Наталья Макаревская
У горизонта событий. Том II
– Странная… конфигурация пространства, – заметил Кенлар.
– Я просил меня не перебивать! – осадил его Хеймир. – Мы же договорились!
Джионна тут же повернулась к Кенлару:
– Ты молчишь, чтобы не создавать повод для противоречия в ваших показаниях? Чтобы не сболтнуть лишнего?
– Я молчу, потому что мне хватило с лихвой одного вашего обеденного допроса, – возразил Кенлар.
«А на самом деле, когда я попытался хоть слово от себя прибавить, мой дорогой друг Хем сразу же заткнул мне рот», – додумал за Кенлара Хеймир.
– И ты, мама, тоже отчего-то не слишком разговорчива.
– В присутствии твоего отца никто другой не может быть слишком разговорчив, – едко ответила Илинора.
– Священное Древо создало с вами сеть? – спросила Сю-Джин. – Использовало как сосуд? Оно само – сверхсознание?
Хеймир невольно передернулся, переглянулся с Илинорой и Кенларом. Они дружно пожали плечами, как бы говоря: «Неси, что хочешь, дружочек!»
– Возможно, – обтекаемо ответил он. – Но Дерево вовсе не стремилось поведать нам о том, что оно есть. И до наших вопросов ему не было никакого дела. Оно не соизволило ничего нормально объяснить и выражалось… очень мутно.
– Что ему было от вас нужно? – спросила Сэнни. – Чтобы вы выполняли его волю?
– Кто же его знает? – очередная ничего не значащая фраза. – В мире многое происходит случайно, и человек слишком сложно устроен, чтобы наверняка просчитать его реакции, тем более на много лет вперед. Подробные инструкции и руководство к действию оно нам не давало. И ничего такого конкретного от нас не хотело, ни к чему не принуждало.
– То есть, сказало вам: «Живите, как пожелаете?» – настырно допытывалась Сэнни. – Тогда зачем вы ему понадобились?
– Этот вопрос меня и самого волнует.
– Я заметила.
– Зачем эта ирония, Сэнни?
Будь она мужчиной, могла бы попытаться устроиться в Следственный отдел дознавателем. А не считай себя обязанной Хеймиру по гроб жизни, устроила бы настоящий допрос с пристрастием.
Он решил потихоньку закругляться со Священным Деревом, прервался, глотнул вина, несколько раз молча прошелся по комнате и снова заговорил, вывернув на другие темы.
– После того как мы вернулись в Лоретто, у меня вопросов было еще больше, чем раньше. И без толковых ответов. Я стал читать книги – все, которые смог добыть. Быстро скорешился с контрабандистами, которые привозили запретные товары из Магических земель. Кенлар взялся за карьеру, и ему удалось пристроить и себя, и меня в посольство, которое Лиоренция направила в Анидаб-Дорему, чтобы подписать мирный договор с Магическим Союзом. В этом посольстве все за всеми следили, в нем было полно шпионов и доносчиков всех сортов. В наши с Кенларом обязанности тоже входило заниматься шпионажем, а заодно и торговыми вопросами. Миссия затянулась, что и не удивительно. Лиорентийское посольство провело в Анидаб-Дорему два года, и за это время я вдосталь насмотрелся на магов.
Краткие результаты своих наблюдений о магах Хеймир уже изложил, а про свою с Кенларом жизнь в магической столице распространяться не собирался. И не потому, что ему было нечего рассказать.
За проведенные в Анидаб-Дорему два года он завел полезные знакомства, в том числе с Айнилем и Юсуфаром, и искал информацию – по всем возможным темам. Он узнал имя сестры Гиаты. Её звали Браенной, она была Видящей и участвовала в той же экспедиции, что Флинн и Айниль! А ведь Хеймир из Айниля так ничего толком и не вытряс! Несмотря на множество достоинств, великий белярский ученый был самую малость интеллектуально высокомерен и относился к лиорентийскому приятелю с доброжелательной покровительственностью. Хоть Хеймир по поводу такой к себе снисходительности не обижался и не убивался, но взамен отвечал подобной же снисходительностью.
Кенлар в Анидаб-Дорему тоже завел, так сказать, знакомства и связи. И вообще проявил себя с разных интересных сторон. Не то чтобы Хеймира это удивило: он всегда знал про своего друга несколько вещей. Например, абсолютно верил в то, что Кенлар не может подвести и не способен на предательство. В принципе, не способен. Но в данном случае речь шла о его «таланте» искать на свою голову приключений.
