Наум Баттонс
Антисвинизм
А ещё в этом будущем будет месть. Месть нынешнему хозяину и его богам – страшная и беспощадная.
Давая животным заповеди и ценности, человек планировал подчинить их навечно. Подчинить навечно можно только одним способом: сделать так, чтобы тебя уважали. Тогда тебя будут слушаться, и станут подчиняться твоим приказам добровольно. Добиться уважения можно по-разному. Самый верный способ – совершенствовать свои внутренние качества, всегда быть на высоте и делать так, чтобы другие люди достигли твоей вершины. Но для этого надо быть великим человеком.
А можно с помощью силы и обмана ввергнуть других в состояние страха и вины. Тогда тебя тоже будут уважать. Но только до поры до времени. Это может тянуться долго, но чем дольше это длится, тем беспощаднее будет ураган ненависти, который сметёт всё это устройство.
Первый путь очень труден. Другой путь лёгок и кажется очень долгим по своему действию. Даже вечным. Первый путь – это дом, «построенный на скале». Второй – дом, «построенный на песке».
Но, напичканный разными «святыми писаниями» человек, обладает убогими ценностями раба и поэтому в отношениях с животными он избрал второй путь.
Да и не только с животными. Все человеческие ценности, все отношения, начиная с семейных и заканчивая отношениями между народами, построены именно на основе второго пути. Человечество «построило свой дом на песке».
И тем ветром, который показал шаткость этого дома, стало изобретение Соломона Гросби.
Глава 16
Как я уже писал, на следующий день после расправы над семьей Стива, животные веселились. Месть свершилась. Те, кто в течение всей жизни использовал их как рабов, исчезли. Впереди, казалось, всех ждёт безоблачная жизнь, полная удовольствий, безделья, комфорта и свободы.
Теперь никто не будет стричь их шерсть, запрягать в плуг или в повозку, никто не будет забирать их яйца, а главное – теперь их не будут убивать.
Целый день животные поздравляли друг друга, а свиньи, то тут, то там собирали стихийные собрания, на которых они произносили страстные речи, в которых обещали, обещали и обещали. Пирата животные везде встречали овациями и громкими приветствиями, хотя с трудом представляли себе, кто он такой. Он купался в лучах славы вдохновителя, организатора и вождя победоносного восстания. Он действительно чувствовал себя пророком божьим, тем более что свиньи, окружавшие его неотступно, постоянно отпускали в его адрес самые лестные похвалы.
Но уже во второй половине дня запал у свиней несколько пропал, ибо они столкнулись с одной очень важной для себя проблемой. Раньше они не задумывались о ней, а она возникла быстро, не заставив себя долго ждать. Дело было в том, что после смерти людей свиньи начали понимать: они убили тех, кто их кормил. А голод, повторюсь, как известно, не тётка, и разговоры о свободе, равенстве, братстве и всемогущем боге, голод этот не удовлетворят. Свобода свободой, но кушать хочется всегда. Поэтому, когда в положенное время обеда в их корыта никто не навалил корма, у свиней начало появляться недоумение.
Проблема эта усугублялась и тем, что остальные животные могли хоть как-то себя прокормить, ибо было лето, и земля давала необходимый корм всем обитателям хозяйства. Тем более что животные, находясь в состоянии эйфории от победы своей революции и от удовлетворения чувства мести, практически не ощущали голода.
Его стали ощущать только те, кто получал пищу непосредственно от человека – свиньи и собаки. Поэтому к вечеру Старый Хряк собрал в свинарнике тайное собрание. На нём присутствовал и Пират.
Собрание началось очень бурно, так как голод, плюс ко всему, ещё и озлобляет.
Громче всех по-человечьи визжали самки. Особенно разошлась молодая, но уже неоднократно рожавшая свинья Марта. Она весила очень много и поэтому имела такой грозный вид, что даже Пират не рискнул бы применить к ней физическое воздействие. А Марта разошлась не на шутку.
– Кто теперь будет нас кормить? – вопила она истошным голосом, злобно глядя на Пирата маленькими, налившимися кровью глазами.
– Ты обещал нам от имени бога свободу! Зачем мне нужна такая свобода, если я околею из-за неё с голоду? Кто теперь будет кормить меня и моих детей? Ты, что ли, пророк? Свобода должна быть сытой! Где твой бог? Отвечай!
