Наталья Радий
Люди Света. Том 2
Ну не на ту напал! Для меня всегда есть место! Я стала потихоньку пробираться по нему вовнутрь и улеглась прямо на его спину. Нежно стала поглаживать его по руке.
–Лучезар, – он не пошевелился. Его лицо было уткнуто в мех, и я не могла видеть какое у него настроение. – Мур, мур, – теперь я уже ласкала спину, целуя его могучие плечи. – Мур, мур, – пытаясь увидеть его лицо, заглядывала через плечо. – Мур. Ну, прости свою кису.
– Кошек с детства не любил, а вот тигриц обожаю.
Я стала впиваться когтями в спину, произнося:
– Р-р-р-р-р.
– Сегодня тигрица будет спать на коврике у входа. А когда будет послушной девочкой, тогда будет спать рядом со мной.
– Тигрица никогда не спит на коврике! Ты с собачкой милый друг попутал!
С яростной силой расцарапала ему спину и вышла вон.
На улице пнула ногой мешок с едой, схватила связанные шкуры и зашвырнула подальше от палатки. Стала бродить туда-сюда, чтобы Лучезар привык к шуму создаваемому мной. Походив, пошла, освобождать верёвку. Распутав завязала один конец петлёй, чтобы бы набросить на валун. Другой край надо было отрезать точно на длину до воронки. Потихоньку достала нож и пошла к воде. Приходя мимо палатки, заглянула внутрь. Лучезар всё также лежал, уткнувшись в мех. Закрепив петлю, бросила другой конец в воду. На цыпочках, как лиса, зашагала к выступу. Взобравшись, пошла ближе к заливу. Здесь лежал камень, который заготовила пару дней назад.
Полоснула ножом по ладошке и измазала камень своей кровью. Вдруг где-нибудь кровь да всплывёт. Бросила камень в воду и тут же прильнула к полу выступа, ожидая Лучезара.
Всплеск получился довольно-таки сильным. Он должен был услышать, явно не спит. Через секунду появился Лучезар.
– Наташа, – громко позвал меня, вставая на ноги. Заглянув за палатку, увидел опрокинутые мешки и разбросанные шкуры вармадов. Понимая, что нет верёвки, резко оборачивается на валун и бросается к воде. Поднимая верёвку с пола, силой рванул её на себя и с ужасом увидел пустой конец. Душераздирающе заорал Лучезар:
– Нет! Наталья! Нет, – и тут же побежал вдоль реки, высматривая меня глазами. На ходу достал Светоч, выпив, прибавил ходу. Через некоторое время послышался вопль Лучезара. Видно, он добежал до обрыва и не найдя меня кричал дико. Эхо раскатом приходило из глубины. Вот теперь Лучезар потерял самое ценное. Через полчаса показался Лучезар. Он бежал, как ураган. Как и Светогор не мог находиться здесь, осознавая мою гибель, поэтому спешил покинуть это проклятое место.
Его глаза были полные слез, лицо перекосило от ужаса и боли, от безудержного горя. Подойдя к палатке, одним движением выдернул колышек, снял верёвку с валуна и стал привязывать палку. После отошёл подальше для разбега и начал свой разгон. Добежав до края, сильно толкнулся и полетел. На середине выкинул вперёд верёвку и когда колышек был на противоположной стороне, сделал движение, как будто бьет кнутом о землю, колышек подлетел и резко направился вниз, залезая полностью в землю. Лучезар дернул за веревку и полетел дальше, вытягивая себя на другой берег залива. Встав на ноги, он обернулся к бездне и ещё раз прокричал: "Наталья прости меня!" – И побежал прочь от этой злобной бездны, которая забрала у него всё.