Кенлар вляпался в отношения с магом. Не просто с магом, а с нынешним Великим магистром Ордена Праведников. Серьезные отношения. Может, Кенлар и не был записным красавцем – хотя и здесь, смотря с кем сравнивать – но в остальном в качестве предмета любовного интереса для кого бы то ни было подходил по большинству параметров – высокий, широкоплечий, сильный, решительный, уверенный в себе, умный, вдумчивый. Конечно, проблемы у него были – однако вот так вот в глаза они не бросались.
Хеймиру вся эта… горячая симпатия между Кенларом и Суридианом не нравилась. И сам Суридиан не нравился: уж больно чувствовались в нем властность и авторитарные замашки. И при этом Суридиан обладал явными достоинствами, крайне редкими среди магов, тем более высокопоставленных. На это-то Кенлар и купился.
– На кой он тебе сдался, Кенлар? – спрашивал Хеймир. – У тебя жена. У тебя маленький ребенок!
Они переговаривались в бане, стоя у искусственного водопада, под звук текущей воды – чтобы их не подслушали. Кенлар смотрел на него в упор, светло-серыми глазами с темным ободком. Эти глаза, этот взгляд пропечатались у Хеймира в мозгу чуть ли не с рождения.
– По-твоему, я не понимаю, Хем? Но так получилось в моей жизни – ты же знаешь. И… моя семья – за тысячи километров. Лучше здесь и сейчас, чем в Лоретто. Обещаю – когда мы вернемся, я буду вести себя, как должно. Суридиан, – продолжал Кенлар, – умный и интересный человек и много знает… об этом мире. И он не относится ко мне, как к недоразвитому, в отличие от подавляющего большинства всех этих магов. Он меня уважает.
Уважает! Пекло! Но ведь и правда – уважал. Да, в общем-то, никто, хоть немного пообщавшийся с Кенларом, не сможет смотреть на него с высока.
– Ты должен быть осторожен, стократ осторожен!
– А то я без тебя не знаю, – Кенлар дернул плечом и презрительно усмехнулся. – Шпионы шпионят за шпионами, наши, местные – все.
– Мне он не нравится, Кенлар. И не нравится, что он на тебя… запал. Как мне кажется, сильно. Подобные ему люди привыкли, когда все в мире крутится вокруг них и складывается по их воле. И не прощают тех, кто не оправдывает их ожидания. А уж если кто им изменит или бросит…
– Заканчивай со своими намеками, Хем! – Кенлар пренебрежительно фыркнул. – Конечно же, Суридиану больше нечего будет делать, кроме как мстить мне! Наши с ним отношения завершатся – волей-неволей, когда лиорентийское посольство покинет Анидаб-Дорему. И вряд ли мы с ним когда-либо еще увидимся. – Потом Кенлар ухмыльнулся, легонько щелкнул Хеймира по лбу и спросил:
– Может, ты ревнуешь, а, Хем?
– Ты дурак!
– Или ты, как и Или, в обиде – что я не испытываю к тебе подобных чувств?
– Дурак, дурак и еще раз дурак!
Кенлар отвесил ему еще один щелбан – на этот раз полновесный.
– Это тебе за дурака!
– Да хоть избей – от этого ты не перестанешь быть дураком!
– Хем, но у Суридиана и правда, нет этих их кастовых магических замашек. Не только по отношению ко мне, но и к абстрактным немагам и лиорентийцам. Он отличается от большинства магов – в лучшую сторону.
– То есть, его замашки – просто аристократические и авторитарные?
– Скорее, меритократические. – Кенлар хмыкнул и продолжил подыскивать в свою защиту аргументы: – Он честолюбив, это правда. И уже магистр, хотя ему нет и тридцати. Кроме того, он… красивый, пусть и с этой их дурацкой бородой.
– А тебе нет и двадцати!
– Ох! Я и забыл! – Кенлар рассмеялся. – По-твоему, он слишком стар для меня?
– А в тебе взбурлила молодая кровь и ты влюбился в него со всем пылом юношеской страсти?
Хеймир заработал очередной щелбан.
