Ники Сью
Зажги мое сердце

Полная версия

Глава 4

Наши дни. Июнь.

В деревянную дверь, что издавала ужасный скрип при открытии, постучали. Я сидела за небольшим столом, махая перед лицом бумажкой. Было чертовски душно, хотя мне обещали, что маленькая тренерская комната будет холодной и сырой.

Тут стояло от силы три мебельных предмета: старый стол, на котором лежало стекло, а под ним газеты времен моего детства, рядом стул, видимо, его стащили из школьных классов, он был довольно маленький, а у стенки расположился диван. Обтянутый тканью, с обшарпанными углами, темно-желтого цвета. Я накрыла его пледом, и теперь он не выглядел слишком убого, даже казался милым.

– Войдите, – крикнула, откладывая бумагу, что служила мне веером. Конец июня выдался все-таки довольно жарким.

Я успела разлюбить лето, хотя оно мне всегда нравилось.

– Майя, – на пороге выросла женщина округлых форм с коротким каре, которое ей было совсем не к лицу. Щеки от этой причёски казались еще крупнее, а глаза меньше, они напоминали бусины. Её звали Марика Андреевна, и она была одной из тех, кто был убеждён – взятки правят миром.

– Добрый день, Марика Андреевна, – я поднялась со своего стула и жестом показала на диван. К счастью, только с утра закончила здесь с влажной уборкой, помещение было чистым, в воздухе продолжал витать запах химии.

Женщина прошла к дивану, от её шагов скрипел пол. Но тут была не столько её вина, сколько проблема в отсутствие ремонта. Центральный дом культуры давно нуждался в реставрации, многие кружки отсюда съехали, считая, что преподавать в таких условиях невозможно. Однако здесь была низкая арендная плата и, да, мне позволили жить в этой маленькой, старой комнатушке. Для меня плюсы были очевидны.

Марика Андреевна села на диван, она обвела взглядом помещение, с нескрываемой жалостью и отвращением. Будто это не тренерская, а комната с горой вонючего мусора.

– Чем я могу вам помочь? – я опустилась на свое место, закинув нога на ногу. Привычка держать спину идеально ровной никуда не делась несмотря на обстоятельства.

– Дочь сказала, что вы хотите подать заявку на участие с группой на городском смотре. Так скоро? Мы ведь всего около месяца занимаемся.

– Смотр будет проходить в конце осени, точные даты объявят в сентябре. – Поспешила ответить я. – У нас будет достаточно времени подготовиться. В подобных мероприятиях необходимо принимать как можно чаще участие, чтобы дети привыкали к сцене. Скорее всего, мы не займем место, но сможем приобрести опыт.

– Значит, слухи о ваших амбициях не врали, – она усмехнулась, а я задумалась, кто бы мог распространять обо мне слухи. Да, у нас был маленький городок, но за последние полгода я почти ни с кем не общалась. Попросту было не до этого: подготовка к экзаменам, подработки, я перестала танцевать. Открыть свой кружок было спонтанной идеей, и тут спасибо матери, конечно. Она была в хороших отношениях с директором ДК, и если бы не мама, наверное, я бы пошла работать в ближайший магазин, потому что результаты экзаменов не позволили даже подать документы в институт. Пускай баллы были и средними, но на бюджет с ними не пройти.

– Я ничего не обещаю, – произнесла я. – В спорте многое зависит от тренера, но не он выходит на сцену. Ваша дочь должна будет приложить усилия, чтобы засиять.

– Мы приложим, – Марика Андреевна поднялась и подошла к моему столу. И вновь раздался скрип, кажется, у шагов в этом кабинете будет собственный звук.

– Вот, – она положила на стол конверт и улыбнулась, демонстрируя белые, как снег, зубы.

– Что… – я сглотнула, но быстро отодвинула от себя «предложение». – Это лишнее. Вы итак платите месячный взнос, большего не нужно.

– Вы не поняли, – Марика Андреевна сделала паузу, словно давала мне время сообразить, к чему она клонит.

– Это лишнее, – повторила я.

