Наталья Турчанинова
Рубин Карашэхра (Сборник)
Глава четырнадцатая
Патала
Эмил проснулся от холода. Здесь, в замке, по другую сторону реальности, никогда не было холодно. Что это – предупреждение, сигнал об опасности или он просто устал, слишком часто опускаясь в глубины мира? Посланник поднялся, распрямляя крылья, слез с кровати и, ступая босыми ногами по ледяному полу, подошел к камину. Пламя погасло. Из разбитого окна тянуло зимней стужей. Казалось, что сам тонкий мир просачивается сквозь дыру и ложится на камни стен белым инеем. И только золотой завиток мантры на шее грел вестника робким теплом.
Полудемон наклонился к камину, но не успел зажечь его, пламя вспыхнуло само, едва не опалив Посланнику лицо. За спиной прозвучал тихий смех. Эмил резко оглянулся. У стола стоял высокий темнокожий юноша в красной одежде. Из-за его широкого пояса свисал конец длинного ремня с петлей на одном конце, за плечом торчал конец короткого копья. У ног юноши лежал огромный пес и тяжело дышал, высунув острый красный язык.
– Извини, – сказал гость напевным глубоким голосом. – Не хотел тебя пугать.
– Это из-за тебя здесь так холодно? – угрюмо спросил Эмил, придвигая кресло ближе к камину.
Юноша с улыбкой повел плечами и опустился прямо на холодный пол, рядом со своим псом.
– Хорошо, что ты пришел, Ямэл, – сказал Посланник, глядя на него сверху вниз. – Мне нужна помощь.
– Моя? – В темных миндалевидных глазах гостя отразился вежливый интерес.
– Мне нужно попасть в Храм Огня.
Ямэл положил руку на голову пса и задумчиво опустил веки.
– Это не по моей части. Я не повелеваю огнем. Ты же демон, ты должен разбираться в этом лучше меня.
– Да, демон… – Эмил в раздражении потянул цепочку, на которой висела мантра. – И Неоскверненный Огонь мне недоступен. А, кроме того, я разорван на две половинки. Одна из них заперта здесь и полностью зависит от другой, совершенно никчемной, человеческой.
– Что ж, в этом я мог бы тебе помочь. Освободить от человеческой части. – Ямэл качнул своей удавкой и рассмеялся, заметив, что Эмила передернуло. – Боишься смерти?
– Нет. Не боюсь.
– И напрасно. – Гость снова потрепал пса по загривку.
– Зачем ты пришел? – спросил Эмил, чувствуя, как его начинает колотить от холода. – Зачем вы вообще приходите ко мне?
Ямэл, бог Смерти, поднялся, слегка поклонился.
– Засвидетельствовать свое почтение. Ты же Посланник… Идем, Дитх, – сказал он псу и прошел мимо Эмила, растворяясь в воздухе на ходу. Собака побежала следом за ним, оглянулась на хозяина замка, блеснув белыми клыками в красной пасти, и тоже исчезла.
– Я не боюсь смерти, – прошептал Эмил, глядя им вслед. – Я боюсь смерти.
Огонь в камине снова погас, угли зашипели, словно на них плеснули водой. Посланник рассеянно взглянул на умирающее пламя, провел ладонью по лбу. Смерти он не боится, но сталкиваться с ней… с ним, Ямалом, вот так, в собственном замке, жутковато.
«Я не умру, – думал Эмил, вылетая из замка через открытое окно. – Уж здесь-то точно. Стал бы Ямэл приходить ко мне, если бы знал, что в любое мгновение может выдернуть из меня душу своей удавкой. Нет, он тоже чувствует, что я один из них… Высших». Немного успокоенный этой мыслью, Эмил отлетел подальше от замка и огляделся.
Черная бесформенная глыба медленно плыла в полумраке, как будто покачиваясь на невидимых волнах и неспешно меняя свои очертания. «То, что нужно». – Посланник поежился, машинально сжал теплый завиток мантры и, подлетев к темной глыбе, завис прямо над ней. В тонком мире свои «ворота» и свои порталы. Если знать, где их искать и как ими пользоваться, то можно попасть в очень полезные места. Эмил глубоко вздохнул, сложил крылья и стал падать в центр черного комка.
