Наталья Александрова
Семисвечник царя Соломона
Тем не менее я занервничала.
Звонок повторился.
Отсиживаться бесполезно: если это полиция, они просто взломают дверь…
Я подошла к двери и севшим от волнения голосом спросила:
– Кто здесь? Что вам нужно?
– Открывай! – рявкнули за дверью. – Ты нас заливаешь!
У меня немного отлегло от сердца: значит, это не полиция.
Баба Шура правда очень боялась залить соседей, у нее это был пунктик, но, поскольку я работаю в клининге, я знаю, что все такие вопросы решаются.
Я накинула на дверь цепочку и открыла замок.
Не помню, говорила ли я, что замок в этой квартире хлипкий, его ногтем открыть можно. Зато цепочка старая, стальная, очень прочная. Сейчас таких не делают. И если бы Васька догадалась запереть дверь на цепочку, то, возможно, Арсений был бы сейчас жив. И то сказать: цепочка стальная, чтобы ее перекусить, нужен специальный инструмент, опять же, шуму было бы много, авось Васька бы услышала.
А вот кстати: с чего это они так разоспались? Чай, не спать сюда пришли…
Итак, я осторожно приоткрыла дверь и увидела на пороге квартиры здоровенную бабищу с толстой шеей, короткой армейской стрижкой, маленькими, близко посаженными, поросячьими глазками и излишне бодрым цветом лица.
Увидев, что дверь приоткрылась, она потянула ее на себя, явно намереваясь ворваться в квартиру. Но цепочка, как я уже сказала, крепкая, и у нее ничего не вышло.
Тогда она попыталась пропихнуть руку в щелку, но рука у нее была толстая, как связка сарделек, а щель узкая.
Тогда она снова перешла к словесной атаке.
– Открывай сейчас же! Открывай, а то полицию вызову!
– А вы, извиняюсь, кто – Светлана, Семена Исаевича дочка?
– А тебе какая разница?
– Большая!
– Не дочка, я его племянница…
При этих словах глазки у нее предательски забегали.
– Ах, племянница! А как дядино здоровье?
– Отлично! А ты мне зубы не заговаривай, ты дверь открывай! Я повторять не буду!
Однако прежнего напора в ее голосе не было.
И неудивительно.
Соседа, проживавшего ниже этажом, звали вовсе не Семеном Исаевичем, а Василием Дмитриевичем, и вообще, он умер два года назад, тогда еще баба Шура здесь жила, так что я часто бывала у нее и про смерть соседа знала из первых рук. И дочки у него никакой не было, а был сын, который в Москве какой-то чиновник, он все собирался квартиру продавать, да жаловался, что некогда этим заниматься.
Так что эта бабища – очевидная самозванка. Вот только что ей, интересно, нужно? Зачем она ломится в квартиру?
– Так вот слушай, племянница! – отчеканила я. – Приходи с техником из жилконторы, тогда мы, может, и поговорим. А сейчас проваливай и передавай горячий привет Семену Исаевичу! Да, и Василию Дмитриевичу заодно!
Ее багровое лицо перекосилось от злости и стало еще краснее.
Однако она поняла, что прокололась, и немного отступила от двери. Я воспользовалась этим и снова заперла дверь на замок.
И вернулась в комнату – завершать начатую уборку.
При этом я не могла избавиться от мысли: что понадобилось этой бабище в квартире? Зачем она в нее ломилась? И имеет ли ее появление какое-то отношение к ночной трагедии?
За время моего разговора с неизвестной чудодейственный состав успел сделать свое дело. Я смыла его теплой водой со специальным шампунем.
С виду все было нормально, никаких следов крови не осталось, но я в таких вещах разбираюсь профессионально и не остановилась на достигнутом.
Я задернула все занавески и выключила свет.
В комнате стало темно.
Тогда я включила фонарик с ультрафиолетовым фильтром и осветила все поверхности.
И при этом свете в нескольких местах проступили небольшие лиловые пятна.
Хоть они и небольшие, но специалисты из криминального отдела без труда определят, что это пятна крови, и могут даже установить, какой группы эта кровь.
