Natali Mats
Другие. Возрождение легенды
Нехотя, очень медленно я направилась в сторону оппонента.
– Именем Договора и Серого Светского Статута требую прекратить магическое воздействие и проследовать со мной для оформления протокола о несанкционированном влиянии на человека, предусмотренном… – я не успела договорить официальную формулировку задержания, потому что мне в спину прилетел весомый энергетический толчок. Глаза нарушителя округлились. Взрослый, разумный мужчина лет сорока-сорока пяти замер с поднятыми в примирительном жесте руками и с лицом обманутого фокусником ребенка. Трудно сказать, что его больше удивило: мое появление или действия его напарника, попытавшегося вывести меня из строя. Полагаю, он собирался лишь сбить меня с ног, чтобы они вдвоем могли беспрепятственно скрыться. Только и у их, и у наших боевиков есть неписанное правило – если бьешь, то бей наверняка.
Моя звериная сущность, развиваемая еще с сербских времен, инстинктивно почувствовала приближение неопытного врага и пущенный им энергетический поток прошел по касательной.
Сопротивление при задержании – это еще одна статья в копилку допущенных нарушений сотрудниками Детей Дня. Я имела полное право не церемониться. Мимоходом заморозив первого противника, на второго я направила основное внимание и мощь: подняв вихревой поток, ослепила «Песчаным бегом» и огрела «Булавой» по голове. Это старинное заклинание работает тем лучше, чем яснее колдующий представляет себе визуальный образ дубины. «Вьюнок» ловко связал нарушителю руки и ноги. Честно говоря, хотелось запустить и небольшой фаербол ему пониже пояса, чтобы как следует запомнил меня на всю оставшуюся жизнь, но еще не забылись недавние обвинения в превышении полномочий, и я остановилась.
Павел с конвоем прибыл на место нашего столкновения оперативно и сказал только одну фразу:
– «Обещаю ни к кому не приставать!»
Мне ничего не оставалось, как состроить невинную рожицу и развести руками.
Вечером у босса собрались пятеро, включая самого Юрия. Бескудникова доложила о количестве полученных лицензий и индульгенций, Шаронов – о подготовленном иске по поводу превышения полномочий оперативником Дневных, а Павел похвастался моими заслугами в аресте двух подопечных Весемира.
– Все молодцы. Всем спасибо! – завершил встречу босс. – Ксения, задержись, пожалуйста.
Настороженно вглядываясь в хмурое лицо наставника, я начала судорожно соображать, где могла накосячить. Злится из-за моей утренней истерики? Или недоволен, что дежурить поехала одна? Сто пудово сейчас начнет нотации читать.
Но Юрий меня удивил:
– Ксения, я хочу попросить твоего совета, – сказал он, когда лишние уши покинули кабинет. – Мне позвонил Весемир. И очень просил закрыть глаза на нарушение второго задержанного. Ты же еще не отправила протокол на него Карателям? Как думаешь, можем мы пойти им навстречу?
– Так-то Дневной напал на меня. Со спины, – горячо начала я. Но вовремя сообразила, что Юрий хотел услышать совсем не это, и поправилась: – Но прошлое лето показало, что Весемир вроде как… человек слова. А нам не помешает иметь в загашнике право на ответную услугу. Ты же смотрел линии вероятности? Почему этот оперативник так важен для него?
– Мальчику грозит поражение в правах. Он уже имеет два предупреждения.
– Ну, тогда почему бы нам не проявить лояльность?! – Улыбнулась я боссу.
– Хорошо. Решено. Передашь его сотрудника ему лично с рук на руки. Глядишь, и на выборах в Совет он тебя поддержит. И, да, в следующий раз давай поспокойнее… в непредвиденных обстоятельствах. В жизни еще и не такое будет. – Юрий все же коснулся ситуации с моими нервами на Совете.
Меня искренне тронуло, как наставник преподнес свою договоренность с противоположной стороной. Поскольку и я его не разочаровала своей реакцией, решила теперь ответно попытать счастье:
– Юр, а можно спросить? – В свою очередь нахмурилась я. Он кивнул. – Ты не помнишь, кого в октябре девяносто-второго выгораживал перед Советом Платон?
