bannerbannerbanner
Зажги мое сердце

Ники Сью
Зажги мое сердце

Полная версия

Глава 7

Восемь утра. Было уже так тепло, июль давал о себе знать каждый день.

Я вышла во двор дома культуры, его окружал небольшой забор, а еще сбоку была маленькая клумба. Раньше я не замечала, но сейчас цветы на ней не просто привлекли мой взор, но и заставили улыбнуться. Их поливала из шланга местная уборщица, она убирала весь ДК и раз в неделю хозяйничала на клумбе.

Вставив наушники в уши, я подошла к центру двора, остановившись напротив окон коридора. Сейчас в здании никого не было, до двенадцати обычно оно пустует. Отличная возможность размяться на свежем воздухе.

Включив ритмичную песню CHVRCHES – Forever, я стала делать наклоны в разные стороны, однако музыка оказалась настолько зажигательной, что тело невольно само задвигалось в танцевальных движениях. Я взмахивала руками, словно рисовала в воздухе линии. Представляла, что вокруг тысяча зрителей, а рядом с моими ногами стоят прожектора, направленные только на меня. Плечи двигались в такт телу, я покачивала головой, не забывая при этом улыбаться.

Во мне словно бурлила неведомая сила стихии: огонь, вода, земля и воздух. Я слилась с каждой из них, будто стала единым целым с собой и этим миром.

Это было давно забытое чувство. Эйфория. Пламя, зажигающее душу. Удар. Два. Три. Сердце казалось, ожило, его мотор наконец-то заработал. Шаг. Два. Три. Взмах рукой, покачивание бедром. И улыбка. Меня уносила волна музыки, она была моим путеводителем, она раскрашивала пейзаж, что давно обрел безжизненный серый оттенок.

Последний раз я танцевала для себя зимой. Думала, если снова попробую, если отключу разум и позволю телу парить, окончательно сломаюсь. Буду корить себя за неудачи, за мечты, которые так и не стали явью. Но сейчас, когда я танцевала на улице ДК, вдруг поняла, что мне чертовски не хватало этой частички себя. Я по ней скучала.

Открыв глаза, я взглянула в свое отражение в окне напротив. Волосы были завязаны в пучок, широкая мужская майка на три размера больше и черные леггинсы. Однако блеск в глазах затмевал темные тона одежды, я виделась себе яркой, уверенной, дерзкой, наверное, так выглядят счастливые люди.

Переводя взгляд в сторону клумбы, я вдруг замерла. Сердце предательски пропустило удар, а колени дрогнули. Илья. Он стоял у забора, такой весь важный в классических, прямых синих брюках и белой майке, с этим своим нечитаемым выражением лица.

Какого черта опять пришёл?

В голове тут же вспыхнул наш разговор у библиотеки. Меня жутко разозлил ответ Рубцова, даже если я ему не нравлюсь, можно было сказать и мягче. В то же самое время, если уж я, действительно, не привлекаю Илью, зачем все эти пятиминутные встречи?

Я закипала от злости. А когда такое происходило, я могла совершать крайне странные поступки. Мозг в эти минуты отключался, на первое место выходили эмоции. Вот и сейчас я подверглась нелогичным желаниям. Подошла к клумбе, возле которой лежал шланг. Уборщица уже закончила поливать цветы, предоставив мне прекрасную возможность устроить водный переполох.

Я взяла шланг, Илья шёл как раз навстречу ко мне. Идеально. Повернув ручку на шланге, я дождалась, когда откроется поток воды, а затем направила его в сторону Рубцова.

– Твою!.. – прикрикнул он. Брызги разлетались в хаотичном направлении, словно нас одарил своим присутствием летний дождь.

– Убери его! – продолжал сопротивляться Рубцов. Он пытался закрыть руками голову, скрестив их над собой. Я же тихо хихикала, наблюдая за столь забавной картиной. После такого он точно больше не посмеет явиться сюда.

– Майя! – снова мое имя. Оно прозвучало довольно грубо, словно в четыре буквы вложили всю злость и ненависть этого мира. Однако я не планировала отключать шланг, пускай мокнет. Или объяснит причину своего неожиданного появления в моей жизни. В ином случае, я не выключу воду.

