Наталья Андреевна Самсонова
Жена по жребию
Глава 23
Армин ругалась. Прикладывала к опухшему носу лед и ругалась. Ирга с независимым видом сидела за столом.
– Ты меня слышишь?
– Слышу и удивляюсь, – спокойно ответила волчица, – какое тебе дело? Кто готовил зелье, где она его брала. Человеческий детеныш – не твой.
Армин развернулась к подруге и внимательно на нее посмотрела.
– А то, что у тебя под носом травили твою подопечную, тебя не смущает? Я не увидела, Рихтер, Лериль, но и ты тоже. Ты отвечала за девочку.
Ирга замолчала. Она рассеянно моргала, потирала переносицу и вздыхала.
– Я не понимаю, – произнесла она. – Я права? И ты права тоже.
– Как ты передала «ваниль» Дгрону?
– Через поцелуй, – Ирга передернулась, – мерзость.
Армин смотрела на потерянную подругу. «Ваниль», будучи употреблена неправильно, влияет на психику жертвы куда быстрее. Фанатизм, следование мимолетным импульсам. То, что у людей зовется капризами и экстравагантностью. То, что неприемлемо для оборотня.
– Я отпишу письмо матери-настоятельнице монастыря святой Иверы, – весомо произнесла Армин. – И ты поедешь.
– С чего вдруг? – вскинулась Ирга.
– С того, что я тебе благодарна. За все. И даю шанс удержать разум, – Армин приложила тряпицу со льдом к носу. – Откажешься – вылетишь из герцогства. Твои несдерживаемые закидоны подставляют весь край.
– Вот как? – горько произнесла Ирга.
– Крепко подумай. Ты сама обожралась наркоты, – зарычала Армин, – и даже не попыталась хоть сблевануть в сторонку. Ты опасна. Завтра ты решишь еще как-то помочь. Например, убив Рихтера. Или моего сына. Или вспомнишь, что истинный покой лишь в смерти, и перережешь горло мне. Ракшас тебя подери, дура, иверский монастырь – твой единственный шанс!
Стук в дверь, и Васка, немного запыхавшись, входит:
– Появились, вроде все живы. По штукам посчитали.
– Да уж, герцог у нас точно штучный, – хмуро буркнула Ирга.
– Еду тебе принесут сюда. Когда определишься – дашь клятву. Мне. Лично.
Армин решительно поднялась, подхватила с кресла плед и маску. Пришлось постараться, чтобы ее срастить и привязать назад ленты. Бросила взгляд в зеркало и решительно навела иллюзию на лицо. К утру не останется и следа. А значит, незачем будоражить людей. Все, кому надо – увидели.
Выйдя на крыльцо, Армин передернулась от холодного ветра. Платье по столичной моде невероятно красило молодую герцогиню. Но леди Данкварт предпочла бы украшать собой кресло у камина, а не продуваемое всеми ветрами крылечко усадьбы.
Слуги открыли ворота. Армин подалась вперед, жадно всматриваясь в отряд. Муж где-то нашел грубую куртку с глубоким капюшоном. В котором и спрятал лицо.
Скинув лыжи, Рихтер не торопился подходить к супруге. И Армин не сразу поняла, что герцог просто опасается ее реакции. Боится, что она успела обдумать ситуацию и принять не его сторону.
Леди Данкварт решительно направилась к супругу. Тонкие туфельки скользили по снегу, ветер трепал выбившиеся из прически локоны. А Рихтер стоял, опустив голову, пряча лицо в тени капюшона.
– С возвращением, – Армин приподнялась на цыпочки и поцеловала Рихтера в уголок губ. И тут же уклонилась от его рук, – у меня нос разбит. Иллюзии я ставлю плохо, так что…
– Кто посмел? – выдохнул герцог.
– У меня очень много новостей, – Армин вздохнула, погладила кончиками пальцем витиеватую татуировку на лице мужа и помогла ему закрепить маску.
Герцог был в куртке, потому теплый плед Армин набросила на странного худенького парнишку. Она видела его издали, всего несколько раз. И не сразу вспомнила, как зовут. Крибба и его бессменный нянька Уилс.
Рихтер махнул рукой, подзывая людей. Таммейн и Уилс быстро обменялись чем-то. Кажется, деньгами. Спорили?
– Я рассчитывал лишь на горячий отвар, – хмыкнул Таммейн, – удивили. Надеюсь, вы не Голос на мясные полоски растащили?