Босс усмехнулся:
– Ты же сама знаешь ответ на этот вопрос… Меня.
– А что ты натворил, если не секрет?
– Дежурного из Детей Дня покалечил.
– За что? – искренне удивилась я. Очень трудно было представить Юрия не соизмерившим силу воздействия или поступившим опрометчиво.
– Да… попал под горячую руку. – Он решил отделаться общими словами, и я подумала, что подробностей не услышу, но ошиблась: – Натали вернулась в Россию. Весемир ее активно на работу звал, мне добрые люди доложили, меня и понесло. У меня же по меркам Других кризис средних лет наступил. Но получается, своими вздорными выходками я добился, чего хотел. Она ему отказала.
– А ты чуть не угодил под развоплощение?.. – не могла поверить я.
Юрий, мой наставник, недавний советник отца, а теперь босс, этот спокойный, вдумчивый и рассудительный мужчина. Невозможно было вообразить его безбашенным задирой, пожираемым бурными страстями.
– Больше всего на свете я боялся, что она станет моим врагом…
Я восхищенно посмотрела на учителя. Он через всю жизнь пронес в сердце любовь к одной единственной женщине. И среди людей такое нечасто встретишь… А уж у Других вообще иная мораль.
– Теперь я могу быть спокоен? – Босс выжидающе посмотрел на меня. Конечно, он понял подоплеку моих вопросов. Услышав две разные правды от родителей, мне нужно было их как-то примирить в своей душе. Поэтому я и перепроверяла слова отца у наставника. А ему было важно, чтобы, получив ответы, я правильно переварила новую информацию и не пустилась во все тяжкие.
Я утвердительно махнула головой.
– А ты знал мою бабушку? – запустила как бы вдогонку я.
– Знал. Но не близко. Влиятельная была волшебница. Мудрая. Ее даже наши уважали… – Маг замолчал, точно размышляя, стоит ли что-то добавить.
– Погибла глупо. У них в Тульских лесах стая оборотней браконьерить начала. Новообращенные, залетные. Она одна пошла их арестовывать. Помощник ее в отдаленном селе роды тяжелые принимал. Распутица была: ни уехать, ни приехать… Не справилась она одна против стаи. – Юрий говорил тихо и очень медленно. Нехотя выдавливая из себя слова. Он видел, что только что обретенный внутри мною покой рушится. И я невольно сравниваю свои поступки с делами той дикой банды, уничтожавшей людей и убившей мою бабушку. – Платон их нашел. В расход пустил без суда и следствия. Весемир только одно слово сказал: «Спасибо».
У меня иголками закололо пальцы. Осмыслить такое сразу было невозможно. И Юрий снова поразил меня теплотой души:
– Позволь дать тебе совет: возьми небольшой отпуск, съезди с мамой на море. Перезагрузись.
– А как же слушания?
– Перенесем.
Встреча с Весемиром состоялась на подземной парковке в торгово-развлекательном центре «Тройка». В будний день, да еще и в столь поздний час на минус третьем уровне не было ни единой человеческой души. Только пятеро Других.
– Спасибо, – скупо вымолвил глава Детей Дня, когда я сняла заколдованные наручники с его подчиненного и подтолкнула парнишку к Игорю Морозову, сопровождавшему своего шефа.
– Пожалуйста, – ответил вместо меня нахальный Колян, поехавший со мной для подстраховки.
В отпуск мама ехать отказалась: работы навалилось через край, да и конец квартала на носу… Но меня такой ответ не устроил. И через три дня мы с ней вывозили два небольших чемодана из аэропорта Пафоса в жаркие объятия кипрского лета. Белесо-голубое раскаленное небо и встречающие прямо у выхода пальмы моментально настроили нас обеих на расслабленное времяпрепровождение.
______________________________
1Слоупок – медлительный покемон с высоким интеллектом. В современном молодежном сленге означает тугодума или того, кто очень медленно печатает.