Так что я порылась в своих запасах и нашла специальный карандаш для выведения особо въевшихся загрязнений и потерла этим карандашом все оставшиеся пятна.
На этот раз следов не осталось.
Я открыла окна, чтобы просушить поверхности и выветрить запах химических составов. Потом оглядела комнату.
Да, крови тут не найдут, но вид все равно неопрятный. Мебель сдвинута, кровать не застелена.
Я нашла в шкафу старенькое покрывало, расстелила его поаккуратнее. Постельное белье ни за что класть не стану, ночевать я здесь не собираюсь, думаю, что Ваське тоже уже хватило.
Я отодвинула кровать, чтобы покрывало легло лучше, и увидела на полу телефон. Хороший такой телефон, дорогой. Ясно, чей он – Арсения, потому что Васькин мобильник я знаю.
Я посмотрела на экран. Он был темен, поскольку телефон заблокирован, да еще и разрядился. Так, значит, телефон завалился за кровать, когда они тут на ней кувыркались, а потом Арсений заснул и не проснулся.
Я вспомнила, что, когда мы в лесу набивали карманы Арсения камнями, те были абсолютно пусты. Ключи от машины мы нашли раньше, а где все остальное? Бумажник, где деньги, права, карточки… Телефон, допустим, вот он, а бумажник? Его унес убийца? И Васька ничего не заметила…
Я решила, что оставлять здесь телефон Арсения никак нельзя, нужно его выбросить, а пока положила его в свою сумку.
И в это время мой собственный телефон пискнул, пришло сообщение от Васьки:
«Он вернулся!!!»
В первый момент я остолбенела и подумала о возвращении живых трупов. Потом я решила, что у сестры съехала крыша.
«Кто он?» – отстучала я.
«Георгий, кто же еще! Я сказала ему, что бабе Шуре стало плохо, что я всю ночь была у нее, так что ты подтверди, когда он спросит. И сотри это сообщение».
Вот как, теперь мне еще надо врать Васькиному мужу! И еще на бабу Шуру наговорила! Известно ведь, что это очень плохая примета.
Я дико разозлилась на Ваську и взялась уже за телефон, но тут в дверь снова позвонили.
Ну что это такое! Сегодня здесь просто демонстрация…
На этот раз звонок был не такой резкий и истеричный, как до того, но в нем была какая-то солидная уверенность.
Я снова подошла к двери, открыла ее, предварительно накинув цепочку.
За дверью стоял рослый мужчина средних лет в темно-синем комбинезоне.
Увидев меня, он проговорил солидным внушительным голосом:
– Девушка, мне нужно снять у вас показания.
– Что?! – переспросила я удивленно и испуганно. – Какие еще показания?
У меня возникла странная мысль, что этот человек собирается меня допрашивать. Снимать свидетельские показания. Хотя это совсем не вязалось с его комбинезоном…
– Показания ваших электрических счетчиков. Я из электрической компании…
Я вздохнула с облегчением: во всяком случае, это не имеет отношения к ночному кошмару…
Тут же у меня мелькнула другая мысль: сначала приходит фальшивая соседка, которую я якобы залила, потом, буквально через несколько минут, – этот тип из электрической компании…
И та, и этот хотят войти в квартиру.
Интересно, что им здесь нужно?
Во всяком случае, пускать его в квартиру я не собираюсь!
И я сказала робким голосом:
– Я в квартиру посторонних не пускаю!
– Да какой же я посторонний? Я же сказал, из электрической компании! – И он показал мне какой-то документ. Напечатать такой на принтере ничего не стоит!
– Нет, мне муж велел никого не пускать. Вы вечером приходите, когда он дома будет. Тогда мы вас пустим.
– Что?! – Он начал накаляться. – Вечером? У меня, между прочим, рабочий день нормированный! Твой муж, значит, домой придет, а я должен работать?
– Ну, это уж как хотите!
– Нет уж, мне непременно нужно показания снять, так что открывай дверь!
– Не открою! Ни за что не открою! – И я попыталась захлопнуть дверь перед его носом.
Но он впихнул в щель носок грубого ботинка и изо всех сил потянул дверь на себя.
– Да что вы такое делаете! – заверещала я. – Отпустите дверь! Я вызову полицию!