Вот и весь секрет, как можно было перепрыгнуть залив. Смогу ли я также перепрыгнуть? А может пока не поздно позвать Лучезара? Меня одолевали сомнения. Потренируюсь и смогу! Обязательно смогу! Но надо поторопиться пока во мне много Светоча. Подождав часочек на всякий случай, вдруг Лучезар захочет вернуться, слезла с выступа и подумала: " Для прыжка мне понадобится две верёвки. Одну бросать, другую использовать как страховку. Если вдруг не получится вбить колышек, можно будет вернуться назад на берег. Вытащив колышек, стала привязывать к верёвке. Хорошо, что дед в детстве в своё время научил меня пользоваться кнутом. Сейчас я благодарю его за это, как бы я в то время не противилась этому занятию. Говорила ему: «Я не буду бить кнутом лошадей им больно!» Почему-то в детстве мне казалось, что кнут именно для этого. А дед всё твердил: «Все предки мои искусно владели кнутом, могли хоть свечу затушить, хоть арбуз пополам разрубить. Стыдно будет перед ними, если я не научу всех своих внуков этому искусному делу. Давай Наташка хоть один раз щелкни!»
Отмерив верёвку, ударила как обычно кнутом. Мой колышек разлетелся на мелкие щепки. Звук был оглушительный и побежал в разные стороны. Я испугалась. Вдруг Лучезар ушел не так далеко и слышал мой удар кнутом. Собрав самые большие щепки от деревяшки, пулей помчалась к выступу и, забравшись, затаилась. Решила выждать денёк. Слава Богу, Лучезар не появился. С кнутом надо было работать потихоньку. Силушки у меня было много, а вот колышков маловато. Разбивать их не позволительная роскошь. Кнут был достаточной длины, чтобы дотянуться до следующего берега. Нужно было изготовить только страховочную веревку. Пошла посмотреть, что есть у нас в зимней пещере и на складе.
В берлоге Лучезара был полный хаос. Все туши, шкуры и вся его утварь валялась на полу. В своём гневе он раскидал всё. Собрав все, что можно связать, получилась верёвка метров пять. Придется, наверное, резать шкуры вармадов на полоски и связывать. Мне понадобится примерно метров тридцать. Не знаю, хватит ли шкур, много будет уходить на узлы. Я принялась за работу.
Собрав все шкуры, которые были здесь, вытащила на поляну. Расстелила и принялась резать на полоски. Перерезав всё, уселась возле стены, так как спина уже болела от однообразной деятельности, и принялась связывать. На всю эту операцию у меня ушло два дня. Моя так называемая верёвка получилась объёмной и очень тяжёлой. Смотав, водрузила ее на плечи и зашагала. Через три часа, еле волочила ноги, верёвка стала неподъемной. Надо было хорошо отдохнуть и набраться сил. Бросив ношу, улеглась на неё и тут же уснула. Не знаю, сколько проспала, но точно больше суток. Зато была отдохнувшая с большим приливом сил. Растянув верёвку и сложив её пополам, впряглась посередине и потащила дальше, как бурлаки на Волге. Мой путь до залива занял сорок часов.
Подумав, решила не торопиться, спешка сейчас в моём деле не нужно. Прилегла отдохнуть. Проснувшись, умылась и, перекусив вяленой рыбкой, стала разбирать палатку. Убрав пару шкур, увидела верёвку и вспомнила, что Лучезар делал каркас из неё и сильно заматерилась на себя. «Столько сил было потрачено впустую, да и времени, потеряла целых пять дней». Распустив палатку, получилось тридцать пять метров, как раз то, что надо. С верёвкой было покончено. Надо было приступать к тренировке.
Набрав малиновых веток, привязала к концу кнута и начала отрабатывать силу удара. Как только на пяти метрах длины верёвки перестала развивать веточки перешла на следующую длину. Увеличивала длину каждый раз на два метра, пока не дошла до нужной длины. Следующим этапом было довести до автоматизма, чтобы рука даже после сна могла сделать нужное движение. Побегов вокруг верёвки кругов двадцать, подскакивала к ней и, выкидывая, делала щелчок. Хорошо потренировавшись дня два, решила привязать нужный колышек. С ним проделала всё то же самое, что и на тренировке, начиная с пяти метров. На это ушёл ещё один день. На завтра назначила отбытие из этого места. Но спать не смогла от переживаний, находилась на границе между сном и бодрствованием. Приснилось, что сюда вернулся Лучезар. Он подходит ко мне, будет и говорит: «Ну что милая наигралась. Я так и знал, что ты меня обманула. Ты никогда не умрешь, сколько бы тебя не хоронили. Ты, как кошка, имеешь девять жизней. Ненавижу кошек! И теперь знаю почему. Они лживые сначала ластятся, а сами так и норовят, укусит за палец». И вот он тащит меня за волосы, крича: «Я никогда тебя не прощу, что ты убила сына!» Бросив на землю, садится на меня верхом и тычет мне в глаз камень, которым я резала себя. Этим сгубила моё будущее и начал резать мою плоть. Очнулась вся в поту, сердце выскакивало из груди. Стала озираться по сторонам. Я была абсолютно одна, только наедине со своей совестью, которая не давала мне покоя, грызя за обман и ложь.