– Когда ты устаешь, у тебя портится характер, – укоризненно заметил Крибба и грустно шмыгнул носом. Плед, наброшенный на него герцогиней, он трепетно обнимал двумя руками.
Таммейн поспешно прихлопнул рот ладонью и подмигнул Криббе, мол, все-все, молчу и улыбаюсь.
– Совсем перемерз, – тихонько рассмеялась Армин, когда увидела инеистые разводы на рукавах куртки мужа.
– Я огненный маг, – хмыкнул довольный боец, – и не мог замерзнуть.
– Значит, тебя не надо жалеть и всячески утешать?
– Очень надо, – изменил мнение мужчина. – Я так настрадался, сердце мое.
– Пойдем. Еда стынет.
Герцог придержал Армин, и когда его бойцы прошли, откашлялся. Немного помолчал и как-то просто, немного буднично произнес:
– Я люблю тебя.
Будто доброго утра пожелал. Армин прикрыла глаза и улыбнулась. Признание мужа что-то перевернуло внутри нее. Но ответить она не смогла. Только рассеянно пожала плечами и шепнула: «Идем же».
В малой гостевой зале был накрыт длинный стол. Армин плюнула на традиции и села по правую руку от мужа. Ее беспокоил исходящий от супруга запах крови. Ранен. Но куда и как сильно? Сам Рихтер отмахивался и посмеивался.
За столом бойцы похвалялись подвигами, старательно припоминая веселые моменты схватки. И только Армин с Ваской понимали, что на самом деле там было не так здорово, как заливали бойцы. Но главный вопрос интересовал всех. Белые Звери.
– Исчезли, – герцог пожал плечами. – От бойцов Лагрима осталось пять человек и он сам. Он, правда, искалечен, но мы пришли к соглашению. Получит пенсию от герцогства.
– Как исчезли? – Армин нахмурилась.
– Как всегда исчезают, – Таммейн ловко зачерпывал мясное варево ложкой, – мы знаем примерное время и место их появления. Не все три месяца же бой идет. Гораздо больше приходиться ждать.
– Так не всегда было, – Крибба робко улыбнулся, – я читал.
– Потом покажешь мне?
– Хорошо, миледи.
– И я могу эту книгу показать, – возмутился Рихтер.
– Так кого все-таки на мясо пустили? – вопросил Таммейн, – я вот госпожи Олли не наблюдаю.
– На мясо пустили двух горных козлов, – спокойно отозвалась Васка, – миледи на охоту сходила. А госпожа Олли лежит в целительском покое.
– Да, новости у нас не радужные, – негромко сказала Армин, – я расскажу тебе, а ты сам решишь, что сказать людям. Хотя про Олли уже все судачат.
– Ну, раз все судачат, расскажи, – нахмурился герцог.
По левую руку от Рихтера сидел Таммейн, следом за ним – Крибба. Оба навострили уши.
– У Олли случилась инициация мага огня, – Армин опустила глаза. Оборотень ненавидела лгать, но иного выхода Ирга ей не оставила, – полагаю, вы родственники.
– Да уж, – крякнул Данкварт, – вот чего не ждал, так счастливого обретения семьи.
– Обретения не случилось. В ее инициации есть и моя вина. Олли, – Армин помолчала, – Олли завела разговор не ко времени. О том, чтобы стать твоей второй женой. Я ответила грубо. И отрицательно. Хоть решать все равно тебе. И она сорвалась.
Рихтер опустил ложку. Герцогу было приятно и противно одновременно. Известие, что жена и мысли не допускает о том, чтобы делить его с кем-то, грело. А от того, как Олли выбрала момент, ее хотелось придушить. Сестра, надо же.
– Так, она в целительском покое. Истощение?
– Она ударила меня, – Армин, скривившись, сняла иллюзию, демонстрируя распухший нос, – магия придала ей сил и скорости. Да я и не ожидала. Потеряла сознание, а когда очнулась, – Армин прикусила губу. – Ее слуги водой потушили. Ирга удержала жизнь в теле, но… Там такие ожоги, даже эльфийский целитель ничего не сделает.
Крибба вскрикнул и тут же замолчал. Неловко выбравшись из-за стола, он поковылял к выходу. Таммейн криво улыбнулся:
– Первая любовь – она такая первая.
