Наталья Андреевна Самсонова
Жена по жребию
Из сундука были вытащены простые штаны, рубаха и короткий корсет. Леди Данкварт постаралась предусмотреть все. Даже самый худший вариант.
То, что не бросилось ей в глаза изначально, стало очевидным – все спали. И спали нехорошим, колдовским сном. На шее Ирги багровели синяки. Одежда была в беспорядке, но явных признаков насилия видно не было. Олли пропала. Тайланна спала.
Понимая, что истерика вот-вот захлестнет ее с головой, Армин спустилась на первый этаж. Там в неразобранных сундуках лежали выданные Бойдом зелья.
В красном – зелья прояснения сознания, в зеленом – снижающее либидо. Если Армин предстоит встретиться с Дгроном, она предпочитает подготовиться. И не позволит самцу одержать над ней верх только из-за природы.
Истерика отступила. Не полностью, но достаточно, чтобы здраво размышлять. Леди Данкварт бегом вернулась в комнату, принюхалась – запах достаточно свеж, чтобы не требовалось перевоплощаться.
Мягкие кожаные сапожки не защищали ступни от холода полов. Но леди Данкварт не замечала неудобств. Она полностью погрузилась в исчезающий, истончающийся запах. Такого не может быть – сквозняк слишком слаб, четкий след должен был остаться еще сутки, минимум.
Нюх привел Армин к закрытой комнате в центре усадьбы. Комната была закрыта так, словно нечто находилось внутри. Подняв засов – оборотень даже не заметила его тяжести – Армин захлебнулась затхлым воздухом. Сквозь мешанину ароматов она отчетливо ощущала детей.
– Рой, Крина, – негромко позвала леди Кошка.
Темная комната глушила звуки. Ночное зрение работало на порядок хуже, чем обычно. Все, что могла Армин – это не натыкаться на мебель.
– Так-так-так, – хриплый голос Дгрона Армин опознала сразу. И через секунду ее ослепила вспышка света.
Армин отшатнулась, прижалась бедром к массивному столу и замерла. По щекам стекали слезы. Леди кошка часто моргала, ожидая пока вернется зрение.
– Ай-яй, как нехорошо вышло, – Дгрон подошел ближе, прижал Армин к себе и вытер ее слезы платком, – прости, моя хорошая. Но ведь добром ты не понимаешь.
Запах «ванили» забивался в ноздри леди Данкварт, туманил разум, заставлял желать этого сильного, могучего волка. Вот только тело молчало – надежно притравленное зельем, оно не было способно отреагировать на вызов. И Дгрон чуял, чуял, что Армин равнодушна к нему.
– Как же так, милая? Неужели тебя так обижали, что ты и вовсе перестала быть женщиной, – оборотень поправил выбившиеся из косы леди Данкварт локоны.
Армин глубоко и размерено дышала, терпела прикосновения оборотня и выжидала удобный момент.
– Я заберу тебя в Столицу. Мне, видишь ли, невыгодно, нельзя возвращаться в Лес, – вкрадчиво произнес Дгрон. – Человеческие самки мягкие, приятные. Ими легко управлять. Ты не переживай, сынок у нас есть, я тебя больше не трону. Будешь жить в моем доме, как хозяйка. Младшей женой тебя возьму, помечу по закону Леса. И подарком на свадьбу – разрешение оставаться в Столице столько, сколько ты захочешь.
– А если я захочу вернуться в Лес? – насмешливо спросила Армин.
– А зачем тебе туда? Наш сын уродец, – в голосе Дгрона послышалось рычание, – неспособный к обороту слабак. Что там делают с такими? Я не стану позориться, защищать его. Нет-нет, сердце мое. Если хочешь, чтобы я жилы для ребенка рвал – роди другого, здорового.
– От наркоманов не родятся здоровые дети, – зло выдохнула Армин и резко боднула волка головой в челюсть. Воспользовавшись его секундной заминкой, леди кошка перемахнула через стол и замерла у камина. Под руку удобно легла чугунная кочерга, но она не спешила демонстрировать нежданное оружие.
– Я заберу мальчика, этого хочет Вожак. И в твоих интересах его отдать.
Армин едва удержала лицо – если дети не с волком, то с кем? Могла ли Олли пойти на такой риск и попытаться их спрятать? Если могла, то откуда ей знать, что Дгрон придёт?
