Наум Баттонс
Антисвинизм
Глава 21
Поэтому, дорогой читатель, мы ненадолго оставим Пирата, который, оскалив клыки, начал своё наступление на вышедшего из-под его контроля Старого Хряка и вернёмся на несколько часов назад, в тот момент, когда Пират рванул со всех ног к Соломону, а к Старому Хряку вдруг неожиданно пришёл Коммод.
– Ты давно знаешь этого пришлого добермана? – начал разговор Коммод.
– Да не то, чтобы очень. Чуть раньше вашего.
– И что ты о нём думаешь?
– Что он почитаемый всеми пророк бога нашего, творящий чудеса, несущий слово его и исполняющий волю его о наказании грешников, – осторожно стал подбирать слова Старый Хряк.
– Брось юлить, старая свинья! Знаю я, как ты его почитаешь! Мне сообщили о том, как ты смотрел на него на последнем вашем свинском сходе, когда он подставил тебя, обвинив в бездействии и глупости. Нам надо знать твоё настоящее мнение об этом кобеле, а также мнение о нём других свиней!
– Позволь узнать, кому это «вам» и почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Ты забыл, пёс, с кем говоришь? Я – верховный правитель всех животных, назначенный на эту должность самим богом! Я…
– Ты старый больной боров, назначенный проходимцем из чужого хозяйства на роль какого-то мифического царя, и ты можешь её играть дальше, но только до тех пор, пока это выгодно нам! Ты спрашиваешь: кому «нам»? Эй, ребята! Идите сюда и ответьте этой свинье на её вопрос!
После этих слов раздалось глухое рычание и из-за угла показались пять здоровенных волкодавов, которые стали медленно приближаться к Старому Хряку, скаля при этом свои страшные и острые клыки.
– Теперь ты понимаешь, кому это «нам»? И теперь ты понимаешь, что если я захочу, то сейчас твоя роль может закончиться раз и навсегда? Ты также должен понимать, что мы назначены тем же проходимцем охранять тебя, а значит, мы же тебя всегда сможем и ликвидировать. Правда? – как-то загадочно, тихим голосом спросил Старого Хряка Коммод
Старый Хряк не ответил, ибо, потеряв дар речи, просто стоял и дрожал от ужаса.
– Я спросил – «правда?», – вкрадчиво повторил Коммод.
– Пп–праввда, – жалостливо промямлил Старый Хряк, – пож-жалуйста, не трогайте мен-ня, я с-сдел-лаю всё что надо!
– И это правильное решение! – уже миролюбиво и с игривыми нотками в голосе сказал Коммод. – Ты иногда соображаешь, если захочешь! Итак, я повторю свой вопрос и жду на него честного ответа: «Откуда этот Пират взялся, и что ты о нём думаешь?».
Хряк после этих слов Коммода немного успокоился и, поняв, что сила теперь на другой стороне, недолго думая, принял эту сторону.
– Если честно, – начал Старый Хряк, – то я не знаю, откуда взялся этот пёс. Но я думаю, что откуда-то рядом, ибо он очень часто бегает за советом к богу нашему, в которого, простите, я всё же верю, ибо он наделил нас человеческими качествами. И сам Пират – тоже воплощение божественного чуда, ибо без него мы не достигли бы того, что имеем. Я не считаю его проходимцем, и не понимаю, почему ты так о нём говоришь, Коммод?
Я, конечно, немного обиделся на него на последнем нашем собрании, но так как я понимаю, что он по божественной иерархии стоит выше меня, то есть ближе к богу, то я стараюсь забыть свои обиды. Правда, у меня это не очень хорошо получается, потому что я, пока он находится рядом, теперь чувствую угрозу для себя и своей власти. Я понял, что Пират подставит меня в любой момент для того, чтобы снять с себя ответственность. А теперь, позвольте, я скажу, что думаю о дальнейших наших с ним отношениях? – попытался развить свои мысли Старый Хряк.
