Никита Киров
Я – палач
Глава 1
– Мой предок гордится мной, – прохрипел умирающий Влад Громов, лёжа рядом с моим алтарём. – Он смотрит на меня прямо сейчас!
– Что-то твой долбанный предок не торопится тебе помогать, – один из убийц рассмеялся и ткнул Влада стволом старой винтовки.
– Он передал тебе подарок, – Влад что-то протянул в сжатом кулаке.
Один из убийц машинально вытянул руку, и Влад вложил туда два колечка. Убийца испуганно вздохнул и заорал:
– Твою ж…
Взрыв отбросил его в сторону горящей беседки. Второго убийцу швырнуло в пруд.
Мой алтарь устоял. Только каменная свеча, единственная, что горела на нём, чуть пошатнулась. В ней моя душа.
Я не твой предок, Влад, хотя ты и считал меня им. Я лишь душа проклятого палача, изгнанного в этот мир. Но знай, я тобой горжусь, как и всеми остальными.
Клан Горящего Леса, в котором мой дух прожил почти сотню лет, погибал на моих глазах. Все взрослые мужчины Громовых, одной из семей клана, лежали перед моим алтарём.
Это была последняя линия их обороны. Здесь стояло святилище клана, в котором поселился я. Здесь они умерли все до единого, не желая сдаваться.
Но бой продолжался. В двухэтажном доме, бревенчатом и массивном, то и дело слышались выстрелы. Наёмники хватали детей, женщин и стариков, убивая всех, кто сопротивлялся.
Ненавижу.
Они считали меня своим предком, хотя я им не был. И я слышал, как прямо сейчас умирающие молят меня о мести. Но я всего лишь дух, что живёт в алтаре.
Если бы я мог, я бы прикончил всех, кто пришёл сюда с оружием. Я умел это делать лучше, чем сам Влад, который сегодня на моих глазах прикончил не меньше десятка наёмников.
Я убил тысячи. Только тех, кого я считал. За это меня и прокляли.
К святилищу подходили ещё наёмники. Один, крепкий здоровяк, у которого так сильно блестела лысина, что в ней отражался пожар в одной из пристроек, удивлённо присвистнул.
– Ого, а Громовы и правда крепкий орешек. Положили почти всю банду Тобиаса.
– Зато все сдохли, – похожий на крысёнка хлипкий мужик пнул тело Глеба Громова.
Ублюдок, парню было всего восемнадцать, а он даже раненый прикончил троих!
Лысый залепил крысёнку по затылку.
– Прояви уважение! Они были в меньшинстве, но не сдались. Ладно, где их наследник? Найдите его тело!
– Его здесь нет, – крикнул другой, который осматривал тела. – Он сбежал.
Лысый сплюнул.
– Трус, позорит семью и предка, – он показал на мой алтарь. – Мы всё равно его выследим, предок Громовых, и убьём. Его дух никогда не найдёт дорогу домой. Всё, сворачиваемся! Кого захватили, увозим.
Лысый ушёл, поправляя ремень с автоматом. Эх, слишком они полагаются на громострелы. Если бы дрались на мечах и топорах… Но времена меняются, даже я, древний проклятый дух, это признавал.
За лысым ушли и остальные, кроме крысёнка и ещё одного, который в сумерках обшаривал тела, светя на них фонарём. Один раз он посветил на крысёнка. Насколько же у него отвратная морда.
– Суеверные ублюдки, – крысёнок пнул ещё чьё-то тело. Он стал изображать голос лысого: – Дух предка, они тебя не опозорили! Тьфу на тебя!
Он пнул изо всех сил мой алтарь, но только отбил ногу.
– Чё эта свечка горит? – спросил он.
– Знаешь, сколько такие стоят? – второй, со шрамом на щеке, показал на алтарь. – Их не делают уже лет пятьсот, с самого Вторжения. Можно хорошо продать.
– Кому? – спросил крысёнок.
– Скажу, но половина моя.
– Ладно, кто?
– Ворон, – отозвался мужик со шрамом.
– Который подбил нас на это дело?
– Да, он собирает все эти деревенские святыни. Бери эту свечку и…
Крысёнок потянул ко мне руку в драной перчатке без пальцев. Погаснет огонь, и мне конец. Я опять буду скитаться, но на этот раз вряд ли найду себе пристанище. Кому нужен предок, который допустил гибель семьи?