Старый Хряк пытался приструнить разбушевавшуюся свинью, но у него это не очень хорошо получалось, так как он и сам ощущал неприятное чувство голода.
Наконец Хряку удалось угомонить Марту, и он обратился к Пирату:
– Мы действительно попали в трудную ситуацию, – начал он. – Мы все, конечно, чтим нашего бога, избравшего нас для своих великих целей! Мы верно служим ему и несём слово его другим животным. С его помощью мы сегодня ночью избавились от ненавистного Стива, его сыновей и его людей. Но сегодняшний день показал, что нам нужны работники, чтобы кормить нас, ибо свиньи избраны богом и не свинское это дело добывать себе пищу. Наш бог обещал нам, что нам будут служить все, но он не дал нам инструкции о том, как надо сделать, чтобы это произошло. Он обещал нам, что придёт и научит нас. Ты, Пират, пророк его, его посланник – ты должен знать, где нам брать пищу!
Честно говоря, Пират находился в полном недоумении. После удачно проведённого восстания он уже несколько раз был с докладами у Соломона. Соломон проработал всё до мелочей, дал подробные указания, что и как делать, а вот этот простой и очевидный, казалось бы, вопрос полностью ускользнул из его поля зрения. А вопрос-то оказался краеугольным, так как без его немедленного решения, всё задуманное и исполненное с таким трудом, могло рухнуть в одночасье. И это вполне естественно.
Человек, который всегда привык потреблять и ничего никому не давать взамен, считает своё право на потребление вечным, незыблемым и законным. Такой человек никогда не ценит того, за счёт кого он живёт. Он всегда считает, что это ему даётся свыше Богом за то, что он такой хороший или избранный. И он всегда впадает в состояние растерянности и недоумения, когда привычный поток благ, берущийся, по его мнению, откуда-то свыше, вдруг исчезает вместе с теми людьми, от которых он так бездумно старался избавиться.
Видя перед собой разъярённую Марту и ещё десяток свиней, Пирату сделалось, мягко говоря, не по себе. Свиньи требовали немедленного ответа, но у него этого ответа не было. К счастью имелся Старый Хряк, который немного успокоил разбушевавшихся революционеров. Но и тот, что было хорошо видно, был на грани того, чтобы занять сторону сородичей. Необходимо было что-то немедленно предпринять, говорить какие-нибудь слова, совершить какое-нибудь чудо. О физической расправе, как это было в случае с молодым боровом, не могло быть и речи. Тогда свиньи были все разъединены и шокированы появлением разговаривающей по-человечьи собаки.
Теперь это перестало быть для них чудом. Теперь они и сами могли так говорить. Более того, уверовав в свою богоизбранность, они и вовсе не хотели считаться с какой-то собакой, пусть даже с пророком того самого бога, который их избрал. Пират это прекрасно чувствовал и осознавал. «Эх! – подумал он, – если бы взять с собой на это сборище других собак!». Но и те могли оказаться плохими союзниками, ибо тоже задались бы тем же вопросом. Оставалось одно – прибегать к старой испытанной тактике: к наступающей обороне.
Поэтому когда Старый Хряк закончил свою речь, Пират, глядя прямо ему в глаза, начал своё наступление. Он вспомнил слова Соломона о том, что Старый Хряк есть буфер между разгневанной толпой и богом. Пират вспомнил так же, что Хряк назначен властью земной, которая должна отвечать за все беды и обманы, которые обрушатся на головы победивших животных.
– Свиньи! – начал Пират, всё ещё не отрывая взгляда от Старого Хряка. – Сегодня бог исполнил своё обещание. Его мудрость, справедливость и неистощимая любовь к нам, даровала всем животным свободу от их злейшего врага – человека! Воздадим же ему хвалу и падём ниц в знак благодарности перед ним!
Пират обвёл глазами свиней, и увидел с их стороны полное равнодушие к своему призыву. Никто из них не собирался воздавать богу хвалу и, тем более, падать перед ним ниц.
– Я вижу, что вы, свиньи, не рады божьей милости упавшей на вас! Вам мало этого? Вы ждёте от бога большего? Вы даже не ждёте – вы требуете! Воистину, я теперь понимаю, что значит выражение людей: «быть неблагодарным, как свинья».
После этих слов среди свиней раздались истошные визги недовольства, и положение Пирата стало приближаться к катастрофическому. Но Пирата это не остановило, и он продолжал.
