Натали Р.
Киберворы
DEX
elite
Рассвет был удивительно красив – как и всё в горах, любовью к которым Ёж заразил Алика с самого первого раза. Отряд сейчас был на восточном склоне. Внизу шевелил тёмными кронами лес, простирающийся до рассветного горизонта, ничем не закрытого. Над ним медленно, едва заметно плыли сплющенные облака с золотисто-розовой светящейся каёмкой снизу. Отблески отражались в реке, вьющейся среди леса. Небо из сумеречно-сизого постепенно делалось розоватым, и наконец там, где оно смыкалось с лесом, зажглась яркая светящаяся точка, буквально на глазах становясь отрезком, затем – сияющей горбушкой… Дети, позабыв о том, как зябко на воздухе после тёплого спальника и как хочется зевать, глазели, затаив дыхание. Алик и Кошка тоже молчали, наслаждаясь этим великолепием торжества света над тьмой.
Но вот солнце окончательно выкатилось на небеса, день вступил в свои права, и Алик дал команду укладывать спальники и собираться в дальнейший путь. Разбирать палатки ему пришлось самому, без Ежа. Кошка проверила ловушки для рыб, собрала добычу, упаковала в пакет – на привале пригодится.
– А где дядя Бертран? – вспомнили дети.
Алик страдальчески поморщился – знать бы, как он там, что с ним! – и уклончиво ответил:
– У него проблемы со здоровьем.
– Разве у киборгов бывают проблемы со здоровьем? – удивилась Шахназ.
– Ещё как бывают! – подтвердила Кошка. – Все готовы? Мусор не оставили?
Куда теперь вести детей? Навигатор в видеофоне показывал, где находится флайер, на котором они прибыли, но в горах нет дорог, а знание направления – отнюдь не гарантия, что найдётся путь. Алик вспомнил, что Ёж планировал спускаться вдоль реки. Только река тут не одна. Прозрачная стекает по южному склону, а эта – другая. Он прочёл в навигаторе название: Кривая. Тьфу! Кривая да нелёгкая. Оптимизма по итогам ночного происшествия катастрофически недоставало.
Руководителем этой экспедиции был Ёж. Алик с Кошкой – не более чем помощники. Ёж знал, куда идти, что показать, как возвращаться. Теперь вся ответственность свалилась на Алика. За выбор маршрута, за безопасность детей, за их хорошее настроение… Ну а что, не Кошку же этим грузить. Он улыбнулся выстроившейся с рюкзачками мелкоте и распорядился:
– Ну, двинулись.
По всему выходило, спускаться предстоит вдоль Кривой. Потому что Прозрачная обрывалась водопадом. И как бы мысленно ни хмурился Алик, вскоре он понял, насколько удобен этот путь. Река то и дело изгибалась, как естественный серпантин, и потенциально крутой спуск, который внушал сопровождающим беспокойство за малышню, превращался в пологий, только очень извилистый. Вдоль реки росли ягоды, детям на радость. Время от времени попадались бестские шакалы, приходящие на водопой – унюхав рыбу сквозь пакет, начинали выпрашивать, и Кошка поддалась было, но Алик сказал:
– Зачем балуешь их? Сейчас лето, еды полно. Пусть сами ищут.
– Ой, глядите! – закричали Билли и Донни.
Дети остановились, столпились в кружок, рассматривая что-то, лежащее на земле. Алик аккуратно подвинул в сторону Рому.
Это был шакал. Неживой, убитый совсем недавно. Между глаз – прожжённая дыра, след от лазерного оружия.
– Вот! – обвиняюще всхлипнула Айсель. – Те, кто ест мясо, убивают ни в чём не повинных животных!
Шакала никто не собирался есть. Во-первых, употребить шакала в пищу человека мог заставить только жестокий, безвыходный голод. Мясо у них сухое, жёсткое и невкусное, так рассказывал Ёж. А во-вторых, трупик лежал здесь целиком, и от него не было отъедено ни куска. Убили его уж точно не ради пропитания. Зачем? Испугались хищного зверя? Для людей шакал не опасен, он охотится на мелкую дичь. Застрелить его «на всякий случай» мог бы только чужой, не знающий местных реалий. Или полный отморозок, которому в удовольствие убить просто так.
