Надежда Александровна Белякова
Дождливая сказка
Удивительно, но и все до единого преследователи, кроме кота, стали прикладывая указательный палец к губам, для большей достоверности округляя глаза так же шептали, обращаясь друг к другу: «Тс-с-с!!!»
Потом все, как по команде, повернулись и на цыпочках, причем, дворецкий и кухарка, сняв обувь, босиком удалились. Кот попытался было вырваться от руки дворецкого, но тот был суров и немедленно пресек попытку кота продолжить преследование.
Озадаченный мышонок остался один в темной комнате. Он оглянулся и увидел пробивающуюся полоску света в узкой щели между плотно закрытой дверью и полом. Опасаясь, что его преследовали передумают, он решил поскорее убраться из этого зала, основным украшением которого был огромный портрет в золоченой раме, украшенной резной короной, как будто недостаточно было того, что такая же корона, но нарисованная, красовалась на голове сидящего седого старика.
– Наверное, там король! – подумалось, пробирающемуся к двери, мышонку. Он не знал, что это была дверь королевской опочивальни. И поэтому и придворная стража, и сам дворецкий, не говоря уже о взлохмаченной, после пробега по дворцу, кухарке, побоялись в столь поздний час беспокоить своего короля. И, не дай бог, нарушить его сон.
Но королю в эту ненастную ночь не спалось. И, конечно, он слышал этот грохот, что поднялся у его двери. Он был удивлен, но за долгие годы правления, он ко всему во дворце привык. И потому не вышел на шум из опочивальни, но прислушался, и чтобы лучше расслышать; что же там такое произошло, он отложил недочитанную книгу на стоящий рядом резной столик, и посмотрел в сторону двери.
И тут он увидел мышонка, сидящего у двери. Его глаза, остановившиеся от страха, превратились в две неподвижные блестящие бусины. Розовый хвост дрожал от страха, ушки были плотно прижаты и опущены. Мышонок смотрел на короля и думал:
–Так вот и выглядит моя погибель… Седой человек, точь-в-точь, как тот король на портрете, но вместо короны у него на голове ночной колпак. А на плечи вместо мантии наброшен длинный халат. Сейчас снимет с ноги этот расшитый бисером сафьяновый шлепанец и метко швырнет им в меня. Ох! Чую – попадет! А это печенье, что лежит нетронутое на блюдце, рядом со стаканом недопитого чая…, о, как оно пахнет! И корицей, и ванилью. И запах этот просто щекочет нос. Да, бабушка была права, когда вспоминала этот дворец, забегая сюда время от времени, что поразительно, всякий раз оставаясь целой и невредимой, как огромную нору, полную невероятный чудес.
Она говорила, что здесь, во дворце, все при встрече приветствуют друг друга. И так уморительно это делают. Как же она учила нас делать это, называемое здесь «реверанс».
И, вспоминая бабушкины уроки, мышонок выпрямился и всеми лапами изобразил реверанс, глубоко кланяясь, кивая, то в одну, то в другую сторону, расшаркиваясь перед королем. А то, что это сам король, мышонок уж больше не сомневался, узнав его по портретам, развешенным по всему дворцу. Эти забавные реверансы даже отвлекли его от страха перед королем. И он так осмелел, что, припоминая, как он веселился с сестренками и братцами – мышатами, принялся кружить в танцах, в тех самых, которые им показывала бабушка, которой посчастливилось как-то раз увидеть настоящий бал.
А король в это время, старясь не спугнуть мышонка, медленно протянул руку к тому печенью, что лежало на блюдце. Раскрошил его, крепко сжав пальцы, и эти крошки покрошил перед собой.
Пораженный этим угощением, мышонок замер на месте, вспомнив, что только что видел в короле свою погибель.
А бабушка – старая мышь объясняла, что человеческая погибель, сама похожа на человека, но вся белая-белая и с косой. Значит, мышиная погибель – белая, белая мышь, и, наверное, с мышеловкой. Но этот приветливый старик, хоть и король, действительно не похож ни на что такое страшное. «И с чего это я так его испугался!» – расхрабрился мышонок, одним прыжком приблизившись к заветному печенью.
«Будь, что будет!» – решил он и принялся есть печение, время от времени уморительно кланяясь королю, выражая ему сердечную благодарность.
Король был и обрадован, и потрясен появлением такого затейливого мышонка. Обрадован потому, что в эту ненастную ночь ему было особенно печально и одиноко. А его смешные реверансы и танцы, словно он дразнил изрядно надоевших ему в последнее время придворных.
И король, быстро выпив остывший чай, перевернул стакан вверх дном, ловко опустив его так, что мышонок оказался внутри.
Мышонок метался в надежде найти выход и вырваться на свободу, а король в это время взял со стола колокольчик, и, настойчиво звеня, стал ожидать появления слуг.
В ночной тишине колокольчик был быстро услышан. И прибежал заспанный камердинер. Король приказал немедленно принести в опочивальню клетку.
Его приказание было вскоре выполнено, и из королевского чулана была извлечена не просто клетка, а золотая, в которой когда-то щебетала любимая канарейка его дочерей.