– Никого ты не вызовешь! – пропыхтел он.
И продолжал тянуть дверь.
Конечно, цепочка крепкая, но он тянул с такой силой, что я уже засомневалась, выдержит ли она.
Я перепугалась. Еще чуть-чуть – и он вломится в квартиру, и тогда мне конец…
И тут я увидела на полу возле двери коробку с чистящими и моющими средствами, которую привезла с работы.
Я сунула руку в эту коробку и наугад вытащила первое, что подвернулось мне под руку. Это был какой-то блестящий аэрозольный баллон, и я тут же брызнула из него в лицо ломящегося в квартиру мужика…
Он дико взревел, схватился за лицо и попятился.
Я торопливо захлопнула дверь и закрыла ее на замок.
Из-за двери доносился истошный вой…
Только теперь я взглянула на баллон, которым воспользовалась.
На нем было написано какое-то иностранное название, а под ним мелким шрифтом по-русски – «Для удаления особо трудных загрязнений. Обращаться с осторожностью! Ядовито!»
– Ну, так тебе и надо! – проговорила я мстительно, обращаясь к закрытой двери.
Потом проверила цепочку, на всякий случай заклинила дверь старой табуреткой и пошла в комнату к окну.
Из окна был виден подъезд, и через некоторое время оттуда вышел этот самый горе-проверяльщик электросчетчиков. Шел он неверными шагами, закрывая лицо. Но все же шел, а то я уже забеспокоилась, что ему выжгло глаза.
С другой стороны, не надо было лезть в квартиру.
Противный тип дошел до припаркованной неподалеку машины, сел на пассажирское сиденье, после чего машина уехала. Я выждала еще какое-то время и тоже стала собираться.
Приеду домой пораньше, проведаю бабу Шуру, хоть накормлю ее горячим. Саму ее к плите подпускать нельзя, вечно забудет что-нибудь, уже пару кастрюль сожгла, пока я не прекратила это безобразие.
И уже на выходе из подъезда меня настиг звонок старшего менеджера Антонины. Мелькнула мысль не отвечать, но у нашей Антонины потрясающие способности. Она видит сквозь стены, слышит, даже если мы говорим шепотом в другой комнате, а главное – может точно определить местонахождение человека без всякой локации.
Так что я решила ответить.
– Ты где? – спросила Антонина, но это так, для проформы.
– Да я… – промямлила я, не зная, как лучше выкрутиться.
– Только не говори, что ты у Валеры! – загремела Антонина. – Все равно не поверю!
– Да нет…
– Ладно, проехали, в общем, садись в машину и езжай в офис! – приказала она. – Начальству срочно к завтрашнему дню три отчета понадобились!
Ну как вам это понравится? Сама же меня отпустила, а теперь… Ладно, надо так надо.
С трудом втиснув машину на стоянку перед бизнес-центром, я раздумывала, успею ли заскочить в кафе, чтобы хоть с собой кофе взять. И еды какой-нибудь, а то так можно и с голоду умереть, если, считай, со вчерашнего дня не евши.
Однако в кафе было много народу, и девчонки сидели за столом все вместе. Стол был тот же самый, мы сидели за ним позавчера с Арсением. Или нет, кажется, это было три дня назад… И тогда у меня и в мыслях не было ничего такого, что случилось потом.
– Привет! – окликнули меня.
Это Ленка Соловьева из нашего бизнес-центра вышла из кафе.
– А если ты Арсения ищешь, так его сегодня нет. И вчера тоже не было.
Ну да, говорила же Василиса, что все в курсе моих личных дел, все уверены, что я в Арсения влюблена и так далее.
Разумеется, я не стала уверять Ленку, что вовсе не ищу Арсения, просто сделала вид, что не услышала и пошла к лифту. Даже есть расхотелось!
Ленка, однако, не отстала. Она догнала меня у лифта и продолжала нашу, с позволения сказать, беседу:
– Куда-то он подевался. То каждый день обедать ходил, а то нет его. А мне непременно нужно у него одну вещь узнать… Ты, случайно, не знаешь, где он?
