Надежда Тэффи
Алмазная пыль

Полная версия

Действующие лица:

Ми (молоденькая певица).

Вор.

Банкир.

Поэт.

Музыкант.

Горничная.

Хорошо обставленная комната гостиницы. Направо большое окно, завешенное кружевной шторой. В глубине дверь. Налево альков. Всюду сундуки, картонки, большие корзины с цветами и венки, ленты. Посреди комнаты круглый стол: накрыт ужин. За столом Ми, банкир, поэт и музыкант.

Музыкант (Ми). А по-моему, вы сегодня пели еще лучше, чем вчера. Уверяю вас.

Банкир. О? Всегда отлично! Все равно.

Поэт. Ах, я бы сказал… у вас всегда такой металлический звук и это в лучшем смысле этого слова… А сегодня ваш голос был еще метал… металлическее.

Банкир. Ха-ха! Это оттого, что он вырабатывался при посредстве презренного металла. Ха-ха-ха! О? Правда?

Ми (сидит боком на стуле, руки на спинке стула, голова опущена). Ску-учно!

Музыкант. Как может быть скучно после такого успеха? Успех окрыляет. Когда я выходил за вами на эстраду и слышал, как они там ревели от восторга, я прямо готов был заплакать от счастья. А его светлость! Вы видели, что с ним делалось? Ха-ха-ха!

Банкир. Глаз не сводил.

Поэт. Мучительно! Я не хочу! (Наивно.) Зачем это так?

Музыкант. А вы все печальны! Ну, полноте! Вы устали? Дайте ручку! (Хочет поцеловать ее руку.)

Ми (отстраняясь). Ску-учно!

Банкир. Странно! Чего же скучать! Мы приехали в самый разгар сезона. Пятьсот человек купающихся в море. Одних ревматиков более ста. И с желудочными болезнями много. Не понимаю, чего тут скучать. О?

Поэт (банкиру). Там, кажется, есть еще немного вина в бутылке? Пожалуйста. Благодарю. Ми! Я пью за ваши глаза, темные и длинные, как две ночи любви…

Банкир. О?

Музыкант. Как вы сегодня пели! Там есть еще вино? Я люблю с грушей.

Банкир. Вот зимой здесь, я полагаю, скучно. Курорт закрывается, все разъезжаются. Остается маленький гнилой городишко. Скверно!

Ми. Нет – хорошо! Я знаю. Я здесь родилась…

Банкир. О?

Музыкант. Я пью за родину Ми! Так вам здесь, значит, все знакомо?

Ми. Нет. Я восемь лет не была здесь. С тех пор все так изменилось. И курорт тогда был совсем маленький. Кургауза не было…

Музыкант. Восемь лет тому назад. Да вы тогда, верно, были совсем крошечной девочкой! Да? Позвольте вашу ручку.

Банкир. Ха-ха! Закрутил комплимент, так сейчас требует и вознаграждения! Ха-ха! А ты не давай руку, пусть не работает в кредит. Ха!

Ми. Ну, полно! Мне было уже пятнадцать лет, когда барон увез меня в город учиться петь.

Поэт. В пятнадцать лет! В пятнадцать лет! (Закрывает глаза рукой и задумывается.)

Ми. Как странно, что вдруг пригласили сюда… Как сказка.

Банкир. Ну, какая же сказка, когда это правда. О? Если правда, то, значит, уже не сказка, потому что сказка не есть правда, а есть выдумка. Правду я говорю? Нужно уметь рассуждать правильно!

Музыкант (встает и рассматривает корзину с цветами). Какая роскошь! Бездна вкусу! Это, вероятно… от его светлости?

Ми. Нет. Он мне ничего не прислал.

Музыкант. Странно! Это меня удивляет! Он так смотрел на вас…

Банкир. Смотрел, смотрел, а денег дать не хотел! Ха-ха! (Поэту.) Это как по-вашему – стихи? Видите, вам за это деньги дают, а я могу просто так, даром. Ха-ха! Смотреть смотрел, а денег дать не желал. О? Сбился! Как-то прежде лучше выходило. (Закуривает сигару и подходит к музыканту.) Все нюхаете цветы? А они не вам предназначались. Ха-ха! Я шучу.

Поэт (Ми, тихо). Скоро ли они уйдут, эти скучные люди! Ми! Дорогая! У вас золотые ресницы! У вас золотые волосы! Я брошу вас на красный шелк подушки, брошу, как горсть червонцев!.. Ми! Неужели… Вы подумайте! Вот я, как черный раб, за вами следую всюду… вдыхаю пыль ваших сандалий…

Ми. Чего? Пыль?

Поэт. И слышу только «нет»! Черное «нет» с стальными копытами. Ми! Тогда зачем же вы поете? Зачем вы поете? Тогда не смейте петь!

Ми. Вот еще! – У меня контракт!

Поэт закрывает лицо руками и так стоит.

Музыкант (вполголоса банкиру). Я счастлив, что разговор об этом букете свел нас с вами вместе… сблизил… то есть я хотел сказать, что вообще ценю… (Быстро.) Не сможете ли одолжить мне небольшую сумму на короткий срок? На самый короткий, уверяю вас!