Рубцов ещё раз выругался, а потом неожиданно двинулся на меня, я же ещё крепче сжала шланг в пальцах. Всего минута, а может и несколько секунд понадобились Илье, чтобы сократить между нами расстояние.

– Не отдам! – завопила я, уворачиваясь от парня. Он пытался забрать шланг, хотя толку от этого было мало, Илья был уже мокрый до нитки.

– Ты напросилась, – прорычал Рубцов. Мне показалось, я слышала скрежет его зубов рядом со своим ухом, а потом внезапно брызги воды оказались и на мне.

– А-а-а! – завопила я, ощущая, как медленно намокает моя майка. – Я тебя убью!

– В следующей жизни, – клянусь, в его голосе прозвучала усмешка. До этого Илья говорил бесцветным тоном, словно мир его не интересует, он напоминал мне робота. Но этот насмешливый тон… Я оторопела и даже отчего-то… смутилась.

– Тебе не жить! – крикнула в сердцах я, в надежде вырвать шланг. Между нами завязалось подобие детской драки. Приходилось то уклоняться, то атаковать. В какой-то момент нам явно стало наплевать, что мы оба промокли. И это… забавляло, по крайней мере, меня.

– Ошибаешься, – самодовольно заявил Рубцов, подставляя шланг мне прямо в лицо. Я закрылась ладонями и вновь услышала этот звук – его усмешку.

Она напоминала солнечный блик на воде, в ней однозначно крылась какая-то загадка, и в то же время привлекательность. Хотелось подойти, рассмотреть поближе, стать свидетелем чего-то большего. Но я постаралась откинуть от себя эти мысли, какая все-таки дурость думать о чьей-то улыбке. Тем более об улыбке Ильи.

– А? – я опустила руки, поток воды неожиданно прекратился. Но капли стекали по моим волосам, лицу и телу.

– Хватит с тебя… – самодовольно заявил он, затем бросил шланг в клумбу. Мы оба промокли до нитки, словно побывали под сильной грозой. Волосы Ильи прилипли ко лбу, его майка просвечивалась, я могла разглядеть кубики пресса. А уж как выглядела я сама, даже представлять не хотелось. Наверняка не лучшим образом.

– Вот спасибо, – мой голос дрогнул. Вся эта ситуация напоминала не иначе американскую романтическую комедию, где в конце такой сцены обязательно следовал поцелуй. От собственных мыслей, мои щеки вспыхнули еще большим жаром. И о чем я только думаю?!

– Пошли, дашь мне полотенце, – скомандовал он.

– А больше ничего тебе не дать?

– Нет, остальное оставь для своих поклонников, – он развернулся и двинулся в сторону входа ДК, а потом добавил. – Если они, конечно, у тебя есть.

Я хотела его придушить! Серьезно, этот парень одной фразой убивал напрочь мое прекрасное настроение. Даже небо вдруг из лазурного сделалось серым. Природа тоже бунтовала против Рубцова! Кто вообще таких парней любит? Кому они нравятся? Что за хам!

Подбежав к Илье, я чуть не влетела в его спину. Проклятье, зачем же так резко останавливаться? Он окинул меня недовольным взглядом, в котором так и читалось: “Что за неумеха?” Я вспыхнула, сжав кулаки.

– Что? – прорычала.

В округе шелестела листва, над густой зеленой травой порхали бабочки и жужжали шмели. Было так тихо, словно в этом мире нет никого, кроме нас двоих.

– Ничего, показалось.

– Слушай, я не собираюсь давать тебе полотенце, – я пропустила его ответ мимо ушей. – Иди, бери его у своего фан-клуба. Вот они сойдут с ума от радости.

– Только не говори, что я попал в точку? – он будто не слышал моих отказов, двигал как танк к цели, а именно к моему тренерскому кабинету. Я только и поспевала семенить следом, скрестив руки на груди.

