Надежда Александровна Белякова
Братья
– Нет. – жестко ответил младший брат-простак.
– Что ж…Слава Богу, что в страданиях Вашего брата, в таком случае, нет моей вины. Посмотрите вот туда, вдаль.
И брат-простак взглянул туда, куда показал волшебник и увидел! Увидел своего брата. Видно, что и он тоже был обижен за что-то на доброго волшебника. Потому что, хоть он и отстал, но упорно ковылял в сторону замка. Он именно ковылял, с трудом время от времени останавливался, чтобы отдышаться. Он тяжело опирался на костыли.
– Вот видите, что с ним стряслось? Так что моя помощь Вам уже не нужна! – сказал волшебник.
Стоя на крыше этого замка брату-простаку, было видно все как на ладони. И родная деревня за холмами. И брата-забияку. И то, каким его сделало время.
Добрый волшебник пояснил брату простаку:
– Выгнав Вас из дома, он почувствовал себя сильным и всемогущим. Влезал в разные авантюры, считая себя очень сильным, после победы над младшим братом. Показалось ему однажды, что он так всемогущ и значителен, что не гоже ему жить в том доме, что завещан Вам родителями-крестьянами. Пришел ко мне и попросил замок не хуже, чем у меня. И не ниже. Я выполнил его просьбу.
И вот, что из этого вышло…
Однажды, видя какой великолепный замок вдруг возник на месте прежнего крестьянского дома, залезли к нему грабители. А скверный нрав Вашего брата привел к тому, что соседи с ним не знались, семьи не нажил. И потому жил один одинешенек. И вот, спасаясь от грабителей, он убежал на крышу, точь-в-точь как я сейчас и… упал. Чудом жив остался. С того дня, ах, как сетовал он, что от жадности изгнал Вас из дома. Жестоко ошибался он. Был он у меня и слезно просил, чтобы возвратились Вы в наши места. Чтобы простили Вы его. И вот Вы здесь.
Увидев, каким стал его брат за долгие годы разлук, обида словно вылетела из сердца братца-простака.
Только родные черты покойного батюшки и сходство с любимой, давно ушедшей матушкой, становились все более узнаваемыми, и сердце его медленно наполнялось давно забытым чувством нежности и сострадания. Не стало больше прежнего его старшего братца-забияки. Немощный и больной человек – таким он стал. И не с кем теперь сводить счеты брату-простаку в этом мире.
Страшный шум и грохот отвлекли брата-простака. Это разъяренная толпа все же нашла волшебника. Жалкий и несчастный, волшебник попытался спрятаться за трубу. И, казалось, что расправа неизбежна, но он обратился ко всем разгневанным, сказав им:
– Вы успеете наказать меня, но, позвольте, мне сказать вам. Всем вам. Ведь то, что я хочу сказать, относится к каждому!
– Так и быть, пусть старикашка скажет, что хочет. Но потом уж пусть о пощаде не молит. Уж так он разобидел каждого из нас! – решили эти «обиженные».
– Скажите! Я исполнил пожелание каждого в точности? Скажи! Вот ты – женщина! Разве не побывала ты первой красавицей, о чем так умоляла меня? И разве не прославлялась твоя красота далеко за пределами твоей деревни?
– А тебе старому ученому, вымолившему у времени возможность теперь достаточно времени, чтобы еще поразмыслить?
И так волшебник расспрашивал еще многих. И каждый соглашался, что действительно: просьбы их выполнялись точно в соответствии с их пожеланиями, но…
– А стали вы несчастны разве не по причине упрямства и нежеланию следовать воле Провидения?
Многие задумались. А волшебник сказал им:
– Так позвольте мне вернуть все на свое место. Пусть все станет таким, как было до того, как каждый из вас попросил исполнения вашего желания. И оно осуществилось, но вы опять недовольны!
Пока он произносил все это, он становился все прозрачнее, но крупнее. Вскоре он стал походить на облако, в очертаниях, которого угадывались черты доброго волшебника.
Это облако медленно поднялось над крышей. Потом над головами разгневанной толпы. И едва волшебник произнес последнее слово, звучащее откуда-то из глубины облака, это удивительное облако засверкало и… полилось сияющим дождем. Звенящим и теплым.
От неожиданности птичка защебетала, как прежде своим нежным голоском. У старого дуба, как только на его ветви попадала первая капля дождя из этого облака, ветви опадали сухим хворостом. Сухая и темная кора тоже опала. И среди опавших сухих ветвей, пожелтевшей листвы и опавшей коры стоял пожилой ученый. Он с радостью рассматривал свои руки, видя, что он опять стал человеком.
Бывшая красавица, вечно заплаканная женщина, смахивая дождинки с лица, заметила, что ее руки стали прежними натруженными руками крестьянки. Она стала такой, какой она была в тот день, когда пришла к волшебнику с просьбой сделать ее первой красавицей. Стоящий рядом с нею разгневанный волк, превратился в славного пушистого зайчонка, орел в воробья и так далее. И каждый радовался, радовался.
А брат-простак изо всех сил кричал, кричал с крыши башни волшебника своему брату:
– Скорее, скорее! Спеши сюда, брат! – братцу-простаку так захотелось, чтобы и его брат-обидчик успел приблизиться к замку, чтобы и на него пролились преображающие капли дождя, льющегося из сверкающего облачка, в которое превратился добрый волшебник. Но трудно пришлось брату-калеке. Не успел он. Облако иссякло. Излилось целебным дождем раньше, чем он дошел до ворот замка. Ничто не изменилось для него. То чудесное облако растаяло. А вместе с облаком исчез навсегда и добрый волшебник. Говорят, это был последний добрый волшебник на Земле. Потому что уж больше ни о нем, ни о другом добром волшебнике новостей не было слышно ни в одной стороне света.