Алик переглянулся с Кошкой. Убийца где-то недалеко, трупик ещё не успели объесть любители тёпленького. Это человеку жёсткое мясо не нравится, а мелким падальщикам любое в охотку. Что-то неспокойно в горах! А они тут с шестью детьми. И без киборга.
Мальчишки решили похоронить шакала. Бессмысленное действие, но чем бы дети ни тешились…
– Гляди в оба, – шепнул Алик Кошке. – Вот, топорик возьми. Я схожу разведаю, что впереди.
Как будто ничто не обещало беды. Высокое солнце освещало реку, окрестности просматривались далеко, ничего подозрительного вокруг. Шевеление в хвойных кронах, насторожившее Алика, производили зверьки, похожие на гибрид белочки и енота с тёмно-зелёной шёрсткой в светло-зелёную полоску. Плеск в реке создавала рыба, а жужжание – толстые насекомыши с прозрачными крыльями. Кусаться они не пытались, и Алик понемногу успокоился.
Кривая здесь сильно забирала к югу, потом возвращаясь, и по всему выходило, что от излучины расстояние до флайера кратчайшее. Алик сел на берегу на нагретый лучами валун и присмотрелся, с помощью видеофона приблизив изображение. Точно, там ещё и перебраться на другой берег сравнительно несложно. Чтобы убедиться окончательно, Алик стал внимательно рассматривать переправу. Вода бликовала, он то и дело жмурился, открывать глаза становилось всё сложнее – дала знать о себе бессонная ночь.
Солнце пригревало, мерное жужжание насекомых убаюкивало. Ничего ведь плохого не будет, если я посплю пять минут, подумал Алик. И вырубился.
Сон был неспокойным и тревожным. Ему снились приближающиеся шаги. Топ. Топ. И ещё топ-топ-топ. Двое, один с широкой тяжёлой поступью и второй, мелко семенящий. Они подошли так близко, что на спящего упала тень. Тот, что семенил, потрогал его носком модного кроссовка.
– Не дошёл, – резюмировал высокий и тяжёлый. – Почему?
Второй пожал плечами.
– Наверное, энергии не хватило. Прога сильно энергию жрёт.
– Забираем?
– Как? Я его на себе таскать не нанимался. Давай, реанимируй.
– А чего я? Сам реанимируй.
– Мне его под контроль брать, когда очнётся. Ну?
Высокий смерил мелкого досадливым взглядом, скинул модный рюкзак, достал консервную банку, вскрыл. Присел возле спящего и, надавливая на щёки, стал ложечкой пихать ему в рот полужидкую белую массу, отвратительную на вкус даже во сне. Алик неразборчиво заворчал, желая, чтобы сон сменился, но мужик в спортивном костюме упорно продолжал засовывать в него мерзкое пойло, словно заботливая мамаша: ложечку за маму, ложечку за папу… Его товарищ вытащил планшет, сунул в ухо наушник, беззвучно забарабанил по виртуальной клавиатуре.
– Не коннектится что-то. Неужели совсем сдох?
– Не неси чушь, япона мама! Он дышал, значит, в гибернации. А теперь и вовсе приходит в себя. Видишь, шевелится? И вякнул только что.
– Я не могу подключиться! Не вижу его процессор.
– Да ты слепой дебил! Поищи как следует, ночью же видел.
– От дебила слышу! Сканер работает на полную мощность, и если ему верить, то никаких киберов в радиусе двух километров вообще нет!
– Значит, сканер твой слепой. Вот же он валяется, япона мама! – Спящего снова легонько пнули. – Или прога твоя глючит. Давай скорей, он сейчас очухается.
– Твою же мать! – Мелкий, покрывшись испариной, панически заколотил по клавиатуре. – Чёрт, никак не срабатывает. Ай! – Нога лежащего дернулась, и мужичок в испуге подпрыгнул. – Валим!
Топ-топ-топ-топ… Топ! Топ! Топ. И всё стихло, снова лишь жужжание летающих колобков до журчание реки.
Что за идиотский сон, подумал Алик, открыв глаза. Не иначе, ночные события оставили в психике след. А брошенная в кустах банка «DEX elite» навеяла вкусовой кошмар. Нынче кормосмесь политкорректно называли «детским питанием», поскольку использовали почти исключительно для выкармливания маленьких киборгов, чтобы росли здоровенькими. Ни один разумный взрослый есть эту питательную и сбалансированную дрянь не соглашался иначе как при повреждениях желудочно-кишечного тракта, несовместимых с принятием иной пищи, либо для ускоренной регенерации при иных серьёзных травмах.