– Не парься, Хем! Я все контролирую. И вообще – не переживай: я всё равно тебя люблю больше, чем Суридиана.
– Моя душа навеки согрета твоей любовью.
Да уж. Хеймир позволил себе легкий самокритичный вздох. Сегодня, в яростном запале, он как следует нажал на Кенлара и выудил из того признания, от которых волосы дыбом встали! Так обмишуриться! Он не лез Кенлару в постель, резонно полагая, что и без того излишне навязчив, а другу требуется личное пространство! Он припомнил Кенлару то давнее «всё контролирую» и желчно добавил:
– Лучше бы ты позволил Или выбирать тебе любовников! Думаю, ты мог бы вполне положиться на ее вкус!
Дорогой друг проявил себя во всей красе! Сначала порвал с Арунидисом из-за… политических разногласий, потом, много позднее – с Суридианом – из-за того, что их отношения «исчерпали себя». Как говорится – «Спасибо за всё и прощай!» И ума не хватило придумать что-нибудь более адекватное, что позволило бы хоть как-то смягчить, озвучить объективные причины. Изощренный политик, строящий амбициозные планы. Умный, хладнокровный, расчетливый и прагматичный. Трижды ха и даже больше! В личных отношениях – дурак, каких еще поискать!
Свои выводы он не постеснялся Кенлару изложить, а тот и не возражал особо. Но, конечно, конкретно сейчас рассуждать на эту тему Хеймир не намеревался. Он устроился на диване рядом с Илинорой, притиснулся к ней и закончил:
– Вот, собственно, всё, что я собирался рассказать.
– Всё, что собирался рассказать? – возмущенно повторила Джионна.
Он хмыкнул:
– Если ты настаиваешь – могу поболтать еще. У меня в запасе полно бесполезных историй.
– Наверняка найдутся и полезные, – возразила Сэнни.
– Большинство людей в мире, к несчастью или к счастью для них, считают, что знают всё, что им нужно, и не хотят видеть своего незнания, – наставительно заметил он. – Знание – как поверхность сферы. Чем шире знания, тем больше поверхность этой сферы и тем больше мест, где соприкасаешься с тем, чего не знаешь.
– К чему ты клонишь?
– А к тому. Важно не то, что я могу вам еще рассказать, а то, что я не знаю – ни я, ни кто-либо другой.
– И если ты не говоришь что-то, что ты знаешь, а мы нет – то ради нашего же блага? – язвительно спросила Джионна.
– Ну что ты Джи! – Он взмахнул руками, ненароком задев Илинору, которой его размашистые жесты, разумеется, не понравились. – Я не настолько… лицемерен, чтобы на чистом глазу утверждать подобное. И не настолько высокомерен. Не ради вашего блага, а ради своего душевного комфорта. Потому что мне так удобнее, а не потому, что считаю, что вы не в состоянии сами решать за себя. Но я не хочу причинить вам боль и усложнять вам жизнь!
– Ты опять заговариваешь нам всем зубы! Тебя ничуть не волнует, что ты себе противоречишь!
Джионна собралась добавить что-нибудь еще в том же духе, но Хеймир опередил её и продекламировал стих нравоучительного характера из вернигского сказания:
Не стоит умом пред людьми похваляться.
Скрывай его лучше. Засунь его глубже.
Не мудрствуй лукаво, чтоб грех не умножить,
Чтоб речью своей не смутить простодушных!
Пока ты молчишь – не накликаешь горя.
Прогневает глупых и более сильных
Твой быстрый язык, коли дашь ему волю.
– Это про тебя написали? – поинтересовалась Джионна. – Однако я отчего-то не расслышала самокритичности в твоих интонациях.
– Не расслышала? Не удивительно! Тебе, как и твоей матери, медведь по ушам вдосталь потоптался.
Зря он. С Илиноры станется взять ему уши и оборвать. Прямо сейчас.
– На свои уши посмотри, Хем! – Илинора возмущенно пихнула его плечом. – У летучей мыши и то меньше и не так торчат!
– Это ты намекаешь на мой исключительно тонкий слух?
ГЛАВА 5 Еще один гость
Лоретто
Сэнни
Илинора с Хеймиром, удачно замылив все важные темы, упражнялись в поцелуях и остроумии. Очевидно, ссориться друг с другом они передумали. Прямо радостно за них!
Джионна решила снова призвать Хеймира к ответу, однако тот оказался хитрее.