– В моих интересах многое, Дгрон, – промурлыкала Армин, помня, как вело его в прошлом от ее игр с голосом, – но не это. Ты не имеешь на него никаких прав. И даже права силы у тебя нет – мой муж прибудет сюда.
– Ты так им гордишься, – расхохотался Дгрон. – Знала бы ты то, что знаю я!
– Спасибо, но «ваниль» применять я не стану никогда. Мой муж любит меня и он человек. Мне ни к чему травить себя, – Армин продолжала выводить из себя волка.
– Ты мне безразлична, – неожиданно улыбнулся Дгрон, – ты была не слишком красивой, избалованной кошечкой. Было приятно показать тебе твое место – на коленях, подо мной. Под волком, вот твое место. Вне зависимости от того, хороша ты или нет. И я не собираюсь тебя спрашивать. Я просто заберу своего ублюдка. Веришь – он мне не нужен. Отдам его Вожаку, пусть что хочет с ним, то и делает. Хоть в наложники пристраивает, у эльфов и такое есть.
– А ты понимаешь, что я порву тебя, – Армин облокотилась на камин, удобнее перехватывая кочергу.
– Ты?
– Ты, – передразнила мужчину герцогиня, – я тебя, ублюдка, порву. В круге Правды, и я имею на него право. А вот ты отказать мне не сможешь. Я больше не принцесса, но герцогиня. А ты как был никем, так никем и остался. Пристебайло Императора, шавка придворная.
– Сколько слов, – едко усмехнулся оборотень.
Он ударил неожиданно. Армин не ожидала, что Дгрон способен так давить силой. Кошка внутри нее взвыла, а сама она только благодаря чуду и камину под плечом осталась на ногах.
– На колени, дрянь, – нежно шепнул волк, – на колени и ползи ко мне, проси прощения.
Сознание Армин разделилось на две части. Она хотела, до боли, до безумия упасть на колени и ползти, ползти к своему господину и повелителю. Ей было горько и стыдно от того, что она его так расстроила и рассердила. Это целиком и полностью ее вина – она была плохой кошкой, плохой женщиной.
Но безмолвное тело, не отвечающее на сексуальный подтекст воздействия, помогло Армин найти в себе силы:
– Я вызову тебя на поединок, тварь. И ты меня убьешь, ты сильней. Но и остановиться вовремя ты тоже не сможешь – ни разу не смог, потому и сбежал из Леса! Ты убьешь меня и сгниешь в темнице – пусть я и оборотень, но я все еще герцогиня. А Роуэн достанется опекуну. Он уже есть – я все предусмотрела!
Сильный удар обжег щеку Армин. Бросив все силы на борьбу с собой, она не заметила, как Дгрон подобрался ближе. Кочерга выпала из руки леди Кошки. Второй удар рассек губу и отбросил на стол. Сил сопротивляться давлению ауры оборотня почти не было, но она рассмеялась окровавленным ртом:
– Ты создан, чтобы проигрывать.
– Полукровная дрянь.
– Вот именно, наполовину человек. Можешь не тратить на меня свое альфа-обаяние, – криво усмехнулась Армин.
В ее словах было больше бравады. Сил не осталось ни на что. Она даже не могла подняться со стола, и Дгрон это понимал. Перехватив руки Армин, он шепнул:
– Я буду делать тебе хорошо.
Глава 20
– Делать тебе хорошо буду я, – родной, хриплый голос мужа заставил Армин встрепенуться, вспомнить, что она не только оборотень, но еще и маг. Дгрон взвыл, когда кожа леди кошки обожгла его ладони.
Удар волшбы герцога откинул волка в сторону от леди кошки.
– Твой муж явился, – прокаркал оборотень. – Смотри, на кого ты меня выменяла!
Отравленные «ванилью» оборотни становятся психически нестабильными, но приобретают повышенную скорость реакции. И маска герцога, держащаяся всего лишь на лентах, со стуком упала на пол. Безжалостный магический свет ярко и полно высветил позорное, рабское клеймо на виске герцога.
Рихтер стиснул зубы и вскинул голову вверх:
– Дуэль, немедленно!
– С ра-абом? – издевательски протянул Дгрон и отряхнул руки, будто прикосновение к Армин могло его испачкать. – Я, конечно, невысокого полета птица, но не настолько, чтобы об тебя пачкаться. Знай свое место, раб. Сейчас говорят свободные.
