Наталья Александрова
Семисвечник царя Соломона
Руками бабы Шуры, потому что нож этот был ее. Старый хозяйственный нож, который всегда был у нее на кухне. Она ни за что не хотела его выбрасывать, говорила, что очень удобный, любое мясо отлично режет.
Баба Шура раньше работала поваром, так что в ножах понимала, как и в мясе.
– Что ты застряла? – недовольно спросила сестра.
– Вот это вот… – я указала на нож, – это же бабушкин нож…
– Ну и что? – нервно спросила Васька, понимая уже, куда я клоню. – Что ты хочешь сказать?
– Хочу, – согласилась я, – и скажу. Слушай, может быть, это все-таки ты его… того? Лучше признайся! Я все равно тебе помогу, но лучше скажи честно!
– Да говорю же, я спала!
– Ты хочешь сказать, что кто-то вошел в квартиру, пока вы спали, взял на кухне нож, воткнул его в это вот… – я кивнула на труп, – потом ушел, а ты даже не проснулась? Это ты, которая всегда очень плохо спит в полнолуние! Слушай, я же все-таки тебя с детства знаю!
– Это не я! Когда я засыпала, он был живой! Спал и похрапывал! – В голосе сестры звучали слезы.
– Черт знает что! – Я ухватила нож куском простыни.
– Что ты делаешь?
– Но мы же не можем вынести его вместе с этим ножом! – пропыхтела я.
Нож сидел так крепко, что я уверилась: это не Васька. У нее сил бы не хватило так нож всадить. Ладно, об этом после.
Я вытащила нож, обтерла его простыней, потом вдвоем мы кое-как скатили труп на ковер…
И только тогда поняли, что идея была не самая лучшая.
Арсений был слишком высокий для этого ковра. Точнее, слишком длинный. Он в него попросту не помещался. Или голова, или ноги торчали снаружи.
Василиса растерянно смотрела на него, потом выдала:
– Может, подогнуть ноги?
– Ага, но тогда ты не сможешь завернуть его в ковер. Сразу будет видно, что там внутри что-то есть. Или, точнее, кто-то. С таким же успехом его можно нести в открытом виде, без ковра…
Тут я сделала паузу и продолжила:
– А что, может, так и лучше?
– Как? – испуганно переспросила Василиса.
– А вот так – безо всякого ковра…
– Да ты что? Вот прямо так? – Она театральным жестом показала на безжизненное, окровавленное тело.
– Ну, не совсем так… в таком виде его не стоит выносить из квартиры.
– А как тогда?
– Нужно его обтереть от крови и одеть. И не тащить на себе, а вести под руки. Так будет казаться, что мы ведем сильно перебравшего мужчину. Опять-таки, я очень надеюсь, что мы никого не встретим по дороге – все же глубокая ночь…
– А что… такое я тоже видела в каком-то фильме. Там одного мужика убили и тащили, держа под руки, как будто он пьяный… – Василиса оживилась.
– Ну, вот видишь. Даже в кино такое было, значит, нам сам бог велел.
Похоже, она не уловила сарказма в моем голосе. Зато обратила внимание на другое:
– А как его одеть? Кто это будет делать?
– Ты, разумеется.
– Я?! Почему я?
– Ну, во-первых, это твой покойник. Я приехала только помочь тебе. И во-вторых, ты с ним уже… вступала в близкий контакт, так что тебе это будет сподручнее.
На лице у Василисы возник такой ужас, что я не то чтобы смилостивилась, но передумала ее троллить. Васька и так вся на нервах, да еще полнолуние, так что она совсем раскиснет, сядет на пол и станет рыдать. Бывали уже случаи, причем все тогда было не так серьезно. А мне это надо? Что я буду с ней делать? Знаю, что тут не поможет ни холодный душ, ни серия пощечин.
Я посмотрела на бабушкины настенные часы. Часы были механические, оттого и шли себе потихоньку, только кукушка сломалась и не выскакивала каждый час.
Так вот, часы показывали без четверти четыре. Ого, скоро рассвет… время терять нельзя.
– Ладно, так и быть, я тебе помогу! – вздохнула я. – Знаю, что без меня ничего сделать не можешь!