– Нет, серьезно, – крикнула я ему в спину. Мы шли по пустому коридору, звуки наших шагов разлетались подобно музыкальным ритмам по пустому помещению. Два медленных и тяжелых шага. Топ. Топ. И четыре быстрых, легких шага. Топ. Топ. Топ. Топ. – Зачем ты сюда пришел? Тебе тут, что медом намазано? Или постой… – я подбежала и уперлась спиной в дверь, ведущую в зал, перегородив путь дальше. – Может ты сталкер?

– Да ну? – он неожиданно уперся ладонью в дверь, прямо возле моего лица. Затем наклонился, заставляя меня вздрогнуть. Кола и мята. А еще прохлада. От него веяло прохладой, словно надоедливое жаркое лето сменилось долгожданной осенью. Я вдруг захотела, чтобы за окном пошел дождь. Желательно с грозой. Чтобы он смыл жар с асфальта. И с моего сердца, которое слишком неистово билось под ребрами.

Губы Ильи находились буквально в паре сантиметров от моих. Их форма напоминала сердце, а цвет – алую розу из запретного сада, куда вход запрещен всем, потому что внутри живет большое чудовище.

Интуитивно я чуть приподняла голову, пытаясь разглядеть совершенно мне незнакомое мужское лицо поближе. У него были острые, выточенные скулы, будто их обработал скульптор, но выражение лица при этом было довольно мягким, совсем не отталкивающим.

– В любовники не получилось записать, решила в сталкеры? – спросил Рубцов спустя, наверное, целую вечность. И почему, собственно, я его сразу не оттолкнула? Почему позволила стоять так близко? Почему сама столь пристально разглядывала? А он, на минуточку, тут оскорблениями раскидывает! По мою душеньку! Вот же!

– Увольте! – я выставила ладони вперед, коснулась плеч Ильи и оттолкнула его. – У меня слишком хороший вкус для того, чтобы записывать самовлюбленную груду мышц в любовники.

– То есть ты входишь в категорию тех, кому нравятся хлюпики? – кажется, он снова усмехнулся. Но слишком молниеносно, я даже не успела зафиксировать, поэтому не могла быть уверена на сто процентов, что мне не показалось.

– Мне нравятся умные и порядочные. Ты к ним не относишься. И так уж и быть, сжалюсь. Дам тебе полотенце.

Я дернула ручку и пулей залетела в зал. Хотелось поскорее закончить общение с этим самовлюбленным хоккеистом. Однако, когда я оказалась у тренерской комнатки, услышала его проклятую реплику.

– Надеюсь, оно будет чистым.

Глава 8

Когда Рубцов переступил порог тренерской комнаты, я услышала скрип. Очередной звук. Их в этом старом здании было запредельно много. Сейчас скрипели полы, а уж под тяжестью такой махины они словно подвывали в надежде, что груда мышц скоро свалит отсюда. А может это подвывала я. И, несмотря на раздражение, которым пропиталась каждая клетка в моем теле, я все-таки вытащила из шкафа, что стоял у дивана, маленькое белое полотенце, купленное на днях в одном из супермаркетов. Кинула его, подобно тряпке, и очень расстроилась, когда Рубцов поймал мой пас. Жаль, было бы неплохо, попади оно ему в лицо, я бы посмеялась.

 

– Можешь не благодарить, – фыркнула, взяв и себе полотенце, но большего размера. Я накинула его на плечи, словно мантию, позволяя пушистой ткани согреть тело.

– Я и не планировал, – съязвил он. Мне в очередной раз захотелось придушить Илью. Серьезно, что в этом парне находят девчонки? Помню, когда Ирка впервые узнала о существовании его фан-клуба, она была в бешенстве. Туда входило не меньше трехсот участников женского пола только с нашего города, и еще около сотни с соседних. Они писали ему стихи на стенке в группе в соцсетях, рисовали плакаты с его лицом, выкладывали фотографии, заливаясь восторгами. А одна, особо талантливая, даже записала ему гимн. Из всей команды Рубцов единственный имел столь преданный фан-клуб. Они даже посылали ему подарки после игр, а на одно из дней рождений заказали огромный торт с фигурками хоккеистов, воротами и шайбой. Все это, выкладывали в группе в качестве фотоотчетов.

