Наталья Ивановна Скуднова
Оффенбахер
Тут Петя вошёл в зачуханную комнатку, пропахшую лекарствами. В углу он увидел насупившегося и недовольного старика.
– Здравствуйте! – Петр первым протянул старику руку. – Слышал о вашем уникальном инструменте. Можно посмотреть?
Старик прищурился и кивнул дочери. Лена сама пожала протянутую Петром, руку, и подвела его к пианино:
– Вот тот инструмент, насчёт которого вы мне звонили!
Пётр ахнул и сделал вид, что удивился. Старик в углу прокашлялся, но ничего не сказал.
– Ба-аа! Так это же знаменитый Оффенбахер! – вскинув театрально руки, произнёс Петя.
– Да-аа! – подхватила Лена. – Папа его покупал у профессора консерватории.
Петр кивнул в сторону старика, стараясь вовлечь того в разговор. Но старик, словно воды в рот набрал. Лишь его больной, острый взгляд, следил за каждым шагом гостя.
– А открою крышку?
– Конечно! – Лена сама открыла крышку и придвинула к пианино стул.
Петя брякнул пару раз по клавишам. После этого, зачем-то нагнулся и долго нажимал руками на педали. Потом резко выпрямился и стал внимательно осматривать пианино со всех сторон.
– Лупу дать? – вдруг прошипел старик.
От неожиданности, Петя громко захлопнул крышку пианино.
– Зачем лупу? Я и так вижу, инструмент достойный. Готов его прямо сейчас купить. За сто тысяч отдадите?
– Миллион! – вскинув голову набок, ехидно произнёс старик.
Петя присел на стул.
– Пап… – начала было Лена.
– Молчи, идиотина! Чего передо мной комедию ломаете?
– Я ничего не ломаю… – с обидой промямлил Петя.
– Ломаете! Думаете, я совсем из ума выжил? Ничего не вижу? Ладно, моя дочь – дура набитая. Но вам, взрослому лбу, неужели не понятно, что меня не обмануть?
– Вообще-то я себя не навязывал! – Петя зло оскалился. – Не хотите продавать, и не надо! За свои деньги я себя оскорблять не позволю!
Тут Петя резко развернулся и направился к выходу. Лена перегородила ему путь:
– Подождите, пожалуйста! Присядьте и пока не уходите. Пап! – она обратилась к отцу. – Ладно, ты привык над нами издеваться и хамить. Но незнакомый человек что тебе сделал?
– А этот незнакомый человек надеется антикварный инструмент задарма взять?
– Почему задарма? – возмутился Петя. – Я готов торговаться! Но вот так сразу и за миллион… Пианино много лет не настраивалось. Без чехла стояло!
– Ну а сколько вы готовы выложить за пианино? – спросил старик.
– Триста тысяч! – гордо заявил Петя. – Но с условием, что забираю его сегодня.
– Вы его за триста у меня возьмёте, а потом за миллион перепродадите! Сразу видно, вы в инструментах не разбираетесь!
– А мне это и не надо. Мне учительница музыки посоветовала ваш инструмент. Я и приехал. Могу сотку накинуть и взять за четыреста, идёт?
– Миллион! – не сдавался старик.
– И вы думаете, я вот так, прямо по улице, с миллионом в кармане хожу? – Петя ухмыльнулся.
– Но вы же знали, какой инструмент идёте покупать!
– Вот честно, у вас до фига покупателей, кто миллион готов выложить?
– Не ваше дело, сколько покупателей! Важно, что дешевле миллиона я его не продам.
– Да, дедушка. Вам бы рэкетом в девяностые заниматься, а не пианинами торговать. – искренне произнёс Петя.
– Это ж антиквариат! Он только в цене растёт. Потому вложив сейчас миллион, вы через пару лет его за полтора продадите!
– Я так наперёд думать не могу. Мне главное дитё на хорошем инструменте обучать уже сегодня. Но что говорить, инструмент ваш мне понравился! У меня с собой пятьсот тысяч рублей. Или я плачу эту сумму, или ждите покупателя хоть за миллиард!
– Миллион! – не унимался старик.
Петя устало посмотрел на Лену. Та решила взять ситуацию в свои руки.
– Пап, я поговорю с Петром сама. Можно вас на минутку попросить выйти?
Словно два заговорщика, Петя и Лена вышли на лестничную площадку и начали шептаться:
– Твой папашка даёт стране угля! – вытирая пот со лба, сказал Петя.
– У тебя с собой только полмиллиона фальшивых денег?
– Да! Я ж не знал, что папаня твой, кроме «миллиона», других цифр не знает.
– Тогда, боюсь, ничего не выйдет… – обречённо произнесла Лена.
– Боюсь, очень даже выйдет! – задорно подмигнул Петя.
– Как?
– Сейчас возвращаемся в комнату. Я заявляю твоему отцу, мол, ты меня на миллион уломала. Но так как у меня только пятьсот тысяч, я пока ему оставляю задаток полмиллиона и говорю, чтоб он никому за этот час, пока я вторую половину «ляма» везу, пианино не отдавал. Я же в магазин иду и докупаю ещё 500 тысяч из банка приколов. Параллельно вызываю машину. Через час прихожу с деньгами, отдаю твоему отцу оставшиеся полмиллиона и гружу пианино. Пошли быстрее, пока отец твой тепленький.
Бывшие коллеги вернулись в комнату.
– Пап, – осторожно начала Лена. – Петр согласился на миллион рублей.
– А сам он это сказать не может? – не скрывая пренебрежения, произнёс Михаил Степанович.
– Могу! – Петя по-хозяйски пододвинул стул к пианино и облокотился на Оффенбахер, будто это был уже его инструмент, – Ну, миллион так миллион. По рукам?
– Идёт! Когда деньги передадите? – неожиданно мягко спросил Михаил Степанович.
– Через час довезу. Но мне тоже гарантии нужны, что вы в последний момент цену не повысите. Я не мальчик – вот так туда-сюда мотаться. Потому пишите расписку в получении от меня задатка в полмиллиона рублей.
Тут Петя достаёт из внутреннего кармана заранее заготовленные, листок и ручку.
– Ленк, – Михаил Степанович бросил взгляд на дочь. – Садись и пиши расписку. Ну? Чего уставилась, корова!
Петр уступил ей место за пианино. Лена послушно села и, подчерком отличницы, начала писать.
– Написала в заголовке «Расписка». А дальше? – спросила Лена.
– Пишите, как есть, – ответил Петя. – Расписка в получении задатка за пианино такой-то марки.
– Оф-фен-ба-хер! – Михаил Степанович произнёс так, будто выпевал каждый слог.
– Кстати, не старайтесь писать на немецком. Можно и по-русски это написать. – Петя покачал головой. – Это же всё так, формальность.
– Написала! – произнесла Лена
– Дальше пишите: город, год, месяц число. Потом с новой строки: Я, Елена, отчество, фамилия, проживающая по адресу такому-то, паспорт такой-то и выдан тогда-то, получила от гражданина такого-то, проживающего, паспорт, выдан.