Васька промолчала, на что я и рассчитывала. Обычно она только пренебрежительно фыркает, не удостаивая меня возражениями. В самом деле: кто она и кто я? Она замужем за очень обеспеченным человеком, она потрясающе хороша, просто красотка, поэтому ей не нужно работать.
А я не то чтобы уродина, просто самая обыкновенная. Были у меня, конечно, парни, но это все не то, такие же, как я, полунищие. И работа у меня бесперспективная, менеджер в клининговой компании, тоже мне должность…
«Не родись красив, а родись счастлив!» – говорит баба Шура.
Говорила я уже, что она изъясняется исключительно пословицами и поговорками. Так вот, в данном случае все вранье.
Как в сказках: старшая сестрица красавица, но дура. А младшая милая, добрая и умница, поэтому в конце ей обязательно будет счастье. Ага, вот все жду… (шучу, конечно).
Но если бы Ваське уделили хоть немного мозгов, точнее, хоть не мозгов, а малую часть здравого смысла, то все бы у нее было прекрасно. И, конечно, себя в руки взять по поводу мужиков.
Но не может человек себя преодолеть! Себе во вред все делает! И жизнь ее ничему не учит.
Ладно, сейчас не время ее воспитывать, да она все равно слушать не станет.
Для начала я принесла из ванной тазик с горячей водой и тряпку и обтерла лицо трупа от крови.
Странно, даже в мыслях я не могла назвать его Арсением, потому что в том, что лежало передо мной, никак нельзя было узнать человека, с которым я была знакома несколько месяцев. Который мне нравился, и я вполне себе серьезно задумывалась, не завести ли с ним отношения. Ага, размечталась, теперь ясно, что он обо мне думал…
– Тише ты! – вскричала Василиса. – Что ты его трешь, как мочалкой в бане!
Хоть три, хоть не три, а получилось не очень хорошо – все кровавые пятна, конечно, не отошли, но теперь они хотя бы не так сильно бросались в глаза.
Вообще, честно говоря, я не думала, что в человеке может быть столько крови! Кстати, из раны кровь не текла, значит, умер Арсений довольно давно. И то верно, труп уже холодный.
Василиса мне не помогала – она только мелькала вокруг, ахала и всплескивала руками.
– Не мельтешись! – прикрикнула я на нее. – Лучше пока собери все окровавленные тряпки в какой-нибудь мешок.
– И простыни?
– Ну естественно! И не задавай глупые вопросы!
– А где взять мешок?
– Слушай, ты в этой квартире явно бываешь чаще, чем я, и должна знать ее лучше. И еще раз говорю – не задавай глупых вопросов! И без того тошно!
Она обиженно замолчала, но все же сделала хоть что-то полезное – собрала все окровавленные тряпки в большой полиэтиленовый мешок для мусора.
– И что теперь делать с этим мешком?
– От него тоже нужно избавиться. Только выбросить нужно в другое место, не туда, куда труп.
– Надо же, как ты все хорошо знаешь! – проговорила вдруг Василиса. – Можно подумать, что ты делаешь это не первый раз!
– Слушай, если ты скажешь еще что-нибудь в таком духе, я сейчас же уеду! – рявкнула я. – Я и так уже на пределе!
– Ну, извини, извини, сестричка… – Васька прижала руки к груди и попятилась.
Я решила, что чище труп уже не станет и нужно переходить к другому этапу, самому трудному – нужно его одеть.
Почему это самый трудный этап?
А вы когда-нибудь пробовали одеть мертвого или мертвецки пьяного (что примерно то же самое) человека?
Нет? Вот и я тоже не пробовала, но понимала, что это будет очень трудно.
Василиса по-прежнему суетилась и ахала.
– Сделай хоть что-нибудь полезное! – прикрикнула я на нее. – Найди его одежду! Ты ведь наверняка знаешь, где она!
Она хотела огрызнуться, но передумала и принялась собирать по комнате мужскую одежду. Через несколько минут она приволокла мне весь ворох, а я в это время залепила его рану скотчем, у бабы Шуры в ящике нашла. Хоть кровь и не идет, но мало ли что…
– Ну, теперь давай его одевать! Я понимаю, раздевать тебе было интереснее…
Она возмущенно фыркнула, но ничего не ответила и начала с самого простого – с носков.