Алику даже померещилось, что он чувствует гадкий вкус наяву. Тьфу, пропасть! Он подошёл к реке – три шага всего, заснул прямо на берегу – и прополоскал рот. Вроде попустило. Он потянулся, разминая мышцы. Каким бы дурным ни было сновидение, сон пошёл на пользу, Алик чувствовал прилив энергии, усталости как не бывало.
Он нагнулся за банкой – нехорошо оставлять мусор на природе, даже если он не твой. В ней ещё оставалась смесь, на удивление свеженькая и пахнущая малиной – так вот почему малиновый запах преследовал его во сне. Выходит, что банку выкинули совсем недавно…
Затрезвонил видеофон. Кошка!
– Алик, ты где? – Голос взволнованный.
– Я здесь. – Дурацкий ответ, да. – Ниже по реке. Я переправу нашёл. – Он не стал признаваться, что заснул. – У вас всё в порядке?
– Всё хорошо. – Кошка облегчённо заулыбалась. – Просто тебя долго не было. Я решила без тебя с места не сниматься. Мы рыбу испекли, тебе тоже оставили. Ты голодный, небось?
Алик проверил свои ощущения и понял, что совершенно не голоден. Странно! С завтрака прошло уже много времени. Не мог ведь он, не приходя в сознание, сожрать банку кормосмеси. Или мог? Неспроста же этот сон приснился. Алика слегка замутило. Ничего страшного, принялся он успокаивать себя, это съедобно. И, между прочим, полезно.
– Доедайте, – вымолвил он, справившись с бунтом желудка. – И выдвигайтесь. Я пойду навстречу.
Кошка, ведущая за собой стайку котяток, обрадованно помахала Алику издалека. Подойдя ближе, принюхалась.
– Ты что, малину ел? Где нашёл? Я думала, она на Бесте не растёт.
Блин! Ну точно, ухомячил порцию «DEX elite». Не передались же Кошке его глюки со сна. Алик снова сглотнул. Никогда бы не подумал, что способен на такой подвиг, он и манку из садика не терпел за склизкость. Откуда, кстати, эта банка взялась, и как он на неё навёлся, не просыпаясь? Вроде до сих пор не замечал за собой случаев лунатизма в осознанном возрасте. Хотя папа рассказывал, что в детстве Алик выползал по ночам и ухитрялся найти припрятанные конфеты… и удостаивался сетования в сердцах: «Сканер тебе тоже по наследству достался?»
Ладно, сожрал и сожрал. Жалеть теперь поздно. Тем более что действие смеси полностью соответствовало заявленному в рекламных проспектах: бессонной ночи как не бывало, по мышцам разливалась бодрость и побуждала к деятельности; казалось, даже настроение улучшилось, хотя это явно психологический эффект, а не соматический. Правда, в тех же рекламных проспектах под звёздочкой мелким шрифтом значилось: «Только для кибермодифицированных организмов», – но скорее потому что для нормального человека, не умеющего отключать сигналы со вкусовых рецепторов, кормосмесь омерзительна, а не потому что ядовита.
Размышления Алика прервал то ли вскрик, то ли ох. Айсель оступилась – камешек под ногой оказался кем-то живым и попытался убежать, – упала и поехала по осыпающемуся склону к речке. Блин! Алик одним движением скинул рюкзак и, в два прыжка настигнув девчонку, схватил за шиворот. Хвала небесам, не успела свалиться на торчащие из-под воды камни.
Хотелось выругаться, но не при Айсель же. Ребёнок не виноват. Алик поставил дрожащую девочку на ноги, взял за руку и потащил наверх – сама, чего доброго, не выбралась бы. Досадовал он на себя. Нет чтобы сграбастать сразу и не дать ей время испугаться и заплакать! Ёж так и сделал бы, никто бы даже не заметил, что девчонка споткнулась. А Алик промедлил. Хоть две банки кормосмеси слопай, до реакции киборга тебе как до луны – до любой из трёх. А если бы не успел в последний момент подхватить, что тогда?