Я, конечно, могла бы ответить, что Арсений сейчас отдыхает на дне лесного озера, причем место я найти не смогу. Да и не хочу.
Но вместо этого я пожала плечами и сказала:
– Тебе всяко лучше знать. Он же в вашей фирме работает.
– С чего ты взяла? – Ленка вытаращилась на меня во все глаза. – В жизни он у нас не работал!
Тут я спохватилась, что болтаю лишнее, что сейчас мне вовсе не нужны все эти разговоры про Арсения. Нужно, чтобы меня никак не связывали с ним.
– Да? – Я безразлично пожала плечами. – Ну, я не знаю, почему-то я так подумала…
Решила я так, потому что Арсений всегда поднимался на седьмой этаж, и Ленка там работает.
Она смотрела на меня с подозрением, тут, к счастью, лифт остановился на моем четвертом, и я вышла. Но я не пошла в офис, а немного выждала возле лифта.
На табло сменялись цифры – лифт поднимался с этажа на этаж.
На какое-то время он застыл на седьмом, ясное дело, Ленка вышла.
Я еще немного выждала и нажала кнопку вызова.
Цифры снова стали меняться, теперь в обратном порядке – и наконец двери кабины раскрылись передо мной.
Я вошла в кабину и нажала кнопку седьмого этажа.
Кабина лифта плавно заскользила наверх и вскоре остановилась на седьмом.
Я осторожно вышла.
Передо мной были всего две двери: шикарная, отделанная бронзой дверь юридической конторы «Фемида» и еще одна, невзрачная дверь с матовым стеклом и неброской табличкой «Пожарный выход».
Я своими глазами видела, как Арсений нажимал кнопку седьмого этажа. Значит, он приезжал на эту самую площадку.
Но Ленка уверенно сказала, что он не работал в их фирме, в этой самой «Фемиде»… Фирма, конечно, большая, но Ленка, уж конечно, знала бы такого сотрудника.
А войти к ним в офис можно только по пропуску, которого у Арсения не было…
Значит, с этой площадки он мог выйти только на пожарную лестницу…
Но зачем подниматься на седьмой этаж, чтобы потом спускаться по лестнице? Ох, непросто все с этим Арсением… и угораздило же Ваську с ним переспать! Да еще и муж едва с поличным ее не поймал, ох, нарвется сестрица, ох, нарвется!
Я открыла дверь пожарного выхода и оказалась на лестничной площадке. Справа от двери было большое окно, и на подоконнике я увидела окурок.
Коричневый окурок с узкой золотой окантовкой по краю фильтра. Точно такой, какой я нашла в бабушкиной квартире.
Ага, вот еще одно очевидное доказательство того, что Арсений здесь был.
Причем не просто прошел, а задержался на этой площадке, возле этого окна…
Я шагнула к окну и машинально выглянула в него.
С этой стороны от нашего бизнес-центра была высокая и глухая кирпичная стена. Такая высокая, что даже с нашего четвертого этажа нельзя было за нее заглянуть.
А вот отсюда, с седьмого этажа – можно.
Отсюда мне был виден верхний край стены, по которому в несколько рядов змеилась колючая проволока. А за этой стеной я увидела большой пустой асфальтированный двор, посреди которого стояло двухэтажное кирпичное здание. Чуть в стороне от него стояла грузовая фура серебристо-голубого цвета.
Я присмотрелась к зданию.
Что это за здание, которое оградили такой высокой стеной, да еще и с колючей проволокой?
Как-то при мне Лариса из кафе сказала, что за этой стеной находится склад какой-то торговой фирмы.
Мне это было неинтересно, и я не задумывалась: если там действительно торговый склад, туда часто должны заезжать машины за товарами…
Тут у меня мелькнула догадка.
Может быть, Арсений именно потому и поднимался на седьмой этаж, что отсюда можно заглянуть за стену? Стоял тут и наблюдал… За чем? Что он хотел увидеть? Странно… но, с другой стороны, так можно объяснить тот факт, что он торчал в нашем бизнес-центре, делая вид, что тут работает. Иного объяснения я не вижу.