– Правый ты надела на левую сторону, – заметила я. – Впрочем, ничего страшного, никто на него не будет смотреть. А вот ты свою кофточку переодень, она тоже надета наизнанку.
– Что, правда? – Она метнулась к зеркалу. – Что же ты мне сразу не сказала?
– Да, знаешь, у нас были более важные темы для разговоров!
Она переодела кофточку и продолжила одевать Арсения.
Помню, в детстве у меня была такая игра – «одень Таню». Там была картонная кукла и разные одежки, которые на нее нужно было надевать. Так вот, сейчас мы занимались примерно этим же – только одевали не удобную куклу, а здоровенного мужика, к тому же мертвого…
Все же мы его кое-как одели и немного передохнули.
Долго отдыхать было нельзя, потому что ночь и вообще не бесконечная, а у нас в городе так и вовсе очень короткая.
– Ну что, поехали… – проговорила я и закинула на свое плечо правую руку мертвеца. – Давай ты с другой стороны…
– Я не могу… – заныла Василиса. – Это так неприятно…
– Раньше нужно было думать! – прикрикнула я. – Когда привела его в эту квартиру! Я-то тут вообще ни сном ни духом!
Она жалобно всхлипнула, закинула на себя левую руку, и мы с большим трудом придали Арсению вертикальное положение. Ох и тяжелый же мужик!
Так мы добрели до двери – мы шли по сторонам, а он волочился между нами, как огромная тряпичная кукла. Только вес был у этой куклы солидный.
Я перевела дыхание, открыла дверь, и мы выползли из квартиры.
Только бы никто нам не встретился, молилась я беззвучно.
Мы дотащились до лестницы.
Я на всякий случай проверила лифт – конечно, он шумит, но все же это легче, чем тащить труп по лестнице…
Лифт, конечно, не работал – да и кто мог сомневаться?
Мы потащили покойника вниз.
С каждым шагом он становился все тяжелее и тяжелее – по крайней мере, так мне казалось.
Несколько раз мы его чуть не уронили – с огромным трудом удалось удержаться на ногах, но кое-как добрели до второго этажа, где остановились немного передохнуть.
– Я больше не могу! – заныла Василиса.
– И что же ты предлагаешь? Вызвать сейчас полицию? Или бросить его здесь и уйти?
Глаза у нее блеснули – уж больно соблазнительный вариант, но сестра тут же опомнилась: – Нет, ты что?!
– Ну, так тогда и не стони! Возьми себя в руки! Нам осталось уже совсем немного!
Мы подтащили труп к следующему лестничному маршу, и тут Василиса не удержала свою сторону и уронила ее.
Я в одиночку тоже не смогла сохранить равновесие, и труп покатился вниз по лестнице.
Я выругалась и бросилась за ним, но догнала уже в самом низу.
Тут подоспела Василиса и проговорила:
– Надо же! Так спускаться гораздо легче. Может, надо было с самого начала его скатывать своим ходом?
– А если бы мы кого-нибудь встретили?
– Ну не встретили же!
– Ладно, давай его снова поднимать. Сейчас нужно выйти на улицу, а там точно его придется вести в вертикальном положении.
Мы с огромным трудом подняли Арсения, подтащили его к выходу из дома…
И в это самое время входная дверь открылась.
Я похолодела.
На пороге возникло существо мужского пола…
Точнее, сначала возникло облако алкогольных паров, и только потом – это самое существо.
Это был субъект лет пятидесяти, с трехдневной полуседой щетиной на щеках, с синяком под левым глазом, одетый в пиджак, на котором отчетливо проступал отпечаток чьей-то ноги в ботинке сорок пятого размера.
Василиса жалобно проблеяла:
– Это не то… это совсем не то, что вы подумали…
Небритый субъект, однако, не обратил внимания на ее слова. Глаза его упорно разбегались в разные стороны.
Однако, увидев нас, он попытался сконцентрировать взгляд, остановился и даже шаркнул ножкой, проговорив:
– Добрый вечер, дамы и господа! Извините, я сегодня немного не в форме…
Справившись с этой длинной тирадой, он громко икнул и добавил, обращаясь уже исключительно к Арсению:
– Ну ты, мужик, даешь! Как ты с ними обеими управляешься? Или это у меня в глазах двоится? Тогда я дико извиняюсь!
