Наталья Радий
Люди Света. Том 2
– Милый, давай обойдемся без него.
– Нет! Сегодня можно по чуть-чуть. К тому же мне нужны силы для строительства нашего гнёздышка, – прильнув к моим устам, даровал Светоч.
По моему телу проносилось забвение. Его Светоч притуплял чувства скорби по Светогору, становилось спокойнее и безразличие охватывало мой мозг. А Лучезар все твердил и твердил: «Кого ты любишь? Кого?» наслаждаясь победой надо мной. Теперь я пала к его ногам. Надеюсь, что это ненадолго. Вот только уже должен явиться был мой принц на белом коне, и спасти от злого дракона. Мне надо продержаться еще дня три-четыре. Светогор быстрей найди меня, тяжко без тебя!
Лучезар принялся за работу по созданию нашего укрытия. Сначала разметил дверь. Потом сходил на улицу, принес лопатки-кости от вармада, взял в каждую руку и стал копать, как экскаватор. Вот это скорость! Трактор по сравнению с ним просто черепаха! Прорыв туннель метров десять стал расширить пространство. Через три часа появилось очертание комнаты с высоким большим потолком. Еще через два часа выступили рельеф стола и ванна. Лучезара тормозили только большие желтые камни. Он выковыривал ножом и складывал у порога. Проработав еще два часа, стены были гладкие, отполированные, как в их туннелях.
– Милая принимай работу! – уставший, но радостный сказал Лучезар.
Ниша была, как и положено – круглой формы, диаметром четыре метра. На потолке и стенах оставил только мелкие и средние камушки, которые горели еле заметно, другие наоборот ярко, создавая впечатление звездного неба. На ложе лежали белые шкуры вармада, как снег темной ночью. Напротив, стоял стол в виде грибка. Его Лучезар просто откопал из земли. Стол полностью был покрыт желтыми камнями и походил больше на светильник, чем на стол. Комната получилась очень светлой, как летним днем, а стол создавал впечатление солнца.
– Да ты права, со столом я немного переборщил. Хотел, чтобы у нас было светло, как днём на земле. Ты же так любишь солнце.
– С чего ты взял?
– Мне Светогор рассказывал, как ты купалась в лучах солнца.
– Правда? – не поверила ему.
– Да. Слушая брата, я представлял: как ты босая бежишь по траве, твои волосы ласкает ветер, а последний луч солнца медленно скользит по твоему обнаженному телу. Как ты прекрасна на закате! Твоя грудь замерла от моих прикосновений, ожидая моих жгучих поцелуев.
– Хватит, – перебила я.
– Поначалу он многое, да почти все, рассказывал про тебя. Я все про тебя знаю: что ты любишь, как улыбаешься, чему радуешься, даже как спишь. Только после Светоча он потихоньку перестал рассказывать. Я так и не понял, знал брат, что ты была на моем Светоче или нет. Поверил твоим сказкам?
– А ты как думаешь?
– По идее ты должна была звать, бежать ко мне, но ты не шла, твердо держалась, преодолевая соблазн. Возможно, у тебя железный самоконтроль. Может и не звала меня. А если звала, то почему он молчал, не предъявляя мне претензий? Я до конца не разобрался с этой ситуацией, – я молчала загадочно улыбаясь. – Расскажи мне милая, как было на самом деле?
– Рассказать? Ты не поймешь.
– Почему? – обнимая за талию, спросил Лучезар.
– Это был не самоконтроль, а любовь к Светогору. Моя, наша любовь, преодолела все! Победила тогда, победит и в будущем!
– Победила бы, если бы осталась, но ее больше нет!
– Говорила же, не поймешь.
– Я все прекрасно понял! Но ты забыла милая, что кого ты теперь любишь? Ну, я жду! – требовательно спросил он.
– Лучезара, – тяжело вздохнув, ответила я.
– Умница ты моя! – ласково поцеловал и повел меня к ванне. – Не такая большая, как во дворце, но мы вдвоем поместимся.
– Жалко, что не горячая.
– Да с огнем было бы намного легче. Может позже и раздобудем. Когда мы приедем для тебя милая организую баню и лично попарю дубовым веником.
– Буду ждать с нетерпением.
– А теперь я предлагаю опробовать наше новое ложе.
– Лучезар, ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть, поспать.