Кошка, подобрав его рюкзак и не ведая о его мучительных раздумьях, смотрела восхищённо:
– Ну, ты и крут! Прямо как киборг.
Алик не знал, куда девать глаза.
– Почему как? – удивился Рома, глядя на него, такого быстрого и сильного, снизу вверх. – Александр Вадимович, вы же киборг?
Так, стыд – в сторону. Сомнения надо гасить в зародыше. Хотя бы для того, чтобы не подводить Ежа, заверившего родителей, что Алик – тоже DEX.
– Конечно, – сказал он, гордо подняв голову. – Такой же, как она. – Он повернулся к Кошке, улыбаясь: по крайней мере тут не соврал.
Кошка слегка расширила глаза: мол, чего это ты придумал? Но спорить не стала – из тех же самых соображений.
– О! Тётя Кошка, и ты?
Айсель заторможенно отряхнулась от пыли и веточек и обхватила Алика за бок обеими руками – выше не дотянулась. Прижалась мокрым лицом и пролепетала:
– Але-лександр Ва-вадимович… Вы та-такой классный! Только мясо зря едите…
Он снисходительно потрепал девочку по тёмным косичкам:
– Если не есть мясо, где силы брать? – Перед мысленным взором провоцирующе закружилась банка «DEX elite», но Алик поспешно отогнал жуткое видение. – Сидел бы я на вегетарианской диете, ты бы сейчас в речке плыла.
– А я п-плавать не умею! – Девчонка снова разревелась.
– Александр Вадимович, а давайте мы дальше пойдём? – вмешалась Шахназ.
– Пойдём, – кивнул он. – Только знаете что? Зовите-ка меня «дядя Алик». – С Ежом и Кошкой они по-простому, а его почему по имени-отчеству? Этак случись беда – пока они будут звать на помощь, время выйдет. – Можно и «DEX», я не обижусь.
– Ты починил свою прогу, лох?
– Чего это я лох? – Мелкий, ковыряясь в планшете, недовольно зыркнул на сообщника.
– А того это! Из-за твоей глючной проги мы без улова. Что ты скажешь боссу, Марти, когда он спросит, куда мы дели банку кормосмеси?
– Что-что, – проворчал мелкий Марти. – Кибер сожрал, что с ней ещё делать?
– А он спросит, где тогда кибер!
– Твою ж мать, – с тоской произнёс Марти.
– Всё утро на фигню потратили! – не унимался старший. – Покормили кибера с ложечки, а толку ноль. Анонимные благотворители, япона мама, впору в волонтёры ОЗК записываться. Одни убытки! А всё потому, что чья-то хвалёная прога работает через раз!
– Нормально она работает! – озлился мелкий. – Это кибер какой-то неправильный. Слышь, Кен, а может, он вообще не кибер?
– У него на комбезе «DEX» написано. Точно кибер!
– А у тебя на футболке «Таня Ленард» написано. Как прошёл кастинг, Танечка? – ощерился мелкий.
Кен сердито засопел, сражённый аргументом.
– Но ведь был же кибер! Сканер его засёк. И та девка ясно сказала: «С нами кибер». Кто, если не этот рыжий?
Марти ещё раз перепроверил программу и с досадой закрыл.
– Кто? – переспросил он. – Сама девка, конечно! Методом исключения.
– Да ну, – усомнился Кен. – Она сказала не «я кибер», а «кибер с нами». И вообще, непохожа.
– Непохожа? – Марти фыркнул и открыл вирт-окно. – На, полюбуйся. Сорок восьмая серия.
Два изображения: черноволосый парень и такая же девушка. Типовой фенотип. У девушки из инфранета бесстрастные чёрные глаза и лицо без всякого выражения, как у куклы. Но характерные черты внешности – один в один.
– Яп-пона мама, – пробормотал Кен.
Смех смехом, но если бы не проклятая банка, Алик клевал бы носом, а не бодро вертел головой, высматривая потенциальную угрозу. И высмотрел. Прямо у той самой излучины, под нависшим берегом, где бурлящая вода выбила нишу наподобие грота, виднелось нечто, укутанное маскировочной сетью, сливающейся серо-коричневым цветом с берегом.
– Стоп! – скомандовал он. И, прищурившись, некоторое время разглядывал объект издали. Никакого движения не наблюдалось.
– Дядя Алик, чего там? – запрыгали Донни и Билли, глядя в том же направлении, но ничего, по-видимому, не замечая.