– Как бы мерзко не прозвучало, но, может, теперь у него есть шанс? – Уилс пожал плечами, – мымра издевалась над парнишкой. То в Дан-Мельтим проводи, то еще чего. Дар-то у него ого-го. А ходит, ну сами видите.
– Это все новости? – герцог по глазам жены понял, что самое интересное впереди.
– Я хочу осмотреть твою рану.
– Ладно. Бойцы! Ужинаем, ночуем здесь. Что с комнатами, сердце мое?
– Все приготовлено.
– Отлично. Завтра на рассвете в путь. Позавтракаем уже в крепости.
До спальни герцог шел на одном упорстве. Но едва переступил порог – сразу рухнул на постель. И раздевать его пришлось перепугавшейся Армин.
– Все хорошо, сердечко мое. Просто ляг рядом.
– Ты еще на супружеский долг замахнись, – всхлипнула леди Данкварт.
– Тише-тише, не плачь. Ну чего ты?
Не вытирая бегущих слез, прижавшись щекой к плечу мужа, Арми рассказывала правдивую историю. Она боялась реакции мужа на поступок Ирги и чувствовала себя предательницей. Но оставлять Хозяина Перевала в неведении было хуже.
– В монастырь я ее отправлю своей властью, – скрипнул зубом Рихтер, – она – мой наемный работник и умом подвинулась на службе. Твою мать. Тварь. Олли, ну сука же.
Герцог сжал кулаки. Не покалечь Ирга гувернантку, это сделал бы он. И плевать на все. Покуситься на дочь. На свою племянницу.
– Порадовал папенька. Я ведь помню тот скандал. Правда, болтали об этом мало.
– Так почему он ее выставил?
– Мать так захотела, – Рихтер неловко пожал плечами, – отец всю жизнь ее боготворил. Пылинки сдувал. Исполнял любой каприз. И я буду. Вот какой тебе каприз исполнить?
– Не знаю. Где рана?
– Да залечил, говорил же. Это от одежды кровищей несло. Я вымотан магически, а не физически.
– Что будем делать? Я осмотрела Тай, пока она спала. Ничего критичного не нашла. Но я и не лекарь.
– Будем спать, – твердо решил герцог. – В крепость выпишу лучших целителей и зельеваров. А вообще, думать надо. И крепко.
До самого утра Армин засыпала и просыпалась, чутко прислушиваясь к дыханию мужа. И ловила себя на мысли, что этот мужчина ей очень дорог и важен. Вот только сказать это вслух никак не получалось.
* * *
Дорогу Олли не пережила. Отошла в другой мир на руках у Криббы. Тайланна впала в кому. Армин злилась. Ирга сидела рядом с герцогиней и нервно оглядывалась. Рой и Крина ехали вместе с Ваской.
– Я возьму у девочки кровь. Я умею отделять примеси, – негромко произнесла Ирга. Армин вскинула брови:
– Ты думаешь, Рихтер подпустит тебя к дочери?
– Ты сказала ему?! – Ирга выглядела так, будто ее ударили под дых. – Кто тебе позволил?
– Мы не в Лесу, а ты не часть моего клана, – жестко напомнила Армин. Она уже поняла, что в подруге говорят скрытые комплексы и привычки. Та часть традиций, про которую Армин старалась не вспоминать.
– Да.
Больше Ирга не произнесла ни слова. Но по возвращении в крепость попросила разрешения взять кровь у Тайланны. Скрепя сердце герцог позволил ей это. В его присутствии. Армин все это время стояла рядом. И оба оборотня замерли, почуяв мимолетный запах. Такой неуловимый, что будь они в покое по одной – не поверили бы.
– Рихтер, надо залечить рану, немного подождать и сделать еще надрез, – леди Данкварт серьезно заглянула в глаза мужа.
– Если нож будешь держать ты, – хрипло произнес герцог.
У Армин щипало в уголках глаз. Ей достаточно было представить сына на месте падчерицы, чтобы понять чувства супруга.
Рихтер с надеждой смотрел, как жена принюхивается к коже Тай. На сгибе локтя намечает место надреза, то подносит лезвие, то убирает. И принюхивается. Быстрое движение, и сам герцог замечает серебристую искорку, скользнувшую в первых каплях крови.
– Круг сужается, – Армин потерла переносицу. – Девочку поить сладким раствором.
– Смертный сон, – целитель Бойд совершенно не умел щадить окружающих. – Будет сложно.