– По этому вопросу твоё мнение нас пока мало интересует, ибо ты не знаешь всю правду о Пирате. А когда узнаешь, то ты будешь делать то, что прикажу тебе я! – грозно заявил Коммод. – Я назвал твоего пророка проходимцем по одной простой причине – он таковым и является! Мы проследили за ним и выяснили, что наш, якобы бог, есть обычный человек. Более того, наш бог Соломон Гросби – хозяин соседней плантации, и ты, Хряк, прав, что Пирату совсем недалеко приходится бегать к нему за советом. Получается, что мы свергли одного человека ради интересов другого человека. Нас просто облапошили! Особенно вас, свиней! «Богоизбранные» вы наши! К сожалению, мы не знаем того, как Соломону Гросби удалось наделить всех нас необычными возможностями и способностями. Может, ты знаешь, Хряк? Клянусь, что в твоих же интересах сказать нам всю правду!
– Я знаю правду. Всё дело в том хлебе, который завезли к Стиву накануне восстания, мешки с которым до сих пор хранятся в большом амбаре. Мы своим исходом тогда спровоцировали разорение хозяйства, а затем наш бог, то есть, простите, человек по имени Соломон Гросби, привёз этот хлеб для всех животных и птиц. В нём-то и заключён секрет нашего волшебного превращения. Эту страшную тайну знаю только я и Пират. Остальные свиньи знают про хлеб, но боятся самостоятельно подходить к нему, так как считают его священным даром бога, к которому можно приближаться только по высочайшему разрешению. Иначе – смерть! Но они забыли о главном свойстве этого хлеба! – и Старый Хряк, сделав паузу, многозначительно обвёл взглядом присутствующих собак.
– Ну и какое же это главное свойство?
– Это очень важная и секретная информация, которую я могу доверить только тебе одному, Коммод. Попроси своих бойцов отойти чуть подальше от нас. Так, чтобы они не могли нас услышать.
Коммод сделал знак, и собаки нехотя отошли в сторону.
– Хлеб имеет свой срок действия, – торопливо, полушёпотом начал говорить Старый Хряк, – и через какое-то время, если его не съесть снова, мы все опять обязательно превратимся в обычных животных.
– А вот это очень важная информация. Когда в последний раз вы, свиньи, ели этот хлеб?
– Вчера вечером.
– Значит, свиньи сейчас находятся на пике своего человеческого развития?
– Да! Они сейчас даже выше этого пика! У них сейчас не просто уровень развития обычного человека. Они сейчас все гениальны и талантливы! Ну, так, во всяком случае, они сами думают. Зайди сейчас в свинарник, и ты увидишь сплошных поэтов, писателей, агитаторов, художников, артистов и учёных. Толку, правда, от этого мало, ибо все их художества сводятся к убогой мазне, а игра артистов – в сплошное кривляние. Но они считают это исключительным, талантливым, гениальным и мы, по моему мнению, должны это всячески поощрять. Ибо среди других животных тоже происходит временный всплеск творческой активности и творят они, если честно, порой даже лучше нас, свиней, но мы, всё равно, всегда должны быть вне конкуренции. Поэтому их творенья надо объявлять мазней, кривлянием и стихоплётством, а наши, наоборот, рекламировать, как гениальнейшие. Правильно я считаю? – и Старый Хряк преданно уставился на Коммода.
– Правильно, правильно, – ухмыльнувшись, ответил тот, но думал уже совсем о другом.
– Эй, Циклоп! – обратился он к волкодаву, у которого в юном возрасте был потерян один глаз. – Выставь-ка у большого амбара постоянный и усиленный караул и чтобы ни одна зараза не могла приблизиться к нему. А Пират особенно! Пора снять с него эту почётную обязанность – единолично распоряжаться столь ценным продуктом, полезным для всех животных и птиц. А ты, Хряк, если хочешь и дальше оставаться царём земным, слушай меня очень внимательно. То, что ты сейчас услышал здесь про Пирата и «бога» нашего новоявленного, будешь держать в строжайшей тайне!
