Наталья Андреевна Самсонова
Жена по жребию
Глава 11
Перед ужином Армин вывела детей во двор – на улице потеплело, и они решили вылепить снеговиков. Герцогиня несла два ведра и две толстые морковки. Рхане была доверена тряпица с угольками, а сами творцы вовсю барахтались в снегу.
Армин поглядывала время от времени на открытую калитку в основных воротах. Рядом с ней стоял на карауле боец, но сама бы женщина предпочла ее закрыть.
– У вас, правда, много проблем с имперскими солдатами?
– И пользы немало, – хихикнула Васка. – Мне муж рассказывал.
– Поделишься?
– Сюда присылают бузотёров, которых иначе не наказать. Деньги семьи не позволяют их посадить, а ничего по-настоящему плохого они не сделали. Или хорошо скрывали, – Рхана поправила меховой воротник плаща герцогини. Ей, как и герцогу, было холодно смотреть на непокрытую голову Армин.
– Что ж хорошего в такой армии?
– Герцог оставляет своих бойцов «присматривать» за пришлыми. Но на деле, жителям вреда от них нет – девицы охотно прыгают в постель к молодым повесам, кто за золото, кто за украшения. Вино, песни – все по согласию. Сами понимаете, наш край суров, каждый второй здесь боец, а каждый первый знает, как сломать спину лопатой.
– Начинаю понемногу понимать, к чему ты клонишь. Он оставляет с ними молодежь, новобранцев.
– Да, и смотрит, выполнят ли они его приказы. Если да, то как. В общем, муж говорил, на Перевале легче. Там холод, тьма, страх, – Рхана обхватила себя за плечи, – и милорд, который стоит между своими бойцами и основной опасностью. Легко быть храбрым там, где нет выбора.
– А в городе искус, – кивнула герцогиня. – Ясно.
– Мам, смотри!
– Мама, посмотри!
Два чуть кособоких снеговика стояли рядом. Посмеивающийся истопник выдал детям четыре веточки для рук. Крина вставила своему снеговику нос-морковку и вздохнула:
– Жалко, растает.
– Но ведь лепить веселее, чем смотреть, – Армин вставила снеговику глаза и рот.
– Ну да, – вздохнула девочка.
– Если погода продержится, завтра слепим две крепости, и мы с тобой, Крина, обстреляем снежками Рхану и Роуэна, – Армин подмигнула. – А то, может, и кто из бойцов под снежок попадет.
– Ура!
За воротами раздалось отчаянно конское ржание. Армин тряхнула головой, прислушиваясь. Но ветер уносил большинство звуков. Зверь, видели, жертвы. Над крепостью зазвенел колокол.
– Что происходит?
– Где-то видели белого зверя, – Васка была бледна.
От гарнизона к конюшням стремительно, но без суеты направился десяток бойцов. Еще четверо спустились со стен – открыть ворота. Герцог вышел последним, когда все кони уже были взнузданы.
Армин подошла ближе.
– Рихтер, я могу быть чем-то полезна?
– Я пришлю вестника, – серьезно произнес герцог, и женщина, приподнявшись на цыпочки, коснулась прохладной щеки супруга губами.
– Идемте в дом, – Васка подгоняла детей, не делая разницы между юным графом и своей дочерью.
Армин оставалась во дворе, глядя вслед кавалькаде до тех пор, пока ее зоркие глаза не потеряли отряд из виду.
За ужином царила тишина. Леди Лериль выглядела откровенно испуганной. Она поела как птичка и, проигнорировав десерт, поднялась.
– Я пойду в часовню. Кто-нибудь желает ко мне присоединиться? Виконт?
– Я провожу Вас, миледи, – Джареф проворно поднялся и подал руку вдовствующей герцогине.
Тайланна посмотрела в сторону уходящих и немного напряглась. Роуэн вздохнул и запил пирог с патокой несладким чаем.
– Он опять ушел? – негромко спросила Тайланна.
– Он воин и защищает свою землю, – ответила Армин.
– Он опять ушел, – безрадостно повторила девочка. – Я могу идти?