– Заботливая ты моя, – гладя меня по волосам, – на тебя у меня всегда есть силы. Нет лучшего отдыха, чем рядом с тобой, любя тебя, соединяясь воедино. Ты мне даешь силы.
Лучезар взял меня на руки и, поцеловав, понес в постель.
С каждым днем мое беспокойство росло. Вот уже двенадцать дней прошло, а нас не ищут, нет никакой поисковой группы. Они что там забыли про нас! На радостях, наверное, праздник устроили что ли. Я хочу домой, к детям, к Светогор! Почему ты меня не ищешь? Почему я не ощущаю тебя? Может Светона до сих пор не сказала, что с нами сделала? Да нет, Светогор выбил бы сразу из нее все сведения. Тогда, где ты любимый? Я не могу уже здесь: сидеть в этой комнате, есть это мясо! Вчера Лучезар поймал одну рыбешку, но она тоже сырая, хоть бы соль была, тогда бы можно было ее поесть. Как я хочу нормальной еды! Я без конца выгоняла Лучезара на улицу, нет, неправильно, уговаривала, умоляла пойти посмотреть, не ищут ли нас. Приходя, он разводил руками. В очередной раз стала просить сходить на улицу
– Не пойду! Уже спать пора ложиться.
– Милый, любимый мой, сходи последний разочек, – приголубливая, упрашивала его, – они уже должны быть здесь. Мы ляжем, а они придут. Вдруг нас не найдут! Лучезар, свет мой, ну сходи, – даря ему нежные поцелуи.
– Все хватит! Надоело! Ты бы такая ласковая на ложе была! Как меня на мороз выгонять так сразу и милый, и любимый, и свет мой! Не пойду больше встречать группу! Найдут, глаза у них есть!
– Хорошо любимый и в постели буду шептать тебе слова, – не отступала я. – Только последний разочек сбегай, посмотри.
– Нет! Я сказал спать! – он закинул меня на плечи и потащил к нише.
– Отпусти! – стала бить его по спине. – Не хочешь идти, ну и не надо! Я сама пойду!
– Куда ты пойдешь? – положив на койку, сам уселся на меня. – Там ветер усиливается, пурга будет. К тому же ты раздетая.
– Тулуп твой возьму.
– Все разговор окончен. Я хочу любить тебя, – и стал целовать, ласкать мое тело.
– Отпусти, не буду тебя любить! Я не желаю тебе! Хочу домой, к детям! Отпусти я пойду к ним на встречу! Они с минуты на минуту должны быть здесь! – я стала сопротивляться его ласкам, сталкивать его с себя. Лучезар улегся на свою спину, отпуская меня.
– Ну, иди, иди, поморозь свою попку. Только когда придешь, греть тебя не буду!
Выскользнув из ниши, стала натягивать тулуп Лучезара, который он изготовил из шкур вармадов на пятый день нашего пребывания здесь. Все-таки он молодец, с ним не пропадешь! Без труда делает разные вещички, самое главное нужные.
– Дай, пожалуйста, еще свои сапоги, – попросила я, стоя на напротив него.
– Надо, снимай сама, – и ткнул мне в лицо своей ногой.
Стянув сапоги, уселась рядом одевать.
– Эх, милая, как ты эротично их снимала, – Лучезар присела рядом со стороны спины, обнял, лаская мою грудь, зашептал в ухо: – Останься. Я желаю соединиться с тобой. Там холодно и никого нет.
– Извини, Лучезар, я должна пойти посмотреть.
– Вот и не пойдешь, – радостно выхватив второй сапог из моих рук.
– Отдай!
– А ты забери!
Я стала пытаться забрать у него обувь, а он только подразнивал меня: «Ха-ха-ха!» махая передо мной.
– Прекрати! Ну что ты как маленький!
– Не поймала, не поймала, – забавлялся он.
– Пожалуйста, отдай, – я замерла, не стала больше ловить его сапог.
– Ну, хватай, вот он, бери, – улыбался он, тряся передо мной.
– Можешь оставить его себе, в одном пойду, – развернулась и пошла.
Лучезар остановил меня, поймав за талию.
– Ладно, отдам тебе его за страстный поцелуй.
– Ну, если только за один, – и мы слились в поцелуе. – Все Лучезар мы договорились только на один поцелуй. А ты уже желаешь большего. Вот как приду так, пожалуйста.
– Через сколько думаешь вернуться? – с усмешкой глядел на меня.