В первые секунды падения ему всегда казалось, что он разобьется о матовую поверхность. Поэтому Эмил зажмурился и снова пропустил мгновение перехода из одной реальности в другую. Открыв глаза, Посланник увидел, что летит сквозь туман и его мерно взмахивающие крылья рассекают сизую муть, широкими полосами висящую в воздухе. Здесь было светло, как в сумрачный день на земле, Эмил огляделся, заметил внизу, под ногами, широкий просвет, нырнул в него, и перед его глазами открылась бесконечная равнина, изрытая норами. Десятки, сотни больших и маленьких отверстий протыкали коричневую землю, на которой не росла даже трава.
Патала – одни из нижних миров – медленно разворачивался перед Эмилом. Нет, это не мрачное и величественное Дно, просто еще один из бесчисленных пластов тонкого мира. Невидимые друг для друга, они тесно переплетены, и в каждый можно найти дорогу, если знать, как искать, Эмил знал. Еще в юности, только получив крылья, он метался по миру, закрытому для него прежде, в поисках новых прекрасных, страшных или опасных мест. И мечтал, чтобы его человеческий сон никогда не прекращался.
Он подозревал, что эта жажда путешествий и открытий перешла к нему от отца. Буллфер сам любил бродить по таинственным пластам тонкого мира, ценил неожиданные знакомства и собирал всяческие полезные редкости… Но это было раньше, до того, как он стал Хозяином. Теперь у него было слишком мало свободного времени. Он даже перестал приходить в свой замок, где теперь жил Эмил. А жаль…
Посланник еще раз внимательно присмотрелся к черным дырам, выбрал самую большую и полетел вниз в глубокий колодец. Гладкие стенки вертикального тоннеля были отполированы, и слабый свет с поверхности отражался на их гладких плитах. Потом вдруг стало темно, и сколько Эмил ни смотрел вверх, он не мог разглядеть белого кружка выхода. Зато снизу стало подниматься бледное холодноватое свечение. На какое-то время Эмилу показалось, что он перепутал направление, незаметно для себя развернулся где-то и теперь летит назад, а потом в голову пришла дикая мысль о том, что будет, если он неожиданно проснется в человеческом мире. Неужели его крылатое тело так и будет медленно падать вниз, в светящиеся ледяным светом глубины? Эмилу стало жутко, он изо всех сил рванулся вперед и вдруг увидел вокруг себя длинные светящиеся искорки. Они возникали как будто из воздуха и танцевали вокруг. Легкие, быстрые, тонкие змейки. Наги. Хозяева подземного мира Паталы.
Монолитная шахта тоннеля оборвалась, теперь Эмил пролетал сквозь каменные пещеры, залитые все тем же холодным светом. Он видел высокие, полупрозрачные колонны, подпирающие своды, какие-то тонкие конструкции, свисающие с потолка, серебристые арки. И среди этих залов… дворцов? мелькали все те же разноцветные блестящие змейки. Одни были совсем маленькими и проносились мимо, рассыпая во все стороны ослепительные искры, другие проплывали медленней, и Посланник мог разглядеть их плавно изгибающиеся тела с пестрым узором шелковистой кожи; третьи, огромные, текли тускло светящимися реками, отражая своими гладкими спинами кружевные своды пещер. Уже давно Эмил чувствовал, что его сознание начинает странно мерцать. Голова кружилась, когда он смотрел на переливы змеиных тел, временами его клонило в сон, и он встряхивал головой, чтобы очнуться, но сонная одурь липла к нему все сильней. А потом из пустоты прямо в лицо Эмилу взглянули два огромных змеиных глаза, сверкающих разноцветными огнями, как бриллиант, отражающий свет всеми своими гранями.
– Наг, – произнес Эмил громко и… очнулся.
Он стоял на холодном каменном полу посреди полутемной пещеры. Здесь не было хрустальных арок и колонн, украшавших другие залы. Только голый гладкий камень и ни одного выхода. А впереди горели все те же холодные глаза, и в темноте угадывались движения гигантского змеиного тела.