– Но Вы же постараетесь, – мягко произнесла леди Кошка, – я смогу ее разбудить.
– Воспоминания будут спутаны. С момента первого принятия зелья, – Ирга нервно потерла ладони друг об друга. – Если бы не кровь, его почуять невозможно.
– Что это?
– «Нежность», – Армин вздохнула, – человеческая придумка. Точнее, калька с орочьего зелья.
– Я знаю, – обескураженно произнес Бойд, – его давали молодоженам.
– Будьте честным, – хмыкнула Ирга, на глазах обретая уверенность, – его давали невесте. А после она настолько привыкала подчиняться молодому супругу, что надобность в зелье отпадала.
– Стоит признать, что не всем и не всегда его подливали, – вздохнул Бойд. – Милорд Данкварт, старший, в свое время отказался.
– А после его запретили, – кивнула Армин.
Рихтер стоял в стороне. Осторожно касался волос дочери и проклинал себя. Не заметил. Не уберег.
– Откуда она его брала? – герцог вдруг уловил несоответствие. – Если зелье орочье, значит, и травы используются степные. У нас они стоят непомерно дорого. Люди на поселение приезжают со стандартным набором, и им хватает на дом. Небольшой, но все же.
Леди Данкварт неуверенно пожала плечами. Лес граничил со степью, и оборотни не знали недостатка в травах. И Армин не приходилось слышать о дороговизне – никто не покупал то, что мог собрать сам. А уж говорить о цене, когда ты императорская дочь, и вовсе глупо. Ирга мучилась примерно теми же мыслями.
– Ладно, не забивайте голову, это уже для меня зацепка, – Рихтер хлопнул в ладоши, – что с Тай?
– Как уже сказала госпожа Ирга, спутанное сознание, первое время будем идти по тонкой грани, – целитель Бойд вздохнул, – нельзя отдавать прямые приказы. Но и потакать во всем нельзя. Это сложно, ведь девочку жаль. Да и слугам не объяснишь. Они будут стараться подкормить маленькую госпожу, подбодрить, порадовать. Вашу семью любят в замке.
– Что, и дочь в монастырь? – Рихтер разозлился.
– Бойцы умеют выполнять приказы, – неожиданно произнесла Армин, – а твой доверенный круг – и подавно. Тайланна не леди, уж прости. И сейчас ей уже четырнадцать. Переломать ее, заставить? Не будь зелья, ты еще мог бы попытаться.
– Не леди? – переспросил герцог.
– Не злись. Она несдержанная, не думает, что говорит. Ты скажешь, она ребенок. Не бывает четырнадцатилетних высокородных девиц-детей. К этому возрасту в нас вбивают этикет и свод негласных правил, которые заменяют отсутствующие в силу возраста здравый смысл и ум. Это не всем помогает, – Армин кивнула, намекая на себя. – Но Тай воспитана иначе. Она – яркий и свободный ребенок. Не настолько свободна, как Крина. Я всего лишь веду к тому, чтобы ты отдал ее на обучение.
– Разумно, – осторожно поддержал герцогиню Бойд, – в худшем случае мы получим деву-воительницу. А таковые уже были в роду Данкварт. Одна только Райтин Данкварт чего стоит.
– А в лучшем мягко сократим обучение и будем ждать, пока влюбится, – Армин улыбнулась, – вот уж кого нельзя будет выдавать замуж против воли.
– Я обдумаю это.
Рихтер вышел. Армин подавила в себе беспомощный порыв броситься вслед за мужем. В такой ситуации ей бы потребовалось уединение. И не следует отказывать супругу в нем.
– Давайте разберем по пунктам, – Армин решительно отогнала мысли о завтраке в сторону. Да и не хотелось, если честно.
Целитель Джоран Бойд включился в работу с удовольствием. Забалтывал герцогиню забавными байками. Вернее, продолжением тех или иных побасенок бойцов.
– А вот, слышали, как Таммейн похвалялся, что без куртки, на лыжах, до Дан-Мельтима дошел? В самый разгар зимы за-ради синих глаз красотки Эмили? Во-от, а хотите, расскажу, что дальше было? И как красотка Эмили выхаживала рухнувшего на пороге ее дома бойца?
Армин постепенно оттаяла и даже сама начала припоминать забавные истории.
– Каждый раз, когда меня вызывали пред светлые очи матушки, и она грозно вопрошала: «Арминка, ты ничего не хочешь мне сказать?», я говорила: «Мам, напоминаю: я твоя дочь, и ты меня любишь!»