– Не знаю, дойду до реки, огляжусь и назад, пол часика меня не будет. Так что согревай постель, будешь потом меня отогревать.
– Ну, ну, до реки прогуляется! Я тебе сказал, греть не буду! – и Лучезар развалился на ложе.
Укутавшись в шубу, вышла на улицу. «Боже, какой холод!» Выходящий пар изо рта тут же превращался в лед и, звеня, падал вниз. Вокруг действительно образовывался ветер, поднимая снег с земли, закручиваясь смерчем, уносился в пропасть. Какой тут пробежаться до реки! Метров пять можно пройти не больше, потом просто заблудишься. Мороз уже закрадывался мне под подол, выдергивая тепло из моих ног. На таком холоде и десяти минут не продержаться – насмерть замерзнешь, даже в тулупе. Как это Лучезар столько времени здесь проводит, да еще и охотится! Сначала найди берлогу, убей, сними шкуру, да и разделай на мясо. Лучезар просто супермен! Без него я здесь не выживу! Хочешь, не хочешь, а придется играть по его правилам. “Светогор!” – крикнула я в метель. – “Светогор, где же ты! Почему ты не идешь ко мне! Без тебя плохо, я не выдержу долго! Я не хочу быть с Лучезаром! Мой свет, не оставляй меня надолго, приди скорей!» – с такими мыслями я зашла обратно в нашу берлогу.
– Кто-то говорил, полчаса погуляет, – довольно смеялся Лучезар. – Быстро ты, всего три минутки отсутствовала.
– Ха-ха-ха! – передразнила его. – Смешно ему! Они же не будут нас в такую пургу искать?
– Нет, а может да. Если бы я тебя искал, вьюга мне бы не помешала.
– Бывает же такое леденящий холод, – садясь на койку, промолвила я. – Как деревья здесь выживают?
– А ты что здесь расселась? – Лучезар столкнул меня с кровати. – Уйди отсюда холодная! Сказал же, не буду греть!
– Я и не прошу. Это и мое ложе.
– Стул твой сейчас! Как согреешься, так и приходи, – Лучезар вытолкав больше не пускал. Он стоял на коленях, раскинув руки в стороны. – Опять не слушаешь, не веришь мене! Вот и иди отсюда! Мерзни дальше!
– А я и не замерзла! – это было конечно неправда. Ноги, почувствовав тепло стали болеть как при обморожении. Тысяча иголочек вонзились в мою плоть. – Вот чуть погреюсь и еще пойду, – усевшись на стул начала растирать ноги.
– Не вижу смысла в твоих гуляниях, – серьезно заговорил Лучезар. – Совсем без ног хочешь остаться?
– Как они нас найдут в такую пургу? Пройдут мимо и не увидят вход в наше жилище.
– А если ты будешь там стоять, то увидят? – наш разговор переходил в спор.
– Да увидят! Я буду звать Светогора! – в горечах назвала запретное имя. – Он непременно услышит, почувствует меня!
– Никто кроме меня не услышит! Много ты возлагает на него надежд! Не оправдает он их!
– Не веришь ты в своего брата! Думаешь, он не придет? Светогор придет! – кричала я. – Обязательно придет! Он ищет и заберет меня от тебя! – запахнув шубу, накинув на голову капюшон, побежала к выходу.
– Никуда ты не пойдешь! – Лучезар перегородил мне дорогу.
– Уйди! Я пойду к нему на встречу!
– Ты замерзнешь, не пройдя и двадцати метров.
– Он рядом, я чувствую!
– Ничего ты не чувствуешь! Его нет здесь! Светогор давно уже сидит дома! Он не придет больше сюда!
Я застыла в недоумении.
– Как не придет больше? Светогор был здесь? Когда? – Лучезар смотрел на меня жалеющем взглядом. – Что молчишь?
– В тот день, когда я выкинул шест.
– Нет! – я прикрыла руками лицо. – Не может быть. Я не верю!
– Я сам не ожидал, что он так быстро появится здесь. Судя по всему, он дал коням Светоч. Один из них валяется в метрах пятьсот от пещеры, загнал его до смерти. Светогор торопился сюда, но еще быстрее убегал отсюда. Поэтому и не огляделся по сторонам. Слепой твой Светогор! – кричал Лучезар. – Увидев над обрывом в стене воткнутую скобу решил, что мы разбились и упали в бездну. Я бы неделю не сходил с этого места, оплакивая тебя! Ладно, он, так с ним еще один был, куда он смотрел!