– Приветствую тебя, Наг, – сказал Эмил и с удивлением не услышал в своем голосе дрожи.
Глаза в ответ потухли на секунду, закрываясь, и снова зажглись ледяным пламенем.
– Приветствую тебя, Посланник, – услышал Эмил в ответ и все-таки вздрогнул. Наги общаются мысленно, и шелестящий голос повелителя Паталы звучал прямо в голове у гостя. – Что тебе нужно?
– Мне… мне нужен твой совет, повелитель, – уклончиво ответил Эмил.
Наг издал звук, очень похожий на змеиное шипение.
– Я просил тебя не беспокоить меня по пустякам.
– Да, я помню, – поспешил заверить его Посланник. – Но только ты можешь помочь мне… если захочешь, конечно.
Огромное туловище медленно шевельнулось, темнота в пещере как будто сгустилась еще больше.
– Говори, – приказал Наг.
– Мне нужно попасть в Храм Огня, – быстро сказал Эмил. Несколько мгновений Наг молчал, потом темнота вдруг зашевелилась, и полудемон почувствовал, как сжалось его сердце. Из мрака ему навстречу выдвигалось… лицо повелителя. На треугольной змеиной морде сверкали близко посаженные холодные глаза, плоский нос с широкими ноздрями шумно втягивал воздух, безгубый рот очень похож на пасть дракона. И грива. Красные язычки пламени вокруг головы.
Эмилу очень хотелось отвернуться. Он вдруг подумал, что, может быть, совершает большую ошибку, прося помощи у этого существа.
– Демон не может пройти в храм, – медленно выговорил Наг, потряхивая своей огненной гривой.
Посланник позволил себе незаметно вздохнуть с облегчением. По крайней мере его не сожрут сразу за святотатство.
– Я знаю. Поэтому и прошу помощи у тебя. Ты очень мудр.
Наг никак не отреагировал на грубую лесть, продолжая изучать гостя бриллиантовыми глазами.
– Тебе нужен Ключ, – произнес он наконец.
– Ключ, – повторил Эмил, глядя на гипнотический танец пламени на голове Нага. – Извини, повелитель, но ты не мог бы…
Змей понял, треугольная морда мгновенно убралась в темноту, и через минуту Посланник увидел существо одного с собой роста. О его похожести на человека или демона было трудно судить, Наг был одет в длинный черный плащ с капюшоном, под которым невозможно было разглядеть его лицо.
– Так лучше? – спросил он с легкой насмешкой, и Эмил с облегчением кивнул. Не то чтобы он не любил змей, но все же…
– Тебе нужен Ключ, – снова сказал Наг, и в его голосе появилось больше живых интонаций. – Ключ, чтобы открыть «ворота» и чтобы взять Рубин Карашэхра. Ты ведь за ним идешь?
– Да, – нехотя признался Посланник. – Но где его взять?
– В твоем сердце. – Змей вытянул чешуйчатую когтистую лапу, указывая на грудь Эмила.
– Да? – скептически отозвался тог. – И что это за Ключ?
– Любовь, – отозвался тот. – Неоскверненное чувство, которого лишены демоны. Не усмехайся так. Я говорю о любви как о силе…
– Но я демон. Я не умею любить.
– Неужели? – усмехнулся Наг.
И Эмил вдруг понял, что тот прав. Действительно, человеческая часть души, которую он презирал и пытался вытравить из себя, умела любить.
– Ты чувствуешь? – прошептал над ухом Наг.
– Да!
– Забудь, что ты демон. Испытай это чувство как можно глубже. Думай о нем.
Эмил напрягся, потому что его крылатому демоническому телу стало больно от острых человеческих чувств.
Мама. Мёдвик. Нельга… отец… И вдруг стало больно по-настоящему. Что-то острое, холодное полоснуло по груди, чуть ниже сердца, и Эмил почувствовал, как по коже потекла кровь.