– Я хочу, чтобы Люда танцевала соло, чтобы она сияла в первых рядах.

– Тогда ей придётся потрудиться, – мне было немного неудобно говорить такие вещи взрослому человеку. Ладно бы ребёнок пришёл и начал клянчить, но взрослые ведь должны понимать, что на сцене играет роль в первую очередь техника, а никак не деньги.

– Она постарается.

– Марика Андреевна, заберите конверт. Если ваша дочь будет стараться, она итак получит роль соло. Хорошо?

– Хорошо, – неохотно кивнула мать Люды, затем все же забрала деньги и вышла из кабинета, заставляя опять скрипеть полы.

* * *

Я закрыла тетрадку, куда вносила пометки по распределению девочек. Иногда даже зарисовывала в ней расположение, прикидывала, кто и в каком месте будет лучше смотреться.

Сегодня не стал исключением, хотя мамочка Люды Корпаловой постаралась на славу. Никогда не думала, что родители будут пихать деньги, чтобы их ребёнку дали соло. Какая все-таки глупость. Она ещё на меня с таким изумлением посмотрела, словно ей в жизни никто не отказывал, по крайней мере, когда в руках она держала белый конверт. Отвратительное зрелище.

Щелкнув замком тренерского кабинета, я двинулась в сторону выхода из зала. Воздух пропитался пылью, а ещё было довольно душно. Лето в этом году выдалось жарким.

Однако, выскочив в коридор, я и шагу сделать не успела, замерла на своем месте, словно ноги приросли к полу

Там, облокотившись о подоконник, стоял парень. Высокий, широкоплечий, в дорогой брендовой одежде, которая, вероятно, стоила дороже, чем весь мой гардероб.

Лучи уходящего солнца попадали на его коротко стриженные ореховые волосы, отчего они, казалось, отливают блеском, словно из рекламы шампуня.

Я знала этого парня. Знала так, как знаю сама себя, и тот факт, что он сейчас здесь – сильно шокировал. Ведь мы с ним были незнакомы.

Хотя… В голове мелькнула мысль, может его сестра ходит ко мне в группу? С другой стороны, девочек с этой фамилией у нас не было. Тогда что он здесь делает?

___

Дорогие читатели! Так как здесь идет повтор событий пролога, я его убрала. Но если вы захотите, чуть позже добавлю.))

Глава 5

Я лежала на старом диванчике в тренерской комнате, которая теперь являлась моим жильем, и кликала по экрану телефона. Лениво перелистывала ленту, а потом вдруг мой взгляд зацепился за фотографии Ирки. Она почти четыре месяца ничего не выкладывала, видимо, жизнь в Америке шла настолько бурным ритмом, что на социальные сети попросту не оставалось сил.

На снимке подруга стояла напротив здания в стиле старинной архитектуры. Рядом с ней были две девочки из нашей группы, и еще трое незнакомых мне девушек. Они все улыбались, обнимая друг друга за плечи.

С моих губ сорвался вздох грусти и легкой тоски. Мы больше не общались с Ирой, последний разговор был в тот день, когда я пришла к Маргарите Витальевне и озвучила, что не смогу поехать на конкурс. Через неделю моя танцевальная группа отправилась в столицу. Однако не все прошли, сертификаты на бесплатное годовое обучение получили только трое, в их числе и моя Ирка.

Она написала сообщение с короткой фразой: “Я еду в Америку”. Помедлив, я ответила, что безумно горжусь ею, и эта была чистая правда. Мы слишком долго трудились, слишком много вложили сил и времени, победа была заслуженной. Мне было лишь жаль, что я даже не смогла выйти на ту сцену и окунуться в ритм музыки.

Проиграла, не сделав и шага. И такое бывает…

А после был долгий забег от реальности. Я пыталась не выдавать грусти, но иногда, вечерами, когда в доме гасили везде свет, позволяла слезам напитать подушку. Мне было чертовски обидно. Я злилась на отца, на мать, на себя, на весь мир. Наверное, поэтому, когда закончилась школа, сбежала сюда, в эту каморку, где так много пыли и сырость. Ужасное место для обитания. Но лучше здесь, чем дома.