Мужик со шрамом захрипел и грузно упал на землю.
– Напа… – он не договорил.
Крысёнок обернулся, выхватывая револьвер, но выстрелить не успел. Напавший ударил его ножом прямо в горло.
Он вернулся. Трус, который бросил семью. Я не их предок, но осудил это. А ведь на этого высокого сильного парня были большие надежды. Он был наследником Влада Громова и должен был сам стать главой клана.
Но он сбежал перед боем.
Тогда у меня не было к нему ничего, кроме презрения.
Но он всё же вернулся, хотя и слишком поздно. Ему досталось, я это видел. Светлые волосы были залиты кровью, один глаз опух и покраснел. Вряд ли парень будет им видеть. Из простреленного бока тоже лилась кровь.
Э, парень, ты не жилец. Жаль, ведь ты всё же нашёл в себе силы вернуться. Но ты умрёшь вместе с остальными.
Тебя звали Павел Громов. Я запомню тебя, как и остальных. Если когда-нибудь встречу вашего настоящего предка, расскажу ему о вас всё.
Павел схватился за мой алтарь, чтобы не упасть, и всмотрелся в горящую свечу единственным зрячим глазом.
– Дух предка, – сказал он слабым срывающимся голосом. – Я всех подвёл. Я их оставил и сбежал. Они все мертвы.
Павел закрыл глаз.
– Но я знаю, как всё исправить.
Он вытер окровавленный лоб ладонью и занёс её над огнём свечи.
– Дух Великого Предка, – начал он. – Я отдаю тебе свою душу. Я завещаю тебе своё тело. Отомсти тем, кто навлёк беду на нашу семью. Отомсти тем, кто предал наш клан. Найди и убей наших врагов, всех до одного. Пусть они узнают, что возмездие всегда приходит с севера.
Всё это время он держал руку над свечой и терпел боль. Но его время было на исходе. Он не удержался и упал, свернув свечу. Огонь, что горел почти сотню лет, погас.
Но меня не изгнало. Я всё ещё здесь, рядом с алтарём. Слова, что он произнёс, держали меня. А мою душу тянуло к телу.
Почти как тогда, в тот самый момент, когда меня прокляли в моём мире. Только тогда я чувствовал, как душа покидала умирающее тело. А сейчас было наоборот.
Сначала вернулась боль. Болел левый глаз, будто туда всадили ржавый раскалённый гвоздь. Болел бок, в котором засела пуля. Болела правая ладонь, обожжённая огнём свечи.
Боль, которую я так давно не чувствовал. И не только боль. Я чувствовал холодную землю и мокрую траву. Я чувствовал одежду, что прижималась к коже, я чувствовал обувь на своих ногах. Я чувствовал, как пряжка ремня впивается в моё тело.
Я чуял запах гари, и очень слабый аромат цветов на его фоне. Я слышал чьи-то стоны. В моём рту была кровь, я ощущал её стальной привкус.
У меня снова есть тело, хотя ведьма говорила, что я навсегда останусь проклятым духом.
Я вернулся, чтобы отомстить.
Павел Громов умер, и сильнее всего я чувствовал, как он ненавидел всех, кто напал на его род. Я и сам был бы рад отомстить, но теперь…
Я разорву их голыми руками.
Нужно только подняться. Простреленный бок болел слабее, всё вокруг раны онемело. Из-за пожара поблизости мне должно быть жарко, но я чувствовал только холод.
Надолго меня не хватит, но, раз уж меня призвали, я убью всех, кого достану.
Громовы и их родственники Климовы из этого же клана думали, что я их общий предок. Почти сто лет я прожил в этом алтаре. Время отплатить за их доброту.
– Тут кто-то ещё! – раздался голос. – Этих двух трупов не было! Обыщите тут всё!
Я медленно отошёл в кусты. Три наёмника, у одного дробовик, у другого револьвер, у третьего винтовка.
Ха, в моём мире не было такого громострела. Но семья, в которой я жил, умела разбираться в оружии своего мира, а я внимательно следил за ними.
Только сейчас мне оно не понадобится, да и стрелять я не умею. Нужно сделать всё тихо, чтобы никто меня не услышал. Так убью больше перед тем, как это тело умрёт.
Парень с револьвером подбирался всё ближе. В левой руке он держал фонарик, светя на кусты. Я медленно его обходил.