– Если ты тоже боишься, – неожиданно произнес Роуэн, – пошли с нами. Будем бояться вместе.
– Читать молитвы я могу и с бабушкой, – фыркнула девочка.
– Здорово. А у меня бабушки нет. Только дед, но он далеко. А мы будем читать сказки, да, мам?
– Да, сегодня я расскажу про рыбку, которая потеряла своего малька и отправилась в путешествие, чтобы его спасти, – герцогиня ласково улыбнулась, внутреннее не зная, радоваться ли тому, что девочка идет на контакт, или же отругать сына.
– Я приду вместе со своей нянюшкой, – сощурилась Тайланна. И Армин вздохнула:
– Тай, я не могу читать мысли. Или подслушивать на далеком расстоянии. Я не рассердилась из-за крысы, меня напугала твоя готовность убивать. Чтобы поймать зверька, убить его, принести в чужие покои – как минимум полдня госпожа Олли находилась неизвестно где, оставив тебя в одиночестве.
– Это не так!
– Или это придумала она, а осуществила ты, – безжалостно добавила герцогиня. И взмолилась богам, чтобы наставница скорее приехала. Тайланна замерла, задумавшись.
– Мама хочет сказать, что пока ты бегала в поисках крысы, ты могла упасть и сломать шею. Лестницы в подвалах шаткие, с щербинами, – объяснил Роуэн и тут же прикусил язык.
– Именно так, вот только откуда вам, юный граф, известны такие подробности? Рой, ты спускался в подвал?
– Прости, мама, – сконфузился мальчик. – Я хотел найти крысу и подарить ее задаваке, – Рой мотнул головой в сторону Тайланны. – Но потом передумал. Ты ведь говоришь, что девочек обижать нельзя.
– Доедайте пирог, дети, – свернула Армин разговор. – Если решишь присоединиться к нам, Тай, мы будем рады.
– Если нет, тоже не огорчимся, – повеселел Рой.
Тайланна не пришла. Герцогиня не слишком огорчилась – тянуть ребенка из стороны в сторону ей не хотелось. Болезненная привязанность к гувернантке излечится новым человеком, к которому будет сложно подвязать личную неприязнь. Тем более что на стороне Ирги будут уроки магии. Дети не воспринимают силу как ответственность, но как повод пошалить – да. Увы, метод Диамин здесь не подойдет – после хорошей взбучки Тайланна скорее озлобится, чем что-то поймет.
Армин посмотрела на узкую тахту, где пристроились Рхана с дочерью. Женщина оставила их в своих покоях, потому что видела, насколько перепугана ее служанка. Да и Крина смеялась чересчур сильно и громко. Приходилось признать, что белый зверь существует. Или это какой-то известный подвид магических животных. А местные жители просто не знают его научного имени.
– Есть раненые, – в комнате материализовался крошечный язычок пламени, – Бойд уже предупрежден.
На этом герцог закончил свое сообщение. Армин поднялась с постели, набросила на плечи теплый пристойный халат, туго подпоясалась и вышла. Распущенные на ночь волосы оборотень заплела в кривоватую косу.
Вотчина целителя занимала целое крыло на первом этаже. И там уже носились слуги, выполняя распоряжения целителя.
– Господин Бойд, – окликнула Армин мага.
– Миледи.
– Командуйте, – коротко произнесла женщина. Целитель на мгновение замер, но не от удивления. Он просто решал, где именно будет полезна герцогиня.
– Умеете напитывать снадобья силой?
– Да.
– Прекрасно, вон там стол, на нем все необходимое.
Армин села за высокий стол и взяла в руки первый костяной флакон. Надавила большим пальцем на выступающий шип и с присвистом выдохнула, привыкая с мерзкому ощущению покидающей тело магии.
* * *
Ледяной воздух рвал легкие в клочья. Конечно, ему так только казалось, но потратив весь магический резерв, даже самый необразованный боевой маг начинает мыслить метафорами. Герцог вцепился в луку седла, удерживая себя в вертикальном положении. Коэн стонал и матерился, метался в наскоро сооруженных волокушах. В пору было поминать ракшасов – вылазка на Перевал близится, и минус один опытный боец.