– Значит, я тебя убью, – спокойно произнес Рихетр. – Выходи, у тебя только один шанс – уйти достойно. Армин, найди детей и собери уснувших на улице людей. Таммейн выделит бойцов.
Герцог не смотрел на жену. Отважному воину было стыдно признаться, но он боялся увидеть в глазах любимой отвращение.
– Он не уснул? – хрипло произнесла леди Кошка. Она внимательно вглядывалась в клеймо Рихтера, запоминала каждый завиток вычурной магической печати.
– Притворился и поторопил нас, – герцог возжег воздух вокруг волка и тот, зло оскалившись, сгорбился и пошел к выходу.
– Ты своих щенков не найдешь, – прошипел Дгрон. Лицо волка стремительно теряло человеческие очертания.
Из комнаты, ставшей свидетельницей страшных событий, вышел уже не человек, но оборотень. Следом за перекинувшимся Дгроном вышел и Рихтер. От ярости огненного мага искрил воздух, но необходимость придерживаться дуэльного кодекса не позволяла Данкварту просто испепелить тварь.
– Рихтер, – негромко позвала Армин, – оставь ему жизнь.
Это простая фраза ударила герцога сильнее самой звонкой пощечины. Криво усмехнувшись, он коротко кивнул.
Поединок решили устроить вне пределов Усадьбы. Бойцы неверяще смотрели в лицо герцога, доносились шепотки. Ветер обкатывал простые вопросы: «Что теперь будет?» и «Как отреагирует Император?». Но если на эти вопросы у Рихтера были подготовлены ответы, то самый главный, самый важный и болезненный вопрос – что скажет Армин… Она уже сказала. «Оставь ему жизнь». У Рихтера никогда не возникало настолько страстного, яростного стремления убивать. Даже когда он передавил скованными руками глотку мрази, осмелившейся заклеймить его. Даже тогда он мог себя сдержать.
– Сердце мое, – нежный, хрипловатый голос жены отогнал сумрак мыслей.
– Да, – тихо отозвался герцог, не поворачиваясь к леди Кошке лицом.
– Я люблю тебя, – просто и буднично произнесла Армин. И маска, подобранная ею с пола, хрустнула. Леди Данкварт легко переломила ее.
Рихтер наплевал на дуэль, на крупный, мягкий снег и присутствие людей. Здесь и сейчас он должен был знать. Знать, что эта женщина принадлежит ему. Что любит. Понять это, впитать каждой частичкой души.
Лорд и леди Данкварт слились в поцелуе. Его нельзя было назвать страстным или откровенным, но любой, кто смотрел на них – отворачивался в тоске. Так выглядели истинные чувства.
В кругу магического света стоял Дгрон. Его звериные глаза неотрывно следили за супружеской парой. Это было истинное оскорбление. Кошка, его кошка таяла в чужих руках. О, он хорошо видел, как она расслабилась в руках раба. Вот сейчас, сию секунду ее можно принудить к чему угодно. Но жалкий человек отступает в сторону. Дает ей возможность прийти в себя. Дгрон сплюнул в снег. Люди глупы и не способны пользоваться даже теми крохотными знаками леди Удачи, что перепадают им.
Кошечка не стала наблюдать, как он разделает ее человеческого мужа. Ушла, даже не обернулась. Ха. Как и все они. Когда два самца дерутся за самку, последняя всегда уходит. Чтобы правильно встретить победителя.
– Слюну утри, – бросил герцог Данкварт и обнажил клинок.
Танец смерти по колено в снегу. Сталь и магия, воля и ярость. Дгрон ярился, видя холодную собранность человека. Раба. Того, у кого по определению не может быть достоинства и воинской доблести. Рыжее пламя вилось вокруг правой руки человека, жалило острыми искрами. Тонкое жало легкого клинка плясало у самого лица Дгрона. Волк сражался на пределе своих способностей, выжимал из себя последнее. Но не мог дотянуться до раба. Как же это злило.
Пламя опалило лицо оборотня. Правое плечо полыхнуло острой болью, и волк рухнул на колени, зажимая рану левой рукой. Где-то рядом слышалось тяжелое дыхание человека.