Повезло, что Павел Громов был в хорошей форме. Если бы вместо него меня призвал Андрей, парнишка весом больше ста килограмм, меня бы уже обнаружили.
Одна из черепах бултыхнулась в пруду. Наёмник повернулся на звук, а я взял его за голову и с хрустом повернул.
А вот это я не ожидал. Моя прежняя сила осталась со мной, потому что голова наёмника провернулась ровно в противоположную сторону. Это радовало.
Я оставил труп и медленно пошёл вдоль живой изгороди. Уже темно, эти люди плохо видят в темноте. А я вижу.
Правым глазом я вижу, как и когда-то давно, когда был человеком. А через ослепший левый я вижу также, как из огня свечи на алтаре. Моё зрение духа, оно поможет мне в темноте.
– Ты что там делаешь? – спросил наёмник с дробовиком.
Я быстрым шагом прошёл сквозь кусты и так залепил ему в морду, что нос ушёл глубоко в череп.
Неплохо, но остался последний.
Я побежал к нему. Раненый бок завопил от боли, но меня это не останавливало. Последний наёмник вскрикнул и вскинул винтовку с перемотанным проволокой стволом.
Плохо он следит за оружием. Я выбил его одним пинком и схватил наёмника за тёплое горло.
– Кто ты? – прохрипел он.
– Я… – горло саднило, а голос хрипел.
Но это мой собственный голос, а не голос Павла. Мой, привычный и хриплый, который так нравился Ханне.
– Я – палач.
Я сжал пальцы до хруста и отбросил обмякшее тело.
Что теперь?
Повсюду лежали тела. В основном враги, но и Громовых погибло немало. Среди них женщины, кто не оставил своих мужей на верную смерть одних.
Я знал несколько поколений этой семьи. И с каждым увиденным телом я всё сильнее хотел уничтожить всех, кто пришёл сегодня сюда с оружием.
– Дух великого предка, в день своего совершеннолетия клянусь перед тобой…
– Клянусь перед великим предком, что буду любить своего мужа и хранить…
– Занимайся лучше, Влад. Ведь дух предка смотрит на тебя!
– Он будет гордиться мной, папа, обещаю!
Я знал их всех лучше, чем какой-либо предок, которого здесь никогда не было. Но мой глаз духа показывал, что ещё ничего не кончено. Врагов много, а они уводят пленных.
Раненых, женщин, детей, стариков. Э, нет. Я здесь не только для мести. Выживших я тоже не брошу.
Я шёл к дому. Там трое, что склонились над деревянными обломками. Один глупо хихикал, а другой возмущался:
– Сказано же было спустить старика вниз!
– Так я и спустил! – ржущий придурок показал на выбитое окно второго этажа. – Вместе с его креслом на колёсиках. Как тебе полеталось, старик?
На земле лежал дед Матвей, патриарх рода, ему больше сотни лет. А они выбросили его из окна вместе с креслом-каталкой. Я огляделся и взял воткнутый в стену сарая топор для рубки дров.
Подойдёт! Тем более, когда-то я начинал свой путь палача с похожего. А скоро придёт время более подходящего оружия.
– Нам нужно было привести его живым!
– До похрену, кому нужен этот старый пердун? Да он ещё вроде живой, потащили его!
Он взял старика за ногу, а дед Матвей тихо застонал.
Я уже был близко.
Первым ударом топора я снёс хихикающему ублюдку голову. Второй удар оказался слишком сильным. Угрюмый усатый мужик скосил глаза, глядя на застрявший топор в своей переносице.
Но топорище лопнуло. Последний, рыжий тип с веснушками, полез за револьвером, но курок зацепился за ремень.
– Стой или буду стрелять! – крикнул он.
Я ударил кулаком. Да, как и раньше, всё как в старые времена. Кулак пробил ему грудь, и я почувствовал, как под моими пальцами билось упругое сердце.
Наёмник выпучил на меня глаза, а я сжал пальцы в кулак, а потом выпустил обмякшее тело.
Дед Матвей застонал ещё раз. Он не жилец. В сто лет нельзя выпадать из окон. Я склонился над стариком и привстал на одно колено. Простреленный бок кольнуло ещё сильнее.
– Ты вернулся, Павлик, – прошептал он, щуря свои подслеповатые глаза. – Мы думали, что ты нас бросил. Лишь бы дух предка увидел, что ты нашёл в себе силы…
– Я уже здесь, старик, – прохрипел я. – Он вызвал меня, а я пришёл мстить. Я убью всех, кого найду.
