Наталья Ельцова
Кому ты нужна?
Эту любовь я выключила сама.
Мой рациональный мозг в один прекрасный день нарисовал мне очень понятную перспективу: я думала только об однокласснике, а учебу забросила. Что для меня сейчас важнее? Ему я все равно никогда не признаюсь, так что надо браться за учебу. Так весь фокус внимания ушел в уроки, чтение, домашку. Я перестала млеть от мысли об этих голубых глазах и погрузилась в образовательный процесс. И, вы знаете, мне удалось. Я прекрасно окончила десятый класс, а в одиннадцатом продолжила заниматься учебой. Это смешно, может, прозвучит, но она мне отвечала взаимностью. Оценки меня мотивировали, как и подруги-одноклассницы, которые стали обращаться за помощью в решении задачек по химии.
Тогда ближе к концу обучения в школе я начала понимать, кем хочу стать. Список был, прямо скажем, впечатляющий: археолог, следователь, криминалист, патологоанатом или журналист. И если первая профессия не вызвала особых вздохов среди домашних, то с остальными было сложновато. По поводу работы в органах мне ясно дали понять, что «денег там не заработаешь» и вообще, «зачем тебе эти трупы каждый день». Что касается работы в СМИ, то я до сих пор слышу слова папы в голове: «Ты что хочешь, чтобы тебя убили?!» Тогда я объясняла ему, что у меня и мысли нет по поводу работы в политической журналистике, потому что я в ней ничего не понимаю, мол, мое – это развлекательное направление. Разве я могла тогда представить, что выйдет все с точностью да наоборот.
Постепенно день за днем четко проявлялось направление – работа в СМИ. Я всегда любила письменно выражать свои мысли. Единственное, что меня приводило в ужас – это все-таки публичная профессия и придется общаться с людьми, задавать им вопросы, которые они могут считать глупыми, придется быть на пресс-конференциях и там задавать вопросы ПРИ ВСЕХ! Краснея. И запинаясь. Жутко нервничая. И я опять окажусь в той же самой ситуации. И, господи, опять стану посмешищем.
Уж не знаю, какой ангел-хранитель все это устроил, но весь этот кошмар в моей голове не стал поводом отказаться от желания поступать на журфак.
О том, что та самая первая любовь, может быть, была взаимной, я поняла уже после окончания 11 класса. Тогда мы небольшой компанией одноклассников пошли погулять и как-то решили посидеть – девочки напротив мальчиков. Он не сводил с меня свои голубые глаза. Я все время застенчиво прятала взгляд. Не верила, что могу нравиться, думала, что он пытается что-то разглядеть, чтобы посмеяться надо мной тут при всех.
Такой вот раненый ребенок. С огромной дырой в области сердца. Который привык быть один.
4.
«Конечно, все вы здесь сидите и думаете, что станете звездами телевидения», – примерно так нас – первокурсников – приветствовали на журфаке. Нет, не все, мысленно отвечала я. Учеба на этом факультете, как бы сейчас это не звучало странно, для меня оказалась длительной терапией. Я привыкала существовать среди людей, которым нет никакого дела до моих комплексов. И это было странно. Тогда я подумала, что вот так начинать общение в новом коллективе – очень удобно. Никто ничего о тебе не знает и ты, по сути, можешь строить свою жизнь с чистого листа. Всякий раз начинать и перепридумывать, что-то не говорить, на чем-то акцентировать.