Мне казалось, в квартире с родителями на меня словно навешали оковы. То еще мерзкое чувство.

Я поднялась с дивана, который кряхтел от старости, и щелкнула светильник. Купила его не так давно, чтобы хоть немного добавить уюта в комнатку, пропитавшуюся одиночеством.

Неожиданно послышался странный шорох. Будто на улице за окном кто-то ходил. Я моментально напряглась, подошла, легонько отодвинула край желтой занавеси, достающей до подоконника. Не сказать, что мне было страшно, но когда ты находишься ночью один в столь большом здании, в целом восприятие даже шорохов иное.

Но нет… Никого.

– Может собака или кошка? – прошептала я, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. За окном находился небольшой закуток, а за ним забор, ограждающий ДК от городской улицы. В этом закутке по ту сторону ничего не было, кроме высокой травы, которую никто явно не планировал подстригать. Я прищурилась, однако, не услышав никаких звуков, выдохнула и вернулась на диван. Пора было спать.

Утром занялась делами, а к обеду начались занятия танцами. Мы с девочками готовили номер, довольно простенький, но если в нем будет идеальная синхронность, однозначно зрители оценят. Я была в этом уверена, поэтому прилагала максимум усилий, подбирая движения под музыку.

– Майя Геннадьевна, – когда репетиция закончилась, ко мне вдруг подошли Люда с Яной. Они были… не сказать, что подругами, хотя за две недели я не успела толком разобраться, кто с кем в каких отношениях. – Мы хотели спросить.

– Спрашивайте.

Девочки переглянулись. Им обоим было по двенадцать, худенькие, высокие и улыбчивые. Мечтающие о сцене, я ведь тоже была когда-то такой. Сцена. Ужасно тоскливое слово.

– Кто из нас лучше танцует? – в один голос выдали мои ученицы. Я даже на минутку впала в ступор, не зная, как на такое отвечать.

– Еще рано об этом говорить, – улыбнулась в ответ я. – Время покажет. А теперь идите, переодевайтесь.

Они вздохнули, но, к счастью, допытывать меня не стали. Я облегченно выдохнула и поплелась к себе в тренерскую. Хотелось пить и чего-нибудь вкусного.

Закрыв за собой дверь, я сняла майку, позволяя телу насытиться кислородом. Надо было сходить в душ, но позже, пока ученицы здесь, лучше повременить. И только я планировала накинуть чистую майку, как услышала странный шорох за окном, типа такого же, какой был ночью. А ведь раньше никаких звуков оттуда не доносилось. Странно.

Я накинула верх, отодвинула занавесь и пригляделась. Тень. Вдалеке мелькнула едва заметная тень. Почти неуловимая. Прижавшись лицом к стеклу, я постаралась разглядеть, однако вид отсюда открывался не особо обширный. Тогда я развернулась и выскочила в зал, пересекла его довольно быстро, оказываясь в коридоре. Надо было успеть к крыльцу, чтобы увидеть владельца тени, если у меня, конечно, окончательно не разыгралось воображение.

Пока бежала со всех ног, даже умудрилась споткнуться, чудом не потеряв равновесие. Возле выхода затормозила, уперлась в пластик ладонями, отталкивая от себя дверь на улицу.

– Ой! – воскликнула я, врезаясь носом в мужскую грудь. Откуда здесь человек? Вскинув голову, я вздрогнула, замечая перед собой… его. Сердце пропустило удар, у меня перехватило дыхание, а слова… Они словно растерялись, казалось, на долю секунды меня покинул навык говорить.

– Что ты… – я наклонилась, пытаясь разглядеть хоть что-то за широкими мужскими плечами этого парня. Нет, не этого. У него было и имя, и фамилия, которые я почему-то намеренно избегала произносить. Илья Рубцов. Мечта Ирки. Капитан хоккейной команды “Черные Ястребы”. Я знала о нем достаточно, так, если бы сама была его фанаткой.

