мне это сейчас удаётся.
Медленно поднимаюсь на ноги. Боже, как больно. Сколько я провела в таком положении? Уж явно не один час и не два. Хочу сделать шаг, но ноги не слушаются, не гнутся. Они онемели, затекли и при этом гудят от боли.
Впиваюсь пальцами в стол.
– Знаю, я заслужила, – мой голос предательски дрожит, – но я никогда бы не предала и не унизила тебя намерено. Я не думала о последствиях или говорила на эмоциях, потому что характер дурной. И уж точно я тебя не ненавижу и не желаю тебе гореть в аду. Я тебя люблю – больше жизни. Свою за твою готова отдать в любой момент. Но моя любовь тебе не нужна. Слишком неправильная. Разрушает всё, к чему ты привык. Как ураган. Совсем не подходит под твой идеальный костюм. Я – вирус в твоей системе. Если вирус не поддаётся лечению, его удаляют. Ты принял решение, и я его уважаю, хоть и не поддерживаю. Буду готова вовремя. Краснеть за меня тебе больше не придётся. Ты прав, так будет лучше для тебя. Но не для меня. Права голоса у меня нет. Если бы я могла выбирать, то выбрала бы быструю смерть, а не медленную. Я всё равно без тебя сдохну. Лучше бы ты убил меня сразу.
Отцепляю пальцы, поворачиваюсь и на негнущихся ногах ковыляю к двери. Внутри всё мёртвое. Даже слёзы наружу больше не просятся. Будто эмоции кто-то выключил.
– Стоять.
Замираю на месте. Дерек подходит, огибает меня и приподнимает пальцами мой подбородок.
– Ты же не выдержишь, принцесса. Снова сорвёшься. Ты не можешь быть послушной, гордость не позволяет тебе смириться. Я же вижу, как тебя от всего этого коробит. Ты мне в горло хотела вцепиться. И ты права: я добьюсь лишь того, что ты меня возненавидишь, перестанешь желать как мужчину и начнёшь презирать. Ты должна усвоить урок, но такую цену я платить не готов.
Он касается моей щеки. Судорожно втягиваю воздух и прижимаю его ладонь к лицу. Дерек хочет убрать руку, но я не даю. По инерции меня тянет вперёд, падаю на него, утыкаясь лицом ему в грудь. Отпускаю руку, крепко обнимаю его и всхлипываю.
– Нора, тебе пора собираться.
– Нет.
Я должна что-то сделать, чтобы он передумал. Но что я могу? Ничего по факту не умею, кроме как худо-бедно драться, стрелять и соблазнять мужчин. Но хоть что-то я должна сделать.
Приподнимаюсь на носочки, обвиваю его шею руками и припадаю к губам. Дерек не отвечает на поцелуй, но и оттолкнуть меня не пытается. Просто стоит и позволяет себя целовать. Не работает, чёрт!
Отлипаю от его губ, мычу от досады, смешанной со злостью, и…
Боже мой! Я врезала ему по яйцам… Со всей дури врезала. Мамочки! У меня даже в мыслях не было. Нога сама дёрнулась. Я хотела топнуть ею, а не урон наносить. Видимо, пересидела в позе раскаяния, и ноги решили послать меня на хрен. Изящный способ они выбрали, ничего не скажешь.
В испуге шарахаюсь назад. Главное – не споткнуться о свои же конечности. Кажется, они решили меня подставить по полной.
– Твою ж мать, – хрипит Дерек, складываясь пополам.
– Я не хотела, правда! Ноги не слушаются: пересидела. Я соберу… соберу вещи. Я мигом, – тараторю, сама не понимая, что говорю. – Нужно лёд приложить, – начинаю ретироваться к двери, – я сбегаю.
– Стоять, кому сказал!
Дверная ручка – какое счастье. Несусь по коридору, Дерек – за мной. Мои конечности вдруг вспомнили, как нужно шевелиться. Улепётываю так, что пятки сверкают. Как хорошо, что я в кроссовках.