– Так это ты? – Матвей взял меня за руку своими скрюченными артритом пальцами. – Защити тех, кто выжил. Отправляйся к Климовым, они же тоже твои потомки. Не дай роду исчезнуть!
– Клянусь тебе в этом, – сказал я.
Дед умер. А я помню, как впервые увидел его ещё шестилетним мальчишкой.
– Папа! – громко кричал он. – Смотри! Дух предка нашёл дорогу домой.
– Зачем ты зажёг свечу! – закричал Федот Громов, который тогда был главой клана. – Ты знаешь, что это святотатство!
– Она сама загорелась! – оправдывался маленький Матвей. – Это дух предка! Он вернулся к нам!
Суровый Федот подошёл к алтарю и всмотрелся в огонь каменной свечи, который загорелся, когда я вселился в неё.
– Мать! – крикнул Федот радостным голосом. – Собирай весь клан! У нас сегодня праздник!
– Что случилось?
– Дух предка нашёл дорогу домой! Он теперь с нами!
Это было давно. Алтарь ждал предка, который никак не мог найти дорогу. А пустое место занял мой блуждающий проклятый дух.
Я шёл дальше. Ещё много врагов, и так много предстоит сделать. Я видел их впереди, за домом и за деревьями. Они вели пленных и сажали их в странные железные повозки без лошадей.
У Громовых таких не было. На них прибыли наёмники.
Врагов ещё много, десяток против меня одного. Надеюсь, хоронить их буду не я. Я палач, а не гробовщик.
Я перехватил одного из них, хлюпика с насморком, возле кустов и сломал ему спину коленом. Он только тихо хрюкнул и сдох.
Ещё два у меня на пути, тащили связанного Варга. Это прозвище, вообще-то, его зовут Юрий, и он из семьи Климовых, родственников Громовых. Чуть младше Павла, и они вроде даже были друзьями.
Его я тоже не брошу.
Первому я сломал шею, выхватил из ножен на поясе кинжал и всадил в грудь второго. На всё ушло меньше секунды.
– Ты вернулся? – спросил Варг, глядя на меня удивлёнными глазами. – Мы думали, что ты…
– Помалкивай, – потребовал я. – Возьми громострел и засядь в кустах. Стреляй, когда потребуется.
– Громострел?
– Молчи.
Я разрезал ему верёвки и пошёл к следующей цели. Наёмников всё меньше и меньше. А моя охота ещё продолжается.
– Где вы там?
Хромающий мужик уставился на тела. Я схватил его сзади, зажимая рот, чтобы не орал, и всадил ему нож под затылок.
Ещё шестеро, включая главаря.
Пятеро. Этого здоровяка я повалил и прикончил ударом ноги в голову. Но она лопнула со слишком громким хрустом. Меня заметили.
– Кто там? – крикнул главарь наёмников. – Выходи!
Я его уже видел сегодня. Тот самый лысый, который был возле алтаря. Сейчас он наблюдал за погрузкой пленных, не сразу заметив, что его отряд сильно уменьшился. Выжившие наёмники наставили на меня оружие.
А семья не верила своим глазам.
– Это трус, – проговорил кто-то и осёкся. – Это Павлик! Он вернулся!
– Дух предка увидит твою храбрость!
– Он вернулся!
– А ты хорош, – сказал лысый, присматриваясь ко мне повнимательнее. – Я думал, ты трус, но… ладно, какая разница, что я думал? Насчёт тебя особые условия.
Он достал револьвер и взвёл курок.
Я медленно выпрямился, будто собирался встретить смерть.
Но я был палачом. А палач в моём мире называли не того, кто вешал приговорённых, кто рубил им головы или пытал на потеху толпе.
Палачом у нас был тот, кто сам искал преступников и выносил им приговор.
Нас долго этому учили. И силы, что мы постигали, привязывали к нашей душе, чтобы даже после смерти мы не забыли нашу работу.
Даже проклятье не в силах разрушить связь с моим оружием.
Я вытянул правую руку в сторону. Давай же, дружище, возвращайся ко мне.
– Ты не будешь мучиться, – продолжал лысый. – Ценю твою храбрость, так что убью одной пулей. Только… какого хрена?
Кто-то из наёмников, кто был близко, отшатнулся так резко, что споткнулся и растянулся на земле. Другой громко икнул.