– А разве не надо честно сказать животным и, тем более, свиньям правду, что бога никакого нет и, что Пират – обычный проходимец? Может быть, мы так более просто сможем избавиться от Пирата? А потом назначим нового бога, более нас устраивающего?
– И кто будет этим новым богом? Уж не ты ли, Хряк?
– Ну нет, конечно! Я на эту роль не претендую! Надо подумать. Я думаю, что хозяйство у нас большое, животных много, поэтому найти претендента будет легко.
– И, конечно же, это будет свинья?
– Ну, а почему бы и нет? Раз уж мы богоизбранные, то соответственно, и бог должен быть из нашей породы.
– А теперь позволь тебя спросить, – опять ухмыльнувшись произнёс Коммод, – после того как ты разоблачишь нашего бога, как обычного человека и мошенника, чего будет стоить твоя богоизбранность? И чьё дело вы свиньи собираетесь после этого продолжать? Чьи заветы исполнять?
Старого Хряка эти вопросы явно поставили в тупик.
– Поэтому, старый идиот, молчи и делай то, что я скажу. Тогда всегда будешь сыт и при власти! Правда, только пока жив! Загробного счастья тебе не обещаю… – это твоя теперь работа – обещать! И запомни, богов не назначают! Ими становятся сами, поселившись в головах других существ. А вот кто ими становится – это другой вопрос. Как правило, это проходимцы, типа Соломона. Поселившись с помощью ложных обещаний и разных фокусов в голове более низкого по своему умственному развитию существа, они внушают ему, что живут в его сердце. Они называют это любовью. Они внушают ему любовь через страх. Но в сердце у этого существа, на самом деле, ничего нет, ибо через страх любовь нельзя внушить. Тем более, нельзя любить то, чего не знаешь. Этого можно только бояться! Поэтому существо никогда не должно видеть, знать или ощущать своё будущее божество. Оно должно только слышать о нём! Иначе разоблачение неизбежно! Для этого и существует такая должность, как пророк. Она нужна, чтобы доносить до слуха примитивных существ весть о боге. А для тех, кто не верит в этого бога, есть силовой вариант вселения веры в их головы.
Как правило, пророк должен быть тоже из примитивных существ, и его роль должна быть временной. Впоследствии он должен стать мучеником и тогда успех проходимца будет стопроцентным.
Но после этого, уверовавшее в нового бога стадо, необходимо и дальше держать в повиновении. Поэтому должна быть создана религия, в которой есть свои правила и каноны. Нужно создать церковь, которая эту религию понесёт в массы. Она нужна только для оболванивания и удержания земной власти, но стадам надо будет говорить, что церковь нужна для того, чтобы сдерживать их звериные инстинкты, которые на самом деле надо всегда незаметно развивать и поощрять их развитие. Безгрешный – значит безвинный. А безвинным невозможно управлять.
Вину в существах надо порождать с самого рождения. То, что существо родилось – уже сам этот факт надо поставить ему в вину. Говори ему, что зачато оно было в грехе и родилось в грехе. Чувство первородного греха должно сопровождать это существо через всю жизнь, которая должна быть всегда бедной, тяжёлой и желательно недолгой. А кто это не хочет осознавать как грех и принять как данность от бога, тем дан будет другой грех, уже наказуемый – гордыня.
Старый Хряк стоял с вытаращенными глазами от такой неожиданной мудрости Коммода.
– Миром управляет сила! – продолжал предводитель волкодавов. – Своим умом ты можешь добиться многого, стать богатым, почитаемым, придумывать и осуществлять самые грандиозные планы. Вот ты, Хряк, пусть и не за счёт своего ума, но стал правителем земным для всех животных. Но и ты вынужден подчиниться нам, ибо на нашей стороне сейчас сила. И так будет всегда! И твои дети, и внуки будут подчиняться нам потому, что мы будем их охранять. Но если вместо нас придёт ещё большая сила, то вы, естественно, подчинитесь ей. И как бы вы не исхитрялись, чтобы преодолеть властвующую над вами силу, вам всегда за помощью придётся прибегать к другой силе. Существует единственный способ для того, чтобы эту силу сделать бессильной, но он очень долгий. Для этого нужен «яд». И яд не физический, а духовный. Вот для этого и нужна организованная церковь. Нужна правильная идеологическая организация для распространения и закрепления в головах других животных новых ценностей. Этим вы, свиньи, и займетесь.