– Бог не дал вам инструкций? Да!.. Он не дал вам их!.. Но он дал вам человеческий ум! Он дал вам власть над другими животными! Он установил над вами и всеми животными власть земную в виде Старого Хряка, всем вам хорошо известного и всеми вами уважаемого. Это его забота об организации всей вашей жизни в условиях свободы от человека. Да, работники, кормившие вас, исчезли. Но при этом нужно помнить о том, что они не только вас кормили, но и периодически забивали на скотобойнях! И то, что они исчезли, разве не есть главная радость? Разве не это было главным обещанием бога нашего? И разве не исполнил он своего обещания? И разве не это было нашей главной целью и стремлением? Отвечайте, свиньи!
Свиньи, ставшие уже более внимательно слушать Пирата, начали отвечать, что всё именно так. Но опять завелась Марта. Выставив перед собой своих поросят, она опять истерично завопила о своём чувстве голода и о том, что без еды все эти выполненные обещания для неё и её детей – пустой звук.
– Кто ответит? Кто накормит? – истошно вопила она, и эта истерика стала передаваться другим свиноматкам и наиболее слабым по характеру боровам.
Старый Хряк, нутром почуявший скрытый подвох в словах Пирата, стал немного нервничать и поэтому, чтобы успокоить Марту, сгоряча укусил её за ухо. Марта громко взвизгнула и почему-то сразу успокоилась. Наверное, здесь сработал тот же эффект, когда пощёчина моментально успокаивает некоторых, впавших в истерику женщин.
Пирату установившееся на время спокойствие было только на руку. Мысленно поблагодарив Хряка за такую помощь, он стал продолжать с ещё большим напором.
– Вы хотите знать: кто виноват, кто будет вас кормить и что делать дальше? Отвечу только на первый вопрос. За остальными ответами я буду вынужден обратиться к богу нашему, ибо я не всемогущ и не так мудр, чтобы знать весь его промысел. Дайте мне несколько часов, и вы получите исчерпывающие ответы на свои справедливые вопросы. А теперь ответ на ваш первый вопрос: «кто виноват?».
– Виноват Старый Хряк! – и Пират величественно указал свиньям лапой на опешившего от неожиданности «виновника». – Бог дал вам человеческий разум и сегодня ночью с его помощью вы добились свободы! Вы вполне справедливо весь сегодняшний день радовались этому эпохальному событию для всего животного мира. Вы веселились и праздновали, то есть делали всё, для чего бог избрал свиней. И вас можно понять, ибо вы богоизбранный вид животных. Но! Здесь возникает справедливое «но». Я хочу спросить вас: а все ли из вас должны были бездумно праздновать и плясать весь день, не думая о «хлебе насущном»? Конечно, свиньи не должны об этом думать, кроме тех, кто призван и назначен богом нашим! Тот, кто является властью земной, должен служить не только богу своему, но и всей пастве его! Он должен не праздновать вместе со своими братьями, не веселиться целый день вместе с ними! Он должен был, в первую очередь, воздать хвалу богу, а затем задуматься о благе вверенного ему хозяйства! А теперь я спрошу вас: чем занимался Старый Хряк, которого бог милостивый и великодушный, за преданность себе и заслуги перед свиньями, сделал царём в этом хозяйстве? Молчите… и правильно делаете, ибо прекрасно знаете, что Старый Хряк беззаботно веселился вместе с вами и другими животными, вместо того, чтобы организовать их на труд по поиску пищи для вас и тех, кто вас будет охранять, то есть сородичей моих – собак!
Теперь взгляды всех свиней были направлены на Старого Хряка. Раздались визги, что Пират говорит правильно и что Хряк должен ответить за своё преступное легкомыслие по всей строгости закона. Но после напоминания Пирата о том, что, пока ещё никакого закона нет, и, что судьбу их царя может решать только всемогущий бог, свиньи немного успокоились.
Собрание закончилось довольно мирно, ибо Старый Хряк внёс предложение, устраивающее на текущий момент всех голодных свиней. Он предложил пустить в пищу несколько мешков с волшебным кормом. Корм был неприкосновенным продуктом, есть который, без особого разрешения самого бога запрещалось под страхом смерти, но голод сметает все запреты и чтобы успокоить ситуацию Пират был вынужден в этом вопросе отступить от указаний Соломона. Более того, он, заодно со свиньями, так же принял участие в поедании запретной пищи.