С таким настроением прыгать точно нельзя. Поев, взяла удочку и пошла рыбачить. Поймала парочку. Они были довольно-таки большие, принеся мне уйму положительных эмоций. На радостях их отпустила обратно в реку. Пожалуй, я готова, можно приступать. Привязала страховочный трос за валун, а другим концом обмотала себя за талию и сделала морской узел, который развязывался тут же, если дернуть за край. В правую руку, виток за витком, уложила верёвку. В левую руку взяла колышек. Чтобы не потерять кнут, привязав его к руке. Перекрестясь, побежала. И вот я уже пролетаю середину, выкидываю колышек, обхватывают кистью привязанную веревку, и делаю движения кнутом. С замиранием смотрю на приземляющийся колышек, и.… мой колышек разбивается вдребезги о землю. Расстроенная падаю в воду.
Выбравшись на берег, ругалась на себя, что так сильно махнула. Всё нужно хорошо отдохнуть. Позавтракав, а может, пообедав, развалилась на горе шкур, распевая песни. Поначалу я наслаждалась одиночеством, но потом сама не заметив, как затосковала по… Сперва представила Светогор. Как он меня жгуче будет целовать, обнимать, нежно касаясь своими ласковыми руками. И вот муж шепчет на ушко: "Милая, кого ты любишь?" А я отвечаю: «Тебя любимый Лучезар, только тебя!» И уже Лучезар медленно снимает с меня подвенечное платье, покрывая поцелуями моё тело, и страстно соединяется со мной.
Проснулась вся возбужденная, сильно желая Лучезара. «Это только похоть! Только влечение, его Светоч», – уговаривала я себя. Ну как опять прыгать в таком состоянии. Опять пойти на рыбалку? Нет. Чем дольше откладываю, тем сложнее будет перепрыгнуть залив, эмоции закипят больше. Собравшись с духом и искупавшись в воде, встала на исходную позицию и побежала. На этот раз я загнала колышек наполовину и дернуло на себя кнут, моя левая рука уже потянулась к страховочной веревке, как мой колышек обломился пополам… «Со всей дури дёргать тоже нельзя», – сделала умозаключение по поводу второй попытки. Конечно, неудача, но я была довольна прыжком. Всё-таки у меня получилось его загнать в землю! Находясь на позитивной волне, решила повторить попытку сразу же. Вытащила колышек уже из стены. Он отлично подходил для данного дела, потому что был намного длиннее предыдущих. В запасе оставалось два, но я твердо решила, что они мне не понадобятся. Немного потренировалась и полетела вперёд к свободе. Хорошо оттолкнувшись, взлетела высоко; выкинула вперёд верёвку – идеально; вот и вбит почти весь колышек; потянула на себя верёвку, все хорошо, и отпустила страховку… Вот земля уже близко… Уже чуть-чуть… Но чувствую, буду приземляться на самый край. Машинально достала нож из-за пояса и успела воткнуть его в берег. Мои ноги сразу захватило течение и потащило в сторону. Обхватив нож двумя руками, подтянулась и закинула ногу на берег, потом вторую. Уволившись на спину, я заорала, как Лучезар, но только от счастья: "Я свободна! Ура! Ура! Ура!" Из глаз потекли капельки слез.
Отдохнув пять минут, пошла, нет, побежала прочь от этого ненавистного и в тоже время желанного места. Через несколько часов я стояла на мосту, вглядываясь в бурный поток реки, думая, что она забрала у меня двадцать месяцев жизни. Столько я не видела Светогора и своих детей. Как они жили без меня это время? Не хочу терять ни минуты, ни секунды! Долго я жила без них, надо было торопиться домой.
ГЛАВА 4
Дорога домой.