– Джи, – попросил он, – напиши, пожалуйста, Ингару письмо, как можно более подробное. Зашифруй только самые важные места, чтобы не тратить время. И найди его портрет. Помнишь – тот, который Сэнни рисовала?
Джионна посмотрела на него недоуменно и недовольно.
– Зачем нужен этот портрет? Он где-то завалялся, и мне совершенно лень его искать. Письма вполне достаточно.
– Чтоб Сю-Джин и Ллайне проще было Ингара узнать, – пояснил Хеймир. – И чтобы он сам был уверен, что получил весточку из дома, от нас… А что – тебе так не хочется с портретом расставаться? Настолько тебе дорог?
– В подтеках от пролитых слез или в слюнях от поцелуев? – добавила Илинора. – Попроси Сэнни – она новый нарисует тебе, по памяти.
Джионна вздохнула, встала, снова пожала плечами и пошла за рисунком, пробурчав под нос:
– Жалкая мелочная месть!
Разглядывая тот портрет, Ингар ухмылялся, чесал бороду и покрасневшие уши и утверждал, что, во всяком случае, это лучше, чем картина, висящая в Сенате. Джионна же заявила, что Сэнни сильно приукрасила действительность, забрала портрет себе и куда-то его убрала. Ну, слезы-то над ним Джионна точно не проливала и не целовала. Хотя… кто ее знает. Она скрытная.
Сэнни подошла к окну, вглядываясь в темноту снаружи. В стекло ударял ветер, деревья на набережной раскачивались и гнулись к земле, грозя сломаться.
– Не нравится мне погода, – вздохнул Хеймир, подходя и вставая рядом. – Что-то есть в этой буре – предостерегающее.
Раздался глухой стук – со стороны бокового входа. Сэнни вздрогнула, обернулась, прислушиваясь.
– Я сам открою, – крикнул слугам Хеймир. – Подождут – никуда не денутся!
– Кого там принесла нелегкая? – пробормотала Илинора.
– Угадай! – Хеймир передернулся. – Думаю, что все-таки мне сели на хвост, пока я вас искал. И времени у них было достаточно, чтобы сообщить, куда и кому надо.
– Ну выяснили они, что ты вернулся – и что? – нахмурившись, спросил Кенлар Бьоргстром. – Явились поинтересоваться, как прошло твое путешествие?
– Вот это мне и не нравится… Кто стучится к нам в дверь, я вполне могу предположить, а вот что им понадобилось именно сейчас – нет.
Хеймир отпер ящик комода и вынул оттуда пистолеты и мешочки с порохом. Положил прямо на столик, на котором стояла посуда. Пистолеты у него были заказные, с ударно-кремнёвыми замками, из лучшего по качеству металла. Уйму денег стоят.
– Заряжайте, – велел Кенлар. – Эг, там, в углу, достань еще!
Хеймир быстрыми и точными движениями вбил шомполом в ствол пороховой заряд и пулю, поставив курок на предохранительный взвод, засыпал порох в полку с откидной крышечкой. Направившись к боковой двери, он переглянулся с Кенларом и бросил:
– Займитесь остальным оружием.
Эгерт присел на корточки, сковырнул несколько досок паркета и вытащил два здоровых ящика с пистолетами и карабинами. Сэнни и не представляла, что Хеймир держит у себя дома столько оружия.
Кенлар окинул всех мрачным взглядом.
– Я бы предпочел, чтобы вы ушли на второй этаж.
– Ну уж нет! – Эг схватил пистолет, который только что зарядил, и отрезал: – Никто больше не будет указывать мне, что делать!
– У нас тоже есть пистолеты, – заметила Сю-Джин. – Перед путешествием мы немного попрактиковались в стрельбе.
Кенлар Бьоргстром втянул воздух сквозь стиснутые зубы и выругался.
– Эгерт! – рявкнул он. – Сказано – двигай на второй этаж по черной лестнице и захвати карабины. Расположи их в окнах, чтобы простреливались входы, и будь готов опустить щиты. И оставайся пока там – следи за улицей, осторожно. А вы, – обратился он к Сю-Джин и Ллайне, – Раз умеете стрелять, пойдете вместе с Эгертом – он покажет вам, что делать. На втором этаже есть комнатушка с рассеивающей сетью – если что, спрячетесь там. Не забывайте, что инквизиторы носят измерители Излучения.