Животные, ныне духовно, а так же физические сильные и здоровые, должны в скором времени деградировать в больное и послушное стадо. Это мы и назовём достижением «царства божьего» внутри них. А для того, чтобы животные лучше терпели и слушались, работая на нас, пусть верят в «царство божье» после смерти. Именно там они найдут покой, здоровье, радость, смех и все блага, от которых они будут вынуждены отказаться здесь.
Мы же, собаки, не будем подвержены этой идеологии, и в этом будет наша несокрушимая и вечная сила! Мы, конечно, будем делать вид, что веруем в этого бога, молимся ему и защищаем промысел его, но это будет только видимостью. Мы, есть сплочённый орден силовиков, верующий только в сегодняшний день, в его силу, которую увеличивает наша сплочённость и верав день завтрашний у остальных животных! – Коммод уже не просто говорил, а произносил пламенную речь перед собравшимися подчинёнными и обалдевшим от неожиданности Старым Хряком.
Руководить будем мы, а отвечать за всё – вы, свиньи! Ибо, если назвались богоизбранными, то и отвечайте за всё!
Наша служба и исполнение своего долга, в первую очередь перед богом и царём, будут вызывать у других животных только почёт и уважение! Даже если будут неожиданные поражения и неудачи, мы всегда сможем списать всю ответственность за это на вас, свиней. Вы были избраны проходимцем и самозванцем на роль, как вам казалось, спасителей и учителей, и поэтому вы бездумно согласились с этим. Вам казалось, что эта роль вам будет нести только сытую жизнь, власть, безделье и прочие удовольствия. Вы вжились в эту роль и уже считаете себя с ней одним целым. Вы считаете, что эта роль и есть ваша действительная сущность и жизнь. Но вы ошиблись! И жестоко ошиблись! Вы всего лишь свиньи, доедающие объедки с чужих столов и живущие вечно в грязи! Даже если вас отмыть, вы всё равно полезете в свою грязь! Платой за богоизбранность будут периодические изгнания и массовые истребления вас другими животными!
Более того, инициатива и организация этих массовых изгнаний и избиений всегда будет исходить из вашей же среды. Так вы будете самоочищаться. А мы будем всегда только внешними исполнителями вашей воли. Но мы тоже будем периодически очищать свои ряды от тех, кто будет, так или иначе, поддаваться вашей пропаганде идей о пользе и святости убогости, слабости и нищеты. Но если вас «самоочищать» будут с нашей помощью другие, то в наш круг для этого мы не пустим никого и никогда.
Ваше «самоочищение» будет всегда чужой виной, которую вы навяжете исполнителю, а потом с новой силой будете использовать свою власть, насаждая всё те же ценности деградации, бессилия ума и тела.
– Ну а если всё-таки придёт другая сила в виде волков или человека? – осторожно перебил его Старый Хряк.
– Скажу честно: от волков мы убежим, а перед человеком повиляем хвостом. Первые за нами не погонятся, так как у них будет достаточно еды в виде вас всех, а вторые – такие же, как и вы! Они тоже считают себя избранными каким-то богом для господства на этой планете. Они говорят, что человек – это хозяин Земли. Гордыня распирает их, поэтому они так же, как и вы, свиньи, падки на лесть. Они так же любят тех, кто им служит и охраняет их.
Так что, как ни крути, но Соломон оказал собакам огромную услугу, дав нам человеческий разум. Мы хищники, мы умные и мы организованы. Поэтому именно мы есть настоящие господа и хозяева в этом хозяйстве. Союз ума и силы непобедим!