Взгляд Дгрона уткнулся в тонкие кожаные сапожки. Некстати волк вспомнил, насколько крошечные у Армин ступни, и как забавно было перехватывать ее ножки и щекотать балованную принцессу. Он поднял глаза, осмотрев фигуру уже не своей кошечки от ног до гневно горящих глаз.
– Ты рожден проигрывать, мальчик, – прошипела леди Данкварт и сверкнула звериной силой взгляда.
– Как и ты, – нашел в себе силы выплюнуть оборотень, – замужем за рабом, за низшим существом.
– А это мы еще посмотрим, – наклонившись к самому лицу Дгрона, промурлыкала Армин, – это мы еще посмотрим.
* * *
Роуэн крепко держал за ладошку Крину. Мама учила не бояться и защищать слабого. Тут мальчик горестно хлюпнул носом – Крина была сильней. И на тренировках, и вообще. Вчера так в нос треснула, ух, аж в голове зашумело.
– Что теперь будет? – тихонечко спросила девочка, пытаясь оттереть друга себе за спину. Мелкий и щуплый, он не внушал доверия. И Крине казалось, что с ней младший братик. Который, вот спасибо, боженька, еще совсем маленький и в безопасности.
– Все будет хорошо, – весомо произнес Роуэн. И Крина хихикнула, уж очень похоже на мастера Рордена у него вышло.
– Не бойтесь, дети, – из каменной кладки стены вылетел призрак, – как изволил сказать юный мастер, все действительно будет хорошо.
– Здравствуйте, сэр, – вежливо произнес Роуэн. Крина пискнула и спряталась за товарища по играм.
– Я приношу свои извинения, дети, – призрак откашлялся, – демоны вас побери, как же давно я не общался с сопляками вроде вас. Да и то, моих вроде жена вырастила, кхм. Так вот, приношу свои извинения за то, что вынудил вас покинуть постель. Дело в том, что…
– Сэр, нам преподает науку боевой магии мастер Рорден, – Рой шаркнул ножкой, – и он очень прост в общении.
– Я герцог! – гневно воскликнул призрак, – и я не прост! Но могу быть проще, если вам не понять сложных фраз. Потомок мой взял за себя твою маму, малыш. А защитить не смог – ум пригорел к маске у дурака. Не могу же я позволить Данквартам так опозориться – чтобы из нашей земли детей увезли. Ты принадлежишь роду Данкварт. Да и матери твоей я обещал присмотреть.
– Спасибо.
– Давай убежим, – тоненько пропищала Крина. Девочку колотило от страха, и Рой удивленно посмотрел на подружку.
– Не вини девочку, юный мастер, – сбился на высокопарный слог Герцог, – она чувствует эманации мира Смерти.
– А я?
– И ты, – призрак ухмыльнулся и стал невероятно похож на Рихтера Данкварта, – но тебе ведь нравится. Ты почти не мерзнешь. Мертвый мир подарил тебе особый дар.
Рой не понял почти ни слова из того, что сказал призрак.
– Вы слишком крепко держались за руки, пришлось уводить обоих, – призрак изобразил шумный вздох, – надо идти. Иначе она с ума сойдет.
* * *
Рихтер смотрел на жену. Четкий силуэт на фоне темного неба и снега – леди Данкварт отказалась идти в дом. Сам герцог стоял, облокотившись о входную дверь. Бойцы обыскивали дом, но Армин к ним не присоединилась. Дернула плечом и послала дорогого супруга к лешему.
Ветер непривычно холодил кожу. Данкварт чувствовал зуд в кончиках пальцев – хотелось разорвать кожу ногтями. В свое время Бойду приходилось привязывать своего сюзерена к постели.
Армин резко развернулась, да так, что коса, взметнувшись, со свистом рассекла воздух. И в тот же момент кто-то попытался открыть дверь. Рихтер отошел, позволяя Таммейну выйти.
– Ну? – коротко рыкнула герцогиня.
– Он не нашел детей, – воздушник кротко улыбнулся и поправил белоснежный манжет. На ткани явственно виднелось несколько капелек крови. – Леди Ирга не спала, и волк ее выключил.
– Здесь есть подвалы? Та комната, куда из нее можно попасть? – Армин стиснула побелевшие пальцы.
– Никуда, родная. Предок не терпел самого понятия тайных ходов, потому его кабинет с толстыми, непроницаемыми стенами, – Рихтер положил ладонь на талию супруги.
– Предок? – вскинулась Армин, – Где его усыпальница?