Глава 10 «Запрет»
– О, красота моя нарисовалась! – Услышала я голос отца из зала, как только захлопнула входную дверь. – Иди сюда, бить буду…
– За что?! – не поверила я.
Войдя в просторный холл, увидела шеренгу своих «братьев-волчат» перед камином и поняла, что Платон, похоже, и вправду, не шутит: от головы Артема шел дымок, источавший неприятный запах сгоревших волос. А ведь какая была шевелюра!.. Колян освещал комнату красным, свежим, фингалом; Дамир хлюпал разбитым носом, из которого только-только прекратила идти кровь – несколько капель упало на черный глянцевый паркет, небольшое пятно темнело на синей рубашке-поло. Алик держался правой рукой за ухо.
– Вам же сказали никого больше не трогать… – Отец угрожающе пошел на меня.
– Ты вырвал у них фактически надкушенный кусок из пасти… Их можно понять… – попыталась оправдаться я.
Приблизившись, Платон залепил мне пощечину. Больно. И было бы даже обидно, если бы я не знала, что за дело.
Мои поганцы уговорили меня завершить начатое с той недо-волшебницей из-под Волоколамска. Идея мне сразу не понравилась: Юрий просил больше не высовываться, Платон выражал негодование по поводу наших нападений. Но прямого запрета не было, а стая ждала охоту.
– Ну, последний разочек, – проскулил Алик, когда они пришли ко мне за одобрением.
– Хоть одна собака узнает – придушу всех четверых, сдалась я после долгих-долгих уговоров. Собственно, у меня и выбор-то был небольшой: настучать на них Великим, предав их доверие, или прикрыть.
Ребятам не нужно было мне объяснять, как тяжело стало обходиться без привычной, порой еженедельной, пусть и нелегальной подпитки. После возвращения Платона наша нагрузка возросла, а доступные резервы, наоборот, поубавились.
У неудачливой девчонки мы забрали почти всю Силу. Перестарались с голодухи. И все же в официальных сводках этот случай не фигурировал. Я проверяла. Как же о нашей вылазке мог узнать отец?
Я испуганно попятилась, видя, что одним ударом он решил не ограничиваться:
– Пап, хватит, не надо, пожалуйста! Я все поняла! – затараторила я, отступая. Дойдя задним ходом до дивана, уперлась в его спинку и зажмурилась.
Отец остановился, сурово оглядел нас и пошел на второй этаж.
– Довольны? – Теперь уже я зло посмотрела на горе-подельников.
– Нам больше досталось, – завистливо констатировал Дамир, подчеркивая снисхождение Платона ко мне.
– Вы и виноваты больше, – недовольно буркнула я. – Говорила же, подведете меня под монастырь. Хорошо еще если босс не узнает…
– После той бури, что мы здесь пережили, нам ничего не страшно, – наивно заявил Колян. Я осмотрелась. Перевернутый набок барный стул, раскиданные на полу поленья и покосившаяся на стене индейская маска-оберег говорили, что отец и впрямь бушевал знатно.
– Напрасно вы так думаете, – разуверила ребят я, – Юра вам не Платон. Он не кричит. Молча, тихо кишки выпустит, и поминай, как звали.
Четверка моих бывших подопечных испуганно переглянулась.
– Так что идите, умоляйте, чтобы отец боссу не рассказал…
– О чем? – Послышался сзади низкий бархатный баритон моего наставника. – О том, что вы мой запрет нарушили?..
Внутренний голос подсказал мне не спорить и не торговаться по поводу формулировок. Я молча склонила голову, признавая очевидное. Банда, все еще стоящая навытяжку рядком возле камина, по-видимому, последовала моему примеру. Юрий постоял, грозной тенью наказания нависая над проштрафившимися волчатами. Действительно ли он еще не решил, как быть с нами?
И тут появился Платон. В одной руке он нес простенький табурет, а в другой держал парикмахерскую машинку. Хлопнув деревянный стульчик ножками об пол, он жестом пригласил Артема:
– Садись!