– Что ты тут делаешь? – выпалила я, продолжая разглядывать Илью. Только сейчас, когда он стоял настолько близко, я заметила его рассечённую бровь. Видимо, это случилось давно, потому что на том месте не росли теперь волоски. Однако Рубцову разноплановые брови были даже к лицу. Ладно, чего это я его разглядывала?!

– Ты удивишься, но, – он усмехнулся, вертя в пальцах банку с газировкой, – пью колу.

– Блин, да я не это имела в виду. Постой, – я обошла его, за мной закрылась дверь в ДК. Посмотрела вдаль, туда, где начиналась дорога к закутку. – Ты здесь, случайно, никого не видел?

– Разве что девушку, которая задаёт странные вопросы. Это считается? – если бы кто-то другой озвучил эту фразу, я бы разозлилась, приняв вопрос за ехидство. Однако Илья говорил настолько однотонально, словно ему в целом было наплевать на меня и на то, что я тут делаю.

– Разве я не говорила тебе, больше сюда не приходить? – с моих губ слетел усталый вздох. Наверное, та тень была все-таки кошкой или собакой, а может мне вообще почудилось.

– А я разве говорил, что планирую тебя слушать?

Я посмотрела на Рубцова, он сделал глоток газировки и коротко улыбнулся. Так, будто был не человеком, а роботом. В этой улыбке не было ничего, кроме пустоты и растянутых губ.

– Что тебе нужно?

– Ну, для начала, чтобы ты перестала так громко вздыхать.

– Я не вздыхаю! – воскликнула я с возмущением.

– Только что. Два раза.

– Эй, не правда!

– Постой, может так делают все танцовщицы? – он задумчиво провел пальцем вдоль подбородка. Я обомлела. Он знал и это? Но откуда? И главное, зачем Рубцову информация обо мне? Что, в конце концов, происходит?

– Что ты еще обо мне знаешь?

– Что ты задаешь очень странные вопросы.

– Послушай! – я начинала раздражаться. Что возомнил о себе этот парень?!

– Кстати, мне тут вручили, но я не особо гожусь на роль танцора диско, – он вдруг протянул мне рекламный буклет. Краем глаза я заметила, что там приглашали танцевальные коллективы на открытое выступление.

– Что это? – взяв рекламку, я открыла ее и не смогла сдержать улыбку. Уличные батлы. У нас в городе подобное проходило нечасто, но я до сих пор помнила свои выступления перед незнакомыми людьми. Это, действительно, помогало побороть боязнь сцены.

– Теперь я не похожу на злодея? – спросил Рубцов, продолжая улыбаться. Однако его глаза больше напоминали хмурую осень, в которой беспросветно шел дождь. Интересно, он всегда был таким?

– Но и на Человека-Паука не смахиваешь.

– Злодеи спят, еще не вечер, да и костюм в стирке, – он повел плечом, затем вдруг развернулся и спустился по ступенькам. Подул летний ветерок, охлаждая мое разгоряченное от танцев тело. Я заправила прядь волос, с интересом разглядывая спину незваного гостя.

– Ты уходишь? – спросила, немного растерянно я, крепче сжав в руках рекламную брошюру.

– Хочешь, чтобы я остался? – он не повернулся ко мне, не позволил увидеть эмоции на своем лице. Я окончательно потерялась в происходящем. Лучи солнца скользили по коротким волосам парня цвета ореха макадаме, затем опускались ниже к шее и широким плечам. Я вспомнила, как на этих плечах круто смотрелась хоккейная форма, в ней он походил на медведя.

Илья и сегодня был стильно одет: фирмовая обувь, хлопчатая рубашка темно-зеленого цвета, рукава которой были закатаны по локоть. На ногах светлые потертые джинсы, зауженные к низу. Но больше всего в его внешнем виде дороговизну подчеркивали часы. Я уверена, они стоили целое состояние. Хотя сейчас я смотрела не на них вовсе, а на обнаженные от локтей руки парня с выступающими венами.