Оружие вернулось ко мне. Мою правую руку оттягивал верный Карнифекс, топор, что когда-то привязали к моей душе. Он тоже принял проклятье и откликнулся, стоило его позвать.
Здоровенная секира с красным, немного прозрачным лезвием, которое было острее бритвы, гудела в нетерпении, ожидая снова пролить кровь.
Хотя я собирался рвать всех голыми руками, топор подойдёт лучше.
– Что это за хрень? – спросил седой наёмник, целясь в меня из револьвера.
Ствол мелко дрожал.
– Лучше сдохните сами, – сказал я. – Будет не так больно.
Глава 2
Я шагнул в сторону, широко взмахнув топором с такой силой, с какой только мог. Стоящий возле меня молодой наёмник с дисковым автоматом выпучил глаза и захрипел.
Ствол автомата упал на землю. Голова соскользнула с тела и упала следом.
Наёмники замерли с открытыми ртами. А я тем временем отбежал.
– Это Небожитель! – крикнул седой. – Надо бежать!
– Хватит паниковать! – взревел лысый. – Огонь!
Я бросился в кусты, а оттуда за сарай. Стреляющие громострелы отправляли в мою сторону кучу пуль. А у меня самого больше не было оружия.
Карнифекс исчез. Своенравный топор выпил крови и бросил меня. Он одичал, придётся приручать его сначала. А пока я схватил лежащую в траве сучковатую жердь из старой изгороди, которую так и не успели отремонтировать.
Ещё четверо. Двое, похожих друг на друга, как близнецы, ещё седой и главарь, тот самый лысый. Они уже начали палить в другую сторону. Ту, где я только что был. Преследовать меня они боятся, только стреляют.
Пули врезались в деревянный сарай, разламывая доски. Но я уже убрался оттуда.
– Дух предка пришёл за вами, ублюдки! – какая-то из родственниц наводила на наёмников панику. – Возмездие пришло с севера!
– Заткнись! – рявкнул лысый. – Или начну вас всех грохать по одному!
– Мы его убили? – спросил один из близнецов.
Со стороны дома раздался одиночный выстрел. Мой левый глаз духа разглядел одинокий силуэт стрелка, сидящего у колодца. Это Варг, тот парень, которого я освободил.
Один близнец схватился за живот, застонал и начал падать. Второй его подхватил, а седой и лысый развернулись в сторону дома, чтобы прикончить Варга.
Не в этот раз. Я кинулся в бой, держа в одной руке жердь, а в другой нож. При каждом шаге я чувствовал пулю в боку. Но остановиться уже не мог.
Жердь, попав седому по голове, треснула, а её обломком я пробил близнецу шею. Седой упал на колени, я рассёк ему горло ножом и сразу же воткнул его лысому в брюхо.
Лысый выронил револьвер и упал на спину. Я схватил оружие за ствол и добил последнего из близнецов ударом рукоятки в лоб.
Это было быстро. Я и сам не ожидал, что мои навыки остались даже в чужом теле. Как же соскучился по своему ремеслу. Если бы не бок и глаз, было бы намного приятнее.
– А ты хорош, – прохрипел лысый и сплюнул кровь. – Весь отряд за минуту. Может, ты и правда Небожитель?
– Кто вас послал? – с ещё более сильным хрипом спросил я.
Горячка боя прошла. Не такой уж я и всесильный. Кровь из раны в боку всё текла и текла. Откуда её там столько? Я уже должен был сдохнуть.
– Я не могу тебе сказать, – ответил лысый. – А то мои предки меня не поймут. Я же ведь тоже из кланов Огрании, как и ты.
А остальные уже сдохли. Но одно имя я запомнил.
– Кто такой Ворон? – спросил я. – Ты его знаешь?
– Знаю, но не скажу, – лысый откашлялся. – Найдёшь его сам, но не по моей наводке. А мне пора помирать. Поможешь?
– Последнее слово?
Любой, какой бы отвратительной мразью он ни был, заслуживает право на последнее слово перед смертью. Так нас учили.
– Всегда мечтал сдохнуть именно так, – сказал лысый. – А не от старости. Добей.
Я вырвал нож из его брюха и воткнул в шею.
Всё, больше никого из врагов.
Те из Громовых, кто выжил, освобождали пленных и помогали раненым. Кто-то подбежал ко мне. Это Варг, родственник из семьи Климовых. Он неплохо стрелял.