Добежав до второй стоянки, не решилась зайти сразу, а вдруг там Лучезар. Улегшись в кустах, где меня невозможно было заметить, вышла из тела. Здесь энергетический поток был слабым, и я спокойно могла побродить по округе.
Терем стоял такой же, как на первой стоянке, расположение комнат было идентичное, интерьер в японском стиле. В небольшой комнатке, похожей на кладовую увидела штаны Лучезара. Мой милый видно прибарахлился. Да и мне вещички найдутся. Обойдя весь дом и прилегающую к нему территорию, не нашла ни одного человека. Стоянка была пуста. Лучезар ушёл два дня назад, судя по его тающему энергетическому следу. Его аура оставляла серо-желтый, даже грязноватый цвет. Он всё ещё буянил, так как все комнаты были разгромлены в пух и в прах. Причём одна из них являлась кухней. Везде валялась еда. «Вот с неё и начнём» – думала я, радостно возвращаясь в тело.
Поедая консервы, сухари и копчености – рыдала от блаженства! Как мало всё-таки человеку нужно для счастья. Порой как сладок, бывает черствый сухарь. Пою я гимн картошки сладкой! Даже наевшись, всё ела и ела. Я, как кот, который не может от полости от большого куска мяса, урчит, шипит и всё же ест, хоть не голодный. Уже ползком вышла из комнаты и закрыла дверь, чтобы не видеть еду. Добираться до кровати не было сил и тут же, как сказал бы Лучезар, на коврике у входа уснула без снов, с одной мыслью: «Только бы никто не увидел эту картину».
Опять не знаю, сколько проспала, но долго однозначно, потому что мой желудок переработал всё и намекал: «А не стоит ли нам что-то покушать?» Нет! На кухню загляну, когда буду уходить, сейчас нужно переодеться и в путь. Лучезар мог уйти уже далеко, и пока я вижу его след, надо идти, а то по их катакомбам можно блуждать тысячу лет. Зайдя в кладовую, выбрала бордовое платье. Оно более-менее походило, по-моему, размеру. Одела мужские походные сапоги, так как женских не было почему-то, и накинула коричневый плащ. Он был сильно длинноват для меня, поэтому достала нож и подкоротила, расстелив его на полу. Распустила косу, причесалась и снова заплела волосы, закрепляя корону на голове. Благодаря тому, что корона всегда обвита прятками волос до сих пор не была потеряна мной. Лучезар сразу лишился её, когда выбирался из реки. Вот теперь я походила на себя. Счастливая, предвкушавшая встречу с близкими. Осталось совсем немного только добраться до дома. Мой поводырь уже далеко утопал. Надо было его догонять. Взяв рюкзак с кладовой, пошла на кухню. Слегка перекусив, набила сумку копчёной колбасой, какими-то фруктами и овощами, положила пару сухарей. Также засунула какой-то фиолетовый овощ, видом чем-то напоминавший нашу картошку, только сладкий, пресладкий.
Решила, дойдя до какого-нибудь города, попрошусь добраться до Светограда через телепорт. Отказать не должны, на мне была корона знак принадлежности к царской семье. Конечно, корон может быть тысячу, но моя из самой высшей пробы – это сразу видно. Так же инкрустация со знаками отличия, которые позволялось носить только королевской семьи. Никто не усомниться в подлинности. К тому же за подделку смерть тому, кто изготовляет и тем более носит. Казнить должен был сам Правитель. При любом раскладе попаду домой. Два дня бежала, не останавливаясь, периодически выходя из тела, сверяясь со следом Лучезара. Один раз чуть не пробежала нужный поворот, так как эта пещера не освещалась и развилка еле виднелась. Туннель был очень тёмный. Бежала по туннелю, как марафонец с осветительным огнём, озаряя неизведанный путь. Вот показался свет, но не такой как Светограде, а скорей похожий на искусственный огонь. Мое нутро подсказывало мне быть осторожнее. Вдруг там сидят такие же разбойники как Пересвет. Лучезара точно не тронут, а вот меня не знаю. Я хороший товар для обмена. Накинув платок на факел села ближе к стене и вышла из тела.