Какого черта я глазею на него? Рубцов мне никогда не нравился. От него пищала Ирка, и еще куча девчонок из фан-клуба хоккейной команды, мне он казался слишком… да, точно, все в нем относилось к слову “слишком”. Однако вопрос оставался открытым: зачем второй раз ко мне приходил “парень-слишком”, и что ему нужно?

– Ни за что! – я покачала головой. Он ничего не ответил, лишь молча двинулся прочь от меня. Шаг за шагом. Так быстро, словно время включили на перемотку.

– Вот же… – прошептала себе под нос, опуская взгляд в листовку.

Глава 6

Батл был намечен на первое июля. Я решила попробовать, да и девочки были не против, им хотелось впервые станцевать перед зрителями. И пускай наши движения пока еще не дотягивали до “уровня”, и танец состоял из сорока пяти секунд, это был отличный шанс испытать новые эмоции. Однако каждый раз, когда я брала рекламный буклет в руки, почему-то невольно возвращалась мыслями к Илье.

Он был каким-то странным наваждением, иллюзий оазиса, которая возникает у путника в пустыне от сильной жары.

С того дня Рубцов больше ни разу не приходил. Нет, меня в принципе не интересовали встречи с ним, просто… Его появление в целом нельзя было назвать понятным.

Я старалась не думать об Илье, погрузилась в мир репетиций: вечерами смотрела разные видео с танцевальными постановками, прослушивала треки, в надежде найти что-то попроще для своей группы. Нельзя было забывать, что они пока относятся к категории новичков. Поэтому, когда мы первого июля пришли к зданию городской библиотеки, где собственно и был намечен батл, мои ученицы немного растерялись.

У имитированной сцены, что расположилась у ступенек, ведущих к городской старинной библиотеке, собралось много как подростков, так и взрослых ребят. В раскаленном от дневного солнца воздухе витал шум, вперемешку с голосами и музыкой. Кто-то разминался, кто-то кусал нервно пальцы, кто-то снимал происходящее на видео. Нас было много, откровенно говоря, я не ожидала, что придет столько людей.

К выступающим с каждым часом добавлялись ещё и зрители, занимая свободные лавки. Некоторые даже расстелили коврики на газоне, подставляя лица для загара.

По бокам от танцевальной площадки стояли две огромные колонки, рядом с ними за столом сидел диджей и ведущий мероприятия. Судей в программе не подразумевалось. Мы должны были просто станцевать, так сказать, для забавы городских прохожих. Такие выступления были больше для себя, нежели для кого-то. Участники пытались понять, насколько их движения привлекают внимания, насколько они смогут отдаться ритму, когда на них смотрят зрители.

Однако в толпе я все-таки заметила члена жюри. Ольга Ярская. Знаменитый хореограф в нашем крае. У нее была своя частная элитная школа, а сама Ольга – бывшая выпускница крутого европейского колледжа. Одно ее имя делало рекламу школе и поднимало тарифы за обучение. И именно эта женщина всегда присутствовала на городских смотрах в качестве судьи.

Мне хотелось подойти к ней, познакомиться, но я отчего-то не решалась. Она выглядела такой отдаленной, словно звезда мировой сцены, которая спустилась на грешную землю к обычным смертным. Тонкая шпилька, обтягивающие кожаные скинни и широкая серая майка. Алые губы. Пышные ресницы. Походка от бедра. Все в этой даме было продумано до мелочей, она создала образ, от которого было сложно отвести взгляд. Однако и глазеть долго казалось дурным тоном, поэтому я поспешила отвернуться. Подумаешь, красивые туфли… Для танцора так-то это самая неудобная обувь.

– У нас ничего не получится, – вздохнула Элла. Самая взрослая ученица в моей группе, ей было четырнадцать. Выше остальных и скромней. Она вечно теребила косичку, и разглядывала свои кроссовки.

– Ничего страшного, – я улыбнулась, взглянув на лицо девчонки, усыпанное веснушками. – Падать и набивать шишки – это нормально. Самое главное, чтобы вы получили эмоции.

– Мы станцуем хуже всех, – поддакнула вдруг Яна, хотя до этого она выглядела уверенной.