– Проказничали?
– Очень, – честно призналась Армин. – То зелье новое сварю и на брате попробую, сводном. А что, мне его жалко не было. То еще что. Иголки в отцов трон. Ни разу не подпрыгнул, сдержанный. Для меня дворец был тюрьмой.
– А крепость наша? – целитель серьезно посмотрел на герцогиню.
– Здесь вокруг природа. Захочу, на охоту пойду. Или просто наперегонки с ветром помчусь, – Армин пожала плечами. – В город ведь выпускали. С целой армией надзирательниц и отрядом стражи. Наследника так не охраняли, как меня.
– Так может, была необходимость, – Джоран умел задавать неудобные вопросы.
– Надо было объяснять, – Армин замерла. А ведь она бредила Лесом. Хотела сбежать из дворца к родичам-оборотням. Красивая полукровка. По коже пробежал мороз, и леди Данкварт вздохнула. Да, скажи ей кто-нибудь о возможности попасть в Лес, она побежала бы, теряя туфельки. И вряд ли выбралась.
– Миледи, чай с булочками, – идиллию целительского покоя разрушила Васка. – Мистер Бойд, пожалуйста, присаживайтесь.
– Рхана, мы заняты, – недовольно произнесла Армин.
На что личная помощница просто сняла крышку с блюда. Аромат жареных пирожков с мясом поплыл по целительскому покою. Армин жадно принюхалась и постаралась незаметно сглотнуть голодную слюну. Взвыл желудок, и леди Данкварт на секунду испугалась, что это ее организм вышел из-под контроля.
– Прошу прощения, – Джоран развел руками. – Ого, сколько времени прошло. Арри, установи «капельку» для Тайланны.
– Подпитаем организм девочки сегодня, ночь и утро, завтра попробуем разбудить, – Армин старалась кушать как приличная герцогиня, а не голодный и усталый оборотень.
– Угу, – Джоран откусывал по половине пирожка сразу. Рхана только посмеивалась. – Мне нужно, чтобы Вы еще зарядили зелий, миледи. Я запасы отправил в дальние деревни – там эпидемия была. Ну, будет верным сказать, что эпидемию удалось предотвратить.
К ночи за супругой пришел герцог. Порадовался румянцу на щеках спящей дочери, перебросился парой слов с Бойдом и подошел к Армин. Леди Данкварт сосредоточенно переставляла пузырьки с зельями в одной только ей ведомой последовательности.
– Идем спать, сердце мое.
Но «идти спать» у миледи не вышло. Рихтер легко поднял жену на руки и отнес в спальню. На краткое мгновение задумался, уложить ли задремавшую Армин в ее покоях. Но здраво рассудил: если она проснется и захочет уйти – никто не помешает.
Армин проснулась на мгновение, когда Рихтер укрывал ее, уже раздетую, одеялом.
– Завтра я вытрясу из тебя душу, – грозно пообещала леди Кошка и крепко уснула.
Рихтер только посмеялся и устроился рядом с возлюбленной.
Глава 24
– Если я буду писать мемуары, для потомков, – Армин накрутила на палец прядь волос, – про этот день я напишу так: «А вы когда-нибудь видели боевого мага, накрашенного как продажная женщина?»
– Доброе утро, сердце мое, – Рихтер пожал плечами, – я попросил Рхану дать нам немного твоей косметики.
– Ничего страшного, этот цвет Таммейну подходит больше, – протянула Армин. – Что вы делаете?
– Собираемся сходить за еще одной порцией зелья, – пожал могучими плечами Таммейн.
Армин прикусила губу. Высокий и ладный воздушник смотрелся в женском платье преотвратно. И леди Данкварт не могла понять, как двое умных мужчин могут творить такую ерунду и думать, что кто-то может принять Таммейна за Олли. Да на нем при каждом движении платье трещало. Где только нашли такой размер.
– Портьеры, сердце мое, – ответил на незаданный вопрос Рихтер. – Сядь, посмотри, как будет весело.
Закончив наносить макияж на лицо друга, Рихтер отошел в сторону и достал плоскую шкатулку.
– Какая лэди без драгоценностей, – рассмеялся герцог и отложил крышку в сторону.
Армин замерла в кресле как изваяние. Заколотые булавки постепенно превращали Таммейна в женщину. Иллюзия. Иллюзия, но какая!