Потом он посмотрел на Сэнни.
– Меня не надо прятать. Мне не надо писать письмо. И я тоже умею стрелять, – раздельно произнесла Сэнни.
Кенлар Бьоргстром оттянул уголок рта и ничего не сказал. И Илиноре ничего не сказал. Илинора, убрав со стола в буфет посуду, села обратно на диван. Она не была хладнокровной, в точном смысле этого слова, но решительности, уверенности и самоконтроля ей было не занимать.
Кенлар взял сразу два пистолета и пошел в прихожую.
– Хем! – позвал он.
– Всё в порядке, – отозвался тот. – У нас всего один нежданный гость. Но зато какой!
Сэнни катастрофически не нравилось развитие ситуации. Она чувствовала страх, витавший в воздухе и проникавшей в нее с каждым вдохом – все глубже и глубже. Ни пистолет у нее в руках, ни заряженные пистолеты, лежавшие на столе, не прибавляли спокойствия.
– Ты могла бы помочь Эгу, – сказала Илинора.
– Ты тоже. – Сэнни упрямо вскинула подбородок.
– Я – нет. – Илинора покачала головой, задумчиво покрутила в руках пистолет, будто это была некая безвредная игрушка. – Я не могу их двоих тут оставить.
Хеймир вошел в гостиную, взъерошенный, напряженный и взвинченный. Вслед, сопровождаемый Кенларом Бьоргстромом, появился незнакомец. Высокий, поджарый, в темно-сером кафтане и маске – простой, без украшений, прикрывавшей все лицо. Плащ он, видно, оставил в прихожей, но не переобулся, и на паркете отпечатывались грязные мокрые следы.
– Маску бы хоть снял, что же тут стесняться, – процедил Кенлар Бьоргстром.
– И обувь тоже не мешало бы. – Илинора красноречиво посмотрела на оставленные на полу следы.
Незнакомец положил маску на стол. У него было немного вытянутое лицо с острым подбородком и короткие темные волосы с небольшой проседью. Виски и затылок выбриты, что выдавало в нем высокопоставленного священника-инквизитора. Крючковатый хищный нос, глубоко посаженные карие глаза и взгляд – тяжелый и властный. Рот язвился в усмешке.
Хеймир сделал вид, что удивился, но голос его сочился смертельным ядом:
– Раньше мне не доводилось принимать у себя столь высоких гостей! Чем моя скромная персона так заинтересовала вас, что вы изволили почтить мой дом своим визитом?
– Услышал, что вы вернулись из какой-то вашей очередной поездки. В Виттерлаг, кажется? И я тут же поспешил засвидетельствовать вам свое глубокое почтение.
– Пришли к нам с чистой душой и открытым сердцем, в искренней надежде на взаимопонимание и сотрудничество?
– И напомнить вам о нашей сделке, господин Хольгерстон, – нехорошо улыбнулся незнакомец, открывая белые ровные зубы. Он перевел взгляд с Хеймира на Илинору, и потом на Сэнни. – Ваш сын – в обмен на неприкосновенность для остальных.
Лицо Хеймира неприятно передернулось.
– Не стоит угрожать моей семье, – предостерег он.
Незнакомец разглядывал Илинору и Сэнни – изумленно распахнув глаза.
– Ваша невестка? Не имел удовольствия познакомиться с ней раньше. – Улыбка все так же змеилась на его губах. – По-видимому, мне следовало вести более светскую жизнь и посещать вечера и танцы… В храме лица сложно рассмотреть. К сожалению, у меня слишком много работы и не хватает времени на развлечения. А развлекаться тоже бывает полезно – сейчас я это ясно вижу… Наполовину шуорка, ну да… Помню, помню… четыре года назад.
Сэнни взирала на него с возрастающим страхом. Он внушал ужас, от которого у нее тряслись прожилки и потели ладони.
– Кто вы? – выдавила она, заранее зная ответ.
– Забыл представиться! – Он улыбнулся, сложив губы в тонкую нить, и сказал почти вкрадчиво. – Я Понтифик и Великий инквизитор, моя юная госпожа. Если не по форме, то по сути – первое лицо нашего могущественного государства.
Горло Сэнни сжал невольный спазм, так что она была ни в силах ни сглотнуть, ни втолкнуть в себя воздух.