Парнишка послушно уселся куда сказали.
Отец ловко и безжалостно обрил под ноль молодого анимага. Остальные волки, немного осмелев, в течение всего процесса чуть слышно подтрунивали над несчастным.
– Следующий! – провозгласил Платон. Шутники застыли от удивления. – Ну, я долго буду ждать?! Мелкий, давай, иди сюда.
Алик нехотя побрел к табурету.
Когда отец подстриг его, до оставшихся двоих дошло, что и их не минует сия участь.
Сверкая лысыми черепами, накосячившие волкулаки боязливо переминались с ноги на ногу, напоминая молодых деревенских барашков, впервые прошедших процесс стрижки. Чего хотел добиться отец, лишая каждого члена группы его индивидуальности, можно было только гадать. Совершенно точно, сейчас они походили на армейских новобранцев.
– Ну, а теперь ты, – обратился Платон ко мне. Я отрицательно помотала головой. – Да, да. Вы же одной крови…
Соображать нужно было быстро. И я кинулась за поддержкой к единственному человеку, который мог защитить меня от гнева отца:
– Юра, прости! Этого больше не повторится, – взмолилась я, преданно глядя в глаза наставника.
Босс бережно погладил мои кудряшки.
– Ну, если не повторится… – Он взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от злосчастного табурета. – Придется простить.
– И с девчонкой придется решать, – сердито добавил Платон. – Со второго раза она вас точно всех рассмотрела.
Юрий согласно кивнул.
– Ты исполнишь, – отец указал пальцем на Коляна.
До сих пор он один оставался не замазанным в чем-то по-настоящему серьезном. Я поняла, что Великие хотят повязать его кровью, как и остальных.
Здоровяк не решился им перечить, но скоро улучил момент, чтобы поговорить со мной наедине:
– Ксю, я не смогу убить. Я не умею. – На самом деле он, конечно, имел в виду «боюсь» и «не хочу».
– Год назад мы с моим другом и Великими совершили преступление. Оно послужило отправной точкой для страшных событий в наших жизнях. Знаешь, чему нас научила та история?
– …
– Не оставлять свидетелей. Ты сделаешь, что приказано, или сам станешь следующей целью.
Колян сбледнул с лица.
– Ты меня подстрахуешь? – испуганно спросил он.
– Я тебя проконтролирую. Но «работу» за тебя делать не стану.
Ближе к ночи мы с ним вызвали такси и доехали до Нахабино. Недолго погуляли по скверу. Нашли частника, который взялся довезти нас до Истры. Оттуда уже пришлось двигаться к станции Холщевики на своих четырех.
Переговариваться на бегу у Коляна получается не очень. Чему я, честно говоря, была весьма рада. Не хватало еще всю дорогу выслушивать его стенания по собственной нелегкой доле.
– Ты же сам выбрал этот путь. Тебя никто не заставлял.
– Тебе ее совсем не жалко? – продолжал он вставлять разрозненные фразочки время от времени.
– Жалко у пчелки… Это вы ее приговорили. Когда решили все-таки покормиться на ней… Считай, она уже мертва – из волшебницы ее практически превратили в человека. Кстати, этим надо воспользоваться. Если причиной смерти будет физическое воздействие, без применения магии, Совет даже дело не заведет, скорее всего…
Девушка жила на центральной улице рабочего поселка, в старом пятиэтажном доме. Мы без труда нашли ее квартиру среди прочих по простеньким защитным заклинаниям. Неприятным сюрпризом стало то, что она не собиралась никуда выходить в ближайшие два дня:
– Прямо сейчас позвони и скажи, пусть тебя подменят. В таком состоянии я тебя никуда не отпущу завтра. С утра вызовем врача, – негодовал мужчина, выходя на лестничную клетку из квартиры нашей жертвы.
Внешне он был не слишком молод, не очень интеллектуален, даже слегка простоват, на мой вкус, но, судя по заботе, подругу свою любил и нашему черному делу мог помешать.
– В другой раз? – с надеждой спросил меня Колян, когда мужчина, докурив сигарету, скрылся в квартире.