«– Зверь всего один, – с невероятной гордостью произнес молодой парнишка. Он был выслан из Дан-Мельтима, чтобы предупредить герцога. И сейчас глотал ледяной воздух, торопясь высказаться, упиваясь моментом, когда не него обращены взгляды бывалых бойцов.
– Возвращайся в город, – коротко приказал Рихтер. И мальчишка ослушался, третий сын мелкопоместного виконта, он был частью имперского отряда:
– Простите, милорд. Но я подчиняюсь своему командиру. А он приказал поступить в Ваше распоряжение.
– Так милорд тебе и распорядился, – сплюнул по ветру Коэн, – вали в город.
– Близко, – Рихтер вскинул руку.
На снежном насте, слишком белом, слишком чистом, россыпью алых ягод красовалась кровь. В изломанных телах лишь угадывались человеческие очертания. Белый зверь поедает не столько плоть, сколько малую толику магии, что есть даже в самом обычном селянине.
Герцог спешился. Последняя вылазка отняла у него почти все силы и восстановиться он не успел. Стихийные маги, увы, насколько сильнее обычных, настолько же и слабее. По крайней мере в том, что касается периода восстановления магии.
Бойцы спешились, Таммейн связал между собой поводья и прикрыл коней щитом. Привычное дело – остаться безлошадными не хотел никто.
Юнец обнажил меч первым. С горящим взором он крутился вокруг своей оси, облизывал пересыхающие губы. Готовился принять свой первый бой. Зверь не дал ему такой милости.
Он появился из снежной круговерти. Полыхнули янтарные глаза, и двойной хвост размазал юнца по снежному насту. Колдовская сила белой твари позволяла управлять снегом. Делать его тверже камня и острее кинжального жала. Или мягче пуха, засасывая бойцов холодную глубину.
Рихтер резко развел руки от груди, выпуская перед собой стену жаркого пламени. Взвыл-взрычал зверь, отступая к спасительной прохладе нерастаявшего снега. Взвились в воздух тонкие снежные иглы. Закричал Коэн, лишившись части ладони. В снег упал окровавленный клинок.
Данкварт шагнул вперед, толкая перед собой спасительное пламя. Из-под снега показались еще изуродованные тела – тварь успела пожрать. Таммейн, эльф-полукровка, подхватил заклятье сюзерена и добавил к нему свою власть над ветром. Вокруг колдовского отродья закружилась воронка пламени. Взметнулась до небес, лишая тварь чуждой силы. Таммейн опустился в снег, отдав все силы для поддержания огненного смерча.
– Начали, – коротко приказал герцог.
Один из бойцов быстро уволок потерявшего сознание полукровку. Разделившись по двое, мужчины атаковали исполинского волка. Два хвоста, оснащенные крючьями, мели по жидкой грязи. Он ощерился, предчувствуя свой конец.
Бой вышел коротким. Вдали от Перевала белые звери не были страшны. По очереди жаля тварь и парируя его атаки воздушными щитами, бойцы измотали волка. Когда зверь рухнула в грязь, герцог вспомнил о желании супруги получить шкуру северного волка. Не испугается ли его храбрая кошечка?»
– Сюда, милорд, – Бойд помог сюзерену спешиться. Рихтер удивился: надо же, они уже добрались до крепости. Не успел, ох, не успел он накопить силу с последней вылазки.
Коэн стонал на узкой койке. Джоран сначала занялся им – пытался спасти руку. Герцог прикрыл глаза. На лоб мужчины легла влажная ткань, пропитанная зельем. Рихтер глубоко вздохнул: опять Бойд за старое – напитывает силой зелья, когда самому не хватает магии на полноценное целительство. Влага постепенно проникала сквозь маску, принося прохладу зудящей коже.
– Я начинаю переживать за нашу супружескую жизнь, Рихтер, – негромко произнесла Армин.
– Во дворе ваш северный волк, миледи, – улыбнулся пересохшими губами герцог.
– Я видела, оттого и испугалась. Значит, именно от них вы защищаете свой край?
– Не только, – Рихтер пожал плечами, – снимите с меня это тряпку.