– Быстро вернись обратно! Грёбаная психопатка!
Вот уже и улица. Проскакиваю мимо охраны, миную сад – там тоже люди, а мне лучше сейчас избегать столкновений с кем-либо. Особенно с тем, кто бежит следом.
– Стой или хуже будет!
Ну и куда мне бежать?! К складу не вариант, Дерек меня там сразу настигнет. Остаётся лес. Ненавижу этот лес! Но делать нечего: лёгкие уже горят. Знаю, что до леса ещё минут пять или семь. Возможно, даже десять. А потом ещё по лесу удирать. В темноте.
Может, лучше и правда остановиться? Не-е-е… Плохая идея. Но и улепётывать бесконечно я не могу. Вся надежда на лес. Забегу подальше, затеряюсь меж деревьев – вдруг не заметит. Глупо, конечно. Чтоб Дерек и не заметил? Он этот лес знает как свои пять пальцев. Но попытаться стоит.
Врываюсь в лесные владения. Да помогут мне дриады! Или как их там зовут? Да хоть фавны! Но они явно не на моей стороне, потому что я налетаю лбом на ветку и со стоном падаю на землю. Дежавю какое-то. И чем я так насолила лесным обитателям?
– Предупреждал же, – рычит Дерек и наваливается на меня. – Никогда, блять, не слушаешь.
– Я правда не специально, правда! Сама испугалась, когда нога дёрнулась. Я хотела топнуть, всего лишь топнуть.
– Так я тебе и поверил. Чтобы топнуть, не нужно задирать колено до пупка.
– Но она дёрнулась! Я не вру.
– У тебя синдром беспокойных ног, принцесса? Не контролируешь свои конечности до такой степени? Ты зарядила мне по яйцам со всей дури, мать твою! Говоришь, случайно вышло? Хватит врать!
– Ну, может… не совсем случайно. Но я только потом поняла, что сделала. Ай! —визжу, когда он рывком поднимает меня с земли и взваливает на плечо. – Поставь!
Ударяю его ладонью по заднице и сразу же вою: Дерек лупанул меня по попе так, что я неделю сидеть не смогу. Точно не смогу, потому что по второй ягодице прилетает удар ещё хлеще.
– Больно!
– Мне тоже было. Считай, это мгновенная карма.
– Куда ты меня несёшь? Поставь сейчас же!
– Снова требуешь? Пора собирать вещи, принцесса.
– Поставь, пожалуйста. Мне неудобно.
– Чтоб ты снова во что-то врезалась?
– Тебе-то что с того? Ну будет у меня на лбу ещё одна шишка – и что?
Он цокает и ставит меня на ноги. Оглядываюсь вокруг, замираю и… как-то грустно становится. Только сейчас до меня доходит, что придётся уехать отсюда. Возможно, навсегда.
– Пойдём.
– Дерек, – тяну его за руку, – я хочу попрощаться.
– Не понял.
– С Эльзой. Вдруг я больше не вернусь сюда.
– Что за глупости?
– Мало ли что может случиться. Я даже не знаю, куда ты меня отправишь. Давай сходим к ней. Пожалуйста.
Он колеблется всего пару секунд.
Когда мы подходим к могилам, я опускаюсь на колени и касаюсь свежевскопанной земли. Глаза жжёт. Эльза… не заслужила этого. Почему мир так несправедлив?
Каждый день я гоню эти мысли прочь, но разъедающая пустота внутри не становится меньше. Ярость и отчаяние отравляют меня, подчиняя безумию. Правда в том, что я ни черта не в порядке. Я не говорю никому, но мне кажется, что я медленно схожу с ума. А единственный человек, с которым я могла бы обсудить своё душевное состояние, сейчас лежит здесь. И я, возможно, скоро последую за ней.