Я задумчиво смотрела на таинственное здание, как вдруг в его торце открылись раздвижные ворота, точнее, они отъехали в сторону, как дверь купе, и во двор вышел человек в черной униформе. Он внимательно огляделся по сторонам, отступил в сторону, поднес к уху черную трубку переговорного устройства, недолго послушал и махнул кому-то рукой.
Тут же из тех же ворот выехала черная машина. Большой внедорожник.
В то же время задняя дверь фуры открылась, и оттуда опустился широкий металлический пандус.
Черный внедорожник подъехал к этому пандусу и въехал по нему внутрь фуры.
Пандус убрался, дверь закрылась, фура тронулась, тут же открылись ворота в кирпичной стене, и серебристо-голубая фура с внедорожником внутри выехала на улицу.
Человек в черной униформе снова поднял руку с переговорным устройством, только на этот раз сам что-то сказал, выслушал ответ и ушел в дом.
Я машинально взглянула на часы.
Они показывали ровно четыре часа.
Интересно…
Что за непонятные, таинственные дела творятся рядом с нашим бизнес-центром?
И судя по всему, покойный Арсений этими делами очень интересовался…
Во дворе за стеной больше ничего не происходило, и я пошла вниз по лестнице.
Я спустилась на один этаж – до шестого.
Там тоже была дверь, ведущая к офисному коридору, но она оказалась заперта.
Я собралась было спускаться дальше, и в это время снизу, с пятого этажа, донесся звук открываемой двери и негромких шагов.
Почему-то этот звук показался мне подозрительным. И мне совершенно не хотелось встречаться с тем человеком. Он удивится, увидев меня, запомнит…
«Пуганая ворона куста боится!» – говорит баба Шура, тут как раз кстати эта поговорка.
Я остановилась и прислушалась.
Судя по звукам, на площадку пятого этажа вышел один человек, и он тут же заговорил по телефону.
Дикция у этого человека была более чем странная, казалось, он не выговаривает половину букв. Кроме того, он заметно волновался, что еще больше портило его и без того ужасное произношение.
– Да, это я… нет, здесь нифто не услыфит… гофорю же – его нет! Он не пояфляется со фчерафнего дня! Он как скфозь землю профалился! Ни один телефон не отфечает! И этот тоже! Да, и этот! Нет, я не хочу… да, не хочу! Ты же сам понимаеф!
Незнакомец еще какое-то время послушал, затем снова раздались шаги и хлопнула дверь.
Наступила тишина.
Я задумалась.
Незнакомец выходил на пожарную лестницу, чтобы без свидетелей поговорить по телефону. И судя по тому, что мне удалось услышать, говорил он не о ком ином, как об Арсении!
Ну да, он ведь так и сказал, с поправкой на дикцию: «Его нет со вчерашнего дня, он как сквозь землю провалился, не отвечает ни по одному из телефонов…»
Ну да – конечно, не отвечает!
Только Арсений не провалился сквозь землю. С камнями в карманах он лежит на дне лесного озера…
Я тихонько спустилась на пятый этаж, осторожно потянула дверную ручку.
Эта дверь не была заперта, и я проскользнула в коридор.
В отличие от седьмого этажа в этот коридор выходили четыре одинаковые двери.
На каждой красовалась табличка с названием фирмы. На первой двери слева – «Панацея. Первая компьютерная помощь».
Ниже кто-то приписал от руки:
«И последняя».
Напротив этой двери висела табличка «Скороход. Срочная доставка писем и посылок».
Дальше по коридору располагались «Гутенберг. Оперативная печать. Буклеты, визитки, постеры» и «Анакруза. Консультационные и сопутствующие услуги».
В одной из этих фирм работает тот человек с дефектом дикции, чей телефонный разговор я подслушала. Но вот в какой?
Последняя табличка показалась мне самой загадочной, название «Анакруза» мне было совершенно не знакомо, я такого слова никогда не слышала, так что я оставила эту фирму напоследок. Начать же решила с первой, самой близкой – с фирмы «Панацея».
Я толкнула дверь, заглянула внутрь.
Передо мной была просторная комната, вдоль стен которой располагались стеллажи, заставленные всевозможными компьютерами и прочими электронными устройствами. Некоторые из них были полуразобраны, другие выглядели целыми.