– На эту тряпку, как Вы выразились, я убила двадцать минут. Хорошо, что Джоран уведомил меня о том, в каком состоянии Вы возвращаетесь.
– Прикосновения прекрасной леди лечат лучше любых заклинаний, – Рихтер вслепую перехватил ладонь Армин и прижал ледяные пальцы к губам. – Вы устали, миледи.
– Не больше Вас, – Армин вздохнула, – вот от кого вы защищаете нас?
– Это не лучшая тема на ночь.
– В Столице не верят в них.
– Ни одного не удалось довезти – исчезают, растворяются туманными клочьями, – герцог криво улыбнулся.
Больше всего Рихтеру хотелось, чтобы Армин ушла, лежать перед ней слабым – последнее дело. И так же сильно хотелось, чтобы осталась. Тонкие пальцы скользили надо лбом, вырисовывали круги и запятые на влажной ткани. И сила женщины, легкая, как весенний воздух, окружала герцога, расслабляя, позволяя выдохнуть. В очередной раз – справился. Выдержал, смог, его люди уцелели, никто не погиб.
– Что с Коэном?
– Мужчина с раной руки? – переспросила Армин и вздохнула, – Бойд пытается приживить ему отрезанную часть. Славно, что вы укутали руку снегом. Прежней подвижности не будет, но и не культя.
– Хороший был воин, – вздохнул Рихтер.
Армин вновь провела ладонью над головой супруга, погрузив того в целебный кокон. Люди плохо владели этой магией. Джоран улыбнулся герцогине и та кивнула. За несколько сложных, напряженных часов герцогиня и целитель успели проникнуться друг к другу уважением и пониманием. Целитель Бойд заодно пожаловался Армин на упрямых бойцов, которых почти невозможно удержать в постели.
– Господин Таммейн, извольте лечь, – грозно произнесла Армин, оставляя супруга. Рихтер усмехнулся, слушая жалкие попытки мага-воздушника переспорить герцогиню. Вот только едкий вопрос Армин: «Уж не собирается ли уважаемый маг драться с женой своего сюзерена?», уложил воздушника назад.
– Мне понятно ваше желание поскорее покинуть целительский покой, – Рихтер жадно прислушивался к словам герцогини. – Один маг-целитель на всю крепость, в которой есть женщины и дети. Джорана нужно беречь. Но теперь есть я. И целителю Бойду больше не придется выкладывать до кровавой рвоты.
– Это верно, леди Армин до того славно чарует, – поддакнул Бойд, не отрываясь от накладывания новых и новых заклятий на искалеченную руку Коэна.
– Поэтому, господа боевые маги, лежите смирно, как добрый и совестливый оборотень, я обязана вас предупредить, что лечение может быть разным, – угрожающе произнесла Армин.
Рихтер негромко и счастливо рассмеялся. Стоило подождать и вытащить свой счастливый билет. Только, мужчина коснулся пальцами маски, есть некоторые сложности.
Армин тем временем распекала виконта Лозедина, сунувшегося в целительский покой за утешением мигрени. Женщина едко поинтересовалась: с каких пор драгоценному милорду перестали помогать зелья, и отчего он не хочет съездить в Дан-Мельтим в имперский дом исцеления.
– Я позже зайду, – нервно произнес побледневший виконт.
– Нет, виконт. Вы выпьете зелье от головной боли и ляжете в койку, вот там есть свободное место, – Армин уперла левую руку в бок. – Целитель обязан оказать Вам помощь. И он ее окажет, а пока Вы будете наблюдаться. Вдруг вам станет хуже, и мигрень перерастет в нечто большее?
Бойцы проводили повесу злорадными ухмылками. Джареф робко спросил, можно ли ему сесть, и Коэн, отходящий от обезболивающего зелья, едко фыркнул:
– Никак нет, Ваша милость. Голова – ценный орган, без нее многое становится недоступным. Извольте лежать. Леди кошка правильно говорит, мало ли что. Упс, простите, леди Данкварт. Вырвалось.
– Я не стыжусь своего второго облика, – негромко ответила Армин. – Если хотите, я могу охладить вашу руку.