– Думай. Думай о них! – шипел Наг, и Эмил снова и снова возвращался к мучительному чувству, которое заполнило все его сердце и вытекало сейчас вместе с его кровью. Мама… Мёдвик… Нельга… «А я и не знал, что это любовь»… Мёдвик… Нельга…
Когда боль прошла, полудемон посмотрел на свою грудь и увидел кровь. Она была красной. Человеческой. Эмил удивился.
– Какая алая, – пробормотал он и глянул на змея.
Тот все так же стоял перед ним, держа в когтистых руках камень, пульсирующий неровным красным огнем. Эта пульсация совпадала со стуком сердца Эмила.
– Что это? – спросил Посланник.
– Ключ, – ответил Наг, и в его шипящем голосе снова послышалась насмешка. – Им ты… или тот, кто пойдет в Храм вместо тебя, откроет ворота.
Эмил тупо смотрел на продолговатый корунд и никак не мог сообразить, откуда тот взялся, затем перевел взгляд на свою грудь, залитую кровью, и только тогда понял.
– Ключ из моей крови, – прошептал полудемон и взял алый камень. Он был теплым. – Спасибо, повелитель. Что ты хочешь за помощь мне?
Наг медленно покачал головой, скрытой под капюшоном.
– Мне ничего не нужно.
– Почему?
Тот отступил в тень, возвращаясь в прежний образ, и сказал:
– У меня нет никаких желаний.
Эмил снова увидел перед собой горящие огромные глаза и почувствовал, как нечто подхватывает его, вынося из пещеры. В голове помутилось, потяжелели крылья, сильнее заныл порез на коже. Он крепче сжал Ключ, позволяя Нагу перемещать себя на поверхность.
Теперь полудемон мог бы сам добыть Рубин Карашэхра. И сам отнес бы его отцу, если бы Храм не находился так далеко. «Я просто не долечу туда, – в отчаянии шептал Эмил. – Нет, туда-то, может быть, и доберусь. Но не успею вернуться обратно».
В свой замок он мчался задыхаясь от усталости. На создание Ключа ушло слишком много крови… и любви.
Посланник невесело усмехнулся и, тяжело взмахивая крыльями, влетел в окно. Но приятные мечты об отдыхе тут же пришлось забыть.
Зал был ярко освещен, стол сдвинут к стене. Место у камина занял Квезал в полном парадном облачении, с венцом из разноцветных перьев на голове и множеством блестящих браслетов на руках и ногах. Его змея свернулась кольцами, образуя что-то вроде трона, на котором великолепный Квезал и восседал гордо. Она что-то нашептывала хозяину на ухо, поглядывая по сторонам мерцающими глазками. Бог разума благосклонно кивал, не забывая прикладываться к большому резному кубку, который держал и руке. На кровати, поджав под себя ноги, опять сидел Ахы-н и, склонив голову к плечу, меланхолично наигрывал что-то на моринхуре. Но это было еще не все – по комнате с воплями и хохотом носились неразлучные братцы-читипати. А к ним у Эмила было особое отношение. Выглядели они весьма специфически, и не чуждый эстетству Посланник с большим трудом выносил их присутствие. Причем один из них был немым (что совсем не удивляло при взгляде на их абсолютно не отягощенные плотью тела), а другой, как предполагал Эмил, глухим, хотя второй братец тщательно скрывал этот свой недостаток. Но самое главное – оба отличались буйным темпераментом и любили подраться, что обычно заканчивалось довольно плачевно. Помнится, в прошлый раз Эмил вытряхнул из замка два мешка костей, надеясь, что драчуны никогда больше не соберутся обратно. Но нет, как видно, собрались.
Сегодня господа развлекались игрой в кегли: шары и биты они захватили с собой. Благо, у них там этого добра навалом.
Эмил мрачно проследил за тем, как мимо него прокатился, подскакивая, человеческий череп и врезался в груду костей. Стоило, наверное, устроить скандал, наорать на незваных гостей и вытолкать их из замка. Он уже совсем было собрался сделать это, как вдруг понял, что устал невыносимо. Кружилась голова, и еще, как ни странно, огорчало то, что кровь у него обычная, красная, человеческая… Увлеченные игрой читипати наконец заметили его.