– Вы замечательно танцуете.

– Никому не понравится, – вздохнула Аня, девчонка с пшеничными жиденькими волосами, завязанными в хвост, и пухленькими губами. Довольно худенькая, почти тростинка, да и роста невысокого для своих одиннадцати лет. Она носила брекеты и, кажется, стеснялась этого факта.

– Тогда пусть не смотрят, – с вызовом ответила я.

– Но это же танец! – возразила Люда. Уж от кого, а от неё слышать пессимистический настрой было странно, она ведь так рвалась в соло, на сцену.

– Запомните, – я подошла ближе к своим ученицам и обвела их всех взглядом. Сколько нас таких, кто мечтает сиять, но при этом боится попробовать? Я прекрасно помнила себя, свои страхи. В детстве мне приходилось бороться со всем в одиночку, пускай рядом и была лучшая подруга, тренер. Но я не хотела, чтобы эти девочки шли по моему пути: сражались один на один. Ведь у них есть я.

– Все мы кому-то нравимся, а кому-то нет. Это нормально. Мы же с вами не денежная купюра, правильно? Поэтому, пускай те, кому не нравится, отвернуться. Сегодня не их звёздный час.

Девочки переглянулись между собой, затем дружно кивнули. А когда подошла их очередь, уверенной походкой двинулись на сцену. Я видела, как они нервничали, как Элла схватилась за косичку, когда диджей готовился включить им музыку. Аня завела руки за спину и сжала губы, так, словно съела целиком лимон. Яна опустила голову и вцепилась пальцами в широкую майку, она то и дело ее закатывала, будто бы это был ее личный щит, который мог закрыть мою ученицу ото всех зрителей. И только Люда смотрела прямо, пусть и не уверено, но она пыталась быть самой сильной среди остальных.

Я протиснулась сквозь танцующих, которые толпились у так называемой сцены, хотя площадку сложно было назвать сценой. Всего лишь несколько пластиковых столбов, стоящих на асфальте, отделяли эту “сцену” от пешеходной тропинки. Раздались первые музыкальные ритмы, и чтобы немного подбодрить своих девчонок, я подпрыгнула и крикнула во весь голос:

– Вперед!

Заметив меня, они подняли головы и стали двигаться, выдавая зрителю порцию заученных движений. Выходило немного смазано, где-то девочки не попадали в такт, а где-то и вовсе получалось не то, что нужно. Но я все равно жутко гордилась своей группой. Затаив дыхание, я стояла и завороженно смотрела на детей, которые сделали свой первый шаг в танцевальную жизнь. А за руку их поведет не кто-то другой, а именно я. Эта мысль, подобно водопаду, разливала по телу непередаваемые эмоции, граничащие с эйфорией.

Мой мир окрасился в новые цвета.

Когда выступление закончилось, я похвалила девчонок, и они вдруг улыбнулись мне и кинулись обниматься. Это было столь неожиданно, что у меня защипало в глазах. Вскинув голову к небу, я заметила там белую линию, что, вероятно, осталась от пролетающего самолета. Коротко улыбнувшись, я несколько раз проморгалась и произнесла:

– Смотрите! – я подняла палец вверх. Девчонки как по команде задрали головы. – Загадаем желание?

– Ты до сих пор загадываешь желания на пролетающий самолет? – его голос раздался довольно внезапно, так, если бы прямо сейчас, в жаркий солнечный день резко хлынул дождь. Томный. С легкой хрипотцой. Он звучал полушепотом, будто громче говорить было нельзя. Я моментально его узнала.

– Да, как и на падающую звезду, – с вызовом ответила, поворачиваясь к Илье. Сегодня он был в темно-синих шортах по колено, которые демонстрировали его спортивные ноги. А широкая майка из полупросвечивающейся ткани так и притягивала взор к области груди. Весьма накачанной, рельефной, на минутку. Хотя, о чем это я? Рубцов – хоккеист, им свойственно быть такими… грудой мышц.

– Какая глупость, самолеты не исполняют желания, – он закатил глаза, продолжая пристально смотреть на меня. А я отчего-то не могла отвести взгляда от Ильи.