Как я уже говорил, в это время голод стали ощущать не только свиньи. Его ощутили все обитатели новой в истории планеты общины свободных домашних животных. Но злобу это чувство вызвало только у двух видов: свиней и собак. Остальные животные и птицы сносили его в первую ночь стоически, с осознанием случившейся необходимости. Радость от обретения «царства божьего» переполняла их всех поголовно. Даже коты и кошки поддались всеобщему чувству эйфории. А вот с собаками дело обстояло намного сложнее.
Другие животные просто радовались своей победе, пришествию обещанного «царства божьего» и тому, что они теперь могут свободно и открыто пользоваться своими человеческими качествами. Им никто ничего, кроме свободы, не обещал. Но собакам были обещаны материальные блага. И не маленькие. И они желали их получить немедленно. Но взамен пришло то, что так озлобило свиней. Голод и неумение самим удовлетворить его без посторонней помощи. Правда, собаки были по своей природе хищниками. А все мы прекрасно знаем, что хищник, когда голоден, траву кушать не будет. Но это касается дикого, свободного хищника. Собаки же тысячелетиями жили среди людей, служили им верой и правдой, поэтому поведение и манеры рабов были у них в крови. Они не могли знать и не знали, что и как делать, если не было команды. Свобода им не нужна была в принципе. Согласившись на уговоры Пирата поддержать его, они просто меняли одного хозяина на другого. На того, кто больше пообещал им благ.
Не надо этому удивляться, дорогой читатель, ибо и среди людей такое явление широко распространено.
Как часто бывает, что тот, кто громче всех клянётся в преданности и смотрит заискивающе, как собака, в глаза; кто вытягивается по струнке и готов выполнить любое приказание; кто присягает на верность и получает за это неплохие вознаграждения; чей, как вы думаете, долг защищать, не щадя своей жизни – вдруг неожиданно, в самый неподходящий момент, изменяя присяге, не только отворачивается от своего хозяина, господина, народа, государства, но и при этом ещё «вонзает нож в спину», в прямом и в переносном смысле этой фразы. А затем помогает разворовать всё имущество и достояние своего бывшего господина. История человеческого общества пестрит такими примерами. Примерами сговора «человеко-свиней» и «человеко-собак».
Я не случайно сказал слово «разворовывать», ибо собакам присуща эта способность – стащить крошки или кусок со стола хозяина. А только это одно говорит о том, что верность многих собак неискренняя. Укравший кусочек, мечтает украсть всё, вплоть до самой жизни – это закон мироздания. Это мы, своим убогим, рабским, человеческим сознанием думаем, что животные, особенно собаки, об этом мечтать не могут. Что это им вовсе не присуще, и что на такую подлость лицензия есть только у человека. Но мы не учитываем тот факт, что этим домашним, прирученным человеком животным, мы в той или иной степени передали все наши знания, умения, достоинства, пороки и саму нашу сущность. Собака – лучший из лицемеров.
Им не хватало только одного, чтобы избавить себя от нас – съесть «плод с древа познания добра и зла». Первым эту «яблоньку обтряс человек», поэтому рабами стали животные. Но Соломон кардинально поменял ход истории. Его «бородатый бог» дал ему возможность переродить или перевоплотить этот плод в хлеб. И теперь сам человек стал оружием животных в борьбе с собой.
Но, ни в момент зарождения и развития этой истории, ни после её трагического окончания, никто даже не задумался о том, что случится с человечеством, если этот волшебный хлеб был испытан не на рабах – домашних животных, – а на животных диких, свободных по крови и духу. На животных – лидерах этой Природы, которых она наделила всем необходимым для выживания и борьбы. Они ещё вмешаются в эту историю, а мы давайте вернёмся к нашей истории.
Собаки были на взводе, злы, голодны, но ждали команды, ибо не знали, что им делать. Они, конечно, хотели бы растерзать какого-нибудь индюка или утку. Но команды на это не было, поэтому кобель Коммод, назначенный Пиратом главным среди собак, предложил самый лёгкий способ решения этой проблемы.
Коммод был любимой собакой Стива. Он был единственным, кроме Джесси, псом, который был вхож в дом хозяина и поэтому, собрав всех собак на дальнем дворе, где не было других животных, Коммод стал держать речь.