Однако Ирка говорила, что поклонниц у Ильи больше, чем участниц в клубе. Кто-то просто стеснялся вступать и любовался тайно своим кумиром. Собственно, моя подруга была именно из этой категории.

– Я слышал, Оля вас похвалила, – сказал он вдруг, протерев полотенцем лицо. Затем накинул его на голову, скрывая свои влажные темные волосы.

– Оля? Ярская? – сразу догадалась я. Ничего себе, он называл ее просто “Оля”? Девушка, которая была старше на несколько лет и имела высокий статус? Оля. Неожиданно, конечно. Но с другой стороны, Рубцов был из общества элиты, он вполне мог знать Ярскую и даже быть с ней в дружеских отношениях. Нечему удивляться.

– Ага, – Илья подошел к дивану и плюхнулся на него. Безо всяких кривляний губами, не закатив глаз, как это сделала на днях мама моей ученицы Люды. Казалось, ему абсолютно все равно на чем сидеть, будь то дорогая мебель или старый, потрепанный диван.

– Эй! – воскликнула я. – Ты весь мокрый!

– Спасибо, КЭП, а то я не в курсе.

– Я о том, что диван не просохнет. Ну-ка, поднимай свою… – я не договорила. Живот предательски уркнул, затем второй раз, намекая, что его пора кормить. Мне сделалось отчего-то стыдно, щеки вспыхнули, и я поспешила отвести взгляд, а затем и вовсе отступила назад. Была, конечно, надежда, что Рубцов не услышал, но это маловероятно. Звук разнесся эхом, словно кто-то дал гонг, по крайней мере, мне показалось именно так.

– Пошли, – сказал он вдруг, поднимаясь.

– Чего? В смысле?

– Я тоже не откажусь от чего-нибудь жареного и вкусного.

Мне хотелось провалиться под землю. Что за невезучесть.

– Я… Я не буду с тобой есть за одним столом! – возразила я, потирая нервно шею.

– Да без проблем, можешь сесть за отдельный столик, – будничным тоном ответил он, подходя к двери. Затем стянул полотенце с головы и кинул его, я думала на пол, но нет, оно попало на диван.

– С чего я должна вообще с тобой иди?

– Мало ли, вдруг я реально твой сталкер, – в его голосе послышалась усмешка. Такая ярко выраженная, будто мы перешли границу с “незнакомы” до “друзья навеки”. – Жду на улице. И не задерживайся.

Во мне чуть не взорвался вулкан, я даже сжала кулаки и стиснула зубы, до того разозлилась. Ему реально было наплевать на мое решение, но что-то подсказывало, если я не выйду, Рубцов вернется и выдаст очередную порцию тупых фраз.

“А может, я ему реально нравлюсь”, – пронеслось в голове.

Разве человек бы приходил просто так к другому человеку без особой причины? И ладно бы, будь мы старыми знакомыми или соседями, на крайний случай, он бы мог водить ко мне сестру или племянницу. Но поводов не было. А Илья продолжал нахаживать, говорить со мной, хотя назвать его болтливым сложно. И либо он, действительно, испытывал ко мне какие-то чувства, либо на кону стоял спор, что тоже довольно глупо.

Ладно! Выведу его на чистую воду, пускай не сразу, но я все выясню. Не на ту напал!

Сменив мокрые вещи на джинсовую юбку выше колен и облегающий мятный топ, я подошла к зеркалу и нанесла легкий макияж. Подводка, румяна и малиновый блеск для губ, пучок решила не трогать. Не на свидание же иду.

Вышла на улицу, Илья сидел на ступеньках, разглядывая лучезарное небо без единого облачка. Он прикрывал тыльной стороной ладони лоб, видимо, лучи солнца были слишком яркими; казалось, Рубцов пытался что-то разглядеть на голубом небосводе. Его футболка успела немного подсохнуть, а вот шорты до сих пор были влажными. Что ж, так ему и надо! Вредитель!