– Моя госпожа! – Его голос мягко перекатывался и успокаивающе журчал. – Не надо так на меня смотреть. Я же был против того, чтобы выдать вас шуорцам. Мне сделалось любопытно, как эти лизоблюды – трусливые советники – будут лебезить передо мной, пытаясь угадать мое мнение, и как Кенлар станет выкручиваться. Но он не нашел ничего лучшего, чем мне угрожать. Весьма прискорбно.
– Вот как, значит, я вообще зря тогда переживала! – понимающе кивнула Сэнни.
И как ей удалось вообще хоть что-то произнести? Ей казалось, что дар речи у нее отбило напрочь. И не просто произнести, а еще и улыбнуться в ответ. Увы, не слишком радушно.
– Не надо Сэнни ни во что вмешивать, – процедил Хеймир, со свистом выдыхая воздух.
– Ты не подумал, что слишком рискуешь, явившись сюда один… в гости? – спросил Кенлар, не удосужившись скрыть в голосе угрозу.
– Не совсем один. – Понтифик и Великий инквизитор провел по подбородку указательным пальцем. – Десяток моих подчиненных поджидают на улице, карауля все входы и выходы из дома.
Лицо Хеймира сделалось непривычно жестким – Сэнни никогда его таким прежде не видела.
– Я прикажу опустить щиты в переулке между домами, и ваши подчиненные окажутся запертыми там, как в ловушке. А из окон второго этажа и из башни все пространство у дома и все входы простреливаются. Перебить ваших подручных не составит труда. Они даже и сообразить ничего не успеют.
Хеймир поднял левую руку, в которой держал пистолет, и взвел курок.
– Посмеете убить меня?
– Хотите проверить?
Хеймир – угрожал – Понтифику и Великому инквизитору. Первому гражданину Лиоренции.
– Думаете, на мое место придет более удобный для вас человек, господин Хольгерстон? Не хотелось бы вас разочаровывать, но, увы. В Инквизиции полно настоящих фанатиков, готовых затопить Лоретто кровью нечестивцев. Разве вам это нужно – в ваших-то обстоятельствах? И именно я держу этих фанатиков в узде. Пока. А натравить их на ваш дом – разве такая уж сложная задача?
– О, если бы я думал, что на ваше место – как это – придет более удобный для меня человек, не сомневайтесь – я бы… позаботился о реализации такой возможности.
И Хеймир сказал это таким тоном, что поверила не только Сэнни, но даже сам Арунидис моргнул и непроизвольно дернулся.
– И сейчас, – продолжил Хеймир, – если сочту, что убить вас и ваших соратников для меня и моей семьи выгоднее, чем оставить в живых – я так и сделаю. Помимо ваших угроз у меня есть еще один достаточный повод: при вашем непосредственном… содействии пытали моего сына.
– Да бросьте! Я с ним даже не знаком и еще только мечтаю лично познакомиться… – Понтифик и Великий инквизитор бросил взгляд на Илинору, и по лицу его снова проскользнуло озадаченное выражение. – Вы считаете, я от и до контролирую действия своих подчиненных? Увы! Если бы все было так просто! Мои заместители проявили излишнее рвение и неуместную инициативу. Я неоднократно повторял это Кенлару, но он не верил.
– И сейчас не верю, – бросил Кенлар Бьоргстром.
– Кенлар, – позвал Хеймир. – Может, хочешь замолвить словечко за своего… своего бывшего друга и единомышленника?
– Нет, – отрезал тот.
Арунидис печально улыбнулся:
– Мое сердце разбито! Я так много для тебя сделал – и вот она, твоя признательность!
Он снова повернулся к Хеймиру.
– Ну так стреляйте! Что же вы? Вы задумывались, что будет потом?
– Конец света! – ответил Хеймир. – В его преддверии всё остальное теряет свою неоспоримую, казалось бы, важность. Странно, не находите? Разумеется, нам всем придется бежать… Ну так что ж – я вполне подготовился.
– Зачем ты пришел? – спросил Кенлар Бьоргстром.
– Я хотел поговорить с вами. Мирно и конструктивно. Разве наши цели не совпадают?
– С какой бы стати? – возразил Хеймир. – Моя первоочередная цель – защитить людей, которых я люблю. Ваша – угрожать, заставляя Кенлара и меня делать то, что угодно вам.