– Вырублена в скале, – Рихтер прищурился, определяя направление и махнул рукой в сторону, – там. Минут двадцать, если идти пешком.
– Лошади?
– Четверо пали, остальные вот-вот издохнут, – Таммейн виновато улыбнулся.
– Я пойду пешком, – герцогиня наскоро перетянула волосы в хвост, используя для этого ленты от маски мужа
– Я соберу людей, – коротко кивнул герцог, – но почему ты так считаешь?
– На празднике я видела призрака, – отстраненно произнесла Армин, – если это его дом, значит, он сдержал обещание. Мужчины твоего рода держат слово?
– Да.
– Значит, вернутся живыми. Пока что, – Армин сжала губы в тонкую полоску.
– Герцогство пойдет на открытый конфликт, – Рихтер привлек к себе жену, и Таммейн понятливо исчез, – с Империей и Лесом. Глупцы не предполагают истощения рудника. А значит, мое клеймо – повод для войны. Ибо раб не может владеть землей.
– Весной будет большой бал, – Армин шептала, – мы приедем, покажем детей, Тайланне пора бы уже приглядываться к женихам. Покажем тебя, с чистой кожей. Только верни мне сына, слышишь? Верни. Мне. Сына.
* * *
Олли прижималась спиной к ледяной стене и тряслась от холода и страха. Чертова оборотниха вывернула все в свою пользу. Гувернантка бросила осторожный взгляд на пустующую псарню. Дгрона оставили там, скованного по рукам и ногам. Достойного, гордого мужчину подвергли невозможному унижению. Олли стиснула кулачки. Как же было страшно. Все искали детей, чтоб им пропасть.
Тут гувернантка мысленно поправилась, к селянской дочке она не питала ненависти. И не желала ей зла.
Надсадный кашель заставил Олли вздрогнуть и сильнее натянуть капюшон на голову. Ирга, оборотнихина подружайка, едва ковыляла, придерживаясь левой рукой за стену. В правой она несла что-то непонятное, Олли прищурилась. Не то мешочек, не то маленькую фляжку.
Волчица зашла на псарню, и Олли превратилась в слух. Но стылый воздух не принес ни единого звука.
Еще немного постояв, Олли решительно развернулась спиной к псарне. Она не обязывалась спасать Дгрона. Конечно, вдвоем бежать было бы проще. Но возможно, ей и не придется пускаться в путь. Если все получится, к утру герцог овдовеет и она, Олли, займет свое место.
Гувернантка поправила капюшон и ускорила шаг. Эту усадьбу она знала достаточно хорошо. И место, пересидеть ночь, уже было выбрано.
– Будь проклят этот дикий холод, – выдохнула Олли и потерла озябшие ладони друг о друга.
Больше она ничего сказать не успела. Сильный удар отбросил ее к стене. На спину навалилось тяжелое тело, в нос ударил неприятный запах.
– Ну что, сучка, открыла дверь? – хрипло выдохнула Ирга.
– Отпустите, не понимаю, о чем Вы.
– Все спят.
– Ты не спишь, как будешь отмазываться? – тут же перестала вырываться Олли, – волчица и волк, ты легла под него, будто никто не заметил. В твоих вещах порошок. Да и навещала ты его только что.
– Я уже убивала людей, – хмыкнула волчица, – ничего интересного. Слабые шеи, один удар, и все. Упала госпожа Олли с лестницы, будто и не было никогда. Тайланна поплачет, но успокоится.
– И что мешает?
– Я взяла кое-что у Таммейна, – протянула Ирга, – и хочу тебя познакомить с этими потрясающими вещами. Видишь ли, детка, Армин – балбеска. И не все способна учуять. А вот я заметила, что от Тайланны пахнет неправильно. И ты, сердечко мое, все-все расскажешь тете Ирге. Иначе я буду делать тебе больно-больно, но ты все равно расскажешь.
– Я согласна, если ты ничего не скажешь Рихтеру, – Олли сглотнула, – там ничего опасного, слабый отвар. Он выводится из организма, если не принимать больше месяца. Никакого привыкания. Только не говори ничего Рихтеру, иначе он на мне не женится.
Ирга от неожиданности разжала пальцы и Олли развернулась лицом к волчице. Капюшон упал, показав бледное лицо с пятном грязи на щеке. Глаза гувернантки горели безумием.