– Нет-нет, миледи, ни в коем случае, – тут же отозвался Бойд, – сейчас нельзя. Через пару часов.
– Через пару часов герцогиня будет сладко спать, – произнес Рихтер. Герцог страдал от того, что, как и отец, не способен обеспечить супруге нормальную жизнь. Воин не очень хорошо понимал, что такое «нормальная жизнь» в понимании леди, но мать очень от этого страдала. Да и Армин, такая красивая, нежная, каково ей приходиться в этом суровом краю?
– Я буду спокойно и сладко спать тогда, когда спать будут все, – жестко отрезала герцогиня. – Мой личный запас силы на порядок выше запаса Джорана. Его умения и моя сила позволят вам скорее набраться сил. Господа Таммейн и Роквар, вы, правда, считаете это разумным?
Рихтер усмехнулся: ребята не раз уже отхватывали «горячих» от Бойда, когда он ловил их на распитии спиртных напитков в целительском покое. Прислушавшись, какими страшными карами угрожает супруга, мужчина счастливо улыбнулся. Жизнь заиграла новыми, радостными красками.
Глава 12
В библиотеке было как никогда уютно. У потрескивающего камина стояло два кресла, герцог лично выбирал узкий столик, который разместился меж ними – для шахмат. Армин сидела по-простому, как привыкла на Земле. Подобрав под себя ноги и прикрыв их юбкой, она смаковала ягодный компот и хитро улыбалась. Рихтер честно делал вид, что не заметил, как супруга, уставшая проигрывать ему, небрежным движением смахнула с доски три фигуры.
– Я выиграла, – печально возвестила герцогиня и вернула на доску убранные ранее фигуры, – но не слишком честно.
– Моя вина, надо было поддаться, – Рихтер отпил компот и нахмурился, – у нас голод?
– А? Нет, просто для меня было слишком сладко, я разбавила водой. А во второй поход на кухню мой деспот супруг меня не отпустил.
– Я деспот? – принял подачу герцог, – не Вы ли, герцогиня, продержали весь отряд в целительском крыле двое суток? А виконта Лозедина – и все трое.
– Я заподозрила у виконта мозговую горячку, – рассмеялась Армин, – но ведь Вам лучше? Это то, из-за чего мой род попал в подчинение к волкам. Творить коконы, для скорейшего восстановления магии, напитывать предметы и зелья силой. Все это – без излишнего вреда для себя.
– Фраза «излишний вред» меня пугает, – Рихтер серьезно посмотрел на супругу, – молю Вас, леди, не загоните себя. Я знаю, на Вас свалилось много работы. Я не был достаточно хорошим хозяином для своей крепости.
– Не корите себя, Рихтер, – нахмурилась Армин и отставила тонкостенный бокал в сторону. Тонкие пальцы легли на грубую мужскую ладонь, – Вы делали то, что должны. И не Ваша вина, что нам всем так мало известно о Перевале. Кстати, половичка не получилось. Зверь растаял.
– Раньше они исчезали только за границей земель, – покачал головой герцог.
– Может, эра их правления заканчивается?
– Правления, – оскорбленно фыркнул Рихтер и пожал плечами, – все может быть. Правления. Миледи, помилуйте!
– Простите, Рихтер, – лукаво улыбнулась Армин, – я уверена, они падут перед вами.
Серебристая искра зависла в воздухе:
– Милорд, для герцогини гонец со срочным письмом.
– Чей там герб? – Армин подалась вперед, и герцог продублировал ее вопрос.
– Мне неизвестен, милорд. Пешка в забавной шляпе, насколько я могу разобрать.
– Ирга, – одними губами произнесла герцогиня.
– Пусть доставят к библиотеке.
Рихтер поднялся и вышел. Армин осталась сидеть в кресле. Она сама не заметила, что вытянулась в струну, отчаянно прислушиваясь к библиотечной тиши. Шелест, шорох, негромкий стук, торопливая речь, слуга задыхается, бежал. Что там? Ирга не та женщина, что лишний раз воспользуется услугами срочной почты. Слишком хорошо знает, во что это обходится гонцам. Слишком человечна, как принято говорить. Выбирая мерилом доброты самую жестокосердную расу их маленького мира.