Алик бы отшутился – мол, показалось, глюки видеокарты – и повёл детей мимо. Когда под твоей ответственностью шесть мелких, приключения хороши только запланированные. Но, как назло, им надо было именно туда. Единственная переправа, которую под силу одолеть малышне, с лёгким выходом на высокий берег – уступы, словно нарочно, образуют подходящую «лесенку».
– Отдыхаем, – распорядился он. – Кош, пусть попьют, сделают свои дела… Я пока метнусь туда-обратно.
– Ну, что там за клад? – встретила его Кошка довольно легкомысленно. Вернулся быстро, здоров – значит, всё в порядке.
– Это катер, – мрачно произнёс он.
– Катер? – Кошка удивлённо сощурилась, присматриваясь к противоположному берегу.
– Космический катер, – подтвердил Алик. – Без названия, без номеров. Судя по состоянию двигателей и обшивки, пару дней как приземлился.
Кошка ахнула.
– Ты думаешь?..
– Да, – кивнул он, хмурясь. – Наверняка это катер киберворов.
– Мы же не можем сделать вид, что его не заметили? – поняла Кошка. – То есть не должны! Это ведь важная улика. Надо вызывать полицию.
Прибыла целая группа – катер преступников показался лакомым кусочком. Его сголографировали во всех ракурсах, обшарили вдоль и поперёк и просканировали каждый сантиметр, предвкушая, на что потратят премию. Обнаружили два комплекта отпечатков – правда, отсутствующих в базе, – пришли к выводу, что катер привёз двоих. Нашли оружие, взрывчатку, разную аппаратуру, окончательно убедившись в принадлежности катера преступным элементам.
– Конфискуем, – постановил начальник группы. – У нас есть пилот, отгонит в участок. А вы, ребятки, поаккуратнее тут. Давайте я с вами Ригеля оставлю, поможет охранять этот детский сад.
– Спасибо! – обрадовался Алик. С Ригелем они были хорошо знакомы по драконьим ночам и последующим пирушкам. И Ригель – киборг, такой охранник пятерых Аликов стоит.
Увы, пока ждали полицейских, пока они возились с катером, писали свои протоколы и взламывали неуступчивую систему управления, прошло много времени. Дети, конечно, не скучали. Чтобы они не болтались под ногами, Кошка устроила для них соревнования: кто наберёт больше кислых корнеплодов, кто запечёт их вкуснее с подобранными травами… Мальчишки всё равно отвлекались, то и дело бегали смотреть на работу полицейских, но те их гоняли. Алик заварил ароматный чай и добыл несколько небольших зверьков для супа – Айсель косилась, но ничего не сказала. Супом и чаем угостили полицейских, а требухой – подсуетившихся шакалов. Всё бы ничего, но поход застопорился. Солнце начало клониться к закату, и стало ясно, что вернуться в город до вечера не удаётся.
Отойдя в сторону, Алик позвонил Редрику. Первым делом поинтересовался:
– Как там Котя? Не замучил?
– Ты считаешь меня способным замучить ребёнка? – Кажется, Ред огорчился.
– Да не! Я имел в виду, это он мог вас с Надей задолбать.
– Не переживай, нормально всё, – успокоил Ред. – Как может задолбать младенец, который ещё не умеет ползать? Вот за Саней мониторить надо, чтоб не залез куда-нибудь и не потянул в рот каку.
Саня на год старше, и у Сани импланты, так что залезть он может в такие места, о которых Коте и в перспективе мечтать не приходится. Это родителям – отдельная головная боль.
– Ред, ты понимаешь, я Котю сегодня забрать не смогу. Застряли мы тут, в горах…
– Не волнуйся! Я завтра на дежурстве, но Надя приглядит. Лучше подумай о том, что и у тебя завтра по расписанию дежурство. Как Нойланду объяснять будешь?
Алик лишь вздохнул. Объясняться придётся, да. Он предупредил напоследок:
– Ты того, осторожней. В окрестностях объявились киберворы.
– Они, небось, на неразумных охотятся, – отмахнулся было Ред.
– Вирусу в системе по фигу, работают у тебя мозги или нет, – хмуро возразил Алик. – Мы чуть не потеряли Ежа. Фатима не смогла ничего сделать, отправила его в Сити с каким-то мутным старым хакером. Надеюсь, тот не подведёт. Берегись, короче. И остальным скажи.