– Братья! Мы согласились участвовать в этом восстании, поддержали его и теперь, как и все остальные животные, безгранично рады тому, что оно закончилось нашей победой. Теперь стоит вопрос власти. Если свиньи ещё до сих пор этого не понимают, то, будьте уверены, они скоро это поймут. Наш бог избрал их на правление всеми животными, а мы согласились это правление поддержать. Но, братья мои, мы и себя не должны забывать, ибо как показал этот первый день – свиньи, как новые правители животных, о нас полностью забыли. Более того, они сами визжат с голоду, а пророк бога нашего Пират их никак не может успокоить. Мы и сами голодны, поэтому, пока новому нашему хозяину не до нас, давайте позаботимся о себе сами и создадим себе задел на будущее.
– Что нам делать? Кого надо растерзать? – заволновались остальные собаки.
– Спокойно, братья мои! Никого терзать и убивать не надо! Пока, во всяком случае! Зачем кого-то убивать из-за еды, когда её можно взять столько, что хватит на долгое время?! Надо просто создать тайный продовольственный фонд, пользователями которого будут только собаки. Свиней бог не обидит и даст им пропитание, а остальные животные и птицы настолько глупы, что заботиться о них даже не стоит. Они сами будут нам служить не только за совесть, но и за страх.
– А где же мы возьмём столько еды? – в глазах собак загорелся алчный огонёк.
– В погребах нашего бывшего хозяина. Вы никогда не были в его доме, а я в своё время обшарил там все углы и знаю все ходы и выходы. Продовольственный запас Стива теперь будет нашим продовольственным запасом. Это позволит нам контролировать даже свиней, если вдруг они захотят нас обмануть. Я знаю, где Стив хранил ключ от погреба, и когда стемнеет, мы проберёмся в погреб и, наконец-то, наедимся вдоволь. Перетаскивать еду не будем. Пусть хранится там, где и хранилась. Оно надёжнее. А вот ключ будет только у меня. Погреб должен оставаться в глубочайшей тайне. Раскрытие его наличия другим животным должно приравниваться к измене богу, свободе и всему нашему собачьему роду! Помехой для нас может быть только этот пришлый пёс, называющий себя пророком бога нашего. Надо бы разобраться – кто он, откуда и кто дал ему все эти способности. Поэтому ты Нерон, проследишь за ним и всё выяснишь. Ну а затем, мы решим, как поступить с ним в дальнейшем. Если он и вправду пророк, то придётся относиться к нему соответственно. Ну а если нет, он пожалеет, что родился на этот свет.
Идея очень понравилась собакам, и они поклялись строго настрого хранить эту тайну.
Так вместе с первой революцией животных возникла их первая тайная организация, которая ставила своей целью власть и полный контроль над другими животными, присвоив общие для всех животных хозяйства материальные ценности. Произошло стандартное перераспределение собственности, что и является конечной целью любой революции. Точнее реальной целью всех революционеров. А над Пиратом стали сгущаться тучи.
Глава 17
А в это время в ближайшем городке Гринвилл происходили события, потрясшие всех его жителей и перечеркнувшие впоследствии грандиозные планы новоявленного «бога всех животных и птиц, а так же избранных им свиней».
Рано утром в город прибежал тот самый раб по имени Евкл. Он бежал, обезумевший от ужаса, по ещё спящим улицам, громко крича:
– Проклятие! Колдовство! – и обессиленный рухнул у порога полицейского участка. Когда его привели в чувство, он рассказал о том кошмаре, который происходил ночью в хозяйстве Стива. Евкл не знал, чем этот кошмар закончился, ничего не знал о судьбе Стива и его семьи, но его рассказ о том, что он успел увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами, заставил всех присутствующих засомневаться в правдивости этого рассказа и в психическом здоровье самого Евкла.
Выслушав весь этот, как казалось, бред раба, шериф приказал запереть его в камеру, а потом допросить с пристрастием.
У всех возникло две версии случившегося.
Первая, что это беглый раб, который прикинулся сумасшедшим и несёт всякую чушь, чтобы смягчить себе наказание, и вторая, что на ферме могло случиться восстание рабов. Волнения рабов в те времена и в тех местах были нередки, а так как рабы часто приравнивались к животным, то и рассказ Евкла о говорящих и взбесившихся от какого-то колдовства домашних тварях был понят именно так. В итоге решили пока не торопиться с посылкой вооружённого отряда, а выяснить у раба настоящую правду о том, кто он и почему несёт такую чушь.