Сомневаюсь, что, уехав отсюда, я буду в безопасности. Нет гарантий, что Дерек меня просто не вышвырнет. Не только из дома, но и из своей жизни, из семьи. Учитывая, сколько за мной накопилось грешков, желающие поквитаться легко смогут это сделать. Без защиты семьи я уязвима – кто угодно сможет до меня добраться. Мария – в первую очередь. Когда женщина жаждет мести, её ничто не остановит. Даже если ко мне приставят охрану и запрут в неприступной башне, это не значит, что я долго протяну. Не обязательно умирать от чьей-то руки – можно стать мёртвой и не умирая. Без Дерека мне даже дышать больно. Я уже проверяла.
Внезапная догадка стреляет в голову, и кожа покрывается ледяными мурашками. Что, если он действительно решил от меня избавиться? Навсегда. Вдруг у него рука не поднимается убить меня, и он выбрал такой способ? Ведь всего-то и нужно отослать меня подальше, приказать охране уйти и наблюдать, как меня устраняет кто-то другой. При таком раскладе Дерек останется не при делах, и его совесть будет чиста. Он сможет жить дальше – свободно, без меня.
Почему я не поняла этого раньше?
Ясность мысли вновь утрачена – я подскакиваю на ноги и отвешиваю ему пощёчину.
– Что, у самого кишка тонка убить меня? Решил всё сделать чужими руками? Отослать подальше, бросив на растерзание волкам? Если я так тебе надоела, то доведи уже дело до конца! – Хватаю его руки и прикладываю к своей шее. – Давай, чего ждёшь? Ты уже пытался. Может, этот раз выйдет удачным, и рука не дрогнет? Трусливая скотина – вот ты кто! Жалкий, ничтожный уб…
Ответная пощёчина становится отрезвляющей. Дерек не зарядил мне со всей силы, это был просто шлепок, однако он сразу же остановил поток слов, бесконтрольно вылетающих из моего рта.
– Приди в себя, – зло цедит он. – Хватит истерить, оскорблять и унижать меня. Хватит! Почему у всех жёны как жёны: верные, нежные, понимающие, а у меня припадочная овца? Другим их благоверные слова поперёк не скажут, создают уют, чуть ли не в рот этим идиотам заглядывают, а ты меня ни во что не ставишь! К жёнам нужно относиться уважительно – это закон. Но как к тебе относиться с уважением, когда ты о меня ноги вытираешь? Мне временами тебя прибить охота.
Дерек сгребает меня в охапку, снова взваливает на плечо и несёт прочь.
– Не смей устраивать здесь истерики, – его голос клокочет яростью, – это наше фамильное кладбище. Хотела попрощаться с Эльзой? Ты только что оскорбила её память! Закатить такое на могиле! Твою мать! Ты совсем с башкой не дружишь?
– Я…
– Молчать! Закрой уже свой рот. Хватит! Ещё одно слово – и я тебя придушу. На этот раз окончательно.
Вишу у него на плече. Злюсь, но молчу, потому что ко всему прочему мне становится стыдно. Он ведь прав. Напридумывала себе невесть что и набросилась на него. Может, всё совсем не так? Нет бы спокойно спросить.
Дерек сильно взбесился. Идёт он очень быстро, точнее – продирается сквозь чащу. Зачем он пошёл другой дорогой? Чтобы лес наказал меня вместо него? Ветки цепляют одежду, царапают кожу и дерут волосы. Дух этого леса явно не мой фанат.
Но лес – не самое страшное препятствие. Злость и стыд вспыхивают с новой силой, когда мы подходим к дому. Я ведь так и вишу – грязная, с красным лицом и всклоченными волосами, а Дерек тащит меня как нашкодившего ребёнка. Конечно, никто из парней не смеётся, потому что не хочет сдохнуть или нарваться на проблемы. Их лица каменные, но вот глаза… откровенно ржут надо мной. Так много глаз, что мои щёки начинают гореть ещё сильнее.
Когда Дерек заносит меня в комнату, я срываюсь на крик:
– Поставь немедленно!