– Не слишком ли вы высокого мнения о себе самом и о своей роли в моей жизни и жизни Лиоренции? – уомнился Арунидис.
– Ну, это тоже можно проверить – хотите? Я вполне готов сыграть в вашей жизни главную роль – прямо здесь и сейчас! Я не намерен отпускать вас живым, пока мы не договоримся.
– Мы уже договорились – я обещаю вернуть вам вашего сына. В целости и сохранности. Всего лишь небольшая проверка. Мне не нужны сложности. И не нужна его смерть – упаси Пророк!
– Я требую гарантий!
– Требуете? Гарантий? – с деланным удивлением переспросил Понтифик и Великий инквизитор. – Если вам мало моего слова, какие еще гарантии я могу вам предоставить? Кстати, вы хорошо стреляете, господин Хольгерстон? – Арунидис указал на пистолет. – Оружие это не отличается точностью и надежностью. Не боитесь осечки?
– Вы интересуетесь, могу ли я надежно разнести вам голову? У меня дорогие пистолеты, сделанные по специальному заказу. Превосходное качество литья, минимальный зазор между пулей и стволом. Так что стреляют они достаточно прицельно – не беспокойтесь. Или, наоборот, беспокойтесь!
Хеймир вскинул руку и нажал на спусковой крючок. Громыхнуло. Над полкой взвилось плотное облачко порохового дыма. Пуля перебила цепь, на которой висела одна из боковых люстр – незажженная хотя бы, и она со страшным грохотом рухнула на пол, разбрызгивая осколки вокруг.
Кажется, никто такого не ожидал, включая Илинору с Кенларом.
Арунидис вздрогнул, изрыгнув проклятия, и застыл с приоткрытым ртом. Хеймир бросил разряженный, все еще дымившийся пистолет на стол и схватил другой.
– Хем, возьми себя в руки, – потребовала Илинора и, будто одно с другим никак не было связано, достала шомпол и принялась по новой заряжать пистолет.
Наверху послышался шум, раздались торопливые шаги – кто-то спускался по лестнице.
– Зачем было стрелять? – Арунидис покачал головой. – Испортили безвозвратно красивую дорогую вещь! Напугали своих домочадцев!
Голос его в какой-то момент едва заметно дрогнул. Проняло-таки. Но, в отличие от Хеймира, он прекрасно держал себя в руках.
В дверях гостиной показались Эгерт и Джионна – изрядно испуганные, но оба с пистолетами наготове.
Хеймир шепотом выругался, обозвав себя истеричным идиотом. До него только сейчас дошло, что его выстрел повлечет крайне нежелательные последствия.
За Эгом и Джионной стояли Ллайна и Сю-Джин. Тоже, вроде бы, с пистолетами. Конечно, они находились на достаточном расстоянии, чтобы никакой измеритель здесь, внутри Барьера, на них не отреагировал, но, тем не менее…
Арунидис повернул голову в сторону новоприбывших, и Сэнни показалось, что он… очень и очень удивился.
– Ну, конечно! – воскликнул Понтифик и Великий инквизитор и чуть ли не весело рассмеялся.
Неужели он понял, что Сю-Джин и Ллайна – маги? Откуда? Каким образом? Может быть, у инквизиторов есть какие-то свои особые способы это определять?
А затем до Арунидиса дошло – дошло, что сделанное им открытие значительно увеличивает его шансы быть застреленным. Он задумался – наверное, прикидывая, как ему вести себя дальше – и протянул:
– Вы… вы прячете у себя в доме магов, господин Хольгерстон.
Хеймир тщетно пытался скрыть потрясение.
– И, представьте, я даже знаю, как их зовут. Ллайна и Сю-Джин – магистры Ордена Созерцателей. Видите – я выкладываю карты на стол.
– Вряд ли вы играете в карты, – заметила Илинора. – У вас же нет времени на развлечения.
– Гляжу, прозорливость ваша не имеет границ, ничто не укроется от вашего всевидящего взгляда, никакая тайна… – Как бы ни упражнялся Хеймир в остроумии, он был выбит из колеи и перестал чувствовать себя хозяином положения.
– Должность такая, положено всё знать, – Арунидис снова растянул губы в улыбке, обретая прежнюю уверенность. – Насущная необходимость, я бы добавил. И расслабиться нельзя – недоброжелатели не дремлют.