Энергия движения здесь была невелика и без труда могла улететь и вернуться обратно. Быстро двинулась на свет, не хотелось надолго оставлять тело без присмотра. Вынырнув из тьмы на свет, если его можно было так называть, в Светограде было немного светлее. По бокам дороги росли полутораметровые, даже не знаю, как их назвать, грибы в форме кораллов. Или, наоборот, кораллы в виде грибов. Цветовая палитра было разнообразная, но больше присутствовал синий цвет. Потолок был низким, потому что, поднявшись под самый верх, не увидела города как на ладони. Здесь возвышались круглые двухэтажные здания, как пенки сероватого цвета, насаженные близко, близко друг к другу. Казалось, что я попала на пеньковое поле, причём деревья срубили очень давно, они стали уже превращаться в труху. Как-то мрачновато выглядела эта картина, по сравнению со Светоградом. След Лучезара шёл в город.
Вернувшись в тело, накинула капюшон на голову, чтобы меня не узнали. Что-то внутри подсказывало: «Недоброе это место! Будь осторожна!» Для начала надо было узнать, кто здесь живёт. Пошла знакомиться с местными жителями.
Пеньки были двухэтажные, стены грязные. Такое ощущение, что их как построили много тысячелетий назад так ни разу и не красили, и не мыли. Окна были арочные, на окнах висели занавески, может быть и чистые, но на вид были какие-то серые, блеклые. Или освещение давало такой эффект. Ближе к центру цветовая гамма штор стала повеселее.
Город был довольно-таки людный. На улице толпилось много народу. Одни предлагали различные товары. Некоторые без дела подпирали стены, видно им нечем было заняться. А хромой старичок просил у прохожих не знаю что, но умолял до 125 дней. Несколько людей спали под прилавками и напоминали наших бомжей. Одежда такая же серая, чёрная, синяя, в одежде белого цвета я ни у кого не увидела. Чем-то пеньковый город напоминал пиратский порт. Большинство людей ходили в плащах, так же, как и я, как будто им было, что скрывать. Женщины также как и в Светограде были в длинных платьях, фасоны разные. Мужчины одеты по-простому, хотя… тоже присутствовали разные стили одежды и показывая статус этого человека. Штаны широкие и узкие, длинные и короткие. Прошёл мимо мужик в шортах и в гольфах по колено. Об одной парочке вообще разговор отдельный. Перед ними народ рассыпался, освобождая им дорогу. Брали всё что хотели. Они создавали впечатление местных рэкетиров – бандитов, либо охрана, которая вальяжно себя вела. Один был длинный, длинный и худощавый. Другой тоже высокий, но пухлый, как колобок мутант. Стоит заметить, что здесь народ был резко разношерстный: высокие, низкие, хромые и косые, с черными зубами, а кому вообще не повезло, были без них. Также здесь были и лысые, и усатые, и приятные и не очень приятные на внешность. Это тебе не Светоград, где стандарты у всех практически идеальный, да и возраст у них один. Тут же можно было увидеть и молодых, и старых, единственное детей у них не было.
Дорога упиралась в центральное здание, как в Светограде. С высоты я его не увидела, так как по высоте было как все здания. Поэтому я его и не приметила. По площади оно было, как наш дворец. Обойдя его, насчитала восемь ходов, на некоторых стояла охрана, впуская только тех, кто показывал что-то круглое типа пропуска. На одном входе наблюдала картину.
Подошёл худощавый старичок и, не предъявляя ничего, пошел к двери. Казачок-охранник от такой наглости с начало опешил, а потом схватил его за плечо, отшвырнул, но не так далеко, как предполагал. Старичок встал и, подойдя к нему, схватил его за горло и, приподняв, буркнул: «Глаза открой! Вот мой пропуск!» И поставил его на место. Тот ничего не сказал, отошел в сторону.
Сила, видно, показатель Светоча. Я, наверное, тоже бы смогла поднять охранника. Во мне Светоча ещё было много. Надо было найти потаенный уголок, чтобы оставить тело и найти Лучезара.
Походив по их улицам, ознакомилась с бытом и создала карту города. В центре стояло главное здание, от него шло восемь дорог по количеству дверей. В двадцати метрах стоял первый жилой дом. Вдоль тротуаров с каждой стороны была небольшая не сочная зелень. Грибов не было вообще. Они росли только по периметру пещеры у стены.