Он кое-как обошел нас и пополз вверх по лестнице.
Мы перевели дыхание и выползли из подъезда.
– Кажется, он ничего не понял… – пролепетала Василиса, оглянувшись через плечо. – Только бы завтра до него не дошло…
– Завтра он вообще ничего не вспомнит! – заверила я ее. – Да, кстати, где стоит машина?
– Какая машина? – Василиса захлопала глазами.
– Ну не моя же! Я не собираюсь везти покойника на своей машине! Где стоит его машина? – Я покосилась на мертвого Арсения. – Ведь вы на ней сюда приехали? Только не говори, что вы приехали на твоей – я ни за что не поверю!
– Ах, ну да, конечно… – И Василиса кивком показала на красивую темно-синюю «Мазду».
– Да, это отлично, но ключи…
– Ключи должны быть у него.
Мы остановились и обшарили карманы покойника.
К счастью, мы нашли его ключи во внутреннем кармане пиджака, в противном случае пришлось бы подниматься в квартиру, искать там… господи, как же мне все это уже надоело!
Я облегченно вздохнула, нажала на брелок сигнализации.
Машина приветливо пискнула и мигнула фарами.
Мы подвели нашего немногословного спутника к задней двери, усадили на заднее сиденье, постаравшись придать ему устойчивую позу. Как бы не так, он все время норовил либо упасть набок, либо впилиться мордой в переднее сиденье.
– Так, ну все, поехали… – Я нервно оглянулась на окна дома.
Показалось мне или нет, что кто-то смотрит на нас из окна третьего этажа? Да пустое, свет нигде не горит, и вообще, в это время все спят, пятый час уже…
– Только я не поведу! – сразу же заявила сестрица. – У меня руки трясутся!
– Думаешь, у меня не трясутся?
Однако в глубине души я понимала, что Василису сейчас ни в коем случае нельзя пускать за руль, и без дальнейших споров села на водительское место.
Василиса села рядом, захлопнула дверцу.
– Ты куда это? – удивилась я. – Тебе назад нужно, чтобы его поддерживать, а то он завалится под сиденье. Кто поверит, что он просто пьяный?
– Но я…
Вместо ответа я посмотрела на нее так, что она вздрогнула и без возражений села рядом с трупом Арсения. Я ощутила небывалое злорадство и не стыжусь этого, но потом отвернулась, выжала сцепление и тронула машину с места.
Ночные улицы были пусты.
Изредка мимо проносились припозднившиеся машины, и уж совсем редко попадались очень поздние пешеходы. Или очень ранние.
Я держала курс к выезду из города.
Вдруг Василиса испуганно прошептала:
– Смотри!
Впереди на перекрестке стояла машина дорожно-патрульной службы…
– Ну и что! – Я недовольно покосилась на сестру. – Мы никаких правил не нарушаем, скорость не превышаем, едем себе по своим делам… главное – не привлекать внимания…
– Ага, не привлекать… посреди ночи… вот увидишь, они нас сейчас остановят…
И она как в воду глядела.
Едва мы поравнялись с полицейской машиной, она мигнула фарами, и усиленный динамиком голос проговорил:
– Водитель «Мазды» остановитесь!
– Ну вот, я же тебе говорила, что они нас остановят! – прошипела Василиса.
– Вот и сглазила!
– Ну все, теперь мы пропали!
– Не паникуй… может, все еще обойдется! Сядь к нему ближе, держи его крепче!
– Обойдется? Как это может обойтись? У нас покойник в машине!
– Главное, веди себя естественно! Улыбайся больше!
Василиса замолчала.
Я затормозила, подъехав к поребрику.
Дверца полицейской машины открылась, из нее вышел долговязый парень в форме. Позевывая, он подошел к нашей машине, отдал честь и проговорил:
– Старший сержант Яблочкин.
Я выглянула из машины и жалобно проговорила:
– Здрасте! Мы что-то нарушили?
– У вас левый подфарник не горит.
Он подошел ближе, заглянул в машину.