Начальнику Алик позвонил сразу после Реда – откладывать бессмысленно, чем дольше с этим затягиваешь, тем больше будет его недовольство.
– Майор, извините, я до завтра никак не успеваю. Может, я следующую смену отработаю, и потом без выходного?
Нойланд сурово подвигал бровями. Опозданий и внезапных невыходов он не любил: людей мало, а вдруг форсмажор? С другой стороны, упрекать Ковалёва было неудобно, ему и без того доставались самые опасные задания и внеочередные дежурства. По первости потому, что майор считал парня киборгом. А после – потому что так исторически сложилось.
– Ладно, Ковалёв, – разрешил он. – Минус один отгул. Смотри, не расслабляйся – послезавтра жду.
Алик радостно сделал знак «о’кей» и отключился, пока начальник не вспомнил, что нужно поворчать на безалаберного подчинённого, не умеющего планировать свой отдых. Хорошо Кошке, она в отпуске! Кстати: не пора ли и ему взять отпуск?
«Жубик»
Несмотря на приближение вечера, сидеть на месте не стали: собрали оставшуюся еду и перешли реку в самом мелком месте. Течение было сильное, но если вести каждого из детей за руки с двух сторон, они не падали. Ригель пришёлся очень кстати, перетащил все рюкзаки. Предлагал и детей перетащить, но Алик разделял концепцию Ежа: малышня должна получить в походе не только удовольствие от красивых видов, но и повод хвастаться подвигами перед школьными товарищами. Для того и эта переправа, и трещина, через которую перебирались по пути сюда. А если тебя несут на закорках, на подвиг это как-то не тянет, стыд один.
Перед сном дети снова завели страшные сказки у костра. Про золотую крачку, производящую, естественно, золотое дерьмо, которое превращает в золото всё, что с ним соприкасается; про русалок, заманивающих детей в кислоту, где они растворяются; про блуждающую чёрную дыру, жрущую звёзды и планеты со всеми обитателями…
– Зачем они пересказывают эти придуманные ужасы? – спросил Ригель, сидя рядом с Аликом и потягивая чай с хвойными веточками.
– Как это зачем? – удивилась Кошка. – Чтобы жутко было! – Она сделала страшные-престрашные глаза. – Мы с девчонками в детстве тоже…
– А зачем надо, чтоб было жутко?
Алик пожал плечами.
– Адреналинчик же! Как его ещё вырабатывать, если детей не допускают к настоящему экстриму? А произвольно регулировать гормональный уровень мы не умеем.
Ригель сокрушённо покачал русой головой.
– Как вы вообще живёте, люди? Ваши собственные гормоны вас не слушаются, регенерировать вы не можете… Едва родились, как начинаете болеть: то зубы ноют, то сопли вываливаются, иммунитет хреновый… – Алик полагал, что у него хороший иммунитет и здоровые зубы, но вряд ли его случай мог быть назван сколько-нибудь типичным. – Ни толковой памяти у вас нет, ни способности просчитать на десять шагов вперёд…
– Вот только жалеть нас не надо! – буркнул Алик.
Особенно обидно, что рассуждать о человеческой неполноценности принялся киборг, ничем не выдающийся. За двадцать лет службы в полиции он не проявил ни ума, как Шерлок, ни инициативы, как Наган, ни стальной воли, как Танк. Так и не поднялся с самой нижней ступеньки, которую занимал ещё в неразумном состоянии оборудования, остался исполнительным силовиком, не дорос даже до командира группы захвата. Ни идеальная память, ни высокая скорость обработки информации не помогут проявить креатив, коли не дано.
Несмотря на некоторую дубоватость – а может, и благодаря ей – в полиции Гринпорта Ригель был на хорошем счету. Этакий недалёкий коп, неунывающий трудоголик, услаждающий взор начальства бравым видом и отличной физической формой. Надёжный товарищ по совместным операциям в драконьи ночи, тут у Алика не было к нему претензий. Но как начнёт философствовать – хоть бейся лицом о ладонь.
– Ложились бы вы спать, – посоветовал Ригель. – Я посторожу, мне нетрудно. Если кому из мелкоты в туалет приспичит, не просыпайтесь, я помогу.