– Эмил!.. А, Эмил! Давненько не виделись! – завопил глухой братец. – Сыграй с нами. У меня тут есть специально для тебя чудесно обкатанный шарик!
Его немой родственник замычал и захихикал, тыкая брата пальцем в ребра. Квезал продолжал кивать, бессмысленно глядя в одну точку и проливая вино себе на колени. Ахы-н поднял голову и, не переставая перебирать струны, сказал:
– На тебе кровь. Ранен?
Эмил с непонятно откуда взявшейся ненавистью оглядел их, прорычал сквозь зубы:
– Да идите вы все!..
Хорошо, что в замке был не один зал. Посланник вышел, хлопнув дверью, и заперся в другой комнате, поменьше, но тоже с камином. Сел у огня, положил на колени ключ, созданный из собственной крови. Он по-прежнему пульсировал, сохраняя ритм биения сердца. Ну вот, самое главное сделано. Остается узнать дорогу. «Но это я уже сам. Ах, отец, если бы ты сделал меня сильнее. Если бы я мог навсегда остаться в этом мире… Но я понимаю, ты не всесилен».
Эмил растянулся на полу у камина, крепко прижал к груди свой рубин и закрыл глаза, готовясь проснуться в другом замке, в другом теле…
Глава пятнадцатая
Береги Ключ!
Полудемон проснулся поздно вечером.
Хул вся извертелась в кресле, дожидаясь, когда он наконец изволит прийти в себя.
Мёдвик тоже сидел тут, расставляя на столике у кровати какие-то баночки, стаканчики и тарелочки. Видно, что мальчишка знает свое дело. С невольным уважением Хул взглянула на маленького помощника, сосредоточенно растирающего корешки в ступе.
– Ох, ну скоро он проснется?! – воскликнула она в очередной раз.
– Скоро, – кивнул невозмутимый Мёдвик.
– А ты откуда знаешь?
Он ничего не ответил на это, только сердито насупился и неодобрительно посмотрел на нее.
– Эмилу не понравится, что вы надели это платье, – заявил он вдруг.
Хул фыркнула и повела обнаженными плечами, краем глаза взглянула в зеркало:
– Много ты понимаешь!
Тонкий белый шелк элегантными глубокими складками драпировал ее великолепную фигуру, полупрозрачная легкая вуаль спускалась с высокого атура, из-под которого на шею выбивались два золотистых завитка. Наряд немного старомодный да и в сундуке пролежал долго, на рукаве ткань немного вытерлась, но это почти незаметно. Зато как эффектно он подчеркивает ее великолепную талию и облегает бедра.
– Это платье его матери, – сказал Мёдвик тихонько.
Хул презрительно скривилась, а потом рассмеялась:
– А разве у него была мать?
Мальчишка нахмурился еще больше. Похоже, хотел сказать что-то резкое, но в это время с кровати послышался приглушенный стон, и Мёдвик бросился к своему господину. Хул тоже подошла, взглянула. Эмил медленно выходил из оцепенения, в котором пролежал целые сутки. Его глаза подрагивали под закрытыми веками, по горлу тоже пробегала быстрая дрожь, как будто он хотел вздохнуть и не мог. Мёдвик быстренько подсунул ему под нос маленький флакончик, зашептал что-то. Эмил наконец-то вздохнул, дернулся всем телом и открыл глаза. Черные, пустые… Хул поежилась, когда заглянула в них. А он вдруг опустил веки, прижал ладонь ко лбу, застонал глухо.
– Что? – спросила Хул.
– Голова болит, – пробормотал он.
– Хочешь, я полечу?
– Нет.
Эмил приподнялся с помощью мальчишки, взял из его рук стакан с каким-то отваром, выпил и снова упал на подушки. Когда он второй раз открыл глаза, взгляд его был прежним. Насмешливым, внимательным и, что самое главное, осмысленным.
– Зачем ты так мучаешь себя? – спросила Хул. – Тебе ведь это вредно?