Он пропускает моё требование мимо ушей, несёт меня в ванную, стягивает с меня кроссовки, а с себя – ботинки. И прямо так – в одежде – встаёт со мной под душ и открывает все краны на полную мощность. Да сколько можно?!
– Может, устроишься в сауну на подработку, раз так любишь всех намыливать? – зло шиплю, когда он ставит меня на ноги и берёт кусок мыла.
Дерек снова не реагирует на мою реплику. Дёргаюсь в сторону, понимая, что он задумал, но поскальзываюсь. Хватаюсь за поручни, однако всё равно шлёпаюсь на пол. Дерек садится сверху.
– Не смей! Только сделай это снова, и я…
Фу, как же противно! Вы когда-нибудь ели мыло? Я вот за день уже дважды. И если первый раз он мне его просто запихнул, то сейчас Дерек моет мой рот в прямом смысле слова. Причём делает это с присущей ему дотошностью. Без внимания не остались ни зубы, ни язык, ни внутренняя сторона щёк.
Никогда не думала, что рисовое мыло на вкус такое противное. Это было моё любимое мыло, чёрт побери!
Смывает Дерек его тоже под чистую и без особых церемоний: берёт душевой шланг и направляет в мой рот. Закрыть я его, конечно же, не могу: Дерек крепко в меня вцепился. Жмурюсь, стараясь не глотать и не дышать.
Наконец он убирает шланг, и водяное безумие заканчивается. Пока Дерек отвлечён, я изворачиваюсь, освобождая лицо из железной хватки. Ну и, разумеется, в процессе освобождения кусаю Дерека за палец. Злостно смыкаю челюсти и мотаю головой. Я похожа на питбуля, наверное. Мокрый озлобленный питбуль – да, это сейчас я.
– Совсем сдурела?! – Дерек шлёпает меня по щеке, заставляя разжать зубы. – У тебя бешенство, что ли?
– Сам пихай себе мыло в рот, придурок!
– Я предупредил же. – Он наваливается на меня всем телом. – Сколько раз нужно сказать, чтобы до тебя дошло?
– Придурок!
Он рычит, отстраняется и так резко тянет платье вверх, что подол трещит по швам. Дерек без всякого сожаления рвёт кружевные трусики, а затем бьёт промеж моих ног ладонью.
– Не трогай меня! – Пытаюсь отползти, но он обхватывает мои бёдра и рывком подтягивает к себе.
– Я имею право тебя трогать как хочу и когда хочу, – шепчет он, нависая надо мной. – Мне приспичило потрахаться. Прямо сейчас. Поэтому заткнись и раздвинь ноги.
– Я не твоя секс-рабыня! – Ударяю ладонями по его груди, когда он начинает массировать клитор.
– Ты, блять, моя жена! – Дерек перехватывает мои руки и снова наваливается на меня. – Чего ты вообще взбесилась? Может, тебя врачу показать? У тебя психика повредилась? Или я перестал тебя удовлетворять? Какого хрена ты ведёшь себя как истеричка? В чём дело, Нора?
Кафельный пол слишком жёсткий. Мокрая одежда липнет к телу. Вода брызжет и льётся. Его дыхание опаляет кожу, вызывая сотни импульсов, моментально простреливающих тело. Пальцы орудуют умело и властно. С моих губ срывается шипение – и вот я уже сама нетерпеливо еложу под ним бёдрами.
Тянусь к пряжке ремня, высвобождаю член и ввожу в себя. Дерек издаёт низкий гортанный звук, а я скулю и требую трахнуть меня так, как умеет только он.
Секунда – и мои руки захвачены в плен и задраны над головой. Стальная хватка на запястьях обжигает. Искры злости и похоти пылают в его пьяных от желания глазах. Толчки настолько мощные, что я выгибаюсь в пояснице всё больше. Лопатки трутся о кафель. Голова пару раз дёргается и ударяется, затем запрокидывается.
Дерек кусает мои губы.