– Конечно, лет через десять, когда отмотаешь срок от Совета!.. Ты чё реально не вдупляешь? Если ты сегодня ее не уработаешь, она завтра-послезавтра будет рисовать наши портреты в штабе Детей Дня. Немного в себя придет и побежит к Весемиру заяву писать.
Колян почесал лысую макушку.
– И что делать?
– Думать…
Хотя, конечно, думать надо было раньше…
Я не могла позволить себе пустить на самотек опасную ситуацию. Запомнила нас белая волшебница или нет, намерена она жаловаться или собирается молчать, гадать было бессмысленно. Жизнь научила не рисковать по мелочам. Наверное, Платон что-то видел или знал. Вот почему он отогнал от нее мою стаю в первый раз. И, как глупые мотыльки, мы все равно полетели на ее Свет.
Говорят, если волк попадается в капкан, он отгрызает себе лапу. Мы угодили в собственную ловушку, и время полумер прошло. Я внимательно просканировала защиту ее жилища. Очень слабая. Практически никакая. Если сравнивать с замками, применяемыми в человеческом мире, охрана этого дома напоминала веревочку, накинутую на хлипкую деревенскую калитку.
– Я выманю мужика. Ты через туман войдешь в квартиру, найдешь на кухне нож. Колян, смотри на меня! Ты должен сделать все быстро, с первого раза. Он будет курить максимум минуты три-четыре. Ты меня понял?
– Понял.
Когда он настроился, я послала сквозь дверь слабый сигнал. Минимальное воздействие на психику. Спустя полчаса его никто не сможет считать. Мужчина слегка занервничал, возможно, из-за пропущенного гола любимой команды и решил это дело перекурить. А ведь Минздрав предупреждал…
Услышав крик, он рванулся было домой, но нарвался на встречный удар. Пришлось мне вспомнить боксерскую школу. Проявившись на секунду в человеческом мире, я оглушила горемыку и снова скрылась в туман. И вот тут возникла проблема: разбуженный шумом, в дальней комнате заплакал ребенок.
Я влетела в квартиру и в коридоре наткнулась на растерянного Коляна. Дело принимало совсем мерзкий оборот.
Кто же знал, что у такой молодой девчонки есть сын?! Да, невинное дитя оказалось мальчишкой лет пяти от роду.
Безжалостно убивать детей ведьмы и колдуны способны только в «добрых человеческих сказках». Наяву это страшно и невыносимо. Чтобы этого избежать, мне пришлось оперативно включить фантазию: я вспомнила, как выглядела его мама, приняла ее обличье и кинулась к ребенку. Спросонок он не понял, что я – не она, не разглядел одежду.
Испуганный малыш ночью готов поверить во что угодно, если, внезапно очнувшись, увидит знакомую улыбку и услышит успокаивающее:
– Спи, спи. Все хорошо. Я рядом. Тебе просто приснился кошмар.
Легонько коснувшись сознания мальчика, я заставила его крепко уснуть до утра.
К сожалению, по нашей задумке его отца должны были обвинить в убийстве жены. Наличие мальчика осложняло ситуацию. Если один родитель убит, а второй сядет, ребенок, скорее всего, попадет в детский дом. Плодить большее зло, чем уже совершили, не хотелось абсолютно.
– Ищи ценные вещи, – зашипела я на Коляна. – Стой! Наколдуй балаклаву.
Если обставлять все, как ограбление, уходить следовало заметно, чтобы отвести подозрение от несчастного муженька.
Немного денег я нашла в жестяной банке из-под чая. Какие-то украшения лежали рядом с зеркальцем, на комоде. Возможно, даже обычная бижутерия, разбираться было некогда…
Колян выпотрошил женскую сумку, лежавшую на пуфике в прихожей. Поднял с пола кошелек, из комнаты принес два простеньких смартфона и планшет. Мы запихнули нехитрую добычу в хозяйский спортивный рюкзак и спустились на первый этаж, к подъездной двери. Вынырнули в человеческий мир. В надежде, что хоть кто-то из соседей выглянет из окна, я нарочно зацепила низенькую железную мусорку, и та с грохотом свалилась с тротуара, рассыпая на проезжую часть окурки и обертки от мороженного.