– Это ты во всем виноват! – кинулась на Лучезара с кулаками. – Я ненавижу тебя! Все мои неприятности только из-за тебя!
– Прекрати! – сдерживая мой натиск, успокаивал он. – Мы вернемся, домой не переживай.
– Когда?
– Как закончится зима, сразу пойдем в путь.
– Три года жить с тобой! Есть сырое мясо! Три года жить в этой комнате! Я не смогу! Я не выдержу этого, – я опустилась на колени и тихо заплакала.
– Моя милая Наташенька, ты выдержишь, – Лучезар присел рядом, – ты сильная у меня, мужественная. Ведь у тебя есть я.
– У меня есть только Светогор! Пойми, я не люблю тебя и не возлюблю никогда. Я врала тебе, только чтобы дождаться Светогора. Как ты не поймешь, ты неспособен вырвать его из моего сердца. А если это случится, то значит, я умерла. Уйди от меня, не хочу тебя видеть. Если бы не ты, я бы здесь никогда не оказалась.
– Сейчас я прощаю твои слова, но впредь, чтобы я не слышал в свой адрес всех этих обвинений и про любовь к брату. Ты моя! И будешь жить по моим правилам, если хочешь попасть домой и увидеть своих детей.
– Не буду тебе подчиняться!
Лучезар схватил меня за предплечье и притянул к себе.
– Я за три дня могу сломать тебя! Ты будешь почитать меня, беспрекословно выполнять все мои прихоти и желания не только здесь, но и в городе. Но я хочу тебя живую, с твоими амбициями, безудержным нравам, чтобы хоть иной раз могла поспорить со мной. Я люблю, когда ты серьезная, когда закипаешь, твои глаза загораются вечерней синевой. Но еще больше люблю, когда ты смеешься, ласково на меня глядишь, нежно и страстно целуешь. Подари мне рай на эти три года! Люби меня! Восхищайся мной! Живи вместе со мной! Это мне надо ненавидеть тебя! Ты все отняла у меня: наследника, семью, хоть какая-никакая, но была, спокойствие моего сердца, трон – теперь восседать на нем будет Светогор. Я не смогу его уже вернуть! Я остался ни с чем! Умоляю, сделай меня счастливым хотя бы на три года. Милая давай договоримся, ты будешь любить меня страстно, безудержно, подаришь всю себя, а я со своей стороны пообещаю, что, когда я верну тебя домой уеду из Светограда, не буду вам мешать. Даю свое слово, – он прижал меня к груди, – не отвечай сейчас, подумай. Нам все равно придется здесь жить некоторое время, и как мы его проведем, зависит от тебя.
Лучезар поднял меня, нежно уложил в кровать, прижался и не проронил больше ни слова до утра.
Всю ночь не могла уснуть одолевали мысли: как поступить, что сделать, но ничего в голову не приходило. Уйти от него не смогу – это однозначно. Только весной можно что-то сделать, а она не скоро. Придется подчиниться Лучезару, а так не хочется. Хотя он еще тот фрукт может и не сдержать слово. То кричал моя, а тут раз и отпущу. С чего вдруг такая милость? Действительно ли он не сможет вернуть трон? Вот как ему можно верить! У меня нет выбора. Хотя он дает мне иллюзию решать самой быть с ним или… Уйти я никуда не смогу. На что он рассчитывает, давая мне клятву про три года? Что я действительно влюблюсь в него по истечению срока. Этого не случится, я уверена! А если не получится, то потом под конец сломает и сделает послушной овечкой. Эх, Лучезар, что же ты надумал? Полдня размышлял над этим и был доволен своим решением, своим планом. Интересно на чем ты остановился? Как не хочется жить здесь так долго с тобой. Может весна придет раньше?
Наутро проснулась от ласковых поцелуев Лучезара.
– Наталья милая просыпайся. Пора завтракать.
– Я хочу спать.
– И так дал тебе подольше поспать. У нас сегодня что-то новенькое на завтрак.
– Спасибо, но я ничего не хочу.
– Ты не знаешь что, а уже отказываешься, – Лучезар взял меня за плечи и усадил на постель.
– Милый правда, я всю ночь не спала, хочу отдохнуть.
– И что ты делала?
– Думала.
– Конечно обо мне! – игриво улыбался он.
– О твоем предложении, – уставши с тоской, смотрела на него. – Я согласна на твои условия.