Если бы дело дошло до выяснения правды с пристрастием, то судьбе Евкла можно было бы только посочувствовать. Стоило ли бежать от одной лютой смерти «в лапах нецивилизованных животных», чтобы найти не менее лютую и мучительную смерть от «рук цивилизованных людей»? Избежать смерти от беззакония, чтобы найти её по закону! Какая «удача»! Быть невиновным как в первом, так и во втором случае, но никто за эту смерть не отвечает! И у всех убийц – «чистая совесть», ибо убивают они по убеждению в своём законном праве на убийство!
Такое возможно только в нашем рабском человеческом обществе. В обществе, живущим по святым писаниям и законам, которые, якобы возвышают нас и отличают от животных.
Нам есть чем гордиться в своём развитии, уважаемый читатель. Мы очень многого достигли и многому научились в процессе развития нашей цивилизации. Человек сотворил много прекрасного, доброго и полезного. Много чего хорошего взято нами из глубины веков. Но мы взяли из прошлого и гордимся не только «мудрым» и «добрым». Мы притащили из глубины веков и преумножили всё мракобесие и безумие, которым страдали наши предки. И эти мракобесие с безумием настолько развились и окрепли, что как разросшаяся опухоль, вот-вот погубят весь человеческий разум и всю цивилизацию. Это мракобесие мы также назвали своим достижением и гордимся им. Мы назвали его – духовной скрепой.
Мы гордимся всеми этими своими «достижениями»: писаниями, религиями, законами, конституциями и прочими «кладезями человеческой «мудрости», использующимися человечеством для достижения «справедливости» и «полезности». Как мы видим, всем этим могут гордиться и прирученные нами рабы – домашние животные. Они моментально, как только получили человеческий разум, тут же переняли всё это у нас. И при малейшей возможности они так же начали верить в свою исключительность, разумность и избранность каким-то, никому не известным богом. Плод познания укрепляет ум, но ослабляет душу. Всё остальное на этой планете просто живёт и делает её прекрасной.
Но Евклу повезло. Ближе к обеду, когда ему уже собирались устроить допрос с пристрастием, случилось событие, которое заставило пересмотреть отношение к его рассказу и повергло весь город в состояние шока.
На центральной площади вдруг появился какой-то бродячий осёл и начал человеческим голосом читать крамольную проповедь.
– Я должен! – кричал осёл, глядя на оторопевших людей вполне разумными глазами. – Я обязан! Покайтесь люди перед богом всех животных Соломоном Гросби, подарившему им свободу от вас людей, и подарившему нам человеческий разум! Скоро придёт возмездие всем вам! Я обязан, я должен донести до вас эту весть! Нашего угнетателя, проклятого Стива, его семью, его работников и рабов уже постигла страшная божья кара, и приняли они смерть лютую! Скоро наступит для каждого человека конец света! Я должен, я обязан сказать вам это! Примите власть свиней над собой, люди, ибо избрал их бог наш Соломон Гросби править всеми живущими на Земле! Я должен, я обязан сообщить вам, что скоро разрушит наш бог все храмы вашего бога и низвергнет его в пучину ада, ибо есть ваш бог исчадие его!
Люди стояли, онемев от ужаса, внимая говорящему ослу, и некоторые даже начали становиться на колени и молиться новому пророку. Люди, как и домашние животные, тоже падки на необъяснимые чудеса и легко начинают верить всему, что производит на них сильное впечатление. А видимое и слышимое ими, действительно впечатляло, ибо осёл разошёлся не на шутку, продолжая «вбивать осиновый кол» в исполнение замыслов Соломона, подводя всё ближе и ближе «новоявленного бога» к человеческой виселице.
И если бы команда полицейских не повалила осла на землю, не накинула бы ему на голову мешок и не уволокла бы в участок, то через несколько часов такой проповеди у осла было бы в городе немало учеников, сочувствующих новой религии и новому богу.
Как читатель уже догадался, осла этого звали Савл, и появился он здесь не случайно. Его появление – это был удар, который спланировала и нанесла собака с человеческим разумом по имени Джесси.
Савл не сопротивлялся, а только продолжал выкрикивать: «Я должен! Я обязан!».
Остальные полицейские быстро оттеснили и рассеяли собравшуюся толпу горожан, призывая их разойтись по домам. Несколько суеверных и сердобольных женщин пытались защитить бедного ослика, но полицейские их быстро урезонили, применив физическую силу.