На свободном месте размещалось несколько рабочих столов, за которыми над грудой деталей увлеченно работали молодые парни. В углу, за двумя столами поменьше, сидели мужчина средних лет и молодая женщина. Перед женщиной стоял обычный компьютер, она увлеченно смотрела на экран, но при этом сосредоточенно красилась.
Я сообразила, что она навела на себя камеру компьютера и использует экран вместо зеркала.
Сидевший поодаль от нее мужчина просматривал какие-то бумаги, перекладывая их с левой стороны стола на правую, и некоторые из них подписывал, а на некоторые ставил печать. Судя по всему, это был здешний начальник.
Женщина никак не подходила на роль шепелявого незнакомца. Молодые парни, пожалуй, тоже – он показался мне по голосу старше. Самым подходящим претендентом был их начальник, поэтому именно к нему я обратилась:
– Извините, вам, случайно, не передали мою посылку? В нашу фирму должны были принести посылку, очень важную, но по ошибке занесли не в тот офис… так что я теперь ее ищу…
– Посылку? – Начальник поднял на меня удивленный взгляд. – Какую посылку?
На первый взгляд, дикция у него была нормальная, но, может быть, он не выговаривает другие буквы.
Я повторила попытку:
– Очень важная посылка. Из Хабаровска… или нет, кажется, из Новосибирска…
В названиях этих городов полно трудных букв. Посмотрим, как он с ними справится…
– Ничего нам не заносили, ни из Хабаровска, ни из Иркутска, ни из Воркуты, ни из Нижневартовска, вообще ниоткуда!
Хоть он и перепутал названия городов, но произнес все буквы правильно и отчетливо. Так что на лестничной площадке по телефону явно разговаривал не он.
На всякий случай я повернулась к компьютерщикам:
– Ребята, может, кто-то из вас видел курьера из службы доставки?
– Я никого сегодня не видел, – отозвался хмурый тип с волосами, завязанными в конский хвост. – А ты, Тимоха?
– А? Что? – Рыжий бородач оторвался от работы и ошалело поглядел на меня.
– Курьера не видели?
– А! Нет! Я, когда работаю, по сторонам не смотрю. Вы лучше Гаврика спросите, это он у нас наблюдательный.
И он мотнул головой в сторону худого долговязого парня в черной толстовке с крупной надписью «Лев Толстой – черное зеркало русской эволюции».
– Курьера, говорите? – проговорил Гаврик, с интересом разглядывая меня. – А этот курьер – девушка?
– Вот чего не знаю, того не знаю.
– Жаль… а что вы делаете сегодня вечером?
– Готовлю мужу ужин. Он, когда приходит с тренировки по боксу, очень голодный, – тут же ответила я.
Хватит уже с меня этих служебных романов! Хотя, как выяснилось, романа никакого и не было, я-то присматривалась к Арсению, а он и не думал ни о чем таком. Ну, «что ни делается, все к лучшему», – опять-таки говорит баба Шура, и снова она права.
– Жаль! – повторил Гаврик, ничуть не расстроившись. – Может, Морж кого-то видел? Морж, ты не видел курьера?
Я повернулась к последнему из четверки.
Это был толстый медлительный парень с длинными обвислыми усами, объяснявшими его прозвище.
– А-а? – протянул он. – Курьера? Не-а, я никого сегодня не видел. У меня работы много, некогда по сторонам глядеть! Это им, может быть, делать нечего…
– Спасибо, – проговорила я разочарованно. – Спрошу у ваших соседей…
Ни у одного из сотрудников «Панацеи» не было дефектов дикции, значит, они отпадают…
Я вышла в коридор, пересекла его и толкнула дверь напротив, за которой находилась фирма «Скороход», обещавшая срочную доставку писем и посылок.
В первый момент мне показалось, что я каким-то непостижимым образом попала в сад. Причем не в банальный сад средней полосы, а в буйный тропический рай.
Вокруг меня пышно зеленели многочисленные растения и громко щебетали птицы.