Вот это другое дело! Алик порадовался, а потом корил себя. С Ригеля что взять? Просчитает он на десять шагов вперёд, ага. Надо же думать, от чего отталкиваться при обсчёте! А подумать должен был Алик – подумать о том, что не стоит оставлять на охране одинокого киборга, когда в окрестностях орудуют киберворы.
– Ну, хоть сканер работает, – проворчал Кен, глядя через плечо молодого на показания прибора.
– У них один кибер, точняк, – довольно заключил Марти. – Ща все заснут, и будем брать.
– Только не запускай свою дебильную прогу! – взмолился Кен. – Она лагает! Не дай бог, кибер опять сорвётся с крючка. Просто выключи девку, и тихонько её унесём.
– Не «выключи», дебил, а «переключи в спящий режим», – через губу поправил Марти. – Если её совсем выключить, не засунув в транспортировочный модуль, она быстро сдохнет.
– Насколько быстро?
– Даже поиметь её не успеешь! Это ведь тебя больше всего волнует?
Кен засопел и отвернулся, поднеся к глазам бинокль. На самом деле разглядеть в него что-либо сейчас не представлялось возможным. От поляны, где расположился отряд, сообщников отделяли заросли и немалое расстояние – на пределе дальности сканера, чтобы киборг не засёк чужое сканирование и не активировал паранойю.
Диспозицию они выяснили гораздо раньше, когда походники пригасили костёр и расползлись по палаткам, а уж после Кен с Марти отошли на должное расстояние и включили сканер. Девка спала в крайней палатке с рыжим парнем, оказавшимся не DEXом. Почему охраняет лагерь не она, а какой-то тупой коп, торчащий с другой стороны, где палатки спиногрызов? Да ясное дело: ей хочется миловаться, а не стоять на страже. Коп проблемой не станет, Кену этот типаж был хорошо известен: скоро служака начнёт зевать, затем хлебнёт чего-нибудь крепкого из тайной фляги, которая всегда с собой – типа, взбодриться, – после чего благополучно уснёт.
То, что девка спит – прекрасно. Значит, она не упадёт посреди поляны и не привлечёт чужого внимания, а продолжит лежать. Надо только осторожно, не производя лишнего шума, извлечь её из палатки и уволочь.
– Есть контакт, – шепнул Марти, скользя пальцами по планшету. – Переключаю.
Ригель споткнулся на ровном месте и повалился на хвойник. Мягкие ветки приняли тяжёлое тело, будто для того и были предназначены. Никто ничего не услышал, лишь Рома хрюкнул в палатке, переворачиваясь с боку на бок.
– Здесь, – определил палатку Марти. – Сюда она залазила.
– Ш-ш! – Кен приложил палец к губам, вертя головой. – А где чёртов полицейский?
– Да вон он, на лапнике дрыхнет. Что и требовалось доказать. Глянь, как сладко спит, не храпит даже.
Кен тихо фыркнул.
Стараясь двигаться бесшумно, они, на всякий случай пригибаясь, приблизились к палатке. Кен аккуратно разрезал стенку ножом, откинул прорезанный кусок, словно клапан.
– Ага, – прошептал он почти без звука. – Вот она, в спальнике. Хватай с той стороны.
Они подняли спальник с девушкой, выволокли наружу и потащили прочь, ускоряя шаг и радуясь удаче.
И тут Кошка проснулась. И оглушительно завизжала, поняв, что её куда-то утаскивают неизвестные хмыри, и это не сон!
Мужики, не ожидая такой подлянки от выключенного – то есть переключённого в спящий режим – кибера, выронили свою драгоценную ношу, оглушённые ультразвуковым ударом. Переполошённые дети повскакивали, путаясь в спальниках и «пенках», в жуткой уверенности, что сбылась одна из их страшилок – понять бы, какая. Алик выметнулся наружу, как был, необутый, но полный решимости навалять любому, кто обидел Кошку, на ходу подбросил в костёр сухих веток. В детских глазах, расширенных с перепугу, в свете разгоревшегося пламени он выглядел натуральным киборгом. С размаху засветил одному из растерявшихся чужаков в лоб. Второй, очухавшись, выхватил нож; выпутавшаяся из спальника Кошка со всей силы двинула ему по руке; нож выпал.