А город уже бурлил и строил домыслы. В принципе, начинался религиозный психоз, который вот-вот мог перерасти в панику. Предсказания Савла о конце света и о приходе нового бога – свирепого, беспощадного – стали сверять с мудрыми человеческими писаниями и находили в них сюжеты, похожие на текущие события.
Некоторые скептики пытались возразить, что у данного «божества» есть вполне человеческие имя и фамилия и, что эти имя с фамилией носят местный, вполне земной характер, но и на это у верующих находились возражения и примеры из какого-нибудь священного писания. Многие, особенно женщины, уже стали считать: раз Соломон Гросби смог научить животных говорить и, что самое главное, верить в Бога, то он и есть – Мессия.
Половина города стала готовиться к Страшному суду и уже собиралась организовать молельный ход на поклон к новому богу – Соломону Гросби.
От полного религиозного безумия город спас шериф. Человек умный, образованный, он любил изучать различные науки, и поэтому в душе был немного атеистом. Во всяком случае, в его характере была черта – всё подвергать сомнению. Поэтому он и стал хорошим шерифом, который надёжно охранял вверенный ему общественный порядок.
Но даже для него появление Савла и проповедь, которую тот прочёл, стали интеллектуальным шоком. Плюс ко всему, Джон Уайт, а именно так звали местного шерифа, прекрасно знал обоих персонажей данной истории: как Соломона, так и Стива.
В услышанное от какого-то осла, разум Джона Уайта поверить отказывался категорически. Он хотел отложить принятие всяких решений по этому вопросу пока его ум «не придёт в себя» и этот дурман сознания не рассеется. Но ситуация в городе накалялась с каждой минутой и могла выйти из-под контроля в любой момент. Уже появилась информация, что в городе создаётся новая религиозная община, члены которой готовы ради милости нового бога и спасения своих душ рушить традиционные церкви, а затем массово покончить жизнь самоубийством. Несколько истерических девиц, ворвались в церковь и устроили пляски в алтаре, проклиная власть, но прославляя Соломона Гросби и пророка его, осла.
Поэтому, отложив обед до лучших времён, шериф с подручными отправился допрашивать задержанного осла.
Савла бросили в одну камеру с Евклом, которого шериф застал забившимся в угол и с ужасом смотревшего на лежавшего на полу с мешком на голове и что-то бормочущего по-человечьи осла. Евкл действительно находился на грани умственного помешательства от такого соседства.
Теперь в его показаниях мало кто сомневался. Но и выпускать раба до выяснения всех обстоятельств дела шериф не собирался. Раб был вещью, имуществом, собственностью, а значит, должен быть возвращён его владельцу. А так как в существовании Стива возникли сомнения, то Евклу суждено было провести в тюрьме ещё немало времени, пока не найдётся либо сам хозяин, либо его наследник.
Допрос Савла начался в его присутствии. Всё ещё не веря в реальность происходящего, Джон Уайт машинально задал ослу стандартный для допроса вопрос.
– Имя, фамилия, место и дата рождения? – после этого он поперхнулся и переглянулся со стенографистом. Ситуация, как и вопрос, были абсурдны до предела. Но театр абсурда продолжался.
– Савл, – услышали они в ответ. – Фамилию не знаю, место рождения: скотный двор Стива Хопкинса, даты не знаю тоже. Снимите мешок, пожалуйста!
Шериф сделал знак дежурному и тот, сдёрнув с головы осла мешок, тут же с опаской отскочил в сторону.
– Кто научил тебя разговаривать? Кто сделал тебя разумным существом?
– Бог наш всемогущий и единственный – Соломон Гросби!
– Откуда ты знаешь Соломона Гросби?
– Я не знаю его. Бога никто знать не может.
– Тогда с чего ты взял, что именно Соломон Гросби сделал тебя таким? И откуда ты взял, что Соломон Гросби вообще является богом?
– Так сказал пророк его, принесший нам животным благую весть от бога нашего, давший нам хлеб волшебный, съев который мы, животные, стали людьми.
– А кто этот пророк?
– Верный апостол бога нашего Соломона Гросби – пёс Пират.
При этих словах Джону Уайту стало не по себе. Он знал не только Соломона Гросби, но также, что любимого добермана Соломона звали Пират. Появлялось слишком много совпадений для того, чтобы относиться к показаниям осла, как к бреду.
– Ты знаешь этого осла, раб? – обратился шериф к Евклу. Тот в ответ утвердительно затряс головой.
– Это осёл с плантации моего хозяина. Его действительно зовут Савл.