Мимо пробегал парнишка на вид лет тридцати, как бы случайно споткнулся и упал на меня. Тут же его рука стала ощупывать мой пояс, ища мои сбережения. Я хотела поймать его за куртку, но он как уж присел и растворился в толпе, оставив в моей руке свой головной убор. Я посмеялась, что меня уже пытались обокрасть. Кстати, хорошая шапочка. Можно было одеть и спрятать корону, чтобы ее не было видно. А то капюшон всё норовит слезть. Не могу представить их реакцию. Как они себя поведут, колено приклонят или тыквами закидают. Натянув шапочку, пошла дальше.
Побродив по улицам, решилась подойти к продавцам.
– Почём продаешь?
– Всего за шесть. Возьмёшь?
– Нет.
– Ладно, тебе за пять отдам! – кричал вдогонку продавец.
Здешняя валюта была мильнар. Интересно, что это такое. Стала наблюдать за базарным бытом. С продавцами за товар расплачивались какими-то беленькими бляшечками, монетками. Бывало, что он давал сдачу.
Вот стою никого не трогаю. Подходит ко мне мужик лет сорока семи, немного худощавый, но накаченный, рыжеволосый с причёской подполу бокс, с широкими зелёными глазами, в правой мочке уха блестит камушек. И вот этот кавалер меня спрашивает:
– Почём товар?
– Какой товар? Вроде ничем не торгую.
– Да нет, барышня чем-то торгуешь, – проводя пальцем по моему плечу подмигивал.
И тут до меня доходит, о чём это он.
– Руку убери, пока не сломала. Ты не прав, ничем не торгую. Тем более этим. Просто притомилась, вот и встала отдохнуть, чтобы не толкаться среди людей, отошла в сторону.
– Смотрю ты не местная. Недавно у нас?
– А что сильно видно?
– Не сильно, но заметно. Красивых девчат в этом городе я всех знаю. А вот тебя нет.
– И не узнаешь. Проваливай отсюда. Сейчас мой муж придёт.
– Не придёт.
– Это почему? – удивилась я.
– Муж тебя бы здесь одну не оставил. Ну, если оставил, значит, избавиться хотел. Я бы тебя не бросил. К тому же ты ещё из Челдаров.
– С чего ты взял? – сильно удивилась я.
– У тебя на кисте шрам от пореза, – он взял мою руку и погладил его.
– У многих есть изъяны на коже.
– Нет, у Челдаров он желтоватого цвета, а у нас синевой отдаёт. Ну, так что пойдём?
Я пристально посмотрела на него, размышляя. «Языка» мне нужно взять, да выпытать что почём здесь.
– Ты не думай, я не беднота какая-то, здесь имею хороший вес.
– И сколько же мне предложишь?
– Я бы дал десять, но у меня только пять.
– Вот как наберёшь десять, так и приходи.
– Смотри, надумаешь на пять обращайся, я здесь ещё часа два буду. Поторопись красавица. А мужа не жди, не придет, – и он стал отходить.
– Подожди. Как тебя там зовут? – мой собеседник довольно растянулся в улыбке.
– Что соглашаешься?
– Покажи мильнар.
– Зачем?
– А вдруг у тебя нет пяти. Заведёшь куда-нибудь, да оставишь ни с чем. Вам мужикам верить нельзя.
Собеседник засмеялся и полез в карман. Достал и, отсчитав, протянул мне. Я взяла один и покрутила перед глазами. Мильнар оказался прозрачной круглой капсулой, в ней была налита жидкость, которая еле отблескивала. Мне вспомнилась лаборатория Лучезара, как он разводил Светоч. В одном сосуде была такая же. В ней он мыл губку. Валютой был Светоч. Могла бы догадаться.
– Сколько ты говоришь здесь один к… – Я вопросительно взглянула на мужика.
– Ты не знаешь?
– Знаю. Просто хочу узнать, насколько ты мне соврёшь.
– Девки и за один работают, а я тебе пять предлагаю.
– Я тебе не девка, а Барышня, как ты заметил. Вижу, что здесь полная бодяга, смотри ещё и сам разбавил. Мне фуфло предлагаешь. А ты знаешь, что бывает с теми, – стала громко говорить, чтобы могли услышать другие, – кто Светоч разбавляет! Насколько я знаю, не многие удостаиваются этой чести.