В лофт мы вернулись около четырех часов утра. Анимаги спали на разложенном диване. Я прошла к барной стойке, плеснула себе рома, выпила залпом. Велела Коляну ждать здесь и пошла искать Великих.
Как я чувствовала, они бодрствовали. Но нашла я их вопреки моим ожиданиям не в кабинете. Расслабленный разговор слышался из бильярдной. Свет горел только над зеленым сукном, отчего остальное пространство пребывало в интимном полумраке.
– Рассказывай, – бросил мне отец, не оборачиваясь. Он уже занял позицию и готовился отправить очередной шар в лузу. Юрий выжидательно стоял в стороне.
– Сделали. Только не совсем по плану, – доложилась я им.
– А что не так? – уточнил босс.
– Там еще ребенок был.
Платон замер с кием в руках, так и не нанеся удара. Юрий отставил недопитый бокал коньяка. Они поняли, что на малыша у нас бы ни за что не поднялась рука.
– Ну?! – грозно поторопил меня отец, все еще нависавший над столом.
– Мы постарались создать видимость ограбления.
– Что значит постарались? Четко говори! – рассердился Юра.
А Платон все же забил свой шар. Выпрямился, повернулся к столу спиной и, опершись об него, стал играть кием в руках. Под его пытливым взглядом говорить получалось сбивчиво и сумбурно. Но в итоге мне удалось объяснить двум игрокам как все было. Ближе к концу моего рассказа они уже сосредоточено ходили вокруг бильярдного стола, поскольку решалась судьба всей партии.
– Вещи куда дели? – деловито спросил Платон, снова примеряясь к удару.
– Там неподалеку водохранилище есть, туда скинули.
– А деньги?
– У Коляна.
Отец перевернул кий и толстым концом постучал себе по голове, красноречиво показывая, насколько идиотским ему видится такое поведение.
– Иди, сжигай.
Колян, убитый мыслями о том, что теперь он стал настоящим злодеем, вяло сопротивлялся моему требованию вывернуть карманы.
Честно говоря, ни его самого, ни денег мне было совсем не жаль. Он осознанно выбрал путь преступника-нелегала. Все участники стаи сами захотели такими стать. Им казалось, будет круто, если они научатся творить бесчинства и уходить от наказания. Если их будут бояться и ненавидеть. Меня в свое время к подобному положению привели обстоятельства. Мои первые убийства были случайными, как бы парадоксально это ни звучало. Расплатой за них послужила истерзанная душа. Чтобы выжить мне пришлось нарастить толстую шкуру циника, под которой практически не осталось места сочувствию или состраданию.
Такие же метаморфозы я видела в ауре коллеги и друга – Павла Матвеева. Заметно продвинулись на этом пути Артем и Дамир. Алик все еще был мальчишкой, в его живых, горящих энергией глазах периодически мелькала искренняя радость. Но и он уже умел быть жестким, не жевать сопли. Таким какими давным-давно стали Юрий и Платон. А вот здоровый увалень Колян от всех отставал.
Несмотря на свои габариты, он напоминал ребенка-переростка, впервые столкнувшегося с реалиями нашего мира. И так искренне и наивно удивлялся, что за все приходится платить… Особенно за собственные ошибки. Правда, иногда за наши ошибки платят совсем другие люди. А порой враги ведут себя настолько великодушно, что становится стыдно даже самым прожженным циникам.
В этом я убедилась буквально два дня спустя. В кои-то веки всем нам выпал свободный вечер, который решили провести в приятном безделье, нажарив мяса и закупив побольше вина.
На своеобразный тимбилдинг уже собрались Великие и вся банда. Татьяна Петровна должна была приехать часа через полтора, сразу после дежурства.
Звонком свои почти не пользовались, и когда он прозвучал, повисла пауза.