– Паша, да ты на ногах едва стоишь! – воскликнул он.
Я шагнул в сторону, но не рассчитал и начал заваливаться набок. Меня подхватили на руки.
– Помогите ему! – раздались крики.
Но я уже ничего не видел. Я убил всех, до кого дотянулся, но не всех, кого нужно. Ворон, нужно его найти и спросить. Только где? Я же не знаю этот мир, я жил только в алтаре.
Но мне не впервой выслеживать жертву. Я знаю, что его зовут Ворон. Я знаю, что он собирает вещи, связанные с предками. Этого достаточно, если я выживу.
Зрячий глаз закрывался, а глаз духа не видел ничего. Умру я или ещё продержусь? Но тело Павла Громова будто было пропитано ненавистью к тем, кто на нас напал. Эта ненависть поможет мне продержаться. Легко я не сдамся.
Но пока… пока мне надо отдохнуть.
* * *
Сначала вернулась боль, как и в прошлый раз. Но я лежал не на траве, а в кровати. В мягкой, в которой я уже очень давно не был. В шею легонько воткнулось пёрышко из подушки. Как та булавка во время казни Короля-Спасителя. С которой и началось моё проклятье.
Боль в боку утихла. Грудь была так плотно перевязана, что было тяжело вздохнуть. На голове тугая повязка на половину лица.
Я открыл зрячий глаз. Это место мне незнакомо. Это не дом Громовых, но судя по брёвнам он построен из таких же деревьев. Пахло от них так же.
На стене висела фотография семьи. Я присмотрелся к ним. Некоторых я знал. Это Климовы, семья из этого же клана. Погибший дед Матвей Громов и Илья, патриарх этой семьи, были двоюродными братьями.
Климовы тоже почитали меня как общего предка. Но не все.
Значит, или остатки Громовых перенесли меня сюда, или Климовы пришли на помощь. Их звали, когда стало известно, что будет нападение.
Надеюсь, их не атакуют, пока я тут валяюсь. Потому что мне даже приподняться тяжело. Но придётся.
Едва я начал вставать, как в дом кто-то заглянул, а я даже не успел рассмотреть лицо. Через несколько минут я услышал стук трости по деревянному полу.
Вошёл сам Илья, старейшина Климовых. В его-то возрасте, а ему уже за сотню, он ещё бодренький, ходит сам, опираясь на трость.
– Очнулся, – проскрипел он старческим голосом и тяжело уселся в кресло. – Думали, не выкарабкаешься.
– Я выжил, – ответил я, хрипя, как и раньше.
– Говорят, ты струсил, но вернулся, – сказал Илья. – Это похвально, но всё равно это будут припоминать. Все мужчины Громовых кроме тебя убиты, так что тебе придётся возобновлять род.
– Начну хоть прямо сейчас, – я чуть приподнялся на локтях. – Только в себя приду.
– Не надо так шутить, – недовольно произнёс он. – Про тебя рассказывали целые небылицы. Как ты в одиночку перерезал всех. Что размахивал призрачным топором, как Небожитель. Скажут тоже, призрачный топор.
– Кто такие небожители?
– Да не до этого сейчас! – возмутился дед. – Ты понимаешь, что они не только напали на наш клан? – он достал из кармана каменную свечу. – Дух предка ушёл! Как он теперь найдёт дорогу домой?
– Никуда я не ушёл, – сказал я. – Громовы сражались отлично, ты бы видел. Каждый убил нескольких.
– Всё равно, ведь свеча… – Илья осёкся. – Что значит, ты не ушёл? Ты о чём вообще, парень?
– Я помню тебя молодым, – я устал и улёгся на подушку. – Когда Матвей показывал тебе свечу, а ты не верил, что там предок.
– Ты сходишь с ума, Павел.
– Потом, когда ты подрос, ты спрятал бутылку самогона за алтарём. Его нашёл Фома и выпил, а потом сказал тебе, что это сделал я.
– Где ты это слышал? – Илья от удивления выронил свою трость.
Стальной набалдашник гулко стукнулся о деревянный пол.
– Фома умер до твоего рождения!
– А потом ты познакомился с одной девчонкой из другого клана и заманил её в святилище, обещая показать своего предка.