– Я не демон, – ответил он раздраженно. – Мне приходится вводить себя в такое состояние, чтобы мой разум почувствовал себя свободным от человеческого тела. А некоторые, получив силу от рождения, даже не почешутся, чтобы использовать ее.
Хул сердито поджала губы. «Некоторые» – это, надо полагать, она?
– Ладно, ты что-нибудь узнал?
– Узнал.
Эмил улыбнулся Мёдвику, погладил его по румяной щеке:
– Спасибо, малыш. Мне уже лучше. Ты можешь пойти погулять.
Мальчишка послушно кивнул, собрал свои коробочки с пузырьками и вышел. Эмил снова откинулся на спину и сказал:
– Хул, одна просьба. Сними это платье и положи туда, откуда взяла.
– А что, оно мне не идет? – Кошка повела соблазнительными обнаженными плечами, но Эмил зло сощурился и повторил:
– Я сказал, сними его.
Хул еще раз обворожительно улыбнулась и решила проигнорировать слова колдуна, который явно продолжал оставаться не в себе.
– Сними это платье, – медленно, по слогам произнес Эмил.
Пришлось снимать. Этот негодяй снова улегся в постель и закрыл глаза, – всем своим видом демонстрируя, что не скажет ни слова до тех пор, пока она не выполнит его приказ.
Хул мстительно фыркнула, содрала с себя белый наряд, не заботясь о сохранности тонких кружев, запихала его в сундук и пожелала, чтобы моль поскорее сожрала это барахло. Потом натянула собственное платье, алое, из тонко выделанной кожи, на золотой шнуровке, покрасовалась перед зеркалом, немного подтемнила волосы и вернулась к Эмилу.
Он сидел на постели и пил вино прямо из кувшина, не очень-то заботясь о том, что оно переливается через край, тонкой струйкой стекая на его безволосую грудь. Увидев Хул, он опустил кувшин, перевел дыхание и заявил:
– Хорошо. Так, по крайней мере, ты похожа на себя.
Хул недовольно скривилась от этого сомнительного комплимента и села в кресло, вежливо дожидаясь, пока он напьется. «Если он сейчас соберется еще и ужинать, я взвою!» – подумала Хул. Но Эмил больше не стал мучить любопытную кошку. Он поставил пустой кувшин на столик, утерся полотенцем, довольно вздохнул и сказал:
– В Храм Огня ты пойдешь одна.
Хорошенькие новости! Одна! Нет, конечно, он уже говорил об этом раньше, но Хул надеялась, что все как-нибудь решится и ей не придется пробираться через все Южные земли в одиночку. Она капризно надула губки:
– И как же это я пойду туда совсем одна?
– Хватит валять дурака! – сердито сказал Эмил. – Ты демон, а не хрупкая великосветская барышня… Я буду поддерживать с тобой мысленную связь. И помогу тебе, если понадобится моя помощь.
– Ладно, – Хул тоже стала серьезной. – Как попасть в Храм?
– Я дам тебе Ключ от ворот.
– Ты достал Ключ?!
– Да, – ответил он нехотя. – Достал.
Хул растерянно посмотрела на своего человеческого любовника, потеребила золотой шнурок на платье и спросила:
– Значит, можно уже идти?
И сама же ответила на свой вопрос. «А что меня удерживает? Я свободна. Уж лучше прогуляться по Южным землям, чем сидеть в убогой норе над рекой лавы и жалеть себя. Я – кошка, а кошки живучи, хитры и коварны».
– Я пойду, – сказала она, поднимаясь из кресла. – Только мне нужно взять с собой кое-что в дорогу.
– Подожди, – Эмил протянул руку, подзывая ее к себе. – Иди сюда.
Она подошла, послушно опустилась на колени у кровати, удивляясь – неужели он хочет поцеловать ее на прощанье? Это было бы совсем по-человечески. Романтично. Но, как оказалось, полудемон не хотел целоваться. Он положил ладонь ей на затылок и заставил смотреть себе в глаза. «Хочет установить мысленную связь», – догадалась Хул. Сначала не было никаких новых ощущений, потом висок как будто укололи острой булавкой. Тонкая раскаленная спица пронзила насквозь ее лоб. Хул громко засопела от боли и увидела, что Эмил тоже болезненно морщится. Потом стало легче, и она услышала знакомый, чуть хрипловатый голос прямо у себя в голове.