– Кто бы сомневался, – довольный собой улыбался он.
– Хочу, чтобы ты дал свое слово как полагается.
– Хорошо даю слово.
– Нет, по правилам, официально, – Лучезару это не понравилось.
– А говоришь, плохо знаешь наши обычаи.
– Я не хочу, чтобы через три года ты заявил, что договора не было.
– Какая же ты у меня сообразительная. Хорошо. Я, Лучезар, наследник рода Правосвета, хранитель кристалла Богояра, Правитель людей Света даю слово Наталье, что по истечении трех лет, когда придет весна, обязуюсь доставить ее в город Светоград и через неделю покинуть его – даю слово. Довольна?
– Нет, ты не сказал самое важное: что ты отстанешь от моей семьи и пальцем больше не прикоснешься ко мне.
– А ногой можно?
– Ни какой частью тела!
– Хорошо. Обещаю не трогать ни рукой, ни ногой, – Лучезара перечисляя, прикасался тем, что называл, – ни губами, не языком…
– Прекрати этот цирк! – потребовала я.
– Ты такая смешная, моя Наталья.
– Я прагматичная, с тобой только так!
– Обещаю, не трогай ни тебя, ни Светогора и уйти через неделю.
– Лучезар так дело не пойдет! Давай-ка с самого начала.
– Понимаю, за что тебя люблю, – и Лучезар заново от тараторил клятву-слова. – Довольна?
– Да милый. Ты меня просто осчастливил.
– Теперь твоя очередь.
– Что?
– Давать слово, что будешь ласковой.
– Я, Наталья, из рода Челдаров, жена принца Светогора, мать наследника рода Правосвета, даю слово Лучезару, что до весны буду любить его нежно и страстно – даю слово.
– Не, ты еще не сказала, что будешь слушаться во всем, не перечить, и будешь принадлежать мне и душой и телом. Давай заново.
Я произнесла речь со всеми его пожеланиями, договор скрепили поцелуем, а потом страстной любовью.
– Вот и обед наступил, – сказал Лучезар, вставая с постели. – Пойдем, покажу свой сюрприз.
Я села за стол. Лучезар попросил меня закрыть глаза и вытянуть руку вперед.
– Не открывай глаза, пока не разрешу, – приказал он и положил что-то легкое мне в руку. – Угадай что это.
На ощупь было круглое по форме, средних размеров, как куриное яйцо.
– Это яйцо, – я открыла глаза. В моей ладони лежало светло зеленое яйцо с красными пятнышками. – Тут что и птицы обитают? – удивилась я.
Лучезар стал серьезным.
– Тебе кто разрешал глаза открывать!
– Я же угадала.
– И что? Тебе, было сказано, пока не разрешу! – Лучезар стал воспитывать или правильно сказать дрессировать меня, налаживать дисциплину и послушание. – В следующий раз накажу!
– И как?
– Потом узнаешь.
– У нас еще и системы наказания будет?! – запротестовала я. – На это не подписывалась!
–Ты обещала слушаться!
Как мне хотелось размазать яйцо по его физиономии! Еле сдерживалась! Надо было сейчас не поддаться, не покориться и пресечь на корню все его желания к дрессировке, чтобы потом не мог он этим пользоваться. Надо самой заставить его подчиниться моей воле.
– Лучезар, давай не будем портить наши отношения, только что налаженные. Я тебе не солдат, этим меня не выдрессируешь. Ты, наоборот, подымешь мой гнев и ярость, настроишь против себя. Ты же хочешь, чтобы я любила тебя, а не ненавидела, – я встала и приблизилась к нему. – Мой милый, – ласково смотрела на него, нежно касаясь его щеки, – я и так тебя люблю. Поверь мне – это лишнее, – и стала целовать.
– Повтори, – задыхаясь, зашептал он.
– Люблю Лучезара всем сердцем. Сейчас ты мой свет, мой мужчина. Я хочу слиться воедино с тобой.
– Я люблю тебя Наталья! Как долго я этого ждал, кажется, целую вечность. Мы будем счастливы с тобой! Я все для тебя сделаю, только будь моей навсегда.
– Я твоя на три года любимый, я твоя.
С тех пор Лучезар больше не приказывал мне, а вежливо просил или твердо настаивал. И полетели наши деньки в любви, в счастье, в гармонии. Только все было ложью! Неужто он не понимал этого? Или не хотел думать, видеть всю правду, задумываться о будущем. Сейчас он жил в мечте.