Меня затошнило от страха, но я постаралась взять себя в руки и проговорила беззаботным тоном:
– Да что вы? Только что горел… понимаете, машина не моя…
– Не ваша? – Он поднял брови.
– Да, машина сестры… то есть ее мужа… а он перебрал и отрубился. Пришлось мне сесть за руль, поэтому я так нервничаю… я вообще недавно за рулем, а тут еще чужая машина…
Полицейский снова заглянул в салон.
Я проследила за его взглядом – он смотрел на Арсения.
Тот сидел, откинув голову и немного приоткрыв рот. Василиса приткнулась рядом с грустным видом.
– Да, товарищ хорошо повеселился! – проговорил полицейский то ли сочувственно, то ли с завистью. – Ладно, поезжайте и не волнуйтесь – ночью ехать легче. Счастливого пути.
Он снова отдал честь и неспешной, развинченной походкой вернулся к своей машине.
Я перевела дыхание, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и включила зажигание.
Машина дернулась и заглохла.
Так… только этого не хватало…
– С ручника сними, – тихо проговорила Василиса.
Я покосилась на ручной тормоз…
И правда, машина стояла на ручнике.
Я передвинула ручку, снова включила зажигание и поехала – сперва тихонько, потом быстрее и наконец свернула за угол.
– Пронесло… – проговорила я вполголоса.
– Ага, меня и правда чуть не пронесло! – отозвалась Василиса. – Ну или чуть не описалась! Когда он заглянул в машину, думала, все, конец нам…
Тут с заднего сиденья донесся глухой удар.
Я испуганно оглянулась – и ничего не увидела.
На заднем сиденье не было Арсения.
– Куда он делся? – вскрикнула я и снова затормозила.
Как только машина остановилась, я перегнулась через спинку сиденья и заглянула назад.
Арсений свалился с сиденья и лежал на полу.
– Хорошо, что это случилось не при полицейском! А ты куда смотрела?
Я выбралась из машины и снова усадила нашего беспокойного пассажира. Василиса помогала мне дрожащими руками, на лице у нее было написано отвращение.
Пристроив Арсения поудобнее, я снова села за руль.
Скоро городские дома кончились, мы миновали промзону, какие-то унылые бетонные корпуса, мимо потянулись коттеджи и скромные деревенские домики.
Наконец и они остались позади.
Вдоль шоссе тянулся лиственный лес.
Я увидела уходящую вправо грунтовку и свернула на нее.
К счастью, уже рассвело, и я, по крайней мере, могла видеть дорожную колею.
Дорога была разбитая, машина то и дело подпрыгивала на многочисленных ухабах.
– Поезжай потише, подвеску испортишь, загробишь машину! – проговорила Василиса.
– Ага, на такой дороге ее надолго не хватит! – подхватила я. Но мой сарказм пропал зря – Василиса его просто не заметила.
Зато Арсений от такой езды снова свалился с сиденья. Василисе надоело его удерживать, тут я ее понимала.
Но на этот раз мы не стали останавливаться – кому сейчас до этого есть дело…
Дорога сделала несколько поворотов, и наконец впереди показалось темное лесное озерко.
– Утопим его здесь! – проговорила я решительно. – Дольше плутать по ночному лесу я не в состоянии. Еще застрянем, что тогда делать? Кто нас будет вытаскивать?
Василиса не стала спорить. Она вообще скукожилась в углу, чтобы как можно дальше быть от трупа, глаза ее казались черными от расширенных зрачков. Будь такое раньше, я бы забеспокоилась, потому что вид ее мне не нравился. Этак ее лунатизм вернется. Но сейчас я жутко злилась на то, что сестрица втянула меня в эту историю, поэтому решила не обращать внимания.
Я остановила машину на берегу озера и так грозно посмотрела на сестру, что она не посмела ничего сказать. Мы вытащили Арсения, доволокли его до самого берега и остановились перевести дыхание. К счастью, берег в этом месте резко обрывался, а не уходил под воду постепенно.
Кроме того, вода в озере была не прозрачная, а темно-коричневая, торфяная. Это тоже было нам на руку.
– Нужны камни, – проговорила вдруг Василиса.
– Камни? Какие камни? Зачем?