– Хул… слышишь?
– Да, – ответила она вслух и тут же повторила мысленно: «Слышу».
Эмил довольно улыбнулся и снова завалился на постель.
– Теперь иди.
Кажется, целовать ее он действительно не собирался.
– Ты не дашь мне карту Южных земель?
– А ты умеешь читать карты? – ехидно осведомился Эмил.
Разгневанная, Хул вскочила, одергивая платье, и зашипела от злости:
– Хватит считать меня безмозглой дурой! Я не глупее тебя, господин колдун! Давай сюда Ключ!
Посмеиваясь, полудемон запустил руку под подушку и вытащил сверкающий продолговатый корунд насыщенного алого цвета.
– Ух ты! – прошептала потрясенная Хул, любуясь драгоценным камнем. Она всегда была неравнодушна к драгоценностям, и Буллфер в прежние, благополучные времена задаривал свою красивую фаворитку прекрасными безделушками. («Ладно, подожди, мерзавец, я тебе тоже преподнесу подарочек!»)
– Хул, – строго сказал Эмил, наблюдая за быстрой сменой выражений ее лица. – Это не рубин. Не простой рубин. Его нельзя продать или носить на себе как брошку.
– Эмил, не будь идиотом! – с достоинством заявила Хул. – Я понимаю значение магических предметов.
Колдун с сомнением повел бровью, ничего не сказал, но все же помедлил секунду, прежде чем протянул ей камень. Хул осторожно взяла Ключ и залюбовалась переливами алого пламени в его глубине. Он был теплым, приятно грел ладони, и его совсем не хотелось выпускать из рук, но кошка аккуратно завернула камень в платок и убрала в мешочек, висящий на поясе.
– Не потеряй, – строго велел Эмил, ревниво следящий за ней.
– Не потеряю.
Она потуже затянула шнурки на мешочке, подняла голову и пристально посмотрела на колдуна.
– Ну… я пошла.
– Иди, – ответил он, не делая даже попытки приподняться.
Вот и все прощание. Хул постояла еще минутку, надеясь, что он скажет что-нибудь ободряющее, по-человечески милое, но колдун молчал и смотрел на нее странным, ничего не выражающим взглядом.
Хул резко отвернулась, взмахнув подолом красного платья, содрала со стены карту Южных земель, небрежно свернула ее, сунула в мешочек и вышла из комнаты, даже не взглянув на сообщника.
Спускаясь по узким стертым ступеням боковой лестницы, она чувствовала, как Ключ греет ее, и старалась не думать о своем последнем странном ощущении. Хул показалось, что Эмил просто… использует ее. Что ей на самом деле совсем не хочется идти в Южные земли добывать загадочный Рубин, все это нужно самому колдуну. Машинально поглаживая теплый корунд через ткань мешочка, Хул открыла дверь, надежно скрытую кустами от посторонних, и выбралась из замка.
Бледная тень телепорта, невидимая для людей, висела над тропинкой и ждала, когда кошка решит вернуться домой. Этой хитрости Буллфер научил свою подружку давно. Для перемещения туда-обратно совсем не нужны два телепорта. Достаточно перенести вместе с собой в голове четкий образ «ворот» и заставить его «вынырнуть» из памяти в момент появления в нужном месте, откуда решишь отправляться назад. Фокус этот срабатывал не всегда, не везде, и «ворота», с которых снимали мысленный слепок, должны были быть очень мощными, чтобы их магического заряда хватило на перенос по памяти.
Хул подняла голову, чтобы посмотреть на черные шпили башен, и пообещала себе, что вернется в этот замок с Рубином Карашэхра или… или сюда вообще не имело смысла возвращаться.
Она вошла в бледную тень телепорта и вынырнула уже в Подземелье.