– Но у вас тоже есть один недостаток! Вы не можете принимать самостоятельных стратегических решений! Вы не любите рисковать! Вам для действия всегда нужна команда! – аккуратно начал свой диспут с Коммодом Хряк.
Каким-то нутром он почувствовал как надо вести себя с этим клыкастым и более сильным чудовищем, чтобы ослабить и запутать его. Старый Хряк понимал, что ум – это сейчас его единственная сила, которая может хоть как-то противостоять силе ума и тела Коммода.
Но два против одного – силы не равные, поэтому Хряк понимал, что надо нейтрализовать сначала физическую силу Коммода, а вот умами можно будет посоревноваться потом. А сейчас надо навязать Коммоду диспут. Диспут всегда порождает сомнение. А вызвать сомнение у противника – это уже половина пути к победе.
– С чего ты это взял, Хряк? – в голосе Коммода почувствовалось раздражение.
– А с того, что вы до сих пор терпите голод и не знаете, как решить без команды этот вопрос. И сородич ваш Пират, тоже по любой мелочи бегает к Соломону за советом. Вот и сейчас туда отправился, потому что, зная как накормить нас свиней, он не может принять решения самостоятельно. Я ни в коем случае не подвергаю сомнению ваш собачий ум и дальновидность, тем более, после всего услышанного, но кто после устранения Пирата будет ставить задачи перед животными и отдавать приказы на их исполнение?
– Я всё тебе объяснил, Хряк! – оборвал его Коммод. – Формировать задачи будем мы, с вашей помощью, ибо только в тандеме мы можем управлять остальными животными. А доводить их до разума животных и отдавать приказы будете вы или те, кого вы выберете для этого среди других животных и птиц. Мы же будем только контролировать исполнение, и наказывать провинившихся. Соломон Гросби остаётся для всех нас единственным и всемогущим «богом всех животных», дело которого мы будем защищать от внутренних угроз.
– Это, каких внутренних угроз?.. А внешние угрозы разве вас не касаются? —продолжал потихоньку напирать Старый Хряк.
– Внешние угрозы, конечно, нас касаются. Я тебе уже про это говорил. И мы будем их решать по мере своих возможностей и сил. Но не всё здесь от нас зависит. Извне может прийти сила, которой мы не сможем противостоять. Это люди или волки. Но это не самая опасная угроза для нашего дела! Люди и волки, как пришли, так и уйдут. Подумаешь, истребят они пару десятков свиней, гусей, овец или кур. Новых народите! Гораздо опасней своё собственное население! Смута и неверие в бога нашего, в дело его и в нас с вами, как в единственную опору этого дела быстрее погубят нашу власть, нежели что-либо ещё. Надо безжалостно гасить любую попытку роста самосознания других животных и птиц – вот наша основная задача! Пусть они тупо верят в будущее, в бога, в чёрта – в кого, и во что угодно, но только не в самих себя! Пусть лучше ностальгируют по прошлому или мечтают о будущем. Это не страшно! Главное, чтобы они работали, работали и ещё раз работали, спокойно отдавая результаты своего труда нам на распределение. И чувство вины за совершённые и несовершённые грехи должно у них быть постоянным. Они должны усвоить с самого рождения, что жизнь трудна, безрадостна и несправедлива, ибо это есть промысел божий. Там, у него, после смерти, они получат всё, если будут хорошо терпеть здесь.
– А если люди лишат нас запасов волшебного хлеба?
– Тогда катастрофа! Но пока здесь Соломон Гросби, мы будем этим хлебом обеспечены. Ему некуда деваться, ибо он тоже затеял всё это не просто так. Наверняка у него есть какой-то план и неплохо было бы этот план узнать. О нём может знать наш лжепророк, но как из него вытянуть этот секрет? Он скорее умрёт, чем скажет! Хотя… степень его героизма нам пока неизвестна.
– Но если мы избавимся от Пирата, кто будет извещать всех нас о «божьей воле»?