– Олли он не стал, но если набросить на голову капюшон, – Рихтер кивнул Таммейну на зеркало и подошел к жене, – больше не думаешь, что твой муж дурак?
– Я и не думала, – легко соврала Армин.
– У тебя очень выразительные глаза, моя герцогиня Кошка.
– Тайланна проснулась, – Армин успокаивающе сжала руку супруга, – мы покормили ее жидкой кашей и уложили обратно. Она почти ничего не понимала.
– Мы уже подобрали людей, – отозвался Таммейн. И Армин хихикнула – сочетание сочного баса и худой женской фигуры было забавным.
– Вот и славно. Мне стоит волноваться?
– Нет. А мне?
– Состояние Тай стабильно, – Армин не стала уточнять, что состояние скорее «стабильно плохо», чем «стабильно хорошо».
– Хорошо. Я приказал собрать второй санный поезд, в Усадьбу.
– Правильно, – Армин кивнула. – Надо найти доверенного слугу, а лучше кровника. Связать клятвой. Как Дгрон?
– Погружен в сани и увезен в Столицу. Ты видела его?
– Нет, – леди Данкварт покачала головой, – я и без подсказок знаю, что делает с оборотнями «ваниль».
Армин вышла на крыльцо, проводить «Олли» и «Криббу». Покрутилась по двору, разогнала гогочущих бойцов – они наперебой предлагали милашке Таммейну сходить на сеновал. Хоть последний уже и покинул крепость, фантазия соратников набирала обороты.
За несколько часов леди Кошка довела до нервного тика прибиравших двор слуг. Познакомилась с бойцовскими псами. Уилс запаниковал, увидев, как миледи бесстрашно входит в вольер. Бедолага успел представить, как докладывает сюзерену, что его возлюбленная супруга была разодрана голодными псами. Но нет. Северные волкобои оказались поумнее многих людей – сразу признали оборотня главой стаи.
– Умные собаки, – отстраненно заметила леди Данкварт.
Уилс стянул шапку, вытер взопревший лоб и выдохнул:
– Очень. Отошли бы вы, миледи. Они на Белых Зверей натасканы.
– Выходит, я страшнее Зверя? – неприятно поразилась Армин. И Уилс замер, пытаясь придумать, как подбодрить госпожу:
– Зато у вас платье красивое!
– Спасибо, – хмыкнула Армин.
И уточнять, что платье принадлежит ее служаке, не стала. Увы, то на что она не обратила внимания вчера, догнало сегодня – гардеробная комната была уничтожена. Вестники были разосланы по всем мастерам и к вечеру Армин должны были привезти два комплекта повседневной одежды и портного. Единственное, что было любопытно леди Данкварт – кто постарался?
К миледи бежала Иннади. Раскрасневшись, она задыхалась, оскальзывалась и махала платком. Армин в несколько длинных, нечеловечески ловких прыжков пересекла раскатанный лед и схватила женщину за плечи:
– Что?
– Миледи, там! Там!
* * *
Повторить путь Олли было довольно сложно. Гувернантка любила долгие прогулки по Дан-Мельтиму. И герцог, в обличье Криббы, недоумевал, как парень это все выдерживал.
– Ой, а ты сейчас в лавку, да? А колдунец-то того, с утра вещички покидал и к телепорте рванул. Ажно книжки с воза сыпались, – болтала молодая женщина, покрывая ногти Таммейна-Олли слоем ярко-голубого лака. – Во-от, красавица, сейчас закрепим, неделю проходишь.
Герцог прослушивал все разговоры, слоняясь неподалеку. И теперь кусал губы, представляя состояние соратника. А еще Рихтеру было любопытно, что за цвет они выбрали.
– Вот, сходи, конечно, может, он твои травки оставил. А что ты, не хочешь от герцога ребеночка родить?
– Да я как-то, – заблеял Таммейн. К такому вопросу он не готовился. Учитывая, что сюзерен богами клялся, что и пальцем шальную не тронул.
– Вот забеременела бы, он бы мигом женился.
– На матери не женился, – нашелся Таммейн и вздохнул, пищать тонким голоском у него получалось лучше всех. Потому и досталась роль гувернантки. Вот только горло все равно саднило.
– Сама дура, – фыркнула женщина и провела железной пластиной по ногтю Таммейна, – неправильно себя вела. Все, готово. Посиди, чай допей.