– Напихать камней ему в карманы, чтобы не всплыл. Я в одном фильме видела.
Мы походили вокруг и нашли несколько подходящих увесистых булыжников.
Кое-как затолкали их в карманы Арсения, причем машинально я отметила, что карманы были пусты, затем подкатили труп к обрыву и столкнули вниз.
Труп гулко булькнул и ушел под воду.
На поверхности воды появилось несколько пузырьков, наконец все затихло.
И тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит.
Знаете это неприятное ощущение, когда кто-то пристально смотрит тебе в спину?
Я похолодела.
Неужели нам так страшно не повезло?
Неужели кто-то видел, как мы утопили труп в озере?
Не может быть!
Ведь сейчас ночь!
Ну, уже рассвело, но все равно, никакие грибники не идут в лес в такую рань!
Я медленно обернулась, причем получилось это у меня не с первого раза, от страха все члены задеревенели.
Неподалеку от нас на невысоком холмике стояла большая рыжая собака. Она пристально смотрела на нас с Василисой, как будто хотела нам что-то сказать.
– Пошла вон! – крикнула я, подобрала с земли какую-то корягу и замахнулась на собаку.
Она не больно-то испугалась, слегка оскалила пасть, но все же потрусила вглубь леса.
– Слава богу, мы от него избавились! – проговорила Василиса, бросив последний взгляд на озеро.
Голос у нее был довольно бодрый, и глаза уже не так выделялись на лице. Да что там, и бледность куда-то ушла. Так что теперь, хоть растрепанная и ненакрашенная, сестрица была по-прежнему удивительно хороша.
Все-таки невероятный характер у моей сестры!
Она только что утопила в озере мертвого любовника и уже может радоваться!
– Радоваться рано, – охладила я ее энтузиазм.
– Ну да, нам еще нужно избавиться от его машины… – согласилась Василиса деловито.
Я не стала уточнять.
Мы вернулись к машине, я кое-как развернулась на узкой дороге и выехала по грунтовке обратно на шоссе. Все-таки хорошая машина у Арсения! Была.
Вскоре мы уже ехали по городу.
– Где мы оставим машину? – поинтересовалась Василиса.
– Где-нибудь подальше от тех мест, где мы живем. И недалеко от метро, ведь нам нужно как-то добраться до своих домов…
– На метро?! – испуганно переспросила Василиса. – Нет уж, я вызову такси… совершенно нет сил!
– Ты долго думала? По такси тебя легко могут вычислить и связать с машиной Арсения, а значит, с ним самим! Нет, мы поедем на метро, благо оно уже работает.
Было шесть часов утра, совсем рассвело, на улицах попадались первые прохожие.
Василиса подумала немного и наконец кивнула: – Да, вообще-то я в одном фильме видела…
Мы проехали мимо станции метро, к которой уже тянулись ранние пассажиры, свернули на тихую улицу.
Тут я увидела детскую площадку, на которой сидели, ссутулившись, двое парней в поношенных толстовках.
Они проводили нашу машину мрачными взглядами. Один даже встал и подался вперед. Мне показалось, что я его знаю. Да это же Витька Вороньков, мы с ним в школе учились до девятого класса! Но нет, похож, но не он вроде.
Витька с третьего по шестой класс был кошмаром моей жизни. Как только он узнал, что мое имя Феодора (спасибо родителям, вот что я им плохого сделала…), он не уставал издеваться.
Выучил наизусть стихотворение Чуковского (угадайте какое… правильно, – «Федорино горе») и с выражением читал отрывки: «А за ними вдоль забора скачет бабушка Федора», «И сказала кочерга: «Я Федоре не слуга!» – далее по тексту в таком духе.
И однажды я не выдержала.
Когда в очередной раз на перемене Витька артистично запричитал тонким голосом: «Ой вы, бедные сиротки мои, утюги и сковородки мои!» – я достала из ранца специально принесенную из дома сковородку и с размаху двинула Витьку по голове.
Сковородка оказалась тефлоновой, так что не принесла Витьке особенного ущерба, но он жутко испугался и даже побежал в туалет. Так что милые одноклассники вволю над ним поиздевались, таким образом, я отомстила, и Витька с тех пор обходил меня стороной.