Правда, один раз он был в гневе, даже в ярости не контролируя себя. Это произошло через три месяца нашей совместной жизни. Я пробудилась, когда Лучезар еще спал. Побродив без дела по комнате, вернулась на ложе, но вспомнила, что не отметила сегодняшний день в своем календаре на стене около входа. Как Робинзон Крузо ставила черточки, считая дни. Как узник отмечала свой срок и время до свободы. Лучезар поначалу ругался, но я настаивала: «Как я узнаю, сколько мы здесь находимся? Через год я потеряю счет времени! Я должна знать, сколько мы здесь, когда придет весна». Поставив очередную черточку, направилась обратно, но запнувшись за шубу Лучезара чуть не упала. «Бросил на пол. Как будто нельзя было повесить!» – заругалась я, но потом вспомнила, почему он ее бросил, затихла. Вчера он принес горсть замерзших ягод и, забыв про все, спешим порадовать меня.
Лучезар баловал меня как мог. Первое что он мне подарил так это платье. Оно было из кожи вармадов, выделка была отменная, тонкая, легкая, нежная как шелк, ярко-красного цвета, длина была, как он любил, только прикрывало ягодицы с вырезами по бокам, с небольшими свисающими рукавами. Времени у нас было много, а заняться было нечем. Лучезар находил нам разные развлечения. Сначала смастерил нам нарды, а потом шахматы. Недели три мы играли взахлеб, потом надоело. Он решил учить разным премудростям и ремеслам, параллельно рассказывал свою биографию, начиная с пеленок. Конечно, у него была очень интересная и насыщенная жизнь. По-моему, даже трех лет не хватит, чтобы поведать все, можно даже написать книгу о его заслугах. Из водорослей плели сети, и в нашем рационе все чаще появлялась рыбы. Ее я ела с большим удовольствием, чем мясо.
И вот наткнувшись на шубу Лучезара, мне захотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом. Дойдя до последней занавески из шкур, одернула ее. В коридор ворвался сильнейший ветер, сорвав с меня капюшон. На улице стояла белая пелена. Ветер выдувал тепло из меня и помещения, но мороза я не почувствовала или не успела ощутить его, как ворвался Лучезар. Отшвырнув меня от выхода, закрыл занавеску и, ударив меня по лицу заорал:
– Ты что тут делаешь!
– Хотела прогуляться, – держась за щеку, ответила я.
– Она хотела прогуляться! Я тебе говорил, чтобы не выходила в коридор! Говорил?
– Да, – я не стала возражать или перечить ему глядя на его состояние – он был в бешенстве.
– Она вообще на улицу собралась! Без меня там делать нечего! Чтобы больше я тебя не видел здесь никогда! Поняла!
– Да.
– Я должен наказать тебя. За непослушание, будешь месяц есть одно только мясо, ни печени, никакой рыбы, – он знал, что я больше всего ненавижу. – Бегом в комнату!
От его рукоприкладства распухла правая щека и была синяя, ужасно болела, видно был перелом, не могла жевать пищу совсем. Лучезар промучив меня дня три, дал все-таки Светоч, при этом сказав:
– Я требую безоговорочного послушания! Чтобы ты без меня не ходила в коридор, а на улицу тем более! Она у тебя вообще под запретом! Ты поняла?
– Да.
– Наталья, я так за тебя испугался. Ты представляешь, тебя могло унести ветром в бездну. Как подумаю, у меня сердце останавливается. Прости меня за челюсть. Я обезумел, увидев тебя на пороге. Умоляю тебя, не выходи пока я не разрешу. Ты очень дорога мне. Я боюсь тебя потерять. Так нелепо и глупо подвергать себя опасности! Хочешь прогуляться, так скажи. Я выберу день поспокойнее, и мы вместе постоим у порога, может даже дойдем до реки. Прошу сбереги себя для меня и наших детей.
– Прости меня Лучезар. Я обещаю, что не выйду на улицу без тебя.
Через неделю мой властелин вывел меня на прогулку. Стояла тишина, ветра не было, виднелась река, поблескивая желтыми камнями. Холод был злющий, реснички покрылись льдом, озябла мгновенно. Отойдя на метр от входа, постояли минут пять и пошли домой. Согревая меня Лучезар спросил:
– Довольна? Надышалась свежим воздухом?