– Сука, – цедит он мне в рот, – как же ты бесишь. Чего тебе не хватает? Я же всё готов отдать. Почему ты просто не можешь быть нормальной? Вести себя подобающе и не создавать проблем – это что, слишком сложно?
– Я. Не. Хочу. Уезжать.
Дерек засаживает так глубоко и резко, что я непроизвольно дёргаюсь. С каждым последующим проникновением кричу громче. Стоны и звуки шлепков заполняют влажное пространство. Запах секса смешивается с запахом рисового мыла. Оказывается, я всё ещё люблю запах рисового мыла. Я не готова с ним расстаться.
– Не поеду. Не выгонишь. Не…
Сотрясаюсь в оргазме, сжимая мускулистый торс ногами.
– Истеричка, – хрипит Дерек, продолжая меня трахать, – ты так меня достала. Всю кровь выпила. Думаешь, я хочу тебя сплавить? Ни хрена. Но ты же бесишь каждый раз. Каждый, сука, раз. Чего ты добиваешься? Дождёшься ведь – прихлопну.
Воздуха мало, он влажный, горячий и липкий. Хватаю его ртом, но Дерек вновь обрушивается на мои губы. Это не секс, это безумие. Так не ведут себя цивилизованные люди. Он трахает меня слишком грубо, страстно и агрессивно. Кричу как полоумная, задыхаюсь, но требую ещё.
Его злость смешивается с моей похотью. Моя злость растворяется в его похоти. Желание одно на двоих: Дерек кончает – и я тоже.
Он валится на меня. Крепче обхватываю его ногами, обвиваю шею руками и выдыхаю в ухо:
– Лучше… убей. Никуда… не поеду. Только… с тобой.
Он молчит – слишком долго. Потом приподнимается на руках и пристально смотрит в глаза.
– Уверена, что выдержишь? Я не самый лучший партнёр сейчас. Злость, стресс, бесконтрольные эмоции, рабочие проблемы – вот мои спутники на ближайшее время. Я хорошо себя знаю. Всё это вызывает во мне лишь два желания – трахаться и убивать. Вижу тебя и мне хочется засадить тебе по самую глотку или придушить. Если останешься, я буду трахать тебя и делать с тобой всё, что захочу. Буду вести себя как мудак. Ты же снова сорвёшься.
– Пусть. Что угодно.
– Полное подчинение – вот условие твоего безопасного пребывания здесь. Хоть одно слово поперёк – и будет очень плохо. Нора, я не шучу. Наша семья сейчас в полном дерьме. Я в полном дерьме. И так бешеный, постоянно на взводе, а ты ведёшь себя со мной так, будто бессмертная. Привыкла, что можно. Я же сорваться могу в любой момент. Лучше тебе уехать сегодня и не подвергать себя опасности.
– Если я останусь… Если останусь и вдруг нарушу условия, что ты сделаешь? – уточняю сразу. Я же знаю, что ещё не раз сорвусь. Ну не умею я быть покладистой.
– Помнишь кнут, принцесса?
– О… – У меня на мгновение аж дар речи пропадает. – Дерек, нет!
– Да. – Его взгляд вспыхивает опасными искрами. – Вот что тебя ждёт. И это в лучшем случае. Поэтому думай, прежде чем оскорблять меня. Я наточил шипы. Тебе следует об этом знать.
Глава 6
За две недели Дерек доказал: чем чаще занимаешься этим, тем больше хочется. Мне теперь хочется всегда, а Дерек только рад, что я всегда готова.
Оказывается, он не шутил, когда говорил, что будет трахать меня где угодно и когда угодно. Секс на рассвете, потому что Дереку приспичило, – окей. Секс в кладовке, потому что Дерек спустился вниз бешеный, увидел меня и решил устроить себе разрядку, – не вопрос. Секс в душе, на кровати, на кухне, в кабинете, в лесу, в тренажёрном зале – секс везде.