– Я и показал, – старик расслабился и беззвучно расхохотался. – Только совсем другое. Значит, это правда, что говорят о тебе выжившие. В тебе дух нашего предка. Вот только…
Он нахмурился и вздохнул.
– Только Громовы верили в тебя. А мы ходили к тебе по привычке. Мы из другого теста, хотя и родственники. Мир изменился, мало кто сейчас верит в предков.
Я хотел сказать, что я не их предок, но промолчал. Какая разница, если я всё равно буду делать то, что должен?
– Тебя посчитают безумцем, а это плохо. На севере ненавидят безумцев. Но ладно. Я отправил следопытов по всему лесу и окрестностям. Мы выследим, кто напал на наш клан.
– Кто такой Ворон? – спросил я. – Они называли это имя.
Илья нахмурил лоб.
– Я не знаю. Хотя, есть один Ворон в одном из Кланов Западного Хребта. Он чуть младше меня, но давно уже свихнулся. Ходит под себя. Вряд ли это он. Больше никого не знаю.
– Я должен отомстить, старик. Обязан.
– Знаю, знаю, – он закряхтел и поднял трость. – Но это сложно. Мы живём далеко на севере, в глухих местах. Мы никого не трогаем, и нас никто не трогает. Не трогал до вчерашнего дня.
– Соседи могли напасть?
– Вряд ли. Ни у кого нет такого оружия и мотоповозок. Такое только в городе.
– В каком?
Меня начало морозить, хотя всё тело покрылось потом. Это из-за раны.
– В Мардаграде, – ответил Илья. – Это самый крупный город в Огрании, там много чего происходит.
– Отправлюсь туда, как приду в себя, – сказал я. – Вычислю, кто это такой и убью.
– Если этот Ворон смог послать столько человек, значит, он очень влиятельный.
– Я убивал и более влиятельных. Месть должна свершиться.
– Потому что возмездие приходит с севера, – Илья кивнул. – Я тебе помогу, но… это будет непросто.
– Можно? – в домик заглянула старушка, держа в руках поднос с миской. – Сварила супчик Павлику.
Я присмотрелся к ней. Плохо помню, кажется, она дочь Ильи, а не жена. Климовых я знал похуже. Да, они действительно почитали меня, как предка, но только на больших праздниках.
Она поставила миску на столик. Я пересилил себя и поднялся, опустив босые ноги на тёплый гладкий пол. Миска исходила паром, а от запаха мой желудок взревел.
Я и сам чуть не взревел. Когда же я ел в последний раз? Ещё до казни Короля-Спасителя, потому что потом во рту был один пепел. Сейчас всё нормально.
Я присмотрелся к полной миске похлёбки с мясом, овощами и лапшой, и начал поглощать, почти не жуя. Как же мне этого не хватало. Почти целый век.
– Кушай, кушай, – сказала старушка восхищённым голосом. – Я ещё принесу. А блинчики будешь?
– Всё буду, – сказал я. – Всё неси.
– Бегу.
Ложка уже стучала по дну, а я даже не наелся. Будто за сто лет в желудке образовалась огромная дырень, которую надо было срочно заполнить.
– Я вот думаю, – Илья не отрывал от меня глаз. – Ты же сын Влада. Имею в виду, Павел был сыном Влада. А Влад – он альтер всего клана Горящего Леса.
– Что это значит? – спросил я, отодвигая пустую миску.
– Это титул главы. Клан – это несколько семей, в нашем только Громовы и Климовы. Альтер главный в обеих семьях. Просто дело в том… мир изменился. Если ты прибудешь в столицу, с тобой никто не будет говорить.
– Почему?
– Ты никто, – ответил Илья. – Говорю же, времена изменились. Если ты не владелец собственного клана, ты никто. Альтер клана не из знати, но всё равно, это поможет хоть немного. Это лучше, чем просто лесоруб или крестьянин.
– Понял. Мне нужно занять место Влада. Видел бы ты, как он ушёл, – я откинулся на подушку. – Как великий воин.
– Верю, – сказал Илья, тяжело вздыхая. – Да, я поговорю с нашими. Раз ты вернулся, тебе и вести клан. Но не все в это поверят. Говорю же, я сам убедился, только когда ты мне сказал.
– Разберусь.
– Но за пределами клана… нельзя говорить, кто ты такой. Если тебя сочтут безумцем, слушать не будут.
– Я понял.
– Но самое главное, – продолжил старик. – Ты пришёл не просто мстить.