– Вы побелели, Армин, – герцог обеспокоенно нахмурился и протянул супруге пухлый конверт. Он немного истрепался по краям.
В раздражении герцогиня даже не вспомнила о манерах и ноже для письма. Вспорола плотную бумагу острым когтем и жадно вчиталась в строки. Если она побелела в ожидании, страшно представить, что творилось с ее лицом сейчас.
– В Дан-Мельтим прибывает Голос Императора, – хрипло произнесла герцогиня. – Ирге удалось подслушать, но это эвфемизм, что инициировано расследование гибели вашей второй жены.
– Почему сейчас? – герцог не выглядел напряженным или расстроенным, – В гибели моей жены виновата лишь ее собственная глупость. И неспособность верить на слово. Она хотела покинуть герцогство. И я не собирался ее неволить – моя женитьба была прихотью Императора, увы, он может настаивать в таких вещах. Но запирать строптивую жену в своей крепости я не собирался.
– А она сбежала ночью, в ужасе. Только не говорите, Рихтер, что ей Вы показали левую сторону лица, а я носом не вышла, – криво улыбнувшись, неловко пошутила Армин. И тут же расширила глаза, – не может быть? Серьезно, герцог, что там?
– Миледи, – ледяным тоном осадил супругу Данкварт и тут же опустился на колени перед ее креслом, – прошу Вас, маска – не самый странный каприз, бывающий у мужчин.
– Да, – Армин встряхнулась и ласково пробежалась пальцами по волосам супруга, – это не Ваша вина. А моя дурная шутка – следствие того, что удар направлен на меня. Голос Императора – отец моего сына.
Рихтер резко поднялся. Взял свой бокал с компотом и тяжело вздохнул:
– Чего мне ждать?
– Если бы я знала, – Армин покачала головой и тоже поднялась, не в силах усидеть, – если бы я могла представить.
– Чего мне ждать от Вас, миледи? – жестко повторил герцог. Армин резко развернулась – как все кошки, она была вспыльчива. И в иной ситуации смогла бы удержать эмоции. Но не сейчас, когда жизнь резко ударила под дых.
– Чего Вам ждать? О, не того, что я брошусь ублюдку на шею, – едко произнесла она и, подхватив бокал, мучительно выбирала, бросить ли стекляшку в герцога или просто выплеснуть ему компот в лицо. – Не имея ни малейшего представления и желания узнать, Вы смеете делать столь низкие намеки… Так зачем же вообще брали жену с прошлым?! Не смею навязывать Вам свое общество, милорд.
Рихтер с удивлением наблюдал за разбушевавшейся супругой. И вдруг понял, что вот такая: злая, раскрасневшаяся – она ему дороже. Дороже спокойной, уверенной в себе и ситуации леди, чье слово точно отмерено и взвешено.
Герцогиня не успела вылететь из библиотеки – муж поймал ее в объятья и крепко сжал.
– Вы хотите, чтобы я последовательно доказала Вам, насколько оборотень физически превосходит человека? – попыталась холодно процедить Армин, но вместо колких, ледяных фраз с губ срывалось гневное шипение. Как смел этот негодяй позволить себе такие домыслы?
– Леди Кошка, – шепнул герцог, – прости меня. Я у тебя не слишком умный, зато огненный маг. И герцог. Ну, не сердись. Пожалуйста, Армин. Ты и сама никогда не говорила об этом.
– Надо же, как мы стали близки, – фыркнула Армин и дернулась в сторону, проверяя крепость объятий супруга. Рихтер отпустил жену и счастливо улыбнулся, когда она не стала пользоваться обретенной свободой. – Мне страшно, Рихтер.
Герцог провел кончиками пальцев по щеке Армин, ласково улыбнулся и едва-едва коснулся своими губами ее. Она вздохнула и спрятала лицо у него на плече.
– Мы справимся, – Рихтер подул на макушку жены и получил в ответ раздраженное шипенье, – а теперь давай, кошка-жена, садись в кресло и рассказывай. Я буду задавать вопросы, Армин. Но не потому, что хочу тебя обидеть. А потому, что хочу понять.