Приглядевшись, я поняла, что все эти растения – комнатные, высаженные в горшках и кашпо. Здесь были фикусы и олеандры, монстеры и пальмы, драцены и юкки, кактусы и фиалки… было еще много других растений, но я просто не знала их названия. У бабы Шуры тоже есть комнатные цветы, но она вечно забывает их поливать, так что выжило только алоэ.
Птицы же, чье пение и щебет я услышала, сидели в клетках. В птицах я не разбираюсь, но думаю, что здесь были канарейки, чижи и волнистые попугайчики.
Кроме того, здесь было много голубей, что показалось мне необычным.
Когда мои глаза привыкли к этим тропикам, я разглядела среди них здешних сотрудников, точнее, сотрудниц, потому что в этом офисе работали исключительно женщины.
Они были одеты в одинаковые лиловые пиджачки с изображением голубя на лацкане – видимо, это была здешняя униформа.
И все эти женщины внимательно смотрели на меня, пытаясь определить, какое впечатление произвело на меня тропическое великолепие их офиса.
– Здорово у вас! – проговорила я восхищенно, чтобы не обмануть их ожидания.
Я уже поняла, что не найду здесь своего таинственного незнакомца с дефектом дикции, и только искала приличный повод, чтобы ретироваться из этого ботанического сада.
– А то! – с гордостью проговорила высокая, статная женщина с толстой русой косой. – У нас обстановка способствует психологическому комфорту…
Выдав эту красивую тираду, она сделала небольшую паузу, затем продолжила:
– К нам люди на работу устраиваются, чтобы вылечиться от депрессии. И некоторым клиентам оказываем психологическую помощь. А начиналось все с голубей…
– С голубей? – переспросила я из вежливости.
– Ну да, мы ведь занимаемся срочной доставкой почтовой корреспонденции. Ну вот и решили наладить голубиную почту. А что – это ведь очень быстро, а главное – голубиная почта очень надежная… некоторым клиентам очень понравилось, мы прикупили голубей и взяли на работу Машу. – Она взглядом показала на миниатюрную брюнетку, которая скромно потупилась.
– Маша – орнитолог, она работает с голубями. Она и предложила прикупить других птиц и организовать группу психологической помощи. Общение с птицами очень хорошо действует на людей.
Потом и зимний сад развели, чтобы птичкам было комфортнее… кстати, вы к нам с какой целью? Письмо отправить или от депрессии вылечиться? Взгляд у вас какой-то озабоченный…
– Нет, у меня нет депрессии. Я к вам по ошибке заглянула, дверь перепутала.
На всякий случай я не стала повторять свою прежнюю историю про посылку, которую я ищу, ведь в этой фирме как раз занимаются доставкой писем и посылок, так что это может привлечь ко мне ненужный интерес.
– Ах, перепутала… ну, тогда не смею задерживать. А то имей в виду, если что, обращайся…
Я вежливо простилась, вышла в коридор и направилась к следующей двери.
Это была фирма «Гутенберг», и в соответствии со своим гордым названием она занималась оперативной печатью.
Я вошла в офис.
Если в компьютерной фирме работали исключительно парни, а в почтовой – представительницы прекрасного пола, здесь коллектив был смешанный.
На стенах были расклеены образцы изделий фирмы – конечно, не визитки и рекламные буклеты, а большие яркие постеры и тематические календари.
Мое внимание сразу привлек яркий календарь, на обложке которого скалил зубы свирепый тигр. Надпись на календаре сообщала, что он выпущен к десятой годовщине живого уголка детского сада номер семнадцать.
Интересно, у них в живом уголке действительно имеется настоящий тигр?
– Нет, это была идея председательницы родительского комитета. По секрету она сказала нам, что этот тигр ей очень напоминает директрису детского сада.
– Вы что, умеете читать мысли? – спросила я девушку, которая так вовремя ответила на мой невысказанный вопрос.
– Нет, просто все посетители первым делом спрашивают про этого тигра. Я увидела, что вы на него смотрите, и сразу ответила… а кстати, вам, наверное, нужно напечатать визитки?
– Вот на этот раз не угадали. Я к вам совсем по другому вопросу.
– По какому же?
