Надежда Тэффи
Алмазная пыль
Ми. Ты единственный… единственный! Я оттого так хорошо пела, что я ждала тебя…
Вор. Ну, пусти… Ведь я же вернусь еще. (Обнимает ее одной рукой, другую закидывает за спину и нажимает пуговку звонка.)
Ми. Так значит, любишь!.. Милый, милый… Еще! (Стук в дверь и голос горничной.)
Горничная. Я здесь! Я здесь! Что случилось?
Ми. Нет, нет, ничего! Зачем ты пришла? (Вор вырывается, делает знак молчать и прыгает в окно.) Ведь ты вернешься? Да?
Горничная. Вы звонили… Что там? Я позову людей!
Ми (открывая двери). Что с тобой?
Горничная. Да как же. Слышу звонок, бегу, смотрю, двери заперты, стучу, а вы что-то шепчете, а меня не пускаете. Уф, прямо коленки дрожат.
Ми. Пустяки! Тебе все это показалось. Я и не думала звонить… Помоги мне раздеться… Распусти волосы… Постой – отстегни сначала ожерелье, а то все спутается… Ах!
Горничная. Ожерелье? Да где же оно? Вы сняли.
Ми (растерянно улыбается, отряхивает платье, заглядывает за стулья и, вдруг ударив себя по лбу, начинает хохотать). Ха-ха! Ах, ты глупенькая! Ну, пропало ожерелье и баста. Может быть, кому-нибудь оно непременно было нужно… Ты видишь – мне не жаль! Ну, чего ты смотришь? Ведь мы искали вместе – нет его. Значит, пропало и баста. Ха-ха! Прыгнуло в окошко!
Горничная. Ах, Боже мой! Вот горе-то. И как это вы только смеяться можете! Значит, кто-нибудь украл! Ай-ай-ай! Такую вещь драгоценную! Я посторонний человек, и то мне до смерти жалко. Сам его светлость прислал. Посыльный, который из магазина приходил, говорил, что этой вещи цены нет! В ней, говорит, золото французское, самое чистое и ни одного простого камушка нет – все искусственные. Вот как!
Ми. Что? Что ты сказала?
Горничная. Ага! Теперь, небось, жалко стало?
Ми. Искусственные… поддельные…
Горничная. Только не знаю, что это значит – искусственные…
Ми. Это значит… это значит, что он никогда не вернется. (Закрывает лицо руками и плачет.)
Занавес.
