Наталья Ивановна Скуднова
Оффенбахер
– Петя, ты? – удивлённо произнесла она.
– Узнала-таки коллегу! Что стряслось?
– Да с отцом опять разосрались… А ты как здесь оказался?
– Ты же знаешь мою историю? – прищурился Петя.
– Чего-то слышала…– Лена старалась сделать лицо попроще.
– Да ладно, чего скрывать! Отсидел своё. Теперь грузчиком работаю. К вредным привычкам не возвращаюсь. Ну, колись, коллега! По какой причине асфальт слезами заливаешь?
То ли из-за невысказанных и накопившихся обид, то ли от усталости, Лена всё начистоту выложила своему бывшему сослуживцу.
После её рассказа Петя оживился и произнёс:
– Может и прав твой папашка? Вдруг пианино реальных денег стоит?
– Приводила я нескольких настройщиков и покупателей, пока отец не видел. Честно: никто даже за бесплатно не взял! Отца в своё время какой-то аспирант из консерватории просто обдурил, втюхав нерабочий инструмент стоимостью в половину Жигулей! Я и музыкалку не закончила, так как на пианино играть невозможно: постоянно клавиши западали, педаль не работала и из-за треснувшей рамы оно звучало фальшиво.
– А если настраивать? – уточнил Петя.
– Дак настройщик, которого каждый месяц отец вызывал, прицеп себе купил на наши деньги. Если в раме трещина – пианино хоть каждый день настраивай! Оно к утру снова будет звучать фальшиво. Я, когда взрослее стала, пыталась ему это объяснить и учительница лично его просила взять у нее бесплатно инструмент. Но отцу всё враги мерещатся: мол, хотят его редкое немецкое фортепиано обесценить. А если я не могу на таком великолепном резном инструменте хорошо играть, значит, вина моя.
– Ты бы сделала вид, что руки болят!
– Отца не обманешь! Ведь он хотел из меня вундеркинда сделать любой ценой. Может, свою мечту во мне хотел воплотить. А какой из меня вундеркинд? Слуха нет. Ритма тоже. Я только и умею детей растить и борщ варить. Сам помнишь: я из декрета и не вылезала…
– Погоди ты с декретами и борщами. Сделай мне фото вашего пианино. Я попробую его пристроить.
У Лены не оставалось сил спорить. Потому уже к вечеру фотографии старого Offenbacher Петя размещал на сайтах объявлений и, как минимум, предвкушал хорошие комиссионные.
Прошло недели две. По объявлению никто не звонил. Хотя Петя за антикварный и красивый инструмент попросил, как ему казалось, чисто символические деньги: всего 300 тысяч рублей. Ведь другие, не такие резные пианино и с меньшим количеством медалей, стоили ещё дороже! Пете не оставалось иного выхода, кроме как найти телефон мастерской по реставрации пианино и позвонить.
– Здравствуйте! У меня есть старинное немецкое резное пианино. Офенбэчер! – словно объявляя победителя Нобелевки, произнес Петя.
– Оффенбахер! – зло поправил мастер. – Дровами не занимаемся.
В трубке раздались гудки. Петя хоть и прифигел от такой наглости, но повторно набрал номер.
– Алло, мужик! Ты трубками-то не швыряйся. Я ещё с тобой ещё не закончил.
– Вы вначале правильно научитесь название выговаривать или в интернете об этом производителе прочитайте! – парировал мастер.
– Я ж немецкий не знаю!
– Здесь немцы не виноваты. Оффенбахер производился в Петербурге.
– Но написано же, что поставлялся императорам… Медалей много…
– Производитель водки «Смирнов» тоже являлся поставщиком алкоголя для императорского двора. И что? Вырос спрос на старые бутылки?
Чувствуя свой проигрыш в этом блиц-опросе: «Что? Где? Когда?», Петя включил «заднюю» и начал с извинений.
– Я может чего не знаю, за это простите. Но вы сами про дрова начали…
– Так знаете, сколько мне звонят и просят пристроить этих бывших императорских поставщиков?
– Но это же антиквариат…
– Карета тоже антиквариат. Стоят кареты около двух миллионов рублей. И подержанный Мерседес стоит столько же. Вот вы сами что купите, если вам нужно транспортное средство и у вас есть два миллиона? Антикварную резную карету или старый Мерс?
– Мерседес конечно!
– А почему?
– Ну куда на карете по нынешнем дорогам! Лошади тоже дорого стоят.
– То есть вы согласны, что антиквариат – это больше про музей, а не про реальную жизнь?
– Ну… – Петя замялся с очевидным ответом.
– Так почему, если вы видите красивый корпус и немецкое название, это значит, что вам выложат за одно это сто тысяч миллионов?
– Можно хотя бы фотографии вам выслать?
– А зачем?!
– Но вдруг…
– Что вдруг? Я увижу корпус из красного дерева, резьбу, бронзовые подсвечники и упаду в обморок от восторга?
– И вы считаете, это не стоит денег?
– Уф… – устало выдохнул мастер. – Вы просто наберите в интернете: как оценивать антикварные инструменты и сколько они сегодня стоят.
– Ну вот я вам и звоню это узнать!
– Три-четыре тысячи рублей стоит ваш инструмент! Если вы найдёте дураков, которые за самовывоз вынесут это, то вам повезет. Отнести пианино на помойку или разборку стоит минимум тысяч пять.
– То есть я ещё и доплатить должен? А подсвечники? – Петя взвыл, будто врач ему озвучил неизлечимый диагноз.
– Максимум три тысячи рублей стоят ваши подсвечники! Да и кому они сейчас нужны? Очередь выстраивается, чтоб место для втыкания свечей прикупить?
– А дерево? – не сдавался Петя.
– Если даже это карельская берёза или красное дерево, что из него можно сделать? Много вы знаете краснодеревщиков, которым старые деревяшки со сколами, следами кофе или чая, а иногда и клопами, нужны? Я знаю, что вы мне скажете! Мол металл ценный! Действительно, металла там около 100 кг. По 10 рублей за кило такой принимают. Так что за металл, включая ваши бронзовые подсвечники, вы выручите максимум 4 тысячи рублей. Но при этом вы должны на чем-то довести ваше пианино и попросить кого-то его разобрать. Эта процедура стоит минимум 5 тысяч. Математика ясна?
– То есть инструмент вообще не ценен?!
– Ценен только для продавца. Потому повторюсь: если найдете простачков, кто за самовывоз вашего питерского арийца утилизирует, считайте, в лотерею выиграли! – тут неожиданно мастер тяжело вздохнул и продолжил говорить тише и мягче. – Жалко мне вас, вот честно! От души жалко! Вы хоть на «Авито» посмотрите: какие инструменты и за сколько продаются! В интернете прочитайте: какие производители в цене, а какие на отопление идут. Сколько стоит реставрация и в принципе – сколько служит пианино. Если бы это был инструмент хоть с какой-то историей, поверьте, его бы давно разыскали и купили. Все фортепиано, представляющие какую-то историческую или музыкальную ценность, или в частных коллекциях, или в музеях. Чудеса случаются, но не с Офенбэчером или как там вы его назвали.