– Да надолго мне хватит мороза, – стуча зубами от холода, сказала я, – на полгода точно.
– Хорошо, договорились. Через полгода организуем еще одну.
– Спасибо тебе любимый за прогулку. Без тебя никогда туда не пойду.
– Ну, вот и отлично! Теперь я буду спокоен, что ты не наломаешь дров, – Лучезар снова стал любезным, услужливым, любящим мужчиной.
Через пять месяцев у нас в комнате появилась одна живая душа – это был детеныш вармада. Я стояла за столом и разделывала рыбу. В этот раз Лучезар поймал огромную килограмм на десять осетрину. Правда разорвала всю сеть, но это стоило того. Из коридора стал доноситься детский плач. Сначала думала, показалось, наверное, схожу с ума, но звук становился все сильнее и отчетливее. Решила отодвинуть шкуру, которая весила перед коридором. Я же не выхожу в коридор, а просто посмотрю. Посередине коридора еле стоя на ногах, находился детеныш. «Ой ты откуда такой? Ты же у нас в роде вармад? Надеюсь, что мамка твоя не здесь». Я присела рядом, и протянула руку, он ощетинился и зашипел. «Тихо, тихо. Что ругаешься. Ты, наверное, голодный?» Я побежала к столу, взяла самый нежный кусочек рыбы и вернулась к детенышу: «Держи!» – и ткнула куском в морду. Этот пушистый колобочек резко воткнул свои довольно-таки длинные когти в мясо и жадно заурчал, поедая рыбу. Детеныш быстро съел кусок, стал облизывать пол, посматривая на меня спрашивая: «А есть еще?» «Ну что не наелся? Ну, пошли домой» Он тут же понял меня и побежал следом. Съев пару кусочков, он подошел к моим ногам и, обнюхав, улегся на них. Я наклонилась и осторожно погладила щенка. Он больше не фыркал, с удовольствием давал себя ласкать. Детеныш был весь белый, только левое ушко было черное «Ты у нас будешь Бим черное ухо. Смотри, какое пузо наел! – хлопала его по животу. – Мой Бимка!» Взяв его на руки, пошла на кровать, забыв про все на свете, нянчилась с ним. В комнате показался Лучезар.
– Почему коридор открыт? – недобро спросил он. – А этот, откуда у нас?
– Смотри, какой хорошенький, – я радостно показывала ему Бима, – представляешь сам пришел. Слышу, плачет кто-то, думаю, с ума схожу. Глядь, он выползает.
– Ты головой думаешь? – заорал он. – Если бы мать была рядом! Порвала тебя бы в считанные секунды.
– Видно он за тобой увязался, ты же вчера вармада принес.
– И почему он на моей постели. Дай его сюда, выкину на улицу.
Я прижала его к своей груди.
– Не отдам! Он мой!
– Что! – грозно сказал мой надзиратель.
– Лучезар, милый, позволь мне оставить его! Я буду за ним ухаживать. Он не доставит много хлопот. Умоляю любимый. Смотри, какой Бим хороший. Он пропадет на улице!
– Она ему уже и имя дала. Через полгода он тебя на завтрак съест.
– Не съест! Я его тренировать буду! Он ручным станет. Еще на рыбалку с тобой ходить будет. Лучезар, пожалуйста, подари мне его хоть на полгода, – я пустила все свои чары, свое обаяние, только бы он позволил Бимке остаться.
– Ладно, давай попробуем. До первой его выходки. И чтобы на постели его не было!
– Спасибо мой свет, ты лучший! Ты самый лучший! – отпустив щенка на пол, я бросилась в объятия Лучезара. – Ты у меня не только мужественный, но и самый добрый!
– Твой мужчина не всегда будет таким хорошим, если ты его не покормишь.
– Ой, забыла про рыбу! Я сейчас быстро, – побежала к столу готовить ужин. – Бим, Бим тебе разрешили остаться! Смотри не подведи меня, – грозя ему пальцем.
Все свое время стал посвящать новому жителю нашего дома. Я с ним сюсюкалась, играла, дрессировала. Через недельку он окреп и даже подрос в два раза. Бим изменил весь уклад нашей размеренной жизни. Бегал за мной по пятам, а когда забиралась на койку, он начинал визжать скулит и просится ко мне. Лучезара это сильно бесило. Он брал его и выкидывал в коридор. Бым через некоторое время все-таки пробирался обратно, подходил, ложился возле ниши и тихо, тихо поскуливал. Я была счастлива, что в мою жизнь пришел Бимка. Но Лучезар стал раздражительным, вечно недовольным.