– Это была кратковременная вспышка раздражения, – нахмурилась герцогиня и не без сожаления покинула теплые объятия супруга. Усевшись в кресло, она зябко поежилась, показалось, что в библиотеке стало холодней. Рихтер набросил на плечи жены небольшой плед. С тех пор как у него появилась надежда часто видеть герцогиню в своем кабинете-убежище, он повесил его на спинку своего стула.
– Могу предложить тебе ликер на травах, с добавлением мельты – она делает вкус вяжущим, но полностью отбивает запах алкоголя.
– Только если в руках повертеть, – улыбнулась Армин. – Оборотни практически не пьют из-за метаболизма. Мы не успеваем опьянеть, как накрывает головная боль и неприятный привкус во рту.
Герцог только кивнул. И Армин запоздало предположила, что супруг может не знать значения слова «метаболизм». Приняв бокал, она кивнула и пригубила напиток. Даже скорее намочила губы, чтобы облизать, распробовать.
– Мне было семнадцать, когда погибла мама. Я не знаю, на кого был направлен удар – яд, которым меня отравили, не имеет противоядия. Его суть – магия, и избавиться можно только одним способом – передав другому. Я была в беспамятстве, а когда очнулась, узнала, что мама умерла вместо меня.
– Сожалею, – негромко произнес герцог, и Армин лишь дернула плечом в ответ. Поправила сползший плед и продолжила:
– Дальше была опала. Отец возненавидел меня за поступок матери. И не захотел в этом признаваться даже себе. Почти год я провела в заточении своих комнат и крохотного крепостного сада. После чего на одном из приемов, где мое присутствие было обязательно, я познакомилась, – Армин поискала слова и не нашла иных, – познакомилась с оборотнем, ставшим впоследствии моим любовником.
Герцогиня всмотрелась в языки пламени. В их пляске ей почудилось возвращение к прошлому. Удивление, шок и счастье – он тоже оборотень. Надежда вновь побывать в графстве ди-Ларрон, там прошла половина ее жизни.
– Он олицетворял для меня то, чего я лишилась. Нет, не мать. Свободу. Пока была жива мама, я успела поездить вместе с ней по Империи.
– Благотворительный поезд Диамин, – кивнул герцог, – я слышал об этом. Но вы не деньги раздавали?
– И деньги тоже, – оборотень улыбнулась, вспоминая, – с нами были маги-целители, маги-строители. Мы помогали тем, чем могли. Мама общалась с людьми, отвечала на вопросы и давала советы. Сейчас я понимаю, ею двигало не столько желание творить добро, сколько жажда покинуть крепость.
– Она была великой, – Рихтер отпил ликер и вздохнул, – ее любили люди.
– Да, я тоже. И вот, меня, все так же запертую, начал осаждать Дгрон. Он слал цветы, пирожные, ерунду в общем-то, но мне тогда это казалось подвигом. Опальную принцессу обходили стороной, – Армин пожала плечами, – так что вот.
– И что было дальше?
– Дальше? Дальше я подумала, что у нас любовь. Что если мы переспим, то сможем надавить на отца, и он позволит мне выйти за Дгрона замуж и покинуть Столицу. Но все вышло не так. Отец изгнал меня, пользуясь своей властью, а его приблизил к себе. Полагаю, в этом была некоторая доля мести мне.
– За что изгнал?
– А какие нужны основания главе рода для изгнания младшего члена рода, не являющегося наследником? – едко спросила Армин.
– По сути – никаких.
– Он апеллировал к тому, что я опозорена. Что артефакт, с которым выходят замуж девицы нашего рода, покажет всем, что я не девственна. Я стояла и кивала, для меня происходящее было как обухом по голове. И только на Земле, – она горько усмехнулась, – когда меня спросили, на какую фамилию записывать сына, я осознала – мой род ди-Ларрон. Он изгнал девицу рода ди-Ларрон, на что не имел прав.
– Почему никто не вмешался?