Я снова пригляделась: нет, точно не Витька. Но так даже лучше.
– Вот то, что нам нужно! – оживилась я.
– Ты это о чем? – встрепенулась Василиса.
– Отличное место для того, чтобы оставить машину. С одной стороны, метро близко. С другой – шпаны полно, которая уже в такую рань думает, где бы достать денег на дозу, так что машину моментально разберут на детали, и никто не свяжет ее с нами.
Я остановила машину и вышла.
Василиса немного подумала и последовала за мной.
Прежде чем уйти, я еще раз внимательно оглядела салон машины, чтобы убедиться, что мы с сестрой ничего там не оставили.
И тут на полу под задним сиденьем я увидела белую картонную карточку.
Я подняла ее, взглянула…
На карточке было напечатано:
«Алгарве. № 411. А. Савицкий».
Это еще что такое?
Что такое Алгарве? Что значит этот номер? И самое главное, кто такой А. Савицкий?
В первый момент я хотела просто выбросить эту карточку, но фамилия Савицкий удержала меня от этого шага.
Дело в том, что моя фамилия – Савицкая, так же как и фамилия Василисы…
Но кто такой А. Савицкий?
Поэтому я на всякий случай сунула загадочную карточку в карман, чтобы разобраться с ней позднее.
Закончив внимательный осмотр машины, я сунула ключи в бардачок, захлопнула дверцу (иначе это выглядело бы уж очень подозрительно) и огляделась.
Те двое нариков в толстовках уже кружились неподалеку, как стервятники над умирающим буйволом. Они только ждали, когда мы отойдем.
Мы с Василисой переглянулись, вздохнули и дружно зашагали в сторону метро.
Нарики проводили нас задумчивыми взглядами, но решили, что лучше заняться машиной – она точно не окажет сопротивления.
Мы спустились в полупустое утреннее метро и разошлись – нам нужно было ехать в разные стороны.
Василиса держалась скованно, но перед расставанием все же выдавила с явной неохотой:
– Ну… это… спасибо тебе.
– В такой ситуации не могу сказать «всегда пожалуйста». Надеюсь, такое больше не повторится, – сухо ответила я, добавив про себя, что уж в бабушкину-то квартиру она точно никого не приведет. Я просто поменяю замки.
Я поехала на Ивановскую, к бабушкиному дому, чтобы забрать свою машину. Когда я туда добралась, был уже девятый час, так что пора было ехать на работу.
Я страшно устала, но ничего не поделаешь, работа есть работа. Успела только заскочить домой, чтобы наскоро принять душ и переодеться, да в соседней пекарне выпила чашку крепкого кофе.
Бабе Шуре я вскипятила чайник, она утром все равно ничего не ест, только чай с конфетами пьет.
На работу я почти не опоздала, но, едва вошла в офис, встретила Антонину, старшего менеджера.
– Савицкая, наконец ты появилась! Ты ведь на машине?
Я не стала отпираться.
– Ну так отвези Валере вот это! – Она протянула мне коробку с моющими средствами и всевозможными инструментами для уборки. – Он работает вот по этому адресу…
– А он что, поехал на объект и ничего не взял?
– Ну, ты же знаешь Валеру, и не первый год. Он, как всегда, взял не ту коробку.
Валера, наш мастер, хороший работник, но очень рассеянный и вечно все путает.
– А почему я? – Я машинально встала в оборонительную позицию. Иначе у нас нельзя, сядут на шею.
– А больше некому! Все разъехались по объектам. И можешь потом не возвращаться.
На самом деле я была довольна этим неожиданным поручением: можно было слинять с работы и заняться собственными делами. А именно – навести порядок в бабушкиной квартире, убрать там следы жуткого ночного происшествия. И моющие средства, которые дала мне Антонина, были тут очень кстати.
Я прихватила на нашем складе еще кое-что и поехала по адресу, который мне дала Антонина.
Это оказалась большая квартира в элитном доме.
На территорию меня пропустили, когда я показала карточку нашей клининговой компании.
Валера встретил меня в дверях и очень обрадовался.
Я отдала ему коробку (половину ее содержимого оставила в машине для собственных нужд) и спросила, что у него за работа.