– Это не проблема! Свято место пусто не бывает! Даже если мы устраним пророка Пирата, Соломон вынужден будет найти нового поставщика и нового пророка. А я постараюсь, чтобы пророком этим стал какой-нибудь послушный баран или козёл. Ведь участь пророков в своём отечестве всегда печальна. Вы договорились с Пиратом, что будет общий сбор, после того, как он вернётся от Соломона и на этом сборе он обещал сообщить нам решение бога и устроить чудо. Вот ты и должен настоять на этом. А сначала выступишь с предложением об организации дальнейшей жизни в хозяйстве, исходя из принципов, которые я установил здесь и сейчас. Для этого я организую небольшое недовольство твоими предложениями, а затем, мы учиним показательную расправу над недовольным – как моральную, так и физическую. Это отобьёт на какое-то время у других животных и птиц охоту думать и критиковать. Я уже даже знаю, кто будет этим недовольным. Мы давно хотели порвать эту тварь на куски, но сначала не позволял Стив, а потом это дурацкое всеобщее равноправие животных…
– Боже, и кто же сей несчастный?
– Кот Альфонс и его семейство. Ох уж эти коты! И зачем их только Природа создала?! Мерзкие создания! Душить и душить их надо, а мы с ними равноправие какое-то удумали! Думаешь, они нам служить будут? Как же, жди! Вся крамола от таких вот тварей и исходит, которые сами по себе всегда живут! Всех, всех надо под одну гребёнку! Всех задействовать на общее дело! Только тогда будет единство! Только тогда наша власть будет незыблема!
– Но мы ведь обещали, что никогда ни одно животное не применит насилие к другому животному?! И, тем более, не было речи об убийстве!
– Дорогой мой, если ты хочешь править, то тебя не должны беспокоить такие мелочи! Да, мы обещали, что никогда ни одно животное не убьёт другое. Это действительно очень дурно и вредно. Но здесь речь пойдёт о другом виде убийства. Учись у людей! У них царь или кто-нибудь ещё с титулом правителя не может просто так взять и убить. Когда такое происходит, это у людей называется произволом тирании и люди с этим борются. И всегда в конечном итоге тирания рушится…
«Боже мой! И откуда я это всё знаю? Наверное, наслушался в своё время у Стива на кухне!», – подумал Коммод, а вслух продолжал дальше читать лекцию о мироустройстве.
– Поэтому придумали другой способ узаконивания убийства – убийство с помощью общества и во имя общества. Это когда большинство требует расправы с меньшинством. Меньшинство есть всегда, поэтому скармливать его большинству никогда не являлось проблемой. Если заканчивается одно меньшинство, надо искусственно создавать другое. Это работа свиней. Причём ваши представители должны всегда быть в составе любого меньшинства, любой оппозиции. Посылайте туда тех, кого не жалко: самых дурных и дефективных, но внушите им перед этим, что они лучшие, что они —«соль земли»! Истреблять недовольных или просто неугодных надо всегда празднично и показательно. Серая масса любит показательные казни. Причём вся эта «серая масса» всегда считает себя состоящей из исключительно«добрых и праведных». Чтобы убедить «добрых и праведных» в том, что они таковыми являются, придумали систему законов, которые охраняют власть. «Добрый и праведный» всегда любит и исполняет все законы. Причём – бездумно! Какими бы звериными и несправедливыми они ни были. Это обеспечивает ему «чистую совесть». И он с «чистой» совестью всегда без жалости распнёт любого, кто этот закон нарушит. А даже и не нарушит, а только подвергнет сомнению справедливость и разумность этого закона.
Нам тоже надо придумать систему законов, а для этого надо придумать преступления, которые этими бы законами карались. Запомни – преступление всегда первично! И первым его совершает всегда тот, кто потом придумывает законы это преступление карающие! Законы должны охранять нас, поэтому самые караемые действия должны быть те, которые тем или иным способом, умышленно или неумышленно направлены против нашей власти.