– Ты права, – легко согласилась Ирга, припоминая, что маги-менталисты рассказывали о буйных сумасшедших, – но зачем он тебе? Старый и клейменый.
– Он не стар, – поправила Иргу Олли, – но он мне не особо нужен. Я должна носить фамилию Данкварт. Придется родить ему, жаль, кошка с этим не справилась.
– Она бы не успела, – брякнула Ирга.
– Могла бы постараться, – царственно отмахнулась Олли и выжидательно уставилась на волчицу. – Ты будешь воспитывать нашего с Рихтером ребенка. Постарайся, чтобы меня не трогали лишний раз. Не люблю детей. Что-то еще?
– Позвольте проводить Вас в Ваши покои, – хмыкнула Ирга, прикидывая, куда сдать сумасшедшую. Пусть бойцы Данкварта выпытывают состав зелья, которым сводили с ума Тайланну. Она, Ирга, волчица, и сумасшедших не терпит на инстинктивном уровне.
Глава 21
Роуэна потряхивало от холода и страха за подружку. Крина стала безразлична к происходящему. Не боялась призрака. Шла, когда говорили, останавливалась по приказу. Когда Герцог думал, что Рой его не видит, он хмурился. Отчего мальчику становилось еще страшней. И он перестал украдкой посматривать на посмертную проекцию могучего воина. Сложное, громоздкое слово немного приободрило Роя. Он был уверен: скоро придет мама, найдет их и спасет Крину.
Призрак то отлетал вперед, освещая своей фигурой путь, то возвращался назад. Время от времени он делал вид, что запнулся и немного отставал.
– Дети, сейчас придется немного пробежаться, – Герцог старательно улыбнулся, – уважьте старика.
– Если мы будем бежать в темноте, то упадем, – возразил Рой.
– А если не побежите, вас съест Белый Зверь, – в тон мальчику ответил призрак, – какая-то дрянь открыла Нижний проход в рудник.
– Здесь рудник? – Роуэн опустился на колени, чтобы проверить застежки на сапожках Крины.
– Нет, я просто так поставил Усадьбу в стороне от торговых путей, – огрызнулся призрак. – Быстрей.
– Сейчас, – Роуэн поспешно подтянул ремешки на своей обуви и крепко взял Крину за руку, – бежим.
– Бежим быстро, тихо и аккуратно, – призрак держался впереди ребят. – Звери еще не пробудились, но постарайтесь не пораниться, свежая кровь приманит их. Ах нет, бегите как угодно, только быстрее.
В мертвенном свете фигуры Герцога стали видны истерзанные тушки животных. Два бельчонка – Рой не мог сказать, были ли это его зверьки, – лежали посреди низкого туннеля.
– Я не слышу Зверей, – Герцог нахмурился, – не стойте, бегите. Может, они научились ходить беззвучно?
Герцог отлетел вперед, а Рой резко расстегнул курточку и сунул зверьков за пазуху. Если это его бельчата, он должен иметь возможность их оплакать и похоронить.
– Быстрее! – крик призрака совпал со скрежетом где-то в темноте туннеля. – Сохрани вас господь, дети. Меня, правда, не сохранил, да бегите же!
Крина вырвала руку и упала на пол. Сжавшись в комок, девочка завыла. Рой попытался ее поднять, но сил ему не хватало.
– Пощечин ей отсыпь!
Хорошая плюха действительно помогла. Крина перестала кричать, но и бежать она тоже не могла. Навалившись на друга всем телом, девочка еле переставляла ноги.
– Вашу мать, мать вашу, – на разные лады причитал призрак, – сюда, лезьте. Это переход в мою усыпальницу.
– А мы куда шли?
– Мы шли в крепость, – Герцог покачал головой, – как раз пришли бы к разбору полетов. Надеюсь, моего недотепистого потомка хватило на хорошую дуэль, и погребальный костер уже разожгли.
– Для кого? – пропыхтел Рой, проталкивая подружку в небольшую щель в стене.
– Для противника, разумеется.
– Яма выгребная для него могила, – возмутился Роуэн.
– Для мертвого не стоит жалеть почестей, он ведь уже труп, – наставительно заметил Герцог, – а значит, от тебя не убудет. И авторитет в глазах людей поднимешь.