– Ничего не глупость! – в один голос закричали мои девчонки в знак поддержки. Я хмыкнула и тоже повторила за ними. Без задней мысли, что возможно выгляжу по-детски глупо. Откровенно говоря, мне было плевать, что Рубцов подумает.

– Ой, ой, что за фан-поддержка? – Илья поднял ладони вверх, жестом показывая, что он сдается. Я победно хихикнула.

– Идите, я вас догоню, – сказала девчонкам, отправляя их вперед. Они без особого энтузиазма двинулись вдоль дорожки, то и дело, оглядываясь, будто этот широкоплечий спортсмен, на самом деле, был маньяком и мог меня похитить.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда мы, наконец, остались вдвоем.

– Мимо проходил.

– Да ну?

– Центр города, здесь многие проходят мимо, – его ответ прозвучал настолько убедительно, что в иной раз я бы однозначно поверила. Но мы слишком часто сталкивались, это наводило на разного рода мысли.

Я развернулась и тоже пошла по дорожке, а Илья… Он зачем-то последовал за мной. И если это лишь “проходил мимо”, то я окончательно разучилась разбираться в людях. Даже у снега летом была причина, а уж у Рубцова и подавно.

– И буклет у тебя тоже оказался случайно, – припомнила я.

– Абсолютно. Ты решила поиграть в Шерлока?

– Откуда ты знаешь, что я живу… – я помялась, – в той комнате?

– Ну… – он повел плечом.

– Ну? – я окинула взглядом Рубцова, он не выглядел человеком, который бы планировал найти тысячу отговорок. Мне показалось, ему в целом все равно, узнаю я правду или нет.

– Постой!

– А? – я остановилась, уперев руки в бока. А Илья неожиданно сел передо мной на корточки. Подул летний ветерок, такой долгожданный, остужающий после палящего солнца. Я прикусила губу, разглядывая макушку парня, от которого сходила с ума моя бывшая лучшая подруга.

– Что ты… делаешь? – смущение окрасило мои щеки, откровенно говоря, у меня был абсолютно нулевой опыт в общении с парнями. Нет, я никогда не была тихоней, но бегать на свидания попросту не было времени, да и желания. Всю мою жизнь занимали танцы, стремление вырваться из ржавой клетки.

– Шнурок развязался, – он потянул шнуровку на моих кедах и довольно быстро соорудил там бантик.

Мы приковывали взгляды прохожих, многие девчонки, не стесняясь, навели камеру, видимо, хотели сделать фотку. Еще бы! Рубцов сам по себе был до ужаса притягательный, яркий, миловидный и вообще! Количество “вообще” тут зашкаливало до предела.

Я убрала ногу, а Илья поднялся, снова взглянул на меня: его глаза напоминали горячий шоколад, в котором невозможно не растаять.

– Я… я тебе нравлюсь? – сорвалось у меня. Кажется, в ту минуту я и не дышала вовсе. Кажется, вокруг пропал шум, посторонние голоса и замедлился ритм моего сердца.

– Забавная шутка, – уголок его губ слегка приподнялся, выдавая усмешку.

– Я не шутила!

– Но у тебя отлично получилось, так держать, Майя, – на моем имени он сделал акцент, словно выделил его. Оно… никогда так не звучало. Если бы меня спросили, как именно? Я бы не нашлась, что ответить. Потому что толком не понимала, какие эмоции вложил в него Рубцов. А может, все это был лишь плод моего больного воображения.

– Иди к черту! – прошипела, развернувшись на пятках.

На меня накатила такая злость, словно я получила удар под дых, словно в меня плеснули кипятком. Неприятное, однако, чувство, скользкое.

Я практически добежала до дороги, где меня ждали ученицы. И только там зачем-то решила оглянуться. Мне почему-то показалось, Илья идет позади. Однако… его нигде не было.

___

Дорогие читатели! Если вам нравится роман, подарите ему звездочку. И прошу обратить внимание на аннотацию, там изменился график прод.)