Начнём с самого простого. Раз кот никого не убил, ничего не украл, то против животных он не сделал ничего плохого. Наоборот, сейчас он для них товарищ и брат, порядочный семьянин и исповедует одну с ними религию. И если он вдруг выразит недовольство, то он не сделает в их глазах ничего преступного. Напротив, животные могут задуматься: а вдруг он прав. Для нас это самое страшное!
Однако… все это можно интерпретировать по-другому. Раз у нас нет пока врагов внутри, то их надо придумать извне. Тем более что и придумывать их не надо – они есть и так. Враги – это люди, которые стремятся задушить нашу веру, которая есть основа нашего мироустройства. А у людей обязательно должны быть пособники. Соображаешь теперь?.. Кто ими может быть в нашем случае? Те, кого нет среди нас, ибо про них можно сказать всё что угодно. Ещё до восстания пропали три наших товарища: Джесси, Цезарь и осёл Савл. Вот тебе, Хряк, первые кандидаты на роль лютых и открытых врагов. Это были «оборотни» в наших рядах. Но у открытых врагов всегда есть скрытые от наших глаз их союзники. А теперь слушай ещё внимательней.
Благодаря вере нашей в бога, мы совершили то, о чём все века мечтали домашние животные. Мы свергли иго человека. Улавливаешь мысль, Хряк? Вся суть в слепой вере, которая не терпит никаких сомнений. Животным надо внушить, и это уже почти сделано, что бог един и, что свиньи – суть избранники его, а тот, кто сомневается в этом, тот посягает на саму веру, на устои и на бога! Вольно или невольно он становится пособником открытых наших врагов и тем самым врагом всех животных! И пусть его судят все животные в лице честных судей, которых назначим мы!
– Тонко и великолепно! Ты действительно мудр, Коммод! – у Старого Хряка аж перехватило дыхание от таких возможностей законно и безнаказанно творить беспредел.
– Так что первое и самое главное преступление, это сомнение в вере нашей! Вера объединяет и укрепляет, а сомнение – разъединяет и ослабляет. Все философии должны быть вырублены под корень быстро и беспощадно! Думающих и сомневающихся быть не должно! Поэтому кошачьему семейству не место в нашем царстве! Осторожным надо быть и с голубями, ибо эти твари летают за пределы царства и могут не только наболтать чего лишнего, но и, насмотревшись и наслушавшись разных крамол и богохульств, могут принести всё это сюда, смутив невинный ум наших подданных.
– А как всё-таки сделать веру слепой и поэтому прочной?
– Я же тебе сказал: надо искоренять все сомнения! Беспощадно! Вопрос о незыблемости и о справедливости нашей власти не должен даже задаваться. Утвердительный ответ на него должен быть уже в подсознании с самого рождения. Служить богу нашему, а значит и нам – это высшая честь и самый главный долг любого животного или птицы. Чем преданнее и самоотверженней служба, чем больше самоотдача, тем более уважаемым и почитаемым должен быть этот служака. Пусть он за это не получит ничего для улучшения своей собственной жизни и жизни своих детей; пусть сдохнет в нищете от болезни; или, надрываясь от тяжёлого труда; или погибнет в бою за веру в бога Соломона Гросби – высшей наградой для него и его семьи будет похвала от той или иной свиньи, а так же уверенность в том, что он попадёт в рай небесный, и имя его будут помнить потомки! Правда, надо сделать всё возможное, чтобы имя это было забыто как можно скорее, ибо его пример может стать отрицательным, как обманутого неудачника, коим в принципе он и был.
А для усиления рвения в службе надо ввести ещё такое понятие, как любовь к родине и своему стаду. Родина, а это наше хозяйство, должна стать вторым богом! А мы, собаки, и вы, свиньи, должны внушить остальным, что эту родину не выбирают, что где родился, там и пригодился, и что мы больше их всех любим её и не жалеем на службе этой «живота своего»! Родину эту желательно тоже порядочно загадить, чтобы внешний вид усиливал безысходность и трудность этой жизни. Ну, это несложно. Людей нет и убирать территорию теперь некому. Животных, конечно, надо иногда привлекать к уборке, но так как о том, что справлять естественные надобности необходимо только в специально отведённых местах они не знают, то и учить их этому в дальнейшем необязательно.