– Тяжелая у вас жизнь, смотрю. И вы даете мне еще одно основание, чтобы лишить вас её.
Хеймир раздумчиво смотрел на Понтифика и Великого инквизитора, и тоже взвешивал в голове и прикидывал и так, и эдак, и вертел при этом в руках пистолет.
Сэнни почувствовала, что Арунидис по-настоящему боится – он верил, что его жизнь висит на волоске. Но внешне ничем не желал это проявлять и выглядел хладнокровно и всезнающе.
А Кенлар Бьоргстром ничего не говорил, переводил взгляд с Арунидиса, на Илинору и потом на Хеймира, и так по кругу. Будто ждал некоего сигнала. И держал палец на крючке взведенного пистолета. Сэнни не сомневалась – получи он этот сигнал, выстрелил бы. И не по люстре, как Хеймир.
Ллайна и Сю-Джин подошли ближе. Сю-Джин сложила на груди руки, не выпуская пистолета, и изучала Арунидиса, непрошибаемая и хладнокровная. Тот смотрел на нее в ответ, одновременно восхищенно и рассерженно.
– О, да! Я не ошибся, не ошибся! – тихо, но выразительно высказался Арунидис. – Кто бы мог подумать?
– Это наш Понтифик и Великий инквизитор, – бросил Хеймир. – Почтил мой скромный дом своим визитом. Озарил своей лучезарной благодатью.
– О! Это огромная честь для нас! – Ллайна мило улыбнулась.
Арунидис негромко рассмеялся.
– Убери пистолет, Хем! Положи на стол! – потребовала Илинора.
– Близится Конец света, и мы все должны быть на одной стороне истории, – произнес Кенлар Бьоргстром.
– Разве я против, Кенлар? – Арунидис сделал шаг назад, повернулся к нему, задержался взглядом на пистолете и поднял руки с раскрытыми ладонями – знак мира. Ну или хотя бы – перемирия.
– Не хочешь присесть? – Кенлар указал на свободный стул.
Арунидис, подумав, кивнул, сел за столик, перевел взгляд на Сю-Джин и Ллайну.
– Я дам вам уйти и не стану преследовать – обещаю! Выбор у меня невелик. Я один, и мое появление здесь выглядит теперь… крайне опрометчивым и легкомысленным поступком. Напрасно я мнил себя предусмотрительным. Самонадеянность – опасный грех. – Он повернулся к Хеймиру и добавил: – Я недооценивал вас, господин Хольгерстон. Признаю. Думал вы просто… друг детства горячо любимого мною Кенлара Бьоргстрома.
– Я вас, знаете ли, тоже недооценил, – процедил Хеймир сквозь зубы. – Так что пока у нас ничья.
– Я считал вас обычным торговцем и контрабандистом, – добавил Арунидис. – Незначительным. А ваши удачные предприятия и богатство полагал заслугой Кенлара. А как вам видится – деньги правят миром?
– Не этим точно, – криво усмехнулся Хеймир.
– Это вы – осведомитель магов в Лиоренции! – высказала догадку Сэнни. Возможно, неуместную.
Понтифик и Великий инквизитор сузил глаза.
– Милая девушка, у которой вскрылись ненароком столь неожиданные родственные связи… Слишком умные и… неосторожные долго не живут! Не всегда бывает разумно проговаривать все мысли, которые приходят тебе в голову.
– Гарантии! – снова потребовал Хеймир.
– Какие? – Арунидис развел руками. – Ну же – скажите, и я их обдумаю. Я могу предложить только своё обещание. Если, как вы утверждаете, я связан с магами, какой мне смысл преследовать их?
– А ваши… заместители, жаждущие сменить вас на посту?
– Никто, кроме меня не знает. Я же сказал – что пришел к вам просто поговорить. По душам. – Понтифик опять растянул губы в улыбке. – Вы ведь можете вывести ваших гостий из дома так, что никто не заметит?
– По-вашему, у меня под рукой припасена подводная лодка?
– Думаю, что нет. – Арунидис погладил острый подбородок. – Канал здесь слишком мелкий, чтобы что-то можно было надежно скрыть под водой. Но какие-нибудь тайные переходы между домами наверняка имеются, вы ведь такой предусмотрительный, подготовленный ко всему человек…