– Я прибыл убить тех, кто хочет нас уничтожить. Для этого умирающий Громов отдал мне тело.
– Убийство врага – это не цель, это средство. Цель – спасение клана. Всего клана, Громовых и нас. Помни об этом. Даже если ты найдёшь, кто атаковал нас, нельзя просто броситься на него и умереть. Что толку от мести, если никого не останется? Клан должен выжить.
– Я тебя понял. Я отправлюсь в тот город, про который ты говорил.
– Одному тебе нельзя, – сказал Илья. – Мне есть, кого с тобой отправить. Но пока отдыхай, я поговорю с остальными. Подумаем, что можно сделать.
Я проспал до вечера. Время поджимало, но что толку, если я найду врагов и вырублюсь от слабости? Да и Климовы жили на горе, куда идёт всего одна дорога.
К ним не подойти незамеченными, а обороняться здесь можно очень долго.
Когда проснулся, на улице стемнело. На столике рядом с кроватью меня ждали остывшие блины, которые я тут же сожрал. Как же всё-таки я отвык от этого. Даже простреленный бок перестал меня беспокоить, когда я поел.
На улице, судя по звуку, собралась немалая толпа. Я оделся в какие-то старые вещи, лежащие на кресле, и вышел наружу.
Они ждали меня. Выживших Громовых тут не было, в основном только Климовы. И не все они рады меня видеть.
Дед Илья посмотрел на меня печальным взглядом и развёл плечами.
– С чего это мы должны ставить его главным? – возмущался кто-то из собравшихся. – Он же трус! Он сбежал!
– Он вернулся, – возразил Илья. – Это дух нашего предка.
– Он вернулся и всех поубивал! – воскликнул знакомый голос. – Он просто появился и… я сначала подумал, что это Павел. Но он дрался, как Небожитель. Он меня спас!
Это Юрий Климов по прозвищу Варг, который видел, как я вчера валил наёмников. Взгляд у него восхищённый и вместе с тем напуганный. Как только он меня увидел, его голос дрогнул.
– Если бы не он, – продолжил Варг более печальным тоном. – Там бы всех увезли.
Он опять взглянул на меня. Кажется, я понимаю, что с ним. Они были друзьями с Павлом. Друг погиб вчера, а в его теле совсем другой человек. Варг ещё даже не понял, как к этому относиться.
– Тебе тоже верить, Варг, – сказал кто-то презрительным голосом. – Тебя-то они взяли без боя.
– Я отбивался! Они со спины напали… Я же потом одного застрелил! Помнишь, Паша… кхм… предок?
Я кивнул. Надо привыкать к имени, раз я тут задержусь.
– Застрелил, ага, – говоривший громче всех наконец показался передо мной. – Ты в сарай даже с двух шагов не попадёшь!
Я и забыл, что у Варга есть старший брат. Он с детства не подходил к алтарю. Они похожи, как близнецы, но насколько же разные у них выражения лиц. У старшего морда того ещё засранца.
Как же его зовут?
Брат Варга продолжил свою речь. Голос у него поставлен. Хочет занять место альтера клана. И он уверен, что у него получится.
– Мы не можем сделать Павла Громова нашим альтером! Иначе всему клану конец! Мы и так потеряли стольких! А он! Он же безумец! Что ты будешь делать? – он посмотрел на меня с вызовом. – Чтобы править кланом…
– Я найду всех, кто причастен ко вчерашнему, – сказал я, перебивая его.
На меня посмотрели с удивлением. Ну да, голос-то совсем другой.
– Я убью всех, одного за другим. Я срежу с них шкуру, отрублю им головы, переломаю все кости. Они пожалеют, что связались с нашим кланом. Как там сейчас говорится?
– Возмездие приходит с севера, – подсказал Варг.
– Именно.
– Нет, – брат Варга замотал головой. – Так нельзя! Мы не можем ему верить, он же трус и безумец!
– Лучше помалкивай, – предупредил я.
Я оглядел толпу суровых мужиков. Все крепкие, жилистые, готовые драться. Им нужен вожак, который поведёт их в бой. И который не даст им сдохнуть впустую.
Некоторых я знал, некоторых забыл. Для них я не предок, а лишь выскочка из почти уничтоженной семьи, которого многие наверняка недолюбливали. Но раз уж дед говорил, что мне нужно стать главным, чтобы продолжить своё дело, этим я и займусь.