Есть на свете что-то, кроме этого? Точно не для меня. Не теперь. Пока длится моё наказание, я – лишь тело, которое Дерек использует, чтобы сбросить напряжение. Ему наплевать на камеры и то, что кто-то нас может увидеть. Он берёт меня по несколько раз в день. Грубо. Спонтанно. Неистово. Оказывается, я не всё знала о его потребностях. Не думала, что ему нужно настолько много секса.
Вот и сейчас Дерек послал за мной. Ничуть не удивлена, хоть мы и делали это утром. Но уже обед прошёл – самое время.
– Ты звал меня? – спрашиваю, входя в кабинет.
Дерек даже не смотрит на меня.
– Под стол, – говорит он тоном, не терпящим возражений.
– Что?
– Лезь под стол. Мне нужен твой рот. Срочно.
М-да, мудизм в действии. И ведь я лезу. Пристраиваюсь между его ног и начинаю увлечённо сосать.
Никогда не думала, что скажу это, но мне нравится, когда Дерек вот так командует. Но только если это касается секса. В остальном Дерек теперь часто ведёт себя так же, и это мне не нравится вовсе. Однако я помню про кнут. Общаться с этим орудием пыток совершенно не хочется, поэтому вот уже две недели я – образец чёртовой идеальной жены. Не перечу, слушаюсь во всём, делаю всё, что он говорит и хочет, подрываюсь с места по щелчку его пальцев, ношу только то, что ему нравится, и безвылазно сижу в особняке. Дерек запретил покидать дом. Прогулка около ближайшего фонтана – мой максимум.
Он стонет и дёргает бёдрами вперёд. Дерек удерживает мой затылок, вжимаясь в меня полностью, и через несколько секунд изливается. Вылизываю член, только после этого Дерек застёгивает брюки. Кладу руки ему на колени, смотрю на его лицо, а он смотрит куда-то вверх.
– Можешь идти. В половине десятого будь в холле. Оденься в спортивное. У меня тренировка. Ты пойдёшь со мной, тебе нужно потренироваться, а то филонила несколько дней.
– Ночью?
– Какие-то проблемы с этим? – Дерек переводит взгляд на меня.
– Нет, конечно, нет. Просто спросила. Буду вовремя. Если что, я у себя.
Начинаю вылезать из-под стола. Замечаю, что Дерек пялится мне в декольте. Знаю, что в таком положении мою грудь отлично видно. Да, я все две недели надеваю на себя вещи, которые еле прикрывают тело, а бельё не ношу вовсе. Дереку это нравится.
Полностью выпрямляюсь, едва успеваю сделать шаг в сторону, как он хватает меня за запястье.
– Не так быстро. Я передумал. У нас есть ровно шесть минут. Развернись, обопрись о стол и нагнись.
Он отпускает мою руку и отъезжает назад.
Делаю, как он сказал. Дерек задирает мою юбку, начинает ласкать меня языком и пальцами, но каждый раз, стоит мне подойти близко к черте, останавливается, словно специально издеваясь.
Скулю и хнычу. Когда он делает так ещё раз, с моих губ слетает ругательство. Ох, если бы только оно!
– Я не ослышался? Ты только что назвала меня болваном?
– Нет, я…
Шлепок и нежное поглаживание.
– То есть я болван?
Его язык ныряет в меня.
– Нет, конечно, нет.
Задыхаюсь, чувствуя приближение оргазма. Дерек снова отстраняется. Сцепляю зубы, чтобы не обозвать его ещё как-нибудь хлеще.
– Но ты так сказала.
– Я не то имела в…
Пальцы внутри меня и творят такое, что хочется плакать. И ещё безумно хочется кончить. Вот… я уже почти…
– Шесть минут прошли, – Дерек одёргивает юбку, – теперь точно можешь идти.
– Вот козёл!
Я сказала вслух, да? Конечно! Это же я и мой сломанный рот. Неудачный у нас тандем, однако.
– Намекаешь, что у меня рога?