– А эта девушка посылку ищет, – раздался вдруг жизнерадостный голос из-за стойки с образцами рекламной продукции. – Ей посылка пришла из Хабаровска… или из Новосибирска, но курьер, видимо, офис перепутал и не туда отнес.
Я вздрогнула: это какая-то фантастика! Как быстро моя домашняя заготовка про посылку разлетелась по всему бизнес-центру! В следующий раз нужно тщательнее продумывать легенду!
Но тут из-за стойки выглянул парень в черной толстовке со знакомой надписью, и фантастика получила вполне реалистическое объяснение. Это был парень из фирмы «Панацея».
– Гаврик! – Я вспомнила, как его зовут. – Но ты же вроде не здесь работаешь!
– А я сюда зашел девушкам с компьютером помочь.
– А, девушкам… тогда понятно…
Гаврик подмигнул мне и снова скрылся за стойкой.
– Ну так что, к вам курьер не заходил? – спросила я свою проницательную собеседницу.
– Нет, к нам сегодня никто не заходил, кроме Гаврика.
– Понимаете, это очень важная посылка… я обязательно должна ее найти…
– Михаил Михайлович, – моя собеседница повысила голос, – вы, случайно, курьера не видели?
Пожилой дядечка с длинными седыми волосами, который что-то старательно рисовал за столом возле окна, оторвался от своей работы и взглянул на нас. – Что? Курьера? Нет, не видел. И я вас очень прошу, Стася, не отвлекайте меня от работы, мне нужно использовать естественное освещение.
– Да никто вас не отвлекает! – отмахнулась девушка. – Работайте уже… все сроки прошли!
– Но я никак не могу передать психологический портрет своего персонажа!
– Какой портрет?
– Психологический!
– Да ну вас! Третий день не можете простого кота нарисовать! Сколько можно!
– А у меня никак не складывается его образ…
– Какой там особенный образ вам нужен? Всего-то кот для рекламы сухого корма!
– Я не какой-нибудь халтурщик! – гордо проговорил Михаил Михайлович. – Я отвечаю за каждую свою работу!
– Нам завтра непременно нужно готовую работу заказчику сдать! Заканчивайте уже!
В любом случае пожилой художник говорил вполне внятно, значит, это не он разговаривал на лестнице по телефону.
Я оглядела присутствующих.
Кроме Гаврика и Михаила Михайловича в офисе было еще два существа мужского пола – улыбчивый толстяк с круглой блестящей лысиной и бледный, тщедушный молодой человек с бесцветными редкими волосами и уныло обвисшим носом.
Я решила проверить этого тщедушного типа.
– Простите, это не вы сегодня в кафе обронили карточку? – с этими словами я достала из сумки завалявшуюся там скидочную карту из магазина косметики.
Тщедушный тип вздрогнул, побледнел пуще прежнего и испуганно пролепетал:
– Нет, нет, это не я! Только не я!
– Гога в кафе никогда не ходит, – пояснил за него жизнерадостный толстяк. – Он… – Толстяк округлил глаза, прикрыл рот ладонью и громко прошептал: – Он боится людей!
– Ничего я не боюсь! – выпалил унылый субъект.
– Боится, боится! – повторил толстяк. – У него эта… как ее… агорамфибия!
– Агорафобия! – раздраженно поправил его унылый.
– А какая разница?
Как бы то ни было, я услышала обоих подозреваемых – и ни один из них не обладал нужными мне дефектами дикции.
Значит, и здесь мне не повезло…
Я поблагодарила общительную девушку и снова вышла в офисный коридор.
Мне осталось проверить последнюю фирму – с загадочным названием «Анакруза», оказывающую непонятные консультационные и сопутствующие услуги.
Я подошла к двери «Анакрузы», толкнула ее и вошла в большой, красиво обставленный современный офис.
В отличие от трех первых фирм в «Анакрузе» был чрезвычайно строгий дресс-код.
Мужчины были в темных костюмах с синими галстуками, женщины – тоже в темных брючных костюмах, но вместо галстуков у них были повязаны синие шелковые шарфики.
Едва я вошла в офис, ко мне тут же устремились две молодые девушки в фирменной униформе, одна – блондинка с волосами до плеч, вторая – коротко стриженная брюнетка.