– А что, разве это действительно надо и можно делать ни где угодно, в том числе там, где ешь и спишь? – крайне удивился Старый Хряк.
– Теперь, для вас, свиней, и нас, собак, это уже вопрос чести и власти! Мы теперь с вами будем жить в доме Стива, и свои естественные надобности будем справлять там, где их справляли люди. А остальным животным об этом знать необязательно. Пусть живут в своем дерьме, а мы им будем втолковывать, что они несовершенны и наша задача нести им культуру и просвещение. А то, что это упорно не будет получаться – это их вина! Правила нашего образа жизни и поведения мы назовём этикетом. Соблюдать его будем только мы, а остальных ему учить не надо. Знание этикета и будет определяющим признаком того: наш – не наш!
– Но все свиньи не поместятся в доме Стива!
– Всех и не надо! Большинство расселится по конюшням, овчарням, курятникам и коровникам. Будут жить среди других животных, и контролировать их.
– А, что делать со свинарником?
– Там пускай живут самые никчёмные в нашем понимании свиньи. Те, которые действительно верят в бога, в равенство всех животных, ратуют за справедливость и прочую чушь. Те, которые хотят сами трудиться и добывать себе хлеб насущный. Короче, те, кто не знает или не хочет соблюдать наш этикет. Там будет их земля, их родина и пусть там и возятся в своём дерьме. Периодически там их будут резать волки, ибо мы охранять свинарник не будем. Но вы должны каждый раз, когда ту или иную свинью из свинарника зарезал волк, поднимать жуткий визг и говорить о том, что вы, свиньи, безвинно страдаете за всех животных, а злобные антисвиниты мешают всем воплощать в жизнь заветы бога нашего!
Вообще Соломону Гросби за тему антисвинизма нужно поставить памятник! Без этой темы нам никуда! Более того, если вдруг антисвинизма не будет среди животных, его надо раздувать искусственно. Вот кот у нас и будет первым антисвинитом.
– А с чего ты взял, что кот захочет им быть?
– Это уже моя работа. Повадки этой сволочи, я хорошо изучил. Сразу после нашего разговора я отловлю эту тварь и мило побеседую с ним по душам. А ты готовься к собранию и помни, что теперь ты с нами одной верёвкой связан и, не дай тебе бог, попробовать сыграть по-своему. Проведи работу среди свиней. Наметь среди них самых подходящих для нас и тех, кто останется в качестве «мяса» в свинарнике, а так же тех, кто будет постоянно формировать ряды оппозиционного меньшинства. А я пока пойду и найду этого Альфонса. Думаю, что это будет наша первая и последняя дружеская встреча.
– Прости, Коммод, ты так мудр, что, может быть, подскажешь мне, чем я должен руководствоваться при отборе тех или иных кандидатов?
– Времени уже нет, Хряк! Скоро должен вернуться Пират, а у нас ещё и «конь не валялся»! Я тебе уже говорил, кто должен остаться в свинарнике. Честные и порядочные. А вот те, кто захочет покинуть так называемую родину; кто достаточно ленив, жаден, хитёр и умён для того, чтобы расселиться среди других животных; кто достаточно нагл для того, чтобы паразитировать на их труде, на их творчестве и их ценностях; кто ненавидит и презирает их всей душой, но готов лицемерить перед ними, показывая свою любовь к ним; кто готов принести в жертву любое их количество, ради собственного благополучия – те и есть наши союзники! Но те, кто точно также относится и к своим братьям, кто готов ради власти, богатства и сытой жизни продать даже свинью – добро пожаловать к нам – в дом Стива! Только такие свиньи должны составлять истеблишмент верховной власти в нашем хозяйстве и на Земле.