Быстренько добежала до своей каморки и заперлась в ней. Что-то подсказывало: надо спешить – время, которого у нее раньше было больше, чем нужно. Демоница носилась по комнате, хватала одну вещь и тут же бросала ее, бралась за другую и снова откладывала в сторону. Рассыпала коробку с пудрой, налетела на треножник, чуть не опрокинула его и только тогда немного пришла в себя.
– Эмил!! Эмил, ты меня слышишь?!
– Да, – прозвучало в голове так отчетливо, словно он находился рядом с ней, в одной комнате. Хул растерянно огляделась, конечно же никого не увидела и немного успокоилась.
– Ты правда меня слышишь? На таком расстоянии?!
– Слышу. Тебе не обязательно говорить вслух, просто думай.
– И ты будешь слышать все мои мысли? Все?!
– Не все, только обращенные ко мне.
– А ты видишь, где я? Что я делаю?
– Сейчас нет. Но буду видеть, когда наша связь станет… крепче.
Послышалось ей или он действительно усмехнулся, произнося последнее слово.
– Ну хорошо, – произнесла Хул неуверенно, еще не зная, действительно ли хорошо то, что он может смотреть на мир ее глазами. – Тогда я буду собираться.
– Собирайся, – разрешил он снисходительно, а потом добавил немного ворчливо: – И вот еще что: будь добра, не дергай меня по пустякам. У меня нет времени, чтобы болтать с тобой через каждые полчаса.
– А когда тебя можно будет позвать? – осторожно поинтересовалась демоница.
– Когда доберешься до южной границы, – заявил он и «отключился».
– Эмил, – тихонько позвала кошка на всякий случай, ответа не дождалась, но не расстроилась. Ей тоже не очень-то хотелось, чтобы он все время сидел у нее в голове.
Ободренная мысленным разговором с сообщником, Хул вытащила вместительный кожаный мешок, подходящий, по ее мнению, для долгого путешествия, и стала складывать в него всяческие полезные вещи. Баночку с благовониями, кое-что из одежды, коробочку засахаренных каштанов (очень уж она любила это человеческое лакомство), немного косметики и, конечно же, Кошку-идола, бережно завернутую в мягкую ткань.
Потом Хул приподняла мешок и недовольно поморщилась – тяжело. Жаль, она не Высший демон – убрала бы весь походный скарб в личное пространство, и никаких забот. А так придется тащить все на себе.
Демоница взглянула в зеркало, с досадой обнаружила, что ее тщательно прорисованная маска пепельноволосой красавицы с тонкими бровями начинает безнадежно «съезжать» и сквозь нее проглядывает ее собственное, раздраженное, утомленное, злобное лицо. А его Хул не очень-то любила открывать.
В порыве злорадства подземная кошка позволила этой физиономии целиком проступить сквозь холеный, миловидный образ и подумала мстительно, каково этому эстету Буллферу было бы узнать, с кем он развлекался так долго. Какая она на самом деле! Скривил бы свою рыжую морду и велел убираться подальше. Ладно, Хозяин, полюбуйся пока на своего ангелочка.
Рывком развязав мешок, Хул безо всякого сожаления вытряхнула из него большую часть барахла, оставила только статуэтку (все-таки Кошка помогала ей иногда), карту и еще кое-какие мелочи. Ключ повесила на шею. Надвинула на злобно-безобразное лицо капюшон и, не меняя образа, вышла из комнаты.
Демоница никогда всерьез не задумывалась об устройстве мира. Эмил пытался как-то рассказать ей о каких-то тонких полях, пересекающихся субстанциях и сумеречных полосах, но она благополучно пропускала эти объяснения мимо ушей, дожидаясь, когда он наконец перестанет болтать и займется с ней чем-нибудь более приятным. И вот теперь оказывается, она напрасно не слушала его, узнала бы много полезного.
Мир Хул делился на три части до крайности легко: мир демонов – дом; мир людей, где иногда можно неплохо поразвлечься; мир ангелов – далекий, непонятный, враждебный. А по словам Эмила, существуют еще другие миры, и их очень много…