Разворачиваюсь. Он насмешливо разглядывает меня. И он снова возбуждён. Но Дерек хотя бы получил своё, чего не скажешь обо мне.
Дверь открывается.
– Босс, я принёс… – Андреа осекается. – Прости, не знал.
– Нора как раз уходит, – Дерек усмехается. – Проходи, садись.
Фыркаю и иду к двери.
Андреа уже выглядит нормально, но пока ещё слаб. Его выписали из больницы несколько дней назад. А вот Эдриан ещё там. И он пока не в курсе, что его жена, кузина и сын мертвы. Ему сделали несколько операций, врачи трижды спасали ему жизнь. Его до сих пор держат на сильных обезболивающих, антибиотиках и чём-то ещё.
Из-за лекарств он не может ясно мыслить. Почти всё время спит или бредит. Ранения были тяжёлые, Эдриан потерял слишком много крови. Чудо, что он вообще выжил. Врачи сделали невозможное, но без его тяги к жизни их усилия были бы напрасны. Поэтому Босс не в курсе, что все, кто был ему дорог, погибли. Дерек запретил говорить ему. Эдриан до сих пор борется за жизнь, а если он узнает, что они мертвы, то потеряет смысл жить дальше.
***
Я думала, на тренировке или после Дерек доведёт начатое в кабинете до конца, но нет. Не сделал он этого и утром. Просто наблюдал, как я изнываю от желания, и улыбался. Начинаю думать, что мой муж не только мазохист, но ещё и садист. Я ошибалась, ему нравится издеваться надо мной.
Оглядываю себя в зеркале. Чёрное закрытое платье. Закрытое по всем фронтам, потому что после вчерашней тренировки моё тело всё в синяках. Дерек больше не жалеет меня, заставляет пахать как проклятую. А вчера так вообще чуть в могилу не загнал.
Когда сегодня он сказал, что я должна сопровождать его на вечер в честь благотворительной организации, я даже обрадовалась. Впервые за две недели я куда-то выйду. Неужели.
Выхожу из комнаты и врезаюсь в Андреа. Это ещё что за…
– Красивое платье, – Андреа улыбается. – Не слишком празднично для дома?
– Но… – начинаю краснеть от догадки, – Дерек сказал, что я иду с ним.
– Ты что-то путаешь, принцесса. Дерек сейчас не возьмёт тебя на деловую встречу. Ты наказана и лишена привилегий, которые полагаются его жене. Пока он не решит отменить наказание, у тебя прав не больше, чем у кухарки.
– Деловая встреча? Он говорил, что сегодня вечер в честь… – осекаюсь, понимая, что Дерек соврал мне.
– Он давно уехал. Мне велено присмотреть за тобой.
– То есть… – Я сжимаю кулаки, глубоко и медленно дышу. – Ясно. А вниз спуститься можно?
– В моём сопровождении – да. Можно даже прогуляться.
– Но почему ты? Почему всегда ты?
Андреа пожимает плечами.
– Я переоденусь.
Закрываю дверь, иду в гардеробную и аккуратно снимаю платье. Злюсь ли я? Да, но истерику закатывать не стану. Я помню про кнут. Дерек, видимо, специально меня провоцирует. Я не доставлю ему удовольствия ещё раз всадить в меня шипы.
Надеваю кремовую кофточку и светлые джинсы, влезаю в кроссовки, выхожу из комнаты. Мы спускаемся на кухню.
Чёрт, мне нужно выпить, иначе моя голова скоро взорвётся от напряжения.
Достаю мартини, предлагаю Андреа, он отрицательно качает головой. Пожимаю плечами, сажусь на стул и делаю несколько глотков.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю, повернувшись к Андреа.
– Почти нормально, – он садится рядом, – а ты?
– Паршиво, если честно. Но ты же и так в курсе. А как у вас с Луизой? Я видела, она постоянно к тебе приходила. Это же про тебя она говорила, что вам вместе легко и всё такое?
Кажется, у меня язык развязался.