В склепе горели бледно-желтые кристаллы. На высоком постаменте стоял саркофаг, прикрытый широким полотнищем. Ткань местами истлела, а свисающая с потолка паутина добавляла месту жути.
– Так, теперь ступайте след в след со мной. Тут ловушки, – Герцог хмыкнул, – я свой склеп еще при жизни создал. Чтобы в случае чего, имперцам достался хе… гм, ничего чтобы им не досталось. Думал, война будет. Ан нет, моя собственная кровь выгнила и предала свой край!
От гнева призрака на полу появился иней. Рой только вздохнул и поднял Крину на закорки. У девочки посинели губы, а белки глаз стали желтыми.
– Если выживет, будет видеть призраков.
– Она вас и так видит.
– Это потому что ты рядом. А так всегда будет видеть. – Герцог тут же поправился: – Только свежих покойничков. Верный кусок хлеба – прийти на похороны да выспросить, куда покойный кубышку дел.
– Да? А Вы куда свои накопления дели? – Роуэну было неинтересно. Да он и не думал, что призрак ответит. Вот только стал на несколько тонов прозрачней и нехотя принялся объяснять, что существует еще один рудник, почти не тронутый. Но говорить он не хочет, потому что его неразумные потомки пошли на сговор с Империей. А не погибли гордо, как полагается бойцам.
– Мама бы нашла, что вам возразить.
Сиплый вой и скрежет когтей по камню стали ответом юному маркизу. От всепоглощающего ужаса у мальчика ослабли колени.
– Беги, ловушки кончились, там уже кто-то из людей есть, ну же!
* * *
К мимолетному удивлению Рихтера, Армин вполне сносно держалась на лыжах. Сосредоточенная, она была похожа на взведенную тетиву. Сквозь ночь и снежный ветер леди Данкварт мчалась на равных с бойцами, и Рихтер невольно сравнил свою нынешнюю супругу с прежней.
– Левее! – Крикнул Данкварт, – там проход будет удобней!
Армин скупо кивнула и пропустила вперед Таммейна. За высокой кованой оградой ветер и снег стихли мгновенно. Щиты, выставленные несколько столетий назад, все еще держались.
Закрытые двери склепа распахнулись, с треском ударив в стены. Вылетел призрак, следом за ним дети. И за ними – огромная белая тварь.
– Мама!
Армин обратилась мгновенно, по снегу разлетелись ошметки одежды. Для леди Данкварт время замерло. Вот девочка запинается и падает, огненный шар Рихтера ударяет в раззявленную пасть монстра. Сын возвращается к Крине и замирает. Приморозило ли его страхом или что-то другое, Армин не важно. Важно лишь то, что она не успевает. Мчится изо всех сил, отчетливо понимая – не успеть.
Призрак разворачивается в воздухе и одним дымным следом ударяет в спину замершему мальчику. Пролетает сквозь него и, обретя на секунду плотность, сбивает Зверя в сторону. Роуэн падает на Крину.
Время ускорило свой бег. Снежный ирбис вцепляется клыками и когтями в Белого Зверя, дерет его задними лапами. Рядом проносятся раскаленные иглы жгучей магии Рихтера.
– Армин, уйди! Мешаешь.
Сознание матери растворилось в гневе кошки, теряющей своего детеныша. И крики жалкого двуного создания проходят мимо пушистых ушей. Но Таммейн неумолим – воздушная петля подхватывает ирбиса под брюхо и отбрасывает в сторону. Следом сломанными куклами летят детские фигуры, и кошка, невероятно изогнувшись, ловит на теплый бок обоих. Падает в снег и, жалобно мяукая, поочередно вылизывает бледные лица. Ей уже наплевать на то, что происходит там, в стороне. Здесь и сейчас она жадно вслушивается в слабое дыхание сына. Крине достается меньше внимания. Но ее щеки не единый раз вылизывает шершавый язык.
Белый зверь сгорел в высоком пламени. А Роуэн распахнул глаза. Армин обратилась в человек, прижала к себе обоих детей. Да так сильно, что стряхнула с сына шапку. И светлые, почти белые волосы рассыпались по плечикам ребенка. Рихтер укрыл плечи жены своим меховым плащом.
– Таммейн, возьми детей. Армин, возвращайтесь в усадьбу. Мы посмотрим, откуда пришел Зверь.