– Пошли? – спросила, спускаясь мимо парня. Вместо ответа он молча поднялся, и мы направились к выходу со двора дома культуры.

Шаги Ильи были широкими, его один приходился на мои три. Я едва поспевала. Мимо нас проехал ребенок на велосипеде, а напротив у канавы старичок подстригал траву. Звук электрической косилки и запах свежесрезанной зелени парил в воздухе, вперемешку с пылью и выхлопными газами из-за проезжей части напротив. Где-то на той стороне пробежали трое мальчишек, и их громкий беззаботный смех, разлетевшийся по округе, заставил меня улыбнуться.

Все-таки у лета было свое особое звучание. Оно согревало не меньше солнца, которое сейчас припекало плечи и голову. Во рту пересохло, и я подумала, что первым делом куплю в кафе сок или холодной воды.

Мы остановились напротив дороги, рядом громко пищал светофор. Я вскинула голову, с нетерпением отсчитывая секунды до столь желанного зеленого сигнала. И когда он, наконец, загорелся, чуть ли не сорвалась со всех ног, в надежде скорее оказаться в тени и купить чего-нибудь выпить.

– Сюда, – сообщил Рубцов, свернув за угол. Там рядом со стеклянной будкой стояли три столика и стулья. На будке висела вывеска “Гурмер”. Что-то вроде уличной донерной, где принято тусоваться школьникам на переменах. Я не очень любила такие заведения, но сейчас, вдохнув запах жареного мяса, поняла, что готова остаться здесь навечно, именно вот за этим красным столиком.

– Что будешь? – спросил Илья, разглядывая меню в пластиковой рамке. Выбор был не велик, поэтому я остановилась на донер-кебабе* и холодном лимонаде “Груша”. Рубцов заказал себе, к моему удивлению, то же самое, а потом мы также, не сговариваясь, уселись за тот самый красный столик. Оттуда открывался вид на речку и детей, которые резвились в воде. Они прыгали по очереди, а когда выходили на берег, давали друг другу “пять”.

– Не знала, что спортсмены едят донеры, – не сдержалась я, переводя взгляд на Илью. Он облокотился о спинку стула и тоже наблюдал за мальчишками у реки.

– Не знал, что девушки не сидят вечно на диете.

– Эй, мне не нужна диета! – возмутилась я.

– А мне можно есть донер.

Я вытащила телефон, решив, что больше не буду разговаривать с Мистером Груда Мышц. Открыла соцсети, медленно листая ленту. В одной группе наткнулась на фотографии с батла, где выступали мои девчонки. Они были такими яркими, солнечными, что я невольно улыбнулась, засматриваясь на танцоров. И тут Рубцов неожиданно потянулся через весь стол и выхватил у меня из рук телефон. Нагло. Будто это было в порядке вещей.

– Илья! – я поднялась со стула, планируя забрать мобильный.

– Неплохие фотки.

– Тебе никто не разрешал смотреть, верни телефон! – я протянула ладонь в требовательном жесте, прожигая взглядом этого наглеца.

– Запомни, – он даже не взглянул на меня, продолжая кликать по экрану мобильного. – Разрешение и я – две абсолютно разные вещи.

пр.: донер-кебаб – булочка, внутрь которой кладут мясо, соус, овощи, иногда картошку фри. Очень популярный вид фаст-фуда на Кавказе.

Глава 9

Я его убью! Серьезно! Я просто возьму и сделаю что-то с этим наглецом. Иначе сойду с ума. Или мы оба сойдем.

– Тебе не кажется, что нам пора поговорить? – я взяла стул и поставила его рядом с Рубцовым. Между нами было крошечное расстояние, настолько, что впору включать спасательную сирену.

– Смотри, летний сезон прямо, – он протянул мне телефон, словно я не задавала никакого вопроса, словно мои реплики вообще оставались музыкальным фоном. И вот по этому супер крутому, безумно популярному парню сходила с ума Ирка? Его фанаты просто не знают, какой их кумир, иначе они бы ни за что не стали за ним бегать.

Однако я все же перевела взгляд на экран мобильного.