Кен развернулся и встретился взглядом с кибером в боевом режиме. Рот перекошен, глаза сверкают красным. Япона мама! Впору обосраться и бежать, но бежать некуда, он зажат между костром, восставшей DEXицей, палаткой и парнем, целеустремлённо добивающим Марти, который выронил планшет и обеими руками закрывал голову. Свой поступок Кен совершил чисто от отчаяния. Подхватил с земли планшет и врезал ребром в зубы разъярённой девке. И – о чудо! – она пошатнулась. Не веря своему счастью, Кен проломился между ней и костром и кинулся прочь со всех ног. О Марти он не думал. Точнее, думал, что напарник однозначно безнадёжен, и надо спасать хотя бы себя.
Тем не менее, у Марти был шанс. Алик не ставил цель непременно убить несостоявшегося похитителя, просто сильно на него разозлился. Выместив на мерзавце переполняющие эмоции, Алик остыл и решил скрутить его для передачи полиции. Увы: когда парень ослабил напор, Марти вывернулся и бросился бежать, припадая на обе ноги и не разбирая дороги. В горах так нельзя, особенно по темноте. Неверный шаг, и он полетел с уступа вниз.
В глазах Кошки плясали красные отблески костра. Держась за кровящую губу, она страдальчески прошепелявила:
– Жубик.
– Чего? – переспросил Алик.
– Жубик выпал.
– Тётя Кошка, не плачь! – Айсель подобралась и сочувственно погладила её по плечу, на удивление не сбившись на любимую тему: мол, зато без зубов не получится есть мясо. – Сходишь к доктору, он вставит тебе новый зубик, красивее прежнего.
– Да ладно, ерунда. – Кошка вымученно улыбнулась. – Череж неделю новый выраштет.
– Айсель, ты разве не знаешь, что у киборгов есть запасные зубы? – упрекнула сестру Шахназ.
Кошка удивлённо покосилась на неё:
– В шмышле? А у людей ражве нету?
– А где, кстати, наш героический охранник? – отвлёк её Алик, оглядевшись. – Умеющий считать на десять шагов вперёд. – Прозвучало это с нескрываемой издёвкой.
– Дядя Ригель спит! – хором объявили Донни и Билли, указывая в сторону примятого хвойника.
У Алика глаза полезли на лоб. Кругом трам-тарарам, Кошкин визг, драка, ругань, детские охи – а он спит? Быть того не может! И пусть Ригель не большого ума, но он достаточно ответственный, чтобы не заваливаться спать, вызвавшись сторожить.
Алик посветил фонариком. Ригель лежал тихо-тихо – не ворочался, не посапывал. На фонарик не среагировал. Алик опустился на колено, с замиранием сердца пощупал пульс. Удары редкие, но равномерные. И дыхание есть, тоже редкое.
– Он не спит, – промолвил Алик. И, поймав, испуганный взгляд Кошки, пояснил: – То есть спит, но не так. Это спящий режим, гибернация.
– Ты можешь его ражбудить? – с надеждой спросила Кошка.
Алик покачал головой.
– Как? У него кнопки нет. Либо включится по таймеру, либо по кодовому слову, либо по радиосигналу. Чую я, придётся опять Фатиме звонить.
– Жвони шражу в полишию, – посоветовала Кошка.
Ну да. Чуть про труп не забыл.
Светало, но походникам было не до красот рассвета. По лагерю бродили полицейские, дети болтались у них под ногами, любопытствуя. В расщелине лежал труп с пробитой головой и неестественно торчащей ногой в модном кроссовке, вокруг суетился судебно-медицинский эксперт. Яркая обувка мертвеца притягивала взгляд Алика. Точно такие кроссовки были в его сне. А сон ли то был? Ему показалось, что он снова ощущает вкус кормосмеси. Вот гадость!
Он вспомнил, где ещё видел этот кроссовок и этот камуфляжный спортивный костюм. У встреченных туристов с липкими и цепкими взглядами, скаливших зубы в притворных улыбках. Неспроста они Алику не понравились. Наверное, ещё тогда задумали украсть Кошку. Или не Кошку?
Они – те самые киберворы, снизошло на Алика. Попробовали украсть Ежа, потом Алика, приняв его за киборга. А потом… что-то не складывалось. Зачем они усыпили Ригеля и стали вытаскивать из палатки Кошку?