– Ты что кричишь! – забеспокоился мой покупатель, на что я и рассчитывала. – Всё как полагается один к миллиону.
– Ладно, вижу, что не один к тысяче.
– Такой ты здесь не увидишь. За него можно было весь город скупить.
– Было бы, что тут покупать!
– А ты откуда?
– Не всё ли равно?
– Видно из неплохих мест. Платьице, ботиночки, очень хорошего качества.
– Да заблудилась я, не там свернула. Вот и пришла в ваш город.
– Кто тебя такую бы одну отпустил в пещеры! Не как муж?
– Муж, муж.
– А мне сдаётся, что ты от него сбежала, – ехидно улыбался собеседник.
– В жизни всякое бывает. Так почём говоришь квартирку можно снять у вас.
– Десять мильнаров на сто дней.
– Ты, конечно, знаешь, кто у вас сдаёт?
– Если пойдёшь со мной, не только угол дам, но и накормить буду по-царски.
– Ты знаешь, как царская семья обедает? Боюсь, в вашем захолустье не найдётся такой еды. Кстати, о еде, – вспомнила про свои запасы, – у вас копчёная колбаса продаётся?
– Редко, но бывает.
– Почём она?
– Смотря какая. От ста и выше.
– Хорошего качества.
– Если хорошая, то за двести можно сторговаться с нашими лидерами.
– Замечательно, – довольно заулыбалась я, – что у вас здесь и лидеры есть. Ну что пошли к тебе. Буду у тебя постояльцем. Согласен?
– Конечно! – заблестели у мужика глазки, как у мартовского кота. Его рука заскользила по моей талии, увлекая за собой к своему хозяину.
– Руку убрал, – грубо сказала и выскользнула из объятий. – Я сказала, постояльцем буду, а не девочкой на ночь.
– Я в постояльцах не нуждаюсь! – Мужик недовольно сквасил лицо.
– Не переживай, пойдём, – теперь я его уже взяла подруку и тащила в гущу людей. – Тебе моё предложение понравится.
– Посмотрим. Просто так от меня не уйдешь. – Собеседник снова довольно заулыбался, рассчитывая на что-то приятненькое.
Мы зашагали к нему. Подошли ко второму домику от главного здания. Судя, по значимости домов в Светограде, мой спутник действительно имел вес в этом городе. Поднялись на второй этаж. Мужик достал ключ и открыл дверь. «Коммунизм был только в Светограде, – посмеялась я. – А тут дома на клюшку закрывают».
– Прошу! Весь этаж мой! – Похвалялся гостеприимный хозяин.
Мы попали в небольшой круглый холл, из которого шли четыре двери.
Напротив лестницы было окно, и стоял бордовый диванчик. В правом крыле во всю стену между дверями находился шкаф таким же цветом, как и диван. Слевой стороны висело зеркало во всю стену, в такой же бордовой отделке. На полу в коридоре лежали коврики с длинным ворсом, говорить каким цветом не буду, сами догадались. Стены, пол и потолок были чисто белые. Первый раз за всё время увидела этот цвет.
– Красивый цвет, – засмеялась я, – прихожая у тебя прямо в тон моего платья.
– Это мой любимый цвет. Так я, наверное, тебя поджидал.
– Навряд ли, – сказала я опровергая.
– Держи тапочки, только они мужские. Завтра принесу женские.
– Не стоит беспокоиться, – я присела на диван, – думаю, ненадолго у тебя задержусь.
– А я предполагаю, что надолго.
Он взял мою руку и стал целовать кисть. Я чуть отдернула руку, но мужик вцепился мертвой хваткой. Конечно, я могла вырвать её, но мне не хотелось пока показывать силу. Он заваливался на меня, целуя шею.
– Слушай, давай для начала хоть познакомимся, – отталкивала его руками и ногой. – К тому же я с дороги грязная, пыльная.
Хозяин отстранился и присел рядом со мной, не выпуская мою кисть.
– Для всех я Александр, но для тебя Саша.
– Меня зовут Елена Прекрасная, для тебя просто Елена. – Я встала с дивана. – Что Санек, поговорим о деле? Тут пообщаемся или в зал пригласишь? Что у тебя здесь есть?