– Чего стоишь? Иди открывай… – вывел меня из ступора Платон.
– Я?
– Нет, я!
Усмехнувшись собственной несообразительности, квартира-то официально моя, и о воскрешении отца никто из посторонних не знает, я направилась к двери.
На пороге снова оторопела.
– Здравствуйте, Ксения! Могу я войти?
–М-м-минуточку, подождите, пожалуйста. Здравствуйте!
Я вернулась в квартиру и растерянно сообщила:
– Там… Палей. Похоже, она хочет о чем-то поговорить…
Визит белой волшебницы стал сюрпризом для нас всех. Было абсолютно непонятно, как реагировать на ее приход, как его расценивать и чего от него ждать…
Великие договорились с полувзгляда. Платон открыл портал, куда загнал, как пастух, своих подопечных, а после шагнул сам. Юрий провозгласил:
– Так приглашай! Негоже томить гостью на пороге!
Наталья Павловна ничуть не удивилась, увидев Юрия в лофте. Больше того, она тактично сделала вид, что не заметила царящего в кухонной зоне беспорядка: брошенные на столе тарелки и толпа бокалов с вином разного уровня наполненности буквально кричали гостье о том, что до ее прихода здесь сидела целая компания. Наталья Павловна даже не повернула головы в ту сторону, прошла в центр гостиной, где нас ждал мой наставник, и изящно присела на диван.
Эта белая волшебница всегда вызывала у меня восхищение. Горделивой внешностью, безупречными манерами, наконец, отсутствием лицемерия. Ее образ как будто заявлял: «Я такая, какая есть, нравится вам это или нет». Мне импонировало в ней то, что она всегда поступала так, как считала нужным или правильным. Даже если кто-то мог ее не понять или осудить. И, конечно, я помнила, как она предупредила моего учителя, когда должна была ловить меня вместе со своими коллегами.
– Могу я предложить вам вина? – спросил даму Юрий.
– Нет, спасибо.
– Может быть, чай или кофе? – предположила я.
– Благодарю, не стоит беспокоиться.
– В таком случае, не буду вам мешать, – вслух решила я и собралась подняться на второй этаж, искренне полагая, что им лучше поговорить наедине.
– Ксения, останьтесь, пожалуйста, – как-то очень требовательно попросила Наталья Павловна.
Я посмотрела на Юрия – он утвердительно кивнул. Вслед за Палей мой наставник сел на другом конце похожего на букву Г дивана. Мне ничего не оставалось кроме как примоститься на подлокотник одного из кресел, развернутых к камину. Получился своеобразный равнобедренный треугольник из волшебных фигур.
– Я пришла… – начала было Наталья Павловна, да призадумалась. Прислушалась к себе, утверждаясь в какой-то мысли, поглядела на меня, на Юрия, снова вернула свой взор ко мне. И очень уверенно продолжила: – Я пришла, чтобы предупредить вас… Полагаю, невеликий секрет, что аналитики Детей Дня следят за изменениями уровней сотрудников Детей Ночи. Уверена, это обоюдный процесс. Потенциальные члены Совета тем более на особом контроле. В последнее время нас стали беспокоить участившиеся нападения на слабых белых волшебников, не входящих в актив Детей Дня. Насколько мне известно, Весемир много раз просил вас, Юрий, принять меры… Но число атак не снизилось. Зато поднялся уровень нескольких ваших молодых магов. Неестественно быстро. Если ситуация не изменится в корне в ближайшее время, я буду вынуждена доложить Весемиру об обнаруженных совпадениях. Вы меня понимаете?
Все время пока произносилась эта речь, Наталья Павловна смотрела исключительно на меня. Под ее взглядом захотелось скукожиться, как нашкодившему двоечнику перед строгой учительницей.
Юрины слова прозвучали, как спасение:
– Уверяю вас, Натали, я решил этот вопрос. Нападений больше не будет.
– Очень на это надеюсь, – проговорила Палей, вставая.
А наставник так выразительно посмотрел на меня, провожая даму, что я поняла, мне лучше было бы провалиться на месте.