– Очередной батл? – спросила то ли себя, то ли Илью. Он все еще держал в своей мощной лапе, именно так, не руке, а лапе, мой маленький, скромненький телефончик. Аргх!

– Только для девочек постарше. Не хочешь принять участие?

Молодой мальчишка поставил перед нами поднос с едой. Запах чесночного соуса, картошки фри и жареной курицы проникал в легкие, пробуждая аппетит. Но я почему-то не могла переключиться, так и смотрела рассеянно на Илью, который не иначе как ждал от меня положительного ответа.

– Нет, я не танцую.

– Почему? Мне кажется, ты не особо-то из категории стесняшек, – его брови слегка приподнялись, а во взгляде читалась нескрываемая усмешка.

– А ты? – лучшая защита в бою – нападение. Я решила сменить тактику. – Почему ты тут, а не на льду? Разве у вас не должны быть тренировки нон-стоп?

– Я записал тебя, – Илья в очередной раз пропустил вопрос мимо, а потом и вовсе как-то раздраженно кинул мой телефон на стол. Казалось, я затронула неудобную тему, о которой нельзя было говорить вслух. Даже воздух вокруг нас словно стал гуще, плотнее. А лучи солнца уже не так припекали плечи, наоборот, подул прохладный ветерок.

– Что? Кто тебя просил? Я… Я никуда не пойду!

– Там будут блогеры, сможешь засветиться, – он взял ломтик картофеля, который выпал из булки, и закинул в рот.

– Зачем ты это делаешь? – я громко выдохнула и схватила телефон. Посмотрела на группу, где была информация о предстоящем мероприятии. В самом деле, обещали пригласить региональных блогеров, которые будут освещать его. И да, это была отличная возможность засветиться, попробовать снова встать на путь танцев. Но я не хотела.

Мои мечты – сплошное разочарование.

Завтра опять что-то пойдет не так, родителям потребуются деньги, отец проиграет свою почку, печень, голову, он вполне может, у него мозг не заточен под что-то другое, не как у нормальных родителей. И я не смогу не помочь. Да, буду ненавидеть, злиться, кусать губы до крови, ломать ногти, но не отвернусь от родных. В конце концов, они подарили мне жизнь. В какой-то степени я им обязана хотя бы за это.

– Что ты теряешь? Хотя… танцуешь ты так себе, – сказал Илья, продолжая разбираться с едой. У меня же напрочь пропал аппетит.

– Скажи, это был какой-то дурацкий спор? Ты выбрал первую встречную и решил, что сможешь…

– Ты не дотягиваешь по уровню, уж прости, чтобы на тебя спорить. Да и в целом, мне же не десять лет.

– Ах, ну ты! Тебе же двадцать, взрослый дядя супермен!

– Что еще ты обо мне знаешь? – он повернулся полу боком ко мне, затем подался вперед. Я вдохнула запах морского бриза, легкий, ненавязчивый, но приятный. И отчего-то вдруг смутилась, почувствовав на своих губах чужое дыхание. Кожа стала приятно покалывать, сердце подпрыгнуло, а щеки обдало румянцем.

– А ты обо мне? – перевела я стрелки, не сводя глаз с Ильи. Карие. Миндалевидной формы. С обрамленными густыми ресницами. В них прослеживалась серьезность взрослого, самоуверенного парня, который редко играет по чужим правилам. Они напоминали сеть-ловушку, в которую лучше никогда не попадать, иначе будет невозможно выбраться. Слишком красивые. Будто их создал не человек, будто они принадлежали божественному существу.

– Ну… – уголок его губ приподнялся, и я поняла – ответа не будет.

– Тогда выкуси, – я резко поднялась, схватила свой донер-кебаб, благо он лежал в специальной салфетке.

– Ты серьезно, детка?

– Да, я очень серьезная девушка. Тебе не повезло, детка, – я сделала акцент на последнем слове, громко хмыкнула и поспешила поскорее оставить стол, уличную кафешку и наглеца, который с чего-то решил, что имеет право вмешиваться в мою размеренную жизнь.

Да не пошел бы он!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru