Надя ЮШ
Новый год за витриной
Запертая и забытая
Лиза побежала в отдел фруктов – почти в самый конец зала. Верхний свет погас, осталась только подсветка. Резко защипало в глазах и невыносимо захотелось плакать: она же вышла из лимита и, наверное, не стоит ей покупать никаких мандаринов. Но выходить из зала, когда магазин закрывается с пустыми руками тоже подозрительно… Вдруг подумают, что она что-то украла? Надо взять мюсли за 39 копеек, батончик сегодня на акции! Лиза немного заблудилась в отделах, попала в бакалею, потом в отдел с печеньем и только потом нашла здоровое питание.
“Зачем я вообще сюда пришла?”, – в отчаянии задавала она себе вопрос. Не хотелось уже ни мандаринов, оставленных в зале в отделе экзотических фруктов с заоблачными ценами, на мюсли, ни печенья “Эсмеральда”. Просто домой и плакать.
Где-то в другом конце зала послышался шум опускаемых роллетов, зал закрывали, но Лиза была уверена, что о ней помнят. Она схватила батончик мюсли, самый дешевый из всех возможных. Ей не хотелось мюсли, но надо хоть что-то взять. Внезапно руке стало легко. Как некстати – оторвалась лямка у рюкзака. Блин. Блин. Блин. Она перехватила его за петельку, а оторвавшуюся лямку свернула и зажала в руке – чтобы не болталась,
И Лиза заплакала, не пытаясь на этот раз сдержаться. Спустя время и немного успокоившись, она какое-то время искала последний потрепанный, но чистый, бумажный платочек. Покупался еще когда у нее была та работа и все лежал, последний в упаковке на дне “зимнего” рюкзака, ожидая своего часа. Высморкалась, вытерла слезы. Шла на кассу, зажимая в руке сломанный пополам батончик – оказалось, он взяла его таким, а идти назад уже не было времени.
Кассы не работали – и это было ожидаемо. А вот то, что табачные кассы тоже не работают – это было совсем неожиданно. И что выходы везде закрыты, и что везде приглушен свет, и темно, и никого, совсем никого нет.
Нужно кричать? Или поискать кого-то в зале? Должны же быть мерчендайзеры, грузчики? Лиза прошла вдоль всех касс, все выходы из зала закрывали роллеты, затем пошла по периметру в сторону отдела, где продавался хлеб и собственная выпечка супермаркета: она помнила, что там за прилавками с хлебом всегда было пространство, за которым сновали люди. Но этим вечером за прилавками было темно. Нос защекотал аромат черного хлеба с хрустящей корочкой. Лиза сглотнула слюнки и про себя отметила, что самая дешевая буханка будет стоить копеек 50. В принципе, можно… Но кассы-то закрыты.
– Извините, пожалуйста! – Лиза неуверенно, но довольно громко, вопросительно-требовательно окликнула невидимых сотрудников супермаркета. Голос разнесся, кажется, по всему помещению. В ответ тишина. Но ведь есть же камеры? Есть же охрана?
– Эй! Есть кто-нибудь? Меня закрыли!
Тишина.
Девушка еще раз обошла супермаркет по периметру, прислушиваясь, не раздастся ли где-то шум шагов или другие звуки, выдающие, что кто-то есть поблизости, и нужно лишь привлечь внимание – и он сразу ее выпустит.
Тишина. Только далеко-далеко слышались звуки города, готовящегося ко встрече Нового года.
Лизе стало не по себе. Только тут она начала допускать возможность того, что ее действительно закрыли в супермаркете перед праздничным – а значит, выходным! – днем.
Внезапно перехотелось есть и очень захотелось пить. Лиза побежала в сторону кулинарии. Ожидаемо – там тоже было тихо, пусто. Темноту разгоняла тусклая подсветка.
– Выпустите меня! Меня закрыли!
Тишина.
Лиза нашарила в кармане телефон – что ж, придется звонить. Только кому? Сразу в милицию? Или стоит попробовать дозвониться руководству именно этого магазина? Но никому звонить не пришлось – телефон разрядился. Наверное, из-за перепадов температур на улице и в помещении, такое уже однажды случалось, но не в этом году, и Лиза не имела привычки носить с собой зарядное.
Растерянная девушка подошла к витринам – она никогда не обращала внимания, но стекла оказались не просто очень толстыми, но и двойными. Внутри, между двумя стеклами, каждое из которых имело, наверное, двух сантиметровую, если не больше, толщину, находились фигуры псевдо-покупателей, поэтому и создавалось впечатление, что эти фигуры – в самом зале. На самом деле они были не там и не тут. Прохожих почти не было, а те, кто изредка проходил, спешили по своим делам или были уже настолько веселыми, что витрина закрытого магазина была вне их интереса. Лиза размахивала руками и кричала, пытаясь привлечь внимание, но ее никто не видел. В зале было почти темно, подсвечивалась только сама витрина, и ее, наверное, почти нельзя было рассмотреть – она была едва заметной тенью, а голоса ее и вовсе не было слышно.
Отрицание – Злость – Торг – Испуганная депрессия – и неожиданно оптимистичное Принятие. Лиза рассердилась – но не на кассиров, спешивших закрыть зал и убежать домой, а на себя. Почему всегда ей ТАК не везет? С работой, с личной жизнью, с деньгами. Да вообще, со всем!
Кого еще закрывали на ночь в супермаркете? Кого еще закрывали в супермаркете перед выходным днем? Кого закрывали на чертов Новый год? С похожими историями она сталкивалась только в комедиях, но, по ее мнению, ее жизнь больше походила на экзистенциальную драму – по крайней мере, последние шесть месяцев.
В другое время она бы с удовольствием побродила по магазину изучая разные товары и не смущаясь, что ее поведение может кому-то показаться странным. Ха! Странным! Если бы этот кто-то посидел на разведенной водой гречке неделю-другую с осознанием, что ты не ждешь зарплату, а будешь жить так, возможно, еще много месяцев, он бы не стал называть это странным.
Лиза еще раз обошла по периметру торговый зал, но никто ей не ответил и ничего, кроме тишины, она не услышала. По-прежнему хотелось пить, и это пугало. А еще пугала мысль остаться без доступа к туалету. Лиза решила посмотреть, все ли служебные двери закрыты и, к счастью, через целлофановую занавеску за хлебным отделом она попала сначала в помещение, откуда выкладывали хлеб на прилавок, а из него через незапирающуюся дверь – в коридорчик с понятной на всех языках пиктограммой. О счастье, эта дверь тоже оказалась не запертой.
Это взбодрило Лизу и она уже более бодро отправилась исследовать торговый зал. Стоит поискать зарядные устройства – скорее всего, здесь найдется подходящее и тогда Лиза позвонит – сначала по номерам телефонов этого магазина, потом – сети, потом – в милицию. Стенд с зарядными был на месте, найти вариант с нужным разъемом тоже не составило труда. 21 лумер! Ну ладно, зарядное лишним не будет – она заплатит за него, как только выйдет на свободу. Девушка распаковала шнурок, в подсобке нашла розетку с USB – и… Ничего. Телефон не подавал признаков жизни. Лиза выжимала кнопку включения, оставляла телефон на зарядке на несколько минут и снова выжимала кнопку включения, жала на кнопки регулировки звука. Ни-че-го. Тут девушка наконец осознала, как же она влипла. Первого и второго января магазин не работает, об этом сообщало висевшее на входных дверях объявление. Но, быть может, днем ее заметят? Может, ее выпустят уже завтра, а пока стоит просто расслабиться и “исследовать местность”?
Год назад, в декабре, Лиза позволила себе уехать в отпуск в Египет на целых две недели. Тур был относительно недорогим, в стране пирамид, увидеть и исследовать оные она мечтала побывать еще с детства. Вуаля – она приземляется в Шарм-эль-Шейхе. Вуаля – и оказывается, что делать ей там особенно нечего, учитывая, что плавает она очень плохо, на пляже лежать ей скучно. Гулять по Шарму пешком – не принято, и тротуаров там мало, а в некоторых районах нет совсем. Можно, конечно, брать такси и ездить по выбранным местам, но Лиза была крайне интровертной, а еще боялась, что таксист, чего доброго, похитит ее и отвезет куда-то не туда. Такими были ее мысли в первые часы пребывания в Египте, а потом она взяла себя в руки и спланировала лучший отпуск в своей жизни: она съездила в Каир – да так, что за два дня влюбилась в его хаотичность и многогранность, побывала в Израиле, позанималась снорклингом, научилась плавать – “О чудо”, – сказала бы университетская тренер по плаванию, которой этого не удалось добиться за два года. А еще неожиданно закрутила роман с отельным гидом и, кажется, влюбила его в себя – он потом еще полгода ей писал…
И вот Лиза снова в ситуации, которая, на первый взгляд, кажется ей ловушкой. А на второй – уникальной возмодностью? приключением? отпуском? самым необычным в ее жизни способом отметить Новый год? Что ж, она не будет отчаиваться и постарается провести это время с пользой и, по возможности, с удовольствием. В ее любимых “Симпсонах” Гомер как-то засыпал на кровати в магазине мебели – и его не только не уволили, но и предложили работу. А Барт Симпсон и Милхауз тоже как-то оказались запертыми (или специально туда проникли?) в торговом центре – и оторвались на все 100. И Лиза впервые за, кажется, несколько месяцев, искренне улыбнулась – самой себе и предстоящему развлечению.
Развлечения в супермаркете
Ноги сами привели в отдел канцтоваров и книг.
Лиза с детства обожала читать и была уверена, что практически любая книга – хоть “Курочка Ряба”, хоть детектив в мягкой обложке – делится с читателей определенной жизненной мудростью. Где-то там на пятой, семнадцатой или девяносто второй странице она прочтет о какой-то скрытой истине, которая уже приходила ей в голову, но которую она не смогла или не захотела понять сама. Читая книги, Лиза встречалась с самой собой – прошлой, настоящей или будущей.
Лиза умела довольствоваться малым – это была одновременно ее сильная и слабая сторона. Вот и сейчас девушка, забыв о своем сомнительном положении, была в восторге, когда в рядах книг нашла множество читанных и давно любимых, и еще большее множество тех, о которых она даже не слышала и не читала, но хотела – и могла! – прочесть хоть прямо сейчас. Мысль родилась сама собой: взять тележку, положить туда десяток-другой самых интересных книг и покатить ее в отдел мебели для дома. Раздобыть огромный мягкий плед, замотаться в него и улечься на диване или выставочной кровати, или в большом мягком кресле, включить самый красивый торшер… И листать, просматривать книги в поиске той самой, которой можно уделить ближайшие двое с чем-то суток.
Эх, еще бы свечей для романтической атмосферы, и чего-нибудь поесть – Лиза не ела с обеда, а на обед у нее был вчерашние щи без мяса, но зато с грибами. И попить.
Тут так много всего! Неужели ей не есть из страха, что придется за все платить, еще два дня? Это не ее вина, что ее закрыли. Что, если она возьмет что-то из кулинарии? Все равно почти у всего срок годности истекает уже сегодня, ведь блюда должны быть употреблены в пищу в день приготовления. Тонко нарезанные ломтики жирной красной рыбы, закрученные в роллы с сыром “Филадельфия”. Рулетики из лаваша, пиццы, суши, салаты и салат-бар, бургеры, различная выпечка. Все это ведь точно испортится.
А ведь ей не нужно все, а совсем немного. Пожалуй, роллов из красной рыбы с филадельфией ей будет достаточно, – если понадобится, она за них заплатит, что поделать. И еще она сделает себе салат из салат-бара.
И если бы не праздники, все это убрали бы и утилизировали еще сегодня вечером, но почему-то все поспешили домой. Или это судьба? Может, Бог где-то далеко вдруг вспомнил о ней, Лизе, и ему стало жаль ее, ведь многие выбрасывают еду, а она так страдает. Да, по своей вине, но Бог добрый, хоть и, судя по всему, рассеянный.
Лиза решилась и отправилась “за покупками”. И тут она осознала, что впервые в жизни – с тележкой. Лиза всегда жила одна и даже в лучшие времена старалась не тратить на еду слишком много – как правило, стандартной продуктовой корзины хватало с головой. Разогнавшись, она как в фильмах потянулась к середине тележки и, опершись животом на бортик, а руками ухватившись за бока проехалась почти до самого конца торгового зала. Внезапно ее накрыло чувство легкости и – неужели – счастья? Как будто весь тот груз, связанный с безденежьем и отсутствием работы, остался за двойным толстым стеклом на улице, и какое-то время эти проблемы – ее не касаются. Еще ей вдруг подумалось, и подумалось с какой-то уверенностью, основанной пока неясно на чем, что все, что могло случиться плохого, уже случилось. Она уже на дне, падать дальше некуда, а дно твердое, не илистое. Настало время хорошенько отдохнуть, подкрепиться, чтобы затем сильно оттолкнуться и устремиться к поверхности.
Лиза достала себе поднос с красной рыбой и сыром – такая красота и вкуснятина! Она заглядывалась на этот шедевр кулинарии и раньше, но цена казалась ей высокой. И она всегда делала свой выбор в пользу суши, их на те же деньги выходило гораздо больше, при этом можно было взять разные виды.
А сегодня рулетики из лосося и мягкого сыра – ее. Она может съесть их хоть все, если ей так захочется! И ведь все это пропало бы, не принеся никакой радости ни одному человеку, а так Лиза спасет и рыбу, и в каком-то смысле себя. Потом девушка придирчиво осмотрела суши. Взяла по паре штучек себе тех, что нравились внешне и чей состав не вызывал вопросов, взяла разных соусов.
Гулять так гулять! Пицца, конечно, холодная и невкусная. Можно разогреть в микроволновке, но пока не хочется. Зато она возьмет большую фанту или кока-колу. Или лучше поискать ежевичное вино? Как-то она была в Черногории и там оно было. Лиза не особо любила алкоголь, но ежевичное вино – это что-то уровнем выше, хотя с похожими свойствами. За него она тоже заплатит, если понадобится. Вино она нальет в бокал, которых тут тысяча штук в отделе посуды, а потом тщательно вымоет и поставит куда-нибудь в дальний ряд. Потребительский грех, но относительно небольшой.