Когда Таммейн-Олли вышел из неприметного дома, он старательно прятал руки в муфте.
– Сочувствую, – хмыкнул Рихтер.
– Даже ржать не будешь?
– О, наши соратники обладают чудовищным чувством юмора, друг мой. Тебе хватит.
Ответом герцогу был прочувствованный мат. Рихтер, подавив улыбку, подал «Олли» руку, и странная пара направилась к волшебному кварталу Дан-Мельтима.
Мимо проскочил огромный волкобой, впряженный в санки. Санки были пустыми, и следом с визгом и хохотом промчалась целая ватага детворы. Герцог завистливо вздохнул – когда-то и он так носился.
– Мне все же непонятно, как Крибба столько ходил, – пропыхтел Таммейн. И помянул недобрым словом привычку гувернантки к вычурным столичным платьям.
– Влюбленный дурак, – пожал плечами герцог. – Может, Бойд какую-нибудь настойку давал.
До лавки от «пыточной», как ласково назвал дом Красоты Таммейн, быстрым шагом десять минут. Но герцог был в облике Криббы, а маг-воздушник – в юбке. Поэтому они едва добрались за полчаса.
По дороге Рихтеру несколько раз пришлось удерживаться от желания поздороваться и поболтать с людьми. Все же он боец, а не тайный сыщик. Или как их сейчас в столице называют? Таммейн-Олли вздыхал и периодически наступал на юбку. Да с такой силой, что оборвал подол.
– Девица из тебя не вышла, – хмыкнул герцог, – подержи щит, пока я лавку вскрою.
– Ай-яй, какие наклонности у правящего лорда, – томным голоском пропел Таммейн.
Рихтер только головой покачал. Из всех бойцов воздушник был самым языкатым. Ох и отомстят ему дружки за все прошлые подколки.
Вскрыть дверь оказалось несложно.
– У нас как к Бойду входишь, так травный дух с ног сшибает, – задумчиво протянул Таммейн, – ума не приложу, как твоя супруга, с ее нюхом, там так долго сидит.
Лавка была пуста. Вспоминая годы учебы, Рихтер разделил небольшой домик на участки и тщательно все обыскал. Выводы получались неутешительные.
– Здесь никто не жил, – Таммейн потер нос. – Снимай с меня тряпки, пойду по соседям пройдусь.
– Пока я тебя ждал, спросил у пары мальчишек, – Рихтер выразительно кивнул на голубые ногти Таммейна-Олли, – травнику никто особо не доверял. И покупали редко. Он часто отсутствовал и вообще личность мутная.
– Почему никто не доложил? – возмутился Таммейн.
– Что докладывать? Что травник себе в убыток живет, по кабакам шляется и деньги проедает? Так ведь не он один такой, – герцог покачал головой, – много таких заезжих травников-целителей. И большинство, продав сырье, покутят, отхватят от бойцов, и обратно.
– Чтобы через год вернуться.
Герцог подошел к глубокому креслу и со вздохом в него опустился. На гладком полированном столике одинокой кучкой лежали несколько фиалов, чахлая метелка какой-то травы и фантик от конфеты. Столичной фабрики шоколада.
– Не спеши злиться, – Таммейн устроился на широком подоконнике и осторожно выглянул из-за занавески на улицу.
– Тут впору отчаиваться, хотя нам, боевым магам, это и не пристало.
– Я не о том. Ты не думаешь, что Армин может иметь к этому отношение? – Таммейн упорно смотрел в окно.
В комнате нагрелся воздух – ярость огненного мага искала выход.
– Объясни, – доброжелательным тоном предложил герцог Данкварт.
– Если ты умрешь, она станет опекуном Тайланны. Я не говорю, что это так и есть. Или что она этого хочет. Но ведь и над ней можно взять опеку. Можно повторно выдать замуж. И муж разделит обязанности опекунства над Тай. Покорной и безвольной.
– Глупости. Никто не мог знать, что я выберу именно ее, – отмахнулся герцог.
Взять под контроль взбунтовавшуюся магию было тяжело, но Рихтер привычно справился. Слова Таммейна вертелись в голове. Складывались в бездумные, не имеющие смысла фразы.
– Знаешь, не будь я герцогом, я пропустил бы твои слова мимо ушей, – Рихтер засветил на руке пламя. – И даже дал тебе в морду.
– В морду – без проблем, – хрипло отозвался воздушник.