Александр стал хвастаться.
– Справой стороны первая дверь – это ванная. Можно начать с неё. – Он смотрел на меня заигрывающим взглядом.
– Дальше что? – перевела его мысли на рассказ.
– Потом моя спальня, следующая дверь кабинет. А эта кухня, указывая на первую дверь слева.
– Вот, пожалуй, с неё мы и начнем.
– Моя прекрасная Елена голодная? Пойдем, покормлю, – и всё также держа за руку, повел на кухню.
– А где хозяйка-то?
– Один живу. Ты одна из немногих кто удостаивались чести здесь быть. Если будешь ласковой, то можешь стать хозяйкой этого дома навсегда.
– Спасибо за предложение, но откажусь сразу.
– Не торопись отказываться, я хороший мужик! Познав меня, сама не захочешь уходить.
Я усмехнулась. Кухня походила на нашу земную. Посередине стоял дубовый стол, вдоль стены шли столешницы. На одной стороне стояла кастрюля, наверное, плита. Парочку ещё каких-то приборов и широкое окно с тулью. Стулья со спинкой, на которые были накинуты шкуры. Тоновая палитра такая же, как и в холле.
– Что Елена предпочитаешь? – он открыл дверцу у столешницы, показывая содержимое.
– Ух ты, – воскликнула я, – холодильник! – Присев на корточки стала рассматривать.
– Странная какая-то ты, – заметил Санёк. – Холодильнику дивишься, а золотой статуэтке и Светочу нет.
– Где они у тебя тут?
– Вот, – указывая на дубовый стол.
Посередине и впрямь стояла золотая статуэтка сантиметров тридцать в высоту. Это была танцующая девушка в восточном наряде. Оценивающе покрутила в руках и поставила на место.
– Правда, золотая. Ну и где же Светоч?
– Ты не видишь?
– Пока не наблюдаю.
– Ты вообще его пробовала?
– Это имеет значение?
– Челдары, которые пробовали хоть раз, за версту его чуют.
– Я же не собака, чтобы его чуять. Да и вообще люди врут об этом.
– Не пойму, как ты чистая оказалась здесь!
– И я не пойму, зачем сюда забрела.
– Кто был твоим хозяином?
– У меня нет хозяина, и не будет. А тебе предлагаю сделку.
– Интересно, что ты можешь мне предложить кроме себя, – он опять обнял за талию и стал прижимать к себе.
– Многое. Если не будешь распускать руки! – я заломила ему пальцы на руке, которой он держал мою кисть. Мой гостеприимный хозяин упал на колени, заохав от неожиданности. – Так мы поговорим о деле или тебя связать на время моего пребывания здесь? – Отпустив его руку, сняла рюкзак.
Александр смотрел на меня выпученными глазами от удивления, не понимая, как так получилось.
– Не пугайся! У меня отец был тренером по боевым искусствам. Наверху своих мужиков лет с пяти заламывала. Будь он боксёром или кикбоксингом или борцом результат всем один приходил.
– Хорошо тебя папочка обучил.
– Он всегда мне говорил: «Дело не в силе, а в технике!» Муж смеялся, говоря: «Тебя в царскую армию отдать надо».
– Правда, муж был?
Я посмеивалась, открывая рюкзак.
– Вот моё предложение, – промолвила, вытаскивая две палки колбасы, и положила передним на стол.
Мужик таращил глаза на еду как будто перед ним лежит чистый Светоч.
– Это нам сейчас перекусить, – и бросила фиолетовый плод ему в руки. Держа его в руках, он, по-моему, чуть осел. – Сухари, наверное, большой ценности не имеют.
Сашок немного завис, поглаживая овощ, потом посмотрел на меня и тихо спросил:
– Ты кто?
– Не поняла? – удивленно смотрела на него.
– Ты кто? – Всё ещё медленно соображая, говорил Санёк. – Откуда эти явства. Ты знаешь, что держишь в руках?
– Овощ, на нашу картошку похож, только вкус другой, – все еще не понимая его реакции.
– Какая картошка! – заорал он. – Это Царский плод! Он созревает раз в десять лет и хранится около года. Едят его только в Светограде, Царская семья и приближённые.