– А нет никого, – пожала плечами Армин, – со стороны матери – слишком дальние родственники, они не имеют прав ни на меня, ни на фамилию. Еще могут затеять долгую судебную тяжбу, пытаясь отсудить у Роуэна титул, но и то не выйдет. Максимум, он, как и я, будет регентом до момента рождения и совершеннолетия своего сына или дочери.
– Графство передается женщинам?
– Ряд условий, – кивнула Армин, – наличие магической силы, диплома об окончании учебного заведения, и еще пара пунктов.
– Что ж, значит, он едет за сыном, – подытожил герцог.
– Он едет за мной, – покачала головой Армин, – на сына у него прав нет. Даже если он докажет свое отцовство, по человеческим правилам меня защищает указ, от закона стаи – его неучастие в нашей судьбе. Он присутствовал в момент, когда открылся портал. Он не учуял, что я в тягости – его проблемы. Я продала все золото, что у меня было, чтобы вырастить его сына, и он его не вернул.
– Не вернул?
– Есть лазейка, – улыбнулась Армин, – если мужчина выкупит и вернет все, что было продано самкой, он может забрать ребенка. Или женщину с ребенком, если она изъявит желание идти вслед.
– Вы моя жена, – напомнил герцог.
– Если она изъявит желание, – вздохнула оборотень, – но я испортила несколько золотых украшений, такие, как правило, берут для переплавки. Так что, даже если он на Земле найдет ломбарды, куда я сдавала золото, а петляла я как заяц, полностью его вернуть он не сможет.
– Значит, с этой стороны мы защищены, – Рихтер улыбнулся, – я отдам приказ, и эту ночь мы проведем в часовне, утром нас поздравят, и в глазах моих людей ты станешь неотъемлемой частью княжества.
– Мне страшно от того, – она взмахнула безнадежно измятым листом, – что Ирга извиняется. Моя хорошая знакомая уверена, что не успела предупредить и что он уже здесь. Что он готовит?
– Собирает наемников, – пожал плечами герцог, и Армин зашипела сквозь зубы, – тише, прости, Армин. Не в том смысле. Он едет ко мне, Голос Императора едет расследовать дело о смерти жены герцога Данкварта. Какие у него планы – его дело. Но официально, я не смогу отправиться в дозор на Перевал.
– Ты останешься? – в голосе Армин было столько неподдельной радости, что у Рихтера кольнуло под ребрами.
– Да, конечно. И отвечая на не заданный вопрос: нет, не будь повода, я бы не смог остаться. Но смог бы забрать вас с собой.
– Это опасно, – протянула Армин.
– Не более чем остаться, – подмигнул Рихтер, – если мы не справимся, первым пострадает лагерь, но весь Перевал будет смятен. Даже более того, при прорыве будет безопасней именно в лагере, ведь звери рванут к замку и деревням.
Армин улыбнулась и вновь пригубила напиток. После чего, лукаво улыбнувшись, попросила у герцога бумагу и карандаш. Через несколько минут она уведомила супруга о том, что к нему прибыла почта.
Рихтер рассмеялся, раскрыл сложенный вчетверо листок и, пробежав его глазами, улыбнулся. Отложил «письмо» на стол и подошел к супруге. Приподняв край пледа, он сел рядом, и Армин облокотилась на герцога, устроив голову на его груди.
Отсветы пламени причудливо преломлялись в вычурном светильнике, заставляя тень скакать по ровным строчкам «Герцог Рихтер Айвен Данкварт приглашается под плед с целью объятий. Герцогиня Армин Диамин Данкварт, ди-графиня Ларрон».
– А почему такой странный титул? – шепнул граф.
– Графство находится на спорной земле, и если налоги забрала себе Империя, то закон там – слово стаи. Графиня ди-Ларрон владелица. Ди-графиня Ларрон – регент.
– Сложно, – хмыкнул герцог.
– Привыкаешь. Мы справимся?
– Нас двое – он один, – отшутился Рихтер и крепче прижал к себе жену-кошку. – Меня вот какой вопрос интересует.
– М?
– Ты мурлыкаешь?
– Это полностью зависит от тебя, – тихо рассмеялась герцогиня.