– С ней классно, – Андреа улыбается. – Можно поговорить обо всём, у нас много общего. Но мы просто общаемся. Больше ничего.
– Так мило, – строю ему рожицу. – А мы с Дереком просто трахаемся. Больше ничего.
Андреа не отвечает, наблюдая, как я опустошаю небольшую бутылочку. Ну правильно: ему же приказали сторожить меня, а не развлекать.
– Нора, – он хмурится, – не думаю, что стоит злить его.
– Он запретил это?
– Нет.
– Значит, я могу напиться?
– Дело твоё. Но на твоём месте я бы воздержался.
Андреа прав, да. Я помню про кнут, но мне так плохо, что уже всё равно. Ощущение, что меня бросили и предали абсолютно все.
Эльза мертва, и я уже никогда не поговорю с ней, не возьму за руку, не услышу её смех, не посмотрю в её ясные добрые глаза. Она никогда больше обнимет меня, не скажет, что всё будет в порядке. Никогда не пойдёт на свидание, не выйдет замуж, не заведёт детей. У неё больше не будет ничего, что могло бы быть. Это несправедливо. Ну почему она?! И я не могу ни с кем это обсудить. Напоминать о ней Дереку я опасаюсь. Вряд ли он готов говорить об этом.
Нет, он… готов только издеваться надо мной. Самый близкий мне человек решил поквитаться за все мои промахи. Сейчас ему плевать на то, что я чувствую. Это никого здесь не волнует, так есть ли смысл обсуждать это с кем-то? В лучшем случае я услышу лишь дежурные фразы. В худшем – меня поднимут на смех за слабость.
Но эта его вечерняя выходка… Какого чёрта?! Я две недели обслуживала его, а он соврал мне! Снова решил поиздеваться. Ублюдок.
Я делаю несколько больших глотков, затем впиваюсь взглядом в Андреа. Если уж я не могу высказать всё, что у меня на душе, то можно поболтать о другом. Мне необходимо чувствовать чьё-то присутствие. Ощущение одиночества сводит меня с ума.
– Что случилось с записью, про которую ты говорил?
– Дерек забрал.
– Просто забрал и ничего больше не сделал?
– Зачем тебе знать?
– Скажи.
– Не вовлекай меня в ваши разборки.
– Ты сам влез, когда оставил видео себе. Что он сделал, говори.
Андреа молчит. Фыркаю и допиваю оставшееся.
– Нора, тебе всё же не стоит напиваться. Дерек не будет рад. Ты не поняла, что это очередная проверка? И ты её не прошла. Сидишь тут и накачиваешься алкоголем вместо того, чтобы…
– Чтобы что? Приготовить ему ванну с пеной?
Обида вспыхивает с новой силой. Все мои благие намерения, если таковые и имелись, теперь утонули в мартини. Злость накатывает волнами, и каждая волна сильнее предыдущей. Я хотела провести вечер с Дереком. И я была бы ласкова, послушна и нежна, но после его выходки мне совсем не хочется делать ему приятно. Наоборот.
– Я возьму ещё одну, если не скажешь. Тебе ведь тоже достанется. Не думаю, что Дерек поблагодарит тебя. Хорош сторожевой пёс, ничего не скажешь!
Встаю, открываю шкафчик и достаю небольшую бутылку виски. Верчу её в руках, понимая, что уже давно не видела в доме бутылок стандартного объёма. Интересно, с чем это связано?
– Нора, нет! – Андреа подскакивает со стула и вырывает у меня бутылку.
Я хмыкаю, доставая другую.
– Говори, – я смотрю на Андреа, – или, клянусь, понесёшь меня отсюда на руках. За такое Дерек тебя точно четвертует.
– Ну врезал он мне хорошенько, а перед этим заставил передёрнуть на это видео. Ты это хотела услышать?
– Он стоял и смотрел, как ты мастурбируешь на эту запись?
Я в шоке прислоняюсь к столу. Андреа молчит. Видимо, уже пожалел, что рассказал мне.