– Ты совсем про меня забыла!
– Разве можно про тебя забыть?
– Мы перестали играть в шахматы, перестала помогать плести сеть.
– Так как же я буду плести, если он грызет мой клубок. Да Бимка вкусные водоросли!
– Я устал любить тебя под вой сирены!
– Ему просто скучно, тоже хочет с нами поиграть. Вот и зовет. Он же еще маленький.
– Ничего себе маленький! Ест больше, чем я. Ты своим сюсюканьем его испортишь.
– Не ругайся любимый! Он скоро подрастет и будет совсем воспитанным мальчиком. Да, Бим? – говорила, теребя вармада. – Лучезар посмотри в эти умные глазки. Ну как его не тискать?
Через пять недель Бим пропал.
Проснулась, как всегда, от нежных поцелуев Лучезара.
– Милая, как спалось?
– Прекрасно дорогой.
– Сегодня не пойду никуда. Вчера буран начался, наверное, дня три будет дуть.
– Очень хорошо, что будешь дома. Можем доплести новую сеть и… Лучезар не пойму, что – то в доме не то.
– Вроде, как всегда.
– Как будто чего-то не хватает.
– Тебе не хватает меня? – стал ласкать, целовать.
– В доме тихо. Бим не лает, – я соскочила, но Лучезар удержал меня.
– Он в коридоре.
– Бимка всегда оттуда выбирается.
– Вчера я бросил свою шубу на занавеску.
– Он же там замерзнет
– Бим твой вармад, ему мороз не страшен. А у нас там плюс пять. Пусть сидит!
– Отпусти, я посмотрю своего мальчика.
– Я твой мальчик!
– Нет, ты мой мужчина, – поцеловала его страстно, умоляюще спросила, – ну, я пойду, гляну?
– Ой, да иди! Все равно не отстанешь!
– Бим, Бим, – побежала к коридору, отодвинув занавеску, увидела, что его там нет. – А где Бимка? – удивленно посмотрела на Лучезара.
– Да там он. Наверное, здесь вылезти не смог и полез под другую шкуру. В сенцах Бим.
Я пошла по коридору за вармадом. Сделав пару шагов, ощутила удар по спине.
– Ты куда это пошла?! – рядом стоял Лучезар.
– За Бимом.
– Кто тебе разрешал в коридор заходить? – Лучезар был очень зол.
– Ну, ты же рядом!
– Я сказал тебе: «Наталья, можешь идти».
– Нет.
– Ты вообще не понимаешь, что тебе говорят? – Лучезар закипал в гневе. – Что же ты сюда прешься! Сказано тебе нельзя! Нельзя выходить! Я устал тебе повторять!
– Что ты кричишь на меня! По-моему, я дома нахожусь, а не на улице бегаю. Тут тепло…
– Ты еще переговариваться вздумала! – не сильно ударил по щеке, хотя ему так хотелось бы сильнее. Он боялся не рассчитать силу и сломать мне что-нибудь.
– Не понимаю, чего ты боишься?
– Где-то шустрая, а тут не понимает. Вдруг шкуру ветром откроет, а ты сейчас здесь голая находишься, там мороз ледяной, сколько раз так бывало! Давно видно не замерзала. Я накажу тебя! Очень сильно накажу и в этом виновата только ты! Быстро в комнату!
– Хорошо. Только сходи, пожалуйста, за Бимом!
– Вот девчонка попалась непонятливая! – сердился Лучезар.
Он зашел следом за мной закрыл занавеску. Надев шубу, удалился. Как долго шли минуты! «Ну, где они? Почему так долго!» Я как лиса ходила вокруг входа. Как мне хотелось заглянуть за занавеску, рука так и тянулась, но гнев Лучезара меня останавливал. И так наказание заработала. Наверное, опять мясом будет стращать. «Ну и поем. Лишь бы с Бимом все было в порядке!»
В коридоре послышались шаги, занавеска отодвинулась, и на пороге показался Лучезар держа трясущегося вармада.
– Держи своего любимчика.
Я подхватила щенка и запричитала.
– Боже, какой холодный, замерз мой мальчик! Сейчас мама тебе согреет. Зачем ты убежал из дома? Хулиганчик ты мой. Где он был? – поинтересовалась я.