– Открыта дверь в рудник, – Роуэн едва шевелил губами, – кровь и заклятье. Он сказал. Мамочка, мне больно.
Армин заплакала. Подняла сына на руки, обратилась в кошку и понесла его на своей спине. Таммейн надел лыжи, взял девочку, упавший плащ и бросился догонять свою герцогиню.
Роуэн прижимался к пушистой шерсти ирбиса и тихо стонал. Изнутри все то возгоралось, то затягивалось смертным холодом. Мальчику казалось, что призрак не прошел сквозь него, но остался. И теперь пытается найти себе место. То у сердца пристроится, то где-то в животе.
Армин неслась, не чувствуя лап. Растворившись в биении сердца сына, она не сразу поняла, что впереди уже ворота Усадьбы.
– Миледи, целитель Бойд выехал с резервным отрядом, – малознакомый слуга снял со спины ирбиса мальчика. Леди Данкварт приняла приличествующий герцогине облик и забрала сына. Таммейн едва успел вновь укрыть леди плащом – чтобы прислуга не рассмотрела лишнего.
– Для начала детей надо согреть, – Таммейн тяжело дышал, гонка далась магу нелегко. – Принесите миледи рубаху и штаны.
– Да, и обтереть, – леди кивнула. – Согрейте общую мыльню, мне понадобится помощь. Что с Иргой?
– Ирга вот-вот околеет, как шелудивая псица, – мрачно отозвалась вынырнувшая из теплоты усадьбы волчица, – давайте уже, заходите, пока я, и правда, не сдохла. Новостей шквал. Это максимально кошмарные сутки. Таммейн, заставу Лагрима разметали Белые Звери.
– Твою мать, – Таммейн добавил несколько нецензурных слов. Леди Данкварт поддержала его такой отборной руганью, что покраснел даже помощник истопника, выглянувший из мыльни.
– Рихтеру отправлен вестник, – Ирга куталась в пуховый платок и выглядела крайне нездорово, – ответом был сплошной мат. Сдерживать Зверей придется в Усадьбе. Детей велено стабилизировать, – тут волчица хмыкнула, – на самом деле слово было использовано другое, и всем спрятаться в сердце. Сказано – Таммейн знает куда. Вы должны нас охранять. Как будто, если Звери прорвутся, вы сможете что-то сделать.
– Все пройдет, – серьезно произнесла Армин и вошла в мыльню. Белые клубы пара на секунду ослепили герцогиню. Она скинула плащ и натянула грубую полотняную рубаху. Сквозь кривой разрез выглядывало округлое бедро – леди Кошка пренебрегла штанами.
– Пусть принесут мой кофр с зельями, – бросила в пустоту герцогиня.
Таммейн окинул фигуру герцогини восхищенным взглядом и поспешно отвел глаза. Но двум женщинам было не до того. Детей уложили на деревянные скамьи, а магу-воздушнику велели удерживать тепло вокруг их тел.
Ирга время от времени душераздирающе кашляла, но продолжала делиться с малышами жизненной силой. Армин была обеспокоена состоянием подруги, но здраво решила – Ирга не маленькая девочка и способна грамотно оценить ситуацию.
Два часа женщины колдовали над детьми, а Таммейн поддерживал температуру. И, наконец, мертвенно-синие губы малышей порозовели, а Роуэн даже попросил укрыть его «одеялком».
– В сердце Усадьбы есть постели, – Таммейн был готов исполнить приказ герцога.
– Мы пойдем в мою спальню, – покачала головой Армин. – Припасов особых нет, если Рихтер не сдержит Белых, нам все равно не выжить.
– Мне Вас не переспорить? – тоскливо спросил Таммейн.
– Вы и не пытаетесь. Потому что я права, – кривовато усмехнулась Армин. – Ирга, сама дойдешь? Я подлечу тебя немного позже.
– Дойду.
Крину завернули во влажное, пропитанное зельями полотенце. Рой был завернут в обычный сухой и теплый плед. Таммейн вопросительно поднял брови.
– Мой сын обладает особым даром, – спокойно ответила Армин. И немного слукавила, – для сына оборотня, в принципе, этот дар не столь и особенен. А вот девочке нужно больше ухода. Людей удалось разбудить?
– Не всех. Госпожа Васка еще спит. Кто посильнее или у кого в родственниках маги – все проснулись, – коротко отчитался молоденький боец, карауливший двери в мыльню.