– Я найду для Тайланны законного опекуна, и Армин никогда не узнает об этом разговоре.
Таммейн смотрел на расстроенное лицо сюзерена и молчал.
– Есть идея получше, – вдруг усмехнулся Таммейн. И на остреньком лице Олли эта усмешка смотрелась весьма и весьма пристойно.
Герцог вопросительно поднял бровь, и соратник пожал плечами:
– Расскажи ей и посмотри, что будет.
– Рискуешь впасть в немилость, – усмехнулся Рихтер. Идея товарища идеально легла на его собственные мысли. Армин всегда была откровенна, порой даже говоря о болезненных для любого оборотня вещах.
– Вымолю прощение на коленях, – задорно улыбнулся Таммейн и герцог с руганью начал снимать с соратника зачарованные булавки.
– У меня от твоей мимики на лице этой, гм, почтенной и покойной дамы мураши по спине скачут.
– Почтенной?
– Она мертва, – Рихтер аккуратно складывал тонкие булавки. – А значит, уже на другом суде. Я в это верю.
– А во что еще верить остается, – Таммейн криво усмехнулся.
Много лет назад его обидчик сбежал от мести воздушника на тот свет. И маг искренне надеялся, что Ад существует. Даже грешил побольше, чтобы попасть в соседний котел и убедиться: ублюдку хорошенько жарят пятки по выходным.
– Может, заглянем в таверну? – без особого энтузиазма предложил воздушник. Ему требовалось запить горечь воспоминаний. Но при этом больше всего хотелось назад в крепость.
– Давай домой, – покачал головой Рихтер, – у нас два оборотня и склянки – глядишь, что-нибудь вычуют.
– А мы в это время возьмем крепленое вино, соленые сухарики и поднимемся на старую башню. К ночи оттуда шикарный вид.
– Будем пить молча, пока не упадем, – герцог припомнил опыт прошлых посиделок с воздушником. Таммейн никогда не говорил о своем прошлом, но пару раз в год приглашал друга и сюзерена на такие вот пьянки. Рихтер не отказывал. Ему тоже было о чем помолчать.
– Вот спрашивается, что они вечно пешком таскались? – ворчал Таммейн.
– Потому что Крибба – маг зимы и может сокращать путь по снегу, – наставительно заметил герцог, помогая Таммейну скинуть с саней лапник. Лошадей воздушник укрыл пологом невидимости, который одновременно защищал их от холода. И нельзя сказать, что кони были довольны возвращением хозяев.
Таммейн взялся за поводья. По дороге до крепости мужчины обсудили с десяток тем, но к главной не вернулись. Вопрос о таинственном злодее висел в воздухе.
Крепость гудела. Еще издали Рихтер заметил, что часовые стоят иначе – явно стояли, собравшись вместе, прежде чем увидели сани и рванули на свои места. Значит, что-то обсуждали. Произошедшее в Усадьбе – не самая свежая новость, но что могло произойти днем?
– Надеюсь, вино с сухариками не накроется семейной жизнью, – негромко заметил Таммейн, глядя на открывающиеся ворота.
– Надеюсь, – поправил его сюзерен, – не случилось ничего, что повысит градус вина до орочьего самогона.
– Чистокровные орки не пьют.
– Но самогон производят.
– Да, но они считают, что это жидкость для растираний, – хмыкнул Таммейн.
Воздушник сразу ушел к казармам. Герцог же поспешил в дом. Еще только проезжая по мосту, он почувствовал, что сигнальные нити на одной из калиток оборваны. Как назло, это была калитка, ведущая к огрызку земли за стеной. И сейчас Рихтер с ужасом представлял, как ему сообщат о…
– Все живы, – навстречу супругу вышла Армин. – Я видела твою нить.
– Зачем тогда пошла? – герцог крепко обнял свою леди, зарылся лицом в пышные волосы и довольно вздохнул. Армин прижалась к мужу и удивленно вскинула брови:
– Лозедин вернулся? Вы помирились? Это хорошо, хоть я и не поняла причину вашего конфликта.
– Причину нашего конфликта не понял и я, – Рихтер отстранился, – но с чего ты решила?
– Парфюм, – пожала плечами Армин, – тебе не обмануть мой нос.
– Я люблю тебя, – задумчиво произнес герцог, поцеловал жену в кончик носа и предложил руку. Следуя в библиотеку, он даже не замечал, что в очередной раз сделало с леди его признание.