– А, как обычно… – Он махнул рукой. – Детки повеселились. Хозяйский сын, девятиклассник, отмечал день рождения, так всю квартиру отделали – мама не горюй! Можешь себе представить, даже на потолке следы ног остались!
– Ну, ты и не с таким справлялся…
– Прикинь – утопили хомяка в аквариуме с пираньями!
– Гады какие! Но это уже не по нашей части…
– А ты чего не заходишь? – спохватился он. – Мне одному не справиться, Антонина сказала, что ты мне поможешь…
Тут я поняла, отчего нашу Антонину вдруг обуял приступ альтруизма. Она, видите ли, разрешила мне не возвращаться на работу! А Валере сказала, что я займусь уборкой вместе с ним!
– Да ты что? – завопила я в праведном гневе. – Да у меня работы в офисе непочатый край! За неделю не управиться! Ты, что ли, отчеты за меня писать будешь?
– Понял, понял… – Он поднял руки и попятился в квартиру.
Я пожелала Валере успехов и поехала восвояси, то есть к бабушкиному дому.
Василиса долго шла от станции метро к своему дому. Точнее, ей казалось, что долго, потому что она до этого ходила пешком считаные разы. Она всегда ездила исключительно на машине, но сейчас ее замечательная ярко-красная «Ауди» была оставлена на стоянке у ресторана, где они с Арсением ужинали вчера.
Господи, неужели это было только вчера?
Она вспомнила ужас, который охватил ее, когда она проснулась и увидела рядом с собой его труп.
В первый момент она даже не поняла, кто это рядом с ней, а теперь никак не могла вспомнить, с чего это вдруг она решила привести его в квартиру бабы Шуры. Ну, посидели в ресторане, и что с того? И Федьке он нравился, так что не надо было его поощрять…
С другой стороны, потом, уже в квартире, он очень смешно рассказывал, как Федька смотрит на него влюбленными глазами исподтишка, думая, что никто ничего не замечает. Вот ей бы тогда резко его оборвать да и выгнать из квартиры. Все-таки о ее сестре речь шла. Но она, Василиса, этого не сделала.
Честно говоря, этот Арсений оказался полным барахлом, и в постели тоже ничего особенного. Так что хорошо, что с Федькой у него ничего серьезного не было.
Да теперь уж и не будет.
Василиса подошла к воротам и поймала удивленный взгляд охранника из стеклянной будочки. Ну да, он впервые видит, что она не на машине, да еще и видок у нее после всех приключений оставляет желать лучшего. Ну, наплевать на него.
Она бодро пересекла двор, вошла в подъезд и поднялась на свой этаж. Дверь почему-то не открывалась, похоже, что с той стороны в замок вставлен ключ.
Кто там может быть? Муж в командировке, уборщица приходит три раза в неделю, сегодня не ее день. Неужели… Василиса почувствовала, что ее захлестывает паника.
Тут послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял Георгий. Василиса как-то не привыкла называть его мужем.
– Где ты была? – мрачно спросил он.
Василиса поняла, что если она немедленно не ответит, то у нее будут грандиозные неприятности, по сравнению с которыми труп в бабушкиной квартире – это мелкие брызги.
Рядом с подъездом бабы Шуры не было никого, даже непременные старушки на лавочке не сидели. Впрочем, летом они все на дачах. Я посчитала это хорошим знаком, понадеявшись, что ночью нас с Васькой никто не видел.
Поднявшись в квартиру, я внимательно осмотрелась.
Надо сказать, крови было не так много, как мне показалось ночью, – окровавленные простыни и прочее белье мы выкинули, следы крови остались на матрасе, на полу и немного на стене.
Я посыпала кровавые пятна специальным составом и стала ждать, пока он сработает.
И в это время в дверь резко, требовательно позвонили.
Я застыла как громом пораженная.
Кого это черти принесли?
Первая мысль была, что труп Арсения уже нашли и вычислили последнее место, где он был…
Но тут же я поняла, что такого просто не может быть.
Даже если труп непонятным образом всплывет и на него наткнутся невезучие грибники, пройдет немало времени, пока установят его личность, и вообще вряд ли узнают, где он был ночью…