Так, теперь фрукты! Мандарины, манго, ананасы и – эх – драконов фрукт! Еще часа полтора назад Лиза проходила через эти отделы со слезами горечи на глазах. А месяц назад в этом же супермаркете у нее и вовсе случился приступ неконтролируемого плача – тоже перед дурацкими мандаринами – и тогда ей пришлось просто уйти, потому что на нее начали коситься. А сейчас она просто протанцевала-пробежалась между рядами витаминных разноцветных плодов. Пусть сегодня у нее не будет недостатка в том, что она любит. И виноград! И груши!
Тележка была уже заполнена на треть. Что бы еще захватить?
Напитки! Вина не достаточно. Кока-кола и фанта тоже идут в тележку! А еще можно нагреть чайник, который Лиза обнаружила в кулинарии. Полный, и взять с собой в “спальню”.
На приготовления и сервировку ушел почти час. Наконец, Лиза была готова. И внезапно поняла, что Новый год давно наступил! Впервые в жизни она почувствовала все великолепие и всю радость этого праздника. Все старое и горькое – в прошлом. Ее старая кожа – в прошлом. Старая Лиза – в прошлом.
Она чувствовала себя как христианин после долгого поста и воздержания – теперь, наконец-то, можно. В каком-то смысле ее вынужденная экономически низкокалорийная и низкопитательная диета и являлась тем самым постом – правда, бессрочным. И вот теперь эта диета – пусть очень временно – на паузе.
И теперь все это осталось как бы на периферии. Тишина. Множество вкусных блюд. Ежевичное вино – она нашла его! Запах мандаринов. Множество искусственных елок. Новые книги. И множество часов, в течение которых ей не нужно – и при всем желании она не может – просматривать вакансии, писать сопроводительные письма, тревожиться о том, что денег становится с каждой неделей все меньше, обманывать маму, что она, Лиза, “на работе”, биться над фрилансерскими статьями. Несколько десятков часов свободы (хоть и в замкнутом пространстве) и покоя.
Лиза взяла бокал вина и подошла к витрине. Прохожих стало больше, чем пару часов назад, даже очень много, но по-прежнему они ее не видели – главная городская елка располагалась в метрах ста от “Шато”. Они проходили – кто-то уверенно, кто-то не очень – выкрикивая поздравления друг другу и самим себе, обнимались, что-то говорили, что-то кричали. Они были счастливы. Но Лиза была счастливее них. Она отсалютовала кому-то бокалом – ее опять не заметили – и сделала глоток. Вкусно. Тепло.
Девушка вернулась в свое “гнездышко” – она расположилась на очаровательной прикроватной банкетке, а свои яства расставила на столике-трансформере.
Потом девушка почистила себе манадринов и погрузилась в книгу Доди Смит “Я захватываю замок”.Лиза начала с роллов из красной рыбы, наслаждаясь каждым укусом. Плотный и в то же время нежные благодаря сочетанию рыбы и сыра, он заставлял ее забыть все страдания из-за ограничений, которые она на себя наложила из-за жесткой экономии. После такого суши есть уже не очень хотелось, и Лиза решила ограничиться на сегодня одной лишь рыбой. В конце концов, суши можно оставить и на завтра.
Кажется, теперь она станет одной из ее любимых. Книга увлекла девушку с первой страницы, с первых строк: там тоже были проблемы с деньгами, работой и едой, но была поддержка и любовь. Лиза читала, медленно ела и пила, наслаждаясь каждым укусом, каждым глотком. Проблемы уходили на второй, потом на третий, потом и вовсе на какой-то отдаленный план. Их уже не существовало. Была только она, вкусная еда и ее восхитительный запах, теплый свет свечей и торшера – и книга. Лизе даже в какой-то момент показалось, что эта книга – и есть новогоднее чудо – настолько она была увлекательной, настолько ее герои вызывали сопереживание, настолько смешные и трогательные моменты там были описаны. Наверное, ее нынешнее приключение
Часы не летели, а неспешно проплывали. Время словно сжалилось над Лизой и замедлило свой ход: у бедняжки несколько месяцев не было ни радости, ни какой-либо хотя бы серой – пусть не белой – полосы.
Лиза запомнила страницу, на которой остановилась, и закрыла книгу. Было четыре утра первого января. Было тихо, и она уснула – неожиданно быстро, в огромной кровати, застеленной нежнейшим, приятнейшим постельным бельем. Во сне она летела сквозь теплую и цветную бесконечность: зеленая трава и деревья были где-то внизу, а вверху – почему-то зеленое ночное небо и зеленоватые облака.